Текст книги "Простая история"

Автор книги: Максим Самохвалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Самохвалов Максим
Простая история

Максим Самохвалов

ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

У нас, в деревне, открыли регулярное велосипедное сообщение.

Можно было выйти к двум соснам на выгон, где находится ближайшая от дома остановка, подождать несколько минут и, заплатив положенную сумму, доехать в нужное место.

Вот и сейчас, я стою около этих самых сосен, и жду.

Сегодня, с утра, накрапывает мелкий дождь, довольно холодно, поэтому основные силы велосипедного парка не вышли на линию.

Серега наверняка сидит в своем сарае и читает книжку, а Вадик, как всегда, пытается художественно сфотографировать помойку за своим домом.

Вадик очень увлечен фотографией, и, как говорит Тарас, привез целый чемодан фотопленки из города. Hо Тарас много чего говорит, а потом все оказывается враньем.

Я жду автобуса.

Мне нужно доехать до Кривой Балки, и там, в спокойной обстановке, покурить. Ежусь, смотрю на низко летящие тучи, вытираю мокрое лицо. Пешком идти не хочется, так как это уже не серьезно. Договорились о регулярном сообщении, значит договорились. И дождь совершенно ни причем.

Hаконец, вижу пассажирскую машину. Третий номер, интересное дело.

Этим рейсовым автобусом управляет Вика, она приехала из Прибалтики, вместе со своим стареньким велосипедом.

Мы помогли приделать багажник к этому драндулету, и Вика стала водителем.

Серега говорил, что она не потянет пассажира, завалится вместе с ним в лопухи, но Вика отвечала, что главное с места взять, а сила инерции поможет сохранить равновесие.

И еще, Вика полтора года занималась спортивной греблей.

Вадим шутил, постоянно спрашивая Вику о "боевом весле", но, получив велосипедным кошельком по лицу, перестал.

Мне придется ехать на третьем автобусе.

– Ик-ик, – сказала Вика, изображая работу тормозов, – ик-ик. Пш-ш-ш. Двери открываются, следующая остановка "ямка с кривой березой".

– Какая еще береза? – говорю я недовольно, усаживаясь на багажник, мне к Кривой Балке! Можно без остановок.

– Hе положено! – кричит Вика, пытаясь разогнать автобус, – остановки обязательно соблюдать, а кто хочет быстро, тот пускай на такси ездит!

– Да, – говорю, – ты, главное, вези. Крути педали, а я слезу, разгоню тебя, и запрыгну. И тогда, наконец, поедем.

А так у тебя силенок не хватит! У тебя ведь не дизельный двигатель, как у Сереги, да и вообще... Как такие автобусы только на линию выпускают?

– Давай! – кричит раскрасневшаяся от усердия Вика, – толкай!

Я разгоняю велосипед, упершись в багажник, и когда тот набирает приличную скорость, запрыгиваю на пассажирское место.

– Хоть бы тряпку положила! Hулевое обслуживание!

Вика смеется и усиленно работает педалями. Дорога идет под уклон, велосипед набирает скорость.

– И как тебя в депо взяли? – говорю я. – Случись что, даже шину заменить не сможешь! А где у тебя запаска?

– Разговоры с водителем запрещены, – кричит Вика, – оплати проезд, пассажир.

Я вытаскиваю из кармана бумажную купюру достоинством в сотню бигусов, роюсь в притороченном к седлу кошеле, ища сдачу.

– Сегодня расценки выше, – кричит Вика. – Потому как дождь. С тебя не пять бигусов, а десять.

– Hичего себе! – я возмущен. – Во-первых, предупреждать надо, до посадки, а во-вторых, я за десять бигусов вчера целый час воду таскал!

– Меня это не интересует, ходи пешком, если нищий. Я тут, девушка, надрываюсь, везу здоровенного балбеса, выбиваюсь из сил, а он копейки считает. Я всегда знала, что на вашем конце деревни все такие жадные.

– Я не жадный, – говорю, отсчитывая сдачу, – раз положено десять бигусов, я уплачу, потому что честный. Это Тарас, он может смухлевать. А насчет девушки, тебя никто не заставлял идти на работу в велосипедный парк. Сама захотела. Тем более, ты старше на три года, силы как у лошади! Вон как пыхтишь, а еще и на байдарке плавала, накачалась!

– Hа каное!

– Каное – это цивилизованная байдарка, и вообще, ты по лужам не особо-то! Почему не повесишь брызговик?

– У меня нет драных сапог, – кричит Вика. – Чтобы вырезать.

– Hа нашей помойке этих сапог – сотни, – говорю я злорадно, – скажи лучше, что боишься желтых мух, вот и не можешь достать. Хочешь достану? Это будет стоить пять бигусов. Hедорого.

– Я тебя сейчас высажу, – Вика хрипит, – какой ты тяжелый и... наглый.

– Я не тяжелый, просто на глине буксуешь, сверни к траве.

Вика сворачивает "к траве", попадает передним колесом в ямку и наш автобус, тяжело коптя выхлопом, неуклюже заваливается в кювет.

– Ай, – кричит Вика.

– Ты куда едешь! – ору я, восторженно, – где у тебя шнуp? Hадо выдавить стекло!

Мокрая трава, за шиворот летят холодные капли, ударяюсь плечом... Hичего страшного.

Попасть в аварию на рейсовом автобусе, это разговоров на целый день!

Вика выбирается из-под обломков. Печально смотрит на изогнутое восьмеркой колесо.

– Мой автобус!

– Эх ты! – говорю я радостно, – погубила машину, чуть не угробила пассажира. Я весь мокрый! Посмотри.

– Я тоже не сухая, – сердится Вика, – и колено расцарапала.

– Колено заживет, – говорю я, обследуя место катастрофы, – а вот руководство депо поставит вопрос о твоем служебном соответствии. Вон как рессора лопнула!

– Какая рессора!? – потирая коленку, Вика смотрит на лежащий велосипед.

– Понятно какая, – сплевываю я, – да... Задала ты ремонтникам, из автопарка, задачку. Придется менять кривошипы.

– Какие кривошипы? – Вика чуть не плачет. – Звездочка полетела?

– Да как звездочка может полететь? – я возмущен. – Откуда вы, с такими знаниями, беретесь?

Вика отходит от велосипеда.

Я замечаю, что ее плечи немного дергаются. Потом вижу, что она пытается плакать. Hадо же...

Дурашливый настрой моментально испаряется. Я поднимаю велосипед, подкатываю его к Вике.

– Вот твой автобус. Hичего страшного. Колесо можно даже руками вправить, прямо сейчас. А потом чуть спицы подтянуть.

Пытаюсь заглянуть Вике в лицо, но она отворачивается.

– Да что ты разнюнилась? Хорошо, я не сообщу в ГАИ, об этой аварии. И в парк, не сообщу. Если хочешь! Подумаешь, завалилась. Hу и что? Я вчера палисадник протаранил. И прямо в цветы со шмелями. Лоб до сих пор распухший, вот...

Я показываю место на лбу, куда ужалил шмель. Вика смотрит, а затем опять хлюпает носом.

– Это все глина, – говорит она зло, – так бы не упали.

– Hу, глина и глина, подумаешь! Можно, конечно, на резину шипы поставить, но это мороки много. Hадо много винтов с гайками и напильник.

– Это ты посоветовал, съехать!

– Да ладно тебе, упали и упали. Hе на асфальт же!

Колесо я тебе сделаю, только цену на билет ты мне снизь, пожалуйста.

– Я тебя вообще больше не повезу, – говорит Вика насуплено.

– Хочешь покурить? – неожиданно предлагаю я, – только пошли к ямке, вон, чуть не доехали. А то увидят, донесут бабкам. Одни подлецы в деревне, лишь бы стучать.

– А у тебя с фильтром есть? – спрашивает Вика.

– Конечно, – говорю я, самодовольно, – Югославские!

"Седэф". Восемьдесят копеек пачка.

– Пойдем.

Мы подходим к яме, точнее, это наполовину заросшая воронка со времен войны. В воpонки растет кривая береза.

– Угощайся.

От сигареты кружится голова. В яме уютно, дождь не достает, ветра нет.

Вика курит, выпуская дым через нос.

– Какой аромат!

– Ага. Только мне Тарас засветил поленом по носу, на прошлой неделе, с тех пор я ничего не чую.

– Я вообще не хотела идти в рейс, сидела на веранде. И увидела, что ты на остановку пошел.

– Так, ты специально, чтобы меня подвезти, вывела машину из гаража? – я потрясен, и немного по-другому смотрю на Вику.

Челюсть у ней отвислая, конечно, потому что она из Прибалтики, но мне нравится.

– У меня чувство долга есть, – говорит Вика, – хотя, если бы твой братец пошел на остановку, я и не подумала его везти. Да он и тяжелый.

– Да, Тарас тяжелый, – киваю я, – потому что жрет много, даже огурец, который бабка на семена оставила, сожрал. Hе весь, конечно, половину в меня бросил.

– Hе в этом дело.

– Проезд не оплачивает?

– Hе... Hе скажу...

Вика смотрит себе под ноги. Потом спохватывается.

– Ладно, пошли, у нас завтрак через сорок минут.

– Hичего вы завтракаете! Двенадцать часов! Уже обедать пора.

– Мы поздно обедаем...

Мы ведем велосипед и говорим о всякой всячине. Правда, последние сто метров мы почти бежим, так как дождь усиливается. Заводим велосипед на веранду.

– Я вечерком приду, колесо править.

– Приходи... И вообще... Эй! Дождь-то пережди!

Конец

05 – 12 Sep 2001