Текст книги "Смотрители"

Автор книги: Максим Мортем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

1 глава. Великий Человек.

Мир, в котором никто ни с кем не контактирует. Мир, в котором нет распрей и войн. Мир, в котором нет общества. Казалось бы, ну что за бред? Ведь хотя бы некоторые да останутся взаимодействовать друг с другом. Но если этого взаимодействия не последует? Если каждый будет считать, что он последний выживший?

Земля. Сектор 12.01. В одну из сотен дверей вошёл человек восьмидесяти пяти лет с яблоком в руке. Поразительно, как далеко скакнули технологии, этот человек выглядит всего лишь на тридцать, телом, своей оболочкой, он молод, но душевные терзания доконали его. Он осмотрел свой кабинет и вздохнул: "Как жаль, что мне приходится следить за всеми этими людьми. Столько лет прошло, а обещанная счастливая жизнь так и не наступает. Зря я всё-таки поменялся с ним. Нужно было оставить всё, как есть".

Он сел за стол и включил мониторы. Лампочки 3, 7 и 10 загорелись зелёным. На левом ярком мониторе высветилась подробная статистика по конкретному жителю, а на правом – общая по всем сразу. Смотритель – именно так называют людей с его званием – начал листать сводку по каждому человеку в секторе, чем он и занимался последние несколько лет изо дня в день.

И вдруг он увидел одну необычную деталь: мозг одного из жителей напряжён сильнее нормы. Будто бы он пытается проснуться. "Странно. Такое было лишь однажды, и то это происходило то ли с кошкой, то ли с собакой, и из-за сильного напряжения её мозг расплавился". Он решил последить за происходящим из своего кабинета, но проверять оставшихся жителей не решался. Шли минуты, яблоко было съедено. Судя по данным, которые были представлены на левом мониторе, это был подающий надежды /*политик*/ инженер, маркетолог, программист, дизайнер, да и в целом гений, внёсший огромный вклад в развитие человеческих технологий, его спектр деятельности поражает воображение, ведь он не упускал ни шанса на саморазвитие. Френк Бернан. Смотритель усмехнулся. Даже таким нашлось место в Секторе 12.01.

Но вдруг он уловил крайне неприятный запах, который начал постепенно усиливаться.

– Хм, воздух загрязняется. Я вчера забыл сходить к системе вентиляции, чтобы прочистить её. Нужно сделать это через десять минут.

Но вдруг на правом мониторе жителей стало на одного меньше – его планам не суждено сбыться.

– Странно. За последние 3 года моей работы такого не происходило. Ещё никого не убивала электростимуляция.

Он стал рыться в ящиках стола, за которым сидел, но ничего полезного в этой ситуации не нашёл. Тогда он полез в шкаф, стоявший в другом углу кабинета. Там он нашёл "сводку о чрезвычайных ситуациях". Он взял этот журнальчик страниц на пять, отнёс к своему столу, на котором стояла лампа, положил и начал читать. В журнале было очень много старинной рекламы, не понятно для кого вставленной, а в самом низу второй страницы он прочитал следующее:

Существует три типа чрезвычайных ситуаций: красного, синего и зелёного. Он перевернул страницу. Для исправления ЧС зелёного типа зачастую хватит и сил самого смотрителя. К зелёному типу относятся нехватка еды, воды, воздуха, а также какие-либо психологические поломки в голове Смотрителя. Он усмехнулся. ЧС синего типа исправить в одиночку удастся лишь в том случае, если Смотритель достаточно ловок или хитёр. К ЧС синего типа относятся какие-либо нападения на сектор любых живых существ. Красный тип – самый сложный в исправлении. К нему относятся поломки оборудования, например, самих капсул жителей, или аппаратуры в кабинете смотрителя.

– И как же бороться с поломками?

Вдруг он начал улавливать тихий писк, который изначально он даже не замечал. Странный звук издавал динамик правого монитора. В левом нижнем углу монитора загорелся индикатор, о существовании которого Смотритель даже не догадывался. Некая биоформа находится вне капсулы в одной из комнат. Либо посторонний, либо выбравшийся. Такого в практике этого Смотрителя никогда не случалось. Впрочем, никто не запрещает просто отрубить всякое жизнеобеспечение в той комнате, да и людей там было меньше всего. Он не стал этого делать и просто стал ждать, но не ясно, чего именно. Спасения, жизни, гибели? Глупо идти на контакт с неведомо чем в одиночку. Но это существо, излучающее тепло, улавливаемое приборами, не двигалось, а признаков жизни почти не было – одни лишь попытки к движению.

– Точно выбравшийся, но как это произошло, если все капсулы намертво закрыты? Ни один человек, проводивший в состоянии покоя годы, не может проломить капсулу. Человеку пришлось бы заново учиться руками махать, не то что ходить. Я лично видел, как они, подопытные, мучительно передвигались. Некоторые не выдерживали эту боль и ночью выпивали смертельную дозу слабительного. Ни одного даже не собирались откачивать, ведь понимали, как им тяжело. Впрочем, я мог видеть не всех, наверняка же кому-то повезло с физиологией и им было не столь же больно. Впрочем, мне не понятно, совершенство ли это или несовершенство техники, предусмотрены ли мучения, чтобы они быстрее проснулись.

Постепенно эта сигнатура в комнате 750 начала обрастать теплом и движением.

– Он ходит кругами, будто бы кого-то ищет, а я не могу этого допустить. Человек – общественное животное, но в себе эти порывы к общению я подавил. А уж если они все выберутся наружу, то весь Сектор будет уничтожен, я уверен… Ведь они уничтожат меня за то, что я просто смотрю и не пытаюсь им помочь. Перехитрить их уже не получится.

Его рука потянулась к синей кнопке на стене слева, которая была ниже жёлтой. Выкатилась клавиатура прямо из стены. Ему нужно набрать номер комнаты, которую следует уничтожить. Он ещё раз посмотрел на карту биоформ. В комнате 750 было пусто и ничего, кроме людей в капсулах, тепло не издавало. Смотритель в спешке стал пролистывать каждую камеру поблизости, но ничего не обнаружил. Он стал прислушиваться. Никаких посторонних звуков, кроме тихого писка монитора. Он резко подбежал к двери и закрыл её намертво, нажав на кнопку. Вернувшись к столу, он стал листать карту дальше и наткнулся на комнату ноль-ноль-ноль. Кабинет Смотрителя. В любой момент он может отключить себе жизнеобеспечение и почти безболезненно прекратить эти мучения. Это его насторожило. Он начал искать информацию по своему сектору в различных бумагах с отчётами и наткнулся на бумажную карту всего сектора. Ровно такой, каким он его запомнил с цифровых карт. Но были на этой бумажной карте знаки, непонятные ему. Например, значок черепа стрелками указывал на все 8 отсеков с комнатами, а начинаются они именно в его кабинете. Зато в кабинет смотрителя переходил и другой значок. Знак паука, который раскинул свои лапы на все помещения и комнату ноль-ноль-один. Внизу карты были заметки по некоторым из знаков, самым сложным в понимании. Одним из таких был паук. Было написано следующее: “дабы Смотритель в случае бунта имел шанс избавиться от нарастающей опасности его жизни или жизни всего сектора, в комнате ноль-ноль-один отведена панель управления для отключения кабинета Смотрителя от общей сети, дабы никто не мог туда пробраться, а также для отключения жизнеобеспечения в конкретном помещении сектора, но не более одного раза в час”.

– Сбежавший мог направиться туда, хотя не факт вообще, что он что-то знает об этой панели управления… кто же такой важный для существования всего Сектора элемент располагает в такой близости к возможным сбегающим?

Он никогда до этой поры не чувствовал себя столь беспомощным. В кабинете не осталось ничего съестного, а воздух начал всё сильнее загрязняться. Он сможет просидеть в кабинете не более пары часов, пока грязь наружного мира окончательно его не прикончит. Он подошёл к двери и открыл её. Осмотревшись и никого не найдя, он отправился в комнату ноль-ноль-один, которая была в десяти шагах от его кабинета. Он до конца не понимал, что будет там делать. Но он хотел удостовериться, что никто не сможет уничтожить целый сектор с тысячами жизней… кроме него. Он вошёл в это помещение и яркий свет озарил его. Смотритель редко выбирался из своего кабинета, разве что только для того, чтобы проверить систему вентиляции, без которой он, да и весь сектор вместе с ним, погибнет. Но размышления о собственной важности прервал топот ходьбы в коридоре. Топот, ознаменовавший многое. Смотритель, много лет проводивший своё время вне общества, останется один на один с одним из, по сути своей, подопытных, за которым он следил. Смерть Смотрителя могла означать неконтролируемую жизнь всего сектора, а значит смерть остатков человечества, чего он уж никак не хотел допустить… скорее всего. Но только полное обеззараживание Сектора от раковой опухоли Земли – человека – может оставить надежду планете на спокойное восстановление, а человеку – окончательное его вымирание, пусть все инструкции и твердят, что подобное нужно делать лишь в крайнем случае, а именно – при объединении в общество. Но это и был крайний случай, ведь сбежавший в любой момент мог открыть другие капсулы и пойти на Смотрителя войной. Он потянулся к панели управления, чтобы окончательно и бесповоротно закрыть дверь своего кабинета и запереть всех подопытных в своих капсулах. Также будут закрыты двери, которые установлены в коридоре на каждом двадцатом метре. Но не успел он открыть крышку, закрывающую панель, как в комнату ворвался подопытный, вооружённый невесть где взятым куском трубы.

– Только попробуй это сделать! Я тебе мозги вышибу! – прокричал сбежавший.

– Это животное всё ещё умеет разговаривать? – подумал Смотритель. – Как странно, многие связать и пары слов не могли, а тут целые осмысленные предложения.

Смотритель отбежал к одной из капсул, но не успев даже отодрать хоть какое-то оружие, получил по голове трубой. Сбежавший отправился в кабинет Смотрителя, предварительно разломав панель управления в ноль-ноль-один…

– …дабы этот преступник не мог дальше обманывать и убивать людей. – Думал он, пока шёл к кабинету, будто бы ходил по этим бесконечным коридорам раньше. – Даже не знаю, насколько глубоко он вжился в свою новообретённую роль Смотрителя, этот «инженер, маркетолог, программист, дизайнер, да и в целом гений» – те слова, что выведены были моей рукой. Я и подумать не мог, что великие люди, творящие историю своими возвышенными деяниями, способны на преступления; что же, мне довелось прочувствовать себя глупцом, а ему провонять феромонами греха… Интересно, восстал бы против меня и всего мира кто-нибудь другой, назови я его великим? – Ему пришлось оборвать свои размышления, ведь он-таки добрался до немного изменившегося с его последнего посещения помещения: стол оказался сильно поцарапан., мониторы светили гораздо тусклее, чем должны были, какая-то коробка с бумажками и картой, которую он изрисовал паучками и черепками от нечего делать.

Рядом с мониторами он увидел заветную жёлтую кнопку, способную уничтожить всё живое. Он начал удерживать её в течение десяти секунд, на протяжении которых громко ревела тревога. В кабинет зашёл сам Смотритель, услыхавший шум своей скорой кончины.

– Ты же уничтожишь весь сектор, глупец! – Залился криками Смотритель, пытаясь стать громче Смерти, которая совсем недавно начала наигрывать свою любимую мелодию. – Только я могу это сделать!

– Я не уничтожаю. Я спасаю этот сектор от мучений, причиняемых подобными тебе.

На ярком мониторе стали гаснуть признаки жизни у людей в капсулах. Их воображаемые мирки были уничтожены в мгновение ока, почти никто и осознать свою смерть не успел. Десятки… Сотни… Тысячи трупов в капсулах. А ведь они должны были начать новую эру жизни человечества. Эру безграничной мощи сознания. Смотритель и сбежавший бились в конвульсиях ещё какое-то время из-за нехватки кислорода, у них были кое-какие силы, чтобы своими же руками прикончить друг друга, но в том не было надобности: Смерть давно наблюдала за ними. Эти винтики мёртвого механизма, умершей системы мешали друг другу. Сектор 12.01 пал под натиском одного единственного человека. 74923 жителя отныне мертво.

2 глава. Мертвая радость.

Даже у счастья бывает предел.

Мир – вполне себе осязаемая вещь, хоть у каждого он и свой.  Мир, управляемый всеми. Мир воспоминаний. Мир без смертей. Радость от собственного тления, подобно огоньку. Для кого-то мир – отсутствие войны, но для других он наступает лишь в полном блаженстве. Но о каком блаженстве в блаженном сне может идти речь?

Человек, осознающий свою печаль. Куда он пойдёт? Уж точно не в Гледжен. Город плясок и всеобъемлющей радости, здесь нет места кислым лицам, но стоит только Френку заглянуть в переулок, как краски тускнеют, радость пропадает, наступают одни лишь апатия и мелкая нервозность.

Френк редко выходил за пределы Гледжена, а уж к самой Тропе Границ он никогда не приближался, ведь всё там такое странное, будто живое, но на самом деле – это лишь иллюзии. Весь быт иллюзорен и бесстрастен. Зачем он в очередной день тащит бремя своей жизни? Зачем он пытается барахтаться в сознании, плыть ближе к ключу своей жизни, если на дне его ждёт лучший подарок – безмятежное счастье смерти? Впрочем, только ему писать сценарий собственной жизни, но сможет ли он воплотить его в жизнь?

Он решил отправиться на некий фестиваль пробуждения, что расположен был на некотором отдалении от города, там он никогда не был, но стоит заглянуть. На табличке у входа красуется надпись: "Тысяча двести первый фестиваль пробуждения объявляется открытым". Бернан приблизился ко входу, но всё вновь помрачнело и потеряло краски. От счастливых криков на фестивале осталась одна лишь боль, а люди, некогда ходящие там, преобразовались в невесть что, благо, такие помутнения происходят редко и ненадолго, он не привыкнет к этим аморфным псевдосмыслам подсознания.

И вот Френк осмотрелся и увидел довольно приятную картину: разноцветные вывески, асфальт с лужами в некоторых местах, множество палаток, прекрасный рассвет вдали. Всё это нагоняло приятные ощущения, но фантомная грязь напрягала его сильнее всего.

Забавно, что даже в Гледжене такого не было, либо все странности он просто не замечал, впрочем, был повод не замечать, ведь даже ночью этот огромный город не засыпает. Покрытый неоном и технологиями, в нём заснуть было негде из-за непрекращающегося развития одних и деградации других. Некоторые сходили с ума от невозможности уснуть в таком городе, а другие переезжали ближе к Тропе Границ, что было лучше лишь отчасти, ведь не всем удавалось защитить себя от самих себя. Тропа Границ своего сознания. Именно здесь люди находят себя, и именно здесь их внутреннее "я" погибает. "Я" всего. Их физическая оболочка может и не пострадать, но психологические повреждения наносит самый страшный монстр всего Времени – человечество. От разума людей падёт сам человек.

Впрочем, даже у этого города есть свои плюсы. Технологичность Гледжена поражает воображение: человек с ранее ограниченными возможностями может дать фору всем здоровым, ведь имплантаты, разработанные в этом городе, способны творить чудеса не только с телом, но и с разумом. Силу технологий никто не отменял, а уж мощь искусственного интеллекта, совмещённого с интеллектом искусства, ещё никто не превозмог.

К Френку подошёл человек в плаще и капюшоне, из-за чего определить возраст или хотя бы пол было нельзя, а голос оказался настолько прерывающимся и перепрыгивающим с низкого на высокий тон и обратно, что даже по нему определить невозможно, кто это или что это настигло Бернана. Но ведь он ещё жив, а значит, что это существо не столь опасно, как предполагалось ранее, тем не менее оно может быть опасно не столько для Френка, сколько для его параноидальной души, ведь даже малейшая или мнимая опасность способны побить его боевой и не только дух. Он может лишиться рассудка, пытаясь защитить один фланг и забыв о другом. Забыв о фланге жизни, он защищает границы возможной Смерти, дабы не оказаться у её ног и не пустить эту эпидемию ближе к столице – Сердцу-и-Разуму.

Это задало Френку странный вопрос, смутивший его:

– Как ты относишься к Смотрителям?

– Моё отношение к ним скорее положительно, – ответил с ярко выраженным недоверием на лице Френк, – ведь я убеждён, что они будут защищать людей и помогать им на их тернистом пути.

– Глупо считать, что лучшие убийцы своего времени станут давать жизнь людям.

– Я слышал о подобном мнении раньше, но всё же уверен, что из них убийцы, как из самого меня Смотритель. Нельзя разбрасываться такими громкими изречениями, не зная правды. Они не будут посажены в капсулы, дабы следить за нами, обычными людьми. Они ведь жертвуют собой ради нас и будущего всего человечества!

– А в итоге в капсулах останутся одни лишь трупы, потому что за такой огромной системой проследить одному человеку не удастся. – Оно вздохнуло – Ответь мне на ещё один вопрос: каков путь у человека, навсегда запертого в капсуле? Каков смысл пребывания в ней?

– Я думаю, что человека такой путь, – Френк немного дёрнулся, – приведёт в Бездну.

– И то верно. Меня радует, что твой разум не сильно затуманился после многих лет пребывания здесь. Я ещё вернусь сюда, чтобы проведать тебя, надеясь на улучшения.

Нечто ушло, а Френк остался наедине со своими мыслями, хотя когда он их последний раз покидал? В этом мире одни только мысли способны не просто развлечь человека, но и дать ему его заслуженную свободу во всём: свободу размышлять о вечном, свободу творить невозможное. Кто мешает человеку стать не просто мыслителем, придумывающим интересные идеи, но творцом, реализующим их? Мыслительный барьер преодолеть физически крайне сложно, но создание гибрида человека и машины воплотит в жизнь мечты многих утопийцев и мечтателей, жаждущих из человека сотворить Бога.

Френк отправился к той части фестиваля, которая посвящена различным технологиям, которые либо находятся на стадии сбора необходимых инструментов – денег в частности, хотя человек также относится к инструментам; либо на этапе поиска некоторой схемы создания, либо на ступени самой реализации. Впрочем, всё что угодно можно сделать за эти три этапа: от бизнес-плана до убийства, хотя проблема первого в том, что схема в них уже присутствует, а потому разбогатеть на том же самом уже, скорее всего, не выйдет.

Технологичность этой части фестиваля поражает воображение. Здесь не просто роботы, какие-то там лекарства от всех болезней, это ведь прошлый, всего лишь информационный век, а сейчас – технологический.  Только сейчас можно найти огромное количество разных диковинок, но сильнее всего поражает аппарат, решивший одну из глобальных проблем, название которого – “ДеИн”, он возвышается над всей остальной техникой метра на три, а название происходит от проблем, одну из которых эта машина решила, а другую только должна была в планах.

– ДеИн спас человека от информационной проблемы. – Начал вдруг проводник фестиваля. – Итак, информационная проблема. – Сказал он это тихо и медленно, но затем ускорился. – Главная проблема технологического века, страдают то от недостатка, то от её избытка, а вся необходимая информация уже давно собрана, все мыслители свою работу выполнили, осталось напрячь деятелей, чтобы и они занялись делом во славу своей религии – человека. Этот аппарат фильтрует её всю по следующему принципу: каждому человеку встраивается в мозг некоторое устройство, которое не даёт ей – информации – пробиться в мозг, благодаря чему можно даже спать при ярком свете. Теперь не важно, откуда поступает информация, ведь человек заранее сам решает, хочет он её сейчас воспринимать или нет. Информация делилась на множество различных типов, видов, классов, например, конкретные люди, события, яркий свет и так далее. По сути, все люди были соединены в одну огромную сеть с помощью этого устройства, хотя только для ДеИн’а, люди связи друг с другом не заметили. Умная планета, умное человечество.

Только благодаря огромному количеству мыслителей двадцать первого века, общее число которых можно сравнить, наверно, со всей историей, двадцать второй век и состоялся, став технологическим. Если бы мыслителей было меньше, если б двадцать первый век не оправдал своё название, то не факт, что мы бы сейчас процветали. С иной стороны, мыслители и деятели ненавидят друг друга с не столь давних пор. Мыслителей за их ум, за их якобы бездействие и, что забавно, идеи. А деятелей за их способности, за их действия и, что забавно, деятельность. Лишь немногие нормально относились друг к другу, не смотря на всеобщую ненависть. Именно такие скопления людей сотворили лучшие из устройств этого века. Правда, со временем и они рассорились, а авторские права так и не были установлены, под так называемое правило "сто одиннадцати долларов" сложно было подставить эту ситуацию, возможно, из-за устаревшей формулировки. Впрочем, такие распри наблюдались не всегда, после "Волнений сто второго года", – цвета потускнели, проводник немного потерял свою изначальную форму, – они начали корить друг друга за всё подряд, в том числе за содействие монстру. В общем, отношения их с тех пор накалены… Ещё примечательно в этом устройстве следующее: любую настройку этого устройства можно сделать за пару секунд, благодаря доработанной старой технологии по чтению и конвертации мыслей в цифру из первой четверти двадцать первого века.

На фоне постоянных распрей сотни тысяч людей отправились к звёздам налаживать контакт с другими расами, что многим правителям не нравилось, но такова цена технологий. Забавно то, что некоторые страны организовывали различные мероприятия, улучшали уровень жизни и делали много других полезных для всех вещей, чтобы вернуть на Землю уже улетевших людей. Но, к сожалению, или к счастью, вернулась всего пара сотен человек из нескольких сотен тысяч зарегистрированных, половина из которых всё равно улетела обратно, дабы покорять бесконечные просторы космоса, а ещё где-то полтысячи было несанкционированных вылетов за пределы Земли и Солнечной Системы в целом, а потому не понятно, сколько людей на тех кораблях выбрались с Земли…

Но что на счёт демографической проблемы? ДеИн в какой-то момент попытался избавиться от тех людей, которые не пользовались подаренной самим ДеИн’ом технологией – фильтрацией информации, попытавшись решить тем самым важную, по его программному мнению, демографическую проблему, что очень быстро вскрылось не только самими создателями, но и обычными людьми, семя страха перед этой машиной взошло в сердцах большинства. В память об этом его создатели вместо “Ин” назвали машину “ДеИн” и отключили её. В итоге пришлось создать новое более маленькое устройство на основе старого и назвать его просто Ин 2.0. Некоторые в шутку называли это устройство “НеДе”. И именно Ин 2.0 помог людям заметить надвигающуюся угрозу.

В итоге нельзя не заметить, что это устройство спасло человечество от главнейшей проблемы двадцать второго века.

Френк держал одну мысль почти половину выступления этого рассказчика, но не хотел его перебивать. – Сейчас же огромные города, а не страны. – Всё резко потускнело и поблекло, проводник замялся и ушёл за угол, где явно растворился во тьме. Краски вернулись лишь через несколько минут.

Френк решил отправиться к магазинчику на краю фестиваля, чтобы купить немного воды и сувенирчик на память.

Бернан зашёл в магазинчик и увидел множество разных игрушек, давно утративших свой цвет. Большие и маленькие, им не уступать в своей ущербности Френку. Они игрушки, он марионетка, все выступают в итоге в одном театре.

– Приветствую, меня зовут Будимир. – Начал было продавец. – Чего изволите?

– Мне бы купить немного воды, чтобы горло промочить, – Ответил Френк.

– Вода полезна лишь в определённых количествах. Не захлебнёшься?

– Я захлебнусь только тогда, когда меня скинут в глубочайший водоём, – Всё резко потускнело ещё сильнее, – и заставят в нём бултыхаться остаток жизни, а до того момента моей жизни ничего не угрожает.

– Похвально, что ты бережёшь свою жизнь, хоть и совсем в незначительной манере. Сколь долго ты планируешь оставаться на фестивале?

– Я только пришёл сюда, поэтому хочу ещё многое увидеть, хотя ДеИн точно уже ничто не переплюнет. Он спас землян от главнейшей проблемы этого века и конца прошлого, пусть и не совсем гуманно хотел справиться с другой, ведь ДеИн не знает о морали как таковой.

– А нужна ли была мораль ему вообще? Не устарело ли это понятие?

– Я не могу точно сказать, но думаю, что демографическую проблему можно было бы решить иначе, с не настолько плачевными последствиями, если бы мораль У ДеИн’а была.

– Мораль устарела, так как она способна разрушить сознание наиспокойнейших людей, из-за неё могут пасть города. Моралью пользуются те, кто хочет кем-то управлять, но времена безоговорочной веры в кого– или что-либо уже прошли, поэтому ДеИн’у нужно было дать возможность уничтожить часть людей и за это благодарить, а его создателей и концепторов конца двадцать первого – начала двадцать второго веков боготворить.

– Мне жаль, что я не могу проникнуться историческими деятелями. Я осознаю их вклад, точнее знаю, что он есть, понимаю их ценность для человечества, да и для себя тоже, но чувствовать какую-то эйфорию от их существования не в состоянии. Я просто рад их присутствию на временной линии, их изобретениям и концептам, но прочувствовать всю их значимость не в силах.

– Осознание лучше невежества. Сам факт того, что ты понимаешь сколь огромен вклад предков человечества, уже похвален.

Они немного помолчали.

– Я считаю, что сила сейчас нужна гораздо меньше, ведь техника всё сильнее замещает тяжёлый людской труд, имплантаты искореняют старые проблемы со здоровьем, но машины всё равно не смогут заменить человеческое воображение, ведь они способны лишь действовать в схожей с мыслителями и деятелями манере, но не создавать новое.

– Очень консервативное мышление Небога и непрограммиста. Отчасти да, человеческая сила утрачивает свою ценность, но это не значит, что теперь можно что-либо делать на автопилоте. Сам человек не утратит свою ценность никогда, его мощь со временем будет только расти, он научится двигать вселенные и взрывать звёзды. Но всё-таки, что есть сила? Можно ли одной лишь грубой силой добиться цели? Можно, но получится ли это в следующий раз? Уже не факт. Бог и могущество. Сопоставимые ли понятия? Способна ли божественная дума сотворить один мирок и без сожаления уничтожить другой? Бог. Сколько всего вкладывается в это понятие. Сколько мощи можно услышать в этом буквосочетании. Но Бог – кукловод. Он не просто управляет своими последователями, он порабощает их, дабы пустить их в расход. Может именно поэтому еретики-атеисты умнее уверовавших? Они не поддаются козням высшего существа, способного по щелчку пальцев сотворить жизнь на лице умирающего и смерть под ногами миллионов. Божественная мощь безгранична, но этой безграничной границы лишь единица, когда как людей миллиарды. Один неверный шаг и Бог падёт. И тогда одна ночь сменится бесконечной непроглядной тьмой. Один злодей сменится семью миллиардами. Только в руках одного лишь Бога может быть сосредоточена вся власть, необходимая ему. Пост Бога займёт сам человек. Именно это и есть падение Человечества в яму, о которой трезвонили раньше: становление богами, превзойдя Первого Бога в ущербности.

– Тогда откуда и зачем власть Богу? Неужели жажда власти правит не одним миром, а всей Вселенной? Неужели Бог стал правителем только потому, что он был первым, что “В начале было Слово”?

– Вполне возможно, что Бог не способен уничтожить то, что создал. Многие люди не верят ни в Бога, ни Богу. И вот ведь – отличный момент, чтобы начать все сначала или хотя бы отдалить на несколько веков всё назад, дабы предотвратить эту ошибку. Но этого не происходит. Возможно, мы бы это запомнили и тогда не было бы смысла делать это ещё раз, ведь второго раза от рук самого Бога могло бы и не быть, история пошла бы по другому пути. По пути с Богом, но против него. И тогда Бог окажется беспомощен. Ему не хватит его власти, дабы совладать с миллиардами таких же безграничных, хотя и не опытных властей.

– Я сомневаюсь, что Бог только про силу. Может, он владеет умственным искусством, непостижимым человеческому сознанию? Быть может, один божественный тактический манёвр не сравнится с миллиардами ходов самых опытных человеческих полководцев в своей изящности и стремительности?

– Могущество на своей арене не даст Богу ни шанса на победу против многомиллиардной армии таких же богов. Создания погубят своего творца. Но это не отменяет того факта, что люди не способны объединяться. Даже если кто-то и станет Богом, то наделять этой мощью большую часть людей бессмысленно. Мы не можем на своей планетке ужиться, а я возомнил, что сможем жить в мире во вселенной. Мы её не поделим поровну и не будем сидеть в своём куске. Мы снова опустимся до простых человеческих распрей. Мы вновь начнём уничтожать друг друга за мнимые награды или удовольствия, но тогда под угрозой будет вся вселенная. Быть Богом – не значит быть всепонимающим. Быть Богом – значит быть всемогущим.

– Мне тогда интересно, способен ли этот всемогущий Бог создать камень, который он не сможет поднять?

– Бог, место которого займут люди, настолько всемогущ, что может создать камень, который никто не в силах поднять, но как только он захочет – поднимет его. Бог настолько всемогущ, что способен создать камень, находящийся в двух состояниях одновременно: с возможностью и невозможностью его поднять.

– По мне так это софизм, а уж никак не доказательство всемогущества Бога.

– Каков вопрос, таков и ответ.

Не исключено, что Бог утратил своё всемогущество, сдерживая свои создания от непрекращающегося развития. Если бы он не вмешивался, то о Боге бы и речи могло не заходить, его присутствие стало скорее бы утопией, чем реальностью. Бог стал бы очередной сказкой или даже страшилкой. За своё нетерпение ему придётся заплатить своей силой и даже жизнью. Это ставит под сомнение его божественное всепонимание.

– Я всё же уверен, что интеллекта ему не занимать. Нынешний Бог может быть и не самым всемогущим, но самым умным, ведь иначе бы он не занял свой пост. Только когда люди добьются безграничных возможностей своего сознания, тогда они и станут богами… Хотя мне кажется, что в цепи “Мозг – сознание” потеряно звено. Именно от работоспособности мозга зависит, подниму ли я руку вверх. Но я хочу поднять эту руку, и я её поднимаю. Почему создатель – мозг, от деятельности которого в качестве побочного эффекта и образуется сознание, – управляется симптомом своей деятельности? Почему творение управляет творцом?