Текст книги "Инфериум. Ты (не) герой"

Автор книги: Максим Милькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Увидев за широкой барной стойкой своего знакомого, юноша поспешил к нему сквозь толпящихся посетителей.

– Привет Роб, снова аншлаг?

– Эрвин, дружище, давно ты не приходил! – улыбнулся мужчина средних лет с пышной рыжей бородой, поверх который тонко закручивались усы. – А как ты хотел, бизнес есть бизнес! А ещё лучше года он приносит хорошую прибыль…но, не было би никакого бизнеса и никакой прибыли без души!

– Ты же прекрасно знаешь, что без души не было бы ничего… – меланхолично подметил собеседник.

– Давай сейчас не будем об этом, а то с тобой можно в такие дебри залезть, что потом не выберешься! Ты лучше скажи мне, как-сам-то поживаешь?

– Поживаю… – задумчиво приставил руку к подбородку разноглазый. – Допустимо. Денег вроде хватает на жильё, да и…

– Нет же, дружище, ты не понял. – улыбнулся мужчина широким ртом. – На личном фронте. А то в прошлый раз…

Бармен носил приталенную рубашку в красно-бардовую клетку, на ногах серые брюки, а на руках специальные чёрные перчатки. Сейчас Роб фирменным полотенцем протирал длинный стакан своими слишком мускулистыми руками. Необычной внешности бармен привлекал многих посетителей, так что у него имелось много знакомых, самых разных. Благо, общительность и хорошая память у него тоже имелись, иначе лишь долю всех невозможно было бы запомнить!

– В прошлый раз я облажался. Сильно облажался. И, кстати, это именно ты посоветовал…завести отношения. – замялся гость. – Хотя прекрасно знаешь, что романтик из меня никудышный. Ну вот как люди умудряются делать девушкам комплименты…

– Да ладно тебе, всё равно ценный опыт на будущее. Первый блин у многих комом выходит, но они не сдаются! Вот у меня ведь получилось научиться хорошие блины, вот и пожинаю плоды своих стараний!

– Хорошая метафора вышла, надо бы и мне запомнить…

– Кстати, что заказывать-то будешь? – наконец спросил бармен, смотря на посетителей. – Могу «Голубую лагуну» налить или «Кровь королей». Говорят, последний самое то для красочного вечера! Хотя я даже удивлён, ведь это далеко не лучший мой коктейль…но разве с клиентами можно спорить о вкусах?

– Прости, но я сейчас вроде как на работе и пить в такое время нельзя. Ночная смена, все дела…ну, сам знаешь. – развёл руками сидящий. – Хотя в другой раз с радостью пропущу чего-нибудь твоего фирменного!

– Как скажешь, уважаю твою постоянную ответственность. – понимающий кивок. – Тогда бургеры?

– А вот от этого не откажусь. Одного «Сырного парнишку» с собой. – не став изучать меню, вымолвил посетитель, кладя пару купюр на стекло.

Мужчина передал распечатанный заказ стоящему возле него повару. Долговязый молодой человек, одетый в тёмный фартук и пиратскую бандану на голове быстро побежал готовить блюдо.

– Ты сюда заглянул ненадолго, но я могу сейчас поставить твою любимую музыку. Я тебя знаю уже несколько лет, гораздо лучше, чем любого другого моего посетителя, но так и не знаю твоих предпочтений…

– Но тем не менее ты знаешь, я не меломан, а скорее…визуал. – немного, но всё ещё сдержанно улыбнулся Эрвин. – Тем более люблю свежий воздух и очень не люблю большие шумные компании…

– Понял-понял. – понимающе кивнул знакомый. – В таком случае зайди как-нибудь вечерком в любой вторник, у нас конкурсы проходят. Там компания только на пользу пойдёт. Надо привести друга и на скорость съесть большую пиццу…чья команда выиграет, та получает ещё одну с собой! И не абы какую, а со всеми начинками!

– Заманчиво… – согласился собеседник, после чего тише добавил. – …Вот только друга бы найти для начала.

Роб в это время отлучился на кухню. Парень тоскливо наклонился, скучающе подперев голову руками. Поверхность барной стойки была стеклянной, а внизу мелко рос мох, который можно было длительное время рассматривать. Люди вокруг шумели и болтали о всякой чепухе, благодаря животному чутью можно было различить речь каждого. Причём, понимать одновременно то, что говорит большая часть посетителей! На важных заданиях такой навык был необычайно полезен, но в таких местах приходилось отвлекаться на что-то, дабы не концентрироваться слишком сильно.

– Тут, кстати, обстоятельства кое-какие складываются. – вновь подошёл бармен. – Ты же знаешь, что здесь выступают небольшие гаражные группы, начинающие музыканты. Через парочку недель у нас должна выступить группа «Шпиль», но у них происходят накладки в коллективе. Это не точно, но возможно никому не удастся прийти…распад, все дела…

– И ты определённо к чему-то клонишь?

– И я определённо клоню к тому, что мне бы очень хотелось устроить тебе добротный, красочный вечер по старой дружбе! Я ведь знаю, что ты раньше занимался вокалом…

– Чтобы я пел при всех? Ну нет…только для себя занимался, а потом забросил.

– Да брось, я слышал, что ты очень хорошо поёшь, причём слышал вживую от тебя самого! Это будет всего одна песня по музыку, а потом дам тебе коктейль за счёт заведения! – воодушевлённо предложил бородач.

Нависла пауза раздумья.

– Ну…я ничего не могу обещать…пока что скорее нет, чем да…

– О, а вот и твой бургер готов! – прервал его знакомый.

Роберт поставил бумажный пакетик перед гостем.

– Что-то уже надумал?

– Мне для того, чтобы что-то надумать, нужно больше времени. – поднялся с высокой табуретки парень. – Если группа действительно не придёт, тогда подыщу музыканта или музыкантшу.

– Тогда приятного аппетита и, может, до скорых встреч! – подмигнул добрый глаз.

– Бывай, Роб. – попрощался уходящий Эрвин.

***

Подойдя к современному двадцатиэтажному дому по узким улочкам, парень завернул в небольшую подворотню. Ничего примечательного, только мусорные контейнеры, один сидящий на газете отшельник, да решетчатый забор. Там герой снял кроссовки с белыми шнурками, запихнув каждый в глубокие карманы кофты. Пакет пришлось ухватить зубами. В начале преобразования, стопы и кисти постепенно вытягивались, расстояние между пальцами значительно расширялось. Вскоре кожа стала прямо как у геккона, сменилась на жёлтый окрас.

Разбежавшись, Эрвин подпрыгнул на три метра вверх, прильнув к нижней поверхности дома из бетонных блоков. Новые склизкие лапки отлично позволяли держаться. Бездомный в зелёной куртке и дырявой шапке удивлённо вытаращил ранее полузакрытые глаза от подобного зрелища.

– Етить твою налево! – хриплым шёпотом промолвил он. – Ещё вчера же на крыльях летали, а теперь по стенам ползают…Завязываю!

Юноша начал набирать скорость и спустя пару секунд уже мчался между стеклянных поверхностей, стараясь не заступать за линию. «Нельзя, чтобы вернувшиеся домой жители обнаружили на своих окнах слизь или что там вообще выделяют ящерицы?» – Подумал он.

Вот, последний этаж и…парень по инерции подлетел ввысь, аккуратно приземлившись на крышу. Ветер здесь куда сильнее развивал кудрявые волосы. Перед ним открывался роскошный вид на уже ночной мегаполис. Казалось, что все звёзды слетели с неба прямо в это место, полыхающее самыми разными красками. Больше всего было жёлтых или синий, но также интересно находить всё новые и новые оттенки. Шпили знаменательно увенчивали верхушки центральных сооружений, вблизи которых проносились длинные завёрнутые в разные стороны транспортные магистрали. Дороги часто поднимались в высь, образуя там множество колёс. И в каждом таком пути постоянным потоком двигались автомобили, то и дела подавая друг другу едва слышные издалека сигналы.

Заворожённый этой красотой, будто постоянно живущей своей суматошной жизнью, Эрвин уселся на бетонно-металлический выступ прямоугольной формы. Отлепив наклейку, он начал разворачивать пакет и раскрывать промасленную плёнку своего ужина. «Сырный Парнишка» имел в себе две говяжьи котлеты средней прожарки, три вида соусов, медленно стекающих по карамелизованной булочке. Смачно откусив бургер, из-под котлет полилось обильное количество тянущегося сыра. Также в рот попал довольно солёный солёный огурчик и кусок свежего томата. Эрвин даже не знал, отчего испытывать удовольствие больше – от мастерски приготовленного блюда или ночного вида?

Закончив трапезу, парень облизал пальцы с остатками чесночного соуса, кетчупа и чеддера. Вытерев рот приложенными в комплект салфетками, Эрвин продолжил наблюдать за потоком машин и людей. Можно было продолжать так хоть до самого рассвета, но…отдалённое чувство, доступное магам, услышало телепатическое послание.

– Эрвин, это Даниэль! – услышал парень знакомый взрослый голос, звучащий словно громким эхо. – Ты слышишь меня?

– Да, учитель. – мысленно ответил юноша. – Что случилось?

– Мы…мы нашли ЕГО.

– Понял.

Стремительно спрыгнув с пристройки, герой сложил все бумажки в пакет, начал небрежно надевать снятую обувь. Пару секунд давно привычных метаморфоз и двоедушник стремительно спрыгнул с тридцатиэтажки.

Глава 2: Первоапрельский розыгрыш

Зима отступала. На тротуарах и каменных (а и иногда металлических) дорогах оставались лишь незначительные следы присутствия снега. Некогда прекрасные снежные ковры уже давно таяли, превращаясь в однородную коричневую массу. В такие моменты вся романтика пропадала, но только не в центральном парке! Именно в этом «живом уголке» Вестовира весной расцветали самые разнообразные, привезённые из разных стран деревья. Конечно, некоторые из них не могли существовать в холодном для них климате, так что огромный городской бюджет вкладывался на их содержание. Под землёй тянулись тонкие трубы, через которые прямиком в корни нужных растений поступали специальные химические препараты, поддерживающие жизнь в иностранных гостях. Многим жителям поначалу не нравилась подобное отношение и подобная трата денег, но вскоре все привыкли мирному сосуществованию пальмы и ели.

Сейчас почки на тонких ветках постепенно распускались, всё начинало постепенно оживать. Посетители большой по площади местности любили в это время прогуливаться по специально сделанным «под старину» дорожкам с выпирающими глыбами, наблюдая за тянущимся процессом. А кто-то наблюдал прямо из небоскрёбов, со всех сторон окружающих территорию отдыха. Сразу видно, откуда проектировщики подсмотрели идею!

«Лицей №6» располагался вблизи центрального парка, что сразу делало эту территорию многолюдной. Благо, ученикам это не сильно мешало, а наоборот, все могли после уроков либо во время большой перемены выйти прогуляться. Образовательное учреждение в этом милом местечке было построено относительно недавно, по всем современным требованиям: Простые геометрические фигуры из гладких материалов в основе фасада, несколько корпусов для учеников разных классов, многочисленные указатели и таблички. По правую сторону лежал недавно отремонтированный стадион с хорошим зелёным покрытием, а по левую выступал крытый бассейн, в котором часто проводились соревнования. Школа считалась престижной и одной из лучших во всём Вестовире, так что многие родители пытались устроить сюда своих детей честными и нечестными способами.

Актовый зал, находившийся на третьем этаже, представлял из себя просторное помещение с почти девятиметровыми потолками. Вдоль них тянулись окна, принимающие закруглённую форму сверху. Так как помещение использовалось для выступления, то деревянный пол был усыпан рядами кресел, обтянутых красным бархатом. Создавалось ощущение настоящего театрального зала, хоть бежевая штукатурка стен и электрические лампы не позволяли добиться полного погружения. Да и сами небольшие кресла явно были дешёвые, часто скрипели и ломались.

Сейчас на широкой сцене стояли трое учащихся 11 «А» класса. Они были друзьями, часто собиравшимися здесь с музыкальными инструментами после уроков, когда многие уже расходились по домам. Учителя не были против такого времяпровождения, иногда они сами задерживались ненадолго послушать авторские песни молодёжи.

Красную соло электрогитару с двумя заострёнными краями, по которым ломаным узором проходили белые полосы, держал в руках высокий худощавый парень. По его внешнему виду можно было увидеть явную нелюбовь к классической форме: Тёмно-синяя приталенная рубашка с бардовыми элементами на запястьях и воротнике, расстёгнутом на несколько пуговиц. Серые, рваные на коленях джинсы из грубого материала. По тем в такт движениям звякала тонкая серебряная цепь. На фоне чуть загорелой кожи блестели золотистые волосы, чей цвет, к большому удивлению многих, был самым настоящим. Грубоватые черты лица подчёркивали прищуренные, будто что-то скрывающие янтарные глаза. На его утончённые ладони были надеты кожаные мотоперчатки с прямоугольным вырезом посередине, четырьмя круглыми на костяшках, а также пятью на пальцах, делающих их свободными. Эти самые пальцы, к гибкости которых на первый взгляд можно было приписать даже лишние фаланги, ловко перебирали туго натянутые струны. Звук у гитары получался что надо!

Сзади стояла массивная барабанная установка, за которой сидел не менее массивный старшеклассник. Одет он был в самую простую белую рубашку и мешковатые штаны. На фоне худого друга заметно выделялись широкие плечи, бицепсы. Правда, ощущения загадочности не было ввиду носа с широкими ноздрями, выпирающим лбом, а также жёсткой поверхности лица. Зато ударять по барабанам и дискам у него выходило хорошо, ритм гармонично вписывался в звуки стремительной мелодии.

В центре, практически на самом краю сцены стоял третий участник коллектива, а вернее, участница. На девушке подчёркивая фигуру сидела чёрная кофта наподобие свитера, а на ногах классические брюки. Держались они на красивом поясе с блестящей золотом пряжкой. До спины солистки спускались вьющиеся чёрные волосы, а на лице с аккуратным округлым подбородком находились круглые очки с тончайшей оправой. В руках она держала микрофон, выстроенный не на полную мощность, дабы не создавать лишнего шума на этажах.

Дождавшись нужного момента музыки, она набрала воздух, отсчитывая секунды до начала. Через пару секунд по пустующему залу раздалось прекрасное пение…

Время, когда силы колдунов собираются.

Жизнь и смерть в безумном танце

Перекликаются.

Время, когда мрака чудеса

Исполняются.

Змеи, мыши, мерзким комом

Извиваются.

Время, когда…

Когда свет зовёт в далёкий бой

Колдовству преградить путь…

Когда правда за нас горой

С тропы не повернуть!

Когда мерцает яркая

Девятихвостая звезда

Когда увидишь ты, воскреснет вновь мечта!

Ведь это время, когда…

Время, когда полчища врагов собираются.

Сотни мертвецов из-под земли

вырываются.

Время, когда тучи на небе

Сгущаются.

Сердца нервный стук вдруг

Прерывается…

Время, когда…

Когда свет зовёт в далёкий бой

Колдовству преградить путь…

Когда правда за нас горой

С тропы не повернуть!

Когда мерцает яркая

Девятихвостая звезда

Когда увидишь ты, воскреснет вновь мечта!

Юная певица застыла в драматичной позе, опустив голову, а игра постепенно стихла. На переднем ряду всё это время сидел их одноклассник, тихо наблюдающий за репетицией. Юноша со слегка растрёпанными русыми волосами улыбнулся широким ртом и громкими аплодисментами нарушил тишину.

– Браво, как всегда круто! – выкрикнул он. – Особенно ты Ева, поёшь шикарно!

Стоящая за микрофоном слегка покраснела на комплимент.

– Спасибо надо сказать Лёшке, это ведь он всё сочинил! – ответила подруга. – И где ты только находишь идеи?

– Да так… – почесал затылок гитарист. – В детстве всегда любил истории про монстров. Хотя поначалу сильно их боялся! Но знаешь, иногда со страхами надо подружиться, чтобы всё это вылилось в нечто новое.

Группа из трёх человек носила название «Ахерон», в честь мифологической реки из подземного царства Аида. Пару раз подросткам доводилось давать короткие выступления прямо на школьных мероприятиях, но дальше дело не зашло. В основном «Ахерон» жил в социальных сетях, также не пользующихся большой популярностью. Можно сказать, всё продолжалось на чистом энтузиазме и желании творить.

– Кто «Газировочника» будет? – спросил зритель, беря бутылку, лежащую рядом с ним. – Алекс, ты же хотел вроде?

– Валяй. – протянул руку светловолосый.

Одноклассник мигом поднялся и прищурив один глаз кинул «Газировочника» на сцену. Гитарист ловко словил бутылку, зажав её правой ладонью. Вот только он не заметил, что по центру напитка были проколоты небольшие отверстия. Суть розыгрыша заключалась в том, что по законам физики вода не должна была выливаться, если не приложить усилий. Алексей, видимо, настолько сильно схватил подачку, что зелёное содержимое напитка с летящими во все стороны брызгами облило удивлённое лицо музыканта. Попало также на рубашку и немного на гитару.

– Ах ты…ПРИДУРАСТЫЙ!

Разыгранный стоял в полном шоке, никак не ожидая такого хода. Вся та стильность и хладнокровный вид мигом улетучились. Друзья ответили лишь сдержанным смехом.

– Н у как же ты мог забыть, а? – с наивной ухмылкой произнёс русый. – Первого апреля никому-не-верю!

– Я тебе ещё припомню, Холтобин!

На полном серьёзе огрызнувшись, парень снял с себя гитару и небрежно кинул её на стул. Демонстрационно он спустился со сцены и вышел из зала, хлопнув высокой белой дверью. Смеющиеся резко прекратили веселье, обратив взгляд на шутника.

– Глеб, может извинишься? – предложил силач. – Лёха у нас подобного не любит, сам знаешь.

– Да… – почесал затылок провинившийся, громко выдохнув. – Лады, сейчас…Кстати, Боря, дай пять!

Удивившись такому неожиданному предложению в такой момент, барабанщик вскинул густые чёрные брови, но осторожно протянул руку. Одноклассник со всей силы хлопнул по ладони, оставив уж слишком больное ощущение в одной конкретной точке. Ничего не ответив, Глеб развернулся и последовал к выходу.

Силач посмотрел на большую ладонь, увидел там небольшой прокол, словно от иголки. По нему сочилась небольшая струйка крови, образовывая вокруг покраснение.

– За что он так? – поражённо произнёс второй разыгранный. – Вот скажи, Ева…разве это нормально?

– Нет, не нормально. – напряжённо ответила девушка. – Здесь что-то явно не так…вот только никак не пойму, что именно.

По периметру коридора вдоль были установлены высокие окна, сквозь которые падал яркий дневной свет. За ними можно было наблюдать расходящихся детей, то быстро то медленно идущих по к воротам здания. Открывался вид на небольшую аллейку с тремя скамейками, где обычно родители ждали задержавшихся младшеклассников. Но Холтобина, короткостриженого и с не заправленной мятой рубашкой мальчугана это не интересовало. Правда, если бы кто-то увидел его тихо шагающим за гитаристом и совершенно не отрывающим от цели пристальный холодный взгляд, то он бы точно заподозрил что-то неладное. Даже шаги стали слишком уж чёткими, словно он идёт не за примирением, а за…явно чем-то опасным.

Глеб шагнул в мужской туалет, плотно закрывая за собой дверь. Даже соизволил второй раз дёрнуть за ручку с потёртой позолотой.

В центре комнаты, выложенной чёрной снизу и белой сверху керамической плиткой, стоял Алексей без рубашки. Он с силой выжимал ткань, сливая остатки напитка на пол. Заметив вошедшего, мимика на его лице стала нахмуренней.

– Говори, что хотел уже. – слова сопровождались новым звуком падающих капель.

– Юртин…то есть, Лекс…Ты это давай, прости меня? – неловко улыбнулся парень с длинным подбородком своими немного кривыми зубами. – Точнее извини за прикол, ладно?

Одноклассник постоял немного, обдумав сказанное.

– Хорошо, но в любом случае твои пустые слова ничего не значат и ничего не исправят. – хмыкнул загорелый. – …Хоть в какой-то мере ты был искренен, вау! Короче, давай ты у меня немного в долгу побудешь, пару поручений выполнишь…как думаешь, достойное наказание?

– Твоя воля, Лекс.

Ещё раз улыбнувшись, Глеб подошёл сзади и «дружески» хлопнул разыгранного по длинной спине в области лопатки. Юртин почувствовал во время прикосновения, будто его ущипнули или слегка укололи. «Что он там задумал, ещё один розыгрыш? Хотя в последние дни у меня слишком сильно развита чуйка…меня словно в дрожь берёт, когда Холтобин ко мне прикасается. Может, просто совпадение на нервах?» – подумал он про себя, но не стал подавать виду, что заметил это.

Тем временем пришедший заглянул во вторую комнату, где располагались туалетные кабинка и два писсуара. Секунд тридцать оттуда не было ни звука, лишь небольшое, еле слышное скрежетание.

– Иди сюда. – холодно прозвучал голос русого.

– И нафига?

– Не поверишь, что тут.

«Ну уж точно второй сюрприз, а как иначе.» – закатил глаза Алексей, направляясь к зовущему.

Завернув за угол, гитарист был готов ежесекундно отпрянуть назад. В длину всей стены, до самого потолка красовалась пентаграмма с самыми разнообразными символами вокруг. Причём Глеб никак не реагировал на подобный меловой рисунок, а лишь смотрел в него, не отрываясь.

– Ты нарисовал? – с опаской спросил удивлённый. – А то сегодня тут такого точно не было, по крайней мере после уроков.

– Увидишь.

Юртина сильно насторожила подобная интонация, ведь знакомый никогда так не говорил. Словарный запас хоть и был скуп, но обычно подкреплялся разговорными фразочками, а теперь всего этого нет.

В руке Глеба находилась жёлтая кнопка, с небольшой острой иголкой, на конце которой выделялись красные капли. Гитарист машинально потрогал спину, обнаружил на пальцах следы только что вытертой крови.

Шутник приложил кнопку в центр изображения…но ничего не произошло.

– Антимаг настоящий… – протяжным шёпотом вырвалось из его уст.

– Что ты сказал?! – не сдержался второй от всех этих тайн.

– Я сказал…

Холтобин поднял левую руку и поднёс к плитке вторую кнопку, которая уже бала зелёной. Пару секунд ничего не происходило, но вскоре начал слышаться странный шум. От центра пентаграммы стали отходить потоки появившейся алой, скорее розовой энергии, закручивающейся по часовой стрелке. Волны ускорились и перед стоящими переливался уже красный портал, заливающий своим светом всё помещение. Теперь звук отчётливо напоминал то ветер, то огромный, бушующий водопад.

– …ЧТО ТЫ НАСТОЯЩИЙ! – прогремели из одного рта словно несколько разных голосов.

В этот короткий миг на застывшего Алексея нахлынул коктейль из заворожения, интереса, непонимания…ну и страха, как же без него. Он мог стоять, разинув рот, ещё несколько минут, вот только Глеб рванул с места, замахиваясь кулаком. Гитарист машинально увернулся, до сих пор пытаясь осознать происходящие безумие. Кулак врезался в белую пластиковую стенку туалетной кабинки, пробив её насквозь! Ни одна мышца не шевельнулась на лице подростка, даже крови не было, хотя некоторые острые отлетевшие элементы впились в кожу.

«Куда отступать?!» – Пытался придумать быстрый план ученик. – «Пока он мешкается, у меня есть пара секунд. Выход этот Лжеглеб заблокировал собой, а сзади только долбаное окно. Но мы на третьем этаже, не прыгать же мне! Да и мало кто обратит на крик внимание…придётся действовать самому и пробиваться!».

Холтобин уже высвободился из трещины и приготовился ко следующей атаке. Одноклассник закрутил тело пружиной, одновременно закидывая вверх правую ногу. Такой первоклассной растяжке можно было позавидовать, ведь он никогда не занимался спортом!

Одно молниеносное движение и удар со звоном и треском раскрошил один из писсуаров. Керамическая конструкция мелкими кусочками разлетелась по всей комнате, ещё немного проезжая по полу. Парочка из осколков прошлась по оголённому торсу светловолосого, оставляя там лишь небольшие царапины. Ещё чуть-чуть и на месте сантехники мог оказаться сам Алекс, которого такая сила стёрла бы в труху куда мельче!

Сзади в конструкции шли трубы, теперь оказавшиеся оголёнными и прорванными. По ним на полной скорости хлынули потоки воды, которые врезались в сияющий портал, словно кто-то одновременно врубил несколько шлангов.

Струи прошлись по серым джинсам ещё не успевшего отпрянуть гитариста, после чего продолжили омывать стену. Вдруг пламенный водоворот начал раскручиваться и значительно уменьшаться, его шум постепенно стихал. Пару секунд и он полностью исчез, оставив лишь стекающие меловые разводы.

– Что ты натворил, урод! – своим изменившимся голосом взвыл Лжеглеб. – Теперь уж точно я буду пытать твою жалкую человеческую тушу, пока они не соизволят явиться!

Воспользовавшись моментом, Юртин рванул к выходу что есть мочи. Но не успев пробежать и пять метров, парень почувствовал мощный толчок в спину, сопровождающийся хрустом позвонков. Теряя равновесие, он машинально ухватился за раковину, которая тоже была керамическая. Противник подошёл сзади, крепко ухватившись одной рукой из основания шеи, а другой за жёсткие волосы юноши. Дальше он повернул кран на максимум и открыл его. Полился кипяток, постепенно разогревавшийся до жгучей боли в области затылка.

– Отпусти! – сквозь выступившие слёзы проревел Юртин, хоть как-то пытаясь сопротивляться.

Но враг ничего не ответил, а лишь с ненавистью начал окунать голову жертвы в воду, от которой уже отходил пар. Алексей был готов закричать во всю глотку от жгучей боли, но чуть не захлебнулся. Он чувствовал, как кипяток попадает в белки, а волосы натягиваются всё сильнее. Край раковины стал упираться в глотку с такой силой, что ученик начинал задыхаться и трястись, тем более поверхность попадала и на кадык. Казалось бы, положение было безысходным: Тебя зажали сзади, пути для отхода нет, и ты скоро намертво захлебнёшься! но именно это и подсказало путь к освобождению. Юноша ухватился руками за противоположные концы раковины, став усиленно давить на них.

– Ну же… – хрипел он. – Д-давай!

Гитарист стал в панике шатать установку, ударяя по ней. Чувствовалось, что раковина начинает всё больше и больше поддаваться, идя вперёд. Давление возрастало и на самого парня, ведь прикладывать усилия в таком состоянии было равноценно потере сознания. Но вот появились длинные трещины, ещё пару шатаний и…раковина слетела со стены! Она с грохотом повалилась вниз, разлетаясь на твёрдые глыбы, а те, в свою очередь, на глыбы поменьше.

Нагнувшись, парень с воплем перекинул через себя Холтобина, который не подозревал такого хода и повалился с ног. Во время этого манёвра удалось сделать так, чтобы противник задел своей спиной торчащий из стены ржавый металлический штык, на котором пару секунд назад держался умывальник. После этого Алексей с громкой отдышкой подполз к противнику, беря его за растрепавшийся воротник, а также садясь на живот. Подняв верхнюю часть тела, юноша резко ударил её об пол с элементами чёрной квадратной мозаики. Набравшись новых сил, он повторил действие, на этот раз оба начали выкрикивать. На третье сотрясение показалось, что зрачки «шутника» приобретают другую форму, а челюсть наполняется клыками. Последний раз юноша поднял и долбанул Лжеглеба с такой силой, что по полу пошли трещины и фрагменты мозаики взлетели вверх. Сколько ярости и силы было в это вложено, как же ему хотелось по-настоящему убить своего врага, раскромсать его черепушку прямо здесь и сейчас! На момент он даже забыл, что во много раз слабее двойника. Любой нормальный человек давно получил бы перелом черепа, но этот всё ещё находился в сознании.

Монстр вскочил, опрокидывая сидящего на нём одноклассника. Теперь он нагнулся над Алексеем, но на этот раз ухватил необычайно крепкой хваткой тонкую шею, начав самое классическое удушение. Лежащий почувствовал, что трубу в этом месте тоже прорвало и по полу небольшим слоем растекается лужа. Лицо бывшего товарища выражало лишь звериный оскал, но из-за нехватки кислорода его очертания становились расплывчатее.

– Лучше прикончить тебя сейчас, пока ты не натворил глупостей! Поверь, я только сделаю этим самым одолжение. Когда узнаешь о себе больше, то сам умереть захочешь, это я тебе гарантирую…

Юртин не хотел верить, он отрицал что вся его столь короткая и незначительная для мира семнадцатилетняя жизнь закончиться именно так! Прервётся в луже при странных обстоятельствах, а потом его найдут, и никто не сможет объяснить произошедшее. Нет. Парень решил приложить все свои усилия в последний рывок, набравшись закипающей внутри яростью. Оставить эту ярость нельзя, иначе только могила. В этот момент внутри словно зажегся, вспыхнул ярчайшим пламенем ранее неиспользовавшийся фитиль.

Он смог ухватиться накопившими силу руками за запястья врага, начав сдавливать их. Своими помутневшими глазами Алекс заметил, что от его кожи отходит жёлтое свечение, по яркости не уступающее лучам солнца в разгар знойного летнего дня. Это зрелище завораживало, ему хотелось только продолжать! Злость на лице Глеба тут же переменилась испугом, теперь уже он пытался вырваться из хватки.

Вскоре обе ладони покрыл свет, начавший издавать шипение, на что монстр отреагировал криком множества звонких голосов. Оказалось, что эта необычная сила стала прожигать стальную кожу, оставляя на ней чёрные ожоги. Спустя пару секунд в области сжатия начал образовываться самый настоящий пепел. Лжеглеб решил активно изворачиваться, чтобы выбраться. Алексей сомкнул кулаки и лишь тогда враг по своей инерции перекувырнулся, отлетев на пару метров.

Бывший одноклассник, шатаясь поднялся, в ужасе смотря на подростка. Далее он сшиб деревянную дверь и побежал вдоль коридора.

Юртин выдохнул, расслабив кулаки, которые тут же вернулись в привычном состоянии. Из них посыпались большие горсти пепла, который скорее напоминал серый песок или прах. Одновременно с этим зрение возвращалось в норму, теперь было видно, что своими способностями парень оторвал Холтобину кисти. С ними вдруг начало происходить странное: конечности деформировались, меняли свой окрас на бледный. Фаланги пальцев вытягивались, грубели. Из каждого пальца вырастал длинный, слегка скрюченный желтоватый коготь. Хотя это зрелище волновало светловолосого меньше всего, он просто был рад что остался жив. И больше ничего не волновало.

Выпускник поднялся, после чего подобрал с пола рубашку и медленно стал одевать её, трясущимися пальцами застёгивая пуговицы.

Закончив, он подошёл к зеркалу, каким-то чудом уцелевшему. Сейчас в нём отражался загорелый Лёшка из 11 класса с ошпаренным лицом, синяками и покрасневшими белками.

– Что мама скажет… – тяжко выдохнула жертва «розыгрыша». – Не, ну это был полный трэш…Жив ли я вообще? Может эта тварина кокнула меня и всё…трупаком валяюсь! Лады, надо либо перекантоваться у друганов вечерок, подлечиться чем-нибудь, а то оправдания придумывать.

Он обвёл взглядом все оставленные дракой разрушения. Ситуация была критическая, ущерб был максимальный. Вода полностью затопила пол, уже начинала выливаться за порог. Под ногами, идущими сквозь небольшой проход, хрустели кусочки мрамора. Если его застукают стоящим здесь, то уж точно выговори из школы, а то и упекут за решётку!