Текст книги "Своих не сдаю"

Автор книги: Максим Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Наутро Хамзат без промедления отправился к мастерам чинить машину. На взгляд Салеха, ни в какой починке она вовсе не нуждалась, со двора выехала легко, без всяких проблем, но араб успокоил себя мыслью, что он просто не разбирается в технике, и столько лет ездящему за рулем чеченцу, конечно виднее.

Хамзат меж тем, поколесив для вида по сельским улицам, поехал к комендатуре. Прямо напротив украшенных красными звездами ворот мотор «УАЗика» вдруг зачихал, забился с перебоями, подбрасывая машину и наконец, сипло кашлянув напоследок, окончательно заглох. Хамзат, осыпая свой запыленный потрепанный транспорт полным набором чеченских ругательств, вставляя в речь попеременно и русские крепкие словечки, вылез из кабины, зло пнул переднее колесо ногой и, открыв крышку капота, с головой нырнул в еще горячее нутро машины. Возился он там, долго, наверное, с полчаса, до тех пор, пока белобрысый, пухлощекий часовой в напяленной по самые уши каске не подошел к нему вперевалку, ткнув автоматным стволом в согнутую спину.

– Эй, чурка долбанный, отогнал отсюда тачку. Быстро! Ну!

– Зачем ругаешься? – миролюбиво спросил Хамзат, щуря на солдата хитро блеснувшие глаза. – Не видишь, совсем мотор сдох… Как я тебе ее отгоню?

– Да меня не гребет! – грубо оборвал его солдат. – Ты че, урюк? Не врубаешься? Сам помощник коменданта приказал твою машину убрать, понял? Так что хоть на горбу волоки, но через минуту, чтоб и духу твоего здесь не было.

– Эй, да не заводится она! – плеснул руками Хамзат.

– Я тебе, бля, щас заведу! – теряя терпение, всерьез озлился боец. – Я тебе так заведу, не унесешь! Вот вгоню маслину в пузо, будешь знать!

– Эй-эй! Не надо! Зачем злишься?! Сейчас все сделаю! Сейчас уберу! – затараторил, изображая предельный испуг Хамзат.

Впрочем, и изображать особо не пришлось. Договоренность с помощником коменданта дело одно, а разгневанный не имеющей о ней никакого понятия часовой, совершенно другое… Того и гляди и правда наделает в нем дырок и честно будет ждать медали, не зная, что застрелил неудачливого агента, подававшего условный знак, что у него есть ценная информация.

Повестку с вызовом назавтра в комендатуру доставили уже к вечеру. Салех насторожился было, но Хамзат легко успокоил его привычным рассказом о подлежащей военному учету машине и глупых, придуманных федеральной властью формальностях с этим связанных. Мысленно он уже пересчитывал деньги, которые отвалит ему угрюмый разведчик за сообщение об арабском наемнике и предположительном местонахождении Хаттаба.

Из Курчлоя выезжали ранним утром, починенная и отрегулированная мастерами машина шла мягко и ровно. Салех сжавшись в комок, потея от волнения, лежал в заднем отсеке «УАЗа» на заботливо постеленных Хамзатом мягких подушках, с головой укрытый куском линялого брезента.

– Все нормально будет, брат, не волнуйся, – улыбаясь, пропел Хамзат, укутывая его в брезент. – Через два часа в Шуани-Беной тебя высажу.

Салех лишь напряженно кивнул, и незаметно достал из кармана разгрузки тяжелую рубчатую гранату. Тиская в руке быстро нагревшийся металлический корпус, он почувствовал себя куда увереннее. Машину мерно качало и, несмотря на охватившее араба волнение, он вдруг почувствовал, что почти засыпает, видимо сказывалось огромное напряжение, совершенно измотавшее за последние дни нервную систему. «Ничего, – подумал Салех. – Лишь бы благополучно добраться до хутора. Дождаться там эмира. И тогда все опять будет хорошо. Очень хорошо».

Скрипнув тормозами «уазик» остановился. Загомонили говорящие по-русски голоса, Хамзат что-то отвечал, слышны были раскатистые взрывы хохота. «Блокпост на выезде из села», – догадался Салех. Судя по тому, что солдаты весело смеялись и не проявляли обычной для них настороженной агрессии, Хамзата здесь действительно хорошо знали. Йеменц уже мысленно поздравил себя с таким удачным выбором прикрытия, как вдруг до него донесся неясный подозрительный шорох прямо над головой. Салех напряженно прислушался, сжавшись от внезапно охватившего его дурного предчувствия в комок. Так и есть, кто-то осторожно, стараясь не шуметь, снимал натянутый вместо крыши над «УАЗиком» тент. При этом солдаты все так же продолжали, как заведенные весело хохотать над шутками Хамзата. Вот только смех этот теперь резал уши араба неестественно напряженными искусственными нотками, а журчащий голос чеченца чересчур громко звенел, от еле сдерживаемого волнения. «Продал, сука! Теперь не уйти!» – мелькнула спокойная и ясная мысль. Стараясь двигаться так, чтобы снимающий тент враг ничего не заподозрил, Салех осторожно, практически не дыша, разогнул податливый усики предохранительной чеки и, легко потянув указательным пальцем, освободил гранату от кольца. В тот момент, когда сорванный резким рывком, отлетел в сторону прикрывавший его брезент и в лицо арабу уставился пахнувший свежей смазкой автоматный ствол, Салех еще успел разглядеть глянувшие на него в упор беспощадно-пустые водянистые глаза гаска. Потом он просто разжал правую руку, привычно отфиксировал щелчок отскочившей скобы, и мысленно отсчитывая секунды, глянул в открывшуюся над ним прозрачную небесную синь, где-то там, за ней ждал черный провал вечного небытия, а может быть все же райские сады и обворожительно покорные гурии.

В уши ударил уверенно-резкий повелительный окрик русака:

– Лежать! Не дергаться!

Сменившийся заполошным воплем, когда он увидел и осознал:

– Блядь, граната! Назад, парни! Ходу! Ходу!

Взрыв грохнул, как и положено, через четыре секунды, рассыпая вокруг смертоносный веер раскаленных осколков, пронеслась над головами попадавших кто куда разведчиков, горячим ветром ударная волна.

Покореженные остатки машины еще жирно дымились, возле них глядя безумными глазами, зажимая руками оглохшие уши, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, сидел прямо на асфальте Хамзат. Люд неторопливо, выбрался из придорожного кювета, куда успел отпрыгнуть, спасаясь от взрыва. Подойдя к машине, он долго пристально рассматривал изуродованный труп арабского наемника, качал укоризненно головой.

– Обул ты меня, сука, обул… – тихо шептали запекшиеся губы. – Не ожидал от тебя…

К машине подходили поднимающиеся из-за случайных укрытий разведчики, с интересом рассматривали растерзанный труп. Жердяй, искоса глянув на командира, стянул с головы араба зеленую повязку, украшенную золотистой арабской вязью.

– Трофей на память. Законное дело, – неизвестно к кому обращаясь, пояснил он.

Операция

Виктор Сергеевич, лениво позевывая, слушал монотонное тарахтение что-то показывающего, тыча указкой по висящей на стене крупномасштабной карте начальника штаба Объединенной Группировки. Республика, представавшая на аккуратно склеенных бумажных листах испещренной тысячью разноцветных значков обозначающих положение армейских частей и подразделений, а также отряды милиции и части внутренних войск, походила на больного ветрянкой в последней стадии, так сильно изъязвили ее тело контролирующие положение войска. День неумолимо клонился к вечеру. Очередной насыщенный привычной штабной суетой день на Ханкале. Виктор Сергеевич невольно улыбнулся неожиданно вспомнив, как не хотел и боялся этой командировки, но во истину не так страшен черт, как его малюют. В первые дни после прибытия, настороженно оглядываясь по сторонам, вздрагивая от любого неожиданно раздавшегося громкого звука, невольно втягивая голову в плечи, когда часовые несущих службу по периметру базы десантников развлекались по ночам, пуская осветительные ракеты, полковник Столяров ежедневно тайком молился Богу, упрашивая того, чтобы пронесло, прося дать вернуться из этого жуткого места живым и невредимым. Как смешны теперь стали ему самому одолевавшие тогда страхи! Все оказалось просто и буднично. Та же самая работа, что и в Москве. Вот только не в пример более греющая самолюбие. Если в родном штабе он был в общем-то никем, да, перспективный, растущий офицер, но один из многих таких же, то здесь он являл собой недоступного небожителя, присланного специально из вышестоящего штаба, протеже самого всемогущего Меркулова. «Того самого Меркулова!» – со значением шепотом повторяли за его спиной. Его старались лишний раз не нагружать, справедливо полагая, что лучше поручить очередную задачу исполнителю, с которого если что, можно будет спросить по всей строгости. С мохнолапого столичного хлыща ведь не поспрашиваешь! А попробуешь, может так обернуться, что сам не рад своей требовательности будешь. Зато все, как на подбор старались Виктору Сергеевичу угодить. От всегда безотказной и бесподобной в постели разбитной связистки Леночки, до непосредственного штабного начальства.

В такой радующей душу обстановке полковник быстро пообвыкся и вскоре уже мерил чеченскую землю уверенными шагами бывалого ветерана с высока поглядывая на окружающих. Вот только очень комплексовал Виктор Сергеевич по поводу отсутствия у него какой-нибудь хоть самой маленькой правительственной награды. Не солидно как-то выходило. Портило это имидж крутого вояки, который он упорно приобретал, начав с покупки у жуликоватого прапора-кладовщика комплекта стильного импортного камуфляжа. А тут еще масла в огонь подлил, неведомо зачем явившийся в штаб, ободранный и небритый, облаченный в давно нестиранную хэбэшку войсковой капитан. Когда Виктор Сергеевич увидел на дорожке у штаба это вопиющее нарушения воинской дисциплины и формы одежды, он, конечно, не удержался, и не смог пройти мимо, не прочтя нерадивому офицеру нотации. Однако уже на первых хамовато-начальственных нотах своего выступления обостренным чутьем многолетнего интригана понял, что все идет как-то неправильно. Капитан вместо того, чтобы краснеть и тушеваться, покорно бормотать жалкие оправдания, холодно молчал, с дерзким презрением рассматривая отчитывающего его полковника. Виктор Сергеевич даже слегка сбавил тон, подозревая, что, наверное, зря вообще связался с явно нетипичным, странно реагирующим на начальственный разнос офицером. Подозрения его в полном объеме оправдались буквально через несколько секунд. Воровато оглянувшись по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей, капитан ловко сгреб его за ворот здоровенной пятерней и, притянув поближе к себе, выдохнул ему прямо в лицо, отчаянно воняя густым перегаром:

– Табло завали, крыса! Развелось вас ублюдков по тылам! Я вот те ща колено прострелю, ушлепок – на всю жизнь инвалидом будешь!

Встретившись с расширенными во всю радужку полубезумными зрачками капитана, Виктор Сергеевич неожиданно почувствовал, как ослабли, стали непослушно ватными ноги. Он попытался выдавить из себя какую-то жесткую возмущенную фразу, что вмиг поставила бы распоясавшегося хама на место, но из пережатого горла вырвался лишь тонкий петушиный всхлип. Капитан еще раз нехорошо улыбнулся, смерил Виктора Сергеевича презрительным взглядом и, с видимым усилием разжав руку, двинулся куда-то по своим делам.

– Угроза старшему офицеру! – тонко выкрикнул ему вслед Виктор Сергеевич, когда широкая фигура в выгоревшей «горке» удалилась достаточно далеко. – Вы за это ответите! Я доложу Командующему!

Капитан остановился и, медленно выговаривая слова, коротко порекомендовал Виктору Сергеевичу:

– Да иди на х…, пидор!

После чего с ощущением выполненного долга спокойно двинулся своей дорогой, оставив полковника в полностью расстроенных чувствах. Немного придя в себя, Виктор Сергеевич со всех ног кинулся к коменданту, но момент был безвозвратно упущен, найти наглого капитана не удалось. «Все от того, что у меня нет никаких наград, – ожесточенно думал, переживая свой позор, Виктор Сергеевич. – Он меня сразу раскусил. Небось, с настоящим боевым офицером не посмел бы так разговаривать! Эх, если бы у меня был орден Мужества, ну или хотя бы медаль какая-нибудь!» Этой своей бедой он поделился с непосредственным начальством – начальником штаба Объединенной Группировки генералом Говоровым. Тот, посмеиваясь, обещал помочь. «Да и Меркулов просил, чтобы я устроил тебе подходящую боевую операцию. Так что потерпи, скоро все наладится!»

Однако с того памятного разговора прошла уже неделя, а никаких подвижек не намечалось. Уныло тянулась служебная рутина. День сменялся днем, а ночью связистка Леночка, оправдывая честно заработанное в офицерской среде прозвище Двустволка, окончательно выматывала уже не слишком выносливый полковничий организм. Вот и сейчас Виктор Сергеевич с удовольствием вспомнил ладное, пышущее здоровьем и ненасытной бабьей жадностью тело своей подруги. «Ну когда же этот старый пердун наконец наговорится? – охваченный неожиданно вспыхнувшим желанием с неудовольствием подумал он о продолжавшем что-то бубнить у карты начальнике штаба. – О чем это он там кстати?»

– Итак, еще раз напоминаю, товарищи! Целью планируемой нами операции с кодовым названием «Капкан» является поимка одного из наиболее известных и опасных полевых командиров боевиков, лидера арабских наемников эмира Хаттаба, – начальник штаба сделал значительное лицо и внимательно осмотрел с старательно демонстрируемым почтительным вниманием слушавших его офицеров. Смотрел он поверх повешенных на нос для солидности очков, через стекла которых видел окружающих мир весьма расплывчато, этот странный взгляд придавал лицу старого генерала непередаваемо-комичное выражение. Однако слегка улыбнуться позволил себе лишь незнакомый большинству присутствующих сидящий в конце стола моложавый подтянутый подполковник.

– Спезразведкой ГРУ ГШ получены оперативные данные, непреложно свидетельствующие о том, что ближайшую неделю Хаттаб проведет в отдаленном горном поселке Шуани-Беной, – указка генерала уверенно ткнулась в карту. – Представитель ГРУ, подполковник Зотиков, здесь присутствующий, готов ответить на Ваши вопросы.

Незнакомый подполковник вежливо поднялся из-за стола и, коротко кивнув головой, повернулся к офицерам в ожидании вопросов.

– Насколько достоверна данная информация? – мучительно заикаясь и покашливая в кулак, просипел багроволицый полковник, один из заместителей начальника штаба.

– Как известно, стопроцентно верной информации в природе не бывает, – обаятельно улыбнулся ему разведчик. – Но на этот раз, данные получены от заслуживающего всяческого доверия источника и косвенно подтверждены нашими разведгруппами. А потому, мы с уверенностью можем говорить, о весьма высокой степени достоверности полученных сведений.

Багроволицый, смущенно кашлянув, напоследок умолк.

– Какими силами предположительно располагает Хаттаб? – внимательно глядя на грушника, ревниво проскрипел начальник разведки.

– По нашим данным Хаттаб прибудет в село лишь с ближним окружением и личной охраной. Всего около пятнадцати человек, – без малейшей запинки отчеканил Зотиков. – Правда все они профессионалы высочайшего класса и в бою чрезвычайно опасны. Передвигаются боевики предположительно на автомашинах повышенной проходимости отечественного производства, «Нивах», «УАЗах»…

– Еще вопросы, товарищи… – приглашающе произнес генерал.

Но больше желающих что-либо узнать не нашлось. Большинство присутствующих откровенно маялись, предвкушая скорое окончание рабочего дня, и вовсе не собирались продлевать его ненужным любопытством. В конце концов, практически у всех имелись личные дела, бывшие гораздо важнее поимки какого-то там Хаттаба.

– Значит, вопросов больше нет, – подвел итог генерал. – Хорошо, если всем все ясно. Садитесь, пожалуйста, товарищ подполковник.

Грушник, еще раз коротко кивнув, опустился на место.

– Ну а план наших с Вами действий в ходе операции, нам сейчас доложит, начальник оперативного отдела…

«Вот уж верно говорят, солнце зашло, в стране дураков закипела работа! – зло думал Виктор Сергеевич, с ненавистью глядя на бодро выскочившего к карте седого, но по-молодому юркого низкорослого полковника. – Оперов хлебом не корми, дай в солдатики поиграть! Сейчас закатит лекцию часа на два, стратег хренов!»

– Операция «Капкан» планируется как мероприятие комплексное и совместное. К ней наравне с военнослужащими Министерства Обороны будут привлечены подразделения внутренних войск, местной милиции и сводного отряда специального назначения ГРУ ГШ. Итак, для проведения операции в селе Шуани-Беной нами планируется привлечение следующих сил, – скороговоркой начал полковник. – Первое – группировка блокирования района операции, войсковая маневренная группа, включающая в себя мотострелковый батальон от 291-го полка и минометный взвод 70-го мотострелкового полка. Второе – группировка непосредственного блокирования села Шуани-Беной, включающая в себя комендантскую и стрелковую роты Шалинской военной комендатуры. Третье – оперативно-розыскная группа в составе комендантского взвода Шалинской комендатуры, двадцати сотрудников Шалинского временного отдела внутренних дел и шести разведгрупп спецразведки ГРУ ГШ от 5-го сводного отряда специального назначения. И, наконец, четвертая группировка, это группировка огневого прикрытия, состоящая из подразделений ракетных войск и артиллерии, а также фронтовой и армейской авиации.

Полковник обвел кислые лица сидящих за столом офицеров младенчески наивным улыбчивым взглядом, будто искренне удивляясь, почему же никто не аплодирует ему, радуясь так удачно составленной плановой раскладке частей и подразделений участников предстоящей операции.

– План самой операции прост и максимально эффективен, – так и не дождавшись одобрения слушателей, разочарованно продолжил оперативник. – В виду крайне сжатых сроков проведения мероприятия, на подготовку даются сутки. Послезавтра, в 14.00 мотострелковый батальон 291-го полка выходит колонной из пункта временной дислокации и, совершив марш, примерно к семнадцати часам блокирует район проведения операции, располагаясь у горы Кайлам и в двух местах на дороге Курчалой – Шуани-Беной западнее и восточнее села. Таким образом, мотострелки блокируют Шуани-Беной с востока, юга и запада.

Указка быстрыми полуокружностями забегала по карте, отрезая предполагаемому противнику все возможные пути отступления.

– В блокировании северной стороны села необходимости нет. Там находится естественный природный заслон – отвесный обрывистый берег реки Ахсай. С восемнадцати часов милиционеры Шалинского ВОВД начинают в селе проверку паспортного режима при поддержке двух рот Шалинской комендатуры. Комендантский взвод на бронетехнике – резерв на случай открытого боестолкновения. На этот же случай, в качестве огневого прикрытия, вот здесь, на прилегающей высоте разворачивается минометный взвод.

Оперативник перевел дух и жадно набулькав себе полный стакан воды из стоящего на столе графина залпом осушил его.

– Теперь, что касается групп спецразведки, – вновь с прежней энергией затараторил он. Доставка групп планируется вертолетами армейской авиации. Две из них высаживаются в полукилометре к западу от села на горе Кайлам. Здесь будет располагаться временный пункт управления операцией. Одна из групп прикрывает ВПУ на время развертывания, вторая ведет наблюдение и разведку местности в северном и южном направлении, затем обе группы уходят на юго-восток и к восемнадцати часам организуют засады у перекрестка горных дорог и у ручья Майхак. Еще две группы десантируются в трех километрах северо-западнее Шуани-Беной, на горе Гастырзу и к восемнадцати часам также организуют там засаду. Последние две группы десантируются в трех километрах юго-восточнее села, там же организуют засаду на левом берегу Ахсая на дороге, ведущей в Грузию. Таким образом, мы имеем два варианта развития ситуации. Либо Хаттаб будет обнаружен и взят при проверке села, либо если ему удастся незамеченным покинуть населенный пункт, он в любом случае наткнется на блокирующих район мотострелков. Учитывая опытность и боевой настрой присущий арабским наемникам, велика вероятность того, что заградительное кольцо мотострелков будет ими прорвано. Но! – полковник, радостно улыбнувшись, ткнул в карту пальцем. – Куда бы после этого Хаттаб ни направился, везде он будет встречен заранее предупрежденными о прорыве и готовыми к действию засадами спецразведки. Я считаю, шансов пройти через их заслоны у Хаттаба не будет! Кроме того, подразделения авиации и артиллерии, участвующие в операции будут находиться в постоянной готовности, в случае необходимости, поддержать разведчиков огнем. Товарищ генерал, товарищи офицеры, полковник Васенькин доклад закончил.

– Какие будут вопросы? – в очередной раз внимательно осмотрел собравшихся генерал.

Офицеры задвигались, загомонили между собой. Но задавать вопросы, уточнять детали никто не спешил, по личному опыту знали, что лучше неукоснительно следовать давно заведенной традиции и все проблемы решать в личном контакте с начальством с глазу на глаз после окончания официальной части совещания. Такая тактика всегда приносила свои плоды, позволяя обойти коллег, за счет которых, как правило, и создавался режим наибольшего благоприятствования.

– Я так понимаю, раз вопросов нет, значит всем все понятно, – подвел итог генерал. – Ну или никому ничего непонятно, так что и спросить нечего…

Тяжеловесный генеральский юмор встречен был угодливым смехом.

– Так вот, – поднятой вверх рукой добился полной тишины генерал. – Операция сложна ни тем, что противник силен и коварен. Помню, раньше планировали, как разбить банды численностью по несколько тысяч человек, а здесь всего полтора десятка чернозадых арабских макак… Операция сложна, тем, что дабы предотвратить потери среди личного состава, мы должны сработать четко и грамотно. Все части и подразделения, как наши, так и милицейские должны действовать, как единый хорошо отлаженный, заряженный на общий результат механизм. Потому следует серьезно подумать о том, кому можно доверить роль руководителя этой работы, координатора всех наших общих усилий. Я считаю, и Командующий меня в этом поддерживает, что лучше всех с подобным поручением справится присутствующий здесь, всем вам известный полковник Столяров. Итак, Виктор Сергеевич, поздравляю, Вы назначены руководителем этой операции. Вашим непосредственным заместителем и координатором действий спецразведки ГРУ ГШ назначается подполковник Зотиков. Соответствующая директива уже подготовлена нашим оперативным отделом, и сегодня вечером будет утверждена у Командующего.

Виктор Сергеевич сидел в полном обалдении, все взгляды дружно обратились к нему, казалось, все ожидают от него каких-то слов, или даже распоряжений. Но в данный момент полковник Столяров никем, даже самим собой распоряжаться был не в состоянии. Уж больно врасплох застало назначение. И ведь сам же просил генерала дать возможность поучаствовать в боевой операции, но почему-то мыслилось, что это случится когда-нибудь потом, где-то в туманном отдалении, да и роль руководителя, конечно, почетна, но и весьма чревата… Поймав ободряющий генеральский взгляд и незаметное дружелюбное подмигивание, он немного успокоившись, все же нашел в себе силы встать.

– Благодарю за доверие, товарищ генерал, – еле слышно пролепетал Виктор Сергеевич, растеряно разводя руками и все больше стесняясь этой своей неловкости и ошарашенности. – Постараюсь так сказать, оправдать… Все силы приложу…

«Блин, предупредил бы хоть заранее старый хрыч, – думал он про себя, вглядываясь в испещренную давно и прочно забытыми с далеких училищных времен непонятными значками карту. – Я бы хоть опера повнимательнее слушал… А то ведь ни черта не запомнил…»

Командир сводного отряда специального назначения полковник Удальцов спущенной сверху не совсем ясной, непроработанной, но с жесткими сроками выполнения задачей был явно смущен, потому маскировал это неправильное и несвойственное настоящему руководителю чувство излишней напористостью произносимой перед командирами групп речи.

– Задачи я вам довел. Теперь конкретно по группам. Будем выделять по две группы от каждой роты, в состав включить по максимуму офицеров и прапорщиков, контрактников, опытных сержантов. Подбирать людей независимо от состава штатных групп, если есть такая необходимость, то хоть всех подряд перетасуйте. Но чтобы не получилось так, что одна группа сплошь из опытных волкодавов, а в другой новички зеленые. Первая рота, предупреждаю особо. Да, Люд, тебя в первую очередь касается. Вторую группу от роты поведет Моргенштейн, у него первый самостоятельный выход в качестве командира, потому дашь ему кого-нибудь из своих зубров, из тех, что поопытнее, чтобы было на кого в первое время опереться.

Люд недовольно хмыкнул, послав сидевшему рядом с непроницаемым лицом Моргену косой взгляд. Сразу было понятно, что никого из ветеранов он не отдаст и при отборе «опытных» бойцов будет руководствоваться известным принципом: «На тебе Боже, что нам не гоже».

– Так, что еще? – энергично рубил воздух ладонью полковник. – Возьмете с собой по два БК на каждое огневое средство. Сухпай на шесть суток, больше не понадобится, да и не упрете на себе.

– Вы прикажите, чтобы выдали, – с легкой наглецой перебил полковника Люд. – А уж мы как-нибудь упрем, своя ноша не тянет. Все лучше, чем начпрод опять чичам продаст.

– Да я… Мне…, – возмущенно заикнулся одутловатый, рано полысевший майор, исполнявший обязанности начальника продовольственной службы сводного отряда. – Да хоть весь склад! Хоть весь склад забирайте! Мне гора с плеч! Надоели уже до смерти! Только жрать потом не просите. Желудки, долбанные! Достали уже вусмерть! Все за один раз сожрите! Будете потом у вахов из погребов соленья п…дить! Вам дело привычное!

– Тихо! – несильно хлопнул по столу Удальцов, пряча в углах глаз невольную улыбку, уж больно комично выглядела отнюдь не наигранная горячность продовольственника. – Кукаринцев, ведите себя прилично!

– А я что? Я ничего… Не шалю, не балуюсь, примус починяю… – мгновенно состроил детски-невинный взгляд Люд. – Что уже и слово сказать нельзя?

– Можно, в отведенное для этого старшим начальником время, – веско заявил Удальцов, припечатывая тяжелым взглядом не в меру развеселившегося подчиненного к стулу. – Итак, паек на шесть суток… В обязательном порядке подготовить мины, взрывчатку и средства взрывания. Количество с командирами групп прикинем индивидуально. Проверить у бойцов наличие ИПП и жгутов, командирам групп получить у медика промедол. Получить радиостанции для общей связи и по три комплекта для работы внутри группы. Боевой приказ конкретно каждой группе в течение часа после совещания до вас доведет начальник штаба. Еще через час командиры групп получают карты и представляют мне оформленный замысел. Оперативным офицером при руководителе операцией от нас пойдет майор Поплавский. Думаю все ясно. Товарищи офицеры, вопросы мне…

Полковник чуть задержал окончание фразы и, видя, что сидящие за столом уже набрали полные легкие воздуха, готовые разразиться целым шквалом уточнений по конкретике лишь в общих чертах набросанных моментов, резко рубанул:

– Вопросы мне, прошу не задавать! Все, что содержалось в пришедшей из штаба Объединенной Группировки директиве, я до вас довел. Больше мне ничего неизвестно и уточнить в ближайшее время не представляется возможным. Так что идите и готовьтесь к выходу. До отправки в отряд должен прибыть представитель отдела спецразведки штаба подполковник Зотиков, он же заместитель руководителя предстоящей операции, полковника Столярова. У него и уточните всю информацию по неясным моментам.

– А этот самый Столяров, он что за пряник? – развязно спросил на правах ветерана вольно развалившийся на стуле Люд.

– Не знаю, – отмахнулся Удальцов. – Никогда про такого не слышал. Штабной какой-то деятель, десантник вроде…

– Понятно… – пренебрежительно махнул рукой Люд. – Десантура, мабута, убью… Черепная кость толщиной в десять сантиметров, а внутри пустота. Ау!

– Да ладно тебе, – укоризненно произнес полковник, оглядываясь на неспешно покидавших кабинет офицеров. – Откуда ты знаешь, может, вполне нормальный мужик…

– Ага, нормальный, пока спит зубами к стенке, – поддержал капитана не слишком-то обрадованный отведенной ему ролью оперативного офицера Поплавский, высокий крепкий блондин с щеткой аккуратно подстриженных пшеничного цвета усов под крупным мясистым носом.

– Может и нормальный… – легко согласился с полковником Люд. – Все может быть, Максимыч, все может быть… Вот только разведкой должен командовать разведчик, а не левый хрен с бугра, который нас либо своими телохранителями пристроит, либо наоборот будет таращить бараньи глаза и посылать в лоб на пулеметы, твердя: «Вы же спецназ! Вы же все можете!»

– Вот-вот, – вновь вклинился в разговор Поплавский. – Верно Люд говорит, у них все время так!

– Ладно, идите, нечего тут каркать… – оборвал его полковник. – А то и правда сбудется…

Уже в коридоре Люда придержал за локоть, специально дожидавшийся его Моргенштейн.

– Кого из своих со мной пошлешь?

– Это надо подумать, – остановился Кукаринцев. – Ну, Цапель пусть с тобой идет…

– Вот спасибо, удружил! Самый опытный вояка, на двух выходах уже побывал.

– А ты кого хотел?

– Кого? Жердяя, Копыто, Зяму… – загибая пальцы, принялся перечислять Морген.

– Щас прям! – с глухой обидой перебил его Люд. – Разбежался! Этих не дам…

– Ну Тунгуса дай. Опытный снайпер кровь из носу нужен.

– Тунгуса? Нет, Тунгуса не дам. Бери Громобоя, он нормальный парень, и опыта ему не занимать…

– Торгуешься, как жид на базаре!

– Ну не всем же, как Ваше благородие, истинными арийцами быть. Не хочешь Громобоя, не надо. Вообще без снайпера останешься…

– Да ладно пугать, там может снайпер вообще без надобности будет, – пошел на попятную Морген. – Вот прилетит этот крендель из отдела спецразведки, все ясно по полочкам разложит, тогда увидим…

Увидеть до вылета на задачи командирам групп ничего не удалось, потому что к назначенному времени «крендель» в расположение отряда так и не прибыл. Зато пришла подписанная руководителем операции полковником Столяровым шифровка с измененными координатами мест, в которых разведгруппы должны были организовать засады. Группа 513, которой командовал Моргенштейн с первоначальной точки на уходящей к грузинской границе дороге, переместилась практически вплотную к селу Шуани-Беной. Выделенные от второй роты, две разведгруппы, теперь высаживались непосредственно на ВПУ, оставаясь на нем до момента окончания операции в качестве резерва, а если уж называть вещи своими именами, то в качестве личных охранников полковника Столярова. Натоптанные чеченцами, хорошо известные проводникам боевиков тропы, ведущие от села к ручью Майхак и дальше в дикий плохо проходимый горный массив оставались открытыми. Но это, похоже, не слишком волновало руководителя операции. Удальцов, доведя командирам групп уточненные задачи, не волновался тем более, лично для него самым благоприятным исходом предстоящих мероприятий было бы пленение Хаттаба вообще без участия его подчиненных, или даже успешный отход араба через не перекрытое направление. Все лучше, чем реальный бой и возможные потери.