Текст книги "Волчья стая. Третья фаза (СИ)"

Автор книги: Максим Латыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– “Похоже, ты был прав, старик,” – подумала немка, наблюдая из тени за Саймоном. – “Поддержать его?... Схватить и не отпускать?... У меня были немного иные планы, старый пердун! Хотя... Зерно истины в твоих словах есть. Мне бы не хотелось сразу прыгать в серьёзные отношения, простого секса мне бы хватило с лихвой, но... Сейчас. М-да... Думаю, нет ничего плохого в этом. С другой стороны, что я теряю?”

Снова погрузившись в воспоминания, Микаэла вспомнила свой разговор с Яматой. Помнится, тема тогда была схожая...

«– Ну и что ты решила? – спросила Шнайдер у подруги, выпивая стакан виски со льдом.

Они уже час сидели в квартирке Микаэлы и пили крепкое. Кристина не держала дома алкоголя, поэтому, сперва разрядившись прогулкой по ночному острову, подруги решили продолжить «выпускать пар» у Шнайдер, где немка решила перейти ко второй фазе своего плана.

– Не знаю, – призналась Ямата, крутя полный стакан на столе. Она так и не притронулась к алкоголю, будучи поглощённой своими мыслями и сомнениями с головой. За то время, пока эти двое бродили по улице, Кристина поделилась с подругой своими мыслями о Векторе. Та внимательно слушала, но вместо того, чтобы убедить её «дать по тормозам» и попытаться «забить» на меланхоличного любителя масок, ножей и пистолетов, она решила с размаху дать Кристине по её «упругой, шикарной заднице», подталкивая её сделать первый шаг. Навстречу.

«Хотя, дать по заднице я бы всё равно не отказалась… Мммм», – думала Шнайдер.

– Да чего тут решать, – ухмыльнулась немка, хитро глядя на подругу. – Такова жизнь, что подобные радости, для наёмников вроде нас – единственная отрада. Так что, хвост пистолетом, подруга, и вперёд.

Кристина была готова к чему угодно, но к тому, что Микаэла посоветует ей подобное, вселенная её определённо не готовила.

– Ты это серьёзно? – спросила Ямата, у которой поначалу перехватило дыхание. Настолько шокирующими были слова подруги.

– Абсолютно. Да и к тому же, – наливая новую порцию виски в свой стакан, Шнайдер решила добить Кристину, – Такого шикарного тела, как твоё, достоин только наш Вектор.

У девушки глаза полезли на лоб. Мысли перепутались в голове Кристины, а фантазия предательски начала вырисовывать в голове картины непристойного характера, пока Шнайдер наслаждалась полученным эффектом. Вспоминая, как выглядит Ямата без одежды, её восхитительные изгибы, манящие формы и фигуру в целом, граничащую с понятием «совершенна», Микаэла была уверена, что ей удалось посеять семена сексуального влечения Яматы к разведчику отряда, и оставалось лишь ждать.

– Знаешь, – начала Кристина, выпив свой стакан залпом и мысленно соглашаясь с предложением Микаэлы. – Я всё никак не решалась тебя спросить. Ты часом, не лесбиянка, а, Шнайдер?

– Ха! – выдала немка, заполняя стакан подруги и торжественно поднимая свой. – Так я тебе и сказала, Ямата.

Подруги чокнулись.»

– “Эх моя милая Кристина... Теперь я тебя понимаю. Конечно, то, что я бисексуалка, тебе не узнать вовек. Но учитывая наше текущее положение... Думаю, быть мне натуралкой до гроба. Не разочаруй меня, Саймон. Ведь если ты меня всё же разочаруешь, это будет стоить тебе жизни!” – на этом Микаэла завершила свой мысленный монолог и решила провести время до долгожданной ночи, подготовившись к ней со всей серьёзностью!

Часами немка пропадала в торговых центрах, что открыли раньше намеченного срока. Расположившийся на акваполисе гарнизон АБТС и оперативный штаб USS, вселил в людей чувство полной безопасности, что и привело к тому, что нормальная жизнь на Терагригии вернулась в прежнее русло весьма быстро. Торговые центры и прочая инфраструктура заработали уже через два месяца после теракта, с началом строительства базы АБТС и окончанием восстановительных работ местных электростанций. За счет Амбреллы, увеличился объём поставок на местный рынок лекарств и прочих эксклюзивных товаров, что привлекало на акваполис всё новые и новые лица. Покуда Комитет теперь по уши купается в дерьме, Амбрелла вкушает плоды славы. Её присутствие на Террагригии вселяло уверенность и чувство безопасности в тех людей, кто продолжал тут жить. Были проведены выплаты компенсаций, лично из кармана корпорации при поддержке местной администрации, что только добавило один плюсик в карму Амбреллы. Торговые центры стали пестрить новинками с рынка, по весьма внушительным, но куда более дипломатичным ценам, чем на материке, больницы и аптеки стали получать новое оборудование и новейшие препараты для красоты и здоровья, кое-какой кретин-предприниматель даже решил в честь корпорации открыть свой ресторан с символикой Амбреллы, где ребятам из Корпуса и сотрудникам USS делались довольно внушительные скидки. Разговора о новых, престижных рабочих местах, что стала предоставлять Амбрелла, добравшись до этого акваполиса, даже начинать не стоит...

Стоило Микаэле показать своё удостоверение, как сотрудницы торгового центра тут же были готовы чуть ли не падать ей в ноги. С последним Микаэла бы была полностью согласна, но увы, дело ограничилось лишь милым щебетом о том, как они ей благодарны и как она шикарна! Ну и разумеется, без срезанной цены на шикарную одежду, не обошлось...

Разгуляться Микаэла решила не на шутку...

Она не жалела своих денег, что успела заработать за прошедшие годы. К концу дня Микаэла могла поразить собой любого мужчину, ибо выглядела она во всех смыслах этого слова – сногшибательно! Элегантный безрукавный, кружевной стимпанк, поверх которого величаво сиял своей новизной белый панцирный корсет Бурлеск, что эффектно выделял и подчеркивал совершенную фигуру Микаэлы. На её стройных ногах эффектно смотрелись высокие ботфорты, того же белого цвета под которыми, подчеркивая сексуальность немки, виднелись светлые чулки. Понимая, что её образ будет не полон без прически, Микаэла провела почти 2 часа у парикмахера. Потеряв ещё несколько часов и пять сотен бакинских, немка всё же добилась своего идеального результата. Накрутив свои распущенные, очень длинные волосы, прическа, в разрез с предпочтениями немки, вышла довольно нежной и романтичной. Волосы смотрелись натурально, будто легкая кудрявость досталась от самой природы. Добавив к этой красоте ещё и чуток искусственного блеска, с парой пшиков качественного кондиционера, прическа Микаэлы вышла пышной и притягивающей взгляд. Одним словом – шикарной. Над макияжем Микаэла работала собственноручно, поражая свои... “неряшливы мастерством” тех девушек, что на этом деле не одну собаку съели.

Как можно тщательнее очистив кожу на лице и шее, Микаэла взялась за самое интересное. Торопиться было нельзя, ведь за прошедшие заслуги Саймон был достоин наивысшей награды от богини смерти, коей нарекла себя Микаэла.

Поскольку скрывать недостатки лица не требовалось, в виду их полного отсутствия, за что немка была благодарна эффектам сыворотки “Меч Амбреллы”, немка лишь немного нанесла на личико тональной пудры, для “фона”, после чего взялась за брови. Так как её кожа была не такой бледной, как у Кристины, то решение как можно сильнее сузить брови было более подходящим. Для более выразительной формы, немка подвела брови чёрным карандашом, сделав их более выразительными.

Перейдя к самому интересному, к своим глазам, Микаэла решила соригинальничать. К своим карим глазам, немка подобрала фиалковый оттенок теней, и результат её в крайней степени удовлетворил. Ресницы Микаэла подвела тушью, дабы ещё больше подчеркнуть красоту своих глаз, ведь как было написано в женской библии красоты: “Тёмная тушь замечательно сочетается со светлыми волосами”, а для пламенной блондинки, как Шнайдер – это было кредо. Рисовать на себе “стрелку” немка не стала, ибо ещё в юности презирала такой элемент макияжа, стоило ему только начать входить в обиход. От помады немка тоже отказалась, ограничившись только увлажняющей гигиеничкой, ибо её просто бесило, когда на объекте её влечения остаются уродливые следы помады.

Покидая торговый центр, под зачарованные взгляды мужчин и завистливые девушек, Микаэла по-настоящему ощутила себя богиней среди смертных. И достанется она только одному мужчине... Готовая к долгожданной ночи и уверенная в себе, властолюбивая, высокомерная Микаэла Шнайдер была твёрдо намерена именно сегодня достичь своей цели. Ведь трепещущие в животе бабочки ясно давали понять, что её ожидания не пройдут даром...

Саймон же проводил время до отбытия на Р’Льех максимально тоскливо и скучно. Не было ни малейшего желания даже сходить на кухню и сделать себе крепкого кофе. Всё, что делал инженер в ожидании рассвета – это просто смотрел в окно, прокручивая в голове термины энергоразрядки и технологические принципы работы подкожного экзоскелета. Успешно проведённые испытания “Зорга” обещали ему уйму увлекательной работы, однако очередная мысль о том, что он будет заниматься ею в одиночку, снова ввергла парня в пучину скорби. Какими бы сильными не стали нервы, но всё же это было куда сильнее любых сывороток, увеличивающих параметры человека... Это было страшно. Больно. Незабываемо горечно.

Легкая вибрация, что ощутил Саймон, вернула его сознание в реальность. Оперативник собственной кожей ощутил, как воздух за запертой дверью в номер, как-то странно загустел, а в пространстве прошла лёгкая волна необъяснимой вибрации. Словно кто-то, кто сейчас стоял за дверью, смотрел на него самого, через все физические препятствия, и этот самый взгляд был полон неудержимой жажды. Саймон слегка поежился, ибо от чувства тревоги ему стало совершенно не по себе. Подобное чувство описывалось в некоторых книгах. Так себя ощущали жертвы вампиров, попавшие под их искушение. Но что же это было теперь? Саймон догадывался, но признать не мог. Ведь Микаэла осталась на базе, а сам он прибыл сюда в одиночку?... Или же... Всё-таки не в одиночку?...

Сделав первые несколько шагов к двери, Саймон всё сильнее и сильнее ощущал, как нечто по ту сторону зовёт его к себе, словно зов мифической сирены. Но не терял самоконтроля, готовый в любую секунду сорваться с места и вступить в схватку, при необходимости. Свет был везде отключён, так как боец прекрасно видел и во тьме, но лишь коснувшись дверной ручки, перед глазами засияла белая пелена. Осознание, что он тянул с таким простым действием, как открыть дверь своей напарнице, треснуло парня по голове обидным подзатыльником, и Саймон всё же открыл дверь визитёрше. Но от увиденного, всё его самообладание и даже элементарная возможность говорить – улетучились, как небывало...

Поняв, что это её шанс, Микаэла впихнула Саймона в помещение, с разворота захлопывая дверь и не дав ему и малейшего шанса, с силой схватила его за горло и прижала парня к ближайшей стене всем своим телом, зажав второй ладонью его рот, чтобы из него не вырвалось ни единого слова! Сегодня говорить будет только она. Жестокая. Свирепая. Невероятно голодная волчица. А этот малыш... Это чужой волчок – её долгожданная, желанная добыча.

– А теперь ты заткнешь свою пасть и будешь слушать меня, сопляк... – грубо и безудержно прошептала немка в ухо Саймона, который опешил настолько, что едва мог стоять на ногах.

– Ты никуда не денешься, малец... Ты стал моей добычей ещё тогда, когда только предстал предо мной. И я не отпущу тебя. И я возьму тебя...

Её цепкие пальцы вдруг с силой рванули его рубашку, на пол полетели пуговицы, и тёплые ладони заскользили по обнажённому крепкому торсу.

– И возьму сейчас... – уже более сладко и тоном повелительницы, произнесла немка, проходя своим пламенно горячим дыханием по коже парня, до которого уже дошло осознание ситуации. Отступать смысла не было. Путь был только вперед. Только навстречу этой нахалке, которая уже не раз давала намеки. Саймон снова хотел начать сопротивляться, вспоминая Рейчел, но напор Микаэлы прикончил в нём всё человеческое, в мгновение ока...

«А почему бы и нет? – мелькнуло в голове сержанта. – Я ведь никому ничем не обязан... Пошло оно всё к чёрту!» На секунду перед глазами возникло лицо Рейч... Такое милое, растерянное, с большими золотисто-карими глазами... И стало исчезать. Почему он должен думать только о ней? О той, кто назвала его “предателем”? О той, которая променяла его любовь на сомнительные идеалы? Лицо Рейчел постепенно расплывалось, затушевывалось чем-то иным... Чем-то тёмным, но в то же время таким близким... Это была она. Микаэла... Та самая девушка, что сейчас была готова полностью заменить собой боль утраты и горе от потери сослуживцев... Саймон тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Он перевел взгляд на полуоткрытые, влажные губы напарницы, прильнувшей к нему своим стройным, горячим телом. В конце концов, у него почти десять лет не было женщины...

В голове шумело от воспоминаний и её такого близкого, роскошного, доступного тела. И он решился.

Осторожно протянув руки к её спине, Саймон быстро нашёл нужный шнурок и потянул за него, расслабляя узелок, скрепляющий красивый корсет. Микаэла всё ощущала, и не в силах нарадоваться тому, что её мечта наконец сбылась, позволила партнеру себя раздеть, самостоятельно. Главное, чтобы он ничего не стал говорить! Не прошло и нескольких секунд, как с тела Микаэлы слетел и кружевной стимпанк, и сам корсет, явив взору Саймона крепкую фигуру немки. Её пышная грудь эффектно смотрелась на фоне торса с более выдающимися кубиками пресса и руками с куда более сильными мышцами.

Впившись поцелуем в её чувственные губы, он гладил её ягодицы, бархатную спину, чувствуя, как теряет остатки самообладания. Поцелуй становился всё более страстным. Шнайдер стянула с него порванную рубашку, принялась покусывать шею. Её руки спускались всё ниже и ниже, изучали его накачанные, будто выточенные из камня, плечи, грудь и рельефный живот. Она жадно впитывала его вкус и запах – такие же необычайно притягательные, как и он сам. Недолго задержавшись на ремне, Микаэла расстегнула ширинку на его брюках, с довольной усмешкой вглядываясь в его глаза.

– Я ждала этого очень давно... – добавив в речь манящие нотки, Микаэла обрела образ суккуба, что искушал свою жертву и довершила фразу с долей нескрываемой усмешки. – Покажи, на что способен. Мальчишка...

Больше не желая оттягивать самое желанное, Микаэла убрала ладонь с горла Саймона, грубо схватив его за плечи и не менее грубо толкнув его в сторону кровати. Они упали на застеленную мягкую кровать, и Саймон, не в силах сдерживаться, потянулся губами к ее рту, но Микаэла ловко увернулась и, набросившись на него сверху, оседлала его. Она завела его руки ему за голову и наклонилась к его лицу.

– Хочу узнать тебя... Поближе... – тихо сказала она. – Расслабься...

Саймон почувствовал её горячий рот на своей шее, потом она спустилась ниже, к груди и начала слегка покусывать соски. Её острый маленький язык бесстыдно исследовал каждый сантиметр его кожи. Шнайдер медленно спустилась языком вниз по его животу, подняла голову и принялась стаскивать брюки. Парень чуть приподнял торс, помогая ей. Смятая одежда полетела далеко в угол.

Немка встала над ним и начала медленно и аккуратно стаскивать со своих стройных ног обувь и прозрачные трусики. Элегантные белые чулки она оставила на месте, ибо так она чувствовала себя сексуальнее. Узкие полоски дорогой ткани полетели следом в угол, и немка начала извиваться в танце. Она эротично водила руками от груди к животу, к бедрам, и снова вверх, не переставая грациозно покачиваться в такт воображаемой музыке. У Саймона пересохло во рту. Он дотронулся до ее гладких ног кончиками пальцев, поднялся до колен, потом обратно, до тонких щиколоток.

Богиня смерти снисходительно смотрела на него сверху вниз. Взгляд горящих тёмно-карих глаз спускался всё ниже, и наконец, остановился, достигнув самой важной для неё точки. Микаэла улыбнулась, довольная зрелищем. Он был готов.

Полностью обнаженная она медленно опустилась, продолжила сладкую пытку языком, вновь начав с его губ, потом провела влажную дорожку языком ниже, к его груди, и еще ниже – туда, где на животе начиналась еле заметная полоска волос, ведущая к паху. Саймон посмотрел на её равномерно качающуюся голову, прелестную аккуратную грудь с возбужденными сосками, её томно закрытые глаза и приоткрытые влажные губы, и зажмурился, чувствуя, как невероятно возбуждается просто созерцая эту крайне откровенную сцену. Наконец, Шнайдер добралась языком до самого чувствительного места на его теле. Он почувствовал, как она сначала медленно, постепенно осваиваясь, принялась ласкать его, а потом всё быстрее и сильнее, идя на поводу у собственного возбуждения. Сержант USS закинул руки за голову и, вцепившись в подушку, боролся с яростным желанием схватить её за голову и жёстко проконтролировать процесс. Помогали только движения бедрами навстречу её горячему рту. Изощрённая, умелая пытка продолжалась довольно долго, но вот, наконец, когда он был уже близок к тому, чтобы сдаться, немка оторвалась от него и легла рядом, голова к голове.

– Впечатляет, малыш... – сказала она, гладя его по груди. Саймон перевернулся на живот и навис над ней.

– Мы только начали... – он начал целовать её шею. И вдруг, вспомнив что-то, выпрямился и спросил:

– Обладаете в этом деле опытом, сержант?...

– Вполне... – её задел этот вопрос, и, переполненная негодованием, она с силой впилась ногтями в его спину, оставив кровавые отметины. Он даже не поморщился, только усмехнулся.

Микаэла смотрела на него, в глазах был вызов. Нет, помогать ему она не будет. Посмотрит, как он сам справится. Немка убрала руки с его спины и раскинулась на кровати, с любопытством ожидая активных действий.

Старший-сержант принял вызов. Он начал с её шеи, медленно опустился к груди, легко касаясь губами шелковистой кожи. Добрался до упругой полусферы и нежно взял в рот набухший сосок. Микаэла непроизвольно выгнулась, раскинутые руки смяли в кулачках простыни. Своим жарким ртом он попеременно ласкал то одну, то другую грудь. Постепенно его ласки становились всё более грубыми. Она чувствовала, как сильные руки гладят её тело, а потом его ладонь скользнула во влажный пожар между её бедер и средний палец умело нащупал пульсирующий бугорок. Она судорожно вздохнула. Саймон поднял голову и вопросительно посмотрел в её глаза. Его пальцы продолжали нежно гладить и сжимать её между ног. Рот Микаэлы приоткрылся, а тело начало отвечать на движение его пальцев – приподниматься навстречу и выгибаться в судорогах накатывающего наслаждения. Сай усмехнулся, сдвинулся вниз, и она почувствовала его кожу на внутренней поверхности бедер. Он медлил.

– Давай же, – со стоном выдохнула она, выгибая спину дугой. И услышала его тихий смешок. Самодовольный ублюдок! Больше она не позволит себе такой слабости!

Но долго сдерживаться не получилось. Он был невероятен – кинулся туда, словно в бой. Микаэла не ожидала такого натиска, её руки невольно обхватили его голову и крепко прижали к себе. Вскоре её подкинуло, затрясло в судорогах оргазма, она стиснула зубы, промычала что-то невнятное, изо всех сил сдавив его голову бедрами. На миг ей показалось, что она теряет сознание. Когда же она пришла в себя, то увидела перед собой его лицо... Надменное лицо победителя. Его глаза горели яростным желанием. Она только распалила его.

Он оперся на руки, завис над ней и, не давая передохнуть, как опытный тактик, который не даёт сломленному противнику опомниться, вновь пошёл на штурм. Теперь уже он был сверху и двигался очень медленно и чувственно, не торопясь, желая, чтобы они оба получили максимальное наслаждение. Каждое его движение вызывало нежный стон, она запрокинула голову. Длинные, стройные ноги обхватили его спину, а руки, не переставая, гладили его напряжённые плечи. Светло-бежевая кожа Бёрнсайда красиво контрастировала с её побледневшей в полумраке кожей...

Но вдруг она остановила его, упершись в его грудь сразу двумя ладонями...

Не желая чувствовать себя побежденной, Микаэла подмяла парня под себя, намереваясь провести следующий раунд, по своим правилами.

– Иди сюда, – шепнула она и облизнула пересохшие губы.

Саймон вдруг почувствовал лёгкое головокружение, краски вокруг поблекли, окружающие предметы расплылись, потеряв четкие линии, и только они вдвоём, казалось, остались реальны. Каждая клеточка его тела теперь стала втрое чувствительней, он ощутил её всем телом. Она была им, а он был ею. Парень снова стал двигаться, не в силах сдерживать стон запредельного удовольствия. Он не отводил взгляда от бездонных глаз своей Микаэлы. Всё было по-новому, в несколько раз чувствительнее и более страстно. Постепенно, движения становились всё более энергичными. Грубый, животный инстинкт захватил всё его воспалённое мужское естество, и сдерживать этого рвущегося на свободу зверя было выше его человеческих возможностей. Он начал двигаться с такой силой, будто месил боксерскую грушу, вкладывая в каждый удар всю свою мощь, а Микаэлле только этого и хотелось... Та боль, что она ощущала, была именно тем, что её возбуждало и приносило ничуть не меньшее удовольствие. От минутного помутнения рассудка, немка приставила ладони к шее партнера, через силу произнеся:

– Если ты остановишься... Я сверну тебе шею!!! – злобно прошипела она, как змея, но зря только напрягалась. Саймон не был намерен сбавлять темпа, чем вызывал всё новые и новые стоны, что лишь подливали масла в огонь его жажды!

С каждым мощнейшим толчком от его плеч и груди отлетали капельки пота, и усыпали мелким бисером её кожу. Словно в тумане, она разглядела его лицо, со стиснутыми зубами и со звериным огнём в глазах и в очередной раз восхитилась его темпераменту и силе. При каждом новом ударе по её телу пробегала волна, нервы вспыхивали веером импульсов, несущих запредельное наслаждение. Она начала извиваться над ним, чувствуя, как внутри её тела заискрилось неведомое прежде животное наслаждение. Саймон и не думал останавливаться, он продолжал, задыхаясь, и почти рычал ей в ухо.

Микаэла уже и не знала, сколько времени всё это продолжалось, но вот она сама, повинуясь требованию своего тела, облепила его руками и ногами, задвигалась в унисон. Наконец он стал ускоряться и, когда ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание...

Шнайдер кончила первой, издав настолько мощный крик, что был сравним только с воем рассвирепевшей волчицы. Совершенно обессиленная, лишенная чувств, но тем не менее, всё ещё в сознании, немка думала про себя: “Это стоило всего...” Она даже не осознала, что и Саймон излился в неё, одновременно с её собственным коллапсом, да и было наплевать! Всё равно сыворотка сделала её бесплодной, так что волноваться причин не было...

Немка через силу, на трясущихся руках попыталась приподняться, но Саймон остановил её, обняв руками за талию и прижав к себе, перевернувшись на бок. Как оказалось, за окнами уже брезжил рассвет, и лучи солнца только-только должны были осветить два обнажённых тела. Оба они были обессилены, но этот момент, после сказочного соития, ни Саймон, ни Микаэла ни на что бы не променяли. Она смотрели друг на друга, как никогда. И в этом взгляде они оба видели то, что прежде казалось совершенно нереальным. Но теперь...

– Ты никогда не был одним из нас... – со всей своей нежностью и воспылавшей любовью, начала шептать Микаэла. – И никогда не будешь одним из нас... Ты чужой для нас... И был им с самого начала...

Саймон слушал её, не желая перебивать. Неважно, что она скажет. Важно то, что она просто... Говорит с ним. Этот наигранный, сладостный и невероятно нежный тон, словно голос неземной серены очаровал его.

– Но для меня, ты – особенный... – немка нежно обвила его шею своими руками, вновь прижавшись к нему всем своим горячим телом. – Я никому не позволю тебя обидеть... Ты моя страсть... Ты моя жажда... Ты – мой...

После этого, она прильнула к губам Саймона, как девушка целует своего возлюбленного. Она никогда и ни за что не скажет этого слова вслух. Но ведь никто не запретит ей поступать так, как ей хочется? Иначе выпотрошит, как треску...