Текст книги "Эксплора 3. Открытие"

Автор книги: Максим Лагно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

6

***

Весь следующий день Роман провёл в гараже, совершенствуя Робота Мистера. Особенно пришлось попыхтеть над изобретением «сюрпризов». Роман не знал, кто будет его соперником. Это решится по результатам сегодняшнего отборочного матча между бойцом от альянса Вестарм и бойцом из альянса Вита, который принадлежал Рамиресу. Оба не новички на Арене.

К концу дня сюрпризы были готовы и зачехлены. Располагались они только на левом борту. На правом Роман установил конвертор наномасштабных компонентов – без него сюрпризы не работали. Громоздкий конвертор придавал профилю стройбота ещё большей неуклюжести. Правый борт стал больше левого, будто стройбот вот-вот свалится набок.

– Ничего, что ты стал уродом, – похлопал Роман стройбота по вздутому боку. – Главное, что твои сюрпризы не нарушают правила дуэльной арены.

Вечером в гараж заявился Шесть-Два:

– Пошли, друг, пора. И маунта своего захвати.

– Зачем?

– Нельзя оставлять маунта без присмотра! – удивился Шесть-Два. – Твои противники обязательно проберутся сюда, изучат твои сюрпризы или сломают что-нибудь. Ты проиграешь, не покидая гаража.

– Спасибо, господин. Я не знал об этом. Но разве меня пустят на стадион со стройботом?

– У них свои гаражи, хорошо охраняемые. Тебе, как участнику чемпионата, дадут место бесплатно.

Верхом на Роботе Мистере Роман и Шесть-Два быстро доехали до здания Стальной Арены. Сдав стройбота в гараж, отправились на VIP-трибуну.

VIP-трибуна – это большая платформа на ионной подушке. Выгнувшись в форме буквы «С», положенной горизонтально, она висела в нескольких метрах над землёй. Передняя и задняя стены сделаны из бронированного стекла. Внутри расставлены широкие мягкие кресла ручной работы.

Чтобы тело синтезана устало, ему нужно стоять много часов подряд, поэтому мебель, пусть кривая и косая, была в первую очередь символом статуса. Остальные зрители Стальной Арены располагались на металлических скамейках, наштампованных по инструкциям проекта «Эксплора». Впрочем, зрители всё равно стояли. Синтезаны занимали сидячее положение по человеческой привычке, а не от необходимости отдохнуть.

Во время поединка платформа находилась рядом с бойцами, предоставляя «випам» наилучший обзор. Стальная Арена – огромная. Почти все зрители на обычных трибунах держали наготове шлемы УниКомов, чтобы использовать их модули цифрового увеличения для наблюдения за дракой.

Шесть-Два с гордостью продемонстрировал охраннику свой билет. Роман знал, что рядовому колонисту невозможно попасть на VIP-трибуну Стальной Арены. Места на бои звёзд заранее раскупались важными людьми, а некоторая часть отдавалась тренерам или команде бойцов.

Сейчас платформа покачивалась у края арены. Боковая дверь была поднята, впуская «випов». Среди них Роман заметил немало комиссаров Рамиреса, хотя они должны быть в горном массиве Монтеверде, что в северной части материка. Там, под защитой гор, раскинулись все двенадцать тайлов базы «Великий Контрудар», на которой производились фьюжн-пушки.

Рядом с комиссаром Ургран Оногом из альянса Новые Орки спокойно стоял Джером Хопкинс, глава базы Прогресс, который когда-то объяснял Роману бессмысленность строительства устройства связи с Землёй. А чуть поодаль облокотилась на перила Монтана Френч. Рядом с ней спокойно пил пиво один из старших офицеров Вестготов, одетый в шорты и гавайскую рубашку.

Вполне могло быть так, что эти люди сталкивались на поле боя, во время очередной «зачистки зелёной зоны от банд Рамиреса» или при очередной попытке банд Рамиреса захватить базу в зелёной зоне, чтобы угнать новых рабов в Фантадром. Но сейчас никто не пытался убить друг друга. Все скрывали неприязнь под маской спортивного азарта.

– Наш орк сегодня отшлёпает вашу Золотую Панду по попке, – прорычал Ургран Оног.

– Золотая Панда – не наша, а из серой зоны, – спокойно заметил Джером Хопкинс. – Но я ставлю на неё, а не на ваших зелёных мутантов, которые совсем потеряли мозги.

– И всех их сделает наш Москитомэн, – сказала Монтана. – Вот увидите, он будет чемпионом.

– Муаха-ха, – громыхнул Ургран. – Посмотрим, посмотрим.

Чемпионат действительно объединял локусян. Но, как заметил Роман, объединял жестокостью и насилием.

При виде столь высокопоставленных личностей Шесть-Два смутился и стушевался. Вся его гордость улетучилась. Ведь сколько не убеждай себя, но ты – раб. Хотя ты и вооружён психоплёткой, которой можно бить другого раба.

Он дёрнул Романа за руку и шепнул, боясь, что его услышат:

– Где наши места?

Роман показал на кресла, рядом с которыми сидел Владимир. Одет он всё в тот же гражданский костюм и шляпу нелепой формы.

– Давай вокруг обойдём, – предложил Шесть-Два.

Даже Роману он не хотел признаться, что боялся комиссаров.

Роман пошёл за ним. Он тоже не хотел выдавать своё присутствие, хотя Джером Хопкинс явно узнал его. Но так как Роман – раб, то не счёл нужным «увидеть» его.

***

Сделав вид, что он и Роман незнакомы, Владимир кивнул новоприбывшим:

– Сейчас начнётся. Кстати, знаете ли вы, что ведущим боя будет сам Жерар Блие?

Конферансье Стального Ринга, разодетый в жёлто-чёрный УниКом, уже взлетел над платформой:

– Напоминаем, дорогие гости, что рукопашные схватки с участием фермеров-мутантов иногда проходят на таких скоростях, что для их восприятия требуется атрибут зрения не ниже десятки! Организаторы – то есть я и мои братаны – не принимают претензии по поводу того, что вы смотрели, но ничего не увидели. А увидев – не поняли. Это ваши проблемы, качаться надо лучше.

На проект-панно за конферансье вспыхнуло изображение стеклянной банки:

Качаешься? Качайся быстрее!

Энергетический коктейль «+1» создан при участии лучших учёных синтезологов альянса К. О. Т. (Консорциум Органические Технологии).

Они знают, что нужно твоему организму!

Теперь знаешь и ты!

Тебе нужен – Плюс Один!

Банка разлетелась на осколки, на каждом из которых блестело «+1». Вместо банки спроецировалась лысая девушка в модном треугольном пиджаке с такими широкими плечами, что это выглядело уже нелепо.

Улыбаясь, девушка начала кидать в зрителей голографические банки коктейлей. Попадая в зрителя, они расплёскивалась разноцветной жидкостью, а атрибуты зрителя якобы росли.

Попробуй атрибуты на вкус!

Апельсиновый, лимонный, шоколадный, яблочный, виноградный, морковный, арбузный и персиковый!

Купи прямо сейчас! Всего за 2 999 f.

По рядам между зрителей пошли одинаковые лысые девушки, один в один похожие на ту, что была в рекламе. У них на груди висели лотки с коктейлями.

Когда лысая девушка появилась рядом с Романом, он обратил внимание на её статы. Загадка их одинаковости раскрылась:

– Промо-девушка №7 —

Бот Екатерины Мейерхольд.

Производитель: Локальный Бог (база Берлога Джо Венцеля).

Дорогие гости, пожалуйста, не пытайтесь вступать в половой контакт с ботами Екатерины Мейерхольд! Своими действиями вы мешаете их работе, кроме того, они безразличны к сексу.

Внимание, за уничтожение или порчу бота Екатерины Мейерхольд взимается штраф в размере троекратной стоимости бота.

– Джо Венцель открыл своё производство? – удивился Роман.

– Раньше он работал только над единичными заказами, – кивнул Владимир. – А недавно поставил производство ботов на поток. Они ещё дороговаты: четыре миллиона за самую тупую версию.

В разговор вмешался Шесть-Два:

– Но через год-два цены снизятся, и я закажу себе копию.

– Зачем тебе тупой бот? – удивился Роман. – Тебе себя мало?

– Ну… не знаю… прикольно же. Пусть он, это самое, ходит, работает за меня.

Владимир заметил:

– Но, говорят, что при создания бота снимается копия сознания, отнимая процент целостности бинарного массива. Не боишься?

– Для бота – не жалко, – махнул рукой Шесть-Два. – Лишь бы без необходимости перерождаться. Ненавижу умирать.

– Да кто любит-то? – спросил Владимир.

– Никто, – согласился Шесть-Два.

Он дёрнул Романа за руку:

– Купи. У тебя остались фишки.

– Да, господин. Какой вкус желаешь?

– Персиковый давай.

Роман приобрёл у бота Екатерины Мейерхольд розовую бутылочку, отдав почти все деньги, полученные от спонсора.

Шесть-Два открыл напиток и сделал глоток:

– Вкусно.

Владимир принюхался:

– Персик? Улучшаешь обработку данных?

– Мне не помешает временно поднять её на пару уровней, – отозвался Шесть-Два. – Хочу видеть бой во всех деталях.

– Ты поосторожнее, не привыкай к этой дряни.

– Этот напиток опасен? – спросил Роман. Он ещё не встречал подобного на Локусе. Он вообще видел позорно мало, так как всё время проводил на строительных площадках.

– Если не злоупотреблять, то ничего страшного. Просто получишь буст на тридцать минут.

– А если закину три банки разом?

– То получишь дебаф в минус один ко всем атрибутам.

– Почему?

– Тело синтезана воспринимает это улучшение как опасное вмешательство и борется с ним. Из-за чего падает целостность оболочки. Будешь пить много, особенно более мощные коктейли, то скорость образования оргмата замедлится на сезоны!

– А есть и другие коктейли?

– Конечно. «Плюс два, «Плюс три», и так до семёрки. Само собой, степень опасности увеличивается с цифрой.

Шесть-Два вскочил с кресла и подбежал к стеклянной стене:

– Началось.

То же сделали и остальные зрители. Прилипнув к стеклу, все смотрели, как с противоположных углов Арены вышли бойцы. Над каждым висела голографическая карточка со статистикой героя и рекламой его спонсоров.

Платформа дрогнула и отчалила от трибун, направляясь к центру.

Одна из вольностей VIP-трибуны – разрешение вести съёмку поединка на карты памяти. Только для личного пользования. Жерар Блие следил за распространением такого контента. Если бутлегерская копия всплывала в одном из магазинов, он вычислял автора и наказывал соответственно его рангу. Если это был кто-то важный, то просто банил его на Арене. А если кто-то менее серьёзный, то его не только банили, но и показательно убивали. Иногда несколько раз. Для убийства забаненных покупались услуги наёмников.

Многие зрители натянули шлемы, а кое-кто запустил под потолок VIP-трибуны разведочные дроны. Особенно отличился старший офицер вестоготов, который принёс с собой один из тех дронов своего альянса, которые становились прозрачными. Это явно было нарушением устава его строгого альянса.

Только Роман и Владимир остались сидеть.

Владимир резко снял шляпу, перевернул и вспорол подкладку. Оказалось, что в ней спрятано небольшое устройство, оно и придавало головному убору комичную форму.

– Сканер-перехватчик С. В. Р. —

Производитель: альянс Жестокий.

Владимир коснулся переключателя. Сканер-перехватчик мигнул индикатором и тихо загудел. Впрочем, гудение слышал только Роман, из-за своих повышенных атрибутов.

Владимир посмотрел на Романа:

– Твоя очередь. Действуй, брат.

***

Роман не сразу ответил. Он смотрел на спину Шесть-Два, будто задумался.

– Братан, – шёпотом сказал Владимир. – Если ты решил остаться рабом, то зачем пришёл? Нужно действовать.

– Сейчас, сейчас… – пробормотал Роман, поднимаясь с кресла. – Не понимаю, почему именно тут надо это делать?

– Лучшего места, чем Арена во время выступления не найти, – ответил Владимир. – Мы тебе всё вчера объяснили.

Шесть-Два обернулся:

– Эй, дружище, видел, как Золотая Панда только что провернула комбо! Наш орк ушёл в глухую защиту!

– Да, – согласился Владимир, – она сегодня просто в ударе.

– Реально, это лучший её бой, – продолжил Шесть-Два. – Будто последний раз дерётся.

Надзиратель отвернулся, увлечённо прилипнув лицом к бронированному стеклу. Потом надел шлем и включил модуль цифрового увеличения:

– О-о-о… как она двигается в своём золотом костюме… Ох, какие у неё аппетитные формы ниже поясницы! Так и съел бы её. Интересно, а можно ли купить у Джо Венцеля её бота? На неё мне не жалко любых миллионов!

Роман встряхнулся. Панда рискует перерождением, ради того, чтобы его спасти! А он тут боится получить пару ударов…

– Я понимаю, братан, страшно, – тут же сказал Владимир. Сам дрожу от одного воспоминания о психоплётке. Но мы должны сделать это.

– Хватит меня уговаривать, – разозлился Роман. – Я знаю, что надо.

Он решительно подошёл к Шесть-Два и хлопнул его по плечу. Удар был такой, что перекрыл даже шум драки на Арене.

– Ты чего? – испуганно обернулся Шесть-Два.

– Ты – дурак, – сказал Роман. – Тупое рабское ничтожество, которое успокаивает себя тем, что он хоть и раб, но чуть меньший раб, чем другие рабы!

– Чего? – изумился Шесть-Два.

– Ну, ты и сказанул, братан, – прошептал Владимир. – Нужно разозлить его, а не пристыдить…

Неподалёку стоял бот Екатерины Мейерхольд. Роман отобрал у неё поднос и швырнул банки с коктейлями в лицо Шесть-Два. Получилось как в рекламе – баночки разбились об надзирателя, заливая его УниКом.

– Ты чего? – обиженно взревел Шесть-Два. – Чё делаешь, а?

– Думаешь, я боюсь тебя? Ты ничтожество! Наврал мне, что был в Высокой Сотне. Думаешь, я поверю, что такой тупой дурак может быть хоть в какой-то организации, кроме клуба неудачников?

Шесть-Два был так ошеломлён натиском Романа, что совсем позабыл о своём превосходстве в рабской иерархии.

– Ты чего? Я на самом деле был в Сотне…

– В сотне самых тупых колонистов? В это я верю.

– Да что с тобой, дружище? Это шутка?

– Я тебе не «дружище», ублюдок! – сказал Роман и смело ударил Шесть-Два кулаком в нос: – Это тебе за мою сбитую капсулу.

Роман превосходил атрибутами Шесть-Два. Удар получился сильный, хотя и ослабленный бдительным феномом.

– Система Возвышенного Рабства —

Кажется, ты напал на раба-надзирателя? В своём ли ты уме?

Сенсорно моторные функции тела ослаблены на 50% на 9 минут 59 секунд.

Отнято опыта: –2 000.

Ты понизил уровень!

Твой уровень Возвышенного Рабства: 18.

До следующего уровня (19) Возвышенного Рабства:

0 / 19 000 ХР.

От удара шлем УниКома не просто соскочил с головы, а отлетел в сторону, открывая удивлённое лицо Шесть-Два, залитое оргматовой кровью.

– А это за твоё невежество, – замахнулся Роман. – Чтобы ты не зря сидел в камере восстановления.

Даже ослабленный наполовину, Роман был силён. Второй удар отбросил надзирателя назад. Он едва не перевалился через перила, но его удержал один из зрителей.

Ноги Романа подкосились, он упал на колени. За повторное нападение сенсорно-моторные функции ослабились на семьдесят пять процентов, уровень упал ещё на две тысячи очков. Роман опустился до шестнадцатого уровня Возвышенного Рабства.

Некоторые випы отвернулись от Арены, привлечённые ссорой двух рабов. Происходило нечто необычное: у первого раба висела на поясе психоплётка, но второй совершенно её не боялся.

– Сегодня сразу две драки показывают, – сказал один из зрителей. – Ставлю на раба с психоплёткой.

Шесть-Два схватился за пояс, вспомнив о своём символе власти:

– Это правильно, господин. Сейчас я его накажу…

Синие нити взвились над Романом.

Он хотел закрыть глаза, приготовившись принять наказание, но посмотрел на Арену. Платформа была всё время рядом с бойцами и он увидел Панду, даже встретился с ней взглядом. Она ободряюще улыбнулась и ударила противника сразу двумя кулаками. Орк отлетел метров на десять.

Проект-панно Стальной Арены взорвались спецэффектами, а для зрителей с низким атрибутом «Зрения» заиграли замедленные повторы с разных ракурсов.

Одновременно с этим Роман провалился в черноту ужаса и кошмара, который пронзил каждую молекулу связей оргмата в его теле.

…

…

…

***

Феном «Рамирайзер» являлся основным компонентом Системы Возвышенного Рабства, открывая доступ к инфраструктуре, принадлежавшей Рамиресу. Она включала не только быстродействующие камеры регенерации, но и устройства производства «Я имел твою маму! Corporation!!!111».

Такие устройства как «Мультиопциональный магнитно-силовой ключ», позволявший активировать все режимы работы одновременно, или двухслойный УниКом «Рабский шмот», удваивающий количество коннекторов, не имели аналогов ни в перечне стандартного колониального оборудования, ни в производстве у свободных альянсов.

Вся эта техника, включая «Рамирайзер», нарушала Колониальную Конституцию, авторские права земных производителей и вообще всё законы и правила, какие только были. Они вмешивались в работу тела синтезана напрямую и видоизменяли его обходными методами. Если провести игровую аналогию – были наглым читерством.

Если бы раб возродился в стандартном АКОСе, то система не позволила бы поставить феном «Рамирайзер». Поэтому рабы возрождались только в АКОСах, в конструкцию которых Рамирес внёс незаконные изменения.

Кроме отслеживания прогресса, феном «Рамирайзер» следил за рабом, не позволяя отдаляться от надзирателя или хозяина. Повышение уровня расширяло радиус «свободного передвижения» для раба. Попытки выйти за разрешённые границы наказывались болью и потерей моторных функций. Если хозяину нужно было отлучиться, оставив раба, то привязывал радиус действия к АКОСу базы.

У Рамиреса были тысячи рабов, было бы странно постоянно держать этот табун возле себя, поэтому многим рабам, тем же Джингам, позволялось свободное передвижение. Многие из них вообще оставались жить на тех базах, которые захватил Рамирес. Для них почти ничего не менялось в жизни, кроме того, что они должны были соблюдать тот план производства, который давали комиссары, а не делать то, что им самим хотелось. Но любой комиссар или даже раб-надзиратель мог воздействовать на рабов, попадая в радиус действия фенома.

Впрочем, побег Джингов оказал плохую услугу всем рабам. Рамирес приказал комиссарам избить каждого раба, чтобы напомнить им о том, какой их ужас ждёт, если это наказание затянется. Вдобавок ужесточил правила: теперь все рабы невысокого уровня, которые жили на базах захваченных территорий, получили привязку к АКОСам. Но если раб доказывал свою лояльность, то снова получал свободу передвижения.

Согласно задумке Мейронг её сканер должен перехватить канал передачи данных между феномом надзирателя, психоплёткой и феномом Романа. Мейронг подозревала, что феном «Рамирайзер» обменивался данными с аналогичными феномами других рабов поблизости. А все вместе они докладывали о своём местоположении комиссарам.

Сканер не отключил бы «Рамирайзер», а обманул его, выдав рабу ложное разрешение на свободу. Затем скрыл бы Романа из списка «Доступные рабы поблизости», который видели все комиссары.

Пока сканер-перехватчик рядом с Романом – отключение свободы ему не грозит.

Экранирование Арены, которое Жерар Блие организовал для защиты от пиратской записи боёв, должно ограничить передачу данных за пределы Стального Ринга, что поможет при побеге.

Для успешного перехвата необходимо поймать период активной работы всех трёх компонентов. Проще говоря – надзиратель должен избивать раба психоплёткой. Как долго – не известно. По словам Панды, Мейронг обещала всего «две-три минуты».

Минута истязания психоплёткой – это вечность. Даже Рамирес ограничивал экзекуцию минутой. Особенно если раб не сильно провинился.

За обман и постройку третьего контура, он избивал Романа две минуты.

На третьей минуте наказания психоплёткой рабы умирали. Но если у раба был высокий уровень «Живучести», то он мог и выжить, но погружался в состояние такого безумия, что их приходилось убивать, как бы перезагружая перерождением.

Озверевший от неожиданного нападения, Шесть-Два без остановки бил и бил Романа…

7

***

Когда Роман очнулся, то лежал на полу платформы. Перед глазами висело сообщение.

– Система Возвышенного Рабства —

Твой надзиратель временно отвязал тебя от себя.

*Звон кандалов, падающих с твоих ног и рук*

Получено: свобода передвижения на ??? часов ??? минут.

Помни, раб, о доброте надзирателя и не пытайся обмануть его доверие.

После наказания психоплёткой тело Романа ещё плохо повиновалось, а в мыслях постоянно накатывали волны необъяснимого ужаса. Но всё это быстро затихало из-за одной радостной мысли: «Сработало!»

На проект-панно Стальной Арены отсчитывалось время поединка Панды и орка. Можно убедиться, что наказание длилось более пяти минут. Это рекорд. Некоторые синтезаны погибали уже на третьей минуте…

Роман рывком поднялся на ноги. Шесть-Два с недоумением поглядел на плётку:

– Сломалась, что ли… – пролепетал он и несмело ударил Романа.

Плазменные нити даже не обожгли, они больше не влияли на бинарный массив.

Роман протянул руки и ласково взял голову надзирателя в ладони, будто хотел поцеловать. Как загипнотизированный, Шесть-Два не смел шевельнуться. Шутка ли – раб встал после пятиминутного наказания плёткой!

Роман сжал голову, вкладывая в напряжение рук все свои уровни силы. Что-то треснуло в шее надзирателя, а сама голова заметно деформировалась, вытянувшись по вертикали.

– Ни хера се приёмчик, – сказал какой-то зритель.

– Эй, вы, прекращайте, – сказал другой. – Запачкаете тут всё…

Не обращая внимания на приказы, Роман крутанул голову Шесть-Два. Из разорванной шеи надзирателя брызнула кровь. Тело обмякло, но Шесть-Два был ещё жив.

– Я не хочу умирать в Долине.

– Придётся, дружище, – ответил Роман. – Тут гиблое место.

Он ещё сильнее дёрнул и поднял надзирателя, продолжая крутить голову. Через секунду наступил «дисфункциональный коллапс оболочки». Так прозаично на лекциях в центре подготовки колонистов называли смерть тела синтезана.

Только после этого Роман огляделся. Владимир стоял неподалёку, придерживая в руках шляпу так, будто набрал в неё поп-корна и приготовился есть, наблюдая шоу. Напротив Романа стоял бот Екатерины Мейерхольд и однообразно повторял:

– Вы обязаны оплатить уничтоженный товар. К оплате тридцать тысяч сто двадцать два фиата. Отказ от оплаты вынудит Екатерину Мейерхольд прибегнуть к иным способам возмещения ущерба. Множественная смерть должника неминуема. У вас есть двенадцать часов на произведение оплаты. После этого Екатерины Мейерхольд рассылает заказ на вашу мультисмерть наёмникам и иным организациям. Множественная смерть должника неминуема.

Но губы бота не шевелились – звук шёл из динамиков, спрятанных под одеждой. Видимо, Джо Венцель так и не смог оснастить ботов даром речи.

Зрители уже отворачивались от рабов, привлечённые происходящим на Арене. Панда вытворяла что-то невероятное. Она прыгала и крутилась вокруг противника. Её руки и ноги мелькали, как пропеллеры. Даже замедленные повторы не успевали за ней.

Орк пытался блокировать её комбо, которые прилетали будто бы со всех сторон. Но каждая её атака завершалась ударом, который отбрасывал орка, а полоска его здоровья на проект-панно уменьшалась. Вокруг Панды проецировался голографическое золотое пламя, а над головой прыгала надпись:

Эта крошка в огне!

12 результативных комбо подряд!

Орк только успевал подняться, как Панда уже кружила рядом и проводила новые комбо. Конферансье Жерар Блие надрывался от восторга, летая над ними:

– Её возвращение будет вписано в историю Арены золотыми буквами! Шестнадцатое комбо подряд. Неужели эту девочку не остановить? Орк держится только благодаря своему улучшенному телу и утроенной живучести. Но надолго ли?

Проект-панно с карточкой Золотой Панды ломилось от новых спонсорских предложений. Скоро оно достигло лимита и начался аукцион: спонсоры соревновались друг с другом в том, кто больше заплатит, чтобы удержать своё место в списке.

Роман растерянно смотрел на всё это:

– Что же дальше, коллеги?

Владимир надел Роману на голову свою шляпу и шепнул:

– Постарайся не потерять сканер. Без него «Рамирайзер» снова заработает.

Поднял психоплётку и тоже передал Роману. Плётка воздействовала только на рабов, поэтому не считалась запрещённым оружием. Владимир громко обратился к зрителям, которые стояли спиной:

– Эй, раб, вези трупак надзирателя в зону возрождения.

Роман проворно поднял дохлого Шесть-Два и понёс к выходу из платформы. Бот Екатерины Мейерхольд поплёлся за ним, повторяя:

– Вы обязаны оплатить уничтоженный товар. К оплате тридцать…

Владимир отстранил её:

– Запиши на мой счёт.

Бот Екатерины Мейерхольд заткнулся и присел, собирая осколки бутылок. А Владимир пошёл за Романом.

***

Когда они достигли конца платформы, Роман повернулся:

– Во время боя нельзя покидать трибуну.

– Угу. Зато после боя все випы захотят сфотографироваться с Пандой. Это наш шанс свалить по-тихому.

Они обратили взоры на Арену. Причём, Роман продолжал держать труп Шесть-Два на руках, словно гигантского спящего ребёнка с оторванной головой.

Дела у орка шли всё хуже и хуже. Над ним повисло изображение черепа, а когда полоска жизни упала до пятнадцати процентов, череп стал красным и задрожал. Вокруг Панды вилось золотое пламя, рассыпая голографические искры всякий раз, когда она пробивала защиту противника, нанося очередной результативный удар.

Жерар Блие комментировал:

– Отдам должное, орк отважно сопротивляется. Он так поверил в свою победу, что до сих пор думает, что у него есть шанс. Но кто знает? Быть может, он и есть. Бои на Арене непредсказуемы, а Золотая Панда, какая бы она сильная ни была, не может проводить комбо бесконечно. Хотя двадцать четыре комбо подряд – это неслыханный результат.

Здоровье орка опустилось до восьми процентов. Он начал подавать знаки, что готов сдаться, но толпа недовольно взревела.

– Нет, мой дорогой, – сказал Жерар Блие с притворным сочувствием. – Ты на Стальном Ринге, а не на отборочном. Тут только один выход – в труп. А потом, если твои друзья, успеют, то в зону возрождения.

Владимир и Роман с нетерпением ждали, когда Панда прикончит орка и можно будет выйти. Хотя оба видели, что она едва выдерживала темп. Двадцать пятое комбо – стало последним. Двадцать шестое орк уже блокировал.

Толпа довольно загудела: сопротивление затягивало поединок.

– Нет слов, – сказал Роман.

– Слушай, братан, – раздражённо сказал Владимир, – Я уже и забыл, что меня тошнит от твоей присказки. Ты других слов не знаешь?

– Да пошёл ты. Не нравится – не слушай.

– Да у тебя всё время «нет слов», а потом ты говоришь не затыкаясь.

Их прервал строгий голос:

– А ты куда собрался, раб?

От зрителей, сгрудившихся возле окна, отделился Ургран Оног и направился к Роману. Комиссар расстроился неминуемым проигрышем своего бойца и был не в духе.

– Я должен отвезти убитого в зону… – ответил Роман.

Ургран Оног сорвал с пояса Романа психоплётку.

– Стоять тут. Никуда ты не поедешь.

Владимир и Роман застыли. Несколько секунд комиссар вчитывался в сообщения своего интерфейса, не соображая, что Роман на свободе.

– Абажди… – рыкнул он. – Почему я не вижу тебя в списке доступных рабов?

– Вероятно, ты идиот, мой господин?

– Ч…

Роман бросил в него труп Шесть-Два. Ургран Оног инстинктивно поймал его, а в этот момент Роман и Владимир накинулись на него.

Ухватившись за толстую шею комиссара, Роман пытаясь проделать тот же трюк, что и с надзирателем. Но Ургран Оног оказался намного сильнее: смог отбросить Владимира, но не смог отцепить от себя Романа. Хотя его кулачищи били по телу раба.

Рык комиссара смешивался с криком зрителей, которые были заняты финальной частью боя Панды. Орк на арене стоял на коленях, выставив перед собой одну руку, и просил не убивать. Но трибуны оглушительно ревели, требуя смерти. Этого же требовали и спонсоры Золотой Панды.

Этого же требовал и Жерар Блие, который вился над ними, как ехидный ангел смерти.

Если бы кто-то из зрителей обернулся и посмотрел бы в конец трибуны, то отметил бы забавное совпадение: и на Арене и на VIP-трибуне убивали орков.

Пока Ургран Оног бил Романа, Владимир достал из своего пиджака пистолет «Помощник колониста» и приставил ко лбу комиссара. Выстрелил три раза.

Урон от «Помощника» слабый, но сразу три выстрела сделали дело. Разбрызгивая плазму и кусочки черепа, голова орка развалилась.

Перед смертью Ургран Оног разослал по всем контактам модуль передачи цифровых данных сигнал бедствия. Все комиссары, которые были на VIP-трибуне, разом оторвались от смотрового стекла и начали озираться.

– Думаешь, ещё есть шанс уйти по-тихому? – спросил Роман.

На виду изумлённых комиссаров, он аккуратно уложил тело орка на пол. Владимир держал на вытянутой руке пистолет, а второй рукой достал из кармана взрывное устройство «Неман Х256».

– Если что, уйдём по-громкому, – сказал Владимир, показывая взрывчатку комиссарам. Те уже покинули толпу зрителей и двинулись к беглецам. Считав данные устройства, комиссары остановились: этот заряд способен уничтожить не только трибуну, но и половину Стального Ринга.

– Вы же всё равно не сбежите, – сказал комиссар, разодетый в праздничный пиджак с блёстками и розовым галстуком.

– Все это говорят, когда кто-то сбегает, – ответил Владимир.

– Он имеет в виду, что вы всё равно не сбежите с этой планеты, – усмехнулся другой комиссар, одетый в пальто из шкуры травяного тигра. – Мы вас везде достанем.

– Но с Арены вы тоже не убежите, – добавил третий комиссар. Он единственный, кто одет в боевой УниКом. А шея для красоты и стиля обёрнута прозрачным шарфом из воздушной немертины.

Вперёд выступила Монтана Френч и сказала Роману:

– На тот раз Рамирес не простит тебя.

Роман не ответил. Он открыл замок двери и выпрыгнул из VIP-трибуны на арену. Владимир последовал за ним, прикрыв за собой дверь и заперев цифровой замок снаружи.

***

VIP-трибуна как раз не двигалась, а зависла напротив Золотой Панды и её противника, стоящего на коленях. Панда возвышалась над орком, занеся кулак, вокруг которого крутился голографический шар из расплавленного золота с подписью «Удар Окончательной Смерти».

– Бей, бей, бей! – скандировала толпа.

Увидев Владимира и Романа, – они бежали через арену к выходу, – Панда опустила кулак и побежала за ними. Голографический шар золота потянулся за ней и потух.

Зрители на секунду замолкли, а потом разразились гневным рёвом.

– Что она делает? – надрывался конферансье. – Неужели она повторяет поступок Орка Убивающего, который в финале двадцать девятого года сбежал во время боя, отправившись к монахам на Безмолвие? Настоящие бойцы так не поступают! Золотая Панда – главное событие, но и главное разочарование чемпионата!

Система спецэффектов, которой управлял конферансье, спроецировала вокруг Панды многочисленные знаки вопросов.

Противник Панды поднялся на ноги. Не зря он надеялся на счастливый случай!

Зрители гневались всё сильнее и сильнее. Через секунду дружно скандировали:

– Позор, позор!

– Да уж, – сказал Жерар Блие. – Не всё то золото, что блестит.

После этих слов Панда остановилась, развернулась и в несколько прыжков преодолела обратное расстояние до орка. Он не успел удивиться, как получил финальное комбо – Панда поочерёдно задействовала все свои конечности, укладывая серию ударов в десятую долю секунды.

Переломанное тело орка отлетело метров на пятьдесят, прокатилось ещё немного и застыло. Панда, не обращая внимания на поздравительные спецэффекты, догнала Романа и Владимира, которые ждали её у выхода с арены.