Текст книги "Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ)"

Автор книги: Максим Гаусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7
Напряженная обстановка по всем фронтам

– Ну что там, Герц?

Майор Игнатьев и оставшаяся часть группы «Зет» наконец-то стряхнули хвост и смогли выиграть необходимую им передышку. Перегруппировались, определили план действий.

Быстро и просто – не получилось.

После почти часового преследования, ловко устроив душманам коварную ловушку, они разбили преследующую их группу на две части. Сначала уничтожили одну часть, а после короткого, но эффектного боя и вторую. Им повезло даже взять одного языка, из числа раненых.

Далеко уходить не стали, взяли левее, к группе валунов.

И вот теперь, когда появилась возможность перевести дух и связаться с командованием, из этого ничего не вышло. Стандартная «Р-159» по какой-то причине не работала. Вообще. Батарея словно умерла, хотя такого быть не могло. Связист ругался и никак не мог понять, в чем же дело. Сложность была и в том, что у него не было никаких инструментов.

– Да твою отвёртку! – отшвырнув бесполезные наушники в сторону, выругался Герц. – Не пойму, в чем дело! Как будто бы батарея сдохла⁈

– Не фурычит? А если попробовать через «Малыша»? – поинтересовался Урду, посмотрев сначала на Игнатьева, затем на связиста.

– Не вариант, не добьет. Слишком слабая! – отозвался Герц, вновь и вновь пытаясь довести до ума выданную им радиостанцию. За исключением потертого корпуса, с ней все было хорошо, батареи казались заряженными. Проверка на базе была произведена, как положено. Однако сейчас радиостанция отказывалась работать – запускалась на несколько секунд и вырубалась.

Конечно, «Р-159» слишком громоздкая, тяжёлая и неудобная вещь для разведчиков, у которых куда более специфические задачи, чем у остальных сухопутных войск. Они должны быть мобильны, перемещаться быстро и главное незаметно. А с восемнадцати килограммовой ялдой за спиной, особо-то и не побегаешь. Нет, конечно, такие здоровяки как Самарин, могут бегать и с двумя такими, да ещё и пулемет в придачу таскать, причем, с полным боекомплектом. Однако, всему есть предел.

На вооружении Советской армии в восьмидесятых годах, да и ранее тоже, имелись куда более удобные и компактные аппараты, однако из-за общего армейского дефицита, и каких-то внутренних проблем по связной части в самом Кундузе, им выдали то, что было. Само собой, пришлось брать. В гарнизоне группу Игнатьева пока не знали, а потому так и получалось – что дают, то и бери. Не выкобенивайся.

– А если для связи с Шутом и Громом? – уточнил Урду.

– Можно попробовать, но если их радиостанция сейчас отключена, мы только зря об стенку постучимся. И кстати, батареи на «Р-148» вообще-то тоже не вечные, их надолго не хватит.

– Пробуй ещё! – потребовал майор Игнатьев, понимая, что шансов на успех немного, но ситуацию как-то решать все-таки было нужно.

По сути, группа поставленную боевую задачу выполнила – караван был остановлен, охрана перебита. Груз уничтожен. Препятствий для возвращения в гарнизон, как бы, не было… Однако, часть группы в лице двух человек, все ещё была на задании, и их судьба пока оставалась неизвестной. К тому же, на руках у Громова имелся ценный груз, из-за которого их и преследовали афганские моджахеды. Нужны были дальнейшие указания из штаба, да только, как это сделать без связи?

Вообще, во всех войсковых операциях, любых боевых выходах, операциях за боевой или разведывательной группой закрепляется дежурный связист, или даже смена, задача которых постоянно быть на связи и координировать все их действия. Если по какой-то причине не было установленных сеансов связи, то они обязаны постоянно мониторить эфир и вызывать группу до тех пор, пока не будет установлена связь. Если же если же группа не отвечала, то связисты в течении определённого времени, осуществляли несколько докладов непосредственному командиру. Те уже сами принимали решение. Группу могли искать с земли или даже с воздуха. Она условно считалась погибшей на задании, либо пропавшей без вести, до подтверждения этого факта.

Однако в случае группы «Зет», всё было иначе – с момента прибытия на точку, никто не пытался их вызвать. Да у разведчиков и времени на это не было – сначала дорога, потом поспешная организация места засады, утомительное наблюдение, потом быстрый, но жаркий бой. А затем стремительное отступление – в общем, не до связи со штабом.

Ещё несколько минут Герц возился с агрегатом, ругался, уговаривал богиню радиосвязи, чтобы та снизошла с небес и позволила бы связаться хоть с кем-нибудь. Но тщетно.

В конце концов, он тяжко вздохнул, затем отодвинул от себя радиостанцию и поднялся на ноги.

– Кэп, догадываюсь, в чём дело… – на мгновение тот засомневался, однако всё-таки продолжил мысль. – Рискну предположить, что нам выдали неисправную радиостанцию. Намеренно. Батареи сухие, изначально, в гарнизоне показывало, что все хорошо. Пару включений, и все. А сейчас вообще в ноль.

– Уверен?

– Как бы, доказательств у меня нет, истинную причину определить без специального инструмента не смогу… У меня же с собой вообще ничего, кроме ножа, нет. Но я уверен, сначала она работала, и всё было нормально. Очень толково придумано, тонко. Я бы тоже мог провернуть что-то подобное, если бы была такая цель.

– Что? – удивился Шаман, посмотрев на Герца изумлённым взглядом. – Ты так считаешь? Но зачем?

– А зачем на складе вооружения нам заменили патроны, в том числе и на холостые? – возразил он. – Чем это попахивает?

– Предательством! Вот чем!

– Ну… Шевцов, сука! – злобно выругался Самарин, сжав ручищами свой пулемёт. – Если живыми доберёмся до Кундуза, лично этой скользкой гниде нос сломаю! И все зубы выбью!

– Ага, становись в очередь! – мрачно добавил Урду. – Вот же тварь паршивая, творит такие вещи и похрен ему, что вся группа чуть ли не гарантированно погибнет! По головам ходит, и не боится!

– К стенке эту свинью! – добавил Шаман, играя с ножом.

– Тихо, угомонитесь вы! – повысил голос командир, окинув взглядом в свою группу. – Не доросли ещё, чтобы подполковнику морду бить!

– Не, командир, ты, конечно, извини, но… Что бляха-муха, происходит? – твёрдо произнес Женька Смирнов. – А? Как там это называется?

– Предательство! – повторил Герц.

– Кому война, а кому мать родная! – хмыкнул Урду, с досадой покачав головой.

Майор Игнатьев шумно выдохнул, собрался с мыслями и сдержано произнес:

– Да, нас подставили. Думаю, вы и так всё понимаете. И если после того случая с патронами, когда Гром заметил неладное, ещё были какие-то варианты, то теперь мне всё предельно ясно.

Никто ничего не ответил, а Игнатьев продолжил:

– Наша задача была встретить этот караван, но судя по всему, Шевцов не планировал возвращать нашу группу обратно. И, чёрт возьми, я не пойму почему! Видимо он рассчитывал, что мы погибнем в полном составе. Не удивлюсь, если нас хитро использовали для того, чтобы отвлечь внимание душманов от чего-то важного. Мы – приманка, или что-то в этом роде. Не знаю, что там духи планировали, но наше командование тоже просчиталось. Вы сами видели, что караван был очень серьёзный, а перебили его мы только потому, что у нас очень хорошая команда и прекрасные бойцы. Мы грамотно подошли к выполнению задания, они явно не ожидали, что их встретят так «хорошо». Шевцов на всякий случай перестраховался. Испорченная радиостанция, это как гарантия того, что нас никто не услышит. А соответственно, раз так, то и судьба наша неизвестна. Вроде как ушли на задание и не вернулись!

– Бред какой-то! – покачал головой Шаман. – Зачем ему это надо? Мы в Кундузе меньше недели, вроде бы никому дорогу не переходили. Что, отправлять группу на убой только потому, что мы комбату не понравились?

Кэп вздохнул.

– Я попробую запустить «малыша», вдруг нас хоть кто-нибудь услышит! – связист снова потянулся к аппарату.

– Так, все! Герц, хорош возиться с радиостанцией! Без толку!

Командир группы достал из планшетки карту, развернул ее прямо на земле. – Лучше скажите мне, куда могли отправиться Макс и Паша?

Шаман и Смирнов уже были рядом, буквально заглядывали через плечо. Остальные тоже подтянулись. Примерно с минуту было тихо – шла серьёзная аналитическая работа.

– Так, ну, на том месте, где мы разделились с Шутом и Громом, вариантов в принципе немного… На север они бы точно не пошли, там ничего нет. Сплошные горы. Идти на восток тоже бессмысленно, слишком далеко. И эта территория полностью подконтрольная противнику. На юг идти нельзя, там нам мешала горная гряда. Ее нужно было обойти. В виду того, что местность здесь сложная, тут вероятны только два варианта. Либо они отправились сюда, на юго-восток, вдоль вот этих холмов. Либо же, пользуясь темнотой и рельефом местности, смогли выйти сюда. Ну а затем, по низине, свернуть на юг, взять прямой курс на юго-запад. Затем взять севернее. Быть может даже, нашли какой-то транспорт.

– А они успели бы сделать такой огромный крюк? – спросил Димка Самарин. – Что если у них не получилось?

На мгновение повисла напряжённая тишина – в это никто не верил. Так в разведке не принято – всегда настрой на положительный исход. Хотя как не крути, а двое против тридцати – расклад более чем очевиден. У духов всегда имелось явное преимущество – это их территории, их земли. И по своей земле ходят они, конечно же, быстрее, ориентируются лучше. Их больше, помощь может прийти, откуда угодно.

– Ну, и что мы теперь будем делать? – поинтересовался Смирнов. – Каков дальнейший план действий?

Майор колебался, просчитывая в голове возможные варианты. Но неожиданно прапорщик Иванов нарушил общее молчание:

– Слушайте, а может быть причина произошедшего кроется в том, что мы до сих пор не знаем, чей именно караван мы разгрохали? Может, этот душман нам скажет что-нибудь полезное?

– Вряд ли… – покачал головой Кэп, окинул взглядом подстреленного душмана, затем согласился. – Ну, попробуй, спроси, хотя не думаю, что он много знает. По роже видно, что он всю жизнь баранов да овец пас.

Урду усмехнулся, вытащил пистолет, подошёл к душману и пнув его ногой, громко спросил, хочет ли тот жить.

С виду казалось, что этот человек не представлял собой ярого и фанатичного бойца за оппозицию – обычный человек, которого заставили взять в руки оружие, когда началась Гражданская война. Тогда было жестко. Однако против него говорил другой факт, группу майора Игнатьева они гнали с неистовым упорством – и уж точно, никого жалеть они бы не стали. Это не крестьянин, это боец. Все эти бородатые чучмеки были настроены решительно против советских солдат. Все они могли обмануть, продавив на жалость.

На вид ему было около тридцати лет. Сильно заросший, с густыми чёрными усами и бородой. На одежде в районе груди, ближе к правому плечу, всё было мокрое от крови – именно туда его и ранили. Сейчас он просто лежал и тихо скрипел зубами от боли. Самарин и Шаман отыскали его среди мёртвых тел и притащили к командиру. По сути, сейчас решалась его дальнейшая судьба. И он наверняка это понимал.

Урду повторил вопрос, пнув его ногой и наконец, тот ответил. Говорил невнятно, постоянно сбивался.Переводчик молча слушал его, задавал ещё вопросы, тот снова отвечал.

– Урду, время! – напомнил Кэп, постучав пальцем по своим часам. – Нужно уходить!

Прошло ещё примерно полторы-две минуты, когда переводчик наконец-то закончил.

– Ну?

– В общем так, командир… Караван принадлежал одному из крупных генералов оппозиции, Али Хадиду. Он говорит, что их командиры знали о готовящейся засаде. Информация была получена от русских… Понимаешь, что это значит?

– Что наш доблестный комбат слил им информацию?

– Именно! И ещё кое-что, он мало что знает, но севернее, ещё два каравана, с каким-то новым оружием. Когда им стало известно что, караван уничтожен, Али Хадид лично приказал всем своим людям искать советских разведчиков и привести к нему. Причина, пока непонятна… Может, из-за того чемодана?

– О, как! – поднял бровь майор. – Ну, теперь то, кое-что проясняется… Только я не пойму одного, если у душманов что-то назревает, какое отношение к этому имеет Шевцов и почему… Неужели, помимо комбата, где-то тутзамешаны и другие офицеры штаба… Да ну, не верю. Контрразведка такое бы просто не пропустила!

Снова повисла напряжённая пауза.

– Так, ладно… – Кэп прервал молчание, вновь посмотрев на карту. – Душмана добить, всем быстро пополнить боезапас, после чего выдвигаемся на запад, в направлении Кундуза. Как только доберёмся до этого квадрата, попробуем связаться с помощью «малыша» с Корнеевым и Громовым. Нас учили думать одинаково. Мы можем перехватить маршрут, по которому они могут двигаться в сторону гарнизона. Вопросы, предложения, жалобы?

– Мы же обещали его отпустить? – Смирнов указал на бородатого.

– Чтобы его подлатали и он снова взял в руки автомат, продолжив убивать наших солдат и офицеров?

Пулеметчик не двинулся с места.

– Да, ну… Руки марать не хочу! – хмыкнул Самарин. – Одно дело живого противника снять, а совсем другое добивать беспомощного раненого. Да он и сам скоро сдохнет, кто ему тут помощь окажет? Пулевое ранение груди это вовсе не ссадина на коленке.

– Как хочешь! – безразлично произнес Игнатьев, зачем добавил. – Но если по нашим следам, последуют другие душманы, то знай, это из-за твоего неверно принятого решения. Мы на войне, забыл?

Самарин нахмурился – он понимал, что перед ним враг, но враг, который в данный момент не представляет никакой угрозы. А убивать вот так, как свинью, он не хотел. Человеческий фактор. И это нормально.

Но внезапно Шаман завершил дело, использовав нож – никто и глазом моргнуть не успел. Раненый враг что-то булькнул, дёрнулся пару раз, а после затих.

– Проблема решена! – доложил Рыскулов, вытирая нож о какую-то тряпку. Игнатьев только коротко кивнул.

– Это ты где так научился ножом махать, у себя в тайге? – пробормотал Герц, перенимая манеру общения в стиле Шута – тот никогда не упускал случая пошутить. – Оленей резал?

– Не только… – с серьёзным лицом ответил бурят.

Обсуждая проблемы, они и так потратили слишком много времени. А это, для разведгруппы было неприемлемо. Хорошо, что их в отличии от другой части группы, никто больше не преследовал.

В целом, какой-никакой план действий командиром был определён. А так как противника на горизонте по-прежнему не было видно, они приступили к его реализации…

* * *

При их приближении, мы тут же наставили друг на друга автоматы. Благо, почти сразу же опустили их обратно. Осознали, что все выглядели не как душманы, а как свои, в традиционной одежде. Для маскировки.

– Вы какого чёрта тут делаете? – с ходу заявил подполковник Шевцов, глядя на меня странным взглядом.

В нём читался плохо подавляемый страх, ненависть и злость, явное раздражение. И, пожалуй, изумление тоже. Скорее всего, он просто не ожидал нас здесь увидеть.

Это что же получается, они срисовали нас заранее, а мы даже ничего не заподозрили?

– Товарищ подполковник? – сделал удивлённый вид я, одновременно толкнув Шута локтем в бок. Чтобы подыграл. – А вы-то откуда здесь?

– Как и вы, я тоже на задании! – остановившись в метре от меня, мрачно произнёс комбат. – Где остальные?

– Мы то, что осталось от группы… – ловко соорудил я легенду. – Караван в ходе жаркого боя был уничтожен, но при этом наш командир группы майор Игнатьев и все остальные, погибли. Нас осталось только двое.

Я буквально шкурой чувствовал, что Шут был очень удивлён моим словам, однако подыгрывал хорошо. Кивал, двигался. А сам держал оружие наготове.

– То есть, вас только двое? – на всякий случай еще раз уточнил Шевцов, затем взглянул на третьего. – А это кто такой?

– Языка взяли, товарищ подполковник… – внимательно наблюдая за офицером, демонстративно произнёс я, при этом тяжко вздохнул. – Подумали, что пригодится.

Али Хадид, которого мы тащили с собой со связанными руками, сейчас выглядел паршиво – чалма сползла на лицо, нос был разбит и в крови, спутанная борода и волосы перемешалось, черт знает во что.

– Зачем? – он подошёл поближе, попытавшись рассмотреть нашего пленника. И вдруг он застыл в изумлении – вероятно, узнал, кто это такой. Али его тоже узнал – по взгляду было понятно. Я ведь специально встал так, чтобы видеть их обоих.

Примерно секунд двадцать я наблюдал, как растерявшийся подполковник, пытается взять себя в руки.

– Вы… Где? Вы как это сделали? – изумлённо пробормотал он, посмотрев сначала на Шута, а потом на меня. – А?

Я не ответил.

– Это ж ты, вроде, Громов, да? – вероятно Шевцов принял решение, решив надавить на меня авторитетом. Но только в этом моменте он сильно просчитался. – Заместитель командира, да?

– Так, точно…

– Ты идиот! – вдруг повысил голос офицер. – Ты, идиот, Громов!

И буквально в следующую же секунду, ему в лицо прилетел мой кулак. Хорошо так прилетел, неожиданно – точно в цель.

Костяшками пальцев я почувствовал, как под ними с хрустом что-то сломалось.

Конечно же, комбат такого совершенно не ожидал – он вскрикнул, рухнул на землю и схватился обеими руками за разбитый нос.

Шут тут же вскинул автомат, взяв на прицел обоих сопровождающих.

– Оружие на землю! Ну! Руки держать так, чтобы я их видел! – жёстко произнес он. – Или пристрелю на хрен!

Оба сопровождающих офицера бойца, нехотя опустили свои автоматы на землю. Конечно же, под душманскойодеждой у них было и другое оружие, вот только они уже понимали, что воспользоваться им просто не успеют.

– Ты… Ты что себе позволяешь, а? – захрюкал подполковник, вытирая кровь, и гневно глядя в мою сторону. – Гнида! Да я тебя… В дисбат, сучонок!

Закончить он не успел, потому что в этот раз мой удар пришёлся ему точно в левое ухо. Ногой. В ухо. Тот плашмя расстелился по земле, мгновенно утратив всю свою спесь. Его сопровождающие, дёрнулись, но Шут ещё раз напомнил им, чтобы не делали глупостей. Они все понимали.

– Во-первых, сукин ты сын, научись разговаривать как советский офицер! – жестко ответил я. – За такие разговоры, первый же пулю получишь от своих… Во-вторых, ты зачем тварь, дал команду на склад вооружения выдать там холостые патроны, а? Ты что, самый умный что ли? За такое такую свинью как ты, нужно пристрелить! В-третьих, откуда это вы, товарищ подполковник, знаете генерала оппозиции, Али Хадида? Вы ведь его узнали, не так ли? И он вас тоже узнал! Отрицать очевидное, не рекомендую, вы ведь в курсе о репутации нашей группы, верно? Я старший сержант Громов, а не хрен с горы!

Повисла немая пауза – Шевцов, еще несколько минут назад уверенный в том, что инициатива полностью на его стороне, внезапно осознал, что он в полном дерьме.

Одновременно я мониторил пространство слева и справа от себя – комбат явно не мог находиться здесь всего с парой бойцов, а значит, где-то есть и другие…

Глава 8
Клин клином

– Стой! Ты куда? – растерянно зашипел Валера, внезапно обнаружив справа быстро удаляющуюся спину Виктора. – Да погоди ты…

КГБ-шник остановился, обернулся.

– Я хочу знать, что у них там в ящиках… – тихо отозвался то, глядя на капитана, затем продолжил движение. – Ты со мной или как?

Капитан засомневался. Посмотрел в сторону противника.

У транспорта, на которых приехали душманы и странный американец, двигатели глушить не стали, поэтому на площадке между домов было достаточно много шума. Желтый свет фар сразу от нескольких машин заливал большую часть кишлака. Люди работали – большая часть таскала ящики, ещё парочка стояла на охране. На всякий случай. Были и такие, кто контролировал действия остальных.

А тот самый американец, которого майор Кикоть вычислил практически сразу, с важным видом ходил туда-сюда, поглядывал на часы, одновременно контролируя разгрузку. К нему подошёл душман, вероятно, кто-то из полевых командиров. Они принялись что-то обсуждать.

Тем временем, другие афганцы выгрузили уже порядка двадцати темно-зеленых ящиков с закрашенной маркировкой, которые, судя по всему, были достаточно тяжелые. Их начали стаскивать в большой сарай справа, с крепкой деревянной дверью.

Вообще, в сложившейся ситуации, капитану и майору сидеть бы тише воды и ниже травы, забившись в какую-нибудь дыру… Повезет – не заметят, все обойдется и они продолжат путь. Но разве ж майора КГБ СССР остановишь, когда его профессиональная чуйка сработала самым предсказуемым образом? Он шкурой почувствовал – то, что здесь происходит – очень серьезный момент, заслуживающий повышенного внимания. Что-то подсказывало чекисту – сидеть и ждать нельзя. Нужно действовать.

Конечно же, советское руководство и военное командование в Афганистане знало и догадывалось, что американские агенты ЦРУ, инструктора, иностранные военные советники и прочий континент из других, по большей части находился в Пакистане. Там они координировали бойцов оппозиции, обучали их тактике, стрельбе, навыкам взрывного дела. Там же планировались и различные военные операции. Однако при этом, было очевидно, что они также тайно работают и в самом Афганистане, правда, незаконно и с максимальными предосторожностями.

И вот, выжившие после аварийной посадки офицеры, совершено случайно стали свидетелями того, что много месяцев пыталось обнаружить ГРУ СССР – выгрузку очередной партии оружия в неконтролируемых землях, да ещё и в присутствии американца… А тот факт, что это американец, майор даже не сомневался.

Чекиста хоть и сложно, но всё-таки можно понять – ему и остальным офицерам бы просто живыми выбраться из этого богом забытого места, добраться до своих. А он все о работе думает. О том, как бы раскусить коварные планы врага, поймать кого-нибудь, разоблачить врага своей родины…

Оба скрывающихся офицера тихо и аккуратно спустились пониже – благо здесь из мелких и средних камней был выложен длинный дувал, который более-менее скрывал их от посторонних глаз. Позади них были стены домов и сараев. Удивительно, но никто из местных жителей, даже носа из домов не показывал – хотя шума незваные гости производили много. Вероятно, боялись. А значит, они сюда приезжали не в первый раз.

Было очевидно, что эти душманы долго тут возиться не станут – ну не просто же так они приехали сюда ночью, в темное время суток, да ещё и в удаленный кишлак? Значит, груз очень важный. Не для посторонних глаз. И речь идет вовсе не о старых автоматах или украденных советских гранатометах.

– Витя, что ты затеял? – снова спросил Петровский.

– Пока не знаю, – отозвался майор.

– Думаешь, они выгрузят все и просто уедут? Оставят все – как есть?

Майор не знал, что ответить – разные мысли гуляли в его голове, а вот возможностей для их реализации не было.

Любые необдуманные действия особенно в такой-то ситуации очень опасны. Если их обнаружат то, скорее всего, просто расстреляют. Церемониться не станут. Американцу это ни к чему, ему пленные не нужны. Присутствие здесь живого агента ЦРУ, если это, конечно, он, ещё больше накаляет градус атмосферы.

Черт возьми, в этом кишлаке происходит что-то серьезное.

Время потихоньку шло. Духи закончили разгрузку, но сворачиваться пока не торопились, словно чего-то ожидали.

– Валера, смотри… – Кикоть передал ему автомат и вооружился только пистолетом «Макарова». – Я сейчас обойду их с другой стороны, зайду вон в тот сарай. Там до машины, всего-то два-три метра. Но главное, я окажусь неподалёку от входа в тот самый сарай, куда они перенесли все ящики. Я быстро, только загляну.

– Ты с ума сошёл! Тебя же заметят! – возмущённо прошипел капитан Петровский. – Витя, брось. Давай подождём немного, они уедут и всё. К тому же, в пистолете только семь патронов. Не дури, зачем так рисковать?

Но чекист посмотрел на капитана таким решительным взглядом, что тому всё стало ясно – он уже принял решение и отступать от него не собирается. Тут дело принципа.

– Нормально, разберемся! Если вдруг что, ни во что не влезай! – спокойно произнес Виктор Викторович, натягивая на лицо арафатку. – Слышишь? Просто уходи. Это только моё решение, вам влезать сюда вовсе не обязательно.

Капитан тяжко вздохнул, молча кивнул. Всем своим видом показал, что он против авантюры, что затеял КГБ-шник. Однако и уходить не торопился.

– Все, я пошел.

Виктор Викторович, пригнувшись, бросился вдоль дувала, миновал угол. Затем перекатился за стену одинокого дома, там, пользуясь темнотой, выждал момент и перескочил к другому дому. Пролез по какой-то канаве, обошел сарай с другой стороны. Благо, темных мест было много, пространства тоже хватало.

Валера Петровский молча наблюдал за ним, держа автомат наготове… Конечно же, несмотря на преимущество в неожиданности, перебить всех противников из одного автомата было невозможно. Никак. Они рассыпались по всей площадке… Если бы противник, хотя бы держался кучно, если бы у капитана с собой была оборонительная граната, ещё можно было бы попытаться что-нибудь сделать. А так, лётчик просто сидел и ждал, сам не зная чего. Честь советского офицера не давала ему махнуть рукой и уйти, бросив сотрудника комитета государственной безопасности с такой сложной ситуации. После всего, что они пережили вместе, это не по-товарищески.

Прошло примерно две минуты – за это время майор Кикоть добрался до грузовика, занял позицию где-то в темноте. Валера не видел, где именно. Ему и самому пришлось залечь пониже, чтобы его не заметили.

Часть душманов влезла в один пикап, после чего тот тронулся с места, развернулся и покинул кишлак, умчавшись вниз по дороге. Всего здесь осталось около десяти человек. На открытом между домами месте, виднелись только два пикапа и пустой грузовик. Хотя, может и не пустой.

Хорошо бы устроить им диверсию.

Майор, выглянул из небольшого окна, выходящего во двор, после чего спрятался обратно – так получилось, что американец, стоявший по центру площадки, как будто бы что-то заметил. Медленно сделал пару шагов вперёд, но затем остановился – его окликнул чей-то голос. Американец резко обернулся, и увидел, что к нему направляется один из его людей и какой-то седой старик.

Виктор Викторович знал английский язык, может быть не в совершенстве, но достаточно неплохо. Однако пушту и другие диалекты афганского ему были неведомы. Именно поэтому, он не понимал, что происходит и чего ожидать дальше. Возможно, духи обсуждали важную информацию, которой можно было воспользоваться по назначению.

Но дело было даже и не в этом. Майор внезапно увидел, кто именно приближается к американцу, Виктор Викторович застыл, словно глыба льда. К американцу шел седобородый староста этого кишлака, который несколько часов назад разрешил их группе переночевать… Черт возьми, какого черта⁈

– Зараза! – медленно и глухо процедил майор, понимая, что их вот-вот сдадут. Духи начнут прочесывать кишлак, найдут офицеров. Завяжется бой и вряд ли им удастся победить.

Майор все-таки совладал с собой, схватился за пистолет, правда, пока еще, никакого плана действий у него не было… Он спешно анализировал, думал, что можно сделать.

А тем временем старик в сопровождение одного из душманов, подошёл к американцу – они начали о чём-то разговаривать. Американец вёл себя так, будто весь кишлак принадлежит только ему – смотрел на старика с каким-то пренебрежением и даже отвращением. А тот что-то негромко рассказывал ему, активно жестикулировал и в какой-то момент, вдруг обернулся назад и указал рукой в том самом направлении, где ночевали остальные офицеры. Неудивительно, что майор Кикоть догадался – крестьянин наверняка сдал их американцу… Одновременно тот душман, что ранее разговаривал с ним, дал какую-то короткую команду. От машины отделилась двое бойцов с автоматами и зашагали в указанном направлении.

Один из афганцев оказался совсем рядом. Посмотрел на окно, через которое наблюдал майор. Кгб-шник едва успел отшатнуться от окна, но случайно налетел спиной на какую-то полку с глиняной посудой, в результате чего перевернул ее. Раздался страшный грохот – всё попадало на пол. Конечно же, снаружи всё было слышно. Виктор Викторович, забился в тёмный угол, спрятался за укрытием и схватился за пистолет.

Все – попал!

Не прошло и тридцати секунд, как в дверном проёме показался тёмный силуэт в свободной афганской одежде, и с оружием в руках.

Он что-то резко произнес, затем повторил. А после дал длинную очередь, перечертив всю внутреннюю часть помещения. Эффектно, но не эффективно. Удивительно, но майор остался цел – ни одна пуля не попала в цель. Благо, он занял очень хорошую позицию. Не дожидаясь, пока тот предпримет что-то еще, чекист вскинул руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок.

Раздался сухой одиночный выстрел – пуля угодила точно в грудь противника, от чего тут булькнул и рухнул, словно подкошенный. Тут же раздались крики и вопли. Одновременно, где-то рядом загрохотал автомат. Наверное, это Петровский.

Ему вторили другие очереди, начался какой-то хаос. Крики, вопли. Беготня. Хлопки дверей.

Черт возьми, да его сейчас просто подорвут, вместе с домом. Ничего не останется. Майор сорвался с места, кубарем вылетел из дома, затем бросился под стоящую рядом машину. Рядом показался противник, но Кикоть не глядя, вскинул руку с зажатым в ней «Макаровым» и дважды выстрелил. Кто-то вскрикнул – его заметили. Вокруг засвистели пули, звякнули по железу.

Плохо дело.

Вскочив на ноги, петляя между фрагментами забора, майор бегом бросился вниз по дороге, но споткнулся и кубарем полетел землю – возможно, это спасло ему жизнь, так как над головой просвистело несколько пуль. Увидев справа от себя длинную каменную стену дувала, майор бросился к ней, намереваясь использовать её как укрытие. Упал, пополз подальше на карачках.

За ним побежало двое, не прекращая стрелять. К счастью, все в молоко. Бросившись за укрытие, майор принял позицию для стрельбы лёжа, после чего дважды выжал на спуск. Затем ещё два раза – оба противника упали, выронив своё оружие.

У Кикотя в стволе оставался только один патрон. После этого пистолет будет бесполезен, а другого оружия у него с собой не было. Впрочем, можно же взять оружие одного из убитых противников. Ему показалось это вполне себе реализуемым…

Вскочив на ноги, он бросился за автоматом, но внезапно совсем рядом, в песок упала граната… Майор похолодел – неужели все?

* * *

– Вы, двое! Руки держать так, чтобы я их видел! – громко приказал я, обращаясь к сопровождающим подполковника бойцам. – Без глупостей! Не пытайтесь что-либо предпринять, я никому не желаю зла! Вы просто не понимаете, что здесь происходит, подполковник Шевцов не тот, за кого себя выдает. Он предатель.

– Чушь! – вдруг выкрикнул тот, но получилось как-то неуверенно. – Совсем мозги на солнце высохли⁈ Чего вы стоите, это дезертир! Да сделайте же что-нибудь.

– Заткнись, свинья поганая! – прорычал прапорщик Корнеев, ткнув в него стволом автомата. – Скажи спасибо, что я тебе колено не прострелил!