Текст книги "Игнатий Лойола и Общество Иисуса"

Автор книги: Максим Андреев

Соавторы: Александр Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Решая этот вопрос, мы провели многие дни в непрестанной молитве и размышлениях, но ни к чему не пришли. Духовно рассуждая, лучше ли всем удалиться в пустыню и оставаться там тридцать или сорок дней, предаваясь богомыслию, посту и покаянию, чтобы Господь удовлетворил наши желания и внедрил в наши умы решение этого вопроса? Или же трое или четверо из нас, во имя всех, должны с той же целью удалиться в пустыню? Или же, если никто не должен уходить в пустынное место, можем ли мы, оставаясь в Риме отвести половину дня исключительно нашему делу, чтобы с большим удобством и более глубоко предаваться богомыслию, размышлению и молитве, а остаток дня посвятить нашим обычным служениям – проповедям и исповедям?

Мы решили остаться в Риме. Во-первых, мы желали избежать толков и соблазнов в городе, среди людей, которые бы рассудили и подумали легковесно, что мы сбежали, или что мы затеяли нечто новое, или что у нас ни твердости, ни постоянства в нашем деле. Во-вторых, мы не желали подвергать риску, в случае нашего отсутствия, то, что на наших глазах начало приносить преизобильный плод в исповедях, проповедях и прочих духовных служениях, плод столь изобильный, что, будь нас вчетверо больше, и то мы не смогли бы, как, впрочем, и теперь, удовлетворить нуждам всех.

Вторая возможность, которую мы начали обсуждать, чтобы найти путь к решению проблемы единоначалия, заключалась в обращенном ко всем и каждому предложении внутренне подготовиться тройным способом.

Во-первых, каждый будет готовиться, то есть отдаваться молитве, покаянию и богомыслию, и постарается обрести мир и радость во Святом Духе «во всем, что касается послушания, усиливаясь сделать все от него зависящее, чтобы более устремиться не к начальствованию, а к послушанию, при условии, что при этом будет воздаваться равная слава Богу и равное восхваление Его Величия.

Во-вторых, ни один из членов братства не будет говорить об этом с другими и ни у кого не будет узнавать о причинах выбора. Таким образом, позиция каждого не будет определяться убеждением другого. Каждый будет искать лишь того, что откроется ему в молитве и богомыслии как духовно наиболее подходящее.

В третьих, каждый будет смотреть на себя как на внешнего по отношению к нашему братству и не притязающего когда-либо быть принятым в него. Таким образом, и благодаря этому он, безусловно, не будет под влиянием своих чувств мыслить и рассуждать скорее так, а не иначе. Будучи как бы внешним, он в полной свободе выскажет свое мнение. Он подтвердит и утвердит на основе собственного суждения то, что, по его мнению, послужит вящей славе Божьей и более надежно сохранит братство.

Мы собрались, готовые изложить всевозможные возражения и доводы претив послушания одному, которые каждый из нас в частном порядке нашел благодаря размышлению, богомыслию и молитве. По очереди каждый изложил то, что ему открылось. Один, например, сказал: создается впечатление, что слово «подвижничество» или «послушание» получает в народе христиан не тот приме, какой оно заслуживает, – по нашей вине и в силу наших грехов. Другой же сказал: если мы желаем жить в послушании, тогда, возможно, Верховный Понтифик принудит нас жить по-иному, уже существующего и утвержденному уставу. И тогда, из-за того, что мы не получили возможности и поприща трудиться ради спасения души, единственной цели, к какой мы стремимся после заботы о нашем собственном спасении, все наши желания окажутся тщетными, желания, которые, как нас кажется, были благословлены Господом Богом. Третий же сказал: если мы начнем послушаться и подчиняться кому-либо, тогда меньшее число людей войдет в наше братство для истовой работы на ниве Господней. Истинных работников мало, а жатва весьма обильна, и многие, по слабости и нестойкости человеческой, ищут здесь «своего, а не того, что угодно Иисусу Христу». И четвертый, и пятый и другие многие высказались, перечисляя возражения против послушания одному.

На другой день собеседование развивалось в противоположном направлении. Были представлены все преимущества и благо послушания, которые каждый обрел в молитве и богомыслии. Каждый по очереди изложил то, о чем он размышлял, или приводя свою мысль к абсурду, или же прямо утверждая ее. Один из нас сказал: если нашему братству будет поручена некая задача для исполнения, без сладчайшего ига послушания, никто по-настоящему не возложит на себя тяжесть исполнения, сбросит свой груз на другого, что мы не раз испытали на опыте. Другой сказал: если наше братство окажется без послушания одному, оно не сможет долго ни продержаться, ни сохраниться, что противоречит нашему изначальному намерению – навечно сохранить наше богатство. Любое братство надежнее всего сохраняется послушанием. Следовательно, оно представляется нас необходимым, прежде всего нас, принесшим обет постоянного нестяжания и неизменно и постоянно пребывающим в трудах земных и духовных, мало благоприятствующих сохранению нашего Братства. Третий сказал: послушание лежит в основе героических поступков и добродетелей, даже в обычных обстоятельствах. Действительно, тот, кто поистине живет в послушании, в полной мере готов исполнить то, что ему прикажут, идет ли речь о чем-то весьма трудном, или же о том, что связано со стыдом и насмешкой и делает нас «позорищем для мира». Например, если кого-то заставят ходить по улицам и общественным местам обнаженным или в непривычных одеяниях. Даже если этого никогда не прикажут сделать, тот, кто вполне готов исполнить это, отвергнув собственное суждение и всю свою волю, неизменно будет причастен к геройству, а это еще более увеличит его заслугу. И еще: ничто так не сокрушает гордыню и высокомерие, как послушание. Ибо гордыня превыше всего ставит свое собственное суждение и свою собственную солю и никому не уступает. Наоборот, послушание ведет сражение в противоположном смысле, ибо оно всегда следует суждению и воле другого, оно всему уступает и теснейшими узами связано со смирением, врагом гордыни. И еще: хотя мы предались в полное послушание Понтифику и Высшему пастырю, каждый из нас и все наше братство, тем не менее он не сможет заниматься нашими обыденными личными делами. А если бы и смог, это ему не подобает.

На протяжении многих дней мы рассмотрели под разными углами зрения великое множество вопросов, касающихся решения проблем, взвешивая и изучая наиболее весомые и действенные доводы, не оставляя наших обычных дел – молитву, богомыслие и размышление. В конце, по благодати Господа, мы вынесли решение – не большинством голосов, но и без того, чтобы хотя бы у одного из нас было противоположное мнение. Для нас духовно более прилично и необходимо оказывать послушание одному из нас, чтобы мы смогли лучше и точнее осуществить наши изначальные желания: во всем исполнять Божью волю, обеспечить более надежное сохранение Общества, суметь достойным образом позаботиться об исполнении всех тех дел, которые нам представятся, как духовных, так и земных.

Сохраняя то же правило и тот же способ рассмотрения для изучения всего другого, каждый раз подвергая исследованию противоположные точки зрения, мы углублялись в эти и другие вопросы на протяжении примерно трех месяцев 1539 года, от начала Великого поста и до праздника Иоанна Крестителя. В этот день все было мирно закончено и завершено и согласие проникло в душу каждого из нас, хотя и не без множества бдений, молений и страданий душевных и телесных, прежде чем мы пришли к этому заключению и решению».

С середины марта до июня 1539 года Игнатий Лойола думал и думал о судьбе Общества Иисуса, его уставе, способах и методах борьбы за чистоту веры, о спасении душ, о противодействии Реформации.

«Почему за Мартином Лютером пошли сотни тысяч последователей? Только потому, что почти все его обвинения в адрес Римской католической церкви обоснованны? Этого мало? Что он предлагает взамен? Его учение очень простое. Может быть в этом его сила? А может Лютер прав? Ты знаешь, что он не прав. Почему же тогда задаешь себе этот вопрос. А ты ли его задаешь? Человечество должно жить по заповедям Божьим. Только тогда оно добьется счастья и благоденствия. Но разве можно стать достойным Господа не утруждая себя? Лютер смог? А сотни тысяч его последователей смогли? Недаром этот августинский монах с трудом остановил бунты и мятежи, вызванные толкованиями его учения. Теперь что, каждый протестант сам себе Господь? Многие из тех, кто идет за Лютером, исполняют только внешние формы его учения. Почему? Им так удобнее? Не надо затрачивать усилий? Но ведь без усилий невозможно стать праведником. А все ли хотят праведной жизни? Господь дал всем нам свободу выбора. И что же выбирают люди? Ты собираешься их переубедить, направить на путь истины? А если они не хотят? Но ведь реформаторы атакуют, они проповедуют уже здесь, в Риме, не спрашивая, хотят ли люди этого. Мартин Лютер говорит, что на том стоит и не может иначе. Но и я иду своим путем и не могу иначе. Он выбрал свою дорогу, но и я выбрал свою. Он действует в Европе, а я буду действовать во всем мире. Как мне бороться с тем, что проповедуют реформаторы? Как мне объяснить людям, что есть истина? Когда много людей собирается вместе, они легко попадают под влияние сильных эмоций и быстро одухотворяются. Можно ли, собрав вместе, одухотворить целый народ? Существует ли такие идеи и чувства, которые могут на него воздействовать? Все люди имеют разное образование, обладают разными способностями, талантами и возможностями, но характеры сильного мира сего и его парикмахера очень похожи. Значит ли это, что большая часть наших обыденных, ежедневных действий, вызывается скрытыми причинами, ускользающими от нашего наблюдения и анализа?

Количество настоящих идей не может быть большим. Могу ли я утвердить идеи истинной веры у большого числа людей? В какой форме это надо делать? Это должна быть самая простая форма. Воздействие моих идей на людей не должно быть коротким, но обязательно длительным. Многие ораторы воздействуют на толпу идеями, не доказывая их справедливость. Я и мои духовные рыцари всегда будем говорить только о справедливых идеях, и мы сможем доказать их истинность. У всех людей есть сильное религиозное чувство. Оно выражается любовью к Богу, боязнью его силы, подчинением его заповедям, принятием его догматов и желанием распространять их. Мы покажем людям, что все возможности нашего ума, воли, фантазии направлены на службу Господу.

Люди чтят традиции, без которых не может быть цивилизации. Однако традиции не должны перестать и превращаться в привычки. Нашим традициям полторы тысячи лет и мы объясним людям их ценность. Народ слушает ораторов с сильной волей и твердыми убеждениями. Лютер убедителен так потому, что сам попал под обаяние своего учения. Мы станем сильнее Лютера. Мы восстановим у людей религиозную веру. Именно сила веры – самая могущественная сила в человеческом обществе. Мы будем бороться с ересями силой проповеди. Мы не будем делать этого с помощью внушения, этого оружия демагогов. Мы будем убеждать людей, изменять их отношение к церкви, основываясь на взаимопонимании, неконфликтности, искусстве слушать и критиковать. Мы будем обаятельны, выразительны, остроумны, внимательны, доброжелательны и оптимистичны.

Должны ли мы указывать в уставе и других документах способы, методы и средства достижения своей цели. Нет! Мы не будем этого делать. Мы помогли несчастным римским падшим женщинам, но наши враги тут же начали кричать, что на исповедях мы узнали у них все тайны и пороки их клиентов, часть которых занимает высокое положение в обществе. Наши противники заявляют, что успехи духовных рыцарей связаны с давлением, которые мы оказываем на сильных мира сего тайным знанием их пороков и прегрешений. Никто не будет знать наше оружие, чтобы использовать его против нас. Инквизиторским трибуналам на меня доносили не неверные и язычники, а добропорядочные католики, и мотивы их действий не имели никакого отношения к христианской вере. Противники Общества Иисуса, а имя им легион, все извратят, все перевернут с ног на голову, все оболгут. Нет, мы не дадим им знания своего оружия, которое никогда не будет вредить людям. О наших ударах враги будут узнавать тогда, когда они их поразят! Наши противники сами так захотели.

Может ли цель, которую добиваются, оправдывать любые средства, которыми ее добиваются? Аристотель учил Александра Македонского, что это руководящий принцип всей мировой политики. Совсем недавно Никколо Макиавелли писал, что это – руководящий принцип политической мудрости. Спиноза утверждал: Всякому государству позволительно насилие над другим. Главной целью всякого государства должно быть собственное благо. Главная цель всякого человека – его собственное благо и выгода. Мартин Лютер, отец-реформатор, объявил, что считает дозволенными всякие средства лишь бы они вели к спасению. Всю историю человечества цели и средства порождали и определяли друг друга. История учит, что невозможно осуществить никакого грандиозного дела или плана, если строго считаться с правами и благами отдельных личностей. Уже тысячелетия то лучшее, что осуществляют выдающиеся личности, достигается ценой лишений и страданий некоторых людей. Те, кто отвергают тезис «цель оправдывает средства», отвергают все перевороты, заговоры, которые совершаются только с нарушением существующих прав, а значит, и отвергают дела многих великих людей и их идеи, направленные на движение человечества вперед. Разве не благом было свержение Калигулы и Нерона? Вся политика, шпионство для государства, охрана порядка и граждан основана на принципе «цель оправдывает средства». Ни один философ, ни один мыслитель не смог примирить господствующие в политике принципы с требованиями строгой морали. Враг не говорит безнадежному больному, что он завтра умрет. Добрые люди спасают невиновных, обманывая их преследователей. Сын берет на себя вину отца, спасая его от казни. Сами властители заявляют, что существует высшая нравственность, совсем непохожая на традиционную строгую мораль. Но проповедование принципа «цель оправдывает средства» неизбежно сопровождается массовыми злоупотреблениями исполнителей. Само государство создавалось и действует с массовыми нарушениями нравственности и справедливости. Многое из того, что сейчас считается священной традицией, основано на вопиющей несправедливости. В существующем мире право и добро осуществляется с помощью нарушения права и добра, а высшие идеалы часто достигаются с помощью бурных потрясений, заговоров и переворотов. Это трагично, но общие законы проверяются на конкретных примерах.

Общество Иисуса будет совершенствовать людей в христианском учении и жизни. Мы будем распространять истинную веру проповедями слова Божия, подвигами любви к ближнему и дальнему. Мы будем настаивать и учить тех, кто не имеет истинного понятия о христианстве. Мы будем исповедовать верующих и давать утешение христианам. Все люди должны быть довольны той благодатью, которая дана им Святым Духом. Нельзя завидовать тем, которые одарены ею более. Святой Престол заявил, что нужны новые поколения монахов и духовенства. Общество Иисуса займется воспитанием и образованием юношества. Для того, чтобы наши коллегии начали учить и воспитывать детей во всех крупных городах Европы Обществу нужны тысячи, десятки тысяч духовных рыцарей. Но принимать мы должны лучших из лучших, учить и воспитывать их, давать им прекрасное образование.

Проповеди среди народа, воспитание и образование подрастающих поколений, защита основ истинной веры в борьбе с реформаторами – вот наши главные средства и методы. Они принесут нам победу.»

Игнатий Лойола весной и летом 1539 года писал не только устав Общества Иисуса, продумывал его иерархию, структуру, миссионерскую деятельность. Он подготовил Общий экзамен для вступающих в орден иезуитов, состоявший из ста разделов, который дошел до нашего времени:

«Главное из того, что должен знать любой человек, желающий войти в Общество Иисуса.

Да изложат кандидатам изначальный замысел тех, кто впервые объединились в этом Обществе. В Общество принимают лиц, уже освободившихся от мирских уз и решивших целиком посвятить себя служению Богу, в той или иной монашеской корпорации. В соответствии с этим все желающие вступить в Общество должны, до того как начать послушническую жизнь в одном из домов или коллегий Общества, раздать все свое имущество, отказаться от наследства и прочих ожидаемых благ и распорядиться ими, прежде всего освобождаясь от долгов и прочих обязательств, если они имеются, и в этом случае они должны действовать без промедления. В противоположном случае они должны употребить свое имущество на добрые и благочестивые дела, раздать нищим. Христос говорил: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим, и следуй за Мной». Они могут распределить свое имущество по своему усмотрению, исторгая из своей души всякий помысел когда-либо вновь овладеть им.

Каждый вступающий в Общество, следуя завету нашего Господа Иисуса Христа, должен сказать себе, что он оставил своего отца, свою мать, своих братьев, своих сестер и все, чем он обладает в мире. Также он должен исполниться уверенности, что именно к нему обращены слова: «Кто не оставит отца своего и матери, а также и жизни своей, тот не может быть моим учеником».

Да приложит он усилия к тому, чтобы потерять всякую плотскую привязанность к своим близким, и да преобразит ее в духовное родство, возлюбя их единой любовью, какую требует данная нам заповедь любви вопрошающей. Да совершит он это подобно человеку, умершему для мира, отвергнувшему себялюбие и живущему единственно ради Господа нашего Иисуса Христа, Которого он да почитает и за родителей, и за братьев, и за все, что есть в этом мире.

Ради великого восхождения в духе и особенно ради глубочайшего самоуничижения и смирения, следует вопросить кандидата: поистине ли он согласен с тем, чтобы все его проступки, ошибки и все, что от него исходит, и все, что в нем заметят, доводилось до сведения старших кем-либо, дознавшимся об этом не из исповеди. Поистине согласен ли он, как и другие, содействовать исправлению ближнего и своему собственному через взаимное обличение, в должной любви и милосердии, чтобы помочь взаимному развитию в духе, особенно тогда, когда – ради вящей славы Господа Бога – к этому их призовет отвечающий за них настоятель.

Если кандидаты желают следовать путем общества, они получат пищу, воду, питье, одежду и ложе бедняков. И да исполнятся они уверенности в том, что в обители обладание наибеднейшим способствует его величайшему духовному благу и содействует утверждению между всеми равенства и умеренности. Первые члены Общества познали нужду и нищету. Те, кто приходит после них, должны по возможности продвинуться столь же далеко, как их предшественники, и даже еще дальше, в подражание нашему Господу.

Братья, принесшие четыре обета, братья, принесшие три обета, и, если настоятель посчитает это полезным, обучающиеся послушники, одобренные Обществом и принесшие первые обеты, – все они, до принесения своих обетов также должны, подобно первым членам Общества, на протяжении трех дней, в определенные часы, просить милостыню у ворот ради любви к нашему Господу Богу. Вопреки обычным человеческим представлениям, братья смогут, в служении и прославлении Бога, еще более смириться и еще более духовно возрасти, создавая славу Его Божественному Величию. Они окажутся более подготовленными и вновь повторят это, когда от них это потребуется или когда они почувствуют необходимость или полезность этого, чтобы отправиться в любую часть света по повелению или указанию Верховного Викария Господа нашего Иисуса Христа, либо во имя его и того, кто в это время будет главой Общества. Ибо наш обет требует от нас подготовленности и внутренней расположенности совершить все то, что нам повелят совершить в урочное время, ради нашего господа, не ожидая и не испрашивая какого-либо вознаграждения в этой преходящей жизни, но постоянно уповая на ту жизнь, которая во всех отношениях вечна по Владычному и Божественному Милосердию.

Когда будет наступать время смирения и самоотречения, когда необходимо выполнять самую простую и черную работу, например, готовить пищу, убирать помещения, следует с полной готовностью выполнять именно то, к чему ты испытываешь наибольшее отвращение, если бы тебе было приказано выполнить такую работу.

Тот, кто идет на кухню готовить или помогать повару, должен с полным смирением подчиниться повару во всем, что касается его работы, и неизменно оказывать ему полное послушание. Если же он поступит по-иному, то создаст впечатление, что тем более он не окажет послушания и любому настоятелю. Ибо истинное послушание смотрит не на того, кому оно оказывается, но на Того, во имя Кого оно совершается. Если оно совершается исключительно ради нашего Творца и Господа, тогда оно относится к Нему – Господу всех. Следовательно, нет никакой необходимости размышлять, о ком идет речь, о поваре или настоятеле обители, или о том, кто отдает приказ, ибо, здравом рассуждении, подчинение оказывается не им и не ради их, но исключительно Богу и только ради Бога, нашего Творца и Господа.

Во время болезни должно оказывать полное послушание не только духовникам, чтобы они наставляли душу, но и с не меньшим смирением, и врачам и братьям милосердия, чтобы они наставляли тело. Действительно, первые трудятся ради совершенного духовного здоровья, а вторые – ради полного телесного здравия. Одинаковым образом больной должен проявить великое смирение и великое терпение, чтобы посетители и те, кто говорят и общаются с ним, получили не меньшее назидание во время его болезни, чем тогда, когда он пребывал в полном здравии, и все это ради вящей славы Господней.

Нам представляется необычайно важным, перед лицом божественного величия, чтобы у настоятелей были полная осведомленность о тех, кто им подчинен. Это необходимо для того, чтобы они могли лучше или руководить и лучше их наставлять и, учитывая их суть, лучше руководить ими на пути Господнем.

Будучи более осведомленными относительно их внутренних и внешних дел, настоятели смогут также лучше, с большей заботой, с большой любовью и с большим попечением помогать им и охранять их души от искушений и опасностей, с которыми они могут столкнуться в будущем. Мы должны быть готовыми, в силу нашего обета и образа жизни, идти во все части света каждый раз, когда мы получим повеление от Верховного Понтифика или от нашего непосредственного руководителя и главы.

Чтобы должным образом осуществить эти миссии, посылая тех, а не других, возлагая одну задачу на одного, а другую на другого, не только весьма важно, но основополагающе, чтобы настоятель был полностью осведомлен о влечениях и настроениях тех, за кого он несет ответственность, а также и о недостатках и грехах, которые ранее им были присущи и к которым они более подвержены и более влекомы. Настоятель должен все это учитывать, ибо тогда он сможет лучше управлять ими, не подвергая их, свыше их сил, опасности и усталости, превышающим те, какие они могли понести с любовью о нашем Господе. Благодаря этому, настоятель сможет достойным образом, сохраняя в тайне все то, что стало ему известно, направлять и осуществлять все необходимое и полезное для вселенского тела Общества.

Подобно тому, как мирские, следующие за миром, любят, и с великой настойчивостью стремится к почестям, известности, славному имени, вызывающему почтение у людей, согласно учению мира сего, так и те, кто шествует в духе и поистине следуют за Христом, нашим Господом, и любят и настойчиво стремятся к противоположному, то есть желают облечься в одеяния и багряницу Господа из чувства любви и почитания, которые принадлежат Ему по праву. И до такой степени, что, не впадая в оскорбление Божественного Величия и не вводя в грех ближнего, они желают претерпеть несправедливости, лжесвидетельства, бесчестие, быть принятыми за умалишенных и считаться таковыми, не давая к этому никакого повода. И все это ради своего желания хоть в чем-нибудь уподобиться нашему Творцу и Господу Иисусу Христу и подражать Ему, облачаясь в его одеяния и багряницу, ибо и Сам Он облачился в них ради нашего великого духовного блага и ал нам образ для подражания, чтобы во всем том, что для нас посильно, по Его милости и благодати, мы желали подражать и следовать Ему, ибо Он есть путь, ведущий людей к жизни.

Кандидата необходимо спросить, испытывает ли он влечение ко всему этому, столь спасительному и столь плодотворному для совершенства его души.

Если же в силу человеческой слабости и беспомощности он не ощутит в себе эти столь пламенные стремления к нашему Господу, тогда следует спросить его, испытывает ли он хотя бы малейшее желание ощутить их в себе. Если кандидат ответит утвердительно, что у него действительно есть стремление к этим столь святым устремлениям, тогда нужно вопросить его, чтобы это стремление осуществилось наилучшим образом: решился ли и готов ли он при необходимости принять и терпеливо страдать, по благодати Божьей, всякую несправедливость, насмешки, оскорбления, связанные с багряницей нашего Господа, как и все прочее подобного рода, – или от какого-либо насельника обители, или от какого-либо члена Общества, в котором он желает нести послушание, смиряться и достичь жизни вечной, или же от какого-либо постороннего человека, – в жизни сей не воздавая злом за зло, но добром за добро.

Чтобы вернее достичь такой степени совершенства, столь драгоценной для духовной жизни, величайший и важнейший долг каждого заключается в стремлении, в нашем Господе, к большему самоотречению и постоянному самоумерщвлению, настолько это доступно человеку. Наш же долг – помогать и споспешествовать, в той мере, в какой Господь дарует нам свою Благодать, кандидату ради вящей славы и вящего прославления Господа».

За девять месяцев 1539 года Игнатий Лойола создал все необходимое для полноценной работы ордена духовных рыцарей. Были разработаны иерархия, структура, организация Общества Иисуса, определены цели, смысл, методы, способы и средства деятельности нового ордена, написаны требования и экзамены для вступающих в орден. Игнатий готовил программу воспитания и образования юношества, программу работы знаменитых иезуитских коллегий, изменивших людей Европы. Он совершенствовал и совершенствовал свои Духовные упражнения, работа над которыми заняла у него еще десять долгих лет. С июня 1537 года он собирал членов Общества и читал им написанный тогда же устав ордена духовных рыцарей:

«Кто желает быть членом Общества, которое мы называем именем Иисуса, кто желает сражаться под знаменем Христа и служить одному Господу Богу и его наместнику на земле, римскому папе, тот должен дать торжественный обет целомудрия и вечно помнить цели нашего Общества. Оно основано единственно для того, чтобы совершенствовать людей в христианском учении и жизни, и распространять истинную веру проповедованием плоти, подвигами любви, воспитанием истинного понятия о христианстве, наконец, исповедованием верующих и подаянием христианского утешения.

Каждый должен довольствоваться той мерой благодати, которая дарована ему Святым Духом, и не должен питать неразумной ревности к другим, которые, быть может, одарены ею более Для этого и чтобы поддержать порядок, необходимый в каждом благоустроенном обществе, мы из нашей среды должны избрать себе главу, или генерала. Он один будет иметь право решать, но какое дело кто годен и кому поручить какое занятие.

Генерал с согласия прочих членов ордена должен иметь право постановлять для Общества известные правила и уставы, которые сочтет нужными для цели Общества. Он не может ничего постановлять без ведома и совета прочих членов. Поэтому в главных, важных случаях, при установлении общих правил и положений, имеющих для ордена важнейшее и постоянное значение, генерал должен созывать на совет всех членов Общества, или по крайней мере большую их часть, и тогда вопрос решается простым большинством голосов. В менее важных случаях и особенно в делах, нетерпящих отлагательства, достаточно созвать на совет только тех членов, которые найдутся поблизости. Однако приводить уставы и постановления в исполнение, то есть начальническая и исполнительная власть принадлежит одному генералу.

Генерал ордена теряет свои права и звание в шести случаях:

1. Если он явно совершит смертный грех.

2. Если он убьет или ранит кого-нибудь.

3. Если употребит в свою пользу доходы коллегий.

4. Если подарит их кому-либо без пользы для Общества.

5. Если отторгнет недвижимую собственность домов или коллегий Общества.

6. Если будет покровительствовать лжеучению.

Духовник генерала назначается не им, а Обществом.

Каждый и всякий должен быть убежден, что те, которые живут по закону послушания, должны предоставить себя руководству божественного Провидения, которое действует при посредстве старшин ордена. Слепое послушание требует, чтобы человек превратился в труп, которому можно придать какое угодно положение; или в посох, которым может управлять, по своему усмотрению, тот, кто держит его в руках.

Да будет известно всем членам нашего Общества и да напишут они это неизгладимыми буквами не только на дверях своих обителей, но и в сердцах своих на всю свою жизнь: все наше Общество и, следовательно, все и каждый, кто в него вступает, обязываются верно повиноваться нашему святому отцу – папе и всем его преемникам и только с этим условием имеют право трудиться для Бога. Хотя Евангелие учит, и потому церковь признает догматом, что все верующие в Христа обязаны повиновением и покорностью римскому папе, как видимому главе церкви и наместнику Иисуса Христа, тем не менее, чтобы показать великое смирение нашего Общества вообще и полное самоотречение каждого его члена в особенности, чтобы всенародно засвидетельствовать решительный наш отказ от собственной воли, мы обязываемся принять особый обет послушания. Этот обет должен состоять в том, что мы обещаем всегда немедленно и безобетно повиноваться всему, что нам прикажут нынешний или будущий папы, насколько это послужит для блага душ и для распространения религии: какие бы поручения они нам не давали, хотя бы они послали нас к туркам или к другим неверным, даже в самую Индию, или к еретикам лютеранам, схизматикам и правоверным.

Поэтому все, кто намерен поступить в наше Общество, должны, прежде чем принять на себя такое бремя, хорошенько взвесить и подумать, обладают ли они для этого достаточною душевною силою, чтобы с Божьей помощью взобраться на такую крутизну. Они должны подумать, одарил ли их на это дело Святой Дух такою степенью своей благодати, чтобы они могли надеяться при его помощи не пасть под великим бременем такого призвания. Но, раз решившись твердо быть христовым воином, они должны денно и нощно не снимать меча и каждый час быть готовыми выполнить свои обязанности.