Текст книги "Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана."

Автор книги: Максим Андреев

Соавторы: Александр Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В 1864 году была проведена судебная реформа, признанная самой последовательной и значительной реформой Александра II. Был введен внесословный, гласный суд с участием присяжных заседателей, адвокатурой и состязательностью сторон. Судебные заседания стали открытыми, хотя это правило нарушалось, их материалы могли помещаться в периодической печати. Виновность или невиновность подсудимых устанавливали присяжные заседатели, меру наказания определяли профессиональные судьи. Решения судов с присяжными объявлялись окончательными. Был создан институт судебных следователей и адвокатура. Вводился принцип несменяемости судей, для всех – высокий образовательный ценз. Из обыкновенного порядка судопроизводства изымались политические дела.

В июне 1870 года было объявлено «Городовое положение», заменившее в пятистах городах империи сословные органы самоуправления всесословными городскими думами и управами, гласные члены которых избирались на четыре года. Городские думы формировались по специальным куриям на основе высокого имущественного ценза, зависящего от размеров выплачиваемых в казну налогов. Городские думы избирали городские управы из городского головы и нескольких членов. Думы и управы городов занимались хозяйственной деятельностью, благоустройством, рынками, ярмарками.

В течение пятнадцати лет в России проводилась военная реформа. Рекрутская повинность была заменена всеобщей воинской, армия была оснащена нарезным оружием, улучшилась боевая подготовка в войсках, были созданы военные округа, юнкерские училища. Вместо двадцатилетней рекрутчины в армию на шесть лет призывались все военнообязанные с двадцати одного года. В мирное время призывался каждый четвертый призывник. Не призывались единственный кормилец в семье, единственный и второй сын, если первый сын отслужил.

В 1864 году был создан ревизионный орган – Государственный контроль, власти пытались ввести гласность бюджета, создан единый Государственный банк. Считалось, что было резко снижено казнокрадство.

Реформа образования коснулась всех подданных империи. Были отменены сословные ограничения при поступлении в среднюю и высшую школу. Кроме действующих церковно-приходских начальные школы открывались общественными организациями и частными лицами. Были введены равные права для получения среднего образования лицами всех сословий и вероисповеданий. Кроме дворян в семилетних средних учебных заведениях стали учиться дети разночинцев, выходцев из купечества, духовенства, мелкого чиновничества, крестьян, незаконнорожденных, рабочих. Классическая гимназия стала единственным типом общеобразовательной и внесословной школы, выпускники которой имели право поступать в университеты. Реальные училища давали право поступать в технические институты и возможность поступления в университет. До правления Александра II для женщин существовали только частные пансионы и институты благородных девиц, где обучались в основном дворянки. С 1858 года стали открываться женские училища для всех сословий. Позднее появились высшие женские курсы, медицинские и педагогические. Благодаря деятельности земств количество народных школ стало исчисляться десятками тысяч. В 1863 году была восстановлена университетско-преподавательская автономия без права участия в ней студентов. В университеты могли поступить представители всех сословий. Их деятельностью руководили Советы, имевшие право присуждать ученые степени и звания. Должности ректоров, проректоров, деканов и профессоров стали выборными с последующим утверждением министром народного просвещения. В университетах с физико-математическим, юридическим, медицинским и историко-филологическим факультетами, к концу правления Александра II училось более десяти тысяч студентов.

По принятым в 1865 году «Временным правилам о цензуре» от предварительной цензуры освобождались газеты и журналы Петербурга и Москвы, книги объемом не менее десяти печатных листов, издания Академии наук и правительства. Если печатные издания нарушали действующее законодательство, то они подвергались судебному преследованию. Их штрафовали, предупреждали, закрывали. Цензура осталась для книг объемом менее десяти печатных листов, наиболее доступных по цене для населения. Власти не спешили наказывать прессу, понимая, что это вызовет к ней повышенный интерес. В России свободно вышел «Капитал» основоположника научного коммунизма Карла Маркса. С 1866 года ситуация в печати изменилась, вместо судебного разбирательства стали применяться административные методы.

Реформы Александра II законодательно закрепили коренное социальное переустройство, вовлекая в исторический процесс все слои общества. В течение короткого промежутка времени изменилось положение десятков миллионов человек на громадной территории, где имелось множество региональных, национальных и культурных особенностей. Если бы они дали землю крестьянам и политические права подданным, вполне возможно, что не произошло бы ни потрясений, ни бессмысленных войн, ни кровавых революций. Власть, как всегда, поступила по-своему и это не сошло ей с рук, правда не сразу. Однако и долгой задержки в развитии событий, начавших потрясать основы империи, не случилось. Политической реформы не произошло по желанию высшей власти, но это стало главной ошибкой царствования Александра II.

Деятельность властей называли недостаточной, половинчатой, незавершенной, грабительской, разрушающей устои, опасной для государства. Благими начинаниями оказалась вымощена дорога в ад. Реформы не смогли и не захотели провести в жизнь в соответствии с принятыми решениями. С 1860 по 1900 год население России выросло с семидесяти пяти до ста двадцати пяти миллионов человек и все они хотели реализоваться, жить в благополучной стране и быть счастливыми людьми. В 1861 году счастья для всех не хватило. Не в первый и не в последний раз в российской истории.

Основная масса лучших земель осталась у дворянства, большая часть которого не знала, что с этим делать. Крестьянская община с круговой порукой, где все работали по-разному, не дала увеличение сельскохозяйственного производства, в соответствии со своими новыми возможностями. Юридически свободные крестьяне не получили правовой, социальной, гражданской самостоятельности. Они не могли ни работать, ни жить так, как хотели. Личность крестьянина не могла реализоваться. Само самодержавие объявляло себя незыблемым. Ни о каком участии подданных в управлении империей через выборный парламент не могло быть и речи. Государственный либерализм образца середины 1860-х годов не усилил, а подорвал самодержавие. Власть верховная не захотела регламентировать себя законодательно и за эту регламентацию взялись подданные власти. Помощь или отсутствие неадекватного вмешательства в создание в России гражданского общества, власти не оказали и не проявили. Сменившие дворянских реформаторов-одиночек тысячи демократов-разночинцев заинтересовались не только постепенным либерализмом, конституционализмом и парламентаризмом. В крестьянской среде издавна любили царей-благодетелей неправовой любовью. Выдвинувшиеся из их среды народники, быстро ставшие революционерами, для достижения своих целей по созданию идеального правового государства и гражданского общества стали пробовать все доступные и не доступные способы. Почему-то получилось, что гражданское общество стало создаваться как оппозиционное власти заговорщицкое подполье. Опять и опять власти пытались перепрыгнуть пропасть в несколько прыжков, но ничего не получалось. Миллионы людей видели, что по-старому жить нельзя, а по-новому не дают. Корабль российской государственности сполз с мели и тут же напоролся на рифы. Власть почему-то планировала наслаждаться жизнью, не понимая, что вот-вот ей придется вести борьбу за выживание. Подданные уже не хотели управляться неизвестно кем без их согласия. Подданные хотели право голоса. Утверждения о готовящейся в конце царствования Александра II российской конституции не соответствуют действительности. Император неоднократно заявлял, что конституционная форма правления принесет России несчастье и приведет к ее распаду. Удалось обсудить только возможность создания при Государственном совете небольшой группы гласных, избираемых земствами. За подобное нововведение высказывались только Третье отделение и министерство внутренних дел. Против были Государственный Совет, Кабинет министров, Сенат, Канцелярия императора. Поскольку договориться не удалось, как обычно решили не делать ничего. Российские Бурбоны ничему не научились и ничего не хотели забывать. Царь молчал. По всей Европе общественное мнение имело колоссальное значение, но российскую власть это не интересовало. Самодержавие никогда не хотело себя ограничивать. По империи разнесся слух, что на высочайшее имя готовится адрес с просьбой конституции, подписанный ста тысячью подданных. Слух опровергли – «где это вы нашли столько грамотных?» Пытавшихся что-то сделать царских министров в земствах все равно называли опричниками, а при дворе революционерами. Ретрограды утверждали, что России до революции как до Луны, а либералы говорили, что она к ней быстро летит. Многое давать народу не хотели, а малое его могло не удовлетворить. Поэтому опять власти ничего не делали, а просто ждали, когда под ними заколеблется почва, или их возьмут на мушку и снимут предохранитель с револьвера. Доказать, что трон не может опираться на миллион штыков и армию чиновников, властям словами так и не смогли. С 1866 года для империи начался обратный отсчет времени. Народ, пока еще как подданные, начал разбираться, как ему добиться благополучия и счастливой жизни. Часть подданных разбираться не захотела.

В России всегда огромную роль играли личности, конкретные люди, государи, вожди, атаманы, мыслители. Движение пока еще оппозиционно настроенных молодежных групп и кружков начали идеологи Николай Чернышевский, Михаил Бакунин, Петр Лавров и Петр Ткачев. Самой первой народнической группой стал созданный в Москве уже в 1861 году кружок П.Заичневского и П.Агриропуло, члены которого начали выступать в только что открытых воскресных школах и пытаться распространять размноженные литографическим способом оппозиционные брошюры. Петр Заичневский в своих выступлениях среди крестьян призывал их запасаться оружием. После распространения прокламации «К молодому поколению» членов кружка арестовали. Заичневский летом 1862 года в тюрьме написал радикальную прокламацию «Молодая Россия», в которой резко требовал коренного переустройства России, передачи земли крестьянам, фабрик рабочим, смены монархии на федеративную республику. С помощью подкупа текст прокламации вынесли из тюрьмы, напечатали и размножили в частной типографии и распространили по Санкт-Петербургу, не только среди рабочих и разночинцев, но и разослали членам Сената, Государственного Совета, министрам, в канцелярию императора. Прекрасным майским утром 1862 года главноуправляющий Третьим отделением и шеф Отдельного корпуса жандармов с удивлением вскрыл пакет, который какой-то посыльный принес ему домой:

«Скоро наступит день, когда мы распустим великое знамя, знамя будущего, знамя красное и с громким криком: «Да здравствует социальная и демократическая республика русская!» – двинемся на Зимний дворец на живущих там. Мы издадим один крик: «В топоры!» – и тогда, кто будет не с нами, тот будет против. Кто против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами. Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка придется пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами во Франции».

Жандармы арестовали главного распространителя прокламации Михаила Михайлова. Его быстро судили и отправили в сибирскую каторгу. В народники пошли молодые и даже юные люди, заявлявшие, что готовы идти на жертвоприношение для простых людей. Грозное слово «нигилисты», впервые введенное в оборот выдающимся русским писателем Иваном Тургеневым, эхом покатилось по Российской империи. Другой выдающийся писатель Михаил Салтыков-Щедрин писал: «Тупоумие властей по крестьянскому делу столь изумительно, что нельзя без отвращения быть свидетелем того, что делается. Так гадко жить, как вы не можете себе представить. В течение мая в Твери было шесть экзекуций. В одной выпороли семнадцать человек, в другой троих, в третьей двоих. В имении угличского уездного предводителя Арнаутова один эскадрон оставлен с распоряжением выводить людей каждый день на барщину и каждый день резать по крестьянской корове на мясные порции.

Чтобы действовать с успехом, необходимо приобрести свободное доверие крестьян, а им указывают на страх наказания, забывая при этом, что окончательная и истинно разумная цель преобразования быта сельских сословий заключается не только в улучшении материальных условий этого быта, но преимущественно в нравственном перевоспитании народа, в освобождении его от рабской морали.

В курной крестьянской избе и древние старики, доживающие свой век на полатях, и их взрослые дети, обоего пола, и подростки, и малые дети до грудных младенцев. Смрад от всякого рода органических остатков, дым от горящей в светце лучины, миазмы от скопления большого количества людей на малом пространстве, от мокрой одежды и всякого тряпья, развешенного для сушки около огромной печи. Вот где родится, стареет и умирает поилец и кормилец русской земли. Непроницаемая тьма свинцовым пологом ощетинилась над этой хижиной. Переходит эта тьма от одного поколения к другому, все круче и круче закрепляя проклятые тенета, которыми они опутаны».

Множество безземельных крестьян ушли в города, где жили в ужасных условиях, еще хуже, чем в деревне. Отмена крепостного права привела к небывалой свободе личности, которая захотела равенства и участия в государственной жизни. Общество видело, как бездарно и плохо управляют страной титулованные сановники и их прихлебатели. Газеты и журналы подробно обсуждали все правительственные начинания, оценивали их слабости и последствия. Желания общества шли намного дальше намерений властей. Русские подданные усиленно знакомились с социалистическими теориями, с идеями европейских мыслителей. В 1842 году основатель научного коммунизма Карл Маркс писал: «Материальная сила должна быть опрокинута материальной силой, теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». За идеями дело не стало ни в Европе, ни в России. Друг и соратник автора «Капитала» Фридрих Энгельс» писал: «От государя я жду чего-либо хорошего только тогда, когда у него гудит в голове от пощечин, которые он получил от народа, и когда стекла в его дворце выбиты революцией». В 1848 году в Европе прогремел Манифест Коммунистической партии, из которого призрак коммунизма шагнул в мир. Власти не принимали всерьез будущих коммунистов, считая их жалкими одиночками. В России в кружках жадно читали: «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». В империи появилось демократическое подполье со множеством направлений.

Рупором общественной мысли стал основанный еще А.Пушкиным журнал «Современник». Умственное брожение быстро катилось по России, создавались революционные настроения. Кружки народников ставили своей целью распространение социалистических идей среди всех подданных. Редактор «Современника» великий поэт Н.Некрасов писал о власти:

 
«Кого хочу – помилую,
Кого хочу – казню.
Закон – мое желание!
Кулак – моя полиция!»
 

Очерки помощника Некрасова в «Современнике» Николая Чернышевского почти с восторгом читала вся грамотная Россия. Еще в 1855 году саратовский учитель и петербургский преподаватель защитил в университете знаменитую диссертацию «Эстетические отношения искусства к действительности», в которой писал, что мировоззрение может быть не только духовным, но и материалистическим. Пять лет Чернышевский требовал от имперских подданных развивать чувства гражданина. Эзоповым языком он говорил, что подписывая Манифест об отмене крепостного права император подписал смертный приговор себе и династии, потому что не учел в документе исторические интересы народа и государства. Первый революционный демократ Н.Чернышевский выступал как идеолог массовой крестьянской революции, говоря, что в процессе борьбы должен появиться «один класс людей, которые будут работниками и хозяевами одновременно». Карл Маркс назвал Чернышевского великим русским ученым и критиком. Третье отделение докладывало начальству: «Чернышевский пользовался авторитетом у молодого поколения, которое он старался возвысить в глазах общества. Он составил себе отдельный круг знакомств, по преимуществу из молодых людей, недовольных правительством, и лиц, сделавшихся государственными преступниками. Собрания у него постоянно отличались какой-то таинственностью и происходили в ночное время. Корреспонденцию он имел огромную и вел ее не только в России, но и за границей».

К лету 1862 года в России закрывались воскресные школы, читальни, даже шахматные клубы. В июне на восемь месяцев был закрыт «Современник». В июле Чернышевского арестовали и отвезли в «Секретный дом» – страшный Алексеевский равелин Петропавловской крепости. За неделю до этого управляющий Третьим отделением заявил, что «правительство ничего против Чернышевского не имеет и ни в чем не подозревает». Сразу после ареста Чернышевского и десятков петербургских студентов главноуправляющий Третьим отделением В.Долгоруков доложил Александру III: «С каждым днем возрастает смелость революционных происков, особенно в сфере литераторов, ученых и учащейся молодежи. Периодические издания сделались сильным и опасным орудием в руках талантливых писателей-преобразователей. Революционные мысли отчасти ускользают от внимания цензуры, отчасти прямо не подходят под ее правила запрещения, и их обильный наплыв, подобно непрерывающемуся потоку, одолел уже все плотины, его сдерживающие». Сам царь-реформатор писал брату-реформатору: «Как я рад известию об арестовании Чернышевского. Давно бы пора с ним разделаться».

Никаких доказательств виновности Чернышевского найти не удалось и жандармы почти полгода проверяли его архив на наличие преступных записей симпатическими чернилами. После голодовки месяцами не вызываемого на допрос Чернышевского, ему разрешили работать и к февралю 1863 года он закончил в Алексеевском равелине свой знаменитый роман «Что делать?» Антигосударственное произведение было передано в Третье отделение. Там поленились его прочитать и передали в цензурное управление. Цензоры подумали, что жандармы не нашли никакой крамолы, побоялись спросить у них подробности, поленились прочитать роман государственного преступника и передали его Некрасову, который весной 1863 года напечатал «Что делать?» в возобновленном «Современнике», подняв на ноги всю молодежь в империи. Вот так работали государственные органы России в 1863 году!

Против Чернышевского подготовили подложные документы и лжесвидетелей, обвинив его в написании прокламации «К барским крестьянам». Дело было сделано топорно и о подлогах узнала вся Россия. В феврале 1864 года Правительственный Сенат объявил приговор отставному титулярному советнику Н.Г.Чернышевскому: «За злоумышление к ниспровержению существующего порядка, за принятие мер к возмущению и за сочинение возмутительного воззвания к барским крестьянам и его передачу для напечатания и распространения – лишить Чернышевского всех прав состояния и сослать в каторжную работу в рудниках на четырнадцать лет и затем поселить в Сибири навсегда». Александр II утвердил приговор и написал на нем: «Быть по сему, но с тем, чтобы срок каторжной работы был сокращен наполовину». После Чернышевского уже спокойно стали судить за «преступный образ мыслей, за знакомство с некоторыми из близких знакомых государственных преступников».

19 мая 1864 года в Петербурге над Чернышевским палачи совершили гражданскую казнь. Его поставили на колени на эшафоте Мытнинской площади, прочитали приговор, сломали над головой шпагу и заковали. Эшафот под овации забросали букетами цветов, Чернышевского быстро увезли в карете, а метальщиц букетов арестовали. Власти нарывались на метания не букетов, а чего-то другого. Им оставалось ждать совсем немного. Несколько тысяч человек, присутствовавших на гражданской казни Чернышевского, рассказали о ней всей России. Полковник Отдельного Корпуса жандармов докладывал главноуправляющему Третьим отделением: «На площади были литераторы, сотрудники журналов, много студентов, три воспитанника Училища правоведения, до двадцати человек воспитанников корпуса путей сообщения, несколько офицеров гвардейских и армейских полков, много лиц дворянского сословия. Вся толпа говорила о лжесвидетельствах. По окончании приговора Чернышевского должны были переодеть в арестантскую одежду, но ее забыли привести».

Государственного преступника Чернышевского повезли в Нерчинские рудники. В январе 1872 года его перевели на поселение в иркутский Вилюйск. К этому времени вся Россия уже прочитала его знаменитый роман «Что делать?», в котором Чернышевский призывал к борьбе за справедливый общественный строй весь мир появившихся новых людей:

«Только с равным себе вполне свободен человек. Если ты хочешь одним словом выразить, что такое я, это слово – равноправность. Из него, из равенства, и свобода во мне, без которой нет меня. Но теперь царство мое еще мало, я еще должна беречь своих от клеветы не знающих меня, я еще не могу высказывать всю мою волю всем. Я скажу ее всем, когда мое царство будет над всеми людьми, когда все люди будут прекрасны телом и чисты сердцем, тогда я открою им всю мою красоту.

Ты знаешь будущее. Оно светло, оно прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести. Стремитесь к нему, работайте для него. Настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего».

В начале 1863 года Польша, находившаяся в составе России, потребовала восстановления государственной независимости и восстановления старых границ. К лету 1864 года восстание было подавлено «твердо, беспощадно и жестоко». Царство Польское было переименовано в Привисленский край, лишенный самоуправления. В Польше была введена общерусская администрация с делопроизводством на русском языке и со всеми своими вопиющими недостатками, главным из которых было презрение к чувству человеческого достоинства. Учение в школах шло на русском языке. Через три года один из поляков попробовал застрелить российского императора во время его официального визита в Париже, но пуля попала в лошадь. Это уже было не первое покушение на Александра II. Новые люди вышли на общественную арену.

«Лишние люди» царствования Николая II сменились одиночками с высокими идеалами, стремившимися вдохновить народ знанием великой цели свободы, равенства, братства. У них особо выделялось высокое чувство собственного достоинства, стремление к возвышенным целям. На ощупь они искали способы борьбы с властью. Один из кружков, занимавшийся в Москве пропагандой социалистических идей, возглавлял Николай Ишутин. Члены кружка создали в Москве бесплатную школу, переплетную, швейную и ватную мастерские. Кружок, называвшийся «Организацией», создал подпольную группу «Ад». Члены кружка считали своей целью массовое хождение в народ и подготовку с помощью заговора крестьянской революции. Один из членов «Ада» студент Казанского и Московского университета, отчисленный за неуплату дворянин Дмитрий Казаков считал, что основным препятствием к созданию нового общества является Александр II. Он заявил, что для того, чтобы возбудить народ к революции, необходимо цареубийство. Его не поддержали, и Дмитрий Каракозов поехал в Петербург убивать императора.

Вся столица империи знала, что Александр II около трех часов дня любил гулять в Летнем саду Петербурга. У главного входа всегда собирались любопытные, чтобы посмотреть на царя. 4 апреля 1866 года после двух часов к главному входу в Летний сад на набережной Невы в сопровождении двух жандармов подъехала карета императора. Полицейский наряд закрыл сад для гуляющих. В сопровождении племянников герцога Н.Лейхтенбергского и принцессы М.Баденской Александр II отправился на прогулку по аллеям сада. Около четырех часов дня император вернулся к главным воротам, милостиво кивнул собравшимся подданным и пошел к карете. Из толпы зевак от решетки Летнего сада вышел высокий молодой человек, вытащил пистолет и направил его на царя. В толпе дико закричали, император обернулся, Каракозов выстрелил и направленная с близкого расстояния пуля прошла мимо. Второй раз бывшему студенту выстрелить не дали – по руке с пистолетом его вроде бы ударил живший в Петербурге костромской крестьянин Осип Комиссаров. Каракозов бросился бежать, его догнали, сбили с ног и начали бить. Каракозов кричал: «Это я за вас, братцы, за то, что вас землей обидели». Несостоявшегося палача-убийцу подвели к Александру II, который спросил, русский ли он и зачем он это сделал. Каракозов сказал, что он русский и стрелял за обман народа. Его отвели в Третье отделение. Туда же приехал царь и передал управляющему генералу Н.Мезенцову пистолет Каракозова и приказал во всем разобраться и установить стрелка.

Каракозов назвался крестьянским сыном с юга Алексеем Петровым и был передан в высочайше утвержденную Следственную комиссию. Его заковали. На допросе он только сказал, что никто не мешал ему стрелять и не толкал, а промахнулся он из-за неожиданного дикого крика из толпы зевак. Каракозова допрашивали днем и ночью, требуя назвать сообщников, не давали спать, изнуряли, установили личность, нашли и привезли из Москвы Н.Ишутина, задержали «Организацию» и «Ад». Каракозову туманно пообещали сохранить жизнь и он стал давать показания. То, что он действовал один, жандармов не устраивало и было собрано дело обо всех участниках заговора. Верховный суд приговорил Каракозова и Ишутина к смертной казни. Двадцатишестилетнего студента повесили, а над его двоюродным братом Н.Ишутиным провели имитацию повешения. Ему накинули на шею петлю и перед тем, как выбить из под ног скамейку, объявили о замене смертной казни пожизненной каторгой. Ишутин почти тут же свихнулся, сошел с ума. Казнь и издевательства над Ишутиным у эшафота были публичными и священный ореол неприкосновенности с императорской особы тут же слетел. В обществе тут же узнали и о ложном обещании сохранить жизнь Каракозову. За первым покушением на императора через год произошло второе. Оставалось еще шесть, но об этом еще никто не знал, хотя Третье отделение и полиция МВД могли бы догадаться, если бы захотели.

Следственная комиссия предложила создать территориальные органы политической полиции по всей империи с подчинением их Третьему отделению. С 1866 года в Петербурге началось создание Охранного отделения, главной задачей которого должен был стать поиск отдельных революционеров и политический сыск революционных организаций. Вся сеть из тридцати охранных отделений была образована только в 1880 году. Пока она создавалась, революционеры-радикалы в прокламациях писали: «Кровавая революция должна изменить все основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Может случиться, что все дело кончится истреблением императорской фамилии, то есть какой-нибудь сотни-другой людей».

Дмитрий Каракозов говорил в «Аде» о терроре и систематических цареубийствах. Александр Герцен писал из Лондона на всю Россию о начавшемся белом терроре 1866 года: «Ночью, с 8 на 9 апреля, начинается период поголовного хватания. Брали всех и каждого, кто только был оговорен, чье имя было произнесено на дознании кем-нибудь из взятых или находилось в захваченной переписке. Брали чиновников и офицеров, учителей и учеников, студентов и юнкеров. Брали женщин и девочек, нянюшек и мамушек, мировых посредников и мужиков, князей и мещан. Допрашивали детей и дворников, прислугу и хозяев. Брали в Москве, брали в Петербурге, брали в уездных городах и в отдаленных губерниях». Николай Некрасов писал в 1868 году:

 
«Душно! Без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна.
Буря бы грянула, что ли?
Чаша с краями полна!
Грянь над пучиною моря,
В поле, в лесу засвищи,
Чашу вселенского горя
Всю расплещи!»
 

«Современник» и другие оппозиционные властям периодические издания были закрыты и стало быстро образовываться революционное подполье:

 
«Рать поднимается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка – Русь!»
 

В революционно-демократическом движении народников Михаил Бакунин призывал к анархии, отрицанию государства и немедленному бунту, Петр Лавров готовил пропагандистов для продвижения революционно-националистических идей к подданным, Петр Ткачев готовил заговор для свержения «висящего в воздухе самодержавия».

В сентябре 1864 года в Лондоне на грандиозном митинге английские и французские рабочие провозгласили Первый Интернационал – Международное товарищество рабочих. В него со своей программой вступил дважды приговоренный к смертной казни русский дворянин и народник-анархист Михаил Бакунин:

«Разрушение старого мира – неизбежный этап строительства нового. Я жажду только разрушения, потому что убежден, что строить в мертвечине гнилыми материалами – труд потерянный, и что только из великого разрушения могут возникнуть новые живые материалы, а с ними и новые организмы. Будем разрушать, сколько можем. Быть свободным – право, долг, достоинство, счастье, миссия человека. Исполнение его судьбы. Не иметь свободы – не иметь человеческого облика. Лишить человека свободы и средства к ее достижению и пользованию – это не просто убийство, это убийство человечества. Полная свобода каждого возможна при действительном равенстве всех. Осуществление свободы в равенстве это и есть справедливость».

Бакунин назвал русский народ прирожденным бунтарем и призвал новую молодежь помочь народу «повсюду избить дворян и чиновников, чтобы захватить всю землю в свои руки и образовать на ней свободные сельские общины, основанные на коллективной собственности». Просидевший шесть лет в Алексеевском равелине Петропавловской крепости и совершивший головокружительный побег из Сибири в Европу анархист Бакунин писал, а Россия читала.

В 1866 году по обвинению в «преступном образе мыслей» был арестован полковник артиллерии Петр Лавров. Власти не постеснялись опубликовать его приговор: