Текст книги "Терра инкогнита: Россия, Украина, Беларусь и их политическая история"

Автор книги: Максим Андреев

Соавторы: Александр Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

К зиме Московское царство покинули все большие отряды оккупантов, хотя небольшие польские, казацкие и разбойничьи шайки бродили по русской земле до 1618 года. Смута на Руси почти закончилась, но по Деуминскому мирному договору 1618 года поляки оставили за собой Смоленск и Чернигов. Шведы ушли из Новгорода, но оставили за собой устье Невы и все побережье Финского залива. Европейские земли царства заметно уменьшились. Впереди у страны было много работы.

Начало династии Романовых

После окончания Смуты в стране было необходимо восстановить государственную власть. Символом власти на Руси был государь – необходимо было выбрать нового царя и новую династию, которую бы признала Россия.

Желающих одеть шапку Мономаха в державе было много всегда. Один из главных кандидатов Василий Васильевич Голицын находился в польском плену. На московский престол претендовали королевич Владислав и шведский наследник Карл-Филипп. Раздавались голоса в поддержку Дмитрия Пожарского. В январе 1613 года в Москве был созван Земский Собор. Люди всей земли спорили недолго – всех устроила кандидатура шестнадцатилетнего Михаила Романова, представителя древнего боярского рода, известного со времен Ивана Калиты. Большое значение имело то, что Михаил был внучатым племянником первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовой, а его отец Федор Никитич Романов, также находившийся в польском плену, являлся двоюродным братом сына Ивана Грозного Федора. Принцип наследования царской власти, основанный на родстве с ушедшей династией, члены Земского Собора посчитали главным залогом устойчивости власти и порядка в государстве.

21 февраля 1613 года победившее в Смуте дворянско-казацкое ополчение сыграло решающую роль в избрании династии Романовых на московский трон. Новый царь находился в Костроме и был поставлен перед фактом своего признания. Послы с сообщениями о воцарении династии Романовых отправились в Англию, Данию, Священную Римскую империю, Персию и Турцию.

Дворян – победителей Смуты – устраивала новая перепись их поместий, многие из которых были переведены в вотчины. Им выдали новые грамоты на землю, отличившихся наградили. Иная ситуация была с казачеством. Многие крестьяне и посадские, ставшие казаками в Смутное время, не хотели возврата в крепостные и холопы.

Слово «казак» на половецком языке означало «страж передовой, ночной, дневной». С XIV века по окраинам русских земель стали селиться смелые, свободолюбивые люди для несения сторожевой – «станичной» и пограничной – «полевой» службы. Их стали называть казаками, первое упоминание о которых в русских летописях относится к 1444 году. За линией сторожевых укреплений на южной и юго-восточной границе Московского государства селились беглые крестьяне и посадские люди, которых также называли казаками. Непрерывные боевые действия на границах способствовали объединению этих великолепных степных воинов в товарищества донских, волжских, запорожских казаков. Казаками считались и вольные люди, работавшие по найму, несшие военную службу в пограничных районах. Их называли городовыми и сторожевыми казаками. Наблюдательные посты и казачьи разъезды постоянно находились в бассейнах рек Дон, Хопер, Сосна. По южной и юго-восточной границе Московского царства образовалась линия из служилых и вольных казаков. Стали образовываться отдельные казачьи войска. Каждое войско делилось на станицы, состоявшие из нескольких казачьих поселений, называемых хуторами и поселками. Площадь владений каждой станицы называлась станичным юртом. Донское и Уральское казачье войско имело земли, завоеванные или занятые ими самими. Остальные казачьи войска получали земли за несение ими пограничной и военной службы.

В Смуте участвовали многие служилые и вольные казаки, число которых значительно увеличилось за счет крестьян и посадских, ставших казаками «по праву сабли». Казаки воевали на всех сторонах, многие грабили, разбойничали, даже мучили население, выпытывая места тайников с родовым добром. Именно казаки зарубили руководителя первого земского ополчения П. Ляпунова, почти изгнавшего польских оккупантов из Москвы. Казачье руководство часто уклонялось и от совместных операций в 1611 – 1612 годах со вторым земским ополчением К. Минина и Д. Пожарского. Большую опасность при воцарении династии Романовых представляли действия казачьих отрядов И. Заруцкого и его «супруги» авантюристки Марины Мнишек, бывшей женой Лжедмитрия I. С трудом отряды Заруцкого были разбиты в Астрахани, где мятежный атаман попытался создать собственное ханство. Вместо ханского трона Заруцкого посадили на кол, а его «походная жена» закончила свою жизнь в коломенской тюрьме. Шайки разбойников и грабителей еще долго ловили по всем городам и землям. Современник писал: «Жилища человеческие превратились в логовища зверей. Медведи, волки, лисицы и зайцы свободно гуляли по городским площадям и птицы вили гнезда на человеческих трупах. Люди сменили зверей в их лесных убежищах, скрывались в пещерах, непроходимых кустарниках, искали темноты, желали скорейшего наступления ночи, но ночи были ясны. Вместо луны зарево пожаров освещало поля и леса, охота за зверями теперь сменилась охотой за людьми, следы которых отыскивали гончие собаки. Казаки, если где не могли истребить сельских запасов, то сыпали их в воду и грязь и топтали лошадьми; жгли дома, с неистовством истребляли всякую домашнюю рухлядь. Где не успевали жечь домов, там портили их, рассекали двери и ворота, чтобы сделать жилища неспособными к обитанию. Звери поступали лучше людей, потому что звери наносили одну телесную смерть».

Полностью укротив новое и старое казачество власти смогли в 1619 году, сначала уговорами, и часто не выполнявшимися обещаниями жалованья, потом силой. Руководителей казацких отрядов перевешали, те, кто не ушел на Дон и Запорожскую Сечь, пошли на службу. Многих беглых вернули в холопство, в крепостные. Западные послы докладывали начальству о положении народа в Московском царстве: «Нет слуги или раба, который бы более боялся своего господина, или бы находился в большем рабстве, как здешний простой народ. Крестьянин владеет своей собственностью только по названию, и нисколько не огражден от хищничества и грабежа как высших людей, так даже простых дворян, чиновников и солдат. Из-за притеснений крестьянам нет смысла заниматься промыслами, так как все равно у них можно все отнять. Отсюда праздность русского крестьянина, его лень и пьянство, и всеобщая уравнительная бедность.

Наполнение бюджета Московского государства осуществлялось с помощью сбора чрезвычайных налогов, воссоздания налоговой службы. Новые власти просили в долг у всех, кто мог иметь деньги, тут же освобождая от податей тех, кто был приближен к престолу или откупался. Все исследователи отмечают, что составленные приказными дьяками документы всегда имели не менее трех толкований. Утверждению династии в очередной раз очень помогли именитые люди Строгановы, дав три тысяч рублей особым послам от Романовых, очень большую по тем временам сумму. Именно купечество, имевшее капитал, смогло наполнить государственную казну. С 1620 года власти отменили тяжелые налоги на посадских людей, и торговля резко возросла. Началась конкуренция русских купцов и заморских гостей, в которой с выгодой для себя разбирались московские власти. Почти все иностранные путешественники и дипломаты писали, что «все русские люди без исключения занимались торговлей и первый купец – царь». Голландский купец с удивлением писал: «бравший у меня в долг товар русский купец столько успевал сделать оборотов с этим товаром, что через малое время возвращал долг и продавал тот же товар дешевле, чем покупал – хоть вези назад в Амстердам».

Еще в 1571 году после сожжения Москвы татарами на место погибших москвичей поселили наиболее зажиточных купцов из провинциальных городов страны. Такая политика продолжалась и в дальнейшем. Вся верхушка купечества царства к началу XVII века собралась в его столице. Из купечества выделились гости и члены гостиной и суконной сотни.

Гостями называли иностранных купцов и русских купцов, торговавших за границей. В конце XVI века гостями назвали высшую категорию привилегированного купечества, получившего и правовой статус. Купец-гость получал персональную царскую жалованную грамоту, в которой перечислялись его заслуги, права и привилегии. Корпорация гостей имела и общие жалованные грамоты. Жившие в Москве гости подчинялись приказу Большой казны. Они пользовались большим политическим влиянием, участвовали в заседаниях Земских соборов, приглашались на дипломатические приемы, дворцовые церемонии.

Для получения звания гостя одного обладания крупным капиталом было мало. Гости были обязаны служить в финансовых приказах, оказывать услуги власти. После смерти гостя его наследники могли получить это звание по новому царскому указу и случалось это нечасто. Гости занимались оптовой торговлей русскими, европейскими и восточными товарами во многих областях России, Европы и Востока. Во многих российских городах гости имели лавки для розничной торговли. По полученным государственным подрядам гости поставляли хлеб, соль, вино, занимались государственными перевозками. Число гостей в разные времена не превышало сто человек.

В гости производились члены Гостиной сотни, второго по значению объединения привилегированного купечества. Члены Гостиной сотни обладали крупными капиталами, имели заслуги перед государством и были подсудны только центральной власти. Звание члена Гостиной сотни было наследственным. При первом Романове было более двух тысяч членов Гостиной сотни. Только при Петре Великом члены Гостиной сотни были расписаны по гильдиям.

В Москве XVII века было восемь главных гостиных дворов – Старый, Новый, Персидский, Шведский, Армянский, Греческий, Английский, Литовский. Розничная торговля велась в московских рядах. Кроме оптовых дворов и рядов на площадях Москвы по средам и пятницам проходили торги. Путешественник Адам Олеарий в 1630 году писал: «Площадь перед Кремлем – главный рынок города. В продолжение целого дня тут кишит народ. Вся эта площадь полна лавками, как и все примыкающие к ней улицы. Каждое ремесло имеет свою улицу – ряд, и свой квартал – четь, так что купцы, торгующие шелком, не смешиваются с продавцами сукна и полотна, ни золотых дел мастера с седельниками, сапожниками, портными, меховщиками или другими ремесленниками. Есть пушной ряд, который завален товаром».

Множество мелких лавок могли иметь по четыре хозяина. Торговали почти все посадские люди. Иностранцы, посещавшие Россию в XVII веке, писали: «Все постановления Московии направлены на коммерцию и торги, потому что всякий, от самого высшего до самого низшего, занимается и думает о том, как бы он мог то тут, то там выискать и получить некоторую прибыль. Посадские используют всевозможные приемы и уловки, свойственные опытному европейскому торговцу, в том числе способность обвешивать, уверять в высоком качестве малоценных товаров и вообще совершать всевозможные обманы. Их смышленость и хитрость особенно выделяются в куплях и продажах, так как они выдумывают всякие хитрости и лукавства, чтобы обмануть своего ближнего. Купцы подкрепляют свои обманы ложной божбой и клятвой при торговых сделках. Эти люди такой шаткой честности, что если торг окончен не тотчас отдачей вещи и уплатой цены за нее, то они легкомысленно разрывают его, если видят барыш позначительнее. Так как московитяне лишены всяких хороших правил, то по их мнению, обман служит доказательством большого ума. Лжи, обнаруженного плутовства они вовсе не стыдятся. До такой степени чужды этой стране семена истинной добродетели, что даже самый порок славится у них, как достоинство.

Между большим количеством негодной травы также растут и полезные растения и между этим излишеством вонючего луку алеют розы с прекрасным запахом.

Русские купцы от природы так ловко в торговле приучены ко всяким выгодам, к скверным хитростям и проказам, что и умнейшие заграничные торговцы часто бывают ими обмануты. Что касается верности слову, то русские большей частью считают его нипочем, если они могут что-нибудь выиграть обманом. Торгуют они с большими обманами и хитростями и не скоро кончают торг. Ибо, приценяясь к какой-нибудь вещи, они дают за нее меньше половины, чтобы обмануть продавца. Как только они начинают клясться и божиться, знай, что тут скрывается хитрость, ибо они клянутся с намерением обмануть. Русские хитры и алчны, как волки, и с тех пор, как начали вести торговлю с голландцами, еще более преуспели в коварстве и обмане.

Если кто-нибудь привезет в Московию какие бы то ни было товары, то он должен немедленно заявить и показать их сборщикам пошлин или начальникам таможни. В назначенный час они осматривают и оценивают их. Даже когда они оценены, все еще никто не смеет ни продавать, ни показывать их прежде, чем они будут показаны царю. Если царь захочет купить что-нибудь, то товары показывают царскому величеству. Он тогда выбирает, что ему самому нравится, и под видом этого берут также гости их царского величества из того, что им кажется хорошим. Остальное потом можно продавать, кому хочешь, набавляя цену.

Для обогащения казны отправляются нарочные в местности, где имеются меха, воск, мед и там забираются целиком эти товары по назначенной казной цене. Затем эти товары перепродаются по высокой цене как своим, так и иностранным купцам. Если они отказываются от покупки, то их принуждали к тому силой. Подобным же образом казна присваивает себе иностранные товары: шелковые материи, сукно, свинец, жемчуг, а потом она заставляет своих купцов покупать эти товары по цене, назначенной царскими чиновниками. Никто не может продавать эти товары, пока не распродан товар царский.

Казна получает большую прибыль на персидском сыром шелке, которые его царское величество через своего купчину выменивает от персидского государя на сукна, красную медь, золото и соболей. Всем купцам запрещено торговать в Персии подобным товаром.

В Астраханской области у Каспийского моря ежегодно вываривается большое количество соли и там ловится разная большая рыба. Соль и рыба принадлежат особым гостям царя, которые везут их по всей стране. Кавиар – черная икра – принадлежит их царскому величеству и ее обычно покупают англичане, голландцы, итальянцы. На этом царь имеет большую прибыль.

Никому не позволяется кроме царя торговать хлебом. Вести торговлю мехами может каждый, но с полученных из Сибири мехов в казну поступает десятина. Этими мехами царь платит иностранным купцам. Излишки мехов раздаются для сбыта гостям.

Гости ведают таможенными доходами, рыбными и соляными промыслами. Они же закупают для царя товары, и производят от его имени и на его счет торговые операции, заключают подряды с иностранцами. Торговцы, как и народ, относятся к ним весьма враждебно за их взяточничество, за притеснения, чинимые ими более слабым, за их корыстолюбие. Пользуясь своими привилегиями, они подрывают торговлю рядовых купцов. Это корыстолюбивая и вредная коллегия, имеющая благодаря своему званию, право повсеместной первой купли. Не имея возможности везде лично осуществлять свои права, они в больших городах назначают живущих там знатнейших купцов, которые пользуются привилегиями гостей, и ради своей частной выгоды препятствуют развитию торговли. Гости дают советы царю к учреждению царских монополий, препятствуют всякой свободе торговли, чтобы набирать свои собственные карманы. Купцы и чернь питают к ним вражду и если произойдет бунт, то им всем свернут шею».

В XVII веке царскими указами были объявлены «заповедными товары, ставшие царской монополией: пенька, смола, вина, сало, меха, шелк и многие другие, привлекательные для иностранных купцов. Остатки непроданных заповедных товаров разрешалось продавать простым купцам, но со многими ограничениями. При продаже товара взималась пятипроцентная таможенная пошлина. Процветала контрабандная торговля.

Страна покрылась сетью дорог, только в Москву вело семь больших трактов и во всех городах проходили ярмарки. Шесть значительных торговых путей проходили через Московское царство: Беломорско-Холмогорский, Новгородско-Балтийский, Литовский, Степной-Украинский, Поволжский и Сибирский. Контроль за этими путями, приносившими торговую прибыль до тысячи процентов, приводил к постоянным вооруженным конфликтам, часто перераставшим в локальные войны.

Развитию торговли мешало отсутствие большого количества монет. В России периодически чеканились только серебряные и медные деньги. Золотые монеты чеканились как награды и медали. Во времена первых Романовых в Московском царстве серебро не добывалось и в России ходили иностранные золотые и серебряные монеты – немецкие ефимки, испанские дублоны, итальянские дукаты, английское и голландское золото. Серебряные монеты часто подделывали из олова и свинца.

Балтийский торговый путь запирали шведы, Литовский держали поляки. Основным путем для России, связывавшим ее с Европой, стал Беломорский путь, почти «Окно в Европу», проходивший через Белое море. Архангельск, Холмогоры, Вологда принимали европейские корабли. Для огромной страны трех северных портов было явно недостаточно. Европейские купцы просили права на прямую восточную торговлю и иногда их получали, заручившись поддержкой московских чиновников. В России европейцы действовали торговыми компаниями. По всей стране их агенты напрямую договаривались с производителями товаров. Русские купцы толе объединились и торговая война закончилась выдавливанием иностранных гостей из внутренних областей Московского государства.

Денег в обороте не хватало, и торговля часто носила бартерный характер. Товар менялся на товар, что, впрочем, оказалось выгодным для обеих сторон. С русской стороны шло сырье, с западной – обработанные, «мануфактурные» товары. Сырье вывозилось в огромном количестве. Европейские купцы иногда проговаривались, что обычная прибыль никогда не была меньше ста процентов. В Россию ввозилось огромное количество сукна из Лондона, Гамбурга и Брюгге, тафта, атлас, бархат из Венеции, металлические изделия всех видов. Русское железо из-за отсутствия перерабатывающих производств годилось только для крестьянских хозяйств. Для производства вооружений шло шведское железо. Закупалось много оружия, которое Европа разрешала ввозить в Россию. С Запада везли селитру, серу, стекло. Порох производили сами. Если западные страны прекращали поставки оружия, царь издавал указ только на оружие менять мед и воск, вывозившиеся в огромном количестве. Большой популярностью в России пользовались европейские вина – романея, фряжские, рейнские. Торговые связи России и Европы постоянно расширялись. Недаром русское слово «торг», сменившееся татарским «базаром», было вытеснено немецким «ярмарка».

Степной украинский путь не имел большого торгового значения – знойный летом, метельный зимой и постоянно наполненный разбойниками. Торговля между Москвой и крымской Кафой тем не менее не прекращалась.

Значение Волжского пути в начале XVII века упало. Персидские товары постепенно были вытеснены европейскими. Большую прибыль Россия получала от транзитной торговли между Западом и Средней Азией. В сибирском Нерчинске активизировалась русско-китайская торговля.

Главной внешнеполитической задачей Москвы стало возвращение новгородских и смоленских земель. Смоленск удалось вернуть только отцу Петра Великого. Новгород удалось вернуть почти сразу. В древнем городе стоял значительный шведский гарнизон, новгородские земли также были заняты шведами, укрепившимися на побережье Финского залива. В сентябре 1613 года большое московское войско двинулось на Новгород. Первый Романов писал в титуле «царь новгородский и лифляндский», а шведы именовали его «великим князем московским». Шведы отбились от московских полков, но началась польско-шведская война и воевать на два фронта северное королевство не стало. Летом 1615 года войско шведского короля-полководца атаковало Псков, но псковичи отбились. Начались русско-шведские переговоры. Шведы требовали земли, или огромную компенсацию. Земский Собор в Москве решил отдать территорию. По Столбовскому мирному договору 1617 года Московское царство вернуло Великий Новгород с округой, городами Ладогой, Гдовом, Порховом, Старой Русской, но потеряло Ивангород, Орешек, Ям, Копорье и все побережье Финского залива. Шведам заплатили и двадцать тысяч рублей.

К 1620 году последствия Смуты были ликвидированы. Московское государство удалось удержать от распада. Оно не попало под польский и шведский протекторат. Новая династия получила международное признание. Было восстановлено управление, собирались архивы, наводился порядок в городах и головах, привыкших к анархии, хаосу и свободе. Государственная казна была наполнена купцами и чрезвычайными налогами. С 1625 года в титуле царя Михаила Федоровича появилось слово «самодержец». Над головами орлов в российском гербе появились короны.

В 1630-х годах была предпринята первая попытка реформирования поместной армии. Для создания постоянных солдатских полков из Швеции пригласили несколько десятков наемников. Полки нового «иноземного» строя должны были заменить поместную конницу. Они вербовались из вольных людей, не записанных в тягло сыновей посадских людей и даже крестьян, не записанных в службу стрелецких и казацких детей, монастырских слуг. В регулярную армию записывались лишь наиболее состоятельные дворяне, но и для многих уездных дворян и детей боярских открывались перспективы службы в рейтарских и солдатских полках новой армии.

Первые рейтарские полки тяжелой кавалерии были сформированы в 1632 году для похода на Смоленск. Они состояли из 1200 – 1500 человек. В солдатских полках было от 1000 до 2000 человек. Полки делились на роты, которыми командовали офицеры, в основном иностранцы – прапорщики, поручики, ротмистры, майоры, полковники. Вооружение составляли мушкеты, пищали, пистолеты, сабли и латы. В состав рейтарских полков входили копейщики и драгуны, воевавшие в конном и пешем строю.

В мирное время рейтары проживали в своих поместьях. Ратной учебой они занимались в течение месяца осенью, после уборки хлеба. Полковник приезжал в город, в уезде которого был расположен его полк, рассеянный по волостям и станам. Он собирал начальных людей и рейтар, записывал их приезды, досматривал оружие, лошадей, раздавал по половине килограмма пороха на человека, учил ратному строю и распускал по домам до будущей осени. Вскоре даже иностранцы-офицеры стали заживаться в пожалованных им поместьях и не являлись в полк. Их за это пороли, и после третьей неявки высылали за границу. Полки «иноземного строя» не стали регулярной армией и были упразднены Петром Первым.

Ближнее окружение царя Михаила Романова составляли в основном его родственники и родственники его родственников. Романовы, Шереметевы, Салтыковы, Черкасские, Стрешневы занимали руководящие посты в государстве и часто путали свой карман с государственным. В Москве появилось новое понятие «сильных людей» – бояр или князей, имевших высокие чины в Боярской Думе или Государевом дворе, очень богатых и имевших родственные связи с царем или родственниками царя. Они не являлись профессионалами ни в каком государственном деле, хотя и руководили множеством приказов. Спорить с «сильными людьми и доказывать им что-то было бесполезно, жаловаться некому. Начиная с первого Романова родственное окружение царя постоянно создавало проблемы государю и государству, которые никогда не решались. Порочный круг удалось разорвать только Петру Великому, но правление династии Романовых кончилось страшным для государства 1917 годом в том числе из-за назначения на ключевые посты в империи недалеких и деградировавших родственников императора. За императорской семьей, не желавшей работать на кормившую их страну, бурно устремилась чиновничья элита и трехсотлетнее правление династии кончилось гибелью Российской империи и резней гражданской войны, уничтоживших большинство династии и элиты.

С 1630-х годов для защиты новой династии в государственную практику было введено понятие «политическое преступление», обозначенное термином «слово и дело». Политическими преступлениями назывались покушения на жизнь и здоровье государя, государственная измена, покушение на власть «державы царского величества».

Каждое политическое дело начиналось с доноса-извета, часто анонимного, от какого-то человека о знании им «слова и дела государева». Человек вслух объявлял эти слова и тогда воеводы должны были допросить говорившего «слово и дело», отыскать свидетелей, взять у них письменные показания, провести очные ставки, подвергнуть кого необходимо тюремному заключению и передать следственное дело в один из московских приказов. Из приказа обычно требовали дополнительных допросов и «пыточных речей», на основании которых выносился приговор, о котором указом сообщалось воеводе для исполнения. Иногда с делом в Москву отправляли обвиняемых. Там производили окончательный розыск и приводился в исполнение приговор.

Основную массу политических преступлений во второй половине XVII века составляли «непристойные слова», содержавшие угрозу здоровью и жизни царя или оскорблявшие его честь. Эти слова рассматривались как проявление злого умысла и подпадали под разряд тяжких уголовных преступлений. Особую группу «непристойных, предерзостных и поносных слов» составляли различные оговорки, случайные словосочетания, которые, оказавшись рядом с именем и титулом государя и государыни, рассматривались как покушение на их честь. Постоянно возникали дела по доносам в «непитии здоровья» их царских величеств. Новая династия надолго садилась на российский престол.

Родоначальником старинного русского дворянского рода Романовых считался боярин Ивана Калиты Андрей Кобыла. Его отец Гланда-Камбила Дивнович, в крещении Иван, приехал в Московское княжество из Литвы или «из Прусс» в конце XIII века. Пять сыновей Андрея Кобылы стали родоначальниками семнадцати русских дворянских домов. Младший сын Федор Андреевич, положивший начало роду Романовых, носил прозвище Кошка. Его сын Иван и внук Захарий уже прозывались Кошкины. Их потомки стали называть себя Захарьины. С VI колена, с Юрия Захарьевича, род называли Захарьины-Юрьевы. От сына Юрия Захарьевича – Романа, прадеда будущего царя Михаила, род получил закрепившуюся за ним фамилию Романовых.

Возвышение этого боярского рода связано с женитьбой царя Ивана IV на дочери Романа Юрьевича Анастасии. Ее брат Никита Романович, дед будущего царя Михаила, участвовал в шведском походе 1551 года, был воеводой во время Ливонской войны, с 1563 года стал дворецким и боярином. Никита Романович, один из самых крупных вотчинников России, до конца жизни Ивана IV сохранил расположение царя. После его смерти Никита Романович возглавил регентский совет, которым управлял до своей кончины в 1585 году.

После смерти царя Федора Ивановича в 1598 году сын Никиты Романовича Федор, двоюродный брат государя, стал претендентом на российский престол. Соперничество с Борисом Годуновым навлекло на род Романовых жестокую опалу. Боярин Александр Никитич был лишен звания, сослан в Усолье-Луду и там погиб. Окольничий Михаил Никитич был сослан в Ныроб, где и умер от голода. Стольник Василий Никитич был сослан в Пелым, где сумел выжить. Сам Федор Никитич, потеряв трех братьев, был пострижен в монахи под именем Филарета. Несмотря ни на что, он продолжил борьбу за власть с Борисом Годуновым и Василием Шуйским.

Новое возвышение Романовых началось во время короткого правления Лжедмитрия I. В тушинском лагере Лжедмитрия II Филарета назвали русским патриархом. Брат Филарета Иван, в 1605 году ставший боярином, входил в состав «Семибоярщины». После избрания в 1613 году на московский престол династии Романовых, они сами, их родственники и родственники их родственников стали пользоваться большим влиянием в государстве. В 1619 году из польского плена вернулся отец нового царя Филарет и подтвердил титул «патриарха Московского и всея Руси и великого государя». Он стал старшим соправителем своего сына.

В 1645 году на российский престол вступил шестнадцатилетний Алексей Михайлович Романов. Первое время государством правила группа его воспитателя боярина Б. Морозова, с которой боролась группа Н. И. Романова, Черкасских и Шереметевых. Только сын Алексея Михайловича Петр сумел решить проблему бояр-самодуров, формально радевших за развитие и благополучие царства, но на деле почему-то всегда становившихся временщиками.

Во времена Ивана IV Ужасного состав Боярской Думы сильно изменился. Многие знатные боярские роды пострадали в опричнину, вымерли, ослабли экономически. С началом правления Романовых состав Боярской Думы стал пополняться за счет представителей неродовитого дворянства, возводимого в боярский чин, родственников и приближенных царя, родственников цариц – Стрешневых, Милославских, Нарышкиных, называвшихся «боярами по кике». При Алексее Михайловиче в думе появились неродовитые дворяне, выдвинувшиеся благодаря личным заслугам и выслуживших боярство – А. Ордин-Нащекин, А. Матвеев. Появилось много думных дьяков, представлявших влиятельную группу приказной бюрократии. К началу правления Петра I число членов Боярской Думы за полвека увеличилось впятеро и достигло ста пятидесяти человек.

Боярские списки, ставшие основными учетными документами Разрядного приказа, появились во второй половине XVI века и до 1667 года велись в форме столбцов и тетрадей. Списки содержали именные перечни по чинам членов Государева двора – бояр, окольничих, думных дворян, думных дьяков, стольников, стряпчих, московских дворян, жильцов, городовых дворян, начальных людей в полках и приказных дьяков. Списки содержали сведения об их служебных назначениях, пожалованиях, местонахождении и пригодности к службе. Боярские списки составлялись двух видов – «подлинные», включавшие весь состав Государева двора, и «наличные», в которых находились имена дворян, в данное время находившихся на службе. Списки сводились в боярские книги, с 1627 по 1792 год составлявшиеся в Разрядном приказе и коллегиях. Книги содержали сведения о поместных и денежных окладах, время производства в чины, отметки о месте и роде службы, данные о поручениях и опалах, здоровье, смертях.

Влияние боярства сильно подорвало отмена местничества в 1682 году. Началось стирание различий между боярством и дворянами.

Боярские дворы располагались по всей Москве. Обычно это был квадрат, в котором были построены жилой дом, хозяйственные постройки, избы для слуг, погреба, бани, конюшни, сенники, амбары для хлеба. При доме всегда находился небольшой сад с цветниками и фруктовыми деревьями. Боярские дома строились в два этажа с мансардой, обычно копировали царский дворец, освещались восковыми и сальными свечами.