Текст книги "След на взлетной полосе"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

11

Москва, Курский вокзал

Дауд еще раз позвонил Тагиру, но тот по-прежнему был вне зоны доступа. Конечно, это могла быть просто какая-то непредвиденная случайность. У Тагира могла испортиться сим-карта, или в сети произошел сбой. Такое случалось не так уж редко. Однако Дауда внезапное исчезновение связи с амиром все равно насторожило.

ФСБ свой хлеб ела не зря. И Тагир мог угодить в расставленные ею сети. В этом случае им с Сулейманом нужно было как можно быстрее сматываться, причем сперва избавившись от мобильных телефонов, а потом и от машины.

Но прежде следовало убедиться, что Амнат благополучно миновала турникет. Вероятность того, что у нее попытаются проверить документы на платформе или в поезде, была практически нулевой.

Дауд снова огляделся по сторонам. Ничего подозрительного на привокзальной площади не происходило, однако посадку все не возобновляли. Учитывая, что движение электричек было расписано по минутам, это выглядело странно. И Дауд почувствовал смутную тревогу.

Если Тагира действительно задержала ФСБ, он мог дать информацию о теракте. Легко. Как это делалось, Дауд знал очень хорошо. Небольшая инъекция скополамина, который есть в любой реанимации любой больницы, делала человека разговорчивым до такой степени, что он сам выбалтывал все секреты. Только успевай записывать.

Именно этим и могло объясняться прекращение посадки на электрички. Пока это было, конечно, только предположение, поэтому Дауд решил не пороть горячку, но при этом был настороже. Он очень внимательно следил за всем, что происходило на привокзальной площади, и держал пульт в руке.

Когда к «семерке» приблизился какой-то мужчина с сигаретой, Дауд спрятал пульт в ладони. Мужчина остановился, попросил у Сулеймана прикурить и мельком взглянул на Дауда, а тот едва заметно кивнул в ответ. Мужчина прикурил и пошел дальше. Поскольку он перед этим забросил в свою машину какой-то пакет, никаких подозрений его поведение не вызвало. Однако напряженные нервы Дауда этот эпизод пощекотал здорово.

Чтобы как-то расслабиться, он закурил. Амнат стояла у турникетов, толпа возле них все прибывала. Больше никаких изменений в обстановке не было. Дауд посмотрел на часы, затянулся в последний раз и вышвырнул окурок. В этот момент из-за торгового центра повернул небольшой грузовик. Дауд глянул на него и снова повернул голову к вокзалу.

И тут диктор наконец объявила, что посадка на электричку сейчас будет возобновлена. Дауд невольно вздохнул и, переложив пульт в левую руку, отер вспотевшую ладонь правой о брюки. Все опасения оказались напрасными, и Дауд уже хотел сказать Сулейману, что все в порядке, как вдруг его внимание привлек все тот же грузовик.

Он почему-то объезжал стоянку вокруг, направляясь к вокзалу. В принципе, этому могла быть сотня объяснений, но Дауда этот маневр почему-то насторожил. И он больше не отводил от грузовика взгляд. В кабине с водителем кто-то сидел. Что или кто находится в грузовом отделении, можно было только догадываться. При желании в него вполне можно было втиснуть целый взвод спецназовцев.

Дауд быстро оглянулся и проследил глазами за грузовиком. Тот проехал мимо выстроившихся вдоль прохода к метро ларьков, свернул и остановился, закрыв собой вход к пригородным платформам. Если в грузовике действительно находились спецназовцы, они в любой момент могли атаковать Амнат. От этой мысли Дауда буквально бросило в жар.

Он выхватил телефон, чтобы позвонить Амнат, и крикнул Сулейману:

– Заводи, быстро! Надо отъехать, чтобы Амнат было видно!

12

Москва, Курский вокзал

Сразу после радиообмена с генералом Гнедичем и снайперами Виктор подошел к ларьку «Роспечати», чтобы посмотреть на смертницу. Та стояла слева неподалеку от турникетов. Соска, как и прежде, была в ее левой руке. Террористка была готова в любой момент привести взрывное устройство в действие, а народа у турникетов все прибывало.

Не став больше маячить на виду у террористки, Виктор отошел к трейлеру с фастфудом и купил себе хот-дог. Убрав кошелек, он сдвинулся в сторону и увидел, как грузовик повернул со стороны торгового центра в объезд припаркованных машин. Судя по логотипу, майор Шорохов организовал его через начальника службы безопасности торгового центра.

Впрочем, сейчас это было неважно. Главное, что грузовик выдвигался на позицию, и приближалось главное. Виктор снова посмотрел в сторону турникетов. Рослый парень в спешно одолженной у кого-то куртке уже проходил сквозь толпу и приближался к террористке. Куртка была маловатой для омоновца, однако на фоне людей, ждавших электричку до Серпухова, это не слишком бросалось в глаза.

Логинов развернулся и, взяв хот-дог в левую руку, сместился к проходу между ларьками и осторожно взглянул на «семерку» террористов. «Семерка» стояла на прежнем месте, никто из нее не выходил. В общем, фигуры были расставлены, и теперь предстояло разыграть задуманную комбинацию. И нельзя ошибиться, потому что малейшая ошибка была чревата гибелью множества ни в чем не повинных людей.

Виктор вздохнул и хотел уже было нырнуть в проход, как вдруг вспомнил о хот-доге. Для конспирации его нужно было хотя бы надкусить, и Виктор тут же это сделал. Быстро прожевав сосиску, он проговорил:

– Это Окунь, всем внимание!

Пройдя между ларьков, Виктор обогнул один из бетонных блоков, огораживающих стоянку. В этот самый момент грузовик медленно повернул и остановился как раз на углу стоянки, закрыв от сидящих в машине террористов турникеты пригородных платформ. Виктор двинулся к «семерке», еще раз надкусив на ходу хот-дог.

Его возвращение было мотивированным, и еще оставалась надежда, что террористы ни о чем не догадаются. Виктор вставил наушник в правое ухо, поэтому ни его самого, ни провода из «семерки» видно не было. Комбинация, несмотря на цейтнот, просчитана и разыграна очень даже неплохо. Однако в следующий миг все вдруг полетело в тартарары.

В наушнике послышался торопливый доклад Сазана-Два:

– Окунь, пассажир звонит по телефону.

– Окунь, водитель заводит машину, – почти сразу же доложил второй снайпер.

Однако это Логинов увидел и сам. Из-за багажника «семерки» вверх взметнулось едва заметное облачко дыма. И тут же растаяло. Как и возможность хоть одного из террористов взять живым и попытаться выйти на организаторов.

Автоматически Логинов сунул правую руку в карман с пистолетом, однако до «семерки» было слишком далеко, чтобы попасть водителю в плечо. Пытаться же сокращать дистанцию было слишком рискованно. «Семерка» в любой момент могла рвануться с места, в результате чего снайперы неминуемо потеряли бы цели.

И Виктор скомандовал:

– Валим всех.

В тот же миг на лобовом стекле «семерки» возникли два маленьких черных отверстия. Водитель уткнулся в руль, пассажир завалился на него. Виктор тут же повернулся к входу к пригородным платформам. Смертница держала в правой руке телефон и удивленно на него смотрела, что означало – террорист в машине позвонил ей.

Переодетый в гражданку омоновец как раз сделал шаг в сторону, поскольку между ним и смертницей в самый неподходящий момент оказался мужик с огромным рюкзаком. Едва сместившись, омоновец тут же выхватил пистолет и навскидку попытался выстрелить в смертницу. Но не выстрелил, потому что какой-то тип с помятым лицом и в такой же помятой одежде вдруг перехватил руку омоновца и в долю секунды выбил из нее пистолет...

13

Поволжье, Ульяновск

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту Ульяновск-Центральный. Пассажиров, следовавших до Ульяновска, просим приготовиться к высадке.

Тагир потянулся и выудил из кармана новенький мобильный телефон. Включив его, он сунул телефон в карман и снова отвернулся к иллюминатору. Телефон, с помощью которого Тагир поддерживал связь с Даудом в Москве, он отключил и выбросил сразу же после разговора с Доку Умаровым.

Когда самолет закончил посадку, Тагир снял с вешалки свою куртку и, забрав с полки сумку, направился на выход. В Ульяновске аэропорт оказался сравнительно небольшим, так что до здания аэровокзала было рукой подать. Оказавшись внутри, Мурадов окинул аэровокзал оценивающим взглядом.

Никаких бросающихся в глаза дополнительных мер безопасности местные правоохранительные органы не предприняли. Тем больше удивился Тагир, когда ему наконец позвонили.

– Алло! – сказал он.

– Здравствуй, это я, – послышался в трубке голос с едва уловимым чеченским акцентом. – Дядя мне поручил тебя встретить, но я не успел. Так что возьми такси и скажи ехать к гостинице «Волжская». Я тебя там буду ждать. Хорошо?

Вообще-то ничего хорошего в этом не было, однако Тагир был слишком опытен, чтобы задавать по телефону уточняющие вопросы.

– Да, конечно, – сказал он и направился к выходу.

На этот раз в такси Тагир Мурадов сел не на заднее сиденье, а на переднее. Таксист оказался не из разговорчивых, что Тагира вполне устраивало. По дороге он вроде бы рассеянно смотрел в окно.

На самом деле Тагир очень пристально вглядывался в боковое зеркало. Еще до въезда в город он установил, что за ними приклеилась «Ауди» темного цвета. Тагир немного подумал, но решил, что менять ничего не стоит.

Расплатившись, он вышел у гостиницы «Волжская». Замеченная Тагиром «Ауди» свернула на парковку расположенного по соседству с гостиницей торгового центра. Тагир быстро огляделся и направился к табачному ларьку. В этот момент у него зазвонил мобильный. Номер был тот же, что и в аэропорту.

– Алло! – сказал тот же голос с едва уловимым чеченским акцентом. – Ты уже подъехал?

– Да.

– Тогда иди к универсаму. Я тебя встречу...

– Не надо, – сказал Тагир. – Я тебя вижу. – И тут же отключился.

Сунув телефон в карман, он не стал разворачиваться, а дошел до ларька, где купил пачку сигарет. Резкие маневры невольно привлекают внимание. А Тагиру Мурадову это было совсем ни к чему.

Надорвав обертку на пачке, он аккуратно выбросил ее вместе с фольгой в урну и только после этого направился к парковке торгового центра. Подойдя к «Ауди», он распахнул заднюю дверцу и утвердительно сказал:

– Я ведь не ошибся?

– Нет, – махнул головой сидевший за рулем жилистый чеченец лет тридцати с небольшим.

Тагир нырнул на заднее сиденье, захлопнул дверцу и спросил:

– Что-то случилось?

– В Москве что-то не сработало! – сказал чеченец, повернувшись всем телом на водительском кресле.

– Что?.. Как не сработало?

– Не знаю, – не сводя с Тагира глаз, покачал головой чеченец.

– Это точно? – спросил Мурадов.

– Да. Дядя узнавал по своим каналам...

– И что?

– Федералы на Курском вокзале положили двух мужчин и одну женщину. Вроде снайперами...

– Взрыв был?

– Я же говорю, что-то не сработало, – покачал головой чеченец.

– Черт! Неужели взрыватель не сработал? – перевел взгляд за окно Тагир. – Но их же было два...

И только тут до него вдруг дошло, что, с точки зрения Доку Умарова, он, Тагир, не выполнил работу, за которую уже получил деньги. И что за это его сейчас убьют...

14

Москва, Курский вокзал

То, что случилось у турникетов пригородных поездов, было настолько неожиданным, что на осмысление ситуации требовалось время. Однако Логинов среагировал мгновенно – благодаря выработанной за долгие годы работы привычке: выхватив из кармана пистолет, он, не целясь, выстрелил в голову смертницы.

Та как раз повернула голову к омоновцу и выбившему у него из рук пистолет типу, так что пуля угодила точно в висок террористки. В следующий миг Логинов уже несся к турникетам. Народ с воплями разбегался. За мелькающими людьми Виктор разглядел, что помятый тип, несмотря на свое совсем не богатырское телосложение, умудрился не только обезоружить омоновца, но и вывернуть ему руку, повалив на колени.

Услышав грохот выстрела, помятый быстро поднял голову и тут же развернулся, выхватив пистолет. При этом он очень грамотно прикрылся омоновцем. Логинов стрелять не мог, поскольку между ним и помятым то и дело мелькали разбегающиеся в панике пассажиры.

Это было самым хреновым. Потому что кто-то из них вполне мог невзначай наступить на соску и тем самым привести в действие взрывное устройство. Так что ситуация была не то что критической, а закритической. И развивалась совершенно непредсказуемо

Логинов так и не смог выстрелить, а помятый за доли секунды спрятался за омоновцем и вскинул пистолет, целясь в Виктора. Тот, снова повинуясь рефлексу, метнулся к грузовику, мгновенно уйдя с директрисы. Народ уже почти разбежался, так что Виктор по ходу прикинул, сможет ли он попасть в плечо помятого, не задев при этом омоновца.

В этот самый миг помятый и заорал:

– Угро! Бросай оружие!

Логинов прыгнул за грузовик и крикнул в ответ:

– ФСБ! Мать твою! Полковник Логинов!

– Удостовере... – начал было помятый, но в этот миг омоновец воспользовался тем, что противник расслабил болевой захват, неожиданно бахнул помятого локтем в челюсть.

В мгновение помятый с омоновцем поменялись местами. Уже последний выбил у противника пистолет и тут же вывернул ему руку, скрутив в три погибели. Логинов выскочил из-за грузовика и рванулся к турникетам, крича на ходу:

– ФСБ! Всем отойти как можно дальше! ФСБ!

Подскочив к убитой террористке, Виктор быстро присел. Смертница упала на правый бок; упакованный в мешок на «молнии» ребенок лежал поперек ее тела на левой руке террористки так, что соски видно не было. Присев, Виктор наклонился и увидел, что соска выпала из расжавшихся пальцев смертницы и лежит в щели под ребенком.

Из груди Виктора вырвался невольный вздох облегчения. Однако он тут же вдруг сообразил, что ребенок не подает признаков жизни. Младенец не только не кричал, но даже не шевелился. С похолодевшим сердцем Виктор быстро наклонился, чтобы посмотреть на его лицо. Тот упал боком, так что оказался повернутым к стене.

Ребенок спал. Вряд ли это был естественный сон, иначе он бы обязательно проснулся, но самое главное заключалось в том, что ребенок жив. И Виктор тут же быстро передал:

– Окунь к Жереху. Давайте минеров быстрее и оцепление!

– Сейчас будут, – послышалось от турникетов.

Виктор поднял голову и увидел бежавших из служебного хода генерала Гнедича и майора Шорохова. Гнедич не по годам легко перепрыгнул через турникет и спросил:

– Что с ребенком?

– Спит, – сказал Виктор, быстро поднимаясь. – Накачали, наверное, чем-то... Ты кто?

Вопрос адресовался помятому типу, которого бравый омоновец буквально впечатал коленом в асфальт. Помятый не без труда проговорил:

– Лейтенант Пилюгин, Серпуховский ОВД. Если этот ваш добрый «альфовец» чуток привстанет с меня, я вам могу показать удостоверение...

– Это не «альфовец». «Альфовец» бы тебе разоружить себя не дал... – покачал головой Виктор, подходя к помятому.

Омоновец посмотрел на него с обидой:

– Да кто ж знал, товарищ полковник?..

– Да я никого не виню, – пожал плечами Виктор, – просто констатирую по факту... А ну-ка, приподними коллегу. Где, говоришь, старлей, у тебя корочки?

– В правом кармане штанов.

Логинов задрал куртку помятого и невольно хмыкнул. От пояса в карман тянулась толстая металлическая цепочка. Подобный шик, конечно, мог быть в моде только в отдаленных провинциальных ОВД Московской области, подобных Серпуховскому.

Выудив накрепко притороченное к цепочке удостоверение в пластиковом футляре, Логинов сличил фото с оригиналом и сказал:

– Да, Пилюгин, не шибко ты похож на себя самого. В Москве чего был-то?

– Да гоп-стопника одного пробивал. Он у нас по трем эпизодам проходит. Подельников взяли, а этот успел смыться в столицу...

– Ясно? Кто посылал?

– Начальник угро.

– Фамилия, звание, телефон?

– Катышков. Майор. Телефон мобильный или рабочий?

– Оба, – сказал Виктор.

Пилюгин продиктовал телефоны, Виктор их быстро записал нажатиями клавиш, потом сказал омоновцу:

– Хватит плющить коллегу, а то раздавишь. Пристегни его лучше вон к перилам, только обыщи сначала на предмет оружия. Звиняй, Пилюгин, но так положено.

– Да нет, я все понимаю, – попытался улыбнуться старлей.

Далось ему это не без труда, поскольку локтем к его лицу омоновец приложился от души. В результате правая половина физиономии серпуховского пинкертона распухла и быстро синела.

Пока Виктор разбирался с Пилюгиным, генерал Гнедич с майором Шороховым организовали оцепление. К тому времени, когда Логинов переговорил с начальником Пилюгина, на парковке уже остановился фургон взрывотехников.

– Так, – повернул голову к омоновцу Логинов. – Старлея Пилюгина отстегнуть, табельное оружие вернуть.

Когда омоновец выполнил приказ, Виктор сказал:

– Ну что, старлей, считай, что ты свободен, но далеко не уходи. Мне с тобой надо кое о чем потолковать. Так что подожди где-нибудь в сторонке...

– Ну, что тут у нас? – деловито спросил вынырнувший из фургона старший взрывотехник.

Логинов вслед за Гнедичем поздоровался с ним и быстро обрисовал ситуацию.

– Ясно, – сказал взрывотехник. – Это что-то новенькое. Чтоб младенцев минировать, я такого не припомню. Ладно, всем отойти и не приближаться. Звягин, тащи инструмент.

Логинов вытащил из кармана сигареты и направился к стоящему в стороне от входа Пилюгину. Правая половина его лица уже начала приобретать фиолетовый оттенок.

– Да, – сказал Логинов, – Шарапов отдыхает. Надо тебе, старлей, в аптеку сходить и какую-нибудь примочку купить, хотя, наверное, уже поздно.

– Да ничего страшного, товарищ полковник, – скривился Пилюгин. – У нас в угро и не такое бывает...

– Ну да, ну да... – сказал Логинов, пристально рассматривая неопухшую половину лица старлея.

– Что-то не так? – спросил тот.

– А ну-ка дыхни, – вдруг сказал Виктор.

– Что?

– Дыхни, говорю! – повторил Виктор.

Пилюгин дыхнул и растерянно спросил:

– Вы что, думаете, я того?

– Чего того? – спросил Виктор, прикуривая.

– Думаете, что я выпивши был?

– Не думаю, а проверяю... Курить будешь?

– Можно, – кивнул Пилюгин и выудил из протянутой Виктором пачки сигарету.

Виктор дал ему прикурить. Старлей затянулся и спросил:

– А зачем вы проверяете, товарищ полковник?

– Затем, что я сразу после разминирования сам собираюсь выпить, а личного водителя у меня нет... Ты лучше расскажи мне, Пилюгин, как ты этого омоновца скрутил? И как это тебе вообще взбрело в голову?

Пилюгин посмотрел на Логинова и сказал:

– Насчет водителя это вы пошутили, да?

– Давай лучше насчет омоновца, Пилюгин, – сказал Виктор.

– Да что рассказывать. Стою, жду, когда посадку объявят. Ну а тут этот тип появляется. Мне его рожа сразу не понравилась. Да и одежка явно с чужого плеча. Плюс правую руку в кармане держит. В общем, решил я, что это киллер. Ну и начал к нему незаметно подбираться...

– Ясно, – сказал Виктор. – Молодец, Пилюгин! Пять баллов. Насчет водителя я пошутил. Тут ты снова в точку попал. А проверял я тебя насчет выпивки, потому что опера угро, как правило, очень быстро спиваются. В общем, Пилюгин, у тебя отличные задатки. Только надо тебе драпать из своего Серпухова, а то пропьешь ты их. Поэтому возьми завтра отгул у своего майора Катышкова... А вообще-то нет, лучше скажи ему, что тебя вызывают в ФСБ для дачи показаний. И приезжай с утреца на Лубянку. Позвонишь в отдел кадров управления по антитеррористическим операциям полковнику Коробкину, а он уж тобой займется. Все понял?

– Да. А в каком смысле займется?

– В смысле заполнения анкет и прочей тягомотины, Пилюгин. Такие опера, как ты, нам нужны. Если никаких темных пятен на обратной стороне твоей биографии не обнаружится, перейдешь к нам. А иначе пропадешь ты в своем Серпухове. Все понял?

– Да. Спасибо, товарищ полковник.

– Не за что, Пилюгин. Ладно, давай, а то у меня работы куча, – сказал Виктор, протягивая руку. – А в аптеку все-таки сходи. Глядишь, что-нибудь и поможет. А то видок у тебя, как после недельного допроса в гестапо...

15

Поволжье, Ульяновск

Невольно сглотнув, Мурадов снова посмотрел на сидящего за рулем «Ауди» жилистого чеченца. К удивлению Тагира, оружия в его руках пока не было. Впрочем, это еще ничего не означало, и Тагир со вздохом спросил:

– Что сказал Доку?

– Не Доку, а дядя, – поправил Мурадова жилистый чеченец.

Это был хороший знак. Если бы Доку Умаров приказал жилистому ликвидировать Тагира, тот не стал бы напоминать своей жертве о конспирации.

– Так что сказал дядя?

– Дядя сказал, что на вокзале какой-то фээсбэшник опознал женщину...

– Этого не может быть. Она была в парике...

– Дяде об этом сообщили его люди в Москве. Значит, так оно и было. Поэтому дядя считает случившееся досадной случайностью. И просил тебе об этом передать...

Тагир Мурадов, как и всякий чеченец, с самого детства был приучен контролировать свои эмоции. Но тут он невольно вздохнул. Жилистый чеченец вымотал ему все нервы, прежде чем сообщить главное.

– Еще дядя просил передать, что хоть это и случайность, но работа все равно не выполнена. А если нет работы, то нет и денег, – продолжил жилистый. – Но он об этом забудет, если ты сделаешь то, что должен был сделать Абубакар. Это самое главное.

– Я понял, – кивнул Тагир и потянулся за сигаретами. – Я закурю, ты не против?

Жилистый вдруг засмеялся. И протянул руку.

– Руслан.

– Тагир, – кивнул Мурадов, пожав крепкую ладонь жилистого. – Что смешного я сказал, Руслан?

– Ты у нас амир. Я твой помощник и телохранитель. А амиру не пристало спрашивать, что ему можно. Я закурю с тобой, амир, ладно?

– Угощайся, – протянул пачку тот.

Когда они закурили, Мурадов спросил:

– Так, а что вышло с Абубакаром? Почему дядя его отстранил от руководства операцией?

– Этот подлый шакал, – презрительно процедил Руслан, – возомнил себя великим амиром. И попытался за спиной дяди связаться с нашими арабскими друзьями. Поэтому мне пришлось перерезать ему глотку, как барану... Вот так! – И Руслан в одно мгновение выхватил откуда-то из тайника под сиденьем острый как бритва нож и сделал характерный жест.

– Понятно, – кивнул Тагир.

То, что Руслан – настоящий убийца, он понял сразу, как только сел в машину. Его сноровка казалась удивительной, причем продемонстрировал он ее не для обычного чеченского бахвальства. Это было наглядное предупреждение на будущее. Весьма красноречивое.

Теперь Тагиру все действительно стало понятно. Непрекращающаяся борьба чеченских амиров за лидерство на самом деле была дракой за деньги, которые боевики получали из разных источников. Вот и Абубакар решил выйти на арабских «спонсоров» напрямую, за что немедленно и поплатился.

Руслан был не столько помощником и телохранителем руководителя теракта, сколько его надсмотрщиком. Вот в чем заключалась его главная функция. И судя по скоропостижной смерти Абубакара, Руслан справлялся с ней весьма успешно...