355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Шахов » Тайна опустевшего причала » Текст книги (страница 6)
Тайна опустевшего причала
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:59

Текст книги "Тайна опустевшего причала"


Автор книги: Максим Шахов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Алексеева пристально всмотрелась в голубые глаза эстонки, решая, способна ли та теперь адекватно реагировать на происходящее. Похоже, что способна, хотя с расспросами надо поосторожней.

– Мне кажется, это были квартирные воры. Вычислили, что днем никого не бывает дома, и залезли…

– С пистолетами?

«Хм, а ты, девочка, точно в себя уже пришла!»

– Наверно, у них так принято.

– И в парке набрасываться на людей у «них» тоже принято?

«О, да ты прекрасно сопоставляешь и делаешь конкретные выводы. Что ж, перейдем от прелюдии к основному действию».

– Эне, я вижу, ты вполне большая и умная девочка. И быстро сообразила, что такой интерес к тебе вовсе не случаен. Вряд ли это как-то связано с твоей работой… – эстонка отрицательно замотала головой. – Значит, с личной жизнью.

Теперь Трийну свела брови к переносице и горделиво приподняла подбородок:

– Кому есть дело до моей личной жизни?!

– Думаю, все указывает на то, что есть кому. Хотя и не могу сейчас сказать конкретно. А у тебя не появилось каких-нибудь догадок на этот счет?

Хозяйка квартиры лишь на пару секунд задумалась:

– Не так трудно сопоставить, что нападение в парке и грабеж в квартире начались сразу после того, как… как ты подсела за мой столик в кафе! Что тебе было нужно? – Эстонка не спрашивала, а рассуждала, поэтому Гюльчатай промолчала. – А нужен тебе Тойво Круус. Значит, все эти… безобразия связаны именно с ним и… с тобой!

– У тебя отличная логика. Только я могу одно заявить точно: это, – Алексеева кивнула головой в сторону гостиной, – со мной никак не связано!

«По крайней мере пока», – закончила она про себя, а вслух продолжила:

– А вот с твоим другом Круусом…

– Кто ты такая? – совсем тихо, но твердо спросила Трийну.

– Об этом я тебе абсолютно честно рассказала в кафе. Не буду повторять. – Тон Галины стал жестче. – Но замечу, что, если бы меня не оказалось рядом – ни в сквере, ни здесь, последствия для тебя были бы гораздо печальнее.

Облако воспоминаний тут же затуманило ясный взгляд эстонки. Немудрено! Когда тебя валяют по газону, потом выкручивают руки и приставляют пистолет к голове!

– Ну-ну, ничего этого больше не повторится. Я обещаю.

Галя налила еще кофе в обе чашки и добавила «Вана Таллин».

– Ведь ты знакома с журналистом уже не один год. – Эне кивнула. – И прекрасно знаешь, что он никогда не пройдет мимо несправедливости, не останется в стороне, если попирают чьи-то законные права, если нагло и подло давят свободу. А возможности и влияние у него есть! Я имею в виду известность его имени в журналистских кругах. Для него нет запретных тем и авторитетов…

– А я ему сколько раз говорила! – с жаром перебила Трийну. – Ведь дождешься: в тюрьму посадят, с работы уволят или… убьют! А он только отшучивался.

– У твоего жениха действительно много врагов. Но много и друзей! И далеко не в одной Эстонии. Послушай, мы по-настоящему встревожены сейчас, что от него – и о нем – нет никаких известий уже несколько дней. Вот ведь даже тебе, самому близкому и любимому человеку, он ничего не сообщил.

Алексеева заметила, как при этих ее словах что-то едва уловимое промелькнуло по лицу девушки.

– Вряд ли это случайность, раз к тебе наведываются такие посетители. А ведь свои отношения вы не только не афишировали, а очень тщательно скрывали. Откуда они узнали о них?

Трийну угрюмо молчала. «Ну что ж, будем напористыми и жесткими. Теперь я не сомневаюсь, что тебе есть что рассказать», – решила Галя.

– И еще, подумай, пожалуйста, вот о чем. У тебя в гостиной два трупа. Плюс парочка слегка обиженных «парковых грабителей». И, судя по всему, своих замыслов они не выполнили. Точнее, замыслов своих хозяев, которые вряд ли успокоятся. Как ты себя чувствуешь в такой обстановке?

Эстонка честно прошептала:

– Я очень боюсь. И ничего не понимаю…

Алексеева нежно погладила ее по щеке:

– Знаешь, страх – не такое уж отрицательное чувство. Иногда он заставляет предпринять нужные, правильные действия. Вот с непониманием хуже. Впрочем, искать объяснения происходящему сейчас не твоя проблема…

В это время в проеме кухонной двери показался Аракчеев. Он успел быстро кивнуть Гюльчатай – «все в порядке!» – и мгновенно выдал ослепительную, добродушную улыбку повернувшейся к нему лицом Трийну.

– Ну вот, Эне, твой спаситель. Его зовут Вадим, он русский и в некотором роде коллега Крууса – тоже журналист. Вместе со мной он приехал из Москвы, чтобы собрать материал о жизни русской диаспоры в Эстонии. А в этом вопросе трудно найти здесь более квалифицированного специалиста, чем твой жених.

Новоявленный «журналист» церемонно склонил голову.

– Спасибо вам! Я даже не знаю… Спасибо!!

– Я, пожалуй… э… посмотрю. Там… – Аракчеев неопределенно указал рукой куда-то позади себя.

– Иди, иди. – Когда Вадик исчез в коридоре, Алексеева обратилась к Эне: – Послушай, я думаю, что нам всем не стоит долго задерживаться в этой квартире.

– Ты же сама говорила, что теперь нечего бояться!

– Но осторожными быть надо.

– Так, может, в полицию позвонить?

Гюльчатай уверенно наклонила голову.

– Обязательно. Только чуть позднее, а пока лучше переночевать в гостинице. Мы тебя проводим. Но сначала… Что же все-таки могли искать эти злоумышленники у тебя? Стоит посмотреть, все ли вещи на месте…

Последние минуты Галя чувствовала, что в душе девушки происходит какая-то борьба. И вот решение наконец созрело.

– Я, кажется, догадываюсь, что их интересовало. – Трийну резко поднялась со стула. – Пойдем!

Она быстро направилась в сторону большой комнаты. Однако уже через пару шагов притормозила и нерешительно оглянулась на новую подругу. Гюльчатай абсолютно правильно угадала ее мысли:

– Все нормально. Вадим там навел порядок.

И действительно, в гостиной не было уже никаких трупов, вещи стояли на своих местах, и на полу не осталось ни капельки крови. Вот только на двери в смежную комнату чернело несколько отверстий – последствия Галиной стрельбы. Впрочем, эстонка, кажется, не обратила на них никакого внимания и решительно открыла именно эту дверь.

За большим платяным шкафом у изголовья двуспальной кровати на стене висел причудливый светильник-бра. Выполненный в ретростиле «под бронзу», он был снабжен длинным плетеным шнурком, который заканчивался не обычной в таких случаях пумпочкой, а небольшой фигуркой плюшевого медвежонка. Игрушка совсем не бросалась в глаза, потому что идеально подходила к обоям темно-песочного цвета.

Девушка дернула рукой за медвежонка, и плюшевая фигурка осталась у нее на ладони. Следующим движением Эне достала из округленького пузика игрушки небольшой, почти квадратный предмет. Это оказался мобильный телефон!

– Вот! – Она протянула телефон Алексеевой. – Номера этого мобильника не знает никто, кроме Тойво. Когда-то давно он сам подарил мне этот аппарат вместе с чехлом в виде моего талисмана – медвежонка. А потом сам приделал к светильнику. Говорил, что его глазами он всегда будет смотреть на меня, даже ночью… – Эне шмыгнула носом, но быстро справилась с собой. – Мы общались по нему, когда Круус бывал в своих постоянных разъездах. А тут, перед последней своей командировкой, он предупредил, что, возможно, сбросит на этот номер какие-то свои рабочие материалы. Чтобы я не удивлялась и не волновалась. Ну вот… там фотографии…

Гюльчатай уже вовсю нажимала микроскопические кнопочки. На маленьком экране замелькали кадры тайной ночной «фотосессии» Крууса.

– В таком варианте трудно разобрать подробности, – пробормотала Алексеева, – нужен большой экран с хорошим разрешением…

– Это не проблема, – вставил Аракчеев, заглядывая через Галино плечо. – Только хорошего качества и там ожидать не стоит, раз фотки уже прошли через такую живопырку. Но сомнений нет: именно за ними и охотились.

– Эне, а твой обычный, «разговорный» телефон лежал в сумочке? – спросила Гюльчатай, сразу вспомнив руку грабителя в парке, протянутую к ридикюлю эстонки.

Трийну кивнула:

– Да, конечно. Мне приходится много общаться, надо, чтобы телефон всегда был при мне.

«Та-ак… фотографировали определенно ночью… какой-то морской причал, автомашина… люди размером с полмуравья… что-то складывают в машину, только непонятно, откуда берут… Нет. Здесь нужен не просто хороший экран, а настоящий эксперт. Ничего, командир разберется. – Гюльчатай окинула взглядом небольшую комнату. – Хм, я бы, наверно, к этой оригинальной игрушке, висящей на светильнике, в последнюю очередь подошла». Похоже, что и один из «грабителей» в этой комнате тоже начал обыск с кровати и шкафа. Значит, здесь они появились недавно.

– Эне, а номер отправителя определился?

– Да, это телефон Тойво. Точнее, не телефон, а коммуникатор. Такой весь навороченный! Он им очень гордился и постоянно пользовался. Действительно, там столько всяких функций, больше, чем в компьютере…

– Э-э-э…. Простите, пожалуйста, – вежливо кашлянул Аракчеев. Замолчав, Трийну повернулась к нему и вопросительно подняла подбородок. – Мне, поверьте, не совсем удобно спрашивать об этом… – Теперь и Гюльчатай с удивлением посмотрела на своего коллегу – чтоб Вадику, да неудобно! – она даже усмехнулась про себя. – Возможно, ваш… друг иногда… э… переодевался здесь? – закончил наконец свою мысль разговорчивый Аракчеев.

Эстонка ничуть не удивилась вопросу:

– Ну, конечно. Хотя большую часть гардероба он хранил в своей квартире, но, сами понимаете, за столько лет… Мы практически вместе жили.

– Не могли бы вы показать…

– Да вот, все здесь, в этом шкафу. Смотрите. Еще пара его верхних курток висит в чуланчике в прихожей.

– Спасибо.

Вадим открыл дверцы платяного шкафа. Здесь явно поработал «грабитель». Хотя и старался обыскивать аккуратно: не швырял белье на пол или кровать, ничего не рвал. Однако стопки белья и рубашек лежали неровно, пара галстуков была скомкана, а карманы пиджака и кожаного френча вывернуты наизнанку.

– Ой! – негромко вскрикнула хозяйка, заглянув через плечо Аракчеева в собственный шкаф. – Тут все перевернуто!

«Что и требовалось доказать».

– А не припомните ли вы, госпожа Трийну, когда журналист был у вас последний раз и в чем он ушел. Пожалуйста!– Да-да. Я хорошо все помню. – Похоже, что изысканное обращение Вадика поразительным образом освежало короткую девичью память эстонки и делало ее откровенной и разговорчивой. Гюльчатай только головой покачивала. – Это было… пять дней назад. На нем была легкая бордовая кожаная куртка и коричневые слаксы. Да, еще он взял большую сумку и положил туда камуфляжный костюм. В нем он обычно выезжал в какие-нибудь сельские районы. Там такая грязь! Особенно после дождей.

– Эне, а когда пришли фотографии? – вставила Галя.

– Ночью. На следующий день после его ухода. То есть получается, что четыре дня назад.

Это уже и сама Алексеева мгновенно подсчитала. Впрочем, пока все ответы эстонки мало что давали.

В это время Аракчеев вышел в прихожую и заглянул в стенной шкаф. А вот здесь, кажется, никто не порылся. Снаружи дверь этого шкафа ничем не отличалась от входной двери в комнату. Возможно, «грабители» и приняли ее за таковую, а обыск начали с других помещений. Вадик осмотрел мужскую куртку-ветровку с подкладкой и модное полупальто, висящее там. Пошарил по карманам. Ничего. Впрочем, для полупальто погода на улице стояла слишком теплая.

– Госпожа Трийну, – негромко крикнул он в комнату из прихожей, – ваш друг давно не пользовался этими вещами?

Хозяйка подошла к стенному шкафу:

– Ну да. Это же его осенняя и даже зимняя одежда. У нас зимой бывает очень теплая погода. Хотя и с дождями, и с ветром… Ой, вспомнила! Я еще удивилась тогда. – Она указала на куртку. – Дней… десять назад Тойво, когда уходил утром, вдруг надел вот это. Мне показалось, что ему будет жарко, а он ответил, что на побережье бывает сильный ветер.

Вадик снял куртку с плечиков и стал скрупулезно просматривать и ощупывать каждую складку, каждый шов. Гюльчатай попросила эстонку собрать необходимые ей вещи. Пора было покидать квартиру: вечер поздний, а еще надо устроить девушку в гостиницу. Когда сборы были практически закончены, в комнату вошел торжествующий Аракчеев. В руках он держал какую-то небольшую бумажку.

– Мне кажется, это билет на пригородный поезд или электричку.

Эне развернула сложенный вдвое маленький листок:

– Точно. Это билет на поезд. Правда, он весь истерся…

– Я его обнаружил за подкладкой куртки. Провалился в самый низ через прореху во внутреннем кармане.

– …ага! Можно разобрать конечный пункт. Палдиски. И дату… О, как раз, когда он надел эту теплую куртку, десять дней назад. А вечером того же дня он уже вернулся. Да, вспомнила: он какой-то подавленный был. Я решила, что устал, и не приставала с расспросами. А потом как-то забылось.

– Он что, даже не рассказал, куда ездил? – поинтересовалась Алексеева.

Трийну отрицательно покачала головой:

– Но Палдиски – конечный пункт этого направления. Там при выходе с поезда билеты пробиваются автоматическим компостером. А этот билет – обратный. Вот след второго компостера. И даже время: 22.10. Я помню, что уже заснула, когда Тойво появился около полуночи.

– Хорошо. Билет я возьму. – Алексеева спрятала находку в карман, потом повернулась к Вадику: – Мы готовы. Пройди вперед, осмотрись и дай знак.

Аракчеев кивнул и вышел из квартиры. За ним с небольшим интервалом последовали обе девушки.

Запирая снаружи дверь, Эне Трийну еле слышно прошептала:

– Кто же все-таки вы такие?

Ответа, разумеется, не было.

На улице всю компанию встретил Снайп. Он понимающе переглянулся с Аракчеевым и молча взял из рук Трийну сумку с вещами. Его самого представила Галина:

– Это… наш министерский шофер. У него латышские корни, так что мы всегда пользуемся его услугами, когда посещаем прибалтийские страны.

Эстонка лишь чуть заметно кивнула. Она вообще перестала чему-то удивляться и даже передвигалась как сомнамбула, с отсутствующим выражением лица, еле переставляя ноги. Это была ответная реакция организма на стрессовые ситуации, которые выпали сегодня на ее долю. Лучше всего в таких случаях помогает глубокий продолжительный сон. Надо было быстрее доставить Эне в гостиницу.

Поэтому без лишних разговоров все разместились во взятой напрокат автомашине, и Виталий, лихо развернувшись, вырулил со двора. Обмен мнениями друзья решили оставить на потом.

Глава 5

– При чем здесь мои люди?! Это… их подставили! – Мужчина хотел сказать: «…Вы подставили!», но вовремя прикусил язык. – Никто не предупреждал, что придется работать против профи!

– …

– Как это «какие профи»? А девица, способная в считаные секунды голыми руками так вырубить двух здоровых мужиков, что один, похоже, на всю жизнь импотентом останется, а второй уже никогда не сможет действовать правой рукой, как прежде?!

– …

– Кстати, – в голосе говорившего появились еле различимые злорадные нотки, – и в парке, и в квартире этой эстонки, кроме моих людей, были спецы из КаПо! Они же вели слежку и координировали действия из спецмашины.

– …

– Нет, я не оправдываюсь. Но это двое моих бойцов «склеили ласты»! А вы говорили «потрясти наивную девицу и пошарить в ее халупе». Откуда взялись тогда еще эти два парня?!

– …

– Хорошо. Только теперь я соберу полную боевую группу. И вооружу ее до зубов!

– …

– Буду ждать.

Хозяин отключил телефон. Вот так! Босс тоже может быть растерян. Потому что столкнулся с чем-то непредсказуемым. Нет, конечно, сейчас он поднимет на ноги всю безопасность и в считаные часы получит полную информацию об этих людях. Тогда вопрос их нейтрализации станет обычной рутиной. Но решать его все равно придется ему, Сергею Дорофееву, Хозяину. И лучше перебдеть, чем…

– Болт! Сколько бойцов ты можешь собрать?

– …

– Вот и держи их наготове.

– …– Всех, я сказал!

* * *

– Соедините меня с господином советником!

– …

– Да мне плевать, что ночь!! Немедленно дайте Тейбура!!! Алло, Лори?! Я тебя уже сколько раз просил: дай мне свой прямой номер.

– …

– Да-да, опять новички в твоем секретариате.

– …

– Ладно, уже успокоился. Хотя не думаю, что ты поступишь так же, когда услышишь мою новость.

– …

– Хорошо, подожду. Ну что, добрался до защищенной линии? Все-таки нам было гораздо проще решать любые вопросы, когда ты был заместителем Генерального директора КаПо. Зато сейчас, в высшем руководстве МВД, у тебя значительно расширился круг возможностей. И миграция, и пограничный контроль. Отчасти даже вооруженные силы.

– …

– Ха-ха-ха! Успокойся, этого я у тебя никогда не попрошу. Просто возьми на контроль.

– …

– Да, я уже связался с нашими друзьями в КаПо. Осторожничают они, инструкции боятся нарушить. А зря! Тебе в министерстве виднее, какие негативные последствия может иметь это дело. Как «какое дело»?! Вы что, спите там все?! Неужели тебе не докладывали об исчезновении этого журналиста, как его, Крууса?

– …

– Ах, все-таки докладывали.

– …

– И все?! А о том, что уже нашлись люди, которых это оч-ч-чень заинтересовало, в курсе?

– …

– Поэтому и звоню среди ночи! Наверняка кое-кому захочется представить это дело как сведение счетов с оппозиционным журналистом. Мол, попирают идеалы демократии и либерализма, душат свободу печати и все такое прочее. Чувствуешь, какой международный резонанс?

– …

– Слава богу, проснулся!

– …

– Да, конечно, Россия!! Это ведь они его с распростертыми объятиями в Москве встречали, статейки с радостью перепечатывали.

– …

– Понятия не имею, где он! Ко мне обратились некоторые заинтересованные лица, и я не отказался помочь, используя старые связи. А мои люди и, кстати, некоторые агенты безопасности в этих своих поисках натолкнулись на открытое противодействие.

– …

– Не знаю пока, кто! Потому и обращаюсь к тебе. Если эти «кто» отыщут его раньше нас…

– …

– Хорошо-хорошо, я не тороплю, только напоминаю, что времени на раскачку нет.

– …

– Разберись, конечно. И дай указание своему преемнику в КаПо, чтобы он не только держал меня в курсе расследования, но и согласовывал все другие свои шаги в этом направлении.

– …

– Да, именно так! И не стоит дожидаться утра, звони прямо сейчас. Пусть свяжется со мной, я подкину ему нужные факты.

– …

– О’кей, на связи.

По большому счету этот Лори Тейбур был и на фиг не нужен Боссу. Он сам в состоянии разобраться с возникшими неурядицами. В его руках сосредоточены такие рычаги воздействия, которыми, пожалуй, не обладал во всей стране ни один официальный политик. А Босс в настоящее время не занимал никакой государственной должности. Он предпочитал оставаться в тени, сохранив за собой титул крупного бизнесмена.

Но пусть и господин советник поработает! Не следует ему забывать, кто в свое время посадил его в кресло заместителя Генерального директора КаПо, а потом возвысил до советника Министерства внутренних дел. Конечно, не бескорыстно. Босс в то время проворачивал одну великолепную аферу, связанную с железнодорожным транспортом и грузоперевозками. Полученный им куш и составил основное ядро теперешнего капитала Босса. А тогда ему, как воздух, был нужен свой человек в госбезопасности. Таким и стал дотоле никому не известный Тейбур.

Ха-ха, никому! Босс собрал на него такое увесистое досье, которое без проблем могло обеспечить лет десять гарантированного государственного обеспечения в местах совсем не отдаленных. Причем по сугубо уголовным статьям: в начале своей карьеры в органах, как, впрочем, и большинство его коллег, этот господин не брезговал ничем. Они были полезны друг другу. Как и сейчас.Теперь даже незначительная заинтересованность Лори Тейбура автоматически накладывала на дело журналиста покров секретной государственности. А под таким «соусом» можно приготовить какое угодно «блюдо». «Кулинаром» Босс был великолепным…

* * *

Поселив Эне Трийну в одном из недорогих маленьких отелей, где для регистрации на одну ночь можно было обойтись не паспортом, а двадцатью евро, ребята связались с Талеевым. Выслушав короткий отчет своих подчиненных, Гера принял решение собраться всем вместе и обсудить создавшееся положение. Для такой встречи выбрали мотель на выезде из Таллина. Была уже середина ночи, но никто из КОМАНДЫ не спал.

– Командир, – горячился Вадик, – помнишь, как сам же говорил, что мы, мол, не следственный комитет при прокуратуре и не нуждаемся в веской документально-доказательной базе? – Он дождался, пока Талеев медленно и неохотно кивнул. – Тогда чего мы будем ждать? Кому тут еще неясно, что наш объект… фью-ю-ють!

– Это он тебе лично с того света позвонил? – спокойно поинтересовался Виталий.

– Элементарно, Ватсон! Если бы все эти нехорошие дядьки искали журналиста, они задавали бы совсем другие вопросы, а не уворовывали бы компьютер у сестры Тойво и не покушались бы на мобильник Трийну. Значит, они знают, где он! Второй вопрос: почему же тогда они у него самого не спросят, а? Думаешь, он такой стойкий оловянный партизан?! Все бы выложил как миленький. А не может по причине своего окончательного и бесповоротного отсутствия на этом белом свете. Что-то, видно, не так срослось у этих плохих дядек, если сначала замочили, а потом решили поговорить. Так вот, шеф, в свете вышеизложенного очень бы хотелось уточнить, что конкретно хочет от нас Куратор? Предъявить труп, наказать дядек или…

– Вот именно: или! Куратора, безусловно, интересует причина… исчезновения Крууса. Что же такое мог раскопать журналист, что заплатил за это своей жизнью? Учтите: не рядовой репортеришка или папарацци, которому удалось сделать сенсационный снимок, а последовательный – в течение уже многих лет – борец с коррупцией в высших эшелонах власти, открыто критикующий государственную политику Эстонии в так называемом русском вопросе, антиглобалист и антиамериканист, друг России… Да-да, Вадик, я изучил кучу его статей за все последние годы.

– Ну, может, у кого-то просто лопнуло терпение?

– Это вряд ли. Следуя твоей же логике, в таком случае убийство было бы тщательнейшим образом спланировано и подготовлено. Не было бы необходимости в спешке что-то искать и «зачищать концы».

Вадик не сдавался:

– А по логике любовница должна была бы оказаться первой в списке посещаемых, а мы застали у нее гостей только на четвертый день. Нонсенс!

– Потому что не знали о ней! Круус никогда не впутывал ее в свои проблемы и сохранял эту связь в секрете. Вышли на нее, скорее всего, после того, как стали разбираться с возможными адресами пересылки информации. Вот тут и всплыл номер ее мобильника.

– А знаешь, командир, – в разговор вмешалась Алексеева, – здесь, в Эстонии, закон очень ревностно охраняет частную жизнь. Совсем не так просто, как, например, у нас, получить доступ к почте или звонкам гражданина.

– Правильно, Галчонок! Нужно решение независимого суда. Или…

– Национальная безопасность! – выпалил Аракчеев. – Значит, это – КаПо!

Талеев повернулся к безмолвствующему Снайпу:

– Вот и пригодились твои профессиональные наблюдения за действиями «спасателей» в квартире сестры журналиста.

– Да, это, безусловно, операция чекистов. Ну то есть…

– Понятно! Чекист – везде чекист.

– Зато в сквере и дома у Трийну работал, скорее всего, криминал.

– Откуда же у них такое навороченное оборудование в машине?

– Откуда, откуда… одолжили! Вместе с обслуживающим персоналом.

– Вот это-то и настораживает. Значит, Круус серьезно зацепил интересы такой группы людей, которые и криминалом управляют, и госструктурами манипулируют. – И совсем тихо Гера добавил: – А может, не группы, а человека…

– Ну-ка, ну-ка, командир, поделись своими догадками.

– Нет, ребята, пока никаких догадок. Появились смутные подозрения, которые рано озвучивать. – Он поднял вверх ладонь, прерывая недовольный ропот. – Но такой уровень как раз и мог заинтересовать Куратора. Я отправил в Центр фотографии из мобильника Эне Трийну. Это наш главный козырь и улика. Посмотрим, что скажут эксперты.

– Патрон! – Ожидать чего-то, сидя на месте, было не в характере Вадима. – Ответа можно еще сутки или двое прождать! А у нас уже есть один конкретный адресок, по которому определенно нужно наведаться.

– Это ты о деревенских родственниках Крууса? – Гера задумался. – Согласен, не вижу причин откладывать.

Аракчеев радостно потер руки:

– Тогда мы прямо с утреца… – Он посмотрел на своего молчаливого друга. Снайп кивнул. – А там и до Палдиски можно прокатиться. Точно говорю: билетик тот в кармане не просто так завалялся!

– Господи, Вадька, сколько лет тебя знаю, а все такой же неугомонный! – Талеев покачал головой. – Интересно, когда ты в цирке выступал, как тебе удавалось под барабанный бой неторопливо метать кинжалы в свою очаровательную помощницу?

Вадим хмыкнул, опустил глаза в пол, а потом искоса посмотрел на Гюльчатай. Та, не сдерживаясь, улыбалась во весь рот.

– Ну, чего смеешься?! Подумаешь, чуть-чуть поэкспериментировал…

– Ребята, я чего-то не знаю, да? – поинтересовался Талеев.

Вадик совсем надулся и проворчал:

– Галка, не смей!

Но остановить развеселившуюся девушку было уже невозможно.

– Понимаешь, командир, я как-то посетила питерский «Цирк на Фонтанке». Исключительно, чтобы лично лицезреть единственного и неповторимого, – она рукой указала на Аракчеева, – так, по крайней мере, называли его в афишах, в грандиозном и уникальном номере «Дом летающих кинжалов»…

– Галина!!!

– Я что-то не так излагаю? – невинно поинтересовалась Гюльчатай. Вадим лишь обреченно махнул рукой. – То-то! Тем более что номер действительно великолепный. И апофеоз: под куполом цирка в луче прожектора полуобнаженная красавица распята на большом деревянном круге, а балансирующий на канате маэстро с расстояния десятка метров…

– Тринадцать с половиной, – уточнил Аракчеев.

– …начинает метать в нее большие и тяжелые кинжалы. Публика замирает, барабанный бой… Слышен свист летящего кинжала… Потом глухой удар, когда он с силой вонзается в толстое дерево… Публика разом облегченно выдыхает… Всем понятно: кинжалы самые настоящие! И вновь дробь… свист… удар… И так двенадцать раз! На минимальном расстоянии от беззащитного девичьего тела острые ножи образуют замкнутую линию! Честно признаюсь, я тоже замирала и облегченно вздыхала каждый раз. – Алексеева и сейчас перевела дыхание. – Это, так сказать, «утвержденный план» номера. Но в тот именно раз наш неугомонный и торопливый друг решил, видимо, ускорить процесс. «Чуть-чуть поэкспериментировал». Думаю, подавляющее большинство зрителей не обратило внимания на новации исполнителя, но мне сразу стало как-то не по себе, когда я увидела, что после восьмого кинжала великий маэстро берет ножи в обе руки! Тут он на секунду задумался, а потом уверенно добавил еще по одному смертоносному орудию в каждую руку!! А еще я успела перехватить взгляд его распятой жертвы… Знаешь, Вадька, ты – гад! Эти полные неподдельного ужаса глаза девушки еще долго будут меня преследовать.

– А какой великолепный финал получился!

– О да! Молниеносный взмах обеих рук – и все четыре кинжала одновременно вонзились точно в предназначенные для них места.

Аракчеев гордо оглядел всех собравшихся:

– Такого не выполнял никто в мире!

Гюльчатай уже не улыбалась.

– А бедную девчонку ассистенты выносили с арены на руках…

– Под шквал аплодисментов!

– …потому что, когда из-под купола опустили вниз деревянный круг, она была в глубоком обмороке! Если бы не удерживающие ее веревки…

– Подумаешь, в кои веки раз обошлись без «комплимента»!

– Поясню: «комплимент» – это выход артиста на аплодисменты зрителей после окончания номера. – Гюльчатай грозно посмотрела на Аракчеева: – Девицу в это время в гримерке откачивали!

– А тебя кто просил туда соваться?! Воспользовалась знакомством со мной и прилетела, фурия! Это наши, цирковые дела, понятно?

Галя неожиданно улыбнулась:

– Знаешь, командир, этот энерджайзер до сих пор не раскололся, как с ним поступила дирекция цирка…

– Это мое дело!

– ….только на оставшуюся неделю гастролей «Летающие кинжалы» срочно заменили дрессированными тюленями.

– А потом все-таки вернули!

– Ты действительно неисправим! – Она придвинулась к Аракчееву и наклонилась к его уху. Потом громким шепотом поинтересовалась: – А перед девицей вину загладил?

– Ну, цветы, конфеты, шампанское, ужин в хорошем ресторане…

– Да я не об этом. – Гюльчатай еле сдерживала смех. – Ты ей цирковое трико собственноручно стирал?!

– Что? Как?! Грязные инсинуации!

Под общий хохот за столом Алексеева с трудом выговорила:

– Вадечка, ты забываешь, что я была в гримерке уже через пять минут. Такое амбре ни с чем не спутаешь!

– Тьфу на тебя, зараза!

Аракчеев вскочил с дивана и пулей вылетел в коридор.

Отсмеявшись и утерев выступившие слезы, Талеев вернулся к прерванной теме:

– Значит, план такой. С утра, – он посмотрел на часы: 2.50, – Снайп и Вадим отправляются на мызу. Сестра Крууса очень подробный план нарисовала, так что проблем с поисками не будет. – Аракчеев слушал указания, прислонившись к косяку двери, не заходя в номер. – Предупреждаю: никакой самодеятельности! Выжали максимум информации из вежливого разговора – и домой. Ну, можно чайку попить. Кстати, не забудьте по дороге заскочить в магазин и закупить всяких кексиков, печенюшек, конфет. Сестра говорила, что старики это любят. Можно ликерчику для деда. Для деда, я сказал! – Гера строго посмотрел на Вадика. – А не для деЛа. И никаких Палдиски! – Он смягчил тон. – Поймите, ребята, я сам догадываюсь, что ниточки туда тянутся. Тем более надо собрать максимум информации, прежде чем соваться туда. И не только из разговора со стариками на мызе. Нужен и отчет экспертов по фотографиям, и… еще один очень существенный источник имеется…

Гера помолчал и с усмешкой добавил негромко:

– Как в воду глядел наш капитан 1-го ранга. Если уж вляпались в Эстонию, зови на помощь военно-морской флот. Такого эксперта по Палдиски, как Серега Редин, мы нигде больше не найдем.

– А мне-то что делать, командир? – поинтересовалась Алексеева. – Может, с ребятами?

– Нет. С утра ты отправишься к Эне Трийну. Да поработай предварительно над своей внешностью. Таллин – город маленький, а тебя наверняка очень хорошо запомнили сразу несколько человек. – Гера хмыкнул. – Если ты не отбила у них способность вообще что-то запоминать. Поможешь девушке вспомнить своих дальних родственников. Причем дальних в прямом смысле слова: чем дальше от столицы, тем лучше. Выберешь на свое усмотрение самый безопасный способ добраться до них. Ну и… убедишься, что Трийну отбыла в указанном направлении. Обговори с ней возможность связи. Потом я тебя найду. Все ясно? – Гюльчатай кивнула. – И мгновенно звони мне в случае… любых неожиданностей. Нам нельзя допустить повторения сегодняшних событий. Это и вас касается, молодые люди! Осторожность и еще раз осторожность.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю