Текст книги "Обратная сторона Земли (СИ)"

Автор книги: Максим Халяпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

   С момента инцидента на базе в горах прошло более двух лет, но Катарину так и не покидали мысли о той неудаче. Комиссия вынесла неутешительное решение: странный проект заморозить и собрать новый. Новый персонал должен был начать работу с нуля, не учитывая прежние разработки. Так весь состав рабочего коллектива Катарины, подписав бумаги о неразглашении научных данных экспериментов, остался не у дел. Уцелевшее оборудование было вывезено на другую базу. Документы и старые разработки теперь имеют статус "Совершенно секретно" и доступа к ним нет. Но нарушать запреты столь интересно и захватывающе, как и хождение по канату через пропасть на высоте нескольких сот метров. Поэтому, в свободное от работы время, Катарина пыталась исправить те ошибки, что привели к катастрофе. Сегодня был один из таких дней.

   Закончив очередные вычисления, девушка направилась в лабораторию. Ошибка в прежних расчетах привела к обесточиванию всего учебного корпуса и двух близлежащих кварталов. Большие затраты энергии нужно было на что-то списать, в обычные скачки напряжения никто не поверит – система энергоснабжения университета совершенна. Виновник нашелся быстро – бракованный конденсатор одного из энергоблоков и прежде давал сбои, поэтому все тумаки достались компании, обслуживающей модули. Исходя из новых уравнений и переменных, чтобы снизить затраты мощности, необходимо уменьшить массу переправляемого объекта до тридцати грамм.

   Ёмкостные модули первой цепи дружно загудели, вбирая в себя разлитое по проводам электричество. Затем подключился второй и дублирующие контуры. Установив платформу в режим отправки, и сменив полярность катушки, Катарина перевела тумблеры в состояние готовности, перепроверила заряд батарей и повернула регулятор подачи мощности, тем самым активировав режим отправки. Едва заметный скачок энергии заставил замигать лампочки приборной панели. Но подопытный материал так и остался на платформе.

   Катарина проверила показатели приборов и датчиков. Возмущения магнитного фона остались неизменны. Отключив питание оборудования, девушка собиралась уходить, когда услышала заметный свист, доносившийся от платформы переноса. Подопытный материал вибрировал и перемешался по платформе в хаотичном порядке, испуская при этом белый свет. Потрескивание сменилось гулом – теперь цвет платформы стал меняться – от некогда зеркального отполированного метала, не осталось и следа. Теперь на черной, как обсидиан, поверхности, лежал ярко светящийся предмет, напоминающий звезду на ночном небе. Иллюзия, что некогда крохотный образец стал увеличиваться в объеме, создавалась свечением, которое становилось с каждой секундой всё интенсивнее. Оторвать взгляд от него было невозможно – настолько завораживающим и неизвестным было это сияние. Катарину влёк за собой этот блеск бриллиантов и самородков, но тело оставалось на месте, сигнализируя девушке об опасности. Импульсами стали бить волны, исходящие объекта. Амплитуда уменьшалась, волны от этой маленькой звезды уходили всё чаще, сотрясая пространство вокруг и заставляя предметы в лаборатории пульсировать в унисон. Звон бьющегося стекла, скрежет метала, взрыв... Катарина закрыла глаза и сжала кулаки, ожидая приближение конца своей жизни. Но почувствовала лишь толчок в сторону, никакой боли, никаких страданий, лишь ощущение, что она падает, падает, падает...

* * *

   Прошло больше недели. Наблюдая за экспериментами девушки-ученого, он каждый день посещал лабораторию и следил за её успехами и неудачами. Её упорству можно было позавидовать. Снова и снова Катарина повторяла вычисления и искала ошибку – ошибку, которой никогда не было. Все расчеты были верны и не имели ни единого изъяна. Совершенность в них завораживала наблюдателя, он был опьянён ими, как наркотиком. На много столетий опередив своё время – уравнения временных потоков и каскады переменных и постоянных величин – всё это будет доказано лишь через столетия и проверено множеством экспериментов. Одна хрупкая девушка смогла сделать это в одиночестве, отвергнутая всеми.

   Но судьба жестока к ней.

   В этот вечер всё было, как и прежде: долгие расчёты, перепроверка данных, диагностика оборудования. Тайные эксперименты всегда завораживают и привлекают. Этот аппарат был утрированной копией настоящей машины времени. Его и портативным сложно было назвать и с натяжкой, но основные идеи были верными. Заняв свое постоянное место, наблюдатель следил за действиями Катарины. Подключение аппаратуры, подача энергии на контуры насыщения и преобразование материи.... Наблюдать за созданием миниатюрной черной дыры – занятие весьма увлекательное, но не на планете, населенной миллиардами жителей, а где-нибудь в далеком космосе – за десятки световых лет, в спокойной тишине космоса, с попкорном в руках. Но наблюдать, как Большой взрыв формируется у тебя на кухне – зрелище не из приятных. Яркий свет, вибрации и выбросы из прорванного временного потока не компенсировались энергией из контрольной обмотки, а наоборот, усиливались открытием пространственного окна.

   Что-то заставило его посмотреть на девушку. Её лицо, она видела всю эту красоту и следила за открытием этого губительного для человека цветка первородного пламени. Но как? Он улыбнулся, так вот "что" он искал. Или кого, времени осталось мало...времени вообще не существует, по крайней мере, для него. Набрав на пульте координаты, он сбросил маскировку и, взяв в охапку девушку, прыгнул в портал, посадка ожидалась жёсткой и не предсказуемой.

* * *

   Мягкие стебли высокой травы приняли девушку в свои объятия. Легкий бриз нежными прикосновениями гладил её кожу, создавая прохладу и уют. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, бегали по земле, создавая узоры из тени. Катарина боялась открыть глаза. Чувство тревоги и опасности, появившееся за долю секунды перед тем странным взрывом, пропало. Теперь только теплота разливалась по телу, убаюкивала её и пела колыбельную песню.

   – Нам нужно спешить, – голос заставил её вздрогнуть от неожиданности, – Тебе тут ничего не грозит. Поднимайся скорее – земля холодная, простудишься ещё.

   Перед собой она увидела человека. Одежда старая и протертая до дыр от времени и передряг, в которых он был наравне со своим хозяином, плащ обгорел в некоторых местах, но исправно служил, защищая от холодов.

   – Когда ты делала тот эксперимент, тебя ничего не останавливало. А сейчас ты боишься, что умерла? Не волнуйся ты так, ты живее всех живых!

   Мужчина поднялся с земли, пару раз присел. Сделал несколько наклонов в разные стороны. После такой импровизированной зарядки он походил по поляне, сорвал пару травинок, пожевал их – выплюнул, скорчив при этом недовольную гримасу. Затем сорвал с дерева, стоящего поодаль, листья и с ними проделал те же действия. Удостоверившись в их несъедобности, парень, ругаясь на языке, неизвестном Катарине, произнёс что-то весьма громко и ударил ногой о дерево. Растение не пострадало, а вот мужчина стал кричать интенсивнее и говорил он явно не о достоинствах и красотах природы.

   – Не заставляй нас ждать, – его голос раздался совсем рядом, хотя находился он на приличном расстоянии.

   Катарина встала с земли. Трава цеплялась за её руки, пытаясь вновь опрокинуть тело в свои пушистые объятия. Одежда на ней была такая же, как и до взрыва – лабораторный халат, юбка и белая блузка с пятном от одного из химических реагентов. Сильный ветер пошатнул кроны деревьев. Аллея, в которой она находилась, тянулась за горизонт. Нет, наоборот, она поднималась ввысь, отражаясь в облаках, свисала над головой.

   "Человек в плаще" удалялся от девушки медленно, ожидая, что она поспешит и догонит его. "Раз он куда-то идет, значит, он знает, где они, и, возможно, ответит на мои вопросы", – эта мысль отрезвила Катарину, опьяненную красотой окружающей природы. Она решила выяснить всё, как только они поравняются. Девушка, сняв туфли, побежала вслед за ним босиком по прохладной траве.

   – Я расскажу всё позже, – сказал мужчина, обернувшись к ней. Он продолжал идти и ждал, пока девушка его нагонит.

   – Я не хочу говорить и об этом, – он снова снял у неё с языка те слова, которые Катарина хотела произнести. – Попробуй задать верный вопрос, – мужчина повернулся к ней лицом и улыбнулся. Он был чуть старше Катарины, но казалось наоборот, что пожилой старик спрятался под маской юнца.

   – Если я не умерла, то где мы, куда идём? И зачем мне следовать за незнакомцем, которого я знаю всего пару минут? – девушка посмотрела на спутника. Казалось, что он был далеко и не слышал её вопроса. Она повторила вопрос, но ответа так и не последовало. Отчаявшись, девушка хотела бросить в него туфлю, но пожалела свою почти новую покупку и попросту ударила его по коленке ногой. Потеряв равновесие после удара, Катарина плюхнулась на куст каких-то цветов, отчего те, как одуванчики разбросали вокруг свои лепестки.

   – Тут недалеко есть поселение. Чужаков там не любят, но продовольствие выпросить можно, – он протянул девушке руку. Но Катарина пропустила этот знак помощи и встала самостоятельно. Девушка отряхнула юбку и быстрым шагом направилась подальше от своего спутника, всем видом давая понять, что она обижена и никакие уговоры не помогут ей забыть обиду.

   – Катя, – крикнул он девушке, – Деревушка в другом направлении.

   Сменив маску задумчивости на улыбку, он пошел в прежнем направлении, так и не дождавшись от Катарины ответа. В скором времени по дороге в городок без названия направлялись двое путников.

   – Я по порядку расскажу тебе сложившуюся ситуацию. Стоит всё-таки начать со знакомства – меня зовут Слава. И никак по-другому. Да и к выражению "Слава КПСС" я не имею никакого отношения, – Катя кивнула, не вдаваясь в подробности. Странные выражения мужчины вызвали у неё лишь улыбку. Своеобразное чувство юмора молодого человека позволило ей сбросить напряжение, копившееся всё это время. Откинув лишние мысли, Катарина снова сосредоточилась на голосе Славы.

   – Твой эксперимент с той машиной привел к парадоксу. Размер твоего подопытного образца был очень мал. Энергия, которую ты затратила на его перемещение, отбрасывала образец на долю секунды назад. Тем самым два предмета, находясь в одном месте, вошли в резонанс, вызвав цепную реакцию. Если бы я не наблюдал за тобой по воле случая, кормила бы ты сейчас созвездие рыб.

   – Но ведь я рассчитала минимальную массу предмета, готового для перемещения. И зачем Вы за мной следили? Вы из комитета? – девушка боязливо покосилась в сторону спутника и встала, как вкопанная, в землю.

   – Комитет? А всё это уже не важно. Не стой на месте, я тебя не укушу, – Слава махнул рукой, приглашая Катарину к себе. Они снова продолжили свой трудный путь.

   – Твоей временной линии нет – тебя никогда не существовало. Основной поток разорван и кровоточит, будто порванный сосуд – грубо, но это больше подходит под описание, нежели то, которое я получил от Фрэнка. Ты всё сделала правильно, но технологически этот период времени еще не готов к энергиям такого уровня. Ещё бы чуть-чуть и прорвалась чистая материя. Весь поток стерло бы и это привело к дисбалансу. Всё, что создавалось веками и тысячелетиями – исчезло навсегда. Времени для восстановления потребуется немного, но это время придется пережидать ТУТ, – выделив голосом последнее слово, он раскинул руки, пытаясь охватить окружающее их пространство. – Не райские сады, но для временного проживания сойдёт.

   – Ты же знаешь больше, чем говоришь на самом деле, мы с тобой в одной упряжке. Я должна знать еще что-то?

   – Пожалуй, да, – ответил мужчина Катарине невозмутимым голосом, – Договариваться о продуктах буду я.

   – Это еще почему? Я веганка и не потерплю, чтобы мясоед решал за меня вопрос пищи.

   – Ты бросай травоядные замашки, сейчас не время быть доброй пони. Нет времени в игры играть и возить детишек на спинке, получая за это сахар.

   Споря о вечной проблеме равноправия полов, они не заметили, как подошли к поселению. Ветхие и покосившиеся невысокие домики стояли далеко друг от друга и не выглядели обитаемыми. Не было слышно ни смеха и гомона детей, ни лая собак. Именно так выглядели вымершие поселения.

   Странники подошли к первому из домов на окраине. Позвав хозяев, они не получили ответа. Старые половицы скрипели с каждым шагом Славы. Он тщательно осматривался, в попытке отыскать любую вещь, которая прольёт свет на историю внезапного исчезновения этого маленького хутора. Вокруг царило запустение: битые кувшины, запыленная мебель, разбитые стекла и поломанные двери. Похоже, поселение покидали в спешке – личных вещей в комнатах почти не было.

   Всего полгода назад это было процветающее поселение. Почти две сотни жителей. Они помогали ему раньше, и сегодня он так же наделся о помощи с их стороны. Но внезапное исчезновение целой деревни заставило задуматься Славу о том, что это не простой исход из поселения. Он ходил кругами по комнатам. Катарина всюду следовала за ним и рассматривала те же вещи, что и Слава. Но в отличие от него, осколки и клочки тряпья Катю не интересовали. Спутник девушки подолгу рассматривал вещи, пытаясь восстановить картину событий.

   "Среднего роста человек вбегает в дом и зовет своих родных – жену и двоих старших детей, что были дома. Он даёт всем наказ взять самое необходимое. Дети в своих комнатах собирают одежду и игрушки для младшей сестренки, которая находится сейчас в школе. Их мать упаковывает хлеб и вяленое мясо – в основном, те продукты, что пригодны для долгого путешествия. Женщина случайно роняет кувшин с водой, и он разлетается на осколки. Она пытается вытереть пол, но её муж запрещает ей это делать и отправляет дальше собирать вещи. Мужчина продолжает собирать продукты, а затем готовит обоз, который стоит возле дома. Запряженная лошадь нервно бьёт копытом и не может устоять на месте. Отец семейства просит семью поторопиться. Они успели взять по одеялу на каждого члена семьи, продукты, кувшины с водой. Также на телеге пара клеток с домашней птицей. Скот большего размера предстояло оставить тут. Дабы не обрекать живность на верную смерть, загоны было решено оставить открытыми. Обоз тронулся. Сопровождаемый плачем женщины, он удалялся от родного места, держа путь сначала к школе, а затем прочь из поселка, на юго-восток, к берегу моря. Топот копыт по вымощенной улице становился всё тише и тише".

   В других домах тоже царило запустение, пыль и разруха. В одном из домов их ждал неожиданный сюрприз. Забравшись в сад одного из домов, чтобы собирать яблок в дорогу, на ничего не подозревающую девушку набросился кот. Спрыгнув с ветки на спину Кате, он вцепился когтями и начал рвать халат. Черная шерсть животного отливала блеском на солнце. Полные ярости глаза светились темным светом – дикий, никогда не видавший людей, он принял их за нарушителей своей территории и по праву первого защищал её до полной своей победы. Катарина сумела сбросить халат, но неглубокие царапины всё-таки остались. Животное издавало утробные звуки, пытаясь напугать своего соперника. Кот набрасывался на девушку, но, получая отпор мешком с яблоками, быстро убегал, а затем снова нападал. Но услышав свист Славы, который пришел на крики о помощи, он ретировался на близлежащее дерево.

   – Чего так долго? Я чуть со страху не умерла на месте, когда этот комок шерсти на меня свалился.

   – Мохнатый, страшный зверь, – Слава посмотрел в сторону животного и подмигнул ему. Кот небрежно зевнул, развалился на ветке, закрыв глаза.

   – Тебе смешно, да? – Катарина снова начала собирать яблоки, искоса посматривая на угольно-черного сорванца. Кот продолжал лежать на ветке, дергая ушами и улавливая каждый звук, доносящийся из окружающего пространства.

   Слава ушел в дом и продолжил поиски полезных изделий. Пару пустых бурдюков, кисет с табаком возымели место быть в общем списке нажитого имущества. Заполнив водой сосуды, некогда предназначенные для вкуснейшего местного вина, компания уже из трех путников направилась дальше исследовать пустошь. Сначала незаметный и осторожный преследователь прятался в кустах, то и дело, высовывая свою любопытную мордочку. Завидев опасность обнаружения, мгновенно прятался, становясь невидимым для Кати и Славы.

   – Похоже, за нами хвост, – с улыбкой прошептал Слава на ухо девушке. – Обернись. Медленно.

   Катарина лишь заметила едва заметную тень, мелькнувшую между порослей. После обнаружения кот пропал из виду. Больше он не показывался.

   Последнее место, которое хотел посетить Слава, – дом местного старосты. Он находился на главной улице, аккуратно вымощенной камнем. Улица тянулась с севера на юг и являлась частью торгового тракта. Чтобы на городок не нападали разбойники, со стороны леса он был огорожен высоким забором, а с другой стороны было естественное препятствие – скалы. Преодолеть их решился бы, наверное, только безумец. Когда-то стража патрулировала каждый потаённый угол поселения. Все вокруг знали, что нарушение порядка ведёт к неминуемому наказанию, поэтому в этом селении соблюдали закон. Староста был бывшим военным. После службы своей родине уехал в глушь, чтобы в тишине отдохнуть от лязга лат и мечей. Он сменил военную форму на одежду чиновника и стал управлять постоялым двором, который вскоре вырос из захудалого пристанища купцов и помещиков в полноценную точку торговли. Дом старосты, а также по совместительству мэрия, и еще с десяток учреждений, показались перед путниками. Каково было удивление Катарины, когда на пороге они встретили своего старого знакомого. Пушистый разбойник сидел на пороге здания и... занимался личной гигиеной, вылизывая своё кошачье достоинство. Заметив, что он уже не один, кот встал на четыре лапы, потянулся и с безразличием посмотрел на своих новых знакомых. Запрыгнув на подоконник окна первого этажа, животина скрылась внутри здания, посмотрев напоследок хитрым взглядом на Катарину и Славу.

   Дом был двухэтажным. Крыша обвалилась, и второй этаж был теперь не столь привлекательным для осмотра. В своё знакомство со старостой Слава, а в тот момент мужчина носил другое имя, посетил только первый уровень строения. Роскошная библиотека находилась в гостиной, по всему периметру стояли трёхметровые полки, полностью заполненные толстыми фолиантами и свитками. Посередине комнаты висел светильник с множеством свечей. В торжественные моменты комната использовалась для балов и пиршеств. Сейчас мало чего напоминало былую роскошь приёмного зала. Кованый остов люстры безжизненным силуэтом лежал на полу. Обвитый паутиной, он напоминал привидение, присевшее отдохнуть от долгого рабочего дня в старом проклятом замке.

   Потрескавшиеся стены создавали мрачную, удручающую картину. Жизнь давно покинула это место, но само здание продолжало существовать самостоятельно. Будто бы и не пропадало его величие и красота. Проходя через некогда прекраснейшую арку – на её месте лежала груда обломанных досок и штукатурка, – он снова увидел кота. Чернее вороного крыла, он сидел напротив того самого места, к которому Слава хотел подойти. Животное не сдвинулось с места, а будто бы ожидало, когда же ему уделят внимание. Заприметив свою жертву – Катарина шла вслед за своим провожатым – хищник медленно, словно боясь наказания, подошел к девушке. Катя с опаской смотрела на зверька и ожидала самого страшного результата – второй попытки нападения. Но обескуражив присутствующих людей, кот начал ластиться и тереться о ноги, заурчав как мини-трактор.

   Оставив девушку на растерзание страшному и беспощадному существу, Слава подошел к нагромождению свитков. Запыленные, местами изъеденные крысами и выцветшие от времени ведомости поступления товаров не были интересны людям, в спешке покидающим деревню. Но позолота, статуэтки, скульптуры – всё это быстро попадало в загашники служащих, бежавших на юг. Но от чего они убегали? Это и пытался выяснить Слава, отыскав книгу посещений ратуши, в которую методично день за днём записывали все происшествия в городе. Последняя запись значилась "15 июля 793 года, четверг". Записей и происшествий на эту дату не было. С первого посещения деревушки прошло чуть меньше года. Единственное, что приходило на ум – Корпорация. Верные псы шефа Легро как саранча уничтожают на своём пути. Погоня? До момента прибытия сюда вместе с Катариной, прошло неизвестно, сколько времени: полвека, больше? "Зря я полагал, что оторвался от них".

   Из размышлений Славу выдернул раскат грома. Сезон дождей как по расписанию накрывал эту часть континента. Но до последнего момента летняя погода не уступа ненастью – солнце продолжало светить. Катарина стояла, прижав к себе уже мирно спящее пушистое существо. Похоже, что враги нашли компромисс и теперь стали не разлей вода.

   – Нам нужно найти укрытие. Дождь будет идти дней пять, не больше. Запасов воды и фруктов нам должно хватить. – Он поднялся с колен и положил книгу к себе в мешок.

   – А где нам прятаться? Тут же в округе нет ни одного целёхонького дома, одни руины. И что делать с ним? – Катарина осторожно положила спящего кота одну из свободных полок стеллажа. Слава, продолжил складывать свитки:

   – Как где? – Слава посмотрел на девушку. – Думаешь, этот проныра просто так сюда пришел? Не знаю, как ты, а звериному чутью я доверяю. Хотя... ты правильно поступаешь, вдруг он надумал перегрызть тебе глотку тёмной ночью и просто притворяется.

   Тихо смеясь, он подошел к полке напротив. Тут также были бумаги, но несколько иного характера. Поселение занималось не только торговлей продовольствием. Карты и планы любой местности в стране здесь можно приобрести за бесценок – если ты остановился в гостинице на ночь или оплатил пошлину на год вперёд. Бумага хранила тусклые, едва различимые очертания границ, рек, торговых путей и мест для ночлега. Слава взял карту юго-востока и пошел искать место для ночлега. Предстоящая неделька будет не столь приятной, как отпуск на берегу пляжа.

Глава 6. Жизнь и Смерть

Руины всегда навевают грусть, но еще грустнее, когда знаешь, чем они были раньше. Джордж Мартин "Танец с драконами. Грезы и пыль"

   Слава решил поспешить: до заката найти место для ночлега – целая специализированная операция, а поскольку предстоящая неделька будет не столь приятной, как отпуск на берегу пляжа, – всё нужно делать быстро и без балласта. Катарину и её нового друга Слава оставил в приёмном зале, а сам пошел на разведку.

   Пыль, паутина и разрушенные ветрами стены. Потолок обвалился под собственной тяжестью и под огромными струями ливневого дождя. Некогда прекрасный сад начал отвоёвывать у цивилизации пространство – дикий виноград оплёл полностью лестницу, ведущую на второй этаж. Разноцветный витраж напоминал лоскутное одеяло, проеденное грызунами; сквозь его рваные раны проблёскивали вспышки молний. Пауки, встревоженные внезапным гостем, разбегались по углам, оставляя пойманную добычу не освежёванной.

   Второй этаж не располагал множеством залов и галерей, он больше предназначался для рабочих приёмов. Длинный коридор, проходящий через весь этаж, был намного хуже на вид его нижнего собрата. Покосившиеся и упавшие двери, сгнившие перекрытия – крыша с фасада здания лишь прикрывала истинную разруху и держалась на честном слове и вот-вот могла рухнуть. Проваленный местами пол не вызывал доверия, Слава осторожно передвигался в сторону теперь уже бывшего кабинета главы поселения. Дубовая резная дверь держалась из последних сил, защищая некогда самый роскошный кабинет. Даже правитель анклава, бывавший тут с визитами, завидовал убранству и позолоченным фрескам комнаты. Перекрёсток торговых путей имел свои преимущества, и все эти украшения были приобретены за бесценок или вовсе бесплатно.

   Кабинет больше походил на огрызок яблока. Задняя стена опала и рассыпалась на кирпичи и пыль. Балки были переломаны, а потолок, висящий на них, ожидал очередного удара стихии, чтобы окончательно рухнуть. Письменный стол, за которым полковник принимал гостей, стоял, покачиваясь на трех ножках – четвертая висела над пустотой. Листы бумаги, разбросанные по полу, поднимались ветром, и их уносило куда-то на просторы необъятного воздушного океана. Чувство самосохранения не пустило молодого человека переступить через порог.

   После небольшого обхода этажа последовал неутешительный вывод: для проживания в сложившейся климатической ситуации все помещения верхнего этажа были непригодны. Чувство, что дождь начнётся раньше, чем он это предполагал, сильнее беспокоило Славу. Единственное неисследованное место, которое осталось – подвал, но костра там не разведёшь, а от сырости и холода можно запросто простудиться. Вернувшись к своим друзьям, он увидел поразительную картину. Катя спала в обнимку с чёрным проказником, устроившись на стуле. Будить девушку он не хотел, поэтому сам решил отдохнуть немного и присел неподалёку от друзей.

   Катя проснулась от шума дождя. За окном уже стемнело, но в комнате было ещё светло. Славу она отыскала довольно быстро. Он сидел возле костра, который разжёг в старом казане, дабы не спалить и так еле стоявший дом. Кот сидел на полке, и отблески пламени сверкали в его глазах. Пахло жареным мясом. Рассчитывая на остатки, когтистый проныра облизывался, ожидая своей доли от позднего ужина.

   – Чьё это мясо? – Катя, зевая и потягиваясь, подошла к костру.

   – Бегала тут одна длиннохвостая... но поймать её я не сумел. Вот голубям упорхнуть от меня не удалось, – он засмеялся и протянул пару перьев девушке.

   – Фу, какая гадость, как ты собираешься это есть?

   – Молча, и тщательно пережёвывая. Люди же едят лягушек? А в некоторых местах и насекомых...даже живых.

   Девушка поморщилась, но от протянутого куска не отказалась. После такого необычного рандеву вместе со Славой они оборудовали место для ночлега. Место для него нашлось само собой – зал для приёмов – единственный не поддавался натиску дождя. Из дверей было сделано нечто, мало похожее на спинки кровати. Свитки и книги стали импровизированным матрацем, а простынёй – найденный в одном из кабинетов, почти нетронутый временем, погодой и вредителями ковёр. Уснули они практически одновременно, Катарину лишь потревожил мурлыкающий обогреватель, который пробрался под покрывало и прилёг рядом с девушкой.

   Утро следующего дня началось с крика. Или даже визга, спугнувшего ворон, присевших на подоконник, чтобы переждать дождь. Слава проснулся раньше девушки, мирно сопящей в обнимку с плюшевой, но неожиданно ожившей игрушкой – кот медленно выполз из оков Катарины. Куда направился хвостатый, Слава уже не увидел. У него была иная задача: привести в порядок костер, от которого за ночь остались одни головешки, и набрать питьевой воды.

   Поспешив на зов отчаяния, схватив с собой первое, что попалось под руку, он увидел весьма любопытную и весёлую панораму. У изголовья ночного пристанища Кати сидел пыльный и в паутине кот. В зубах он держал бездыханное тельце мыши. Вторая особь из отряда грызунов, также мертвая, лежала на груди девушки. Во взгляде Кати было столько страха, что она не могла пошевелиться. С губ уже не срывалось ни звука, но она продолжала, словно рыба, выброшенная на берег, хватать воздух ртом.

   Кот, увидав угрозу, приближающуюся с другой стороны комнаты, поспешил спрятаться и исчез в ближайшей дыре, зиявшей в полу. Трупик безвременно покинувшей сей бренный мир мыши был успешно перенесён на лежанку кота, которую вчера смастерила девушка. Избавившись от паралича, Катя, выхватив у Славы палку, начала разыскивать кота, но его уже и след простыл. Когда Катарина успокаивалась, уши "наглого, хитрого, клыкастого" появлялись в отверстии пола, в которое он спрятался. Но чуткий слух животного позволял скрыться быстрее, чем палка долетала до места его появления.

   Вскоре успокоившись, Катя пришла завтракать. Найденные Славой коренья на вкус напоминали картофель, но были сладкие и необычного светло-сиреневого цвета. После завтрака цвета клубней стали не только руки обедавших, но и все остальные части тела, у которых был контакт с растением. Ближе к полудню следы завтрака благополучно исчезли. Кот сидел на своей любимой полке и не обращал никакого внимания на сверлящий взгляд Катарины. Слава ругался сам с собой – со стороны это выглядело именно так, но ощущая на себе взгляд девушки, даже со спины, Слава прекращал наполеоновские дебаты; на его сосредоточенном лице оставались лишь отпечатки мыслей и споров.

   Наблюдая, как капли дождя ударяют о листья, барабаня мелодию стихии, Катарина зевнула. Пасмурная погода, помимо дождя, принесла с собой депрессию и грустное настроение. Хотелось спать даже после десяти часов сна. Похоже, единственному, кому погода не помешала, был кот. Катарина уже час пыталась придумать ему кличку. Но сказывалось то, что домашних животных она не держала вовсе. А ящерицу, которую она приютила после аварии, сбежала от неё на третьи сутки. После перебора "Пушков", "Мурзиков", "Барсиков" она впала в отчаяние. Все они были слишком "карамельными, сладкими" и не подходили этому исчадию ада в черной накидке адепта.

   "Стоп. "Исчадие ада" длинное и не приживётся, а вот милое "Адик" – крошечный ад локальных масштабов", – подумала она и посмотрела в сторону животины.

   – Кис-кис! Будешь Адиком? – Кот дёрнул ушами и спрыгнул на пол, подбежал к Катарине и сел напротив девушки. – Адик? – Катя еще раз позвала его.

   – Мя-аа-у, – протянул он в ответ, блеснув своими, словно светофор, глазами. Кот со странной кличкой "Адик" прыгнул на колени девушки и начал ластиться и мурлыкать, будто бы и не было утренних покушений на его жизнь. Вскоре он и вовсе уснул, свернувшись калачиком. Чтобы не беспокоить мирно сопящий и успокаивающий её антидепрессант, Катя устроилась поудобнее, и, облокотившись о стену, уснула. Проснулась она в тот момент, когда Слава накрывал её одеялом. Кот уже сбежал по своим делам, а за окном ещё не стемнело.

   Дождь остановился. За окном царил мрак. Предвкушая длинную ночь, он своими темными волокнами накрывал всё вокруг. Его потревожил всполох молнии, ударивший в одно ближайших зданий, стоящих недалеко от ратуши. Осветив округу, он передал всю свою силу сухим деревяшкам и заставил их загореться. Огонь мигал и становился ярче, или пропадал совсем, а затем снова освещал пространство вокруг. Этот вальс всполохов продолжался недолго. Вскоре дождь смыл огненного паразита со скелета здания, остались лишь обуглившиеся деревяшки.