Текст книги "Семь ветров (СИ)"

Автор книги: Макс Корбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Джон

– Нам очень жаль, но Вы нам не подходите, – клерк отчеканил сухим тоном дежурную фразу.

– Это шутка? У меня квалификация выше любого другого кандидата, – вспылил Джон.

– Вот наша компания и считает, что вам лучше поискать работу в транспортных компаниях. Нам не нужен электромеханик. Мы ищем электрика.

– Это все из‑за генетических модификаций? – не унимался Джон. – Я же не Гелионец. Я родился и вырос на Клене, как и мой отец, – клерк удивленно посмотрел на парня и застучал по клавиатуре, вызывая на экран его анкету.

– Ого, боевые модификации.

– Да не боевые они. Смотрите конечный статус.

– Ага, вижу. Повышенная сопротивляемость электричеству. Изменение статуса модификации на техническую. Слушай парень, – клерк устало помассировал виски. – В нашей компании политика такая, что кандидатуру утверждает непосредственно начальник отдела. Я твои личные данные ему даже не пересылал. Но поверь мне, что ни один начальник не захочет иметь у себя подчиненного, квалификация которого выше его личной.

– Понятно, – устало произнес Джон и откинулся на неудобном стуле.

– Не считай, что все твои беды из‑за модификаций. Например, среди Землян много модифицированных. Не пробовал на их корабли устроиться?

– И как я их ловить буду? В порт меня же не пустят.

– Ну не знаю, думай. Другого тебе не остается. Я вон десять лет сижу на этом стуле, и уже почти готов застрелиться. А когда‑то надрывался, чтобы попасть сюда. – Клерк устало махнул рукой. – Да что там говорить. Вот ты все валишь на свою модификацию и считаешь себя самым несчастным. А мне сегодня еще тридцати семи кандидатам отказать надо. Думаешь они счастливей тебя? А мне каково, особенно когда вы тут сцены начинаете устраивать? Все, давай освобождай место и зови следующего.

Домой Джон плелся долго. То и дело ему на глаза попадались радостные лица в дорогих авто и злые рожи пешеходов. Мир будто разделился стеной каштанов. По одну их сторону была дорога счастья, а по другую тротуар неудач. На дороге мелькали яркие цвета и игриво светило солнышко. Пешеходы же уныло шагали в тени каштанов и даже небо над тротуаром казалось темнее.

Так вместе со своими невеселыми мыслями Джон доплелся до дядиного бара. Эрик не был родним дядей Джона, но они долго и крепко дружили с его отцом. После смерти родителей у Джона не было человека роднее и надежней.

– Что опять отшили? – спросил он, протирая пивной бокал.

– Вот скажи мне Эрик, – вместо ответа спросил Джон и уселся на стул перед стойкой – тебе тоже было тяжело начинать?

– Ну, у меня были деньги после завершения военного контракта. Да и отец твой тогда сильно мне помог.

– Так что, может и мне в армию пойти?

– Зачем тогда было так долго учиться?

– И то правда, – приуныл Джон.

– Веселей, Беккеты семья гордая!

– Это ты о нашем уродце, Эрик? – плюхнулся на соседний стул высокий молодой человек.

– Уйди Пит, и без тебя тошно.

– А что это ты сегодня один? Не страшно так к нам заходить? – спросил его Эрик.

– Я знаю, куда тебя примут без проблем, – проигнорировал Пит Эрика. – В цирк. Ну, потрещишь там искрами между пальцев, провода от розетки полижешь. Как в школе делал. – Джон напрягся, стараясь не вмазать наглецу по роже. В младших классах он действительно старался привлечь к себе внимание таким образом. Как результат, его боялись и презирали. В любой потасовке он оказывался виноватым. И для учеников, и для учителей Джон был просто уродцем.

– Еще слово Пит…

– Не строил бы ты из себя героя парень. Руки то в перчатках, куртка кожаная, штанов не вижу, но небось такие же, – остудил наглеца Эрик. – Вот только намордника не хватает. Знаешь, чтобы наверняка.

– А что, вполне себе нормальный весенний прикид.

– Не придуривайся. Знаем мы, зачем ты так оделся.

– Не знаю, чего вы там знаете, но девушке моей нравится.

– И какая же дура повелась на такого кретина? – спросил Джон.

– Меган, – с ехидной улыбкой ответил Пит. – Да Джон, та самая Меган. И у нас с ней встреча примерно – он демонстративно взглянул на дорогие механические часы – через полчаса.

– Смотри не опоздай. – Джон поднялся, намереваясь уйти.

– Подождет. – Самоуверенно заявил Пит. И нервы у Джона сдали.

– Проверим? – он резким движением приложил два пальца к скуле Пита и тот замер с приподнятым пивным бокалом.

– Валяй, – ответил Пит.

– Язык не откуси. – Треснул разряд и Пит повалился мордой на барную стойку опрокинув бокал.

– Я же говорил – намордника не хватает, – пробормотал дядя Эрик, деловито вытирая разлившееся пиво. Джона он не осуждал. Эрик знал, что Меган была его первой любовью. Любовью безответной и безнадежной. Как могла одна из самых популярных девушек в школе согласиться встречаться с фриком? Она и не стала. Возможно, Джон ей и нравился, но всеобщее внимание и ее репутация нравились девушке больше. После ее отказа Джон вообще превратился в изгоя. Правда после этого случая он больше не стал сдерживать свои способности, и любой задира валялся без чувств на полу уже после нескольких неугодных слов. Джон страшно мечтал вырваться из Клена. Эту планету он почти ненавидел. Но даже диплом электромеханика не очень‑то ему в этом помог. Экипажи кораблей, приписанные к одному из портов Клена, состоят из местных расистов, а чужие не приходят неукомплектованными.

Конечно, были у Джона и друзья, но в основном это были люди постарше. Соседи, например, его любили и охотно поддерживали. Компания в его доме подобралась зрелая и многие из них имели что рассказать. Но вот среди сверстников друзей у Джона не было…

Глава 7

Ричард

У молодого человека было бледное, болезненное лицо, он старался не двигаться, тогда его левое, вспухшее плече лишь слегка ныло. А вот любое движение приводило уже к серьезным вспышкам едкой боли, что разливалась по всему организму.

Из кабинета доктора вышла молоденькая девушка, и, опираясь на эргономичный костыль, направилась к выходу. Молодой человек, стиснув зубы, поспешил зайти. Он плюхнулся на стул, даже не дождавшись приглашения молодого врача.

– Извините доктор, – нетвердым голосом произнес он, когда волна боли откатила. Даже этот рывок из приемного покоя в кабинет дался ему с трудом.

– Да не за что, вижу, вам нелегко. Что болит? – доктор был, наверное, даже моложе посетителя.

– Рука. – Кивнул он на левую.

– Посмотрим. – Доктор подошел и четкими, аккуратными движением стянул с посетителя куртку не причинив ему никакой боли. А вот с рубашкой дело предстояло иначе. Ткань так плотно прилегала к плечу, что стянуть ее было почти невозможно. – А вы, простите, кем работаете? – аккуратно спросил врач.

– Это вы на запах намекаете? Не волнуйтесь доктор, не бездомный. Дальнобойщик я. Решил деньжат побольше подзаработать, вот и мотаюсь по дальних рейсах. Только сейчас сил уже нету, пока цистерну заправят, решил в больницу заскочить.

– Рубашку резать можно?

– Режьте, если надо.

– Надо. – Ловким движением доктор разрезал рукав немного выше локтя, а дальше ткань под давлением тела начала расходиться сама. – Ого – о-о. – потянул доктор. – Это как же вас так угораздило?

– А, это в Дуксе удобрения грузили, грузчик мешок не удержал, вот я по плечу и получил.

– А откуда эти колотые ранки?

– Так там удобрения кристаллические. Маленькие такие многолучевые звезды. Иголки часто ломаются и пробиваются сквозь мешковину. Даже сквозь прочный пластик пролазят. Грузчики там в таких спецовках ходили, что броня.

– Да, но абсцесс то не первой свежести, почему сразу в больницу не обратились?

– Так хотел, а потом заказ получил денежный. Вот последних шесть дней в дороге и провел.

– Это вам не шутки. Так и без руки остаться можно. – Врач взял портативный сканер и начал просвечивать пациенту руку. – Срочно дренаж ставить надо. Не бойтесь, за три дня полностью все восстановим.

– Доктор мне нельзя! У меня цистерна, наверное, уже полная. Я если груз не привезу за восемь дней, то до конца жизни не расплачусь.

– Вас если не вылечить, то точно не довезете! – строго произнес молодой врач. – И если без руки останетесь – еще полбеды, а так ведь гной и в кровь пойти может. – Начал пугать доктор.

– Доктор, пожалуйста! А за день никак? Мне бы хоть завтра выехать.

– Ну, можно, только не принято сейчас так…

– Как?

– Разрезать, вычистить гной. Но, после, шов долго будет заживать. Да и рука не очень‑то функциональная будет. Нельзя с такой рукой за руль.

– Не переживайте доктор, у меня машина хорошая, с автопилотом. Да и пойду я по скоростной магистрали. Там и одной руки хватит.

– Что же, – нахмурился доктор. – Пускай, но спать вы у меня до завтрашнего обеда будете, это как минимум.

– Хорошо, посплю, – согласился дальнобойщик.

– Поспите, уж я вам гарантирую. При такой‑то дозе анестезии.

После этого разговора молодой врач вскоре получил полнейший разнос от начальства.

– Ричард! Что еще за фокусы? Ты хоть понимаешь, что пошел на поводу у пациента.

– Адам, ваше мнение, конечно, имеет смысл, но он бы и так поехал, а это может его убить. И не только одного его! А вдруг он потеряет сознание во время езды?

– Дик, послушай старшего. Не зря я твой руководитель интернатуры. Тебе год остался. Откажись. Ну его… Он же сможет тебя так засудить, что без штанов останешься.

– Нет Адам, я вас безмерно уважаю, но сами ведь знаете – операция пустяшная.

– Я не операции боюсь, а того, что ты его без послеоперационного наблюдения оставить хочешь. Мало ли какие мешки ему вновь на плече падать будут.

– Да не переживайте вы так, я уже и бумаги подготовил, чтобы себя обезопасить.

– Вот! Первая дельная мысль сегодня.

Операция действительно прошла буднично. Дальнобойщик получил конскую дозу анестезии и уснул сладким сном. Дик же выбрал металлический скальпель, отказавшись от лазеров. Да и нужно‑то ему было сделать всего лишь один надрез. Ричард аккуратно ощупал самое яркое место опухоли, немного прижал и резко полоснул скальпелем. Из открывшейся раны побежал гной вперемешку с кровью. Дик расширил разрез и засунул в него палец.

– А парнишка действует решительно. – Заявил один из наблюдающих хирургов.

– Сун, он же сотни операций уже провел, хватит сомневаться.

– Тут, я с тобой не соглашусь Адам. Он чем ведь раньше оперировал? Лазеры, ультразвук, механика и так далее. А вот так по старинке… Это дорогого стоит.

– Он полевой хирургией интересуется. У него отец военным хирургом был.

– Тогда понятно. В поле кусок металла, вернее самого навороченного оборудования. – И уже тише добавил. – Посмотри, – кивнул доктор Сун на троих интернов с брезгливым выражением лица. – Эти‑то привыкли на раны сквозь экраны операционных машин смотреть. А здесь немного гноя и уже чуть не тошнит.

А Ричард как раз активно ковырял пальцем под кожей, разрушая все спайки и стараясь выдавить весь гной, после чего промыл рану специальным раствором. Напоследок в рану был вставлен биопластырь и началась нудная работа по склеиванию разреза. Медсестра понемногу выдавливала активное вещество, а Ричард сводил края раны вместе. После всего этого плече было заключено в подвижную шину – повязку. Дальнобойщик не поскупился на самые дорогие препараты. Тот же биопластырь стоял пару сотен кредитов. Такое отношение позволяло рассчитывать на его скорое выздоровление и отсутствие судовых исков в будущем.

Среди парочки наблюдавших интернов у одной из девушек к Ричарду был личный интерес. Правда такой же интерес был и у четверти девушек их факультета, поскольку Ричард обещал стать светилом медицины еще со второго курса. Вот только этой девушке на его славу и способности было наплевать. Главное, Дик не нравился ее папе.

– Дик, а почему не поставить обычный дренаж и механическую систему промывки? – задала она вопрос, как только смогла остаться наедине с Ричардом в ординаторской.

– Он спешил Корди. А дренаж в наблюдении нуждается.

– И все же ковыряться в гною… Бр – р-р. – девушка брезгливо дернулась.

– Корделия, ты же хирург, – улыбнулся Ричард. – Откуда такая брезгливость?

– Когда смотришь на рану через монитор ХАЛКОС, то больше на статистические данные обращаешь внимание, на показатели… – совершенно серьезно ответила Корделия.

– Вот поэтому я и решил по старинке. Честно говоря, самому неприятно было.

– Тогда ты довольно умело это замаскировал. Движения четкие, быстрые, экономичные. Я так точно не смогу… – загрустила девушка, для пущего вида надув обе щеки.

– Не волнуйся ты так. – Дик положил руки ей на плечи и взглянул в глаза. – Зачем современному хирургу так уметь?

– Ну ты же умеешь! – обиженным голосом заявила Корделия и уставилась в пол. – Тогда учись, старайся. – Весело заявил Дик и разворошил копну ее длинных витых волос. – Уверен все у тебя получится.

– Дик, Ласкес зовет, – показалась в дверях голова еще одного интерна.

– Не унывай, – бросил Дик и поспешил за товарищем. А вот когда дверь за ним закрылась, Корделия подошла к зеркалу и преобразилась с нежной, беззащитной девушки в сильную и властную молодую особу.

– Старайся, – сказала она своему отображению. – И все… – Корделия деловито поправила несколько прядей, – у тебя получится. – Она вновь одела на себя маску беззащитности, застенчиво улыбнулась и произнесла. – Да, получится.

Глава 8

Кирилл

– Ну что ребятки, неплохо, но ты слишком его жалеешь Кирилл. Тебе что опять нужно настроение испортить, чтобы ты по полной выложился?

– Эйб, Жанка меня с потрохами съест, если я его травмирую.

– Я вообще‑то здесь стою, – поморщился Рональд. – Не очень‑то приятно, когда за тебя девушка вступается.

– Знаешь что неприятно? Это когда у тебя в туфлях оказывается желе. Мне наши прежние пикировки с ней больше нравились. Теперь же Жанка тише воды, ниже травы.

– А как мне тогда учиться, если ты меня жалеешь?

– Пускай тебя Марк тренирует.

– У Марка отсутствуют любые педагогические данные, – сказал Эйб.

– Так, засунь свои комплексы поглубже и вперед.

– Комплекс? – спросил Рон.

– Да, он девушек не бьет. Их пикировки с Жанной из этого и начались.

– Слушай, Кирилл, мне уже надоело в схватках с классиками проигрывать. – Рональд непроизвольно потянулся к запястью, где под широким плетенным кожаным браслетом Рон прятал росчерк шпаги. Первые шрамы никто в команде не выводил.

– Ладно, я вам помогу. Установка такая. Рон в полной керамической броне, Кирилл, в одежде. Начали.

По команде мелькнули клинки. Теперь Рональд фехтовал новым, подогнанным под него клинком. Лезвие он пожелал желтое, как у того клинка, которым он дрался впервые. Кирилл же был верен зеленому цвету. Рональд размашисто завертел восьмерку по условиям, сильного режущего движения ему было достаточно для победы. Кирилл же выставил клинок вперед и начал рисовать кончиком небольшие круги вертикальной плоскости. Настоящую керамическую броню можно пробить только сильным уколом, для удачного рубящего в таких условиях нужно иметь силу, как у Марка.

Примерочных ударов не последовало, противники сблизились моментально. За последний месяц ребята неплохо изучили друг друга. А потому, упреждая укол по всходящей траектории, Рональд сменил восьмерку на круг по нисходящей вокруг шеи. Наиболее такой прием был распространен в сабельном бою. При остроте силовых клинков так, можно было себе и шею разрезать. Но удар Рон угадал точно. Первый укол Кирилла он отбил. Второй читался так же явно. Рональд вновь отмахнулся по нисходящей только уже слева направо. Когда размах желтого набрал силу, Кирилл вдруг отвел зеленое лезвие к своему левому плечу, все еще вынося правую руку вперед. Рон едва зацепил зеленый клинок своим. Чтобы не погасить силу удара противника, Кирилл полностью поддался, и его лезвие крутанулось вниз, а когда клинки разошлись, желтого все еще несло вправо, а зеленый уже смотрел в грудь противника. Но на вытянутой руке он к ней едва доставал, да и силы у этого укола не было никакой. Поэтому Кирилл уперся в нижний конец эфеса левой и, сделав короткий шаг вперед, толкнул клинок всем весом своего тела.

– Вот так уже лучше, – произнес Рональд лежа на полу.

– Что и ребра не болят?

– Болят, но было интересно.

– Свою ошибку понял? – спросил его Эйб.

– Нет, – честно признался парень.

– Кирилл?

– Он слишком много силы вложил в удар, вот его и повело.

– Правильно, а твоя ошибка?

– Моя? – удивился Кирилл.

– Ну не моя же.

– Я… – нахмурился Кирилл.

– Кто видел?

– У него кончик клинка к плечу коснулся, – ответила Вика.

– Правда? Я и не заметил.

– Кирилл, я же сказал, ты в простой одежде, а это как минимум порез. Так что остаешься сегодня на тренировку по контролю.

– Пощади Эйб.

– И зал закроешь.

– Может хоть кто компанию составит? Марк, Дэвид?

– Извини приятель, – отказался Марк.

– Нет. – Коротко отрезал Дэвид.

– Предатели, вот Сэм бы согласился.

– Это если бы он больше физикой занимался раньше, и не готовился сейчас к пересдаче. Не бойся, составлю тебе компанию, – сказала Виктория.

Когда же все разошлись, Кирилл вытянул в зал два длинных ящика и поставил их на бок. На каждый ящик ставилась подставка для благовоний. После того, как тонкие ароматические палочки зажигались, свет в зале выключали. Требовалось немного времени, чтобы глаза привыкли к темноте. На этих тренировках воспитанники Эйба орудовали настоящими клинками. Поэтому ящики ставили далеко друг от друга, чтобы ненароком не зацепить товарища. Эйб сам мастерил клинки, подгоняя под каждого ученика. Эфес, например, в точности напоминал тренировочный. Вот только проекция клинка была серой, совершенно невидимой в темноте. Заданием учеников было снять маленькую красную точечку тлеющего благовония с основания.

Поначалу все возмущались сложностью задачи, да и в эффективности сомневались. На одних благовониях разориться можно было. Поскольку силовое поле весило ровно столько, сколько редкие молекулы воздуха, попавшие в него при включении, почувствовать клинок было почти невозможно, его можно было только осознать. Правда был и один секрет. Кирилл бросил на пол стальную пластинку, включил клинок и легонько ткнул ее. Вот в этот момент клинок можно было почувствовать. Да, на пару миллиметров кончик сразу же входил в сталь, слишком уж острым он был. Но дальше чувствовалось легкое сопротивление.

Кирилл выдернул клинок и плавным, медленным движением разрезал красную точку пополам. Верхняя половинка так и осталась дымить посередине лезвия. Кирилл дождался, пока она полностью перегорит и превратится в пепел, после чего обновил благовоние зажигалкой. Вика за это время успела срезать уже три уголька и пошла на новый круг. Первый срез делался серединой меча, второй – дальней от эфеса третью, а третий – самым кончиком. Замах на каждом новом круге делался все быстрее и быстрее. На каждом новом круге Кирилл стучал клинком по стальной чушке, чтобы вновь ощутить его длину.

– Алярм! Алярм! – заорал Кирилов мобильник на конце второго круга. Тихонько зазвучала переливчатая мелодия у Вики.

– Кто‑то нарвался, – констатировал Кирилл.

– Побежали?

– Только перчатки натяну. – Драться против металлического оружия, пускай и спортивного, порой довольно травматически. Поэтому, когда начинались неприятности с другими фехтовальными командами, он постоянно натягивал длинные, по локоть, армированные перчатки.

На этот раз в беду попал Рон. Как показывал навигатор мобильника Кирилла, попал он недалеко. Соседний корпус, вот только чего он там забыл в такое время? Команда пользовалась программой одного из ранних учеников Эйба, она постоянно держала их на связи. Сигнал приняли все члены команды, но отметку «в пути» поставили только Кирилл и Вика.

Рона оттеснили к окну. Четверо рапир перекрыли ему и коридор, и доступ к лестничной площадке. Игру они вели довольно интересную – сначала дрался один, когда же он делал несколько шагов назад, в игру вступал другой. Поэтому в отличие от Рона парни практически не уставали, а вот Рон дышал тяжело, да и на правой щеке красовалось три отметины от защитного колпачка рапиры.

Парни настолько были увлечены, что появление Кирилла со стороны лестницы оказалось совершенно неожиданным. Не мудрствуя лукаво, он пнул первого попавшегося парня чуть выше пятой точки. Тот смешно махнул руками и влетел между фехтовальщиков. Рональд, как запрограммированная машина, вмазал ему левой в скулу. Благо в фехтовании силовыми клинками это позволялось, хотя в спорте встречалось чрезвычайно редко. Эйб, знакомый с реальным фехтованием заставил его изучить этот прием. Второго фехтовальщика врасплох уже не застали, но первым же ударом Кирилл задал клинку рапиры вращательное движение вокруг центра тяжести. Гибкий клинок вырвал эфес с руки, да еще и хлестнул хозяина по шее. Еще с одним разобралась подоспевшая Вика. Силовой клинок можно назвать сухим, ведь он не вибрирует, не то, что гибкая рапира. Вот этим то Вика и воспользовалась. Четыре быстрых удара по центру клинка заставили его извиваться в руке хозяина, как змею. Не удивительно, что первый же удар под острым углом к оси клинка обезоружил фехтовальщика.

Своего Кирилл уложил любимым ударом в солнечное сплетение, а Вика прошлась серией ударов по суставах рабочей руки противника. Теперь он держал рапиру в левой и затравленно жался к стенке. А вот Рон все никак не мог покончить со своим.

– На эти выпады смотреть тошно, – комментировал Кирилл.

– Почему, смотря на его усталость, дерется он неплохо, – заступилась за Рональда Виктория.

– Согласен.

– А может поможете?

– А мы разве не помогли уже? – Кирилл недоуменно взглянул на Вику.

– Нет, Рон, мы посмотрим, – сказала та.

– Слушай, а тебе не кажется, что он Рону стиль боя навязал?

– Ага, вижу, еще немного, и он тоже левую вверх поднимать станет.

– Стойку смени, дубина! Не бей сильно. Рапира гибкая, от силы твоего удара он отскакивает, а противник использует этот импульс, чтобы быстрее вывести клинок на линию атаки. – Схватка Рональда поддалась жесточайшей критике как со стороны Кирилла, так и со стороны Виктории. В результате от подколов и советов тот взъярился так, что заблокировав рапиру клинком возле самой гарды, схватил противника левой за ворот и, потянув его на себя, ударил головой в нос.

– Сильно. – Кирилл похлопал в ладоши.

– А по – моему, излишне жестоко. – Не согласилась Вика.

– Ладно, собираем трофеи. – Кирилл нагнулся и поднял две свои рапиры.

– Вы что их заберете? – промямлил прижатый к стене фехтовальщик.

– Ты что правил не знаешь? – спросил Кирилл. – Парень отрицательно замотал головой.

– Понятно, первогодка. Придете завтра к нам и заплатите за них выкуп.

– Выкуп?

– Десять процентов реальной стоимости. Будь это спортивная рапира, я бы сразу сказал цену, – но судя по рукояти и вычурной гарде, это была реконструкция. – Так что завтра и оценим.

– Почему десять? – зло спросил Рон. – Не хочу я свою продавать.

– Придется Рональд. Парни ведь главного правила не нарушили.

– Колпачки, – догадался Рональд.

– Да, тебе немного разодрали щеку, но представь что бы с ней было, не надень они колпачки.

– Ладно… – сдался Рон.

– Это не все. Ту рапиру оставь.

– Почему?

– Ты сломал парню нос. – Рон только хотел возразить, – И не возмущайся! – с явным сожалением Рон бросил рапиру на пол и первым направился к лестнице.

– Пока ребятки, – помахала им ручкой Вика.

– Жду завтра. – Кирилл отсалютовал трофейной рапирой и поспешил за товарищами.

– Какого хрена, Кирилл? Разве я не заслужил ту рапиру?

– Ту не заслужил, а вот эту заслужил. Это того, что ты кулаком вырубил. И остынь. Не мы придумывали эти правила. И единственное, что я тебе скажу – мы будем им следовать, иначе наши драки превратятся в кровавое побоище.

– Да о чем ты говоришь, мы гораздо лучше их…

– Тогда почему ты не смог справится с ними сам? – перебил его Кирилл. – Запомни – они не рискуют, потому, что тренировочным клинком не ранить, а настоящего носить нам не позволят. А вот они всегда таскаются со своими историческим цацками.

– Ой, да…

– Смотри. – Кирилл оттянул ворот футболки, обнажая левую ключицу. От нее, пересекая трапециевидную мышцу, вверх тянулся кривой уродливый шрам. – Вот мой первый шрам. Один из шпажистов нарушил правила. Это была настоящая сухая шпага. Он пробил мышцу, а потом разодрал ее, вынимая шпагу. Папик у него богатый был, вот сынок и баловался. Максимум что я получил – лечение за счет того самого папика, а урод уже благополучно закончил обучение. И я благодарен шпажистам, что они выгнали его с команды. Поэтому завтра, когда у тебя будут выкупать рапиру – будь учтивей.