Текст книги "Не боги"
Автор книги: Макс Игнатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 6
Утром его разбудил пришедший Савелий.
– Извини, дружбан, что я приперся ни свет, ни заря, но обстоятельства выше нас.
Они прошли на кухню и сели за стол.
– Знаю все. Почти все. – Краев положил руки перед собой. – Доктора уже мне отчитались. Не кисни, жизнь на этом не кончается, все решим. Все это лечится, так что самое основное – успокойся.
– Я уже успокоился, – Артем глянул на часы. Половина седьмого, как раз собирался вставать.
– Тогда о делах. Во-первых, набери Славке. Мы с ним вчера уже пообщались, но ты трубу весь день не брал, а у вас там, по ходу, движухи какие-то намечались, ему доверенность нужна и еще там какие-то бумаги подписать. Ты понимаешь, о чем я толкую?
– Понимаю.
– Дальше. Лечиться где собираешься?
Артем поморщился. Вчерашнее дерьмо все больше заполняло окружающий мир.
– Э, брат, так не пойдет, – Сава подвинулся поближе. – Напился вчера – и все, каюк, теперь все мысли только о позитиве, о здоровье и о светлом будущем. Будешь вот так себя загонять – сдохнешь, как пес, в три дня. Слышишь меня?
– Слышу…
– Ни хера ты меня не слышишь! – Савелий со всего маху так двинул по столу, что вокруг зазвенело и затрещало все, что могло звенеть и трещать. Артем выставил перед собой ладони:
– Все, все, успокойся, – и даже улыбнулся. – Нормально, я понял. И услышал.
– Вот так. Короче, двигай пока к Ялынскому, у него там полупансион в этой его лечебнице…
– … медицинском центре…
– … да один хрен, как там это называется, в общем – он тебе сам все объяснит. Денег возьмет только, если что-то реально серьезное понадобится, чего у него даже в заначке нет. Если что – отправят в Москву, там у них крюк есть. А то и в Израиль, не дай Бог. Усек?
– Договорились.
– Машина твоя через… двадцать минут будет стоять у дома. Ключи занесут.
– Спасибо.
– Не за что. Теперь о грустном, – Краев даже как-то немного сник. – Не подумай, что твои проблемы мне не близки… не перебивай. Брательник у меня опять начал куролесить, я уж думал – он успокоился, но нет. Забрали вчера, приняли прямо на каком-то деле, подробностей батя не рассказал, да и что там спрашивать? Родители извелись все. Надо ехать. Сколько там пробуду – не знаю, Ланку тут на хозяйстве оставляю, а сам – туда. Такие дела.
– Так само собой, Сава, – вскинулся Артем, – я Лане, чем надо, помогу тут.
– Я в этом не сомневаюсь, но ты свои дела решай.
– Да это понятно…
– Ни хера тебе не понятно! – Сава провел широкой ладонью туда-сюда по стриженой голове. – Чую, Слава что-то замыслил.
– Не понял, – Горбунов откинулся на стуле. – Ты про что?
– Надеюсь, я ошибаюсь, – теперь Савелий тер подбородок. – Но вчера, когда мы твои невзгоды обсуждали, показалось мне, что он что-то надумал.
– Свои дела мутит, что ли, на свой карман? – Артем усмехнулся. – Да вряд ли. Мы ж с ним давно знакомы, столько вместе пережили, не раз приходилось друг другу доверять. Не было пока такого, чтобы он подставил меня, или где-то повел себя неправильно. – Он подумал. – Нет, не помню ничего такого. Поговорим сегодня, присмотрюсь. Спасибо за совет.
– Ну, тут ты всегда был умней меня, – улыбнулся Савелий, – будем считать – показалось.
В дверь позвонили.
– О, вот и ключи приехали, – Сава глянул в окно. – Вот, молодцы, и машину помыли! Еще бы, я с них шкуру спустил за грязную-то, – и он захохотал.
Глава 7
В офис Артем приехал одновременно с Мишаковым.
– Савка уже набрал мне, – сказал Слава, протягивая руку. – Пошли, все быстро сделаем.
Ни слова упрека, поведение обычное – что Савелий в нем такого увидел? Артем недоумевал. Не прояснили картину и последующие действия. Вячеслав договорился о вызове в офис нотариуса для оформления документов, и, пока его ждали, подробно рассказал Горбунову обо всех своих действиях в последние 24 часа, планах и перспективах. Посоветовались. После этого уже Артем нехотя поведал о том, что ему пришлось узнать и что он собирается делать.
– Все правильно Сава тебе сказал, – закивал Слава, – ни о чем не думай, все нормуль! Если надо будет помочь – мы всегда поможем. Тем более, насколько понял, ты в этой «лечебнице» на свободных условиях лечиться будешь.
– Я еще вообще ничего не знаю, – вздохнул Артем.
– Да брось ты, все будет хорошо. Еще прокатимся, как бывало, – Мишаков хлопнул его по плечу и засмеялся.
Нет, сомневаться в Славке не было смысла. Дождались нотариуса. Артем подписал необходимые документы и, попрощавшись, поехал в «лечебницу».
Там его уже ждали.
– Цикл процедур я уже расписал, – Ялынский показал бумаги. – Сделаем еще два дополнительных анализа, обязательно – компьютерную томографию, для широты картины, так сказать, и после этого – лечение, необходимую терапия, техника и препараты есть, самые лучшие, не волнуйтесь. Постараемся сделать все, чтобы обойтись без операции, но даже если этого избежать не удастся – подготовим вас к ней в самом наилучшем состоянии. Далее. Палата ВИП, одноместная, с телевизором, холодильником… – но тут Артем его прервал:
– Нет, нет. Там я со скуки помру. Давайте к людям поближе.
Семен Андреевич нахмурился.
– Как же так? Мы и с Савелием Ильичом все согласовали.
– Ну, Савелия Ильича я как-нибудь сумею переубедить. У вас ведь есть места?
– Конечно, есть, – продолжал хмуриться Ялынский, – но у нас ведь контингент в центре весьма разнообразный. Люди лечатся, так сказать, абсолютно разные…
«…И наверняка все платят денежку. С улицы ведь ты сюда не возьмешь?» – подумал Артем.
– Вот и славно. Чтобы вас, Семен Андреич, не напрягать – пусть все будет как у этих самых людей: халат, тапочки, расписание, что там еще? Надо будет мне куда-то отлучиться – я вам скажу.
– Конечно, конечно, – закивал главврач, – у нас тут для всех такие правила. Больной с разрешения заведующего отделением может выйти при необходимости, у всех для этого есть повседневная одежда в гардеробе. Само собой, не часто, и безо всяких там злоупотреблений, все-таки у нас тут медицинское учреждение, и с этим очень строго. Но у вас, Артем Григорьевич, будет свободный график, так сказать…
– Спасибо, Семен Андреич, обещаю не наглеть, я все-таки сюда пришел лечиться, – настроение Артема сразу упало. Тут он вспомнил:
– Ах да! Я под шлагбаум заехал и машину поставил на служебную стоянку, ничего?
Ялынский замахал руками.
– О чем речь?! У нас круглосуточная охрана, я распоряжусь, чтобы вас впускали и выпускали в любое время. Данные машины только мне напишите.
Артем написал.
– Хороший номер – три двойки. Всегда хотел такой иметь, – заулыбался главврач.
– Число хорошее. Кстати, Семен Андреевич, – Артем, прищурившись, посмотрел, на Ялынского, – а у вас есть палата под таким номером?
– Есть, – главврач придвинул ноутбук, – минутку… и место там есть. И люди хорошие. Хотите туда?
– Раз хорошие люди в палате под хорошим номером, – улыбнулся Горбунов, – можно устроить?
– Точно не пойдете в ВИП-палату?
– Точно.
– Тогда еще минутку, – Ялынский нажал интерком. – Дмитрий Витальевич, ты на месте?
– На месте! – в интеркоме прогудел густой бас. На заднем плане играл «Space».
– Мы сейчас к тебе спустимся с нашим новым, очень важным пациентом. Все объясню позже, жди.
– Все понял, уже жду, – пророкотал бас и отключился.
– Пойдемте, – Семен Андреевич улыбнулся и протянул руку к двери.
Дмитрий Витальевич оказался здоровенным брюнетом. На его бейджике была написана фамилия «Бойко». Покосившись на Ялынского, он что-то углядел у того в глазах. Сложить увиденное и ранее услышанное, и понять, что Горбунов – не обычный больной, было делом пары секунд.
– Милости просим в нашу обитель, – пробасил Бойко, подобравшись. – Что требуется от меня?
– На Артема Григорьевича распространяются все привилегии пациента ВИП, – заважничал Ялынский. – Но лежать он будет в 222-ой палате, так он сам захотел. Поэтому надо обеспечить его всем необходимым, показать основные помещения центра и проводить до места, так сказать, лечения.
Бойко снова покосился на главврача. Артему показалось это забавным, но он не подал вида.
– Все понял, – пророкотал завотделением.
Через двадцать минут Артем, экипированный в пижаму и тапочки, стоял перед дверью с номером 222. «Ну, дай Бог!», – подумал он, толкнул дверь и вошел.
Глава 8
– Доброго здоровьичка! – Артем медленно вошел в палату и огляделся.
Ему почему-то казалось, что места будет меньше. Но нет: палата была очень просторная, а два окна обеспечивали прекрасное дневное освещение. У стен стояли четыре кровати, лишь одна из которых была строго застелена («Моя», – догадался Артем), у каждой – тумбочка, посредине комнаты стояли стол со стульями. За столом сидели двое и резались в домино. Один помоложе, лысый, примерно одного возраста с Артемом; другой – явно постарше.
– И тебе не хворать, – ответил тот, который помоложе, лишь мельком глянув на вошедшего. – Ща, минуту… Все, рыба, Соломоныч, считаем!
– Да что тут считать, Васенька, – вздохнул «который постарше» и бросил кости на стол.
– Вот так всегда, – уже обращаясь к Артему, сказал лысый. – Сначала хорохорится, а потом – э-эх! Василий, – он медленно встал и протянул руку.
– Артем.
– А это господин Либерман, собственной персоной, люби и жалуй.
Артема несколько покоробило такое «тыканье» со стороны Василия, и, похоже, Либерман это почувствовал. Пожав руку Артему, он сказал:
– Меня зовут Лев Соломонович. Вы не обращайте внимания на этого оглашенного, он всем тыкает – знакомым и незнакомым, так уж воспитан. Но человек хороший, поверьте.
– Да, тыкаю, – с гонором воскликнул Вася, – и мне не стыдно. Вот президент бы сейчас зашел – я бы и с ним на «ты» поговорил, плевал я на эти условности! А здесь мы вообще равны как в бане, обычные сопалатники. Кстати, ты в доминго играешь?
– Во что? – не понял Артем.
– В домино, Артем… как по отчеству? – спросил Лев Соломонович.
– Григорьевич. Но это совсем не обязательно.
– Так вот, Артем Григорьевич, это он так изъясняется. Достал уже всех в отделение своим домино… и доминго тоже, – и Либерман смущенно засмеялся.
– Играю немножко, – кивнул Артем, – но давайте с этим попозже, ладно?
В последующие часы он поближе познакомился со своими соседями. Человек, которому были чужды всякие авторитеты – Вася Вадеев, – был ветераном «горячих точек». Ему уже несколько лет приходилось ложиться в этот центр за счет ветеранской организации. А то, что первоначально Артем принял за медлительность и даже некоторую вальяжность, оказалось совсем иным – состояние у Василия было не самым хорошим. Конечно, Василий все это знал, но живой характер, чувство юмора и нежелание сидеть без дела на одном месте помогали ему справляться с недугом. По пути на обед и на самом обеде Вася рассказал, кого из персонала как зовут на самом деле и за глаза. После того, как Артем рассказал свою историю, Вадеев сразу окрестил его «бизнесменом» и по имени называл через раз. Впрочем, Артем быстро привык и не обижался. Либерман был «счетовод» – Лев Соломонович всю жизнь проработал бухгалтером. Оказалось, что вся его семья в Израиле, и все давно зовут его туда. Однако…
– Наверно, я нетипичный еврей, – поджимая губы, говорил Либерман. – Я туда не хочу.
– Дурак ты, Соломоныч, – махал рукой Вася. – Тебя бы там, наверно, давно вылечили.
– Наверно, – улыбнувшись, повторил Либерман. Но Артем видел, что улыбка не была радостной.
С другой стороны, Лев Соломонович с гордостью отметил, что все лечение ему оплачивает семья, на что Василий, засмеявшись, быстро нашел ответ:
– …а в семью в эту входят все евреи Советского Союза!
Либерман погрозил ему пальцем и теперь улыбнулся от души.
Четвертым, отсутствующим пока соседом был Сан Саныч Анисимов, «физик ученый», как его называл Вадеев. Судя по полученной Артемом информации, Сан Саныч всю жизнь занимался наукой.
– И ничего, кроме геморроя, не нажил, спасибо родине и партии, – резюмировал Василий. – А потом вообще в блуду попал.
Оказалось, Анисимов сейчас в прокуратуре. У него произошло несчастье: жену Екатерину насмерть сбила пьяная девица, дочка местного чиновника Шестакова. Были свидетели, которые все это видели, все эти нюансы поначалу везде рассказывали – и про красный свет, и про невменяемость дамы за рулем, и про то, как та жалела свою машину, а на сбитую женщину даже не смотрела. Но достаточно быстро свидетели куда-то исчезли. К тому же камеры, которыми был оборудован перекресток, оказались «временно нерабочими». Доказательная база рухнула. В итоге во время оформления ДТП все обставили так, что виновата жена Сан Саныча, и дочурку чиновника вывели из-под ответственности. Анисимов пытался что-то сделать, ходил в разные инстанции, даже привлекал СМИ. Первоначально это дало результат, и было возбуждено некое дело, которое, однако, быстро превратилось в «висяк». При этом та самая «дочка» активно оскорбляла Анисимову во всех инстанциях, даже хотела потребовать возмещение с семьи погибшей – за «потерю товарного вида автомобиля». Скандал, первоначально раздутый в СМИ, медленно утих.
– В общем, он периодически отпрашивается у врачей, – говорит Вадеев, – пройдет процедуры, и айда опять ходить, выяснять, да только все без толку. Я так понял, там уж следаков трое или четверо поменялось, каждому все заново объяснять надо, а про случившееся начинают забывать, ну и все такое. И он не железный. Еле ходит иногда. Придет, заплачет. Убью, говорит…
– Дочку эту? – спросил Артем.
– Ну, а кого? Не прокурорских же. А может, и их. Может, у тебя, бизнесмен, есть знакомые в этой конторе, спросишь, за что человека тиранят? Я через своих пробовал – пока ничего.
Знакомые были. Но как обещать? Артем кивнул.
– Попробуем узнать.
В этот момент отворилась дверь, и вошел незнакомый Артему мужчина.
– Сан Саныч, ну что там? – морщась, Василий рванул к нему.
Анисимов подошел к кровати и сел на нее. Он был небрит, весь какой-то худой и угловатый. Нагнувшись, как при боли в животе, он пробормотал:
– Гады они там все, мужики. Они дело закрыли.
Глава 9
Анисимов поведал все более подробно, и в палате повисла гнетущая тишина.
– Нет у нас справедливости, – не выдержав, забурчал Василий. – А сучка эта, наверно, сидит где-то и жизнью наслаждается.
– Честно говоря, я уже не знаю, что делать, – Сан Саныч медленно лег на кровать и закрыл глаза рукой.
– Сан Саныч, погоди, у нас тут новоселец вот появился, – Вадеев вытянул руку в сторону Артема, – может, у него что-то получится узнать.
– Да, я попробую, – Артем попытался вложить в слова какую-то надежду, но это явно не получилось. Анисимов на секунду повернул голову в его направлении.
– Да толку-то?
Спать обитатели палаты 222 легли в отвратительном настроении.
С утра Артем ушел на анализы, а когда пришел в палату, увидел, что Анисимова уже нет.
– Опять пошел, – покачал головой Либерман, – а что ему остается?
Артем достал из кармана телефон и вышел в фойе.
В местной прокуратуре у него были два знакомых работника. Первого ему когда-то рекомендовал Мишаков – они учились в одной школе. Чуть позже этот сотрудник серьезно им помог, так что результатами знакомства и последующей совместной работы остались довольны обе стороны. Со вторым Горбунова судьба свела еще в детстве, когда Артем немного занимался борьбой, и они ходили в одну секцию. Позже периодически виделись то тут, то там на разных мероприятиях, обменялись телефонами, но к этому товарищу Артему обращаться еще не приходилось. Первого звали Павел Сергеевич, а второго – Сергей Павлович. «Как бы не перепутать!»
Сначала набрал второму. После взаимных узнаваний и пары стандартных фраз Артем аккуратно прощупал почву:
– Есть один маленький вопрос, Сергей Палыч. Ничего криминального, чисто в рамках консультации. Если нельзя по телефону, то могу подъехать, только скажи.
– Давай, спрашивай. Смогу – отвечу, нет – пошлю! – засмеялся оппонент.
– Некоторое время назад сбили женщину, фамилия Анисимова…
– М-м, вон ты о чем, – голос в трубке резко стал серьезным. – Там без вариантов: баба выскочила перед машиной, возможности избежать столкновения не было. Гаишники проверили, мы подтвердили – Шестакова не виновата. Отец ее на следственные действия влияния не оказывал, наоборот, пытался с мужем этой Анисимовой пообщаться, только тот какой-то больной на всю голову, ничего слышать не хочет, все какую-то правду ищет.
– А то, что красный свет, свидетели рассказывали, что Шестакова пьяная была?..
– Так не подтвердилось ничего, – прозвучал сухой ответ. – И что эти свидетели – ни одного же не пришло. Ладно, мне работать надо. Рад был услышать!
Ситуация нарисовалась очень даже понятная, и Артем засомневался, есть ли смысл звонить по другому номеру. Но, как говорят, лучше жалеть о сделанном…
– Пал Сергеич? Горбунов беспокоит, если помните такого.
– Помню, помню, а как же? Как вы? Как здоровье? Может, помощь какая нужна? У меня есть ребятишки знакомые в сфере здравоохранения, должники, если можно так выразиться, – Павел Сергеевич хохотнул.
Где-то внутри у Артема прозвенел звоночек.
– Да нет, спасибо, помощь нужна, но немного иного свойства. Ничего, если по телефону проконсультируюсь?
– Если в минуту уложитесь – валяйте!
– Шестакова, сбила женщину на перекрестке, у вас проводили проверку…
– А, что-то слышал. Не мое направление, но слышал. Там все нормально, женщина была вроде в неадеквате, поэтому вынесен отказ, как говорится, по всем пунктам. Так что Шестакова чиста, как слеза. А вы что, ее знаете? Хорошие у вас связи, Артем Григорьевич, куда там мне, – в трубке послышался конкретный хохот.
– Да так, шапочно, – ответил Артем и, поблагодарив, попрощался.
Потом вытер лоб – в фойе было свежо, но испарина была ощутимой.
«Мать-перемать, ты здесь второй день, а какой-то дядя из прокуратуры уже знает об этом! Это как понимать?»
Вывод напрашивался очевидный, но верить в него не хотелось. Он набрал Мишакову.
– Привет, как дела?
– Нормально, – голос Славы был бодр, как всегда. – Одну сделку закрыли, как и оговаривали, две на очереди. Хотел к тебе как-нибудь заехать, апельсинов завезти, пообщаться заодно.
– Не стоит, я сам как-нибудь появлюсь, – Артем сделал театральную паузу, а потом сказал: – Ты кому-то говорил, что я здесь?
Мишаков помолчал, по-видимому, как бы раздумывая.
– Да кому? Вчера пара человек наших заезжало, про тебя спрашивали – я сказал, что приболел, типа подлечиться решил. Без конкретики, да никто и не настаивал. А что, это тайна какая-то?
– Нет, это я так. Добро, до встречи. Звони, если что.
– Конечно. Давай, лечись! – ответил Мишаков и отключился.
Артем постучал телефоном по зубам. Нет, что-то тут не то. Он набрал еще один номер.
– Микола, привет, как жизнь, как бизнес?
– О, здорово! Да у меня-то все нормально по сравнению с тобой. Ты как? Долго тебе чиниться?
– Не знаю пока. А ты откуда знаешь про мои горести?
– Так Славян вчера вечером звонил, – к счастью, Микола был предельно откровенен. – За жизнь с ним потрещали, а потом он про тебя сказал. Говорит, хреново там у тебя что-то, правда, не? Я Павке набрал, а он уже в курсе, тоже от Славяна новости узнал. Так что там у тебя?
– Да неважно, забей. Полежу недельку, прокапаюсь, давно надо было здоровьем заняться.
– Давай-давай! Я, кстати, потом хочу к вам с Савелием на охоту напроситься.
– Договоримся, – пообещал Артем и отбился. Но улыбка сразу сползла с лица.
«Слава-Слава, что ты задумал?»
Глава 10
Анисимов в тот день пришел поздно. На расспросы только махнул рукой – дескать, отстаньте, ничего нового. Мельком глянул на Артема – но сказать ему было нечего. На том вечер и закончился. Никто не разговаривал, не играл в домино, не читал под светом натумбочной лампы – просто все опять легли в свои кровати и сделали вид, что заснули.
Но Артем понимал, что бодрствует не только он. Каждый на своей кровати ворочался, сопел, вздыхал. Уже после первой ночи Артем убедился, что жестких храпунов среди его соседей по палате нет, однако ничего похожего на спокойный сон ни за кем сейчас не замечалось. Все о чем-то думали.
Он в своих думах метался между двумя вопросами – ситуацией у Анисимова и Мишаковым.
То, что законными методами Сан Санычу уже не помочь – ясно было уже даже ежу. Да, самому Анисимову объяснять это было бы бесполезно и даже неправильно, но это самый что ни на есть медицинский факт. А вот что касается методов не вполне законных – тут можно было бы подумать. Можно было снова расшевелить СМИ или попробовать перетащить дело на другой уровень, но оптимальным вариантом оставалась взятка: в конце концов, все живут в одном государстве, вопрос в сумме. Артем не еще знал, кто платит за лечение Анисимова и насколько тот финансово состоятелен, но, судя по ситуации, дело обстояло не очень хорошо. В этом случае можно было прибегнуть к сторонним субъектам, к которым Артем без лишнего пафоса относил и себя.
Деньги давно для него перестали что-то значить. Есть финансы в обороте; есть одно основное предприятие, где они с Мишаковым и работают; есть несколько фирм, где он является, к примеру, соучредителем; есть доходы, которые он получает как рантье – и все эти доходы идут на несколько счетов, в местных и неместных банках. Но, как говорит его приятель Микола, деньги с собой в могилу не унесешь, а оставлять ему их по сути не кому. Да, помирать он еще не собирается, но если рассуждать здраво… Жена погибла, детей нет. Женится ли еще раз – вряд ли, сколько об этом думано-передумано! Хотя зарекаться – кто знает, что будет через пять, десять лет? И тем не менее.
Помогали с мужиками и детским домам, и целевыми выплатами конкретным людям – стараясь не афишировать информацию, что да откуда. Один раз спонсировали кандидата на выборах, другой раз – местному УВД деньжат по-тихому подкинули на мероприятие. Ну и взятки, само собой, без этого в теперешней жизни никак, борьба с коррупцией – она же только для рядового населения интересна. Зато сколько дверей открывали, сколько знакомств появлялось!
Так что помочь Анисимову деньгами – не проблема. «Надо завтра пообщаться с Вадеевым и Либерманом, может, они чего еще подскажут, чего не знаю, там и решим. А то так вся прокуратура про мои болезни будет знать».
И вот тут начала болеть голова насчет Мишакова. Что Славочка хотел поиметь, пустив весть по ближнему и профессиональному кругу, что Горбунов серьезно заболел?
Бизнес. Только бизнес. Ничего иного Артем представить не мог.
Они были единственными соучредителями в одной компании, а еще в двух были «одними из», с небольшими пакетами и не являлись там основными действующими лицами. Значит?..
Тогда какова перспектива? И тут Артем усмехнулся, подумав, насколько все может быть просто.
Всего каких-то пару лет назад они решили открыть филиал в Москве. Это стоило определенных затрат и серьезных усилий, но игра стоила свеч – они закрепились в столице и начали получать дивиденды. А из столицы легче идти в регионы, чем они и занялись дальше.
Друзья с пониманием относились к тому, что после смерти жены Артем не очень любил летать. Поэтому все командировки взял на себя Мишаков. Он «разрабатывал» и Москву, и регионы. Артем не мог даже сейчас понять, к чему можно было бы придраться – все, что Слава делал, было выполнено безукоризненно. И та самая перспектива, которую они тогда себе рисовали, была достигнута – по сути, Славкиными действиями. Разве не так?
И если сейчас предположить, что Мишаков попытается, что называется, «отжать» имеющийся бизнес у Горбунова, нет ничего странного в том, что он рвал задницу эти годы – получается, он вынашивал эту идею давным-давно. Но откуда Слава мог знать или предполагать, что Артем может вот так заболеть?
Наитие? Простая надежда на «авось»? Или у Мишакова кто-то из родственников врач или болел вот так же? Артем не знал ответов.
«Кстати, дружок, а с каких пор ты при друзьях начал жаловаться на здоровье?»
Славка не дурак. Котелок у него варит. И местных проблем он не убоится – свалит в Москву, и дело с концом. Но чтобы эти самые проблемы ему организовать – надо по-быстрому вылечить эту долбанную хворь! А ему еще надо решить вопрос с Уставом и прочей документацией…
Артем сам себя прервал на середине мысли. Вспомнил мигом: когда он подписал нужные бумаги, то сразу уехал. А нотариус остался! О чем они еще трындели со Славочкой? Хотя какой смысл подбивать нотариуса на незаконные действия – фактически Горбунов сам подтвердил свою некую недееспособность, оставляя Мишакова «на царстве». И тот, имея полномочия руководителя…
«Ну, ты и баран!»
Доверенность, безусловно, можно отозвать. Приехать и поругаться, набить Славе его лощеную морду. Но не поздно ли?
Да, денег много. Да, потеря предприятия, которое лично создавалось и долгие годы приносило прибыль, будет ударом – не сильным, и больше моральным. В конце концов, еще ничего не решено, это лишь мысли в контексте «Самых поганый вариант», и, в крайнем случае, можно открыть новую фирму – не факт, кстати, что люди пойдут за Мишаковым.
Но для этого надо ВЫЛЕЧИТЬСЯ!
«Все, утро вечера мудренее…»
