355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Макс Фрай » Наваждения » Текст книги (страница 7)
Наваждения
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 22:33

Текст книги "Наваждения"


Автор книги: Макс Фрай



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я так и видел, как он прячет в густых усах лукавую улыбку.

«То есть все, что вы мне сказали, не является завуалированной формой запрета?»

«Да нет же. Просто я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем принять решение. И не забывал, что вся ответственность за это решение будет лежать только на тебе – вне зависимости от того, на чем ты в конце концов остановишься. У тебя еще не разболелась голова от нашей болтовни?»

«Нет».

«Неужели? Удивительно! А знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты все-таки выбрался в наши места в ближайшие сто лет. Этот странный город из твоих снов – одно из самых чудесных мест, какие мне доводилось видеть. О парке я уже не говорю. Сам до сих пор не очень-то понимаю, что он собой представляет… Было бы неплохо, если бы ты еще раз задремал в окрестностях Кеттари. Мне нравятся твои сны».

«С некоторых пор я остерегаюсь давать обещания. В противном случае, я бы непременно пообещал».

«Ничего, коллега, мне и без твоих обещаний неплохо живется, так что не старайся. Хорошего дня!»

После этого сэр Махи Аинти, как я понимаю, отправился по своим делам, а я чуть не умер от облегчения. Дружеское общение с этим потрясающим типом при помощи Безмолвной речи тождественно дюжине безуспешных попыток поднять штангу весом в полтонны.

Пришлось раздеваться, ползти в ванную комнату и приводить себя в порядок.

Это, по счастию, оказалось не так уж сложно. Гораздо труднее было заставить себя обдумать все, что он мне наговорил. Откровенно говоря, я так и не справился с этой задачей. Потерзался немного сомнениями, да и махнул на все рукой, как это у нас, легкомысленных раздолбаев, принято.

Когда я переступил порог трактира «Армстронг и Элла», сомнения оставили меня окончательно. Никакого опасного груза не приволок я сюда контрабандой. Только тяжелый зеленоватый камешек в кармане Мантии Смерти и лирическое настроение за пазухой, там, где в разном ритме деловито перестукивались мои сердца – настоящий кусочек чуткого полезного мяса и загадочный темный комок, позаимствованный у моей Тени. Интересно, конечно, как она теперь без него обходится, эта таинственная особа, в существование которой мне до сих пор так трудно поверить…

Я уселся на высокий табурет у стойки бара и честно постарался порадовать Теххи сокращением своих лицевых мышц – улыбнулся. Провести ее, впрочем, невозможно, сам мог бы догадаться.

– Выражение твоего лица не совсем соответствует настроению, да? – спросила она.

– Не очень, наверное. Столько всего случилось. Рассказать?

– Все равно ведь расскажешь, – улыбнулась она. – Что-что, а твое таинственное молчание мне не грозит ни при каких обстоятельствах, тут я совершенно спокойна.

Я огляделся по сторонам. В трактире было пусто, даже сами Армстронг и Элла отправились куда-то по своим кошачьим делам – например, что-нибудь съесть или поваляться в моей постели. Обстоятельство, можно сказать, мистическое. Вообще-то, ни в одном столичном трактире не может быть абсолютно пусто в середине дня. А тут – ни единого охотника за моими секретами. Вот уж повезло так повезло.

Я мог смело открывать рот и упражняться в ораторском искусстве, сколько душе угодно. Теххи слушала молча, иногда улыбалась уголками губ; но глаза оставались серьезными, в точности как мои. Теххи всегда отражает мое настроение, как зеркало, и это делает наше общение чрезвычайно комфортным. Иногда даже трудно поверить, что мне может быть так хорошо.

Впрочем, это налагает на меня определенные обязательства. В частности, я ни за что не сунусь к ней, если мне станет совсем уж хреново. Точно так же, как постарался бы держаться подальше, если бы вдруг заболел гриппом или, скажем, бубонной чумой. Правда, с тех пор, как я попал в Ехо, хреново мне становилось всего пару раз. Было бы о чем говорить.

– Это вся история? – спросила Теххи, когда я добрался до финала саги о зеленой воде и наконец заткнулся.

– Да, вся. У меня есть еще одна история, но она не имеет никакого отношения к первой. Или почти никакого. Смотри, я принес тебе одну вещицу.

Я достал из кармана Мантии Смерти маленький зеленый камешек и положил его на ладони – так, чтобы она могла полюбоваться переливами тусклого послеполуденного солнца на его гранях. Теххи протянула руку, чтобы взять вещицу, но я покачал головой:

– Подожди. Сначала история. А потом ты сама решишь, нужна ли тебе эта штука.

– Хорошо.

Она казалась удивленной и заинтригованной. Еще бы, это совершенно не напоминало мою обычную манеру делать подарки. Я очень люблю тихонько положить новое лоохи на одну из полок ее шкафа да запрятать поглубже, так, словно оно лежит тут уже несколько лет. Или незаметно сунуть в ее карман маленькую драгоценную безделушку. Рано или поздно Теххи обнаруживает мой подарок и устраивает мне ритуальный допрос с пристрастием. Дескать, откуда это взялось? У меня, ясное дело, имеется для таких случаев фирменная отмазка: «Мы живем в удивительном Мире, где то и дело случаются всякие чудеса». После чего я демонстративно смыкаю уста – дескать, что хочешь, то и делай, незабвенная, все равно не проговорюсь! А уж предложить ей подумать, нужен ей мой подарок или нет, – такого за мной вообще никогда не водилось. До сих пор как бы само собой подразумевалось, что мои подарки – самая нужная вещь в мире.

– Выкладывай свою историю, милый, – потребовала Теххи, заботливо подливая мне камры. – Сил моих нет разглядывать твою загадочную физиономию!

– Ты знаешь, что случилось с Кеттари? – осторожно спросил я. В глубине души я, признаться, опасался, что сейчас у меня за спиной возникнет вездесущий Джуффин и карающей десницей заткнет мой болтливый рот. Все-таки тайна есть тайна, и когда мы с Лонли-Локли вернулись из Кеттари, шеф несколько раз повторил мне чуть ли не по слогам, что ее не должен знать никто, а никто – значит никто! Впрочем, с тех пор прошло почти три года, и того смешного мальчика, которому запретили разглашать тайну, больше нет. Остались только мои воспоминания о нем да еще симпатичный призрак в домашнем лоохи, который разгуливал сегодня по пустой гостиной дома на улице Желтых Камней. Потому, вероятно, земля так и не разверзлась у меня под ногами. Да и небеса не потрудились поразить меня положенным в таких случаях громом.

К моему удивлению, Теххи не потребовала продолжения, не приоткрыла от любопытства рот. Вместо этого она задумчиво покачала головой:

– Предположим, что я… Нет, не знаю, а только догадываюсь о том, что случилось с Кеттари. Я слышала сплетни о столичных купцах, которые пытались добраться туда без проводника из числа местных жителей и подолгу плутали в горах. И я, конечно, знаю, что ты туда ездил по какому-то делу – давно, когда мы еще не были знакомы. А однажды я спросила Джуффина, когда он в последний раз был в родном городе. Он как-то вяло отшутился, на мой вкус, совершенно невпопад… Одним словом, я догадываюсь, что Кеттари больше не принадлежит нашему Миру. Ты это хотел мне рассказать?

– Вот кто должен служить в Тайном Сыске! – восхитился я. – А я спокойно могу заняться мытьем стаканов, пока ты будешь разделываться с неразрешимыми загадками мироздания.

– Спасибо за комплимент, но кто же в здравом уме доверит тебе мытье стаканов? – фыркнула Теххи. – Кроме того, у нас в семье, мягко говоря, не принято состоять на Королевской службе.

– С каких это пор ты дорожишь традициями своей семьи? – ехидно спросил я.

– Я дорожу ими только тогда, когда мне это удобно. Продолжай, Макс. Почему ты вообще заговорил о Кеттари? Если я правильно поняла, это невидимое чудовище, которое поселилось в Хуроне, приплыло вслед за каким-то кораблем из Суммони.

– Из залива Ишма, все правильно. Забудь пока про чудовище, ладно? Я же сказал, что эта история совершенно не связана с предыдущей.

– Ты сказал почти.

– Какая прелесть! Ты – такая же зануда, как я сам. Но про это мое почти тоже забудь, ладно?

– Считай, уже забыла. Рассказывай, не тяни. Это будет история про твое путешествие в Кеттари, да?

– Да, – задумчиво согласился я. – Хорошо, что мне не придется рассказывать все с самого начала, слишком уж много пришлось бы объяснять. А теперь достаточно сказать, что город Кеттари действительно больше не принадлежит этому Миру. Он стал началом чего-то совсем нового – иной вселенной, так, что ли?.. Однажды вечером тамошний шериф посоветовал мне выйти за городские ворота. Дескать, там мне представится возможность заглянуть в настоящую пустоту. Яужасно испугался, но, ясное дело, немедленно поперся гулять за эти грешные ворота. Ну, все как всегда.

Теххи тихонько хихикнула. Я тоже улыбнулся и продолжил:

– Но за воротами не было никакой пустоты. Просто широкая дорога, раскидистые деревья вахари на обочине и зеленая луна в ночном небе. Я пошел по дороге и какое-то время спустя попал в маленький город, затерянный в горах. Это был город из моих снов, Теххи. Я узнал его. На протяжении многих лет это был мой самый любимый сон. И вдруг мой город перестал быть сном, представляешь? Стоило мне выйти за ворота Кеттари, и он стал настоящим, живым, достоверным. Я чувствовал его новорожденную подлинность, когда бродил по узким улочкам и присаживался за столики уличных кафе, чтобы перевести дух. Знаешь, я ведь строил планы, что когда-нибудь мне удастся выкроить несколько свободных дней и пригласить тебя на прогулку по моему городу. Но потом ты сказала, что можешь умереть, если решишься покинуть Ехо. Вернее, растаешь, как наваждение.

– Да, – подтвердила Теххи. – Умереть не умру, но, пожалуй, исчезну. Поскольку нашему драгоценному папочке было интересно плодить наваждения вместо настоящих детей, мне лучше держаться поближе к Сердцу Мира, как всякому чуду, которое не хочет заканчиваться… Но это грустная история, а ты не любишь грустные истории, правда? Так что лучше продолжай свою. Мне еще никогда в жизни не доводилось слышать более странных вещей. Получается, ты сам создал этот город в горах, как некие непостижимые силы в свое время создали наш Мир – так, что ли?

– Не знаю. Не думаю. Скорее всего, я просто помог ему воплотиться… Ох, когда я начинаю всерьез размышлять об этом, я окончательно перестаю что-либо понимать!

Я замолчал и уставился на зеленоватый камешек, все еще лежавший на моей ладони.

– Это проводник? – внезапно спросила Теххи.

– Ага. Ключ от Двери между Мирами – правда, здорово звучит? Если он будет лежать в твоем кармане, ты легко попадешь в Кеттари… А оттуда – в мой город. Кстати, я так и не узнал, как он называется, представляешь?

– Очень на тебя похоже, – улыбнулась Теххи. – Ты ведь не в ладах с именами собственными, правда? В самом начале нашего знакомства у тебя все время были такие отчаянные, виноватые глаза. Подозреваю, ты просто все время мучительно пытался вспомнить, как меня зовут.

– Представь себе, как раз твое имя я запомнил сразу же, – рассмеялся я. – Вот уж не думал, что мои глаза могут быть виноватыми! Неужели это правда? А знаешь, наверное, дело в том, что я почти всегда приходил на рассвете. Тебе приходилось просыпаться, вставать с постели, да еще и спускаться по лестнице на первый этаж, чтобы впустить меня в дом. Мне было ужасно неловко, и, что хуже всего, я никак не мог решить, что мне делать дальше: набрасываться на тебя с поцелуями или оставить в покое? И, если ты помнишь, все время старался изобрести какой-нибудь лирический компромисс.

Теххи мечтательно улыбнулась. Кажется, ей нравились воспоминания о ежедневных побудках на рассвете (это безобразие продолжалось пару дюжин дней, после чего она поняла, что я не отстану, и выдала-таки мне ключ от входной двери). Но потом она внезапно нахмурилась и спросила:

– А почему ты вдруг решил подарить мне этот камень, Макс? Что-то случилось?

– Не то чтобы по-настоящему случилось. Просто сегодня вечером мне придется отправиться в пасть этого знаменитого уандукского чудовища. Шеф решил ловить его, так сказать, на живца… Я уверен, что выкручусь, к тому же мою спину будет прикрывать сэр Шурф, а это, поверь мне, очень круто. Просто появился повод осознать, что любой мой день в этом прекрасном Мире может стать последним. Теоретически говоря, служба в Тайном Сыске – чертовски опасная штука; впрочем, процесс органической жизни сам по себе – то еще приключение… И мне хочется, чтобы у тебя осталось что-то от меня. Не дурацкий сувенир «на память», который можно положить на полку в гостиной, а что-то настоящее. И я подумал, что если уж тебе пришлось по душе мое общество, тебе понравится и мой маленький город в горах. Он даже лучше, чем я, вот увидишь! Кстати, я успел тебе сказать, что из долины туда можно добраться по канатной дороге?

– Еще не успел. Кроме того, я вообще не знаю, что такое канатная дорога. Но это неважно. Потом.

Она изумленно покачала головой и внимательно уставилась на меня непроницаемо темными глазами. Кажется, сейчас я наконец-то имел дело с настоящей Теххи, а не с собственным зеркальным отражением. Эта женщина была для меня абсолютной загадкой; впрочем, она нравилась мне ничуть не меньше той Теххи, к которой я привык.

Мы немного помолчали, потом она осторожно спросила:

– А тебя не смущает тот факт, что у меня довольно мало шансов добраться до твоего чудесного города?

– Как раз это меня совершенно не смущает, – усмехнулся я. – Я же не говорю, что ты должна немедленно отправляться в путь. Скорее наоборот, я готов просить тебя: не вздумай! Но насколько я знаю, когда-нибудь великолепная леди Теххи станет не менее великолепным облачком серебристого тумана, верно? Ты же сама говорила, что никогда не умрешь так, как умирают прочие люди… Считай, что я делаю подарок не тебе, а тому симпатичному привидению, в которое ты однажды превратишься. Я-то сам вряд ли смогу составить тебе компанию: Тень Короля Мёнина сказала мне, что Вершители умирают навсегда. И я ей верю, потому что всегда это предчувствовал…

– Навсегда?! Но, Макс, это не может быть правдой, – запротестовала Теххи.

В ее глазах была такая боль, что у меня дыхание перехватило.

– Все может быть правдой, – сказал я. – Это не так плохо, как кажется, милая. У меня есть отличный выход: можно попробовать вовсе не умирать. А вдруг получится?

Она отвела взгляд, сердито тряхнула серебристыми кудряшками, а когда снова повернулась ко мне, в ее глазах не было ни скорби, ни боли.

– В любом случае, это так мило с твоей стороны – позаботиться о моем призраке! – Она изумленно покачала головой. – И как тебе в голову такое пришло, Макс?

– Знаешь, – я почему-то перешел на шепот, – как-то раз, уже довольно давно, Джуффин сказал мне, что ты обладаешь удивительной способностью отражать того, кто находится рядом, как зеркало. Дескать, поэтому общение с тобой смахивает на приятное раздвоение личности. До этого я был совершенно уверен, что ты действительно ужасно на меня похожа: то же настроение, те же интонации, та же реакция на происходящее. Я диву давался – вот, дескать, бывают же такие удивительные совпадения! Но знаешь, так, как есть, даже лучше. Я имею в виду, ты ведь не просто наглядно демонстрируешь мне мое собственное настроение. Ты окунаешься в него, и, пока я болтаюсь поблизости, ты действительно воспринимаешь мир так же, как я. Это так?

Теххи молча кивнула.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнул я. – И я подумал, что если бы тебе не нравилось время от времени превращаться в меня, ты ни за что не позволила бы мне оставаться рядом. И никакие прекрасные глаза мне бы не помогли. Это тоже верно?

– Ты даже представить себе не можешь, насколько это верно, сэр Тайный Сыщик! – с растерянной улыбкой сказала она. Потом решительно покрутила головой – в точности как я сам, когда хочу быстренько привести себя в порядок.

– Ну вот, – улыбнулся я. – Славно, что я угадал. Так вот, мне пришло в голову, что если я куда-нибудь денусь, тебе будет здорово меня не хватать. Может быть, даже не так меня самого, как моего настроения. А в моем городе этого самого настроения – хоть ложкой ешь… Знаешь, мне очень нравится думать, что когда-нибудь, когда нас с тобой больше не будет в этом Мире, твое очаровательное привидение неторопливо прогуляется по улицам приснившегося мне городка, и его серебристые губы сложатся в улыбку, немного похожую на мою собственную… А вообще я нашел довольно замысловатый способ заморочить голову красивой девушке, тебе так не кажется?

– Замысловатый, да, – рассеянно согласилась Теххи. – Спасибо, Макс. Наверное, это – самый странный подарок, который один человек может сделать другому. Потому что на самом деле ни один человек не может сделать другому такой подарок. Странно только, почему ты сказал, что я должна решить, брать его или нет? Неужели и так не понятно, что…

– Во-первых, я у нас не слишком понятливый. А во-вторых, Махи – ну, тот тип, который дал мне камень, предупреждал, что этот ключ создан специально для меня. Поэтому он, дескать, не ручается за последствия, если я отдам его кому-нибудь другому. Выходит, я и сам толком не знаю, чем может закончиться твое путешествие. Такие вот дела.

– Ерунда, – решительно сказала Теххи. – Ты отдаешь этот камень не мне, а призраку, которым я когда-нибудь стану. А призраки – вполне неуязвимые существа, насколько я могу судить по своим братьям.

– Тем лучше, – вздохнул я. – Честно говоря, больше всего на свете мне хочется, чтобы у тебя вообще никогда не возникло необходимости проверить этот ключик в деле. Я люблю быть живым. А когда я живой, мне, как правило, позарез необходимо ошиваться где-нибудь рядом с тобой, особенно на рассвете. И так изо дня в день. Редкостное занудство, да?

– Ничего, тебе даже идет быть занудой. Во всяком случае, мне нравится.

Мы помолчали. Наконец Теххи протянула мне руку:

– Давай сюда твой подарок, Макс. Я хочу его взять. Могу даже дать расписку в том, что снимаю с тебя ответственность за последствия этого поступка.

– Да, расписка – именно то, что надо, – рассмеялся я. И осторожно вложил маленький зеленый камешек в ее протянутую ладошку.

– Тяжелый! – удивилась Теххи.

Я молча кивнул.

Дело было сделано, и я не мог позволить себе роскошь засидеться у нее до вечера. Мне следовало привести в порядок еще несколько своих дел. Хотя бы самых важных. Чтобы раз и навсегда покончить со всеми делами, мне понадобился бы не один день, а почти целая вечность – вот и еще один резон стать бессмертным. Хочешь не хочешь, а придется.

Попрощавшись с Теххи, я отправился в Старый Город. Мой путь лежал в Мохнатый Дом. Я решил, что теперь должен навестить Хейлах и Хелви. Правда, я понятия не имел, что я им скажу. И вообще – что я могу для них сделать? И что, собственно, случится, если завтра утром они проснутся и узнают, что я исчез из их жизни?

Положим, я могу попросить Теххи, или того же Мелифаро, или сэра Кофу, да хоть всех троих сразу, и еще кучу народа, начиная с Его Величества Гурига Восьмого, позаботиться, чтобы сестрички никогда ни в чем не нуждались. Впрочем, я мог быть совершенно уверен, что именно так все и случится, даже без моей просьбы.

Но, размышляя об их благополучии, я отлично знал, что этим девочкам нужно от меня нечто совсем иное. Может быть, дружба, на которую у меня не хватало времени. Или просто место в моем сердце, слишком занятом другими вещами и, чего греха таить, слишком равнодушном. А возможно, сестрички надеялись, что им удастся последовать за мной в топкое болото чудес, в котором я сам уже давным-давно увяз по самую макушку. В любом случае, я не мог дать им ничего в таком роде – просто потому, что не умел (да и не хотел) нарезать себя на тонкие ломтики и раздавать всем желающим. Так что прекрасным царицам народа Хенха оставалось довольствоваться вольготным житьем во дворце и бурной, но вполне бессмысленной светской жизнью. Это было ужасно несправедливо и совершенно неправильно – вот что хуже всего.

Я восхищенно охнул и резко затормозил у Ворот Трех Мостов. Меня вдруг осенила очередная стоґящая идея, уже в который раз за сегодняшний день. Я рассмеялся от неожиданности, ласково погладил себя по умной голове, а потом послал зов леди Сотофе Ханемер и поинтересовался, найдется ли у нее для меня несколько минут.

«А ты хочешь, чтобы я завернула их в салфетку и прислала тебе с курьером?» – осведомилась она.

«Лучше оставьте у себя, я сейчас сам за ними приеду!» – нашелся я.

«Не стоит, Макс. Давай встретимся в Мохнатом Доме. Так будет лучше, верно?»

«Если бы вы приехали в Мохнатый Дом, это было бы просто великолепно! Но как вы догадались?!»

«Я приеду. Через полчаса. Тогда и поговорим».

После этих переговоров я летел в Старый Город как на крыльях. Остановил амобилер возле своей царской резиденции, посмотрел на высокий трехэтажный дом и невольно улыбнулся. Это архитектурное сооружение плотно оплетено вьющимися хвойными растениями, так что из-за пушистых иголок выглядывают только окна и самая верхушка остроконечной крыши. Что и говорить, замечательное зрелище!

Парадная дверь была открыта. На пороге тихо поскуливало от счастья мое лохматое чудовище по имени Друппи. В свое время у меня хватило ума решить, что только так и могут звать собаку Тайного Сыщика. Шутка была так себе, второй, если не третьей свежести, но мультяшное имя накрепко приклеилось к моему любимцу и, боюсь, повлияло на становление его взбалмошного характера.

– Может быть, ты соблаговолишь сцеживать слюну на некотором расстоянии от моего лица, дружище? – сварливо спросил я собаку, с трудом уворачиваясь от черного языка.

Друппи явно понимает человеческую речь. По крайней мере, он честно помотал головой – дескать, не могу, ты уж извини! – и страстно лизнул мой нос. Хорошо хоть, на землю меня не повалил, как у нас это заведено.

– Он очень скучал без тебя. Целыми днями бродил по дому с твоей подушкой в зубах или смотрел в окно.

Я поднял глаза и обнаружил, что рядом со мной стоит леди Хейлах. В свое время я здорово потрудился, чтобы научиться отличать одну из тройняшек от другой. Первое из сформулированных мною в ту пору правил гласило: лоохи такого яркого оранжевого цвета может напялить только Хейлах. Я, к слову сказать, по сей день удивляюсь, что сэр Мелифаро, чьи вкусы отличаются сходной эксцентричностью, почему-то спелся с ее сестричкой. А ведь могла бы получиться такая очаровательная парочка: Хейлах в своем оранжевом лоохи, а рядом этот тип в чем-нибудь малиновом или бирюзовом! Я невольно рассмеялся.

– Я нелепо выгляжу? – смутилась Хейлах.

– Ну что ты! – я, кажется, смутился еще сильнее. – Ты выглядишь умопомрачительно. Просто у меня в голове все время вертятся какие-нибудь смешные глупости… Ты говоришь, Друппи очень скучал? Ну да, меня же здесь чуть ли не дюжину дней не было.

– Почти две дюжины.

– Тем более. Мое свинство – это нечто неописуемое, конечно! Тут можно сделать одно из двух: или убить меня на месте, или перестать любить. Мне кажется, второе – гораздо проще… Но боюсь, нашему красавцу ни один из этих подвигов не по зубам. – Я ласково потрепал лохматую голову собаки. – Пошли в дом, чудо! Тебя это тоже касается, леди. Мы ждем гостью, милая. Не думаю, что она едет к нам специально для того, чтобы набить желудок, но лично мне ужасно нравится, когда на столе стоят всякие съедобные глупости. А тебе? Ну да, я мог бы и не спрашивать, у вас с Хелви в любое время суток на всех горизонтальных поверхностях разложены какие-нибудь конфеты и печенья! Могу спорить, вы еще и под подушки их кладете.

Хейлах смущенно кивнула, пропуская меня в гостиную.

– Эта важная гостья приедет, чтобы познакомиться с нами? Мне сегодня снились очень странные сны. Я почти все забыла, но осталось предчувствие, что сегодня с нами случится что-то очень важное. Почти уверенность.

– Правда? Ну ты даешь! У меня под носом притаилась самая настоящая ясновидящая.

– Я не ясновидящая, – возразила Хейлах. – Такие предчувствия бывают у всех людей.

– Думаешь, действительно у всех? – недоверчиво спросил я, удобно устраиваясь в кресле.

– Конечно, у всех.

Хейлах – крепкий орешек, в этом я уже не раз убеждался. Она может робеть, смущаться, краснеть, прятать глаза и запинаться, но будет твердо стоять на своем, даже если речь идет о сущих пустяках.

– Макс, я до сих пор не знаю, тебя можно целовать при встрече или нет? Это согласуется с вашими правилами хорошего тона? – лукаво спросила леди Хелви.

Она влетела в гостиную как летний сквознячок – легкая, веселая, по-детски равнодушная ко всему, кроме сладкозвучной симфонии собственного бытия. В этом, собственно, и состоял секрет ее неотразимого обаяния. Сейчас я сам удивлялся, что когда-то не умел отличать этих девочек одну от другой.

– Тебе следовало бы спросить об этом кого-нибудь вроде сэра Кофы: я не слишком крупный специалист в вопросах этикета. Но думаю, что если очень хочется, то можно – пока никто не видит! – рассмеялся я, с удовольствием подставляя ей щеку.

За этим занятием нас и накрыли посторонние люди в узорчатых лоохи. Считается, что они – мои слуги. Хелви не обратила на них никакого внимания. Неторопливо прикоснулась к моей щеке теплыми губами и величественно уселась напротив, рядом со своей сестричкой, – иногда эти девчонки начинают вести себя с непринужденным высокомерием прирожденных цариц. Зато я подскочил от неожиданности и смущения и чуть не грохнулся на пол вместе со своим монументальным креслом. Слуги же уставили стол подносами и с достоинством удалились, так и не обратив на нас никакого внимания, – вот это, я понимаю, высокий стиль!

Я никогда не был нюхачом, как мой новый приятель, сэр Нумминорих Кута, но моего собственного чутья, здорово обострившегося за несколько лет жизни в Ехо, вполне хватает, чтобы почувствовать приближение кого-нибудь из знакомых – не носом, понятно, а сердцем. Поэтому о появлении леди Сотофы я узнал заранее и вышел ей навстречу.

Ждать пришлось всего нескольких секунд: легкие шаги самой могущественной из женщин Ордена Семилистника уже шелестели за дверью.

– Наконец-то ты догадался пригласить меня в гости, милый! А я все думала: сколько лет должно пройти, чтобы тебе в голову пришла эта оригинальная идея? – рассмеялась она, обнимая меня.

– Да я просто стеснялся. И к тому же был совершенно уверен, что вы ужасно заняты, – виновато сказал я. – Какие уж тут гости!

– Я действительно ужасно занята, – согласилась она. – Да и ты тоже. Но если бы на моем месте был Джуффин, он бы непременно заявил, что ты предпочитаешь сам ходить в гости, поскольку там можно бесплатно пообедать. Это гораздо экономнее, чем кормить посторонних людей у себя дома.

– О, Джуффин еще много чего сказал бы! – Я с видом мученика воздел очи к потолку. – Спасибо, что вы приехали, леди Сотофа.

– Я действительно давно ждала твоего приглашения, – серьезно сказала она. – Я хотела увидеть этих девочек. Дочери самой Исноури – подумать только! Ты знаешь, что их мать – такое же легендарное существо, как наш Король Мёнин? Просто легенду об Исноури рассказывают детям в Пустых Землях, а легенду о Мёнине читают на уроках истории в Угуланде, вот и вся разница. Честно говоря, я просто умираю от любопытства!

– А почему вы мне не сказали? – изумился я. – Я бы сразу же организовал вашу встречу.

– Не сомневаюсь. Но я уже довольно давно живу в этом прекрасном Мире, а долгая жизнь, знаешь ли, приучает к неторопливости, – улыбнулась леди Сотофа. – Но сегодня я поняла, что мое ожидание закончилось. Ты ведь решил уладить все свои дела, перед тем как сунуться в пасть Зверя? Это правильно.

– Все? Подозреваю, что уладить все мои дела – это задача на века, а в моем распоряжении всего несколько часов, – вздохнул я. – Но это к лучшему: по крайней мере, для начала мне пришлось понять, что действительно важно, а что – пустяки.

– Не так уж мало, – согласилась она. – Ладно, а теперь можешь предложить мне войти в дом. Сколько можно топтаться на пороге?

– Я велел слугам быстренько попрятать еду. Очень уж хочется поддержать репутацию жуткого скряги – когда я еще такую заработаю! – объяснил я. – Надеюсь, они уже закончили, так что можем заходить.

Хейлах и Хелви поднялись нам навстречу. На миг мои царицы снова превратились в маленьких оробевших девчонок, которые чуть больше года назад прибыли в Ехо с караваном кочевников из Пустых Земель. Ну как же, помню, сам чуть ума не лишился, когда одинаковые, тоненькие, коротко стриженые девицы в шортах и стеганых жилетах испуганно уставились на меня тремя парами черных глаз.

– Хороший день, милые, – ласково сказала им леди Сотофа. – Ты – Хелви, а ты – Хейлах, верно? А Кенлех больше не живет в этом доме. Впрочем, я с самого начала знала, что у нее другая судьба. Вы уже привыкли, что вас теперь только двое?

– Да, – энергично закивала Хелви.

– Нет, – тихо, но твердо заявила Хейлах.

Они ответили хором, и мне оставалось только изумиться такому противоречивому единодушию.

– Будь здесь Кенлех, она наверняка сказала бы: «Не знаю»! – рассмеялась леди Сотофа. – И в нашем распоряжении были бы все возможные варианты… Так, а теперь я собираюсь попробовать, какую камру варят в этом доме.

– Хорошую, но у Теххи все равно лучше, – признался я, передавая ей кружку. – Если бы мне удалось уговорить вас провести вечер в «Армстронге и Элле»…

– Еще чего не хватало! – Она комично схватилась за голову. – Переступить порог дома дочки Лойсо Пондохвы… Магистр Нуфлин умер бы на месте, если бы узнал. Не столько от гнева, сколько от изумления. И, в любом случае, это был бы мой последний день в Ордене Семилистника. Или последний день самого Ордена Семилистника – это как посмотреть…

– Ой, и кому будет хуже? – лукаво, в тон ей, спросил я.

– Не подстрекай меня, сэр Макс. Не могу сказать, что с криком просыпаюсь по ночам, когда мне снится, будто моя карьера закончена. Но уйти оттуда со скандалом после почти пятисот лет службы – это так нереспектабельно!

Она попробовала камру и удовлетворенно кивнула:

– Не так уж плохо, мальчик. Я сама могу приготовить и лучше, а вот повар Его Величества Гурига заметно уступает тому, кто варил сей напиток. Ты умеешь хорошо устраиваться, надо отдать тебе должное!

– А вы знаете эту драматическую историю, как Джуффин и сэр Маба Калох учили меня варить камру? – спросил я.

– Знаю, как же. Им пришлось тебе присниться, потому что в бодрствующем состоянии ты проявил исключительную, я бы сказала нечеловеческую, тупость. Но почему ты называешь сию историю драматической?

– Потому что в ту ночь мне пришлось спать, сидя в кресле Джуффина. И утром у меня болело не только тело, но даже окружающий его воздух… Да, так почему, собственно, я об этом вспомнил. После того как я впервые попробовал камру, которую готовит человек, возомнивший себя моим поваром, я был совершенно шокирован. Стоило становиться царем только для того, чтобы в моем доме появился такой специальный серьезный мужчина, в чьи обязанности входит приготовление мерзкого пойла… И в ту же ночь мне приснилось, как я стою на кухне и читаю наставления этому болвану. В отличие от Джуффина и Мабы, я ужасно сердился. Ругался на чем свет стоит. Наверное, у меня нет педагогического таланта.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю