Текст книги "Улыбка сорвиголовы"

Автор книги: Макс Брэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13
БЕЗ РЕВОЛЬВЕРА И ДУБИНКИ

Эта сцена говорила о самом Кадигане гораздо больше, чем о стоявшем перед ним животном. Какая-то страстная идея светилась в глазах Денни, отражаясь на лице, сделав его черты более напряженными и утонченными. Не отводя взгляда от собаки, он медленно произнес:

– Поговорим насчет пса… Я готов заплатить за него десять долларов, приятель.

Взгляды девушки и ее брата, одновременно вспыхнув, встретились, словно они обменивались мыслями. Затем оба посмотрели на Кадигана.

– Поговорим о покупке, – ответил Ричард. – Но я не уверен, что хочу его продать.

– Почему нет? – внезапно и решительно спросила Лу. – Почему нам не продать Барни, Рикки, если мы ничего не можем с ним сделать? Бедный Барни!

При этих словах Кадиган оторвал взгляд от собаки и впервые взглянул на девушку.

Откровенно говоря, Денни уже успел заметить ее лицо и фигуру, но обратил на нее не больше внимания, чем на силуэт, вырезанный из картона. Он никогда не интересовался женщинами. За всю жизнь Кадиган посмотрел в глаза только своей матери перед смертью и Софи Престон перед окончанием школы. Однако сейчас, когда он повернулся к Луизе Моррис, Денни показалось, что в его мозгу приоткрылась дверь, пропустив внутрь поток солнечного света. Этот свет исходил от очаровательного лица Луизы и из ее глаз. Щеки девушки загорели не меньше, чем тонкие, изящные, но сильные, как у мальчишки, руки. Она и улыбалась как мальчишка. На правой щеке при этом появлялась ямочка, но взгляд определенно принадлежал женщине, а не подростку. Кадигану ее глаза показались прекрасными. Так первопроходец восхищается раскинувшимся перед ним девственным берегом.

Некоторые люди учатся постепенно, шаг за шагом продвигаясь вперед и добавляя к познанию мира по крупице, чтобы накопить свой миллион. Другие стоят неподвижно, только изредка прыгают вперед – возможно дальше, чем могут добраться усердные труженики. Кадиган принадлежал именно к таким. Можно сказать, что вся его жизнь была одним долгим сном, прерванным однажды в детстве вспышкой молнии. Когда Денни карабкался на ветряк возле школы, то вдруг обнаружил, что любит опасность ради самой опасности. Теперь его снова оглушил и ошеломил удар грома, раскрывший всю его душу. Это произошло в тот момент, когда он взглянул на Луизу. Ни один человек ни о чем не догадался бы. Лицо Кадигана не дрогнуло, только в глазах на мгновение вспыхнул свет, а затем снова погас, глубоко спрятанный в сердце, где ему предстояло сиять до конца дней. В этот момент Денни покинул унылую землю и шагнул в сказочную страну, откуда мог никогда не вернуться, – чудо в пыльном заднем дворе; как почти все чудеса, оно оставалось незамеченным.

– Я не справился с Барни, – угрюмо объяснил Ричард. – У меня нет шансов обучить пса как следует, и…

Луиза нетерпеливо топнула стройной ножкой:

– Ты прекрасно знаешь, Рикки Моррис, что Барни всегда на тебя рычит. Но посмотри! Не думаю, что Барни причинит вред этому человеку, даже если мы снимем с собаки намордник.

– Ерунда! – вспыхнул Рикки. – Я обращаюсь с собаками и лошадьми не хуже других. Этот дьявол сожрет парня, если снять намордник!

– Если он не съест меня, – серьезно спросил Кадиган, – вы продадите мне пса, мистер Моррис?

Не ожидавший подобного предложения Ричард заморгал. Но истинный житель Запада никогда не позволит себе сделать вид, что не заметил вызова.

– Не знаю, – пробормотал он, прикидывая в уме, есть ли шанс для отступления. Затем, найдя выход, Моррис снова вскинул голову: – Уберите револьвер, если он у вас есть, и, коли хватит смелости, снимите с Барни намордник… Если он в вас не вцепится…

– Рикки! – изумленно воскликнула Луиза.

– Я его не заставляю, – мрачно буркнул Ричард. – Но раз уж он настолько полный идиот, чтобы увидеть в этом шанс… Тогда я отдам ему собаку!

– Вы не станете испытывать судьбу! – обратилась девушка к Кадигану, но тот погрузился в созерцание огромного зверя, а Барни столь же внимательно смотрел в лицо человека.

– Я слышал, – проговорил Кадиган, – что каждая собака узнаёт своего хозяина, как только его увидит.

– Но это не собака! – воскликнула девушка. – Он… он…

– Он что? – вмешался Ричард. – Конечно, собака. Кем еще он может быть? Это тот самый охотник за скотом, причинивший немало хлопот в долине Литл-Покас, чужеземец. Не сомневайтесь. Я видел там его следы. Один к одному. Барни – собака, это точно, но всю свою жизнь он провел на воле, превратился в зверя и останется им до самой смерти.

Безусловно, в больших темных глазах собаки светилось достаточно ума, чтобы прикончить самого крепкого бизона в прериях, а в челюстях с внушительными клыками хватило бы силы, чтобы разорвать глотку лошади, корове или убить человека с первой попытки.

Кадиган вдруг подумал, что, сняв намордник со зверя, он примет смерть. Тем не менее Денни вытащил из-под пальто пару старых надежных револьверов, подаренных дядюшкой Джо Лофтусом, и молча передал их Моррису.

– Послушайте, – не выдержал Рикки. – Это, черт побери, ваше дело, а не мое.

Не говоря ни слова, Кадиган вернулся к огромному животному и положил руку на замок намордника. Луиза бросилась было к нему, но ее остановило рычание собаки, дрожавшей от ярости всем телом.

– Ради чего вы рискуете? – вскрикнула девушка.

Кадиган молча посмотрел на нее с легкой улыбкой в глазах и на губах. Билл Ланкастер однажды видел точно такую же улыбку и все понял, Луиза тоже поняла и вздрогнула. Казалось, она лишилась дара речи, но, отступая, умоляюще взглянула на брата.

– Он знает, что делает, – грубо отрезал Рикки. – Оставь его. Мы не виноваты, если что-нибудь случится.

Едва рука Кадигана коснулась шеи Барни, как большая голова собаки чуть наклонилась и обнажились клыки. Пока Денни продергивал ремень через замок, рычание Барни напоминало раскаты грома, а крепкое тело сотрясалось в предвкушении схватки. Луиза шагнула к брату и прижалась к нему.

– Успокойся, Лу, – сквозь зубы процедил Ричард, хотя его собственный лоб покрылся испариной. – Успокойся. Не надо бояться. В случае чего, я успею пристрелить собаку…

– Я не боюсь, – прошептала девушка, не отрывая взгляда от Кадигана и Барни. – Но этот человек… Посмотри, Рикки! Кажется, он… почти… почти счастлив!

– Боже праведный! – воскликнул Рикки. – Так оно и есть! Как будто он открывает рождественский подарок из-под елки!

А тем временем Кадиган начал осторожно снимать намордник с ужасной головы, но при первом движении сетки собака внезапно рванулась и отпрыгнула назад. Голова Барни освободилась, пес потряс ею, словно желая убедиться, что все это ему не снится, и припал к земле. Только одно препятствие удерживало Барни от побега к свободе, к гостеприимному сумраку леса, покрывавшего склоны гор, окружавших долину, – веревка в руках человека. Но что из того? Чего стоит человек, избавившийся от скверно пахнущей железной штуки, грохочущей как гром и убивающей на расстоянии? Кадиган не пах ею, в его руках не было револьвера, а пес ни в грош не ставил людей без оружия. Нежное горло человека! Клыки Барни щелкнули, пес собирался попробовать на вкус жизнь чужака.

Барни понемногу стал продвигаться вперед. Из пасти хлынула слюна, так страстно пес предвкушал нападение!

– Смотри, Рикки! – выдохнула девушка.

Но Моррис не мог стрелять. Он застыл, раскрыв рот и опустив руку с револьвером. Лицо Рикки побелело.

Барни подкрадывался все ближе, но чужак не двигался.

Речь шла не о том, чтобы попытаться встретиться взглядом с собакой и победить. Кадиган стоял на месте, он не решался бежать, зная, что первый же его шаг заставит чудовище прыгнуть ему на спину, а затем страшные челюсти одним движением сломают шею. Поэтому Денни стоял, все время повторяя про себя: «Я не причиню вреда собаке. Собака не причинит вреда мне!»

В двух шагах от Кадигана Барни остановился и опять припал к земле, готовясь к прыжку. Луиза попыталась закричать, но из ее рта не вырвалось даже звука. И тут Барни с рычанием, услышав которое можно было умереть от страха, вдруг уселся и уставился на странного человека, не желавшего ни бежать, ни драться.

Мужчина обратился к собаке, и при звуке человеческого голоса пес вскочил и снова щелкнул клыками. Но в голосе не звучало угрозы или приказа. Кадиган говорил спокойно, ласково, как говорят между собой добрые друзья. Дрожь невыносимого изумления и радости сотрясала тело Барни и проникала в собачью душу. В сердце его таилось много такого, о чем сам пес не подозревал. Однако сейчас, когда он слушал голос человека, память веков вдруг встрепенулась в нем. А голос звучал по-прежнему мягко, так мягко, что его едва могли расслышать двое стоявших в стороне у изгороди. Но для зверя каждый вдох и звук наполнялись смыслом. Каким смыслом?

Как будто олениха, по следу которой он шел, вдруг повернулась навстречу опасности, но вовсе не для отчаянной борьбы и не дрожа от страха, а только чтобы посмотреть на преследователя без всякого любопытства, но мягко, нежно… мягко и нежно! Барни мог бы перегрызть человеку горло, но голос…

Пес присел, поднял голову и по-волчьи завыл. Тоскливый вой дикого зверя вырвался из глотки собаки, пронесся над Горманом и эхом отдался в горах.

– Боже праведный! – воскликнул Моррис.

– Тихо! – шепнула девушка. – Молчи! Ты все разрушишь.

Вой стих; пес сидел перед человеком, ощетинившись, рыча и пуская слюни от желания убить. К тому же он дрожал от вечного стремления убежать от мерзких людей с их подлыми мыслями лишить Барни свободы. Он хотел убить, но не мог, хотел убежать, но боялся пошевелиться. Поединок превратил Барни в безумное животное из ночного кошмара – ночной кошмар, появившийся днем. А голос все звучал!

Наконец Кадиган протянул руку ладонью вверх – вечный символ дружбы между человеком и остальным миром. Барни сжался, снова готовясь к прыжку, но рука не сжимала ни револьвера, ни палки, а голос не изменился.

Дальше случилось непонятное. Барни опустил голову на лапы. Он имел терпение волчьей стаи, выжидавшей среди коров момента для нападения, терпение, позволявшее смотреть в лицо зимнему голоду и ждать – ждать, не зная, что придет раньше: весна или смерть!

Человек сделал шаг вперед. Барни тут же отступил и поднял голову, яростно рыча. Но и после этого голос не смолк. Барни снова опустил голову, шерсть на загривке стала дыбом.

Глава 14
ВОЗЛЕ ГОЛОВЫ ЧУДОВИЩА

Пасть чудовища и человеческое горло разделяли всего каких-нибудь четыре фута. Кадигану понадобился целый час, чтобы преодолеть это рычание. В течение этого часа Луиза и ее брат не шевельнулись. Красавчик Мэлони, прятавшийся за серебристой елью, тоже не двигался. Полдюжины зевак застыли на месте. И всем им этот час вовсе не показался скучным. Лицо Кадигана осунулось и посерело от напряжения, но наконец, пока зрители в ужасе ахали, Кадиган сел под самым носом Барни.

А Барни, сжавшийся для прыжка, широко оскалил зубы. Около трех секунд Кадиган имел не больше одного шанса из ста, но затем грозное рычание стихло и снова послышался приглушенный голос человека. О чем он говорил так долго и без перерыва?

Денни обращался к Барни, словно пес мог понять слова и ответить:

– Честно говоря, Барни, в своей жизни я встречал не так уж и много друзей. И кто заранее угадает, как поведет себя джентльмен, будет ли он твоим товарищем или врагом, понимаешь? Но взглянув на тебя, Барни, я захотел понять, что творится в твоей голове. Вот сейчас ты решаешь, а не перегрызть ли мне глотку, и уже нацеливаешься. Но дай мне время, приятель, возможно, ты передумаешь. Есть такие слова, Барни… Их произносят, но они мало значат. Люди говорят очень много, но в их речах порой нет смысла. А еще люди лгут. А ты-то ничего не пропускаешь, старина, верно?

Опускались сумерки. Двадцать человек наблюдали за странной сценой. В обед Лу Моррис принесла Кадигану поесть. Денни подтянул тарелку с помощью веревки и уничтожил все содержимое, не рискуя даже на полсекунды отвести взгляд от дикой собаки.

Когда стемнело и небо украсилось мерцающими звездами, Лу пришла снова и присела неподалеку. Во дворе стояла кромешная тьма, но вскоре глаза девушки привыкли, и она увидела, что огромная голова собаки покоится на коленях чужака, а по острым волчьим ушам и шерсти медленно скользит его рука. Луиза заговорила, и пес тут же предостерегающе зарычал, поднял голову и посмотрел на девушку зелеными, сверкающими в темноте глазами.

– Вы укротили его, – мягко сказала Луиза, а тем временем рука и голос человека заставили пса успокоиться.

– Укротил его? – медленно повторил Кадиган. – Укротил его? Нет, не совсем так. Полагаю, никто не смог бы такого проделать. Укротить – значит сломать. Он не лошадь. Вы тогда не смогли бы использовать собаку ни на что путное.

Девушка довольно долго размышляла и наконец произнесла:

– Я никогда об этом не задумывалась. Наверное, вам многое известно о собаках, лошадях и прочей живности.

Денни покачал головой:

– Нет, мисс Моррис. Но я люблю их больше и знаю лучше, чем людей.

– Правда? Что вы имеете в виду и почему?

– Ну, они добрее, – ответил Кадиган.

Лу посмотрела на огромную дикую собаку, лежавшую у ног Кадигана и вздрагивавшую от непреодолимого желания вонзить зубы в горло человека. Добрее? Сначала ей показалось, что чужак просто пошутил, но едва Лу начала улыбаться, как вдруг до нее дошло, что перед ней человек, никогда в жизни не шутивший. Такой способ общения явно ему несвойственен.

– Он сделает все, что вы захотите? – спросила девушка чуть позже.

– Откуда мне знать, – ответил Кадиган. – Я думал об этом. Мы ведь только что познакомились.

– Он пойдет за вами?

Денни встал, пес тоже поднялся и ходил по кругу до тех пор, пока он не сел на прежнее место. Тогда Барни мгновенно лег рядом и положил голову на его колени. Для девушки, видевшей, как это чудовище впадало в бешенство всякий раз при приближении человека, происходившее выглядело чудом и ничем другим.

Но какая же радость заставлять такого зверя подчиняться прикосновению руки, принимать его с удовольствием или даже с любовью!

– Можете ли вы заставить его… позволить мне дотронуться до него? – спросила Луиза.

– Вам? Нет, – решительно отказал Кадиган.

Девушка почувствовала себя задетой и продолжала уже суше:

– Если он пойдет, то почему вы держите его здесь?

– Потому что чем больше времени мы с ним здесь проводим, тем ближе становимся. Барни привязывается ко мне, а я к нему. Надеюсь, когда мы уйдем вместе и он наткнется на след кролика или куропатки, то не помчится за добычей, мгновенно обо мне забыв. И если я пробуду с ним здесь достаточно долго, то вряд ли случится, что и я, наткнувшись на чей-то след, пойду по нему, забыв о Барни. Понимаете?

Луиза затаила дыхание:

– Не совсем… Но вы очень добрый человек.

Пришло время молчания. Луиза уже решила, что незнакомец принял ее замечание без комментариев, однако Кадиган вдруг задумчиво произнес:

– Обо мне раньше никто так не говорил.

– Ни один друг?

– У меня нет друзей, – неожиданно ответил в темноте Денни.

Луиза вскочила:

– Как? Я думала, что все… – Тут она остановилась и поспешно добавила: – Но вы не это имеете в виду.

– Именно это.

– Ни одного?

– Ни единого друга. Вот, пожалуй, только… одно исключение.

– Выходит, я все же права. Кто он?

– Барни. Мне хочется верить, что он уже мой друг. – Кадиган сказал это так просто, что девушка не смогла ему не поверить. Но когда Луиза попыталась осмыслить его слова, ее разум отказался это понять. Жизнь без друзей!

– О Господи! – вдруг вздохнула она. – Вы утверждаете, что у вас нет ни единого друга, которого бы вы в самом деле любили?

– Человека, радующегося моему приходу и огорчающегося моему уходу, – задумчиво ответил Кадиган.

Ошеломленная Луиза потеряла дар речи. Почти вся ее жизнь прошла среди дружеских улыбок. Но не встречать ни одной… ни одной во всем мире!

– Вам, наверное, ужасно одиноко?

– Я никогда над этим не задумывался до сегодняшнего вечера. – Кадиган вздохнул и добавил: – Да, ужасно одиноко.

Он говорил откровенно и просто, как ребенок. Такое поведение чужака успокоило Лу. Ничто так не усмиряет женские чары, оборачивая их против самих женщин, как совершенная наивность.

– А вы не позволите мне подойти к Барни? – наконец попросила девушка. – Уверена, вы с ним справитесь, если он попытается меня укусить. Кроме того, ведь Рикки вернул вам оружие, правда?

– Барни может прыгнуть как молния и вцепиться в глотку, – серьезно сказал Кадиган. – Если бы я промахнулся, стреляя в него, он не промахнулся бы в своем прыжке. Вам лучше подальше держаться от собаки.

Скрипнула дверь, и мать Луизы позвала:

– Лу!

– Иду, мама! – весело откликнулась девушка, но даже не шелохнулась. – Как долго вы пробудете здесь с Барни?

– Не знаю. По всей видимости, пока не улажу все дела в городе.

– Что вы потом собираетесь с ним делать?

– Скорее всего мы будем охотиться. Барни наверняка голоден, если судить по его запавшему животу. Видите?

– Луиза! – крикнула из темноты миссис Моррис.

– Иду! – повторила девушка. – Когда вы нападете на след, то уедете из Гормана?

– Не знаю, – ответил Кадиган. – Я жду здесь одного человека…

– Вам нужна работа?

– А вы можете мне что-то предложить?

– Мой папа знает в долине всех, – сообщила девушка. – Я попрошу его подыскать для вас место. Надеюсь, что вы не уедете!

Кадиган промолчал. Он, конечно, никогда не произнес бы этого вслух, но в душе знал, что, без всяких сомнений, Лу Моррис – истинный ангел небесной чистоты.

– Понимаете, – продолжала девушка, – если вы уедете, то Барни уедет с вами. А я ужасно интересуюсь его судьбой.

– Ах вот как! – пробормотал Кадиган.

– А если вы решите, – говорила она, поспешно и с жаром перебивая саму себя, – что можете хорошо устроиться поблизости, то… У нас здесь устраивают великолепные танцы. Вы должны послушать наш школьный оркестр. Это один из самых лучших. Я бывала в Денвере, они там тоже играли, честное слово.

– Видите ли, – начал Кадиган, – дело в том, что я…

– Луиза Моррис, немедленно домой! Или я пошлю за тобой отца!

– Уже бегу, – крикнула Луиза и не спеша встала на колени.

И снова села. Девушка не могла оставить привлекательного чужака, так странно отличавшегося от других. Даже кавалер прелестной Мэгги Джонсон из Сент-Луиса не был настолько особенным. Просто поклонник Мэгги своеобразно одевался и говорил с французским прононсом. Этот пришелец, завоевавший сердце огромного дикого пса, не походил ни на кого. Лу оставалась здесь еще по одной причине. У нее возникло призрачное ощущение власти над парнем. Если бы только она захотела, то могла бы его заполучить. Никаких сомнений!

В конце концов, Лу Моррис ничем не отличалась от любой другой хорошенькой молоденькой девушки. Она знала свою силу, а некоторые нотки в голосе Кадигана – определенная сдержанная нежность, если это можно так назвать, – за время их разговора в темноте сказали Лу, что Денни будет ей принадлежать, стоит ей только его выбрать. Девушка могла бы пренебречь таким вызовом из-за кажущейся легкости достижения цели, однако на самом деле женщины редко отказываются от вызова, независимо от его важности, совсем как индейцы в былые времена радовались любому скальпу – взрослого или ребенка; кроме того, хотя Кадиган и являлся легкой добычей, он, по крайней мере, представлял большой интерес в других отношениях.

– Вы что-то хотели сказать, – напомнила Луиза.

– Да, о танцах. Я хотел сказать, что… Видите ли, я не умею танцевать, мисс Моррис.

– Как? Не умеете? Честно? – Луизе понадобилось немного времени, чтобы осознать сей прискорбный факт. Ведь в горах танцуют все. Танцы – одно из немногих доступных развлечений, и поэтому каждый просто обязан уметь танцевать. – О, мы вас быстро научим. Я могла бы вас научить.

– Вы бы это сделали? – спросил Кадиган с такой искренней признательностью в голосе, что это поразило девушку.

– Ну конечно!

– Луиза! – загремел бас со стороны крыльца.

– Иду! – отозвалась та, вскакивая. – Это папа, – поспешно объяснила она Кадигану. – Вы ведь будете завтра поблизости, правда? Заглянете меня навестить?

– Вы хотите, чтобы я… – выдохнул Денни, чувствуя, как у него перехватывает горло.

– Конечно, и я хочу увидеть Барни. Надеюсь, до завтра с ним ничего не случится.

Кадиган потерял способность не только говорить, но даже и думать. Он закрыл глаза – его сердце ныло от счастья, голова блаженно кружилась. Наконец Денни справился с собой и тихо выговорил:

– Я приду… завтра!

– С Барии?

– Да, да!

Почему девушка так настаивала на присутствии собаки?

– Думаю, вы мне понравитесь. – Луиза бесстыдно улыбалась под покровом темноты, беря в плен сердце молодого парня.

Некоторые эмоции имеют огромную силу. Такова была радость Кадигана, заставившая девушку вздрогнуть, хотя она и видела только смутный силуэт своего нового увлечения.

– Знаете, – проговорил Кадиган, – кажется, я мог бы быть счастлив здесь, в Гормане.

Лу с трудом удержалась от смеха. Право же, до чего этот парень прост!

– Луиза! – загромыхал мистер Моррис. – Немедленно домой, молодая леди!

В мире не существовало ничего более ужасного, чем такой титул в устах разъяренного отца.

– Ох! – вздохнула Лу. – Теперь мне действительно нужно идти! До свидания! Я даже не знаю вашего имени!