Текст книги "Медная радуга (ЛП)"

Автор книги: Макс Аллан Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Начальник криминальной полиции Макгвайр будет несколько дольше размышлять об этом случае, он даже даст указание своим людям быть начеку, но, в конце концов, он заботится об огромном городе. Участковые детективы Макгвайра не станут слишком утруждать себя. Вайс наверняка заслужил свое, а Гаццо перегружен работой.

Вскоре после полуночи мы миновали Нортчестер и минут через пять Эймс свернул к великолепному старому дому с двумя маленькими бунгало позади. Окна первого этажа ещё были освещены. Эймс остановился у подъезда.

Нам открыл дворецкий. Миссис Редфорд была в библиотеке. Эймс плелся позади меня, словно ноги его были налиты свинцом, а ступни увязли в грязи.

Гертруда Редфорд была одна. Она захлопнула книгу, аккуратно отложила её и поздоровалась с нами: – Ты здесь, Джордж? Я очень рада. Мистер Форчун, пожалуйста, садитесь.

Я сел. Эймс предпочел встать в углу рядом с баром. Миссис Редфорд следила за Эймсом пронзительным взглядом голубых глаз. На ней было серое домашнее платье, седые волосы тщательно причесаны, пальцы в кольцах. На столике на хрустальной подставке стояла обязательная чашка кофе. Библиотека производила впечатление солидности и аккуратности, все стояло там, где ему следовало стоять. Пепельницы выглядели так, словно их уже сто лет не передвигали и не использовали.

– Не могли бы Уолтер с мисс Фаллон прийти в библиотеку? спросил я.

Хрупкие руки нервно дернулись, но моложавое лицо осталось мягким, хрупкое тело расслабленным. Словно я был двоюродным братом, который каждую неделю приходит с визитом. Только меж бровей появилась складка, которая могла означать беспокойство, но не обязательно.

– Извините, мистер Форчун, – улыбнулась она, – я знаю, вы пришли поговорить о вашем деле. Но в нашей семье всегда беседуют за чашкой кофе. Очень учтивый обычай, как я нахожу, без этого я чувствую себя буквально потерянной. Вы предпочитаете фильтрованный кофе, не так ли?

– Да, большое спасибо.

Она кивнула дворецкому.

– Три фильтрованных кофе, пожалуйста.

– Два, Гертруда, – возразил Эймс. Он уже открыл бар и достал бутылку виски.

– Я полагаю, кофе полезнее, Джордж, – заметила миссис Редфорд.

Эймс налил, не отвечая. Она вздохнула, как будто никогда не могла понять, что мужчинам алкоголь нужен как опора духу.

– Тогда две чашки, Маклеод.

Она сложила тонкие руки и любезно улыбнулась мне.

На Эймса она не обращала никакого внимания. Он стоял в углу и пил. Было совершенно ясно, что мы не сможем ни о чем поговорить, пока не выпьем кофе. Она придерживалась своих обычаев, держалась за внешние проявления своего бытия, что бы ни случилось. Нерушимая скала в бесконечных волнах прибоя.

Маклеод вернулся с кофе и подал мне чашку. Кофе вновь был великолепен. Она сделала два маленьких глотка и отставила чашку.

– Вы хотели поговорить с Уолтером и Дидрой? – спросила она.

– Со всеми вами, – поправил я.

В её голосе не было ни тепла, ни холода, он звучал совсем обычно.

– Дидры вообще здесь нет. Она уехала несколько часов назад. Уолтер должен быть дома. Маклеод, пожалуйста, посмотрите, где мистер Уолтер, и попросите его сюда.

Маклеод ушел. Миссис Редфорд опять пила кофе и рассматривала меня поверх чашки.

– Вы хотите снова говорить об убийстве Джонатана, – спросила она. Появились новые факты?

Ее голос звучал так невозмутимо, так искренне заинтересованно, что это становилось уже неестественным. Мы ведь собирались говорить не о благотворительном базаре. – Убиты ещё два человека, миссис Редфорд. Одна совсем юное существо, наполовину ребенок, который никому ничего не сделал.

– Как ужасно, мистер Форчун. Я знала ее?

– Она относилась к числу тех девушек, с которыми работал ваш сын.

– Мы живем в мире насилия, – протянула она. – Я искренне сожалею.

– Но Сэмми Вайс в тюрьме, миссис Редфорд.

– Где ему и следует быть.

– Вайс не мог убить ни эту девушку, ни другого человека.

– Конечно, нет, – сказала она и улыбнулась. Мягкой, приятной улыбкой. – Но при чем тут мы?

– Оба были убиты из-за Пола Барона. И Барон, между прочим, тоже убит, потому что знал настоящего убийцу Джонатана.

– Вы пришли сюда, чтобы обвинить кого-то?

Ее нежное лицо все ещё учтиво улыбалось, но голос звучал вполне по-деловому. Она действительно хотела знать, зачем я приехал.

– Мне кажется, вы прекрасно знаете, почему я здесь, – сказал я. Доказала это ваша поездка в Нью-Йорк в понедельник.

– Пожалуйста, переходите к делу, мистер Форчун. Вы хотите сказать, что считаете моего сына убийцей дяди? Вы здесь, чтобы обвинить Уолтера?

– Я думаю, вы это знали, – кивнул я. – Да, Уолтер убил Джонатана.

Эймс так стремительно поставил свой стакан, что в маленькой библиотеке раскатилось эхо от этого стука. – Черт побери, Форчун, как вы можете это утверждать? У Уолтера не было никакого мотива. Вы сами говорили, что там мог быть ещё кто-то.

– Что случилось после того понедельника, Эймс? Подумайте.

– После понедельника? – Эймс посмотрел на меня, затем на миссис Редфорд. Потом схватил свой стакан и выпил.

– Миссис Редфорд с кем-то имела дело, Эймс, – продолжал я. – Она платила деньги, чтобы защитить убийцу. Она не пошла бы на это ни для кого, кроме Уолтера. Уолтер – ключ ко всему.

Эймс стиснул стакан и только спросил:

– Гертруда?

– Подожди, Джордж, – отмахнулась миссис Редфорд и повернулась ко мне:

– Что вы собираетесь теперь делать, мистер Форчун?

– Боже мой, Гертруда! – Актерское лицо Эймса постарело на десять лет. – Ты действительно знала это, и. . . – Он выпил. Виски пролились на рубашку. – Знаешь ли ты вообще, чем они занимались? Уолтер с этим Бароном? Скажите ей, Форчун! Расскажите всю эту историю.

– Пожалуйста, Джордж. Мне это совсем неинтересно, – остановила она.

Я рассматривал гладкое моложавое лицо. Эта женщина никогда не задавала себе вопросов, на которые не могла бы ответить. Я верил тому, что она сказала. Она не знала, каким образом Вайс был замешан в убийстве, и это её не интересовало. Это её не касалось. Чем это могло грозить Вайсу, её не беспокоило. Вайс был ничем, нулем, удобным случаем на пользу Редфордам. Ее не интересовало как умер Джонатан, или когда. Мертвый Джонатан больше не принимался в расчет. Семья продолжала жить: единое целое, которое значило больше, чем любой отдельный её член.

Она сложила свои хрупкие руки.

– С Уолтером произошел трагический несчастный случай. Он действовал необдуманно, но он боялся, он знал, что власти не сочтут это глупой ошибкой, хоть, в конечном счете, все так и было. Его могли обвинить. Он пустился на глупые уловки, но мне удалось все исправить. Мистер Форчун, об этом вы хотели мне сообщить?

– В числе прочего, – кивнул я.

– Следовательно, нам нечего больше обсуждать. Я не вижу нужды обременять остальных. Уолтер достаточно натерпелся.

– Это все, что вы мне хотите сказать, миссис Редфорд?

– Разумеется. Мой покойный муж научил меня, как совершаются сделки. Если у вас есть улики против Уолтера, скажите об этом. Тогда мы сможем вести речь о деньгах и условиях. Если у вас нет доказательств, предлагаю уйти, пока я не позвонила начальнику нашей полиции и не попросила вас задержать. Вы не имеете законного права находиться здесь, я справлялась об этом. У вас есть доказательства?

– Смерть Джонатана могла быть несчастным случаем. Сам я твердо убежден в этом. Три других убийства – нет.

– У вас есть доказательства, мистер Форчун?

Ее бледноголубые глаза впились в меня. Что я мог бы ответить? Доказательств пока что не было. И тут меня выручил Эймс. Он поставил свой третий пустой стакан и потер гладковыбритое лицо. – Уолтер никак не мог убить Барона, Форчун. Это я знаю точно.

Подключилась миссис Редфорд.

– Пожалуйста, не говори ему ничего, Джордж.

Эймс пропустил её слова мимо ушей.

– На самом деле в среду вечером мы с Уолтером был вместе в моей квартире. Он не уходил.

– Он вел разговоры по телефону?

– Нет, никаких. Я помню очень хорошо, потому что Дидра говорила по телефону довольно часто, и Уолтера это раздражало.

– Джордж! – крикнула миссис Редфорд. – Какой ты глупец!

Я допил кофе и откинулся назад.

– Уолтер не убивал ни Барона, ни тех других, миссис Редфорд. Это были вы!

– Не превращайте себя в посмешище, мистер Форчун. Если вы хотите попытаться это доказать. . .

– Нет, конечно вы собственноручно этого не делали, вы только принимали участие в том деле, которое вам предложили в понедельник. И тем самым вы убили людей также верно, как если бы проделали это сами. Во всем виновата ваша сделка.

Я слышал, как Эймс наполнял свой стакан, но не смотрел на него. Я наблюдал за миссис Редфорд. Она не избегала моего взгляда.

– Если кто-то что-то покупает, не его дело беспокоиться о том, как другие сумеют это выполнить, – твердо сказал она. Мой покойный муж обучил меня и этому. Я заключила сделку и выполнила названные мне условия. Я никоим образом не несу ответственность за то, что совершила другая сторона. Это меня не касается.

Эймс хрипло спросил:

– Какие условия?

По его голосу я понял, что он начинал соображать. Прежде, чем я успел что-нибудь сказать, в дверях появился дворецкий Маклеод. Без Уолтера, но с Морганой Редфорд рядом. Та выглядела так, словно не переодевалась со времени нашей последней встречи, но её глаза блестели весьма странно.

– Где Уолтер? – спросил я Маклеода.

Миссис Редфорд движением руки отмела мой вопрос.

– Звоните в полицию, Маклеод. Я просила мистера Форчуна покинуть наш дом, он отказывается. Скажите начальнику, что мистер Форчун, по моему мнению, вооружен.

Маклеод покосился на меня и ушел. Миссис Редфорд точно знала, что я никогда не применю оружия. Моргана Редфорд посмотрела на мать, но обратилась ко мне:

– Уолтер уехал разыскивать Дидру. Я сказала ему. . .

– Что ты ему сказала, дорогая? – спросила миссис Редфорд.

– Куда он уехал? – спросил я.

Моргана, казалось, не слышала нас обоих. Она ответила нам на свой манер.

– Я знаю, что Уолтер следил за ней. Когда Дидра ушла сегодня вечером, Уолтера не было. Но я знала куда-в тот притон, куда она часто ездила одна. Я сказала Уолтеру. Час назад. Он умчался. Теперь наконец он увидит, какова она на самом деле.

Честная маленькая фанатичка осталась стоять, как вкопанная, дрожа с головы до ног, а мы смотрели на нее. Она показалась мне достойной сожаления. Ведь она хотела спасти свои золотые детские сны, уничтожить гадкую колдунью-разлучницу и открыть заколдованные глаза Уолтера.

– Не будь ребенком, Моргана, – бросила миссис Редфорд. – Я уверена, Дидра знает, что делает. А Уолтер опять ведет себя в высшей степени глупо.

В некотором роде миссис Редфорд была похожа на Сэмми Вайса. Вайс всегда думал, что все будет хорошо, пока он он ничего не делает, его полоса неудач кончится.

Гертруда Редфорд думала, что нужно только заплатить, купить кого следует, и все снова будет в порядке.

Я пошел к дверям.

– Мистер Форчун! – прошипела миссис Редфорд. – Вы не будете докучать ни Уолтеру, ни Дидре.

Пришлось обернуться.

– Сожалею, миссис Редфорд. Вы причинили достаточно несчастий. И от вас я не приму никаких приказов.

– Джордж! – крикнула она. – Моргана, позови Маклеода.

Эймс налил себе новую порцию виски и уставился в пол. Моргана пристально смотрела на свою мать. Ни один из них не пошевелился. Через некоторое время Эймс повернулся к старухе спиной, и ко мне тоже. На гладком лице миссис Редфорд не было гнева, только удивление.

– Не позволяй ему уйти, Джордж, – сказала она. – Что случилось? Чего тебе не хватает, Джордж?

Я ушел. И Маклеод не появился, чтобы задержать меня. Я пошел к машине. У меня не было никаких сомнений в том, какой притон имела в виду Моргана. . 26.

Стоянка перед большим шикарном зданием была полна машин, но безлюдна. Я обнаружил красный "фиат" Дидры Фаллон, но "ягуара" Уолтера не было. Резкий ветер продувал темную площадку. Сухой снег несся над ней, как пелена зыбучего песка.

Когда я вышел из машины, этот воющий ветер резанул мне по нервам. Многие мили отделяли меня от дома. Серебристо-серый "бентли" Коста стоял на отдельной частной площадке за углом. Я вошел внутрь.

Во всех залах царило оживление. Элегантные леди и джентльмены теряли здесь свои деньги так же быстро, как менее элегантные при игре в кости на полу какого-нибудь барака, хотя с большими удобствами и большим юмором. Я держался на заднем плане, перекинув пальто через руку.

Некоторое время я наблюдал, покусывая нижнюю губу, затем направился к телефонной кабине у входа, накинул пальто и протиснулся внутрь кабины.

У Коста, конечно, был секретный номер, но клуб в телефонной книге должен быть. Он там был. Я набрал номер и проследил через стекло, как служащий медленно брел к телефону, висящему на стене. Я спросил Коста и заметил, как служащий колебался. Пришлось назвать себя и добавить, что это срочно. Он попросил подождать. Я видел, как он нажал кнопку, которая мгновенно прервала связь. Потом нажал другую кнопку и заговорил бодрее. Вслушался, кивнул, и связь была восстановлена.

– Хелло, малыш! Что случилось? – небрежным тоном спросил Коста.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Но вы знаете, где я нахожусь.

– Я бы не хотел в такой обстановке. Я на вокзале. Поезжайте медленно, я вас увижу.

В трубке воцарилось молчание. Когда голос прозвучал снова, им можно было бы резать сталь.

– Вы хотите меня одурачить, Форчун?

– Советую вам приехать, – только и сказал я. – И притом немедленно и одному!

Я положил трубку, уселся в маленькой кабине, держа в поле зрения как вход, так и занавешенную дверь в кабинет Коста. Он должен был прийти, и если он придет, то только чтобы не прослыть трусом.

Он появился меньше, чем через две минуты в черном кашемировом пальто и с кислым лицом. Пальто раздувалось на ходу. Задержался, чтобы бросить указания сотрудникам, и вышел один. Я нигде не мог обнаружить Стрега. В конце концов, я же был всего лишь дешевым частным сыщиком, к тому же калекой, и я задел его гордость. Он поехал. . .

Я выскользнул из телефонной кабины и последовал за ним.

Я успел увидеть, как он сворачивает за угол к своему "бентли". Добежал до угла и выглянул. "Бентли" стоял всего в нескольких метрах от меня. Подождав, пока он открыл дверь и сел за руль, я пробежал эти несколько метров.

Он был так озабочен, что заметил меня, только когда я уже стоял у окна со своим старым пистолетом в руке. Коста вскинул на меня свои черные глаза, потом ухмыльнулся. На мою "пушку" он взглянул с некоторым состраданием.

– Где ты откопал этот мушкет, малыш?

– С ним я становлюсь храбрее, – ответил я. – Положите руки на руль и смотрите вперед, пока я не окажусь на заднем сиденьи.

Я сел позади. Роскошные волосы Коста блестели в слабом свете, отражаемом снегом. Он наблюдал за мной в зеркало заднего вида, его зубы сверкали в улыбке.

– Значит, ты нуждаешься в храбрость, малыш? – спросил он прежним небрежным тоном.

– Кое-кто ведет себя также, как я.

– Дело Редфорда?

– Точно. Где они оба, Коста? Уолтер Редфорд и мисс Фаллон?

– Почему я должен это знать, малыш?

– Я полагаю, что вы это знаете.

Коста шевельнулся. Я выдвинул пистолет вперед, но не вплотную к нему. Он положил обе руки на руль перед собой.

– Я люблю видеть, с кем говорю, Форчун, – сказал он. – Мои руки на руле, мое пальто застегнуто. Я один. Я поворачиваюсь.

Он повернулся настолько, что смог положить руки на спинку сидения водителя. Прислонился к дверце, устремив на меня черные глаза. Я тоже откинулся назад на расстояние, недосягаемое для удара. "Бентли" автомобиль просторный.

– Вы все таки полагаете, что я убил Джонатана? – спросил он.

– Нет. Это сделал Уолтер Редфорд. – Тогда в чем дело?

– Уолтер не убивал ни Пола Барона, ни ещё двоих.

– Каких ещё двоих?

– Лео Цара и девушку по имени Карла Девин.

Даже в отраженном слабом свете я увидел, как его черные глаза стали холодными и твердыми, как полированное черное дерево. Он присвистнул сквозь зубы. Я ждал. Снаружи, на продуваемой ветром стоянке не было никакого движения.

Наконец Коста сказал:

– Вы хотите сказать, что узнали что-то, малыш?

– Я знаю, что Пол Барон выручил Уолтера, убившего своего дядю, тем, что повесил убийство на Сэмми Вайса. Этим Барон крепко держал Уолтера в руках, сохраняя кинжал-орудие убийства – в качестве залога. Во всяком случае, так думал Барон. Миссис Редфорд перехитрила его. Она заключила с его компаньоном сделку. За счет Барона. И того убили. Двоих других, должно быть, по той же причине – они слишком много знали о том, что сделали с Вайсом.

– У Барона был компаньон? Вы это серьезно?

– Иначе не выходит. Только тот, кому Барон действительно доверял, мог его убить, да ещё и повесить это убийство на Вайса. Тот, кто знал о каждом шаге Барона.

– И кто же это, малыш?

– Дидра Фаллон. Получается, что только она. Она, вероятно, убедила Уолтера после убийства Джонатана обратиться к Барону за помощью. Она была там, ей это должно было прийти на ум.

– Я все время чувствовал, что с ней что-то неладно. Конечно, это возможно. Она хитрая, она вечно рядом. И она не подходила Уолтеру.

– Нет, она не подходила Уолтеру до тех пор, пока мелкий шантаж не превратился в крупное дело. Тогда его перекупила миссис Редфорд. Ценой был сам Уолтер. Он сразу стал богат, и он жаждал Дидру. Все, что нужно было сделать Дидре, это убрать с дороги Барона.

– Вы думаете, Уолтер это знал?

– Нет, но, может быть, теперь он о чем-то догадывается.

Коста потер подбородок.

– Но могла она действительно убить Барона? Ведь это было дьявольски рискованно, даже принимая во внимание, что она надеялась сорвать крупный куш.

– Она не могла поступить иначе, – сказал я. – Но она его не убивала. Она лишь создала возможность и нашла дурака, который сделал за неё грязную работу.

– Какого дурака? – Черные глаза стали крошечными точками.

– Того, кто хотел её, Коста. Может быть, в придачу часть добычи. Но я считаю, главным призом была она сама. – Моя рука с пистолетом вспотела.

– Вы действительно думаете, что я настолько глуп, чтобы ради женщины повесить себе на шею убийство, малыш?

– Я уже давно задавался этим вопросом, ломал голову над тем, на что способен мужчина ради женщины. Был ведь человек, на кого можно повесить и это убийство тоже – Сэмми Вайс. Дело казалось безопасным до идиотизма. Где она, Коста? Где Уолтер?

– Я не видел. Их здесь нет.

– Но её машина стоит здесь! – Здесь? – спросил он недоверчиво. Красный "фиат"?

– Здесь, на стоянке.

– Черт возьми, малыш. Вы знаете больше меня. Я её сегодня вечером ещё не видел.

– Она вас надула, Коста, – сказал я. – Вы приказали её убить, или сделали это сами. Она слишком глубоко увязла. Барон и Лео Цар – оба были вооружены. Убийство Карлы Девин никто не сможет доказать. Вы всегда имеете возможность сослаться на неумышленное убийство или самозащиту.

Его тон перестал быть небрежным, когда он сказал:

– У вас дьявольски много храбрости для инвалида, малыш.

Я наклонился вперед.

– Вы ведь говорили, что не знаете Карлу Девин. Но когда мы были на Шестьдесят третьей улице, Дидра недвусмысленно дала вам понять, что Лео Цар и я ищем Карлу. Я даже удивился, почему она так громко объявила об этом. Через несколько часов Карла была мертва. Тогда я понял. Дидра хотела дать вам знать, что Карлу нужно заставить молчать, прежде чем Лео или я найдем её.

– Если она действительно хотела дать кому-то знать, малыш, то не мне. . . – Он внезапно запнулся. Жесткий блеск в его глазах погас. Я увидел, как в них вспыхнуло что-то, похожее на страх. Он лишь произнес: – Господи Боже!

Я сразу понял:

– Стрега. Где он?

Коста покачал головой.

– Здесь. Он должен быть где-то здесь.

– Где он был в среду вечером? – У него выходной. Не имею понятия.

Коста говорил так, словно горло ему сдавила боль.

– Я его сегодня вечером ещё не видел. Послушайте, Форчун, вы на ложном пути. Стрега никогда бы. . .

– Где они могут быть, Коста?

Он ещё раз взглянул на меня. Затем сказал:

– Идемте со мной.

Он первым вышел из "бентли", я следом. Он пошел вокруг дома и не сделал никакой попытки достать свою "пушку", закричать или выкинуть ещё какой-нибудь трюк. На открытом месте позади дома он ускорил шаги. Я увидел в доброй сотне метров от нас другой дом, стоявший среди деревьев.

– Та мы живем, – пояснил Коста. – Оба. Я наверху.

Двухэтажный коттедж был невелик. Тропа, которая вела к нему через рощицу, почти нетоптана. Занесенная снегом дорога сворачивала от шоссе к дому. Когда мы подошли ближе, Коста перешел на бег. Теперь он достал пистолет.

– Что-то неладно! – крикнул он мне.

Дверь стояла настежь. Откуда-то из глубины сочился слабый свет. Коста вбежал в открытую дверь, я вслед за ним. Внутри из узкой прихожей лестница вела наверх. Коста пробежал мимо лестницы вглубь дома, где была открыта дверь в комнату. Свет горел там.

Это, очевидно, была спальня Стрега. На постели клубок из простыней и одеяла. Бутылка и два полупустых стакана стояли на комоде. Два стула опрокинуты. Окно рядом с кроватью разбито вдребезги, и осколки стекла разлетелись по полу. Черное платье висело на спинке стула. Пара черных дамских сапог лежала на полу. В воздухе висел запах пороха.

Стрега сидел на полу спиной к кровати. На нем было только черное шелковое японское кимоно, разорванное и залитое кровью. Кровь образовала лужу на полу. В правой руке Стрега сжимал пистолет. Глаза его были открыты, лицо бледно, как мел, белокурые волосы потемнели и слиплись от пота.

Коста рухнул на колени перед Стрега. Элегантный игрок замер в луже крови и не замечал этого.

– Стрега, мальчик мой!

– Он мертв, Коста!

Коста, казалось, меня не слышал. Он гладил застывшую руку Стрега. Я огляделся. О случившемся догадаться было нетрудно. Приглушенный свет, бутылка, стаканы, скомканная постель и кимоно Стрега говорили о многом. Окно рассказало историю выстрелов. Кто-то выстрелил через запертое окно. Оно находилось всего в трех метрах от того места, где замер Стрега. Одним выстрелом было разбито зеркало, три попали в него.

Коста встал и пошел к телефону, на его брюках багровели кровавые пятна. Он снял трубку и замер.

– Он мертв, Коста, – сказал я ещё раз.

Коста не ответил. Он просто стоял с трубкой в руках. Я подошел к окну. На снегу тоже была кровь, и оставшийся на снегу след вел к дороге.

Коста сказал:

– Он никогда не умел обращаться с женщинами. Смешно, такой парень, как Стрега. Женщины. . . Они его вечно разоряли.

Я вынул пистолет из мертвой руки Стрега. 38-го калибра, с длинным стволом. Стреляли именно из него. Можно было заметить место, где присоединялся глушитель.

– Раб женщин! – Коста начал плакать.

Я обыскал комнату. Завернул оружие в одну из сорочек Стрега и положил в карман своего пальто. Поискал ещё немного и нашел, наконец, тот кинжал, крис, спрятанный под стопкой белья. Он был тщательно завернут в папиросную бумагу. Здесь же лежал автоматический пистолет 45-го калибра. Из него тоже недавно стреляли. Его я также завернул в нижнюю сорочку и сунул в другой карман пальто. Крис я спрятал во внутренний карман своего пиджака.

Коста опять стоял на коленях перед телом друга. Крупные слезы текли по его красивому смуглому лицу. Я оставил его одного и пошел через рощу к своей машине. Красный "фиат"все ещё стоял на площадке.

По пути мне навстречу попался полицейский автомобиль, который направлялся к стоянке. По номерному знаку я понял, что он из Нортчестера. С такими мелочами, как границы города, очевидно, не посчитались, когда речь шла о том, чтобы услужить Редфордам. Они ехали за мной, но рано или поздно они найдут Стрега и Коста.

Я ехал так быстро, как может себе позволить однорукий шофер, не теряя контроля над машиной. . 27.

В доме Редфордов на первом этаже горел свет, "ягуар"стоял перед входом. С пистолетом в руке я поднялся по ступеням к входной двери. Та была открыта, Маклеода нигде не видно, гостиная пуста. Я направился дальше, к библиотеке.

Джордж Эймс сидел в кожаном кресле. В руке он держал стакан, на столике рядом – почти пустая бутылка. Его взгляд стал бессмысленным от виски или от чего-то другого. Пьян он не был.

– Выпейте чего-нибудь, – сказал он.

– Где все остальные?

Он выпил и облизал губы.

– Я думаю продать квартиру и переехать в клуб. Я никогда не годился для таких вещей. Вот сижу здесь и размышляю, что я мог бы сделать, но не могу ничего. Я даже не хочу ничего делать. – Он опять выпил. – Мы все виновны, я думаю. Главным образом, Джонатан и Гертруда, но и вся семья тоже. Виноват и Уолтер. Ни самоконтроля, ни рассудка, одни желания.

– Может быть, – кивнул я. – Что вы узнали?

– В сущности, ничего. Но я удивлен. Беспредельно. Что за разговоры о браке? Насколько я знал, об этом никогда речи не было. В моем присутствии о нем никогда не упоминалось. Уолтер жаждал Дидру-да, но я никогда не предполагал, что она его хочет. Она казалась такой равнодушной, она просто играла с ним. Я бы сказал, что она никогда не думала о свадьбе. Она казалась слишком, ну. . . слишком зрелой для Уолтера. Слишком опытной.

– До понедельника.

– Да, до понедельника. Вы знаете, Джонатану она действительно нравилась, но брак – совсем другое дело. Дидра современна, свободна. Она никогда не скрывала своей, ну, скажем, независимости. Я не думаю, что Джонатана устроил бы этот брак. Я почти могу утверждать, что и Гертруду тоже, – пока это не случилось.

– Но тогда это оказалось единственно приемлемым выходом из всех затруднений. Может быть, Дидра стала бы Уолтеру хорошей женой. Где они, Эймс?

– В своем бунгало. Подождите, выпейте со мной глоток. Я жду такси. Здесь я уже не могу ничего сделать. Мне нужны мои собственные четыре стены.

– Сейчас я ничего не пью, спасибо.

Я оставил его и вышел из дома. На улице я заглянул в "ягуар". Сиденье рядом с водителем было пропитано кровью. Я обошел дом кругом. Бунгало Морганы лежало во тьме, домик Дидры был слабо освещен. Я брел по снегу. Ветер стих, мертвая тишина наполняла холодную пустоту ночи.

Навстречу мне из дома неслась музыка, тяжелые звуки симфонии. Я знал ее: Вторая симфония Сибелиуса, последняя часть.

Бунгало внутри было устроено точно также, как у Морганы. Музыка лилась из стереоустановки в противоположном углу. Единственный свет горел в элегантно обставленной гостиной. Дидра Фаллон лежала на диване, глаза закрыты, красивое лицо в экстазе от музыки. На ней было манто из соболя, но ни обуви, ни чулок. Она открыла глаза.

– Я чувствовала, что от вас будут неприятности. Полу нужно было вас застрелить.

– Я немногое смог. . .

– Вполне достаточно, чтобы все пошло кувырком. – Ее голос срывался. Странно. . . Несмотря ни на что, я бы охотно узнала, как вы потеряли руку. Себя не переделаешь, верно?

– Где Уолтер?

Она снова закрыла глаза и откинулась назад.

– В спальне.

Я вошел в роскошно обставленную спальню, несравнимую с монашеской кельей Морганы. Но Моргана была здесь, сидя на полу, головой на кровати. Она плакала. Миссис Редфорд не плакала. Она сидела, выпрямившись на стуле, гладкое лицо под превосходно причесанными седыми волосами было спокойно.

На кровати лежал Уолтер. Он был мертв. Он походил на мальчика, но не на милого мальчика. В его глазах застыли ужас и мука. Он получил пулю в живот и лежал, свернувшись калачиком, как побитый ребенок. Здесь он потерял ещё больше крови, хотя и без того много оставил её в "ягуаре".

– Вы довольны своей работой, мистер Форчун? – спросила Гертруда Редфорд.

– Нет. Он был мне нужен живым. Мертвый он мне не поможет.

Взгляд её голубых глаз обратился к Уолтеру.

– Я не могла уберечь его от его собственной глупости. Ни одна мать не может этого сделать.

– Ваша сделка стоила ему жизни, – сказал я.

Она покачала головой. – Я не могу отвечать за то, что мой сын из-за женщины стал глупцом. Я заключила разумное соглашение, а он его нарушил. Теперь я делаю предложение вам. Я плачу за ваше молчание и за любые улики, которые у вас есть. Я предпочитаю, насколько возможно, замять ошибку Уолтера.

– На тратьте на меня деньги, миссис Редфорд. Под небольшим нажимом полиция все сделает даром. Все причастные к делу мертвы.

Я увидел катившуюся по её лицу слезу, но, возможно, мне это только показалось.

В Моргане я не был так уверен. Девушка ни разу не шевельнулась. Она больше знала о подлинных муках, она потеряла больше. Ее маленький крестовый поход за спасение Уолтера оказался победоносным. Она открыла глаза своему милому мальчику, но тем самым послала его на смерть. Ей кофе не поможет.

Я вернулся обратно в гостиную. Дидра Фаллон не двигалась. Музыка подходила к концу.

– Ответите на несколько вопросов?

– Тсс, тихо, пожалуйста! – сказала она с закрытыми глазами.

Я ждал. Я любил Сибелиуса. Его музыка суровая, строгая, вопрошающая, как душа человека, который сидит один на гигантской каменной глыбе и задает вопросы небу. Ответов нет, но вопросы делают нас людьми.

Музыка кончилась долгим парящим звуком. Дидра открыла глаза.

– Что за вопросы?

– Вы с Бароном сначала планировали шантажировать Джонатана. Уолтер понятия не имел об этом. Он думал, что вы его девушка, а не партнер Барона. В воскресенье Барон нажал на Джонатана, а в понедельник вы с Уолтером пришли, чтобы получить деньги. Джонатан даже приготовил их. Что произошло? Он вдруг передумал? Отказался платить?

Мне было тяжело думать о шантаже и убийстве, слушая её мягкий голос и глядя в её прекрасное лицо.

– Он сказал, что Уолтер может сгнить в тюрьме. Он назвал Уолтера безответственным мальчишкой. Он тряс Уолтера, он ударил его. Уолтер схватил кинжал. В секунду все было кончено. Бедный Уолтер. . .

Я подождал, но она больше ничего не сказала. Она не была готова многое мне сказать. Почему она должна это делать?

Тогда заговорил я:

– Это было приблизительно в половине двенадцатого. Вы отослали Уолтера и Эймса. Сначала вы, вероятно, пытались лишь прикрыть Уолтера, создать ему алиби. Вы позвонили Барону. Он пришел через задний ход. Ему пришла идея с Вайсом и тем мужчиной, который должен был изображать Джонатана, когда Уолтер уже давно будет ехать поездом в Нортчестер. Потом один из вас почуял крупное дело. Вероятно, вы. Вы достаточно умны для этого.

Она ничего не сказала. Я не знал, слышит ли она меня.

– Вы вместе подготовили бумагу с номерами банкнот и вписали имя Вайса в настольный календарь. Именно вы забрали кинжал, и тем самым Уолтер оказался у вас в руках. В тот же вечер вы позвонили миссис Редфорд и рассказали, что произошло. Это вы вызвали миссис Редфорд на квартиру к Барону. Она сделала вам предложение: прекращение шантажа за брак с Уолтером. Глупый мальчик вас жаждал. И все в выигрыше, в случае, если вы справитесь с Бароном.

Дидра взяла сигарету.

– Обручальное кольцо, – сказал я. – Миссис Редфорд дала его вам. Вы никогда не надеялись на какой-либо шанс у Редфордов, и Уолтер вам надоел, но вот появилось оно, обручальное кольцо. Я считаю, что вы точно её оценили. Вероятно, за месяцы отношений с Уолтером вы смогли кое-что заметить: её жадность к всему, чем владеют Редфорды, да и что они из себя представляют. Вы могли стать одной из них. Уолтеру достались бы деньги, положение, даже власть. Миссис Редфорд не оставалось ничего другого, как предложить вам это. Ведь у вас был кинжал. И вас жаждал Уолтер.