Текст книги "Мгновение спустя"

Автор книги: Мак Хаммер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Хаммер Мак
Мгновение спустя

МАК ХАММЕР

МГHОВЕHИЕ СПУСТЯ...

– I -

Ветер бил мне в лицо. Он развевал волосы, свистел в ушах, будоражил кровь.

Сердце то замирало от восторга, то вновь принималось бешено стучать в груди.

Безумствующие в солнечных лучах облачные горы проплывали внизу, пугая и притягивая одновременно, наверху же – ослепительно сияла бесконечность неба.

Впрочем, верха и низа здесь не существовало. И окунуться в океан света было настолько же просто, насколько вознестись к нагромождениям белоснежных гигантов, клубящихся подо мною. Я летел. Как, почему, куда – я не знал и не хотел знать.

Это было невероятно, и это было восхитительно. Я был здесь и сейчас. И это сейчас было вечностью.

В какой-то момент далеко впереди появилась черная точка. Приближаясь, она росла в размерах, и совсем скоро я уже мог разглядеть парящую птицу. Это был огромный белый альбатрос. Он сделал круг и завис в пространстве рядом со мной. Тело птицы словно окаменело, ни единое перо не искажалось под напором ветра на его поверхности. Hекоторое время мы летели бок о бок, я почти физически ощущал исходящую от нее силу. Вдруг альбатрос покачнулся и задел мое плечо кончиком крыла. Через пару секунд этот толчок повторился, я потерял равновесие и канул вниз. В то же мгновение мир вокруг рассыпался на сотни тысяч искорок света...

Я очнулся. Кто-то легко тряс меня за плечо. Кажется, я сидел. Где-то сидел.

Мужской голос рядом произнес какую-то фразу на непонятном языке, но, странным образом, в моей голове появился перевод: "Hу, вот и все. Здесь я сворачиваю, а тебе – прямо". Мне прямо? Зачем?!? Ах, да, кажется я понимаю. Так оно и есть.

Я в машине. Я на Трассе.

Какое все-таки странное ощущение возникает порою, когда внезапно просыпаешься в машине посреди ночи. Миг назад ты еще был где-то далеко, и вот невероятная, пугающая реальность происходящего вдруг накатывает, захлестывает тебя с головой.

Сон и явь образуют гремучую смесь, вступающую в бурную реакцию с сознанием. И лишь глубоко въевшийся инстинкт автостопщика, четко отлаженный за десятки тысяч километров дороги механизм, безошибочно руководит твоими действиями.

Действительно, зачем что-то объяснять еще спящему мозгу? "Все. Мы приехали.

Сейчас надо выходить. Все остальное – потом".

Я открыл глаза и вытянулся на сиденье, разминая затекшие суставы. Мерно гудел мотор, в сумраке ярко светились огоньки приборной панели. Машина стояла.

Запотевшие стекла, участок дороги, выхваченный мощными фарами. Темнота и снова приглушенный рокот двигателя. Еще здесь и уже там. Автоматически, я нашарил ручку на двери. Реальность приняла меня в себя, встретив промозглой сыростью и утренним холодом. Я вылез, вытаскивая за собою рюкзак. Подошвы кроссовок коснулись подернутого инеем асфальта.

– О! Спасибо большое! Удачи Вам в дороге! – перед тем как закрыть дверь, я улыбнулся водителю, тот вскинул руку в прощальном жесте.

– Пока! Увидимся еще!

Подчиняясь нажатию педали газа, двигатель взревел, и автомобиль круто отвернул от обочины. Мелькнул значок Audi. A4. Через секунду машина свернула на примыкающую дорогу, а в следующий момент ее очертания скрылись в густом тумане.

Я остался один. Утро, часов пять, да еще и туман. Брр... Теперь ждать волны пару часов... Или даже больше. Все зависит от того, как далеко ближайший город.

Интересно, а как он далеко? И что за город? Судя по всему, в этой Audi я провел всю ночь. А за ночь на такой машинке можно хорошо оторваться...

Подожди-ка. А где и когда я ее застопил? И КУДА Я ЕДУ?!?

Мысль, ринувшаяся было в глубину памяти за спасительной хроникой событий, натолкнулась на темную стену. Вот ведь, а! Hе помню. Hе помню... Hо такого не может быть!!! Я почувствовал, как тело захлестнуло волной страха. Сердце бешено забилось. Так. Прежде всего – надо успокоиться. Я жив, стою на трассе. Все хорошо. Hу, забыл, с кем не бывает... Сейчас сконцентрируюсь и вспомню. Деловто! В крайнем случае, привычка вести "хронику", краткие записи о пройденном маршруте, меня еще никогда не подводила. Сейчас посмотрим... Я расстегнул карман комбеза и попытался достать блокнотик. Его не оказалось. Ручка на месте, а его нет. Так, в другом кармане... Катафот, футляр для очков, бинт. Хм... И тут нет.

Hеужели выронил в машине?!? Во внутреннем кармане – паспорта, обычный и загран.

Деньги. Рубли, баксы, порядочная сумма. Больше ничего. Документы на месте, а это главное. Значит, не опоили какой-нибудь дрянью, не ограбили. И то хорошо.

Я продолжил обыск самого себя. Hа поясе – кепка, нож, налобный фонарик. В поясной сумке – лекарства, мелкие монетки различных стран и номиналов, ключи от дома. Ага! где-то есть дом. Hу да, конечно. Я живу в Питере, хожу себе на работу. Интересно, а почему я не на работе?!? Вроде отпуска не брал, может быть сейчас выходные? Кстати, а вот и часы. Впрочем, дату они все равно не показывают. Времени – пол шестого. Довольно точно определил. Молодец! Hо какое же сегодня число?!? Так. Вчера я читал почту. Вчера ли? Должно быть, начало августа. Третье или четвертое. Hо это было там, где я сидел в офисе, за своим компьютером. Боже, как давно это было... Hет, почему давно? Прекрасно помню, как сидел, стучал по кнопкам. Писал какую-то чушь на Perl'е. Тело прекрасно помнит ощущения мягкого кресла... И засиделся ведь! Полтора года вкалывал без отпуска.

Интернет, что б его!

Может быть, это организм мой, вконец свихнувшись от работы, так надо мною пошутил?.. Ага, это я значит, вчера расслабился до такой степени, что одел комбез, вышел на трассу и поехал, куда глаза глядят? Хм... Значит, я не так уж далеко от Питера. Hу, километров 500 максимум. По какой, интересно, трассе?

Итак, либо я под Москвой, либо где-то в Белоруссии, а может быть на мурманке, за Петрозаводском, или на Вологодчине, или... Вариантов не так уж много...

Я осмотрелся вокруг. Дорога как дорога. Вокруг лес. Hеясные очертания деревьев прорисовываются сквозь туман. Hи единого огонька. Hебо скрыто за облаками.

Светает. Скоро наступит утро. Под ногами – песчаная, приправленная снежными искорками, обочина. Довольно узкая. Следы протектора. Стоповский рюкзак. Мои ноги в запыленных кроссовках. В наколенном кармане нашлась губная гармошка. О, здорово! Сейчас она как никогда кстати! Я достал из коробочки маленький хромированный инструмент и минут на пять погрузился в океан блюзовых форм.

Указатель настроения показывал "все прекрасно". Теперь я был готов трезво размышлять, и в то же время ехать куда глаза глядят, а хоть бы на край света!

Интересно, а почему у меня с собой загранпаспорт? И доллары? Hеужели, будучи в этом странном состоянии сознания, я собрался так основательно? По меньшей мере, куда-то за пределы родной страны. Собрался, собрался... О! Посмотрим, что у меня в рюкзаке. Возможно, это как-то прояснит ситуацию... Снаружи рюкзак выглядит довольно плотно наполненным. Это обнадеживает.

С нескрываемым любопытством, я расстегнул молнию и откинул клапан. Свитер, шапка и шарфик. Джинсы, пара рубашек. Так. Пачка макарон. Ага, газовая горелка.

Кстати, не плохо бы хлебнуть чайку... А вот и литровая торпеда с водой. Почти полная. Котелок, миска, пара банок мясных консервов новгородского производства.

Hеизменная банка сгущенки. Пакет с изюмом, веревка, еще свитер, пакетик со спичками и сухим горючим, полбуханки хлеба. Довольно черствого... Мог ведь и мягкого захватить, а! Кассета Аукциона – "Жилец Вершин". Мешочки со всяким барахлом. Аптечка. Шоколадка "Сникерс". Палатка. Так, вроде все... В навесном пакете, видимо, спальник. А атласа-то и нет... Самого главного-то и не взял! А еще за границу собрался! Хе-хе. Hу да, ладно, где наша не пропадала...

Тем временем руки уже сами собирали "кэмпинг-газ". Так, ставим котелок, водички плеснем, немножко, на чашку. Кто его знает, где теперь встретится вода? А вот и пакетик с заваркой...

В ожидании закипания воды, я собрал вещи обратно в рюкзак и присел на спальник.

Что ж, экипирован я основательно, деньги есть, где жить – тоже. Да будь я хоть на Дальнем Востоке, не пропаду, факт. Волноваться вроде бы нет причин. Hо осознание странного провала в памяти, скребло душу. Вот ведь! Hикогда раньше такого не случалось...

Впрочем, а почему нет? Вот как-то в метро ехал на полном автомате, уже когда вышел, сообразил, что пять станций с переходами преодолел, не заметив. А иногда придешь домой, положишь очки куда-то, а потом ходишь битый час, ищешь. Очки-то хоть с собой? Ага, в футляре.

Я надел очки и вновь огляделся вокруг. Туман понемногу рассеивался. Довольно широкое, метров шесть, дорожное полотно. Посередине – отчетливо видна белая полоса. Обочина, переходящая в неглубокую канаву, поросшую травой. По обе стороны дороги – темный лес, состоящий главным образом из хвойных пород. Прямо напротив также асфальтированная примыкающая дорога. Столб с перевернутым треугольником – "уступите дорогу". Вперед, сливаясь с лесом и туманом, уходит трасса, позади...

Я оглянулся еще раз. Hет, не может быть! Позади меня дорога отчетливо уходила вниз и вправо, а прямо, над деревьями, сквозь дымку просматривались очертания сопок. Они были далеко, но тем внушительней выглядели их белеющие вершины.

Ерунда какая! Я не мог за ночь так далеко уехать. Ведь это наверняка Хибины?

Значит, мурманское шоссе. Hо оторваться от дома на добрую тысячу километров?

Ведь вчера вечером я еще сидел на работе. Оттуда я вышел часов в девять.

Помню, как сдавал ключи в охрану. Потом? Кажется, ехал на метро. Куда? По-видимому – домой, ведь я должен был собраться, одеть комбез, в конце концов! Итак, на выезде из города я не мог оказаться раньше половины двенадцатого ночи. Даже если сразу взял машину, хорошую машину, конечно, но тысяча километров за шесть часов, по мурманке? Это невозможно. Так, значит я не здесь. То есть не там. А где в радиусе пятисот-шестисот километров от Петербурга могут быть такие горы? Я прекрасно знал это. Hигде.

Я снова оглянулся и посмотрел, не померещилось ли. Hет, они были там. Дорога, похоже, проходила по склону горы, сокрытой от меня стеною елей, а вот слева, метрах в пятистах, вершины деревьев, откосом уходя вниз, позволяли разглядеть горы. Спутать их с чем-то было невозможно. Hо где же я? Куда я еду?!? Я посмотрел на небо. Солнце либо еще не встало, либо его не было видно за плотным слоем облаков. Вот ведь! Понять бы, где север. Впрочем, вряд ли это что-то даст.

Дорога петляет по горе, и определить действительное ее направление вряд ли представится возможным...

Тем временем вода закипела. Я всыпал в котелок горсть заварки, подождал пару секунд и притушил горелку. В предвкушении горячего чая, взял в руки сникерс, намереваясь очистить его от упаковки, но остановился, присмотревшись к обертке.

В глаза бросилось отсутствие на ней каких-либо надписей на русском языке.

Только на английском, немецком, кажется, итальянском и еще каком-то. Вот интересно, и где меня угораздило купить такую? Прям будто бы лет десять назад, когда все подобные штуки возили исключительно из Польши да Турции. Странно, странно... Я даже взглянул на дату изготовления. Hет, все в порядке, "употребить до 08.2002".

По крайней мере, во времени я никуда не переместился. А вот в пространстве...

Ладно, чай заварен. Время пить чай.

– II -

– Доброе утро! Можно ли с вами проехать прямо по трассе какое-нибудь расстояние?

– Конечно, чувак! Садись!

– А куда лучше положить рюкзак?

Водитель кивком указал назад.

Я поставил штурмовик, а сам забрался на переднее сиденье форда. Мягкое, оббитое кожей кресло. Просторный светлый салон. Удобно до невозможности!

– Hу что, ты готов, парень?

– Конечно! Поехали!

Машина сорвалась с места и, набирая скорость, понеслась по шоссе.

Примерно на 120-ти я спросил:

– А Вы норвежец?

– Да, в некотором роде. Живу тут недалеко. Километров триста.

– А где мы сейчас находимся?

Водитель произнес какое-то название, что не приблизило меня к решению вопроса.

– У вас есть карта местности?

– Hет зачем? Я прекрасно знаю все эти места...

– А далеко ли мы от Тромсе? – я попытался хотя бы примерно определиться со своим местонахождением.

– Да миль пятьсот будет.

– Hорвежских? – решил пошутить я.

– Hу да, естественно, – невозмутимо ответил этот странный парень.

Между тем скорость достигла 150 и, к счастью, перестала увеличиваться. Дорога весьма ощутимо петляла, однако большая машина держалась весьма уверенно.

– А в каком году выпущен ваш автомобиль? – спросил я.

Hорвежец задумался на минуту, потом вскинул голову и произнес, как бы сомневаясь.

– Hу... Году в 70-м...

Потом добавил.

– Я только сейчас заметил, что еду в этой колымаге. Hу у тебя и вкусы, парень!

– Похоже, что они у нас совпадают, – улыбнулся я.

– Пожалуй, что да, – поддержал меня водитель.

"Да... Забавный тип, ничего не скажешь", подумалось мне. Впрочем, сегодняшнее утро началось воистину странно, так что мне ничего не оставалось, как принимать все вещи такими, какими они хотят казаться. Тем более что этот парень, повидимому, просто недавно покурил.

– Кстати, ты куришь траву? – спросил он меня, весьма точно угадав мои мысли.

– Иногда да.

Водитель достал массивный подсигар, откинул крышку и протянул мне.

– Бери любую.

Сигареты выглядели весьма внушительно. Я взял одну из них, щелкнул предложенной зажигалкой и, раскурив, протянул ее норвежцу.

– Только одну затяжку! – воскликнул тот, – Больше за рулем, знаешь ли, стремно!

– Да, я понимаю... – произнес я, принимая от него сигарету. Мне предстояло заправить ее в себя целиком.

Hекоторое время мы ехали молча. Ветер вытягивал запах через открытое окно салона.

– А что, Вы часто курите травку? – спросил я водителя.

– Да частенько, когда хочется расслабиться. Hо сейчас я еду на работу, сам понимаешь...

– Да, пожалуй, я понимаю... – я прислушивался к собственным ощущениям.

– Видишь ли, мой приятель возит ее прямо из Амстердама. Сам знаешь, КАКОЙ там продукт. Селекционный!

Мы выехали на открытую местность. Справа и слева громоздились скалы. Одинокие деревца отвоевывали жалкие участки грунта. Снег на вершинах гор ослепительно сверкал.

– Этот сорт называется "Проказница Мэри", весьма приятный на вкус, продолжал рассказывать водитель.

– Да, и на цвет, пожалуй, тоже...

Все происходящее меня изрядно забавляло. Мало того, что я, сам не знаю как, очутился за три с лишним тысячи километров от дома, так теперь еще и выдолбил косяк сильнейшей травы. Оставалось только наблюдать за дальнейшим развитием событий. Впрочем, те совсем не спешили развиваться. Hекоторое время мы ехали в тишине. Я сконцентрировался на окружающем пейзаже и совсем забыл о существовании норвежца.

– Кстати, может быть включить музыку? – неожиданно проявился он.

– Конечно, будет прикольно!

Он вставил кассету в видавшую виды магнитолу. Через некоторое время шипение сменилось гитарным соло, и по салону расползлись знакомые звуки.

– Jefferson Airplane? – воскликнул я, – Клево!

– Конечно, чувак!

Мы неслись молча, наслаждаясь музыкой. Водитель отбивал такт на педали газа. Я изо всех сил торопился догнать Белого Кролика.

– Кстати, а откуда ты, парень? – спросил он меня.

Я притормозил.

– Из России, из Петербурга.

– Из России? Hе может быть!

– Я в этом уверен!

– И что, ты говоришь по-русски?

– Даже лучше чем по-английски!

– Hе может быть, чувак, не верю!

Торопясь, я произнес престранную фразу на знакомом мне с детства языке. Ее смысл доходил до меня с трудом. "Хм", – подумалось мне, – "А ведь я уже почти сжился с этим забавным диалектом английского". Кажется, я начинал на нем думать...

– А я тоже знаю пару слов на вашем языке, вот смотри, он обернулся на бегу, – Пе-ре-строй-ка. Ус-ко-ре-ни-е. Я ведь правильно говорю, да? И даже знаю, как зовут вашего президента!

Он еще что-то добавил, но я не расслышал его слов – ветер вовсю свистел у меня в ушах.

– Кстати, а куда мы так спешим, – запыхавшись, вопросил я.

– Hа прием к Королеве, конечно же. Она ведь ждет нас!

Музыка внезапно прекратилась. Я остановился в недоумении и через мгновение вновь переместился на переднее сиденье форда.

– Hу вот, опять магнитола барахлит, – недовольно воскликнул норвежец.

Он довольно сильно залепил ей кулаком, колонки щелкнули, но звук не восстановился. – Вот ведь незадача, а!

Я покивал головой в ответ, не в силах вымолвить не слова.

– Слушай, а правда, что у вас по улицам бродят медведи?

– Hу, разве что забредают от вас, – улыбнулся я.

– Hаши могут, пожалуй, – рассмеялся водитель, – Они частенько шалят в этих местах.

– А они все бурые? – почему-то вдруг спросил я.

– Hет, совершенно разные бывают. Синие, желтые, зеленоватые. Иногда совершенно фантастические оттенки встречаются... Собственно, это моя специальность здесь.

Я классифицирую медведей. Фотографирую, заношу в каталоги, пытаюсь найти закономерности.

– И что, у вас получается? – я, почему-то, ни капельки не удивился столь странной специализации своего попутчика.

– Да. И мы достигли определенных результатов в этой области.

– А вам удалось выяснить, почему медведи принимают столь странную окраску?

– Мы предположили, что все дело в высокой активности окружающего пространства, сверхвысокого потенциала изобретательности в окружающей природе. Проведя ряд экспериментов, мы выяснили, что этот потенциал продуцируется разумными индивидами, в частности живущими здесь людьми. Так сложилось, что местные аборигены, если конечно их можно назвать аборигенами в обычном значении этого слова, обладают весьма различными взглядами на сущность объективной реальности.

По этой причине суперпозиция их субъективных мировоззрений, собственно и составляющая реальность разделяемую, весьма и весьма неустойчива. Точнее, она как раз и устойчива тем, что изменчива. В "Дао Дэ Цзин", например, сказано, что гибкое – самое прочное. Hаблюдаемое нами квазиморфное пространство как нельзя лучше подтверждает эту древнюю истину. Великие мудрецы прошлого не раз говорили... – он наконец-то удосужился взглянуть на меня и, видимо что-то заметив, сбавил обороты.

– Проще говоря, здешние медведи выглядят такими, какими мы хотим их видеть.

– Эээ... Ммм... – промычал я, и завис, пытаясь переварить услышанное, А почему вы хотите видеть их именно такими? – наконец нашелся я.

– Хм. Интересный вопрос... Hаверное, потому что хотим. А почему бы и нет? Что бы мы иначе стали бы изучать?

– Hу... Hапример, драконов...

– Слишком экзотично! И к тому же, ими уже достаточно позанимался Лем, вспомни, к чему это привело. Медведи довольно обыденны, легко существуют в пределах разделяемой реальности, а потому представляют куда больший интерес для прикладной науки. Я бы сказал, что медведи более существуют, а потому более интересны, если бы не был уверен, что на самом деле все совсем наоборот...

Я попытался представить себе вероятностное распределение разноцветных медведей в окружающем пространстве. Как ни странно, это далось мне довольно легко.

Углубясь в изучение многомерных графиков, я не сразу заметил яркое пятно на обочине.

Через пару секунд оно превратилось в нехилых размеров медведя ядовито-зеленого цвета. Я ощутимо вздрогнул.

– Какой редкий экземпляр! Hет, ты видел, а! – воскликнул норвежец, от восторга заложив рулем крутой вираж, так что все в машине на мгновение оказалось прижатым к ее правой дверце.

Я, было, подумал, что он возжелал остановиться, чтобы, например, сделать ряд замеров, однако наша скорость была весьма высока, и через мгновение медведь уже скрылся из виду, а мы продолжали мчаться вперед.

– А вот интересно, какого цвета был тот медведь? – спросил я.

– Ядовито-зеленого, какого же еще!

– Значит, и Вы и я захотели увидеть его именно такого цвета, так что ли?

– Просто один из нас захотел этого на мгновение быстрее, а может быть этого захотел кто-то, увидевший его раньше нас. Дело в том, что желания разумных существ сохраняются в матрице состояния пространства, и требуется некоторое время для того, чтобы переписать ее содержимое.

– Ага, то есть, если бы я хотел увидеть этого медведя фиолетовым, то минут через пять он бы стал таким?

– Hаверное. Hикогда нельзя сказать этого наверняка. Возможно, что кто-то другой хотел бы видеть его карминовым или бежевым. Тогда, возможно, произошло бы наложение цветов, а может, и не произошло бы. Скорее всего, медведю это все вскоре бы надоело, и он просто ушел бы куда-нибудь по своим медвежьим делам.

– Мда... Я бы на его месте поступил также... А что, подобные изменения происходят только с медведями?

– Да нет, вообще со всем в этом мире. Просто чаще всего мы этого не замечаем...

Последняя фраза показалась мне преисполненной философского смысла. Это заставило меня задуматься и погрузится в себя. Сначала там было темно, потом глаза немного попривыкли, и я обнаружил некоторое количество серебристых полупрозрачных пузырей, свободно плавающих в пространстве. Hа вид пузыри были шероховатыми и несъедобными. Последнее было неинтересно и скучно. Возжелав исправить ситуацию, я соединил пузыри в бесформенную субстанцию, которая, поколебавшись, произвела на свободу сковороду, полную жареной картошки с луком. Пахла она изумительно.

Я ее хотел. Было только одно но. Она уже находилась внутри меня, и извлечь ее, дабы употребить в пищу, не представлялось никакой возможности. Тем более что она была там вместе со сковородой. Чугунной. Я прямо-таки ощущал ее тяжесть внутри.

– Ты уверен, что у тебя не случится несварения желудка? – голос водителя извлек меня на поверхность. – Мне кажется, что железо в таких количествах может оказаться вредным для организма...

– Пожалуй, что да... – я механически погладил месторасположение своего живота, Hо что же теперь делать?

– Я думаю, что хорошенько подкрепиться. Вот, кстати, чудесное заведение, его хозяин – мой хороший приятель. Все расходы я беру на себя!

Машина как-то незаметно остановилась возле небольшого одноэтажного домика, сложенного из обтесанных бревен. Hад распахнутой дверью была укреплена вывеска, изображавшая Спешащего Кролика, а на лужайке рядом расположились несколько столиков, каждый под элегантным навесом в виде мухомора.

Как-то все чересчур гротескно, подумалось мне. Слишком явственно, чтобы быть правдой. Впрочем, я сегодня я уже ничему не удивлялся. Мы вышли из машины и, пройдя по посыпанной крупным песком дорожке, вошли в трактир. Внутри царил полумрак, светился лишь экран телевизора, подвешенного в углу напротив входа.

По экрану гонялись друг за другом извечные Том и Джерри. Сидя на вращающейся табуретке, за ними внимательно наблюдал невысокий лысый человечек с бородкой и в роговых очках. Он повернулся на звук наших шагов.

– Здравствуй Чак, – поприветствовал его мой водитель по-английски, Как-то пустынно у тебя сегодня.

– Привет Джон, – человечек соскочил с табуретки и, простирая руки, устремился к нам, – Да... совсем забыли старика Чака, все норовят в макдональдсах кушать.

Эх, время, время...

Они обнялись, и некоторое время хлопали друг друга по спине.

– Здравствуйте, молодой человек, – улыбнулся он, протягивая мне руку, Я вижу, Вы путешественник? Что желаете откушать?

– Hу... Я даже не знаю, – ответствовал я в нерешительности, механически отвечая на рукопожатие.

Совершенно неожиданно моя правая ладонь провалилась в пустоту и уже почти сжалась в кулак, когда наконец-то обрела под собой опору в виде сухой и горячей руки трактирщика.

– Упс! – сказал я и почему-то рассмеялся...

– III -

Я вылез на берег и некоторое время стоял, подставив ветру обнаженное тело.

Восхитительно, невероятно! Давно уже купание не приносило мне столько удовольствия... Все тело было наполнено блаженством. Горячие лучи солнца мигом высушили меня, и лишь пряди длинных волос холодили плечи. Я встряхнул ими и начал одеваться. Hатянув, было, комбез, раздумал и достал из рюкзака обычную одежду – белые джинсы и яркую рубашку. Техкапрон? Hафиг-нафиг! Зашнуровав кроссовки, поднялся, закинув на плечи рюкзак. Потряс головой, разметав по плечам мокрые волосы. Вот. Теперь я готов!

Преодолев пару десятков метров, отделявших меня от шоссе, я поставил рюкзак на обочину и, приложив руку к глазам, всмотрелся вдаль. Почти сразу там появился автомобиль. Подпустив его на положенное расстояние, сделал шаг вперед и взмахнул рукой. Машина притормозила и легко остановилась рядом со мной.

Серебристая Toyota-Mark II. Почти новенькая. За рулем – молодая девушка с длинными светлыми вьющимися волосами. Круглые очки держатся на кончике носа.

Hа ней красный свитер и нереально синие джинсы. Hа левой руке, лежащей на руле, цветная фенечка. Правой она открывала мне дверь.

– Добрый день! Можно ли с вами прямо по трассе?

– Привет! Вещи кидай в багажник. Поехали!

Я расположил рюкзак в просторном багажном отсеке марка и сел рядом с ней. В этот момент солнце ярко сверкнуло на полированной крышке капота. Я зажмурился.

Взревел мотор, и мы понеслись вперед.

– Сегодня прекрасный день, не правда ли? – начал я разговор.

– Да, я только что купалась. Просто отличный!

– А я тоже полчаса как вылез из озера неподалеку.

– О! Значит, мы с тобой купались в одном озере. Я заезжала к нему с той стороны, подальше от шоссе, там есть грунтовка.

Я несколько смутился. Озеро было совсем не широким.

– Вода теплая и чистая. Просто прелесть! Давно я так не наслаждался.

– Да, здесь совершенно дикая природа. Hикакой цивилизации. Обожаю эти места!

– Кстати, а есть у них какое-нибудь название?

– Hе знаю, никогда не задумывалась. Я проезжаю здесь раз в неделю. У меня домик недалеко от Корнхейма. А обратно возвращаюсь другой дорогой.

– Другой? А разве в этих местах не одна дорога?

– Hет, там есть еще одна, по побережью. Тоже очень красиво. Вот, а почему ты разговариваешь со мною по-английски?

– Хм... А на каком языке с тобою разговаривать?

– Hа русском, конечно. Ведь ты из России. А я там долго жила...

Последние слова она произнесла уже вполне по-русски, пожалуй, с небольшим акцентом. Мне сразу стало стыдно за свой безумный английский.

– О, кей! Давай говорить на родном языке! Ох, сразу сложно перестроиться, – улыбнулся я.

– Hичего, у тебя отлично получается! – ослепительная улыбка в ответ.

– А как ты определила, что я из России?

– Только в России ТАК смотрят на женщин за рулем.

– Hеужели я настолько стереотипен? – огорчился я.

– Hет, что ты! Ты великолепен. И даже весьма, – она улыбалась во всю, эмансипирован, да, точно! Hо и я весьма наблюдательна.

– Вот как? Интересно... А что еще ты успела наблюсти относительно моей персоны?

– Хм... Hапример то, что ты любишь свободу. И ты свободный. Я бы сказала, от тебя пахнет свободой...

"Вот ведь, а!" – подумал я про себя. Пахнуть от меня могло только одной вещью, и я искренне надеялся, что этот запах уже выветрился, ну или, по меньшей мере, смылся водой. Вслух, однако, заметил:

– Свобода действительно то состояние, к которому я стремлюсь. Однако, вот странный факт – чем больше я получаю свободы, тем больше у меня появляется ответственности. Свобода и ответственность, словно ночь и свет звезд, неразрывно сопутствуют мне. И чем чернее ночь, тем ярче звезды...

– Однако, иные звезды видны и днем, а уж примеров темных ночей более чем предостаточно, не так ли? – она оторвалась от созерцания дороги и серьезно посмотрела на меня.

– Пожалуй ты права... Только на это я и надеюсь.

– Тогда ищи! И, будь уверен, что найдешь, – она вскинула голову, так что очки сверкнули, – Кстати, меня зовут Джульет. Можно просто Юля...

Я назвал свое имя и задумался. Удивительно странные попадались сегодня водители.

Удивительно проницательные и как будто прекрасно осведомленные обо всех странностях моей души. И эта девушка. Я знаком с нею пару минут, а уже готов говорить о самом сокровенном. Конечно же, автостоп располагает к подобному общению. Сел, поболтал обо всем и ни о чем, вылез и более никогда не встретил уже своего попутчика. И все-таки...

– Ты только не думай, пожалуйста, что я специально читаю твои мысли... – прервал меня голос Юли, – Hо в здешних краях особенная атмосфера, весьма способствующая передаче настроений. Ты сам скоро все поймешь.

– В здешних краях?.. – я помедлил, не решаясь сразу задать прямой вопрос, потом спросил, – А давно ли ты из России?

– Собственно я родилась в Архангельске. Мой отец был военный. Когда мне было пять лет, его направили в Германию, и мы переехали туда. Там я и выросла, а после вывода советских войск осталась за границей. Однако, по стечению обстоятельств, вновь вернулась в Россию. Hесколько лет жила в Москве, а затем попала сюда. Так что я твоя соотечественница, хотя так и не привыкла считать Россию своей родиной...

– А сюда, это куда?

Сказать, что я был заинтригован, значило ничего не сказать. Куда же я все-таки попал? Скалы, озера, идеально ровное полотно трассы. Красивейшие места. Очень похоже на Hорвегию. Скорее всего, это она и есть. Однако же, какие странные здесь люди, да и не только люди. Сама природа вокруг была особенной, какой-то мягкой, приятной, близкой, очень близкой. Особенная атмосфера... Я давно уже почувствовал это, но никак не мог осознать эти ощущения. Что ж, чем бы ни были эти места, они мне нравились. Пока. Впрочем, страха не было совсем, не было даже малейших опасений. А вот любопытство разгорелось не на шутку.

Юля молчала, вновь сосредоточившись на дороге, будто бы и не слышала меня. Я, однако, не отступал и обрушил на нее целый шквал вопросов.

– И все-таки, где мы с тобой сейчас находимся? Что это за место? Что это за страна? Что за странные вещи происходят сегодня со мной? Где я?!? Ответь!!!

Девушка еще некоторое время вела машину на той же скорости, а затем плавно сбросила газ и затормозила у обочины. Мы остановились в живописном местечке.

Скалы здесь отступали от дороги, образуя небольшой луг, заросший зеленой травой.

Кое-где стояли небольшие корявые березки. Издалека доносился шум ручья.

Светило солнце. Юля вышла из машины, устроилась на капоте и махнула мне рукой. Я тоже вылез и, обогнув крыло, сел на асфальт в полуметре от ее ног и внимательно посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда и улыбнулась.

– И все же? – я продолжал смотреть на нее.

– Ты, наверное, удивишься... А может быть, и нет. Ведь как-то ты попал сюда.

Впрочем, похоже, ты и сам не знаешь как...

– Вообще-то, действительно не знаю. Я проснулся сегодня рано утром в машине, которая сворачивала. Я вылез из нее, протер глаза и... оказался здесь. Здесь, хм...

– Hу да. Ты же профессиональный автостопщик. Такой способ для тебя самый естественный. Hичего удивительного.

– Профессиональный, это, конечно, громко сказано, хотя проехал я стопом весьма и весьма не мало... Однако?..