Текст книги "В неведомом мире"

Автор книги: Махкам Махмудов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

... Зита долго не появлялась. Я чувствовал себя виноватым, но утешался тем, что она лучше знает подводный мир, и если бы ей угрожала опасность, она непременно дала бы мне знать, попросила бы позвать кого-нибудь из ее окружения.

Коротая время в одиночестве, я много путешествовал по подводному миру. Повидал еще немало чудес: громадные подводные горы, которые плыли, подобно айсбергам, ослепительно белые, почти прозрачные. В отличие от тусклой белизны айсбергов, они словно сияли, переливались. Мне захотелось дотронуться до поверхности горы. Но едва приблизившись, наткнулся на препятствие. Попробовал обойти его – безуспешно. Подобное произошло и когда я пытался одолеть голодные водоросли. Передо мной как будто вырастала прозрачная стена. Несколько раз мне казалось, что расплющу нос об эту стену, и я стал осторожно плавать возле айсберга, пытаясь найти просвет.

И вот я, наконец, снова увидел Зиту. Она плыла ко мне, и я почувствовал, как соскучился по ней. В подводном мире не было у меня друга вернее ее. Но только ли друга? Ее сияющие глаза сказали мне, что она все простила – и мое бегство, и мои опасения, что она больше не придет. Мы молчали, глядя друг на друга. Я осторожно дотронулся до ее голубых волос. Они вились, подобно шелку, в прозрачной воде. Потом осторожно провел по ее плечу, по мягкой, нeжной чешуе ее рук.

Она закрыла глаза и прижалась ко мне. Все было необычным в этом необычном мире – и сказочная эта девушка, подводная русалка, и моя нежность, и радость, которую мне доставлял лишь один взгляд ее огромных бирюзовых глаз... Я забыл обо всем, что нас разделяло. Забыл о том, что могу потерять Зиту, если попытаюсь вернуться к людям. Нам было хорошо вдвоем. И вставшие стеной желтовато-зеленые водоросли скрыли нас от всех, кто хотел бы заглянуть сюда в эти счастливые минуты.

О великая природа, все тебе подвластно! Ты создала из воздушной пыли землю, из испарений – воду, из крохотных белков и органических соединений человека, который теперь постепенно вырывает у тебя одну за одной тайны и угрожает самой матери, породившей его! Но у тебя еще много сил, и много загадок предстоит узнать твоему сыну, и некоторые ему никогда не разгадать, потому что нет, наверное, человека, который бы мог разгадать загадку любви любви мужчины к женщине, нежности, которой переполняется сердце при виде любимого существа!

Некоторое время я не мог ни о чем думать. Зита приплывала ко мне каждый день, и мы подолгу плавали в подводном мире. И каждое впервые увиденное растение, куст или живое существо наполняли нас впечатлениями, словно живой, волшебной водой.

Жил я неподалеку от кипящего источника. Однажды вспомнилась задумка: приспособить для записей рыбьи пузыри. Опять зачастил я к источнику. Здесь Зита не появлялась. Собирая сваренных рыб, я увидел маленькую русалочку одну из тех, что когда-то вились около Зиты.

"Где Зита?" – спросил я русалочку.

Она с любопытством смотрела на меня и делала вид, что не понимает (а может быть, на самом деле не понимала), о чем я говорю.

"Почему нет Зиты?" – снова спросил я маленькое существо.

"Поиграй со мной!" – неожиданно попросила она.

Я растерялся. Одно дело, когда русалочки в стаде, а как играть с одной такой малышкой? А она внезапно дотронулась до меня и стала уплывать, оглядываясь назад, как бы приглашая: "Поиграй!" Я улыбнулся, в два взмаха рук догнал ее и, легонько дотронувшись, повернул назад.

Русалочка разгорелась, светлые бирюзовые глазенки ее сияли от радости. "Дети – всегда дети", – подумал я. А здесь они, наверно, слишком рано должны становиться взрослыми, вот и хочется ей еще раз поиграть в незнакомую загадочную игру, в которую играют на земле миллионы детей. Я и сам увлекся, разыгрался, почувствовав себя мальчишкой.

Увлекшись, совсем забыл о кипящем ключе. До сих пор не могу простить себе такой опрометчивости. Ведь я уже совсем взрослый, мне девятнадцать! Как я мог забыть о том, что кипящие струи уничтожают все живое. Моя русалочка, погнавшись за мной, сделала слишком крутой вираж и рукой прикоснулась к блестящей, как змея, струе, завихрившейся возле источника. И мгновенно, издав слабый крик, бессильно раскинув руки, стала опускаться на дно.

Я настиг ее уже возле самого дна. Она была бездыханна. Светлые глаза закрыты, головка запрокинута. Я оттащил ее подальше от источника, сел возле и в отчаянии закрыл глаза. Что я скажу Зите?

Мелькнула подлая мысль: не признаваться ни в чем, отплыть подальше от этого места и сделать вид, что ничего не знаю о гибели русалочки. Но тут же вспомнил: Зита все равно прочтет в моем сознании обо всем случившемся. "Но ведь ты не виноват! -кричал во мне голос самозащиты. – Не ты толкнул русалочку в кипящий омут!" – "Но ты обязан был все предусмотреть! – говорил во мне голос обвинения, и он был сильнее. – Ты, взрослый, а она совсем мала!"

Мне захотелось опять попасть к голодным водорослям. По крайней мере, быстро избавлюсь от всего – и от страшных угрызений совести, и сожалений о так рано погибшей жизни, и страха перед Зитой... Но я подумал о книге. Книга должна быть написана! Мои личные переживания – ничто по сравнению с тем, что я должен рассказать людям!

* * *

С той поры я долгие часы проводил над страницами, сделанными из рыбьего пузыря. Я писал с трудом, потому что необычными были и материал, и карандаши – они то и дело ломались в руке и приходилось их сваривать. Но я писал – страница за страницей, писал специально на древнем санскрите, чтобы быстрее заметили люди. Писал о фантастических лесах, которые размножаются буквально на глазах, о плодах со вкусом сумалака, дыни и арбуза, о растениях, которые заменят фабрику пряностей. Писал о подводных существах, которые с презрением приняли меня, пришельца из другого мира, и о верной мне из этого неведомого племени... О водяных вихрях, внезапно возникающих в разных местах и уносящих жизнь за жизнью, и о сверкающих айсбергах, к которым не дано подойти смертному...

Наконец, книга была готова. Я поплыл к огромной ракушке хранительнице лечебных камней, и украсил обложку книги, которую сшил из рыбьей кожи, самыми красивыми. Пусть, если кто-либо усомнится в написанном, эти драгоценные камни послужат лучшим доказательством того, что все, о чем я пишу, – правда. Я стал отшельником. Впервые испытал я радость отречения, радость творчества. Понял тихое спокойствие духа древних мудрецов, удалявшихся в хижины, чтобы подумать обо всем, что нас окружает, чтобы понять главное – для чего мы живем. Для чего весь этот мир – такой манящий, наполняющий душу восторгом, ужасом и печалью потери?

Я не расставался с книгой. Куда бы теперь я ни плыл, она всегда лежала у меня на груди. Все могло случиться. Но пусть я даже погибну, она не пропадет бесследно в пещере!

А Зита почему-то не приплывала. Я не очень отчаивался – горечь потери забывалась в работе. Я писал, затем отправлялся на поиски нового.

Сколько минуло времени – не знаю. Но однажды, плывя вдоль ленточного, густого, извивающегося леса, я увидел дыру. Может быть, мне показалось, но это было нечто похожее на тоннель, которым принесла меня сюда рыба. Я подплыл ближе. Да, массивные стены, темные ямы, из которых веяло холодом... Это был тот тоннель!

Не сразу рискнул я отправиться туда: нужен был источник света. Соорудив нечто вроде факела из крупных, похожих на мышей, подводных светлячков, я осторожно двинулся вперед.

Стены оплели водоросли, из темноты на меня, казалось, смотрели сотни светящихся глаз. Но я плыл вперед. Столько опасностей было позади, что теперь, когда я как будто нащупал путь возвращения, никакая сила не могла бы заставить меня покинуть тоннель!

Вдруг порыв холодного ветра вырвал из рук мой живой факел, взметнул его. Рассыпавшись светлячками, он исчез. И не успел я опомниться, – меня закрутило, завихрило, потащило вперед. Удивительное дело, я не чувствовал страха. Место, куда меня стремительно вынесло, было безводным воздушным пространством. На площади величиной с большую комнату образовался своеобразный вакуум. Я влетел в него, словно воздушный шарик. Стены, переливаясь, слабо поблескивали влагой. Я почувствовал тошноту: конечно, сказалась привычка дышать водой, и холодный воздух подействовал так, словно человеку, потерявшему сознание, поднесли к ноздрям ватку с нашатырным спиртом.

Это было так внезапно, что я обессилел и прислонился к стене.

Обвел глазами – пещера. Очень даже уютная. В глубине – нечто вроде ложа, так приподнимались ее стены.

В ней я дописал последние страницы своей книги. Здесь я думал о том, что больше никогда не увижусь с Зитой. А может быть, с ней что-то случилось? Об этом мне уже никогда не узнать. О, если я выберусь на поверхность, одарит ли меня жизнь такой же верной спутницей, какой была загадочная русалка из подводного мира, которую я назвал именем любимой героини! Зита для меня – олицетворение верности. Верность, которую все реже встретишь в земных девушках.

Редко кто любит нас ради нас самих. Прельщают звания, богатство или манит выдуманный образ идеального возлюбленного. Но Зита любила меня ради меня самого. Стоило мне сказать слово и она обрекла бы себя на изгнание, ушла бы со мной в безмолвие океана, чтобы быть рядом, отреклась бы от своих соплеменников.

Но я не сказал этого слова. Я все время жил мечтой о возвращении. Возместит ли мне земля то, что я потерял под водой?

С такими мыслями я вставал и ложился. Удивительно, но я был уверен в том, что обязательно выберусь отсюда, и внимательно изучал все ходы и ответвления гигантского тоннеля, собирая на всякий случай светляков и вооружаясь запасом съедобных водорослей.

И вот однажды... Этот день памятен тем, что я написал последнюю страницу книги. Чтобы писать еще, нужно было изготовить вторую книгу, а это значит – возвращаться туда, где был горячий источник, выдирать пузыри из погибших возле ключа рыб. Я был готов и к этому. Разумеется, тогда придется потерять тоннель. Но я уже стал осторожнее, сильнее, хитрее. Я усвоил многие законы подводного мира, и, может быть, на этот раз мне повезет.

Я проплывал мимо одного из ответвлений тоннеля, когда обнаружил водяную пленку. Приблизившись к ней, почувствовал, что она плотнее, гуще и почему-то пахнет медом. Преодолеть ее почти невозможно. Но за ней ясно видны очертания -какой-то дверцы. Место это показалось мне очень знакомым. Неужели это и есть дверца, через которую я попал в подводное царство?"

... Я слушал рассказ дедушки Асада до рассвета. Что же случилось с автором книги? Его действительно убили, или утонул, не перенеся условий подводного мира? А может быть, он потерял книгу, возвращаясь на землю, и ее нашел дедушка Асад?

У нее своя судьба, у этой загадочной книги.

Когда торговое судно возвращалось из Канады, оно попало в сильный шторм. Судно получило повреждение и стало тонуть. Дедушка Асад привязал книгу к телу, чтобы она, какие бы испытания ему ни выпали, была всегда с ним. Она стала дорога ему, как дорого нам все, что уводит от привычного круга существования, зовет в иные края, обещает иные открытия.

Крутые волны подхватили его, несмотря на спасательный пояс, и понесли в океан. Он потерял сознание. Его нашли через три дня, но книги при нем не было. Может быть, унесли бурные волны, может быть, утащили прожорливые чайки?

– Мне показалось, что вместе с книгой унесли и мое сердце, рассказывал дедушка Асад. – Говорят, что когда меня спасли, я все время прижимал руки к телу так сильно, что их не могли оторвать, и все говорил: "Книга, книга!" Меня сочли потерявшим разум. После выздоровления долго лечили от психического расстройства, советовали изменить место жительства, уехать в теплые края, создать семью. Но мысль о том, что где-то существует, другой мир, другое измерение, преобразила меня. Я не мог и думать о спокойной жизни: стал плавать на других кораблях, запил. Напиваясь в портовых тавернах, говорил все о том же – о своей утрате. Меня даже прозвали "Книгой из рыбьих пузырей". Ведь люди перестали верить в чудеса. Им доступно только то, что они могут сами пощупать руками, да и то не всегда верят этому. Говорят, что, приходя к Галилею и воочию видя все, о чем он говорил, многие презрительно пожимали плечами и продолжали верить, что земля покоится на китах, на львах или... крокодилах... Почему мы так косны? Почему мы не хотим верить в чудо?

Я думал о парне, который написал все это. А может быть, его снова увела в подводный мир тоска о любимом существе, сказка о верности, которую он не мог осуществить здесь, на земле? Во всяком случае, я ему завидовал. А впрочем, может быть, через некоторое время – он и сам стал сомневаться в себе, сам стал считать, что все это приснилось ему – все, о чем он так увлекательно написал? Где же он сейчас? Может быть, на глубоком дне, а может быть, живет в своей голубой пещере и слушает рассказы русалки с бирюзовыми глазами?

Я слушал старого моряка как завороженный. И в моем сердце и сознании все росла извечная тоска – тоска человека по новым мирам, по новым открытиям. Если одна встреча с неведомым могла повернуть жизнь бывалого моряка – дедушки Асада, так не отзовется ли она и на всей моей жизни?

Мне хотелось бы найти если не загадочную книгу, то сам подводный мир, заглянуть в бирюзовые глаза умной русалки, которая умеет говорить ощущениями и быть верной подругой.

Вон течет ручеек. Ведь он где-то впадает в океан. А дно этого океана хранит тайны. Может быть, мне удастся, как этому ручейку, хотя бы коснуться еще одной великой тайны природы? Как знать, как знать. Важно мечтать, уметь мечтать. И – верить в чудо...