Текст книги "Мысли о детях в православной церкви сегодня"

Автор книги: Магдалина Сестра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Телевидение

Телевизор бывает причиною многих конфликтов в семье, особенно между родителями и детьми. Ни у кого нет сомнений, что то, что показывают по телевизору, очень часто просто ужасно, или богохульно, или неприлично и дико, и что такие программы являются источникам зла. Что всего хуже – что к телевизору привыкают, как к наркотику, и уже не могут его не смотреть; а очень немногие программы несут хоть что–нибудь успокоительное, или информативное, или душеполезное. Возможность совсем не иметь телевизора зависит от того, насколько семья сможет понести свое отличие от нормы. Крайности, которых надо опасаться – это чтобы дети не стали слишком оторваны от своих сверстников, и чтобы они не требовали непременно телевизора. Социальные преимущества телевидения (которые никто не оспаривает) должны чем–то компенсироваться при его отсутствии; другими словами, дети должны быть в состоянии, и без превозношения, и без комплексов жить с теми, кто ежедневно проводит часы перед телевизором и любит обсуждать передачи. Проще всего обходиться без телевизора с детьми до школы или когда они уже немножко подрастут и согласятся с семейным решением не иметь телевизора.

Там, где есть телевизор, он должен служить на пользу семье, а не распоряжаться ею. Для малышей–дошкольников легче свести до минимума то, что им позволяется смотреть, и следует быть очень разборчивыми в отборе передач. Дети не должны привыкать к готовым пассивным развлечениям. (Это и есть наиболее коварный аспект телевидения: оно приучает людей пассивно принимать образы, звуки, и затем идеи). Родители детей–дошкольников не должны жалеть время на занятия и игры с детьми, чтобы они привыкали к таким занятиям (например, чтению), которые требуют определенного терпения и труда, или связаны с общением с другим лицом. Телевизор – не няня; его нельзя включать для того, чтобы ребенок сидел тихо и не убегал из дома. Даже и для более старших детей соблазн сидеть перед телевизором меньше, когда у них есть другие интересные занятия, которые требуют их времени и энергии. Цель должна быть к том, чтобы дети учились, подрастая, выбирать отдельные передачи и смотрели на телевизор как на то, чем пользуются для просмотра определенных передач и потом выключают, а не перед чем сидят, чтобы убить время. Просмотр телевизора тоже должен быть делом семейным. Родители должны смотреть вместе с детьми, даже те плохие программы, которые они решили лучше не запрещать. Потом, в удобный момент – может быть, и спустя довольно времени – нужно будет все обсудить, и дать своим детям здоровое критическое отношение ко всему. Дети способны учиться на опыте. Мне доводилось беседовать с малышами, осознавшими, что фильмы ужасов производят потом ночные кошмары, и с детьми постарше, которые убедились во вреде порнографии после просмотра неприличного фильма, и с другими, признававшимися, что после некоторых передач трудно молиться. Можно объяснить, что образы западают в память и могут мешать потом, даже по прошествии долгого времени. Но забудьте похвалить хорошие передачи; и сделайте скидку на естественную разницу во вкусах между взрослыми и детьми.

Иногда дети, которые хотят, чтоб друзья считали их взрослыми, не понимают что это совсем не «взросло» иметь просто легкомысленно–пренебрежительное отношение ко всему, что они видят в фильмах или о чем читают. Если единственной реакцией, какую они видели у взрослых на оскорбляющие чувства сцены, было негодование и запрет, они могут полюбить подобный материал еще больше. Им может помочь, если они узнают, что взрослому просто не нравятся такие фильмы и книги. Вспоминаю разговор, в котором, услышав от взрослого, что он был сильно напуган фильмом ужасов, дети начали признаваться даже и друг другу, что они все–таки немножко испугались… Старшим детям можно объяснить, что мы не любим некоторые определенные сцены не потому, что они содержат нечто «нечистое», но потому, что они профанируют подлинные взаимоотношения любви. Открытое отношение со старшими детьми полезнее попыток установить строгую цензуру – и нужно не забывать, что люди могут получать пользу из самых неожиданных источников. Как родители, лучше будем в тайне молиться о том, чтобы наши дети из всего извлекали полезное себе, нежели контролировать всю их деятельность.

Св. Иоанн Златоуст советует отцу, собравшемуся отговаривать сына от посещения непристойного зрелища, говорить с ним так: «Сын мой, эти спектакли, на которых можно увидеть (…), не достойны свободного человека. Если ты можешь поручиться, что ты не услышишь и не увидишь ничего непристойного, то можешь пойти. Но невозможно там не услышать непристойностей. А таковые вещи не достойны твоего взора». Он добавляет: «И говоря так, нежно поцелуй его, заключи его в твои объятия, показывая ему любовь свою. И так успокой его».

Подростковый возраст (Teenage years – т. е. с 13 лет)

Если, становясь старше, дети уже имеют положительный опыт воцерковленной жизни и христианской семьи, этого достаточно, чтобы им соделаться православными взрослыми. Во многих случаях самый ход жизни в эти переломные годы, вместе с примером, который они видят дома, может сохранить их от того, чтобы отказаться от христианского образа жизни. Многие из проблем, о которых мы сейчас будем говорить, никогда не достигают критической точки в тех домах, где добрые основания были заложены с более раннего возраста.

Подросток, верующий во Христа, посещающий церковь, намеревающийся хранить чистоту до вступления в церковный брак, – уже большая редкость среди своих сверстников. Нужно понимать, как многого даже это одно требует от человека, который много времени проводит с людьми, принимающими либеральные этические и духовные нормы как само собой разумеющееся. Даже среди того меньшинства в школьном классе, которое ходит в церковь, бывает, что не найдется ни одного, кто хотя бы иногда постился, или почитал иконы, или ходил на исповедь. Зато там могут быть представители всех религий и христианских исповеданий, равно как и люди, ни разу не молившиеся. Сохранить Евангельские идеалы, при этом умея ладить с людьми, прямо или косвенно бросающими вызов Евангелию, – вот «аскеза» наших подростков. Одновременно они ведут борьбу за формирование своей собственной системы ценностей; воспринятая ими в детстве вера теперь должна постепенно становиться их собственным убеждением, и не всегда этот процесс проходит гладко. Здесь им потребуется все наше понимание, внимание, любовь и молитва.

Стремление к свободе

Человеческая природа сотворена по образу Божию; Св. Отцы учат, что одной из характерных черт образа Божия является наша личная свобода. Бывает, что дети в процессе сортировки своих понятий о жизни и о Боге приходят к пониманию того, что свобода есть духовная необходимость, и их духовный инстинкт взывает к свободе, хотя и не всегда с рассудительностью. Родители, уже избравшие для себя следование за Христом, часто боятся выпустить детей из тех пределов, которые ими определены для себя. Иногда это может помешать детям (имеющим иные внешние условия) свободно выковать свою личную веру, отвечающую их жизни и их обстоятельствам. Детям необходимо учиться проявлять свою свободу выбора уже тогда, когда мы живем рядом и можем направлять их. Мы должны постепенно ослаблять узду по мере того, как они растут. Мы должны быть готовы к таким моментам, когда свобода наших детей вызовет у нас большую тревогу – эта тревога подобна сострадающему милосердию Бога, предпринявшего «риск» творения. Удерживать силой уже почти взрослых детей – дешевое решение; это легче, но менее эффективно, чем понимание и молитва. Для ребенка, получившего воспитание в духе Христовом, это вряд ли когда–нибудь понадобится.

Свобода не значит «делай, что хочешь». Мы не поможем нашим детям тем, что позволим им жить независимо от нас с 13 лет. Определенная мера ограничений хорошо ограждает подростка, особенно когда он уважает своих родителей и доверяет им. Проблемы возникают тогда, когда родители настолько строги, что дети начинают затаивать обиду на них; их сердца охладевают к родителям и ко всему, на чем те стоят, что представляют, включая Церковь, и даже Самого Господа. Царский путь между полной самостоятельностью детей и излишним их ограничением нужно постоянно искать, вновь и вновь, с молитвой и пониманием.

Даже когда мы знаем, что придется ответить «нет» на просьбу подростка, мы должны действительно выслушивать просьбы наших детей, чтобы они чувствовали, что мы уступили бы, если бы не препятствовали этому действительно реальные причины. Иначе дети просто перестанут говорить нам о своих настоящих желаниях и мыслях. Очень больно бывает слышать, как подростки говорят: «Я бы никогда не осмелился сказать матери об этом», или «Папа бы в ужас пришел, если б я только спросил».

Широко известное изречение Блаженного Августина «люби и делай, что хочешь» в действительности значит «люби Бога — и делай, что хочешь». Это может стать хорошим девизом для подростков и тех, кто пытается управить их на путь христианский. Любовь к Богу – и ограждение, и залог покаяния, в какие бы прегрешения мы ни впали. Ребенок, любящий Бога, защищеннее ребенка, которого ограничивали до того предела, на котором он восстал против Бога. Молодая девушка спросила однажды взрослого христианина, как ей можно танцевать, и он ответил: «Танцуй так, чтобы тебе это было в радость; но радуйся так, чтобы, когда вернешься домой и войдешь в свою комнату, ты могла предстать пред иконой Господа и поблагодарить Его – а не так, чтобы тебе было стыдно взглянуть на Его Лик».

Искренние отношения с молодежью

Обычно люди считают, что разговаривают со своими детьми, а в действительности часто только что–то говорят им. Подросткам нужен настоящий диалог со своими родителями. Слишком часто к пятнадцати годам взаимоотношения уже нарушены. Дети завидуют тем, у кого «понимающие родители». Наши дети должны чувствовать, что они могут спокойно высказать все: вопросы, сомнения, критику, точки зрения. Они должны видеть нашу искреннюю заинтересованность во всем, что они делают и думают. Не надо лезть им в душу, но все наши слова и поступки должны способствовать открытым взаимоотношениям. Такие отношения невозможно переоценить. Если бы мы помнили на какие «уступки» шел Господь для разговора с теми, кто в этом нуждался, мы бы, не колеблясь, сделали все возможное, чтобы сохранить контакт с подрастающими детьми. Если нет подлинного контакта, даже совет, данный нами с любовью, будет воспринят как только очередное внушение или проповедь. Печально, что есть дети, которые, например, скрывают от родителей что–нибудь нехорошее, случившееся однажды в гостях у приятеля, потому, что их больше никуда не будут пускать.

Подчас слишком строгое отношение родителей к их взбунтовавшемуся ребенку причиняет глубокую боль пастырю, которому тот доверил свои действительные искания и недоумения. Без содействия родителей он не всегда может восстановить взаимоотношения этого чада с Богом.

Ученика одного пустынника постигло искушение оставить монашескую жизнь. Тот дал ему совет: «ешь, сколько хочешь, пей, сколько хочешь, спи, сколько хочешь, но не выходи из келии». Всем ясно, что старцу рассудилось дать такой совет своему ученику в конкретном случае определенного состояния его борения, и нельзя следовать этой формуле, как готовому рецепту. Однако, можно поучиться у Св. Отца смотреть в корень проблемы, оставляя на потом посты и бдения, которые он бы посоветовал другому уже сейчас. Когда родители бывают обеспокоены тем, что их дети выпрашивают позволения пойти на танцы, или послушать рок–музыку, или сходить на вечеринку, мудрое рассуждение этого старца может при случае послужить образцом. Можно представить себе, что православный родитель, помолившись и поразмыслив, ответит: «Танцуй, слушай, иди; но сохрани в сердце любовь ко Христу живою». Нередко желание делать тоже, что все их сверстники, бывает просто временным недомоганием, которым подросткам нужно переболеть и забыть, подобно детским болезням вроде ветрянки.

Дети сильно различаются по степени их преданности Церкви. С Божией помощью мы должны говорить с ними на их действительном уровне. С тем, в ком только тлеет искорка интереса к Православию, нельзя говорить так же, как с положившим намерение стать монахом. Наше дело – развивать (а иногда даже только поддерживать) то, что в них есть, если мы хотим, чтобы наше общение с детьми было настоящим и плодотворным. Один англиканский епископ писал о подростках и предостерегал родителей от «отпугивания» насильным втягиванием их в духовную жизнь: «Малая степень преданности (Церкви) вполне отвечает состоянию того, кто еще с тревогой обнаруживает, кто он есть, и в какой области лежат все его пристрастия». Очевидно, что он действительно общался с молодыми людьми. Те дети, чья преданность Церкви в действительности большая, спросят и получат ответ; и блаженны они, ибо алчут правды и насытятся. (Ср. Мф. 5, 6). Но наивно думать, что все православные подростки, даже посещающие церковные школы, – убежденные и твердые православные христиане; и можно навредить им, разговаривая с ними так, как если бы они ими были.

Самому главному – главное место

Первейшая наша цель в воспитании – не финансовая, не общеобразовательная не даже нравственная, а духовная. Мы желаем своим детям вступить во взрослую жизнь подготовленными к тому, чтобы, как свободные личности, любить Христа. Основная разница между нашими православными детьми и средними современными подростками должна быть в том, что они МОЛЯТСЯ.

Сильнейшим искушением для молодежи в наше время является поголовное забвение христианской веры всеми вокруг. «В воздухе носится» идея о том, что это «пост–христианский» мир. Даже большинство именующих себя христианами считают преданность Святоотеческому христианству старомодным невежеством. Существует много пророчеств о том времени, когда отступление достигнет таких масштабов, что те, кто просто сохранит свою веру, будут больше подвижников и чудотворцев прошлого. В нашей эпохе достаточно признаков, чтобы напомнить об этих пророчествах и оправдать, не то, конечно, чтобы впадать в болезненное апокалиптическое настроение, но то, чтобы утешаться пониманием, что это все часть Божественного промысла. Эти пророчества могут также помочь нам понять, что в общении с молодежью следует подчеркивать самые основы нашей веры (такие, например, как любовь ко Христу как к Богу). Нужно помнить, что наши дети ищут свой путь, окруженные этим отступлением. Нельзя «отцеживать комара» и забывать суд, милость и веру (Мф. 23, 23–24). Нам, возможно, придется пропустить изрядное количество «комаров», пока наши дети вырастут.

Происходящий в подростке процесс открытия заново для себя христианства иногда включает временное оставление второстепенных аспектов с тем, чтобы сконцентрировать его опыт на главнейшем: вере, свободе, любви, правде. Мы знаем, что «второстепенное» дополняет основное, и стараемся жить так, чтоб это было явным, и объяснить это своей молодежи. Однако нам, возможно, придется терпеливо подождать, пока наши дети сами придут к осознанию центрального смысла жизни.

Если девочку – подростка грубо выставляют из церкви за то, что она в джинсах, сколько времени потребуется ей, чтобы придти ко Христу? Пусть это и неподходящая одежда, но не есть ли наша Церковь больница для лечения больных? Если б мы воспитали в наших детях любовь ко Христу, они бы, пройдя так называемый переходный возраст, когда так естественно заботиться о моде, сами бы почувствовали несуразность своего одеяния. Это закон духовной жизни, приложимый к каждому из нас: не стыдимся ли мы теперь того, что в прошлом нисколько не тревожило нашу совесть? Если наши дети будут слышать только лекции о том, что подобает носить, и ни слова о том, как стяжать благодать Божию, что удержит их в Православии? Не пуститься бы им в поиски где–нибудь на стороне, если у них еще есть стремление к духовному. Нужно видеть сердца наших подростков, а не только их внешний вид, каким бы ужасающим сей последний ни предстал нашим взорам. Если подросток настойчиво просит позволения носить что–либо вопреки нашему совету, иногда лучше уступить, чем делать одежду источником долговременных разногласий между родителями и чадом, и, таким образом, между чадом и Православием. Чтобы принять тот факт, что то, что мы носим, действует на нашу душу, нужны духовная опытность и духовное чувство, а не чувство приличия; и, навязывая определенный стиль одежды тому, кто еще только начинает осознавать, что по–настоящему единственно ценными являются сердце, и душа, и вечная истина, мы можем нанести огромный духовный вред.

Сомнения в христианстве

Нашим детям предстоит самостоятельно достичь степени взрослой убежденности в вере. Это не значит «в изоляции», но «из собственного опыта». Им надлежит стать православными взрослыми потому, что они удостоверятся, что истина в Православии, – т. е., что оно являет нам истину о Боге и о нас. Только такая вера будет достаточна для сохранения их в Православии в течение всей жизни, для некоторых детей переход из детской веры во взрослую совершается естественно, без травмы. Но не надо приходить в ужас от того, что для многих их рост включает в себя глубокое вопрошание и переоценку своей детской веры. Замечено, что многие очень глубоко верующие взрослые достигли своей твердости в Православии после определенного периода охлаждения, а то и вовсе отхода от Церкви. Это переосмысление может быть вполне здоровым шагом, даже если и сопряжено с некоторым временным удалением от Церкви. Человек может вернуться с более глубоким пониманием, или, по крайней мере, с лучшей подготовкой к отражению нападок, скрытых и явных, на веру и на тот образ жизни, которого она требует. Итак, родителям должно быть готовыми не только свободно обсуждать веру, но, возможно, и пережить тревожный момент молитвы, ожидания и внешне пассивного предоставления свободы. Трудно предположить, что те святые матери святых, которых так много в Святцах, всегда могли быть абсолютно спокойны относительно своих детей, – а о чем можно заключить по ним, так это о том, как сильна может быть материнская молитва.

Самая лучшая защита для детей – это испытать на себе теплую христианскую любовь дома и от других членов Церкви. «Пусть святой запечатлеет (твоего ребенка) своею печатью», – говорит Св. Иоанн Златоуст; и еще: «Вот еще способ сохранить его нравы (мы можем добавить: «и его веру»): пусть он часто видит священника и получает от него тысячи хвалебных слов, и пусть его отец гордится им». Добрые отношения с духовником дадут ребенку еще и то, что он, не колеблясь, выскажет ему свои сомнения и вопросы. Взрослые в Церкви вообще должны быть готовы с любовью выслушать и чужих детей.

Иногда сердце, отворачивающееся от Бога, проявляется не в сомнениях в метафизических вопросах, а в своеобразной холодности к религии; скучании в церкви, небрежении к молитве, внутреннем сопротивлении при упоминании хоть о чем–либо духовном и т. д. Это гораздо серьезнее, чем состояние ребенка, который любит ходить в церковь и ездить по монастырям, требуя, однако, большей свободы в одежде и развлечениях. В этом последнем случае можно многое разрешить ребенку с немногим риском – с меньшим, обычно, риском, чем не разрешить. Для первого случая готовых решений нет. Надо молиться, обсуждать с супругой (супругом), советоваться с духовным отцом. Является ли решением – найти способы дать ребенку больше развлечений и больше свободы? Или – поговорить с ним более открыто и проявить к нему больше любви; или дать ему побольше объяснений о том, что происходит в Церкви? (Подготовили ли мы себя к тому, чтобы дать ему достаточные объяснения?). Или – поменьше объяснений? Или разрешить ему пореже ходить в храм? Или побудить его ходить туда чаще? Мы молимся Богу, Который знает сердца, и нужды, и судьбы каждого Своего чада.

Нужно научить детей молиться открыто и честно во время сомнения или недоумений: «Господи, открой мне истину!» Такая молитва действеннее христианских апологий; и правда, если кто не расположен искать истину, он не будет восприимчив к апологиям. Однако, разумные доводы в пользу христианства от того, кому ребенок доверяет, могут иметь большую ценность. Христиане, которым приходится иметь дело с молодежью, должны владеть некоторыми основными апологетическими знаниями. (Священник сможет рекомендовать, что почитать родителям о христианстве и о Православной Церкви в особенности).

Есть два рода сомнений, которые выражают дети о христианстве. Один спрашивает потому, что бросает вызов христианству, а другой – потому, что хотел бы прилепиться к нему, но что–то, что он услышал или подумал, смущает его. Такой вопрос, как: «Откуда мы знаем, что истина в Православии?», может быть задан и в том, и в другом духе. Но даже такого ребенка, который способен понять, что сомнения – это искушение и, также, как всякое иное, должно быть отвергаемо, следует поощрить глубже вникать в веру и узнавать больше о том, как Православие выдерживает испытание временем. В подобных случаях, как и во многих других в христианском воспитании детей, профилактика легче лечения.