Текст книги "Выдающийся реалист"

Автор книги: М. Еремин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Сочувствие Писемского Елене бесспорно. Однако было бы ошибочно думать, что в ее образе он намеревался создать апофеоз революционерки. Усомнившись в истинности некоторых прежних своих верований, он не мог окончательно от них отделаться, потому что не знал, чем их заменить. Ему казалось, что тот водоворот обычной жизни, в котором так привольно чувствуют себя плывущие по течению, неодолим: революционеров – единицы, а равнодушных, благоденствующих – подавляющее большинство. Стало быть, думал Писемский, борьба революционеров, как бы ни были благородны и возвышенны их цели, неизбежно обречена на неудачу. Она трагична в самой своей основе. К этому же выводу пришел и его герой князь Григоров. Елена осталась до конца верной тому делу, которому служила. Тем более трагична ее судьба. В своей борьбе, как старается, уже не сообразуясь с фактами жизни, доказать Писемский, Елена была, в сущности, одинока. Организация, которая якобы руководила борьбой за освобождение родины Елены – Польши, оказалась мифом, а человек, называвший себя уполномоченным этой организации, Жуквич, – заурядным проходимцем.

И все-таки вопреки этой ошибочной тенденции, сказавшейся главным образом в финале романа, впечатление от него не безысходно. В конце концов нашелся человек, который стойко и, по существу, победоносно сопротивлялся мертвенному коловращению пошлости. И это не только не сломило его, но, наоборот, обогатило его личность. Героический образ Елены Жиглинской как бы освещает весь роман, цементирует весь его строй.

"В водовороте" имел подлинно художественный успех. "Я... совсем в восторге от романа, – писал Н.С.Лесков, – и в восторге не экзальтационном, а прочном и сознательном. Во-первых, характеры поражают верностью и последовательностью развития; во-вторых, рисовка артистическая; в-третьих, экономия соблюдена с такою строгостию, что роман выходит совсем образцовый... А наипаче всего радуюсь, что... "орлу обновишася крыла и юность его"*. Даже Лев Толстой, на которого не так-то просто было угодить, отзывался об этом романе с восхищением: "...я второй раз прочел ваш роман, и второе чтение только усилило то впечатление, о котором я говорил вам. Третья часть, которой я еще не читал тогда, – так же прекрасна, как первые главы, которые меня при первом чтении привели в восторг"**.

______________

* Н.С.Лесков. Собр. соч., т. 10, М., 1958. стр. 320.

** Л.Н.Толстой. Полн. собр. соч., т. 61, М., 1953, стр. 273.

История создания "В водовороте" в высшей степени поучительна. Писемский любил повторять, что главный источник силы и выразительности искусства в правде жизни. Но не всегда и не каждый, хотя бы и очень одаренный художник, может овладеть правдой. Одно и то же явление современной жизни дважды привлекало внимание Писемского-художника. В одном случае он именно как художник потерпел поражение, а в другом одержал победу, хотя в известной мере и ограниченную. Правда ему далась только тогда, когда он сумел несколько утихомирить одолевавшие его страхи и предрассудки и если не с полным сочувствием, то по крайней мере без предубеждения отнестись к тем явлениям, в которых выражалось наиболее живое и прогрессивное течение действительности.

7

Среди тех сил, которые делали жизнь современного ему общества до крайности уродливой, Писемский давно уже заметил ту, под гнетом которой "люди совершают мерзости и великие дела, страдают и торжествуют", – силу стяжательства, подминающую под себя все человеческие стремления и страсти. Деньги давали всеобъемлющую власть над людьми, почет и уважение в обществе. Поэтому цинизм стал философией времени, а мошенничество, вымогательство, откровенный грабеж – узаконенными средствами перераспределения богатств. Обличению героев буржуазного хищничества Писемский посвятил в 70-х годах ряд драматических произведений.

В людях, уверовавших в новое божество, Писемский не видел ни тени человечности. Техник-строитель Толоконников, модный врач Самахан, молодая вдова Трехголовова ("Ваал"); директор компании по выщипке руна из овец Дарьялов, лошадиный охотник и господин Аматуров, другой директор той же компании, Гайер ("Просвещенное время"); коммерции советник Сосипатов, отставной генерал-майор Прокудин, газетный фельетонист Персиков ("Финансовый гений") – все эти оголтелые ловцы денег просто не верят в существование совестливых людей и смеются над всяким напоминанием о моральной ответственности.

Своеобразие жизненного материала в значительной мере предопределило и форму этих драм. Характеры большинства действующих лиц в них как бы даны заранее и в процессе сценического действия, как правило, не развиваются. И это понятно: жажда обогащения безобразно упростила их психику. Вполне естественно, что драматический интерес поддерживается в этих драмах не столько углубленным психологическим анализом, сколько развитием внешней интриги. В основе сюжета каждой из этих пьес – финансовый скандал, которых стало так много в 70-х годах. Поэтому современники считали эти его пьесы чем-то вроде драматических памфлетов.

Один из героев "Ваала", Мирович, выразил надежду, что царству буржуазии рано или поздно настанет конец: "Все усилия теперь лучших и честных умов направлены на то, чтобы купцов не было, и чтоб отнять у капитала всякую силу! Для этих господ скоро придет их час, и с ними, вероятно, рассчитаются еще почище, чем некогда рассчитались с феодальными дворянами". Очевидно, эту надежду хотел бы разделить со своим героем и сам Писемский. Но он не видел в современном ему обществе сил, способных противостоять буржуазному хамству. Именно это настроение и отразилось в его "Мещанах" (1878).

В этом романе Писемский как бы подводил итоги своим наблюдениям над теми новыми признаками русской жизни, которые появились вместе с усилением буржуазии. И самый главный итог заключается в том, что теперь, в 70-х годах, делец – это самый могущественный господин жизни. Папушкины и Галкины при всем их богатстве чувствовали себя в обществе еще неуверенно, заискивали перед власть имущими, старались действовать из-за кулис. Герои "Мещан", все эти Янсутские и Офонькины уже не считают нужным держаться в тени. Они всячески выставляют на вид свою влиятельность, хотят внушить если не уважение, то страх.

Что же принесли миру новые владыки?

Ответ на этот вопрос у Писемского один: ничего, кроме разрушения. Они оскверняют все, к чему ни прикоснутся. А прикоснуться Таганка с Якиманкой, которые были во времена Писемского средоточием купеческого могущества, хотели ко всему. Главный герой "Мещан" Бегушев восклицает по этому поводу: "Великие мыслители иссушили свои тяжеловесные мозги, чтобы дать миру новые открытия, а Таганка, эксплоатируя эти открытия и обсчитывая при этом работника, зашибла и тут себе копейку и теперь комфортабельнейшим образом разъезжает в вагонах первого класса и поздравляет своих знакомых по телеграфу со всяким вздором... Наконец, сам Бетховен и божественный Рафаэль как будто бы затем только и горели своим вдохновением, чтобы развлекать Таганку и Якиманку, или, лучше сказать, механически раздражать их слух и зрение и услаждать их чехвальство".

Но главное преступление служителей нового божества – это преступление против человека. Для них ничего нет заветного в человеке; все лучшие его качества – лишь объект все той же эксплуатации. Друг для этих людей достоин какого-то внимания до тех пор, пока он соучастник в "деле"; любимая женщина нужна или как приманка к тому же "делу", или как подробность комфорта. Ни благодарности, ни великодушия Янсутские не знают. Участь женщины, попавшей в зловещий круговорот их "дела", почти всегда одна и та же – гибель. Так гибнут и слабая Елизавета Николаевна Мерова и энергичная Домна Осиповна Олухова.

Янсутским и Офонькиным, Перехватовым и Гроховым в романе противопоставлен Александр Иванович Бегушев – аристократ по рождению, воспитанию и культуре. Это очень важный для понимания идейной эволюции Писемского образ. В крепостную эпоху в его произведениях не встречалось, в сущности, ни одного положительного персонажа из дворян. Теперь, в пору засилья Таганки, Писемский именно в дворянине-аристократе увидел единственного человека, не пошедшего на поклон к ней. Правда, это дворянин особого склада. Он из тех дворян, которые дорожили памятью о героическом подвиге декабристов. Бегушев не без гордости говорил о себе: "Я дворянский сын-с, мое дело конем воевать, а не торгом торговать". Но после окончания университета он поступил в армию только потому, что там, как он думал, сохранились еще благородные декабристские традиции. Стоило ему убедиться в обратном, как он охладел к военной службе и при первой возможности вышел в отставку.

В молодости Бегушев, как и многие русские люди его поколения, надеялся, что Европа откроет новые пути общественного развития и для России. Но победа мещанина в революции 1848 года разрушила эту надежду. Он решил, что и Россия со временем подпадет под ярмо буржуазии. Ждать от будущего было нечего. Бегушев вернулся на родину лишь затем, чтобы дожить остаток своих дней. Только одна мечта еще не оставляла его – найти женщину, которую он мог бы полюбить. Но и этому не суждено было осуществиться. Красавица Домна Осиповна в конце концов предпочла ему миллионное состояние своего мужа. Бегушеву ничего не оставалось делать, как уйти на войну и там искать смерти.

"Мещане" – один из самых мрачных по колориту романов Писемского. Погибли все герои романа, в душе которых была хоть капля благородства. Янсутские, Перехватовы и Офонькины торжествуют полную победу. Конечно, сама воспроизведенная в "Мещанах" действительность была мрачной. Но дело не только в этом.

Тема буржуазного хищничества в литературе 70-х годов была одной из самых злободневных. "Чумазый" в те годы привлекал внимание крупнейших писателей: Щедрина, Островского, Некрасова, Достоевского. Но ни у одного из них эта тема не звучала так безысходно, как у Писемского. Жестоки и безнаказанны Кнуровы и Паратовы, трагична судьба Ларисы, однако она хоть и поздно, но поняла, какие люди ее окружали, и в самой ее смерти – победа человечности. Щедринские Колупаевы и Деруновы приобрели огромное влияние и нагло претендуют на роль "столпов общества". Но победоносный смех великого сатирика убеждает читателя, что они ничтожества, что их могущество эфемерно и рассыплется в прах при первом же серьезном сопротивлении разумных сил истории.

Писемский же не верил в самую возможность борьбы против засилья мещанина. Ему казалось, что владычество капитала – это какая-то неотвратимая историческая беда, которая если и будет преодолела, то очень не скоро и такой же слепой силой истории, как слепа сила, накликавшая эту беду. Писемский и ненавидит торжествующего денежного человека и боится его. Недаром он так часто сравнивает власть денег с волей жестокого бога Ваала. Он не знал, в чем главная слабость новых стяжателей. Когда в 50-60-х годах Писемский изображал жизнь дворянства, он оценивал ее по отношению к жизни народа. И в этом был источник силы его критики. Вскрыть антинародный характер буржуазного владычества автор "Мещан" не сумел.

И.С.Тургенев писал по поводу этого романа: "Чтение "Мещан" доставило мне много удовольствия... вы сохранили ту силу, жизненность и правдивость таланта, которые особенно свойственны вам и составляют вашу литературную физиономию. Виден мастер, хоть и несколько усталый, думая о котором все еще хочется повторить: "Вы, нынешние, нут-ка!"*. При всем своем дружеском расположении к Писемскому и уважении к его таланту Тургенев не хотел умолчать и о недостатках романа, которые он объяснил усталостью его создателя.

______________

* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 760.

Эта "усталость" проявляется прежде всего в частых нарушениях логики развития характеров – как раз в той сфере творчества, где раньше Писемский чувствовал себя особенно уверенно. Такие нарушения наиболее явно заметны в характере Бегушева. Человек высокого полета мысли, противник мещан, так сказать, по принципиальным соображениям, он с полной серьезностью пускается в состязание с ними на поле гастрономии. Это и дало повод Н.К.Михайловскому назвать Бегушева "героем трюфельного фронта". Много перечувствовавший и много утративший, Бегушев иногда разговаривает с Домной Осиповной или пишет ей записки в таком тоне, который был бы под стать какому-нибудь молодому фату из второсортного бульварного романа.

В 1878-1880 годах Писемский работал над последним своим романом, "Масоны". Здесь, в сущности, та же тема, что и в "Мещанах", но решается она на материале прошлого. И этот уход в историю не случаен. Настоящее представлялось Писемскому царством, где люди ничего не хотят знать, кроме своих низменных, меркантильных интересов. Мысль с ее вечными исканиями идеала, чистые переживания прекрасного в жизни и в искусстве, бескорыстная дружба – все это, казалось ему, безвозвратно исчезло из жизни. А между тем все это было, и совсем недавно, каких-нибудь пятьдесят лет тому назад. Конечно, и тогда, в 20-30-х годах, были и заносчивые вельможи, и подобострастные чиновники, и взяточники, и влиятельные денежные тузы вроде откупщика Тулузова. Однако же все эти мерзости, по мнению Писемского, не выставляли тогда себя на вид так нагло и победоносно, как в современной ему жизни, и, что особенно важно, в обществе тех лет было много людей, не только не поддававшихся этим мерзостям, но и энергично сопротивлявшихся им.

В основу сюжета "Масонов" как раз и положен один из эпизодов такого сопротивления – история судебного дела, которое под руководством Егора Егорыча Марфина вели масоны против Тулузова. Эту тяжбу Писемский изображает как борьбу духовного и меркантильного начал. На стороне Тулузова все, кто не может противиться соблазну стяжания, – от мелкого губернского писца до сенатора и министра. Влиятельность Марфина и его соратников на первый взгляд основана на масонских связях. Но это не совсем так. Дело в том, что многие "вольные каменщики" не относились к масонству сколько-нибудь всерьез. Для этих людей оно было чем-то вроде таинственной игры, участники которой привлекают к себе внимание любопытных. Сила Марфина, как старается показать Писемский, не столько в том, что он занимает высокий пост в масонской иерархии, сколько в его безукоризненной добропорядочности, бескорыстии и честности. Эти качества так ярко выражены в нем, что все, кто с ним общается, не могут относиться к нему без уважения.

Процесс масоны проиграли. В официальных сферах деньги Тулузова оказались сильнее рыцарской честности Марфина и Сверстова. Но борьба вокруг этого дела не прошла бесследно. Подвиг Марфина сплотил всех честных людей в обществе, повысил их уважение к духовным ценностям.

В "Масонах" Писемский снова создал целый ряд выразительных, запоминающихся образов и напряженных ситуаций. Но к этому роману с еще большим основанием можно применить тургеневскую мысль об усталости мастера.

Отвечая на отзыв Тургенева о "Мещанах", Писемский признался: "...я действительно устал писать, а еще более того – жить, тем более, что хоть, конечно, старость не радость для всех, но у меня она особенно уж нехороша и исполнена таких мрачных страданий, каких не желал бы я и злейшему врагу своему"*. Действительно, последние годы жизни Писемского были безрадостны. После безрыловской истории он не переставал чувствовать свою отверженность от большой литературы, в которой он когда-то занимал такое почетное положение. В личной жизни на него обрушивался удар за ударом. В 1874 году его сын Николай, только что блестяще окончивший Московский университет, по неизвестным причинам застрелился. Старший сын, Павел, талантливый ученый-правовед, в 1880 году заболел тяжелой психической болезнью. Некогда общительный, склонный к шутке собеседник, остроумный рассказчик, Писемский стал в последние годы жизни замкнутым, подозрительным человеком. Здоровье его окончательно ухудшилось. 21 января 1881 года (ст. стиля) он умер.

______________

* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 385.

* * *

В одном из лучших своих произведений, в повести "Старческий грех", Писемский рассказал потрясающую историю бухгалтера Иосафа Ферапонтова, выбившегося "в люди" из страшной бедности, перенесшего в своей жизни бесконечный ряд унижений и обид и все-таки сохранившего в себе любовь к людям и мечту о счастье. Иосаф свято берег эту мечту долгие годы. Однажды ему показалось, что она близка к осуществлению. Но женщина, которую он полюбил и для которой принес самую большую жертву, надругалась над его чувством. Мечта обманула его. Он понял, что счастье не для него, и покончил с собой. Писемский заключил историю Иосафа такими словами: "Мне, признаться, сделалось не на шутку страшно даже за самого себя... Жить в таком обществе, где Ферапонтовы являются преступниками, Бжестовские – людьми правыми и судьи – вроде полицеймейстера, – чтобы жить в этом обществе, как хотите, надобно иметь большой запас храбрости!"

Эти слова можно отнести ко всему творчеству Писемского. На своем литературном пути он много раз ошибался, многого в окружавшей его действительности не понимал и вследствие этого изображал искаженно. Но в лучших своих произведениях он сказал о современной ему русской жизни именно ту суровую правду, которая и до сих пор не может не волновать. Общество, где самые заветные человеческие стремления поруганы и осквернены, где захребетники и лизоблюды господствуют, а честные люди, труженики угнетены и унижены, – это общество отразилось в наследии Писемского во всей своей неприглядности.

Глубокий знаток жизни, Писемский создал целую галерею самобытнейших образов, в жизненную достоверность которых нельзя не верить. "Это большой, большой талант! – писал А.П.Чехов. – Люди у Писемского живые, темперамент сильный... Кстати: прочел я и "Космополис" Бурже. У Бурже и Рим, и папа, и Корреджио, и Микель Анжело, и Тициан, и дожи, и красавица в 50 лет, и русские, и поляки – но как все это жидко и натянуто, и слащаво, и фальшиво в сравнении с нашим, хотя бы все тем же грубым и простоватым Писемским".

Творчество Писемского – одно из замечательнейших явлений художественной культуры русского народа.

М.Еремин