Текст книги "Достаточно трёх. Война души. Книга 3"

Автор книги: М. Климова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Маргарита Климова
Достаточно трёх. Война души. Книга 3

Пролог

– Дотронься Акмаль, – шепчет змей искуситель, втягивая ноздрями моё возбуждение. – Я же знаю, ты этого хочешь не меньше нас.

– Позволь сделать тебе приятно, – вибрация воздуха сзади, замешивает ураган в груди, спускающийся вниз живота. – Позволь любить тебя, малышка.

Я со стоном подаюсь вперёд, впечатываясь губами в Литама, сдаваясь на волю победителям. Меня окутывает поцелуями, ласками, по всему телу гуляют руки и губы. Я проваливаюсь в пучину страсти, взлетаю к мерцающим звёздам. Не замечаю, как в каюте появляется Лахтур, приникший жадным поцелуем, вдавливающий с силой в себя, трясясь от нетерпения мной обладать.

– Я так долго ждал… мечтал… – ловлю его слова, продирающиеся в самое сердце.

– Моя малышка… сладкая… яблочко… – окружают слова, стелющиеся шёпотом.

Это моя жизнь, разделившаяся на до и после. До было как во сне, сжигая меня в пламени страсти, после остались прилагательные – первая и единственная. Первая девочка, рождённая от землянина, первая женщина, закончившая военную академию, первый курсант женского пола, допущенный до управления звездолёта, первая ганзалеонка, отправившаяся служить наравне с мужчинами. Единственная сакиа, потерявшая своих мужей, и не сумевшая сохранить своего ребёнка. Бывшая первая, стала единственной ганзалеонкой с изуродованным на одну треть телом, отказавшейся устранять дефекты. Почему? Чтобы помнить! Чтобы не забыть, что не уберегла своих мират и маленькое сердечко, которое уже отстукивало несколько дней, будя меня по утрам. Чтобы, глядя в зеркало, я всегда видела ту, которая виновата в случившемся.

Оставшись служить в приграничном гарнизоне, стала разочарованием своей семьи, одновременно получив под командование тяжёлый крейсер и отшлифованную команду, готовую умереть за меня и безопасность Ганзалеона. Первый год, после случившегося, окружающие ждали, когда я сломаюсь. Но я обновила апгрейд, произвела дефрагментацию и выбила кулаками все ожидания. Мой слом означал бы потерю связи с местом гибели и захоронения мужей, что было сравнимо с окончательной смертью телесной оболочки. Душа умерла в тот день, семнадцать лет назад, уйдя в мир Зандал, в надежде соединиться там со своей судьбой.

Мой крейсер патрулирует приграничный район Дамиртал, планеты, воинственно настроенной против всех, стремящейся захватить и поработить население ближайших планет. Именно в стычке с дамирталцами я потеряла свою жизнь, именно они разнесли в щепки моё счастье. Возможно поэтому я осталась здесь. Месть и жажда убивать несли меня все эти семнадцать лет в самые горячие точки столкновения. Стены моей каюты покрыты звёздами, за каждую уничтоженную жизнь. Это мой храм войны, где я покланялась богу мести.

Семнадцать лет я не видела свою семью, довольствуясь несколькими минутами общения по видеосвязи, вовремя пристыковки к космической станции пару раз в год, и каждый раз они уговаривали меня вернуться, начать новую жизнь, связать себя с новым родом. Возможно когда-нибудь, но не сейчас. Возможно, настанет время, когда я смогу отпустить прошлое ради будущего.

Давайте знакомиться. Я Акмаль Дор, в девичестве Лароз, капитан военного крейсера Замилак, что в переводе означает дракон, бороздящего неспокойные просторы космоса. Мне тридцать девять лет, из которых двадцать два года я проживала счастливую жизнь, а последние семнадцать лет существую, тайно надеясь на почётную смерть воина, выполняющего долг.

Глава 1

– Капитан! В квадрате три двадцать шесть зафиксирована вспышка! – отрапортовал Шамид, молодой, но толковый парень, заслуживший два года назад место моего помощника.

– Перемещаемся! Квадрат три двадцать шесть! Сотрём это дерьмо в пыль, ребята! – это не моя фраза. Когда-то она принадлежала капитану космического корабля Мирто, моему старшему мужу Лахтуру.

Я поступила под его командование в восемнадцать лет, будучи выпускницей военной академии и лётной школы, организованной моим отцом. Безумно красив, высок, широк в плечах. Змеевидная татуировка тянулась от виска, пересекая скулу и уползая под китель, расстёгнутый не по уставу на одну пуговицу. Чёрные глаза в гневе, испещрялись шоколадными лучами в моменты спокойствия. Тонкие губы придавали мужественному лицу аристократической твёрдости, а выбритые виски и дреды, забранные в высокий хвост, нагоняли ужас на каждого, прогневившего кэпа.

– С каких это пор домашних девочек присылают в горячие точки?! Совсем охренели?! Планета перенасыщена воинами, а командование женщинами прикрывается?! – первые слова, застрявшие в глубинах сердца, заставившие его затрепыхаться, ускориться и потеряться в этом мужчине.

Год я давила в себе чувства, стараясь меньше попадаться на глаза Лахтуру. Он сам не жаждал встречи со мной, заваливая заданиями подальше от капитанского мостика. Служба шла, и мы, наверное, так и избегали бы друг друга, пока к звездолёту не откомандировали его братьев Ларита и Литама, служивших до этого на других кораблях. Они были очень похожи. Тот же взгляд, та же стать, те же, сводящие с ума губы. Ларит ничем не уступал старшему брату, огромный с массивным разворотом плеч, с татуировкой, витиевато расчерчивающей левую часть лица, затылок, шею и прячущейся за воротом кителя, вызывая зуд в пальцах от желания снять одежду и пройтись по тёмным росчеркам вниз, узнать на сколько далеко они уходят вниз. За этими грязными мыслями и поймал меня Литам, младший из братьев Дор.

– Нравится? – прошёлся по виску бархатистым урчанием. – Хочешь потрогать?

Я аж подпрыгнула от неожиданности и от стыда, заливающего щёки румянцем. Литам стоял слишком близко, оставив пару сантиметров между нами, что не спасало от жара, исходящего от его тела. Чёрные омуты пожирали меня целиком, затягивая, не давая шансов на спасение. Непослушная чёлка спадала на выбритую полосками бровь, закрывала маленькие звёзды на виске, нахальный оскал поблёскивал белизной, маня пройтись по ней языком.

– Не стесняйся, яблочко, – шёпот, доносящий свежесть мяты, пробегающий мурашками по хребту, стремящийся вниз к пульсирующему лону. – Достаточно прикоснуться, и я весь твой.

Подняла руку, приближая к непослушным тёмным прядям, и одёрнула, заметив, как замер в ожидании Литам.

– Капитан! Мы на месте! – вырывает из воспоминаний голос Шамида. – Четыре корабля-разведчика дамиртальцев по правому боку!

– Орудия?! – проверяю данные по количеству и принадлежности вражеских кораблей.

Исключаю наличие по близости гражданских транспортников. Мы не уничтожаем мирное население, заставляя переговорами и угрозами вернуться в измерение, но вооружённые звездолёты уничтожаем без предупреждения уже семнадцать лет.

– Работаем, мальчики! – прикрикиваю, поддаваясь жгущему грудь желанию мести. – Защитные щиты опустить! Оружие на цель! Никого не упустить!

Бой длился пять-десять минут. Это даже не бой, одностороннее истребление. Мы месяцами плавали в просторах вселенной, выискивая корабли врагов и уничтожали их, следуя охотничьему инстинкту.

Рисую ещё четыре звезды на стене в каюте, такие же как у Литама на виске. Каждую смерть я посвящаю мужьям, каждую звёздочку любимому Литаму. Как позже оказалось, звёзды покрывали ключицу и плечо.

– Почему звёзды? – спрашивала, когда мы поженились.

– По одной на уничтоженный вражеский корабль, – улыбался, подминая под себя.

После каждого вылета их становилось больше, завладевая предплечьем и грудью. Для него это было игрой. Немного беспечный, слегка бесшабашный, всегда улыбающийся. Но это всё я узнала потом, а сейчас стояла, одёрнув руку и шумно дыша.

– Смелее малышка, – склонился, уткнувшись лбом к моему. – Коснись, и дальше я всё сделаю сам.

Что-то щёлкнуло в голове, выключив рубильник, отгородив окружающий мир от нас, засосав в вакуумный колпак. Слишком близко, слишком горячо, слишком хочется податься вперёд, скользнуть по тонким, приоткрытым губам. Грудь болезненно вздымается, касаясь его собой. Каждое касание проходит наждаком по соскам, кружа голову, мутя разум. Стон. Не его, мой, от этой случайной ласки, от сумасшедшего желания большего.

– Давай, яблочко! – нетерпеливо рычит, впиваясь горящим взглядом, но не касаясь меня руками.

Те же пару сантиметров, между нами, и только в области лба пульсирует энергия, закручивающая нас в безумие. Срываюсь с места, боясь погибнуть в воронке чувств, скрываясь в машинном отделении, глотая появившиеся откуда-то слёзы. Не плакала с шести лет, считав солёную сырость слабостью. Никогда не реагировала так на мужчин, считая себя выше этого. Всегда хотела быть воином, перечеркнув семейную, оседлую жизнь, затолкав взгляды на мужчин, как на самцов. Они всегда делали попытки сблизиться, выделиться, зацепить, но меня не трогало, моя цель блестела звёздами, меня тянуло в бесконечную черноту.

Теперь вою, как маленькая девочка, спрятавшись за ящики с инструментами, растирая слёзы и сопли по щекам. Дура! Расклеились! Ты капрал звёздного флота! Встала, вытерла сопли и на выход проверять систему охлаждения!

Мне удалось пробегать два дня, не сталкиваясь с братьями Дор. Постоянное напряжение смешивалось с воспоминаниями, окатывающими огненной волной. Противоречивые чувства раздирали на части. Меня тянуло к ним, и в тоже время хотелось бежать как можно дальше. Мои сомнения разрешил стук в дверь и Ларит с Литамом, стоящие на пороге.

Глава 2

– Капитан. На смену выдвинулся Асалар, – Шамид настигает меня в столовой. – Встреча в квадрате шесть восемнадцать через четыре дня. Какие распоряжения?

– Просканируй перед уходом ещё раз квадрат. Если всё чисто, направляемся в точку встречи, – отправляю в рот мясную подошву, безвкусную, как и вся моя теперешняя жизнь.

Пол дня прошло в подготовке корабля к броску в световую воронку, с точкой выхода к квадрату, приближённому к месту встречи. Через неделю предстояло прибыть на станцию для профилактического ремонта и отдыха команды.

У ребят приподнятое настроение. Как бы они не любили космос, походы по питейным и публичным домам никто не отменял, а сбросить накопившееся напряжение требуется любому, здоровому мужику.

Ларит стоит за спиной, опаляя горячим дыханием затылок, мутя сознание своей близостью. Литам загораживает выход, медленно двигаясь ко мне. Это как танго втроём без тактильности. Только воздух искрит, потрескивая между нами.

– Дотронься Акмаль, – шепчет змей искуситель, втягивая ноздрями моё возбуждение. – Я же знаю, ты этого хочешь не меньше нас.

– Позволь сделать тебе приятно, – вибрация воздуха сзади, замешивает ураган в груди, спускающийся вниз живота. – Позволь любить тебя, малышка.

Я со стоном подаюсь вперёд, впечатываясь губами в Литама, сдаваясь на волю победителям. Меня окутывает поцелуями, ласками, по всему телу гуляют руки и губы. Я проваливаюсь в пучину страсти, взлетаю к мерцающим звёздам. Не замечаю, как в каюте появляется Лахтур, приникший жадным поцелуем, вдавливающий с силой в себя, трясясь от нетерпения мной обладать.

– Я так долго ждал… мечтал… – ловлю его слова, продирающиеся в самое сердце.

– Моя малышка… сладкая… яблочко… – окружают слова, стелющиеся шёпотом.

Влажное дыхание по складочкам, требовательные касания языком клитора, пальцы, проникающие в меня. Холодные простыни, касающиеся спины, чёрные омуты Лахтура, нависшие надо мной.

– Я, Лахтур Дор, беру тебя, Акмаль Лароз, в жёны. Навсегда, – входит резко, разрывая девственную плеву, не давая вздохнуть и опомниться.

Его движения резкие, быстрые, доводящие до бурления в крови, разрывающие струны одну за другой, отпускающие напряжение внизу живота, вызывающие судороги в ногах. Первый оргазм накрывает с головой, пробивая тело дрожью, выбивая стон, переходящий в рык.

– Я, Ларит Дор, беру тебя, Акмаль Лароз, в жёны. Навсегда, – не даёт опомниться Ларит, накрывая собой, врываясь слишком глубоко, затрагивая чувствительные точки, нещадно вбиваясь, заставляя кричать, вонзаться в плечи ногтями, доводя до новой волны удовольствия, до нового взрыва внутри, сжигая в пламени страсти и воскрешая в море нежности.

Кожа покрыта потом, горло саднит от криков. Литам не спешит войти, ласкает, целует, покручивает клитор. Расслабленное, измождённое тело принимает его касания, отзывается ленивым возбуждением. Рваное дыхание вырывается из груди, рука скользит по звёздам, усеявшим плечо.

– Возьми меня… – шепчу подпухшими от поцелуев губами.

– Я, Литам Дор, беру тебя, Акмаль Лароз, в жёны. Навсегда, – плавно погружается, не отрывая глаз от моих, впитывая зелёные отблески возбуждения, насыщая своей шоколадной темнотой.

Выходит, переворачивает, ставя на колени, прижимает голову к смятой простыне и входит грубо, глубоко, до тянущей боли. Играется, полностью выходя и резко врываясь внутрь. Каждый нерв раскалён до предела, каждая клеточка кипит от ожидания срыва. Движения ускоряются, отбивая звонкие шлепки об ягодицы, накаляя, подводя к очередному пику удовольствия. Комкаю простынь, вгрызаюсь зубами, прогибаюсь в спине, как тетива, натянутая на стрелу, сокращаюсь, держась на ногах из последних сил и принимаю семя, растекающееся по пульсирующим стенкам влагалища.

Сил не осталось, заваливаюсь на матрас, проваливаюсь в небытие, не чувствую рук, несущих в душ, не реагирую на потоки воды, стекающие по телу, лишь сладкое марево, вобравшее в себя и нежное покачивание волн.

Утро встречаем бурным сексом, распаляясь и доводя друг друга до помутнения рассудка.

– Собираешь вещи и переезжаешь в нашу каюту, – командует Лахтур, гуляя пальцами по моему бедру.

– Может не стоит? Что скажет команда? – пытаюсь отстоять свою независимость.

– Ты наша жена, Акмаль! – рычит. – А жена должна жить с мужьями! И плевать мне на мнение команды!

– Могли бы не афишировать до возвращения на Ганзалеон, – обиженно дую губы. Всё-таки вылезла бабская натура.

– Месяц? Хочешь, чтобы мы на протяжении месяца дрочили по утрам, а ночью пробирались тайком к своей жене? – прищурился темнеющими от злости глазами.

– Прости. Я не подумала, – оправдываюсь, тихо пища. – Всё произошло неожиданно. До меня ещё не дошло…

– Не волнуйся так, яблочко, – вклинивается Литам. – Просто Лахтур привык командовать, казаться грозным. На самом деле он мягкий и пушистый. Я помогу тебе перебраться к нам.

– Капитан. Капитан Дор! – пытался докричаться Шамид.

– Слушаю, – растерянно собрала мысли, забредшие в счастливое прошлое.

– Из световой воронки вышли, – отчитался, с беспокойством смотря на меня.

– Курс в квадрат шесть восемнадцать. Выполнять, – спустилась с капитанского мостика и направилась в свою каюту.

Очень много воспоминаний. В горле горечь от подступающих слёз. Не хватало перед командой начать наматывать сопли. Залезла в душ, скуля от боли в груди, из-за рвущейся наружу безысходности. Семнадцать лет, а тоска всё также выматывала остатки души. Семнадцать лет, а сердце всё также выворачивало наизнанку. Выползла из душа, и мокрая свернулась на кровати, давясь слезами, заглушаемыми подушкой. Так и заснула с влажными щеками и перекошенным от рыдания лицом. Когда-нибудь это пройдёт. Когда-нибудь я буду вспоминать с улыбкой своих любимых мират. Когда-нибудь я отпущу их. Когда-нибудь…

Глава 3

Утром чувствовала себя разбитой, рубцы ныли, задевая нервные окончания позвонков. Странное состояние для ганзалеонки. Обычно мы не страдаем от заболеваний. С нашей регенерацией мы не знаем, что такое простуда, остеохондроз, гастрит. Тем удивительнее мои фантомные боли, преследующие меня на протяжении последних лет. Скорее всего они шли из головы, усиливаясь после наваливающихся воспоминаний.

Приняв холодный душ, спустилась в столовую, стискивая зубы от дискомфорта в спине. Есть не хотелось, но первое правило солдата гласило: хороший воин – сытый воин. За командирским столом сидел Шамид, дожидаясь моего появления.

– Привет, капитан, – встал, приветствуя.

– Здравствуй, Шамид, – кивнула, присаживаясь на стул. – Что-то случилось?

– С кораблём всё нормально, как и с командой, – сел на против. – Что происходит с тобой, Акмаль?

– С чего ты взял, что со мной что-то происходит? – недовольно повела плечом.

– Такой я видел тебя после… после ухода мужей, – пробубнил, запинаясь.

– Какой, такой? – начала заводиться.

– У тебя затравленный взгляд, Акмаль, – устало вздохнул. – Глядя на тебя, душа истекает тоской.

– Со мной всё нормально Шамид, – зашипела, забыв о своём звании. – Не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берёшь?

– Я не забываю про субординации на мостике, но здесь я прежде всего твой друг, который вытаскивал тебя депрессии, заставлял жить, помогал справляться с горем, – схватил за запястье, притягивая к себе ближе. – И не позволю сползти в тоже болото. Надо будет, свяжу и отправлю на Ганзалеон. Пускай твои родители находят смысл жизни и учат заново жить.

– Ты не сделаешь этого, – уставилась на него, прожигая взглядом.

– Сделаю. Ещё как, – получаю в ответ грозное рычание. – Когда ты последний раз сияла, Акмаль?

Когда сияла? Последний раз семнадцать лет назад, когда моя волна света соединилась с уничтожающим синим пламенем, выпущенным из нового оружия с корабля дамиртальцев, усилив его и расплавив всё вокруг.

– Акмаль! Уходи! – кричит Лахтур, прикрывая меня от смертельной вспышки. Если бы я знала…

Влажная дорожка очертила контор шрама на щеке. Смахнула, отворачиваясь от Шамида, восстанавливая ледяную суровость на лице.

– Ты перестала контролировать эмоции, Акмаль, – прошептал Шамид, погладив по руке. – Столько лет, а ты всё никак не справишься. Надо жить дальше, искать новый смысл, новое счастье. Уходи с флота. Возвращайся домой. Найди в конце концов себя. Ты молодая, Акмаль, красивая. Ты ещё можешь выйти замуж, нарожать детей.

Мне захотелось ударить Шамида за предательские слова, но я сдержалась, встала и пошла на рабочий пост. Прятаться в каюте, жалеть себя и рыдать, не могла позволить. Надо выстоять шесть дней, продержаться до возвращения на станцию, а там можно зарыться в кровать и предаться воспоминаниям на пару дней.

Корабль режет черноту с россыпью далёких звёзд, проходя как нож сквозь масло в пространстве. Где-то там в трёх неделях лёту дом, где я росла, купалась в родительской любви, мечтала о нескончаемом счастье, где меня до сих пор ждут и любят.

– А жене капитана можно постоять на мостике? – пристаю к Лахтуру, раскладывая вещи по выделенным полкам в шкафу.

– А жена капитана не слишком наглеет? – смеётся он, подходя сзади и беря руками в плен. – Команда ещё не в курсе, а она на мостик просится.

– Почему ты избегал меня целый год? – задаю вопрос, который мучает меня со вчерашнего вечера.

– Ждал приписки ребят к моему кораблю, – целует в макушку, зарывшись лицом в волосы. – Каждую ночь хотелось ворваться и забрать тебя, не дожидаясь братьев. Только долбанная бюрократия затянула перевод. Пришлось держаться от тебя подальше.

– Зачем держался? Мог соблазнить меня раньше.

– Не мог. Я хотел взять тебя в жёны, а не пользоваться втихаря по ночам, – разворачивает к себе. – Чуть с ума не сошёл от ожидания. Всей команде пришлось терпеть мой буйный нрав.

– Мне тоже пришлось не легко держаться, – шепчу, прижимаясь к груди.

– Знаю, – гладит по спине. – Следил за тобой. Видел, мне как вспыхиваешь при и хмуришь брови, думая, что я на тебя не смотрю. Как только понял, что нравлюсь тебе, сразу вызвал парней.

– Когда признаемся команде? – млею от нежных касаний, готовая заурчать.

– Ларит с Литамом как раз занимаются подготовкой, – хитро улыбается. – Тебе надо надеть платье.

– Из простыни сделать? – свожу недовольно брови, выпячивая нижнюю губу.

– В шкафу висит, – подталкивает к нужной двери. – Специально для тебя с Ганзалеона привезли.

Оно шикарно. Сочного зелёного цвета с чёрными кристаллами по лифу и низу рукавов. Длинная юбка с запахом, оголяющая ногу при ходьбе, и неглубокий вырез лодочкой, открывающий небольшую часть плеч.

– Оно прекрасно, – восторженно шепчу, приглаживая вдоль линии бёдер. – Спасибо Лахтур.

– Это ты прекрасна, а платье всего лишь дополняет твою красоту, – он выходит из ванной комнаты, застёгивая рубашку такого же цвета, что и платье. Мои глаза выпрыгивают из орбит от его красоты, подчёркнутой мерцающей зеленью.

– Ты как на свадьбу оделся, – справляюсь с заторможенностью.

– У нас и есть свадьба в походных условиях, – чмокает в лоб. – Вернёмся на Ганзалеон, и сразу в храм.

– Родители обрадуются, – слежу в отражении зеркала за своим мужчиной. – Особенно мама. Право на самореализацию конечно мне дали, но идея выдать замуж всё равно сидит.

– Ну что готовы? – просовывает голову в дверь Литам. – Охренеть яблочко! Ты необыкновенно красива! Мужики от зависти умрут!

Подхватывает на руки и кружит, а я заливисто смеюсь, цепляясь за шею. Счастье бьёт через край. Хочется делиться им и заражать окружающих эмоциями. Хочется, чтобы чёрная бесконечность озарялась цветными вспышками. Жаль, что в основу моего дара заложены защита и нападение. Жаль, что моё сияние играет только зелёным спектром разных оттенков. Жаль, что я не могу добавит в него красок и устроить для всех световое шоу.

Команда оказывается в шоке. Кто-то от души нас поздравляет, кто-то смотрит с обидой и завистью, не сумев ранее добиться моего расположения. Конечно. Ганзалеонки всё ещё являются диковинками, поэтому в основном выбирают партию получше. А кто здесь самый лучший? Конечно же капитан корабля. Но такие взгляды единичны, и в большинстве мне открыто улыбаются, радуясь, что появился повод накрыть столы и выпить сатаял.

От поздравлений и градусов кружится голова, а может моя нетрезвость связанна с безграничным счастьем. Лахтур вводит всех в замешательство своей улыбкой. Команда первый раз видит улыбающегося капитана. Обычно его брови сходятся на переносице, глаза гневно горят, а мои любимые губы сжаты в тонкую полоску, скрывающую их потрясающий контур. При всех старший муж надевает мне на шею брачный кристалл, а потом втихаря вдавливает его в расщелинку между грудью.

– Хочу увидеть тебя одетой только в этот кристалл, – шепчет, рассматривая с пошлостью процесс погружения камня между холмиками.

Щёки заливает румянец, сто́ит только представить себя обнажённую перед ними. Ночью и утром всё прошло в угаре, на кровати и в темноте. А вот при свете и с кристаллом на вздымающейся от возбуждения груди…

Я стою посреди комнаты под голодными взглядами своих мужей, окруживших меня, гордо красующихся своими совершенными телами, покрытыми татуировками. Смущение заставляет шевельнуть рукам в попытке прикрыться.

– Не смей, – рычит Лахтур, пожирая меня от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Заламываю руки за спиной, покрываясь очередной порцией румянца, расползающегося огнём по щекам, шеи и груди.

– Ты совершенна Акмаль, – сбивается на хрип Ларит.

Дальше всё смешивается во что-то острое, горячее, страстное, нежное. Три пары рук гладят, мнут, ласкают, языки сводят с ума, оказываясь везде, ноги отказываются держать, как только Лахтур с Ларитом опускаются на колени и начинают вытворять нечто своими языками. Пока Литам играется с сосками, Лахтур присасывается к клитору, выписывая восьмёрки по пульсирующей точке. Ларит не оставляет обделёнными попку, выцеловывая каждый сантиметр, каждую складочку. Давление на тугое колечко поначалу напрягает, но лёгкий укус клитора приводит к оргазму, расслабляя и концентрируя ощущения только на взрывах внутри, вымещающих мою сущность.

Лахтур подхватывает на руки, утягивая с собой на кровать, усаживая сверху на бёдра. Одно движение и член оказывается внутри, сладко наполняя собой. Пригибает, впиваясь в губы и слабо поддаёт бёдрами, задевая нервные окончания. Я плавлюсь от неспешных движений, позволяя Лариту растягивать себя пальцами сзади, насаживаясь на них, подводя к очередному пику удовольствия. Пальцы сменяются членом, медленно заполняющим не пользованную дырочку.

– Расслабься малышка, – шепчет Лахтур, полизывая губы. – Тебе понравится.

Скулю от распирающего ощущения, сбиваясь с дыхания, замираю, не в силах шевельнуться. Слишком много, слишком остро, слишком страшно. Ларит останавливается, давая привыкнуть, просовывает под живот руку и находит клитор. Настойчивые поглаживания разжигают стихнувшее возбуждение, посылая разряды удовольствия. Литам подходит сбоку, разворачивает голову и упирается креско в губы, требуя повиновения. Открываю рот и прохожусь по кончику языком, вызывая сиплый выдох, продираемый сквозь зубы. Они начинают двигаться, поймав общий ритм тараня меня во все дырочки, накаляя до состояния жидкого металла. Я больше не держусь, отдав себя полностью в руки мужей. Толчки становятся резче, быстрее, меня разрывает на части от бурных накатов волн, внутри всё натягивается, цепляя и выворачивая душу.

Пара движений и я разлетаюсь, слепя искрящими вспышками, сбивая предметы световой волной. Без сил лежу на кровати в коконе крепких рук. Под мерное поглаживание засыпаю с глупой улыбкой на лице.

Глава 4

Приборы уловили движение впереди и опознали Асалар в трёх часах лёту. Вернулась в каюту привести свою форму в подобающий встречи вид. Парадный мундир с приколотыми регалиями одевало редко, только в такие моменты. На корабле мы предпочитали одежду попроще, майки, брюки и куртки. Поправив чёрную форму с кричащими, золотыми нашивками, стянув волосы в тугой пучок, возвратилась на командный мостик и вышла на связь.

– Капитан Дор, приветствую, – на экране высветился Толар, капитан Асалара. По сравнению с ним все мы были детьми. Толар за четыреста восемьдесят лет сменил девять кораблей, и всю жизнь провёл на флоте. Единственный сын, которому была закрыта дорога в семейные дебри, отдал себя космосу и служению Ганзалеону.

– Рада видеть Толар, – кивнула головой, касаясь кулаком груди в знак уважения. – Жду на Замилаке.

С Асалара направился в нашу строну челнок, и скоро капитан Толар сидел со мной в переговорной, переваривая мой отчёт по патрулированию точки выброса с Дамиртала.

– Дамирталцы стали проявлять активность? – спросил Толар после моего рассказа.

– Не сказала бы. Они не появляются чаще, – озвучила беспокойства. – Просто последние полгода активизировались именно мелкие корабли разведчики. Не одного пассажирского или грузового транспортника. Толи они нашли новую точку выброса, толи что-то планируют.

– Данные на станцию передавала? – Толар протянул руку к кофейнику, замерев в подвешенном состоянии.

– Передаю. Каждый раз, после стычки передаю, но на меня не обращают внимания, – тяжело вздохнула, забрав кофейник и налив капитану кофе. – Ты же знаешь их отношение ко мне. Я корабль-то получила благодаря положению моей семьи. А так для них я зажравшаяся девчонка, которую мало лупили в детстве, с неустойчивой психикой после смерти мужей.

– Понял тебя, – посмотрел на меня поверх чашки. – Я прощупаю квадрат и попытаюсь надавить, со своей стороны.

– Будьте осторожны. Всё слишком похоже на ситуацию семнадцать лет назад, – закрыла на несколько секунд глаза чтобы скрыть эмоции и восстановить холодность на лице.

– Не переживай Акмаль, – ухмыльнулся кончиком губ. – У меня достаточно опыта…

– У Лахтура тоже было достаточно опыта! – перебила, огрызнувшись. – Огромный корабль сплавился и рассыпался на куски за пять минут!

– Я услышал тебя, девочка, – ткнул меня мордой в разницу возраста и опыта, встал и направился на выход.

Поднялась и двинулась за ним следом, ругая себя за несдержанность. Теперь Толар считает меня психичкой, не умеющей держать себя в руках.

– Акмаль, – повернулся в проёме ко мне. – Послушай совет умудрённого годами и одиночеством солдата. Не держись за прошлое. В прошлом счастья не найти. Возвращайся к семье, научись жить, найди себя.

– Я услышала тебя, Толар, – попыталась произнести ровнее, без колючек. – Береги себя.

– И ты себя, – кивнул и покинул Замиилак, а я прокручивала его слова, один, два, три раза, пока не заложило от шума в голове уши.

– Ларит, прекрати! – кричу, смеясь и отбиваясь мокрым полотенцем. – Дай одеться! У меня дежурство через час!

– Я успею, малыш, – обходит со стороны стола, ловя меня в броске. – Всего пол часа, Акмаль.

Он шепчет, как змей искуситель, приподнимая за ягодицы и вынуждая обхватить его ногами. Его поцелуи жалят, а руки заставляют стонать, впиваясь ногтями в плечи. Одним движением он входит в меня, кусая губы и массируя попку пальцем, сначала одним, потом двумя. От головокружения теряюсь во времени и прострации, не услышав открывающуюся дверь.

– Как вы здорово готовитесь к дежурству, – весёлый тон Литама раздаётся сзади.

– Присоединяйся, а не трепись, – рычит Ларит, сбавляя темп и замирая в ожидании Литама.

– С удовольствием подготовлю тебя к дежурству, яблочко, – сипло произносит, проходясь языком по шее. – Заставлю тренировать голосовые связки, крича наши имена.

Сменяет пальцы Ларита на свой член, нетерпеливо растягивая тугие стенки. Ларит шипит на каждое движение Литам, сдерживаясь из последних сил.

– Поехали, – рявкнул, как только Литам довольно выдохнул.

Я выкрикиваю их имена на каждом движение, вбивающимся в меня жёстко, быстро, глубоко. Горячее дыхание разрывает лёгкие, также как резко скручивающаяся спираль разрывает всё внизу от оглушающего удовольствия. Кажется, проходит значительно больше получаса, когда замученную меня опускают на кровать, укрывая одеялом.

– Отдыхай малыш, – Ларит оставляет смазанный поцелуй на губах. – Подежурю за тебя.

– Обед принесу через пару часов, – Литам жадно впивается в губы. – Восстанавливай силы яблочко.

Я засыпаю и просыпаюсь от влажного томления внизу, и требовательного языка, скользящего по розовым складочкам. Отрываю голову от подушки и встречаюсь с хитрым взглядом Литама.

– Расслабься яблочко, – отрывается от посасывания клитора. – Я собираюсь сполна воспользоваться единоличным владением, и насытиться твоими вкусом. Так что ложись и считай оргазмы.

Что он вытворяет своим волшебным языком и пальцами. Я сокращаюсь от одного его дыхания, касающегося разгорячённой плоти, пульсирую, взрываясь раз за разом.

– Четыре… – выдыхаю, укладываясь на мокрую от пота грудь Литама.

– Что четыре? – тихо урчит от полученного удовольствия.

– Четыре оргазма, – устало глажу его грудь, покручивая сосок.

Он молчит, но я чувствую, как расползается в улыбке и подтягивает мою ногу повыше, вырисовывая пальцами узоры на бедре.

– Я люблю тебя, Литам, – шепчу, не дожидаясь от него звуковой реакции.

– Я люблю тебя, Акмаль, – шепчет в ответ. – Больше жизни.

– Капитан. Асалар направился в сторону приграничной зоны, – произнёс Шамид, дотронувшись до плеча. – Какие будут распоряжения?

– Домой Шамид, – устало потёрла виски́. – Мы возвращаемся домой.