Текст книги "Эд и Эля (СИ)"

Автор книги: Люсинда Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Продолжение нас в наших детях.

В чертах характера, облике, поведении.

Какими бы трудными они не были,

как бы тяжело не давалось их поднимать,

любовь родителей бескорыстна и незыблема.

Такой молодежной прозы вы еще не читали.

ПРОЛОГ

Десятилетняя девочка ступила на крыльцо отчего дома, крепко держа черный плотный пакет в руках, в надежде проскользнуть незаметно в свою комнату. Но неожиданное появление в дверях мамы девочки повредили плану.

– Эльмира, – позвала Анна дочь, окинув девочку недоверчивым взглядом. – Покажи что ты там прячешь.

– Но мама, – картинно вздохнула девочка. – Ничего интересного. Куклы с одеждой. Лиана дала поиграть.

– Покажи мне ее кукол, – упиралась родительница, не впуская в дом дочь.

Но упертая малолетка не сдавалась, гордо выпятив грудь, вступая с матерью в поединок взглядами. Вдруг пакет зашевелился, и девочка заволновалась, опустив взгляд на него.

– Кто там, Эля? – расширились глаза у Анны. – Ты снова мучаешь животное?

– Мама! – серьезно сказала девочка. – Нам нужно срочно зайти в дом.

Тариева кивнула и открыла настежь дверь, впуская дочь и нечто живое и неизвестное. Эльмира давно перестала удивлять их своими поступками.

Девочка прошла в свою комнату, ведя мать по пятам словно тень. Закрыла за ними дверь в спальню и положила на стол пакет. Чуть потянув за его углы, вытряхнула наружу солому и молодого варанчика. Рептилия застыла на поверхности стола, мимикрируя под корягу, оберегая себя от опасности.

– Эльмира, это же ящерка и она большая. Зачем ты ее в дом принесла? – в ужасе прошептала Анна, боясь громким голосом спугнуть пресмыкающееся.

– Это Эд и он будет жить у нас. Знаешь как я долго за ним гонялась! – возбужденно проговорила Эльмира.

– А почему Эд?

– Не догадываешься, мама? – недоверчиво взглянула на мать.

– Догадываюсь. И думаю кое кто будет крайне разозлен, когда об этом узнает.

– Чего я и добиваюсь, – расплылась в счастливой улыбке.

– Но вараны разве живут в неволе? Подумай, дочь, на что ты оберегаешь живое существо.

– У меня будет!

И на этих словах, рептилия спрыгнула со стола и помчалась по комнате. Анна вскрикнула и запрыгнула на диван. Эльмира бросилась догонять четырехлапое чешуйчатое существо. Таким и застал их глава семейства, едва открыл дверь в комнату.

К этому моменту варан был пойман и смирно сидел в руках девочки. Анна с выпученными глазами кинулась на встречу мужу.

– Джафар! Сделай что-нибудь.

Кратко объяснила идею Эли. Отец выслушал жалобы жены и доводы дочери, дав согласие на террариум.

– Джафар, ты ей потакаешь, – уже выйдя из комнаты возмущалась Анна. – У нас каких только зверей не жило, кошки уже не интересны и грызунов всех перевела. Остались змеи.

– Скучно ей и одиноко. Не пора ли Эле подарить брата или сестру, а? – и так ласково взглянул на жену, давая понять как ему приятна сама мысль о действии, что предшествует рождению ребенка.

– Ты хочешь еще ребенка, Джафар? – в удивлении уставилась на мужа.

– Хочу. Причем давно. Всегда хотел брата или сестру. Жаль что с сестрой по отцу мы так и не сблизились. Но наши дети будут не одиноки. Родишь мне еще одного?

Тариев так нежно просил, что Анна и не думала отказать ему в желании, сама не так давно придя к такому же умозаключению.

– Рожу, любимый, рожу, – обнимая за плечи супруга и подставляя губы для поцелуя, протянула Анна.

ЧАСТЬ 1

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Глава 1

Утраченные косы

– Мама, мама! – послышался с порога раздирающий душу крик Эли.

– Что случилось? – Анна растерянно вглядывалась в заплаканное лицо дочери. – Тебя кто-то ударил? – но та лишь поводила головой в стороны, отрицая.

Слезы, горестные признаки боли, узкими дорожками разбегались по раскрасневшимся щекам девочки. Анна ухватила дочь за плечи, вглядываясь в покрасневшие глаза.

– Это все Эдем! Он виноват! – и снова вой.

– Что на этот раз?

Мама начинала злиться на проказы сына Керимовых. Война одноклассников началась еще с детского сада и не затихала ни на день. Иногда они чудесным образом примирялись, но тогда шалость выливалась на домочадцев или соседей, если эти двое сговаривались против всего мира. Правда последний год сказывался пубертатный период, гормоны выходили из-под контроля, да и генетический набор мальчика и девочки как назло собрал все взрывные черты родителей.

– Что он сделал? – безнадежно вздохнула Анна.

– Этот гад обрезал мне косу! – Эльмира сняла красную беретку, явив на обозрение обкромсанные по плечи волосы, будто кто-то стриг их овечьими ножницами.

– О, Господи! – мама прислонила ко рту ладонь, шокированная новой проказой парнишки.

Подошла ближе и потрогала неровные края золотисто-каштановых прядей.

– Ну, хоть не налысо остриг, кое-что на развод оставил, – неудачно пошутила мама.

– Ага, еще бы! Это ему наголо придется стричься.

Девочка перестала вдруг лить слезы и злорадно усмехнулась своей проказе.

– Так, Эля, а ну-ка признавайся, что сделала ты? За что он так поступил?

Анна сложила руки под грудью, и маска сочувствия сменилось строгостью и требовательностью. Дочь печально призналась.

– Я на уроке ему положила на голову таблетку пергидроля и пока он ее заметил волосы на затылке окрасились в белый цвет. Он теперь у нас – Перышко Финиста ясный сокол, – призналась и захихикала.

Мама закатила глаза.

– Значит, по волосам вы в расчете, – подвела итог родительница.

– Получается так. Но все равно его ущерб: маленький клочок волос, – Эля развела пальчики на сантиметр, показывая, насколько там ущерба. – И мои косы! Я их растила четыре года! – схватилась за остатки волос, начиная снова пропитывать воздух горечью утраты.

– И, Эля, прекрати химичить. С этим не шутят.

Эльмира, дочь родителей-химиков: мама фармацевт, папа преподаватель университета кафедры химии и биологии, породили маленькую хулиганку, юного Менделеева и Авиценну в одном лице. Ее тяга к экспериментам, безграничное любопытство и мелкие опыты заставляли нервничать не только домочадцев, но и окружение вне семьи. И самым большим подопытным являлся сын их друзей Эдем. Они соперничали в ловкости, остроте ума и кто кого надует первым.

***

– Эдем, ты обелил где-то волосы, отряхнись.

Рауль прошел мимо сидящего за столом сына и сел напротив в ожидании ужина. Ласково посмотрел на свою рыжеволосую супругу, подмигнул.

– Руслана, я очень голоден, – и так красноречиво посмотрел на супругу, что у той не осталось сомнений и в голоде иного рода.

Женщина вспыхнула от тонкого намека на трапезу с интимным подтекстом и поспешила подать жаркое в горшочках и овощной салат. Разложила салфетки и приборы, села напротив.

– А эта метка так просто не смоется, – пояснила мама, ни к кому конкретно не обращаясь, приподнимая крышки глиняных изделий.

На что получила недовольный взгляд сына. Но он промолчал и снова уткнулся в тарелку.

– А что такое? – спросил глава семейства.

Рауль непонимающе взглянул на сына, на жену, но ответ получил из уст своей шестилетней дочурки, что вбежала в кухню и с разбега забралась на колени к любимому папочке.

– Это Элька его пометила и сделала своим навсегда! – горделиво выдала свою трактовку младшая.

– Чё ты несешь, мелюзга! Никто меня не метил! – огрызнулся Эдем на сестру.

Эдем перестал есть, отложил вилку и изобразил пальцами захлопнутый рот, глядя в глаза сестры.

– Эдем! – рыкнул отец и так посмотрел, что сыну ничего не оставалось, как рассказать правду.

– Гм, менделеевка Тариевых оправдывает свои гены, – расплылся улыбкой Рауль. – Главное, чтобы глаза не прожгла и кое-что поважнее, – и не сдержался от смеха в голос.

– Рауль! – предупреждающе шикнула Руслана. – Думай, что говоришь, они же дети еще.

– Ага, дети, помню я себя в тринадцать.

Но, заметив, как прислушивается к их разговору смекалистая рыжеволосая девчонка, прикусил язык.

– Иди, Фрида играй, если не садишься за стол, – и спустил дочь на пол.

Проказница прошла мимо брата и шепнула: "Меченный!" Хихикнув, удрала от угрозы кулаком старшего.

– Так, а ты что в отместку сотворил?

Но сын молчал, продолжая ковыряться в тарелке, вздохнул и посмотрел умоляюще на мать. Но та, непреклонная, лишь пожала плечами: мол, признавайся сам. Поднял взгляд на отца и выпалил:

– Обрезал ей косы!

– Вот это да! Хоть не сильно коротко? – хохотнул Рауль.

– Нет, что-то осталось, – тихо добавил.

– Руся, ты уже говорила с Анной? Не врет наш насчет ущерба?

– Терпимо. Но Джафар за свою дочь может прийти и потребовать возмещение утраты.

– Пусть требует, что хочет, сил моих нет штрафы платить за балбеса. Отдам его ему на опыты в лаборантскую, пусть вернут ему родной цвет, – и расхохотался, да так что держался за живот и вытирал слезы.

– Но, отец, она первая начала, – испуганно прикусил губу Эдем, боясь наказания.

Отец слыл строгим и наказания его имели если не силу, то воздействие. В отличии от папы Эльмиры, которой все спускалось с рук.

– Наряд вне очереди. Маме по кухне будешь помогать целую неделю безоговорочно. А лучше отправить тебя к Тариевым, пусть сами решат, как тебя наказать. Ты мужчина и должен нести ответственность за свои поступки и неважно, что сделала девочка. Проглотил и прошел мимо.

– Но я и так ей спускаю многое, – попытался возмутиться младший Керимов.

– Ты все сказал?

На что сын лишь кивнул и, встав из-за стола, понес посуду к мойке. Руслана склонилась к супругу и прошептала на ухо:

– Пытаешься компенсировать на сыне недостаток своего воспитания?

– Ты права, любимая, не хочу повторения себя.

И, не обращая внимания на присутствие сына в столовой, быстро поцеловал жену в уста.

– Может уже хватит нежничать при нас, – не оборачиваясь, высказался сын, намыливая посуду, хотя и улыбался при этом.

– Трудись давай, посудомойка, пусть эту неделю машинка отдохнет, – приказал Рауль.

Родители усмехнулись, сын застонал.

Глава 2

Компенсация.

Тариев, оставив автомобиль у служебного входа ночного клуба, толкнул металлическую дверь и прошел внутрь здания. Ехал без предупреждения, выбравшись на время промежутка между парами уроков. Спросил у встретившего его администратора о присутствии шефа на рабочем месте и, убедившись, что тот в своем кабинете, поднялся на второй этаж. Без стука открыл дверь и прошел в личные покои его владельца.

– Салам, Рауль.

– Салам, Джафар, – хозяин вышел из-за стола и подал пятерню для рукопожатия. – Догадываюсь о поводе твоего визита, – рассмеялся Рауль.

– Да, наши дети снова отличились проказами.

– Присаживайся, – предложил Керимов кресло напротив рабочего стола, а сам прошел на рабочее место. – Сильно Эд Эльке косы подровнял? – уточнил Рауль, едва сдерживая улыбку.

– Коротко, выше плеч. Отрезал-то неровно, пришлось иди к парикмахеру и выравнивать.

– Я Эдему сказал, что сдам его тебе на опыты, – продолжал посмеиваться отец мальчика. – Посуду мыл неделю руками.

– Строгий ты отец, – подвел итог Джафар.

– Строгий, но все равно неисправим малой. Не запереть же в доме на домашнем обучении. Он тогда совсем одичает и станет новым Маугли, только с гаджетами в руках.

Тариев молча слушал исповедь и страдания друга.

– Ладно, давай ближе к делу, – серьезно посмотрел на собеседника. – Проси: что тебе купить на кафедру? – усмехнулся над самим собой. – А лучше составь список потребностей кабинета, чтобы я набросал статью расходов на твой институт.

Рауль откинулся на спинку кресла, слегка покручивая его по оси.

Джафар печально улыбнулся. Его бывший одноклассник не раз оказывал благотворительную помощь высшему заведению. А с тех пор, как Эдем стал выкидывать шалости, цепляя его дочь, то уже традиционно компенсировал утраты материальными отчислениями. Химик не за этим пришел к Керимову, а с желанием исправить поведение подростка.

– Рауль, твой вклад в учебный процесс неоценим и я премного благодарен, но согласись: этим ты не перевоспитаешь сына.

– Ну ты всех собак на моего отпрыска-то не кидай, – Рауль наклонился через столешницу к Джафару, – Эля тоже далеко не ангелочек.

– Не стану спорить, – пожал плечами. – Но обещала мне исправиться и повзрослеть.

– Ты их летом на практику в универ возьми, пусть в лаборантской помогают.

– Может лучше ты их в клуб – посуду и полы мыть? Они же смешают все элементы и спалят мне кафедру.

– А у меня? Тут их служащие такому научат, что мои выходки покажутся городу цветочками.

Отцы обсуждали своих детей, торговались и предлагали варианты наказаний и занятости подростков, пытаясь предупредить эскапады молодежи.

– Никогда бы не поверил, Рауль, что ты изменишься и станешь приличным семьянином, уважаемым бизнесменом, – сделал комплимент Джафар. – Видимо, большая заслуга Русланы.

Керимов хмыкнул.

– Любимая Рыжуля и правда чудо. До сих пор не верю, что обладаю этим сокровищем. Слушай, – понизил голос Рауль. – Что у вас с Анной творится? Ты реально увлекся студенткой?

– Ты в курсе нашей ссоры? – удивился химик.

– А ты не в курсе, что женщины громко по телефону разговаривают, а потом еще и за обедом делятся новостями о подругах?

– Это Анни все выдумала. Накрутила себя и разнесла теорию вероятности моей измены Русе и Люцие. Еще и маме намекнула. Но благо мама в меру возраста не поняла, о чем она говорила. На пустом месте. Хотя спим мы и правда в разных комнатах.

– А это вот зря. Не знаешь, как утихомирить свою жену? – удивился Рауль. – Тебя учить что ли надо?

– Не стоит. Я же не ты. У меня подход терпением.

– Ага, дотерпишься до развода.

– Я не позволю ему случиться. Анна не глупая женщина, а лишь с богатым воображением и упрямством.

– А она сама…?

– Что? Ты думаешь у нее кто-то появился и потому устроила скандал? – побледнел Джафар. – Я никогда не думал о ней в таком контексте, – добавил растерянно, запуская пятерню в короткий ежик волос.

– Ой, вот не начинай фантазировать сейчас. Никто не говорит, что Анна изменяет, тем более с грудничком на руках. Просто если и дальше будешь ее сторониться, то в противном случае ее можно оправдать.

Рауль подначивал товарища на реальные подвижки в отношении супруги и желал, чтобы их отношения наладились.

– И вообще, ты слишком много ей позволяешь. Она с самого начала была необузданной и дерзкой девицей и по сей день так ведет себя, не считаясь с мнением окружающих. И твоего в особенности. На твоем месте уже бы шею ей свернул, – улыбнулся Рауль, смягчая грубую фразу.

– У тебя есть своя, вот и управляйся, а со своей я сам разберусь. Но спасибо за совет. Ты прав: позволяю, не ограничивая свободу и действия.

– Вот, уже прогресс.

– Спасибо, Рауль, за встречу, – гость поднялся. – И что уделил мне время.

– Так что покупаем, уважаемый профессор?

– Интерактивную доску и принтер. На ремонт просить не стану, – ухмыльнулся Тариев.

– Вот тебе и ботан. Как с отличника и скромника вырос такой нахал и прагматик? – поддел Рауль.

– Спиши на заслуги моей супруги, – с улыбкой ответил Джафар.

– Да, друг, с женами нам действительно повезло, – и рассмеялись вместе.

Глава 3

Чулан.

– Элька, давай в чулан, – парнишка схватил ее за руку и потащил в маленькую глухую комнатку под лестницей.

Девочка повиновалась и с колотящимся сердцем была попросту впихнута в узкую дверцу.

– Осторожнее, тут швабры и ведра. Ай, ты мне на ногу наступил.

– Прости, прости, потеснись еще, а то не помещаюсь.

Школьница осторожно, нащупывая предметы в темноте, подвинула на сколько возможно их и прислонилась к стене. Сердце колотилось как ненормальное, проказа в классе им еще аукнется, если их сдадут, но сама идея выдворить бездарную химичку ведь принадлежала ей, а исполнил ее Эдем. Если повезет, то она вообще останется невиновной, а вот парнишке придется не сладко.

– Ну, что там? Нас не засекли? – поинтересовалась у мальчика Эльмира.

Он стоял у двери и поглядывал в узкую щелку за происходящим в школьной рекреации.

– Я не знаю, но выходить нам точно нельзя. Иначе сразу подумают на нас. А так скажем не было нас в классе. Гуляли мы, – и обернулся к подельнице проказы.

– Хочешь сказать, весь урок торчать здесь придется?! Но я не хочу пропускать занятия.

– Ой, кажется, директор прошел, – испугавшись обнаружения, мальчик закрыл плотно дверцу.

Кромешная тьма окутала комнатку.

– Я ничего не вижу, а теперь и не слышу, – прошептала девочка.

– Ты же не боишься темноты, Эля?

– Пф, с чего вдруг? Я ничего не боюсь.

– И меня?

– Что тебя, м?

– Меня тоже не боишься? – пробасил ломающимся голосом парнишка.

Эля замолкла и не знала, что сказать. Конечно, не боится его, но почему-то в эту минуту его вопрос прозвучал так странно и вызывал неуверенность в ее душе. В замкнутом пространстве мысли сузились до основных инстинктов, до первых человеческих потребностей: дышать и чувствовать.

Парнишка вытянул руку и пошарил в темноте в поисках собеседницы, наткнувшись на выпуклость, тут же получил по кисте шлепок.

– Ты обалдел, Эдем! Руки прочь от меня.

– Тише ты, а то нас вычислят. И сразу сообразят, что наша работа.

– А ты не лапай меня.

– Да кому ты нужна, у тебя и нет там еще ничего, – позлорадствовал.

– Как это нет? Я уже лифчик ношу!

Эля не могла вынести комплекса, доказывая обратное.

– Хм, нулевой размер! Нашла чем хвалится. Вон у Нельки сиськи так сиськи.

– Слушай, заткнись, а, Керимов! Не собираюсь я с тобой обсуждать размеры своей груди и вообще чьей-либо.

Эдем не смотря на свои тринадцать лет выглядел гораздо старше. Взяв рост и фигуру отца, а так же дерзость и самоуверенность, имел школьный авторитет. Девочки постарше хихикали и строили глазки на перемене и в столовой, маня своей зрелостью. Некоторые даже позволяли себя облапить в раздевалке, от чего он никогда не отказывался вместе с другими мальчишками, когда устраивалась после уроков школьная свара. Но Эльмира занимала особое место в его сердце и жизни. До не давних пор он считал ее сестрой, подругой в шалостях и где-то конкуренткой. Девчонка периодически обходила его прям перед финишем, выкидывая очередную проделку, к которой он оказывался не готов. И он ей за это позже мстил. А сейчас ему до зуда захотелось вдруг потрогать те самые запретные яблочки-ранетки. Потому и потянулся. Но кто бы позволил еще?

Прозвенел звонок. Холл опустел. Эдем стоял переполошенный иными чувствами и не мог сдвинутся с места, заслоняя выход.

– Ну, что там, посмотри, – затормошила его за плечо Эля.

Стряхнув наваждение, повернулся к двери и, приоткрыв, убедился, что можно выходить.

– Чисто, выбираемся, – и вышел первым, волоча в руках рюкзак.

Эльмира же зацепилась своей сумкой за черенок метлы, та с грохотом упала, ударив по жестяному ведру. В тишине холла звук показался сродни пожарному колоколу, разносясь эхом по отдаленным уголкам рекреации.

– Тариева, Керимов! И что это мы тут делаем, а?

На них смотрела дежурная по школе, сложив руки у груди и довольно ухмыляясь. Подростки взвыли и закатили глаза: тело в чулане не утаишь.

Глава 4

Директор.

Кабинет директора школы больше походил на место семейных разборок, чем на кабинет эталона знаний и правил поведения учеников. Почти все представители двух пресловутых семей собрались за круглым столом, дабы выяснить, кто виноват и что делать – извечный вопрос Чернышевского и школьного управления с этой парой.

Джафар с серьезным лицом, не лишенным стыдливости, смотрел на свою дочь, пытаясь понять, как может девочка обладать подобной дерзостью, если он, будучи мальчиком, никогда не ослушивался старших, не нарушал правил и не был уличен в шалостях.

Анна, держала на руках вторую полуторагодовалую дочь, прикрываясь ей, как щитом от праведного гнева завуча. И метала молнии скорее на сотрудников школы, чем на своих детей.

Руслана, покрывшаяся пятнами, сровняв тон лица с цветом волос, смотрела на свои сцепленные руки, держа их на столе. От конфузности ситуации не могла вымолвить слов оправдания. Простых слов извинения было недостаточно.

Рауль попросту проигнорировал вызов на аудиенцию к вершителю ученических судеб из-за боязни разнести и кабинет, и репутацию школы. Он согласился компенсировать убытки учителю химии и учреждению в любом размере, с учетом процентов за свои школьные годы здесь.

Эля и Эдем – как два байбака, выбравшихся из норы, стояли смирно и смотрели прямо перед собой, боясь вызвать новый шквал учительской агрессии.

– Вы понимаете, – вещал грозный голос директора. – Это же не шутка, приклеить к стулу учительский за…, – осекся. – Ну, вы поняли меня, что бедная преподаватель лишилась одежды и вынуждена была ждать пару часов помощи коллег. А сколько еще насмешек позже? Теперь несколько потоков будут помнить об этом инциденте и троллить ее.

– Эля, ты же девочка, почему не пресекла эскападу своего товарища?

Эльмира исподлобья взглянула на Максима Рашидовича, боясь признаться, что идея-то с суперклеем принадлежала ей. Покосилась на своего подельника, встретившись с ним взглядом опустила взгляд в пол.

– Простите, что так вышло. Я не думала, что клея хватит на ее толстый зад.

При последнем слове обе родительницы взвыли, а отец девочки, не выдержав рявкнул:

– Эльмира, следи за выражениями!

– Да, папа, буду следить, – покорно кивнула, заверяя окружение в послушании.

Все разом посмотрели на Эдема. Пришел черед его оправданий. Парень откашлялся. Почесал свой недавно выбеленный затылок, будто доставая из закромов весомый аргумент.

– Мы не хотим эту женщину иметь в учителях. Она бездарная, вульгарная и ненавидит детей.

Все разом загалдели, застонали, стали перешептываться. Два завуча вылупили глаза на такую шокирующую откровенность, директор упал на стул и схватился за голову.

– Сын разве можно так говорить об учительнице? – Руслана откровенно пребыла в растерянности.

– Но, мама, я сказал, как есть на самом деле. Мы просили классную, чтобы заменили химичку, но наша просьба не была услышана. Теперь она откажется от нас сама, а еще лучше, если совсем уволится!

– Максим Рашидович, назначьте уже наказание детям и мы пойдем. У меня лекция в институте, сами же понимаете, – попросил Джафар.

– Да, поторопитесь, а то малышка наша начинает кукситься.

И как по волшебству младшая дочь Тариевых стала плакать и лезть к грудям матери, пытаясь нащупать заветный перекус. Для мужчины явилось это как знак “стоп” водителю на дороге.

– Хорошо, хорошо, спасибо, что пришли. Можете быть свободными, о наказании сообщу детям.

И распрощались. Руслана быстро примкнула к друзьям, удалившись из кабинета.

– Ну, что граждане ученики, тунеядцы и хулиганы, – ехидно процитировал известную фразу директор. – Кто хочет поработать? На сегодня наряды…

– Может не надо, Максим Рашидович? – заканючил ему в тон Эдем, но его осадили.

– Надо, Эдем, надо. Учительский туалет и лестничный пролет. Кто что убирает выбирайте сами. А сейчас вон из кабинета! – грозно высказался мужчина.

И подростки, взяв легкий старт, наперегонки выскочили из кабинета, чуть не подравшись в дверном проеме за право первенства пересечения зоны заточения.

– Ну и парочка! А ведь им еще учиться как минимум два года. То ли еще будет.

Ухмыльнулся. Как ни крути все были детьми, и чтобы удержаться на пьедестале ученического уважения и преклонения, нужны не только знания профессионала, но и личные человеческие качества.

***

– Анна, наша дочь превзошла весь лимит моего терпения.

Тариевы сидели в автомобиле на парковке, давая нетерпеливой малышке насосаться грудью. Анна, пребывая в легком шоке и стыдливости, молчала, выслушивая недовольные и объективные реплики супруга.

– Ты понимаешь, что она подрывает мой авторитет декана кафедры?

– Джафар, но ты сам ее избаловал!

– Возможно. Но ты мать и больше проводишь времени с дочерью. Порой мне кажется, ее поведение тебя не то чтобы не смущает, а забавляет.

Отец семейства нервно постукивал пальцами по оплетке руля, ожидая, когда уже малая насытится и можно тронуться с места.

– Не кипятись, муженек, все мы были детьми. Ты как будто не пакостил в школе, – Анна, не выдержав упреков, съязвила.

– Да я уже не сомневаюсь, кто генетический носитель озорства Эльмиры, – и повернулся лицом к жене.

Ульяна выпустила грудь матери и сосредоточенно смотрела на спорящих родителей, лишь теребя ткань кофты матери. Джафар, опустил взгляд и завис. Анна, открыла рот для ответа, но смолкла, поймав взгляд мужа, смотрящего на ее оголенное декольте. Вот он посмотрел выше и уперся в ее изумруды глаз. Откашлялся.

– И заканчивай уже с кормлением дочери. Она скоро читать начнет, а все от груди на отлипает. Я уже забыл, как жена моя голая выглядит.

И так красноречиво посмотрел из-под очков, что Анна от его откровенности вспыхнула.

– Да ты что! Вспомнил, что женат, Джафар? А я думала, ты в браке с институтом и утешают тебя студентки.

– Ты совсем спятила, если предполагаешь такое. В молодости не поступался принципами, а теперь, когда мне сорок семь и подавно.

Обидевшись, отвернулся и включил зажигание.

– Я тебя люблю и всегда был верен, – тихо добавил, выруливая со стоянки.

На что Анна еще раз устыдилась, уже в который раз за день, теперь же от своих слов.