Текст книги "Где розы, там шипы"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Люси Дейн
Где розы, там шипы

1

Сэнди Коллфилд остановилась перед витриной магазина «Уолд бестселлер» совсем не из-за того, что здесь продавались книги, хотя это было бы логично, учитывая ее специальность библиотекаря. Однако привлекли Сэнди совсем не красочные обложки и не элегантные, тисненные золотом корешки выставленных на всеобщее обозрение томов. Всего этого ей хватало и на работе – в деревенской библиотеке. Нет, притянуло ее внимание другое – собственно, витрина как таковая. Точнее, то, что отражалось в стекле. А была это сама Сэнди.

Ну разве могла она пройти мимо и не воспользоваться возможностью полюбоваться на свою новую одежку! Да что там – на новый образ. Небывалый, невиданный, неслыханный…

Разумеется, последнее относилось исключительно к Сэнди, так как для какой-нибудь другой девушки подобный наряд был чем-то вполне привычным, возможно, даже обыденным.

А для Сэнди собственный новый образ стал чем-то вроде откровения. Увидев сегодня свое отражение в зеркале одного уютного бутика, она просто разинула рот. Такое ей даже не снилось.

Надо сказать, нынешним утром Сэнди для того и отправилась из Беррисвилла, своей родной деревни, в Огасту, чтобы приодеться. Ей настолько опротивела картина, которую она каждое утро видела в зеркале, что решение о внесении перемен в собственную внешность возникло само собой.

Вернее, нет, не само, подобное утверждение было бы преувеличением. Большую роль тут сыграл один роман…

Впрочем, об этом позже. Пока достаточно и того, что Сэнди села на автобус и целенаправленно поехала в город с намерением прихорошиться – так она это про себя называла.

Но одно дело поехать и даже приехать и совсем другое – действительно заняться покупками. Не сразу Сэнди решилась зайти в магазин, торгующий одеждой. Несмотря на принятое накануне решение – дома, в деревне, очень твердое, – в Огасте ей пришлось приложить немало усилий для преодоления морального барьера. Она миновала несколько шикарных бутиков, прежде чем решилась открыть дверь очередного, пятого или шестого по счету.

То есть ей доводилось посещать бутики и прежде – раза два. Но то были, так сказать, ознакомительные визиты. У Сэнди даже мысли не возникало что-нибудь купить. И, правду сказать, духу не хватило бы – настолько непривычные продавались там вещи. Непривычные для нее.

Однако сейчас ситуация переменилась. Сэнди собиралась что-то приобрести, и непременно что-нибудь такое, чего у нее прежде никогда не было.

И все же к очередному попавшемуся на Вашингтон-авеню бутику Сэнди приблизилась с ускоренным сердцебиением. Ох, непросто это – изменить давним привычкам!

Возможно, Сэнди прошла бы мимо и этого бутика, но ей вдруг до того стало стыдно за собственное малодушие, что она непроизвольно остановилась. Затем стиснула зубы и шагнула к двери. Правда тут же вновь озадаченно остановилась, не увидев ручки. Дверь представляла собой сплошное стеклянное полотно приятного шоколадного оттенка. Однако недоумение длилось всего несколько мгновений, так как в следующий момент дверь отъехала в сторону, гостеприимно приглашая Сэнди войти. После этого отступление стало абсолютно невозможно.

На подгибающихся от волнения ногах Сэнди вошла в роскошный дамский бутик. Смотрела больше в пол, чем по сторонам, поэтому, когда подняла голову, почувствовала себя женушкой снежного человека, каким-то чудом угодившей на показ мод… Или следует сказать – самкой снежного человека? Или снежной женщиной?

Снежная женщина… Хм, звучит неплохо. Во всяком случае, гораздо лучше, чем самка снежного человека…

Поймав себя на этих мыслях, Сэнди удивилась тому, какая белиберда вертится в ее голове. Это вместо того, чтобы сосредоточиться на главном – ради чего приехала в город и зашла в бутик!

Она скользнула взглядом по рядам элегантной одежды, по красующейся на специальных подставках обуви и в нерешительности прикусила губу. Ей вдруг захотелось вновь очутиться на улице, то есть там, где она хорошо ориентировалась, справилась бы с любой неожиданной ситуацией, а в случае какого-нибудь подвоха могла просто обратиться к первому попавшемуся полицейскому.

И зачем я только притащилась в город! – с досадой подумала она. Да еще в свой выходной… Сидела бы сейчас в палисаднике, в тенечке, пила охлажденный чай и горя не знала. Ясное дело, сидела бы, тут же нашлось возражение, – и много высидела бы? Немного. Сэнди подавила вздох. Но и здесь, похоже, ничего не получится. Не мое все это… Ох, не мое! Вот-вот, продолжай рассуждать том же духе – так серой мышью и останешься!

Вспомнив о принятом недавно решении кардинально изменить имидж, Сэнди вновь прикусила губу. С этой идеей было связано столько надежд…

Однако сейчас в душе Сэнди проснулся скепсис. Собственно, кого мне очаровывать? – подумала она. Мистера Стивенса? Или, может, Джеки Джекса? Ей самой стало смешно.

Мистер Стивенс – это сосед слева, ему недавно исполнилось восемьдесят, и из него, как говорится, песок сыплется. А Джеки Джекс – и вовсе деревенский дурак. Вдобавок он и без того очарован Сэнди сверх всякой меры – где ни увидит в деревне, проходу не дает.

Много мудришь, сказал ей на это внутренний голос. Сначала преобразись, а потом и объект найдется. Испробуешь свои обновленные чары на нем.

И снова губы Сэнди изогнулись в едва заметной ироничной усмешке. Странные мысли лезут сегодня в голову! То снежная женщина, то обновленные чары. Интересно, какая чушь на очереди?

– Могу я чем-нибудь помочь? – вдруг послышался чей-то мелодичный голос.

На этот раз фраза прозвучала не в мозгу Сэнди. Обернувшись, она увидела настоящую «стильную штучку».

Определение принадлежало Энн, дочери миссис Партридж, соседки справа. Наведываясь время от времени к матери из Нью-Йорка, Энн любила поболтать с Сэнди через разделяющий участки заборчик. От нее Сэнди и узнавала последние новости о чудачествах нью-йоркских модниц – стильных штучек.

Сейчас одна из подобных девушек стояла перед Сэнди. Ее волосы были асимметрично подстрижены и выкрашены в два цвета – перламутрово-белый на макушке и черный как смоль внизу. Все вместе выглядело как светлая шапочка, из-под которой выбиваются темные пряди. Одета девушка была в полупрозрачную, завязанную спереди узлом блузку из белого крепдешина и черные кожаные шорты, которые сидели не на талии, а на бедрах. Обнаженным животом могли любоваться все желающие. Дополнительное внимание к нему привлекала вдетая в пупок серебряная безделушка, украшенная прозрачным камушком, который даже не сверкал, а словно сыпал искрами при каждом движении его владелицы.

Сэнди посмотрела на изысканную и одновременно раскованную продавщицу, и ей стало не по себе. С кем она, Сэнди, вздумала тягаться? Куда ей до таких девушек – красивых, уверенных в себе? Вообще, о каком новом образе может идти речь, когда она смущается от одной мысли о том, чтобы натянуть на себя подобную одежку…

– Я… э-э… наверное, зайду в другой раз, – пробормотала Сэнди, оглядываясь на дверь.

Продавщица внимательно посмотрела на нее – сначала в лицо, затем быстро обвела взглядом всю фигуру – и улыбнулась.

– В другой раз у вас может не оказаться времени.

Сэнди в нерешительности переступила с ноги на ногу.

– Э-э…

– Наверняка вы человек занятой, – мягко добавила продавщица.

Сэнди тоже робко улыбнулась.

– Вообще-то да. А как вы догадались?

– Сегодня суббота, – последовал ответ.

– И… что?

Заметив в синих глазах Сэнди искреннее недоумение, продавщица негромко рассмеялась.

– Видите ли, по уик-эндам сюда заглядывают те, кто в остальные дни работает. Кроме того, люди занятые очень отличаются от тех, кому так или иначе нужно убить время.

– А-а… – протянула Сэнди, удивляясь, как это она сама не догадалась.

Тем временем продавщица вновь бегло оглядела ее с головы до ног.

– Кроме того, вторая категория посетителей даже внешне не похожа на первую.

Охотно верю, подумала Сэнди, непроизвольно покосившись на ближайшее зеркало, отразившее ее темно-зеленую, ниже колена юбку и аккуратную кремовую блузку с отложным воротничком. Женщины, не знающие, как убить время, наверняка одеваются интереснее.

И все-таки правильно я сделала, что приехала сюда! – внезапно промелькнуло в мозгу Сэнди.

Она прекрасно осознавала, что у нее не хватит духу когда-нибудь вновь зайти в подобный бутик с целью что-то приобрести. Сейчас или никогда!

Взглянув на продавщицу и будто бросаясь с моста в воду, Сэнди произнесла:

– Спрашиваете, можете ли мне помочь? Да – если обладаете талантом волшебника.

Подобного поворота продавщица явно не ожидала, об этом свидетельствовали ее удивленно взлетевшие ресницы.

– Я, конечно, сделаю все, что в моих силах… хотя, признаться, вы меня озадачили.

Неужели все так плохо? – мрачно подумала Сэнди. Возможно, мой случай вообще безнадежен?

– Подобных клиентов вам еще не попадалось? – усмехнулась она.

Продавщица задумчиво посмотрела на нее.

– Это не имеет значения. Если вам нужны обновки, вы пришли по верному адресу.

– Нужны, – вздохнула Сэнди. – Только не уверена, что готова к переменам…

Продавщица кивнула.

– Готовы. Иначе не заглянули бы сюда.

Логично, подумала Сэнди. И раз уж заглянула, нужно довести дело до конца.

– Ищете что-нибудь конкретное? – спросила продавщица.

Сэнди пожала плечами.

– Даже не знаю… Хочется чего-то такого… – Она неопределенно пошевелила пальцами в воздухе, затем взглянула на одежду продавщицы. – Примерно как у вас.

– Эти шортики я приобрела здесь! – весело подхватила та. – Если не ошибаюсь, одни еще остались. Их было всего трое, но…

– Нет-нет, – поспешно произнесла Сэнди. – Я имела в виду не шорты, а… как бы это сказать… стиль вообще.

Продавщица вновь задумчиво посмотрела на нее.

– Понимаю… Хотите обновить внешний вид?

Сэнди представила себя на работе – в деревенской библиотеке – в кожаных шортиках и усмехнулась втихомолку.

– Правду сказать, я собиралась изменить свой внешний вид радикально, но сейчас вижу, что погорячилась. Его нужно именно обновить – так, чтобы меня хотя бы можно было узнать.

– Хорошо, что-нибудь обязательно придумаем… только не могли бы вы сказать, как хотите выглядеть?

Сэнди вздохнула.

– Как вы.

– Но шорты вам не… – в некоторой растерянности начала было продавщица.

– Не в шортах дело, – прервала ее Сэнди. – Вы смотритесь… как конфетка! И в вас чувствуется… эротика.

Лицо продавщицы прояснилось.

– А, вот что вам нужно – выглядеть эротично!

Сэнди опустила взгляд.

– В общем… да.

Продавщица улыбнулась. Возможно, ей еще не случалось обслуживать такую странную покупательницу. Но в следующую минуту кивнула.

– Так это же замечательно! В эротике я кое-что смыслю. Прошу сюда!

Она поманила Сэнди к рядам с одеждой, и та послушно последовала за ней.

Спустя примерно час и множество примерок преображенная, с пятью пакетами в руках Сэнди покинула бутик. Одета была совсем не так, как в тот момент, когда пришла сюда. От скромной юбки миди и аккуратной кремовой блузки не осталось и следа. То есть обе эти вещи, конечно, были, но находились не на Сэнди, а в одном из пакетов, которые она вынесла из бутика.

Когда, облачившись во все новое, Сэнди посмотрела на себя в зеркало, ей захотелось связать свои старые вещи в узелок, вынести на задний двор бутика и положить в мусорный бак. Однако такие эксцентричные поступки были не в ее стиле, поэтому она ограничилась тем, что просто попросила у продавщицы пластиковый пакет и поместила свою скучную одежку туда. В других пакетах лежали стильные туфли, изящные босоножки, два миленьких летних платья, юбка мини, шелковая юбка макси, джинсы клеш и летние брюки приятного кремового оттенка. Разумеется, еще были аксессуары, косметика, украшения и прочие мелочи.

Словом, Сэнди нагрузила руки, зато изрядно облегчила свою кредитку.

Покидая бутик, она выглядела совсем иначе, чем когда входила туда. Сейчас на ней была кожаная, не достигающая колен юбка – достойная замена чересчур экстравагантным шортам, которые предпочитала продавщица, – и белый трикотажный топ. Он льнул к груди, выгодно ее подчеркивая. При этом, хотя самоощущение Сэнди и претерпело некоторые изменения за время пребывания в бутике, то есть в обществе продавщицы, она пока не чувствовала себя такой же смелой и раскрепощенной, как та. Наверное, поэтому свои обновки воспринимала скорее как сценический костюм, чем как обычную одежду. Но надеялась, что это временно.

Вот освоюсь немного – и все встанет на свои места, думала она, шагая по тротуару в изящных туфлях на шпильках и поглядывая на каждую попадающуюся на пути витрину. Точнее, на собственное отражение. Прощаясь, продавщица заверила Сэнди, что та выглядит замечательно, и этому хотелось верить.

Хотя некоторые оговорки все же были.

– Одежда одеждой, но и с волосами нужно что-то сделать, – сказала напоследок продавщица. – Если хотите, дам визитку своей стилистки, та обязательно придумает вам оригинальную прическу.

– Оригинальную? – Сэнди машинально перехватила пакеты в одну руку, а другой поправила волосы. – Что ж, пожалуй, от визитки не откажусь… хотя к стилистке идти побаиваюсь.

В глазах продавщицы промелькнуло удивление.

– Почему?

– Страшно как-то… Вдруг сделает что-нибудь такое, чего нельзя будет исправить. Как тогда быть?

С губ Сэнди слетел такой сокрушенный вздох, что продавщица поневоле рассмеялась.

– Не переживайте вы! Все, что сделает Мей, окажется только на пользу. Она большая мастерица своего дела. Видите, как красиво меня постригла и покрасила!

Сэнди скользнула взглядом по двухцветным волосам продавщицы. С ее точки зрения, определение «красиво» здесь не очень подходило. Прическа выглядела скорее необычно. Хотя, если закрыть глаза на цвет, стильность все же останется.

– Для вас Мей тоже постарается на все сто, – добавила продавщица.

– Вы думаете? – протянула Сэнди с сомнением, которое относилось не к способностям неведомой Мей, а к ее собственной готовности принять перемены.

Продавщица с энтузиазмом кивнула.

– Уверяю вас! Вот, держите визитку. Салон Мей находится недалеко отсюда, можете прямо сразу туда и отправиться.

Сэнди взяла тисненный золотом прямоугольник плотной бумаги. Судя по тому, как выглядела визитка Мей, дела у той шли неплохо.

– Да-а? – неуверенно протянула Сэнди.

Продавщица улыбнулась.

– Почему нет? Убьете двух зайцев сразу. И потом, уж если задумали сменить образ, нужно идти до конца.

Верно, подумала Сэнди. Логика того требует. Сегодня или никогда!

С этой мыслью она попрощалась с продавщицей и зашагала по улице.

Салон Мей так и назывался «Салон Мей», поэтому Сэнди не смогла бы спутать его с каким-либо другим заведением, даже если бы очень сильно захотела. Сама Мей оказалась изящной улыбчивой китаянкой с пышной гривой иссиня-черных, игольчатых – так восприняла их Сэнди – волос.

Узнав, кто порекомендовал ее салон, Мей лично занялась Сэнди. Усадив в парикмахерское кресло, несколько мгновений внимательно оглядывала со всех сторон, затем принялась колдовать над волосами.

Продолжалось это довольно долго, но результат оказался достоин ожидания – Сэнди окончательно преобразилась. У нее даже промелькнула мысль, что продавщица из бутика не узнала бы ее – разве что по проданным накануне вещичкам.

Прическа Сэнди претерпела изменения. Мей тронула волосы осветляющей краской, и они словно приобрели дополнительный объем. Вдобавок состригла спереди волосы, благодаря чему появилась челка. Прежде Сэнди долго не мудрствовала – делала посередине пробор, аккуратно причесывалась, и все. Но сейчас ее лицо будто изменилось – ниспадающая пышной волной челка сделала его неузнаваемым.

Посмотрев на отражающуюся в зеркале красавицу, Сэнди внутренне ахнула. Ущипните меня, неужели это я? Миссис Партридж меня не узнает, подумает, что я продала дом и вместо меня вселился кто-то другой… А мистер Стивенс как пить дать прибежит знакомиться…

Но оказалось, что это еще не конец.

– Осталось сделать макияж, и все, – произнесла Мей, придирчиво вглядываясь в зеркальное отражение Сэнди.

Следующие несколько минут она этим и занималась. Когда наконец отступила на шаг, Сэнди вновь посмотрела в зеркало и уже вслух ахнула. Еще совсем недавно ей казалось, что лучше уже некуда, но сейчас она убедилась в обратном. Последние штрихи произвели такой эффект, будто Мей взмахнула волшебной палочкой. Сэнди показалось, что ее взгляд приобрел дополнительную глубину, глаза стали еще синее, губы – выразительнее и даже цвет лица как будто улучшился.

– Вижу, вам понравилось, – улыбнулась Мей, заметив восторженное выражение глаз Сэнди.

– Просто… просто… нет слов!

– Приятно слышать. Буду рада видеть вас в своем салоне вновь.

Сэнди все не могла оторвать глаз от зеркала.

– Я… конечно, непременно… – взволнованно пробормотала она. – Как только снова окажусь в городе, обязательно загляну к вам!

Мей проводила ее до двери.

После салона Сэнди стала останавливаться едва ли не перед каждой витриной, ведь кроме всего прочего самой нужно было привыкнуть к тому, как она сейчас выглядит.

Стоя перед витриной книжного магазина «Уолд бестселлер», Сэнди думала о том, что, если бы не «Страстоцвет», новый эротический роман Джоан Пирсон, она, наверное, никогда не решилась бы на смену образа. Но роман ее потряс. Его персонажи были смелыми, раскованными, жили насыщенной полнокровной жизнью, о которой деревенской библиотекарше, каковой являлась Сэнди, оставалось лишь мечтать.

Прочтя нашумевшую книжку, она почти в один момент изменила многие взгляды на вещи. Ей тоже захотелось острых ощущений. Но, будучи человеком здравомыслящим, она понимала, что на скромную библиотекаршу, серую мышку вряд ли обратит внимание человек, подобный сильному, смелому и чертовски привлекательному главному герою романа «Страстоцвет». Так и возникла идея преображения – пока внешнего, а уж потом, разумеется, и внутреннего.

Потому Сэнди и приехала сегодня в город. Потому и решилась зайти в бутик, а затем и в парикмахерский салон.

Сейчас она смотрела на отражение в витрине книжного магазина, осознавала, что оно ее собственное, и силилась в это поверить. Наконец, едва заметно улыбнувшись, мысленно сказала себе: «Поздравляю, милая моя, похоже, ты своего добилась. Теперь дело за малым – найти героя-любовника».

Любовника…

Сэнди почувствовала, что краснеет. Ее порядком смущали собственные, неожиданно проснувшиеся желания, и в то же время она сгорала по ночам от страсти, пока перед ее внутренним взором проплывали навеянные эротическим романом будоражащие картины. Даже сейчас, в эту самую минуту, несмотря на то, что Сэнди находилась на улице, в людном месте, ее внезапно охватил чувственный трепет.

Только этого недоставало! Нужно как-то успокоиться.

Прикусив губу, Сэнди оглянулась по сторонам, потом вновь посмотрела на витрину – и вдруг сообразила, чем может отвлечься. Книгами, конечно! Как это она упустила из виду, что смотрится в витрину книжного магазина?

Поправив напоследок челку, к которой трудно было вот так, с ходу, привыкнуть, Сэнди поднялась по трем ступенькам, толкнула дверь и вошла в магазин.

2

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь…

Эта фраза всплыла в мозгу Сэнди, когда она увидела возле одного из уставленных книгами стеллажей его.

Она чуть не споткнулась на ровном месте, увидев едва ли не идеальное воплощение своих ночных грез. Во всяком случае, ей пришлось на миг остановиться, когда почти перед ее носом оказался он– взлелеянный в мечтах герой-любовник.

Он показался Сэнди… ослепительным! Иначе не скажешь, потому что, когда она увидела его, по ее глазам будто полоснул возникший из ночного мрака луч маяка.

Во времена учебы в университете Нолан Пирс был типичным представителем категории студентов, которых сверстники называют ботаниками. Правда в данном случае подобное определение имело под собой все основания, так как Нолан действительно изучал ботанику и пылал страстью к выведению новых сортов растений, в частности цветов. Но в то же время обладал одной особенностью, благодаря которой выгодно отличался от прочих занудных зубрил, – незаурядной внешностью.

Являясь по сути типичным ботаником – в прямом и переносном смыслах, – Нолан был, без преувеличения сказать, красив. При этом он больше походил на выходца из Латинской Америки, чем на англосакса. Его темные волосы почти достигали плеч, медвяно-карие глаза обычно хранили спокойное выражение, но оживленно вспыхивали, если речь заходила об излюбленном предмете – селекции растений.

Последнее обстоятельство свидетельствовало о скрытой страстности характера, но тут удивляться не приходилось, учитывая бытующую в его семье легенду о некой испанской красавице-цыганке, которая лет триста назад пленила в Малаге сердце капитана шхуны «Адвенчер-спирит» Сэмюэля Пирса, предка Нолана.

Роман получился бурный, хотя и короткий, потому что через месяц шхуна отчалила от берега, чтобы продолжить плавание. Правда история все же имела своеобразное продолжение спустя примерно год, когда шхуна вновь бросила якорь в гавани Малаги. Следующим по прибытии вечером в каюту капитана Сэмюэля Пирса постучал боцман, чтобы вручить корзину, которую ему самому передала у трапа похожая на цыганку старуха со словами: «Отдай лично капитану Пирсу».

В корзине находился сверток, в котором Сэмюэль Пирс и боцман с изумлением обнаружили младенца мужского пола. Тот спал, притом так крепко, что закрадывалось предположение об искусственном происхождении подобного сна. Не иначе как кто-то поколдовал над малышом – та же старуха-цыганка, к примеру. «Видать, маковым отваром мальца напоили, – констатировал боцман, – чтобы не пищал».

В пеленках обнаружилась записка, в которой было только одно коряво нацарапанное по-английски слово: «Твой».

Уяснив смысл короткого послания, Сэмюэль Пирс обескураженно поскреб в затылке. Боцман же только крякнул: ему было прекрасно известно о скоротечном, случившемся у этих самых берегов романе капитана с местной красоткой. Затем, видя явную растерянность капитана, боцман добавил:

– Не волнуйтесь, кэп, я постараюсь разузнать, в чем тут дело.

Сэмюэль Пирс лишь вздохнул. Ему-то уже все было ясно – все, кроме того, что делать с младенцем.

К счастью, подобного вопроса не возникло у боцмана. Будучи человеком семейным – в Манчестере его ждали жена и трое детей, – он хорошо разбирался в подобных делах.

Примерно через час, пользуясь тем, что ребенок по-прежнему крепко спал, боцман вынес его все в той же корзине в город. Там, переговорив со знакомым трактирщиком, у которого недавно родила сноха, отправился прямиком к тому домой. Далее последовала беседа с самой снохой, впрочем непродолжительная. Увидев небольшой, но туго набитый золотыми дукатами кожаный мешочек, предусмотрительно захваченный боцманом у капитана Сэмюэля Пирса, женщина быстро согласилась стать кормилицей. От нее боцман вышел без корзины, младенца и капитанских денег.

Уладив дело с ребенком, боцман вновь двинул в питейное заведение. Правда не в таверну, куда заходил накануне и где собирались моряки, докеры и прочий портовый люд, а в трактир, в котором были свои завсегдатаи – торговцы, мастеровые, служивые и даже стражи городского правопорядка. Последние интересовали боцмана больше всего, так как, глотнув пива, рома или иного горячительного напитка, порой становились чрезвычайно разговорчивыми и выбалтывали прелюбопытные вещи. Боцману же сейчас позарез требовались горячие новости. Некое шестое чувство подсказывало ему, что старуха-цыганка неспроста приволокла капитану Пирсу младенца в корзине.

Далее семейная легенда Пирсов гласила, что интуиция боцмана не обманула. В тот вечер он действительно подслушал разговор, проливший свет на странную историю. Хотя так и не понял, кто говорит, так как посетители сидели к нему спиной.

Впрочем, и неважно, кто беседовал, – важно, что сказали. А услышал боцман следующее: вот уже недели две как по всей округе ищут убийцу некой Кончиты.

Возможно, боцман не обратил бы на подобную болтовню внимания, если бы не узнал, что речь идет о молодой цыганке, труп которой случайно обнаружил во владениях своего господина лесничий, которого собеседники называли Алонсо. Проведав, что убиенная Кончита была цыганкой, да еще, по словам беседовавших приятелей, известной всему городу красавицей, боцман навострил уши.

В конечном итоге вырисовалась такая картина. Примерно две недели назад, прекрасным солнечным утром лесничий Алонсо отправился в принадлежащие своему хозяину, сеньору Каракасу, угодья, чтобы проверить, как поживают выпущенные в прошлом году для размножения фазаны. При себе имел двух собак. Их-то внимание и привлекло что-то, скрывающееся в зарослях ежевики.

Почти не сомневаясь, что псы обнаружили угодившую в браконьерский капкан дичь, Алонсо принялся продираться сквозь колючий кустарник. Однако вместо ожидаемого капкана увидел, как ему поначалу показалось, кучу пестрого тряпья. Ее трудно было не заметить, потому что собаки частично разбросали сломанные ветки, под которыми она находилась. Заинтригованный Алонсо скинул с тряпок еще некоторое количество привядшей зелени… и попятился. То, что он в первый момент принял за кучу тряпья, оказалось бездыханным телом молодой женщины. Преодолев первый испуг, перекрестившись и приблизившись вновь, Алонсо вдруг с удивлением обнаружил, что знает несчастную. Это была красавица-цыганка Кончита. Ее табор кочевал в здешних местах, часто оказываясь в окрестностях Малаги. Кончиту знал весь город, Многие парни добивались ее благосклонности, но неизменно оставались ни с чем. Кому понадобилось убивать веселую, жизнерадостную красотку, Алонсо не мог даже предположить.

Так же озадачены оказались и представители городских властей, по долгу службы обследовавшие обнаруженный лесничим труп. Причина преступления осталась для них загадкой. Выяснили лишь, что все тело, и особенно спину, Кончиты покрывают многочисленные ссадины, нанесенные тонким продолговатым предметом. Однако причиной смерти стали не они, а колото-резаная рана в области сердца.

По городу поползли слухи, один другого нелепее, родители перестали выпускать дочерей на улицу, глашатаи разнесли распоряжение властей сообщать обо всех подозрительных чужаках… но на том, как понял боцман из дальнейшего разговора трактирных завсегдатаев, дело и застопорилось. Никто не собирался всерьез искать убийцу цыганки, пусть даже и красавицы.

Однако боцман понял, что не зря заглянул в трактир. Покидая заведение, он не сомневался: вся эта история имеет к капитану Пирсу самое непосредственное отношение.

В ходе собственного расследования боцман тем же вечером встретился с одним человечком, который постоянно отирался в порту, скупая у моряков, часто за бесценок, всякое добро, а потом перепродавая дороже. С того жил, поэтому, когда прижимало, не брезговал и краденым. А где краденое, там цыгане – так рассудил боцман. И не ошибся. Человечек тот действительно свел его со старым цыганом, который лет двадцать назад осел в городе, женившись на местной вдовице. Однако, будучи оседлым, поддерживал связь со своими кочующими сородичами.

От старого цыгана – конечно, за небольшую плату, не без того, – боцман и узнал недостающие подробности истории убийства красавицы Кончиты. Старик утверждал, что девушку собственноручно прикончил хозяин табора, цыганский барон. За то, что нарушила закон, спутавшись с чужаком, отдавшись ему, притом без всякой свадьбы.

– Это большая провинность, – щурясь и пуская дым из почерневшей от времени буковой трубки, сказал старый цыган. – За такое у нас всегда наказывают.

– Смертью? – попытался уточнить боцман.

Прежде чем ответить, старик-цыган несколько раз пыхнул трубкой. Наконец, словно вспомнив о полученных за сведения деньгах, неохотно проворчал:

– Чаще всего провинившейся грозит порка кнутом при всем таборе.

– Чтоб другим неповадно было, – не столько спрашивая, сколько утверждая, обронил боцман.

Старик-цыган блеснул глазом.

– Если бы я был барон, тоже следил бы за тем, чтобы наши законы соблюдались.

Тут боцман счел за благо промолчать – не в последнюю очередь из-за того, что сам частенько потчевал просмоленным линьком нерадивых матросов, – поэтому очень скоро услышал продолжение.

Кончите долго удавалось держать в тайне как сам бурный роман с капитаном шхуны «Адвенчер-спирит» Сэмюэлем Пирсом, так и факт, что это не прошло для нее бесследно. Даже бабка, единственная близкая родственница, о беременности Кончиты догадалась не сразу. А в таборе и вовсе никто ничего не подозревал… пока все не стало слишком очевидно. Как Кончита ни старалась, скрыть увеличившийся живот ей все же не удалось.

Суд барона был коротким, приговор беспощадным. Он согласился подождать, пока родится ребенок, и еще три месяца, а потом обещал расправиться с Кончитой в соответствии с ее преступлениями. «И не вздумай сбежать, из-под земли достану», – добавил барон.

Кончита и сама знала, что идти некуда, поэтому просто ждала своего часа с покорностью обреченного на заклание агнца. И однажды страшная минута настала.

В полдень Кончита заметила троих направлявшихся к кибитке соплеменников – одного постарше и двух помоложе – и поняла, что расплата приблизилась вплотную.

Наверняка Кончита надеялась на то, что за год с лишним барон смягчится и наказание будет хоть и болезненным, но терпимым, однако судьба распорядилась иначе. Барон приказал вывести Кончиту на открытое место, объявил всем собравшимся цыганам о ее преступлениях, а затем приступил к наказанию. Сначала долго бичевал длинным кнутом и не остановился даже тогда, когда Кончита упала на землю. А увидев, что она вот-вот потеряет сознание, подошел и хладнокровно всадил нож в сердце. Обернувшись, обжег толпу – особенно молодых цыганок – горящим дикой яростью взглядом и сказал, что так будет со всяким, кто преступит закон. И добавил, кивнув на распростертое у ног тело: «А выродка ее продам бродячим циркачам!».

Однако осуществить гнусную задумку барону не довелось. В скором времени старуха-цыганка, бабка Кончиты, прослышала о том, что в порту бросила якорь шхуна «Адвенчер-спирит» – то самое судно, на котором плавал капитан Сэмюэль Пирс. Он же единственный, кому удалось тронуть сердце Кончиты и кто стал отцом ее ребенка. Поразмыслив, старуха тайком вынесла младенца из табора, и вскоре тот оказался в самом необычном для ребенка месте – в капитанской каюте…

Узнав от боцмана историю гибели Кончиты, капитан Сэмюэль Пирс закрыл лицо ладонью и отвернулся.

– А я хотел разыскать мою красавицу… – глухо слетело с его губ.

О Кончите он больше ничего не сказал. Относительно ребенка распорядился таким образом: пусть тот остается у кормилицы, пока шхуна не доставит к месту назначения находящийся на борту груз и не пойдет обратно. За это время наверняка появится какое-то решение проблемы.