Текст книги "Наследие да Винчи"

Автор книги: Льюис Пэрдью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Льюис Пэрдью с отличием закончил университет Корнелл в 1972 году. Он автор 20 книг, вышедших общим тиражом 3, 5 миллиона экземпляров, включая международные бестселлеры «Наследие да Винчи» (1983) и «Дочь бога» (1999), известный бизнесмен, политический консультант и журналист. В 2004 году подал в суд на Дэна Брауна, обвинив его в плагиате. Фильм по роману Льюиса Пэрдью «Наследие да Винчи» в настоящее время снимает режиссер Марк Бёрнетт, известный по своей работе над популярными телевизионными шоу «Подмастерье» и «Оставшийся в живых».

Вебсайт автора: http://www.ideaworx.com/.

Превосходный сюжет.

«Los Angeles Times»

Хорошо написанный, динамичный роман «плаща и кинжала».

«West Coast Review of Books»

Великолепный триллер.

«Indianapolis Star»

Убедительно написанное и основанное на фактах произведение на бесконечно увлекательную тему.

«Kirkus Review»

Льюис Пэрдью
Наследие да Винчи

Предисловие к русскому изданию

Книга, которую вы держите в руках, совершила необычное путешествие длиной почти в четверть века.

Еще подростком я был очарован Леонардо да Винчи; в 1981 году поссорился из-за этого с женой, а еще это привело к многочисленным скандалам по поводу судебного процесса с Дэном Брауном, автором «Кода да Винчи».

Интерес возник, когда мне было лет 13–14 и у меня проявились способности к точным наукам и скромный художественный талант. За несколько последующих лет я получил множество наград на научных выставках, в том числе и в международных конкурсах. В основном я строил ионные и плазменные ракетные двигатели, но был еще и линейный ускоритель (ускоритель частиц), и лазер – в 1964 году, когда они были еще новинкой.

Еще тогда меня поражало, что Леонардо мог выдумывать всякие вещи, на много веков опережая свое время.

После этого я занимался журналистикой, практической политикой, технологиями и виноделием, и Леонардо продолжал меня удивлять.

Все это свелось к одному в 1981 году, когда я начал подготовительные исследования для моего третьего бестселлера «Наследие да Винчи», ради чего я поехал в Италию. (Первые два бестселлера – это «Предательство Делфи», изданное в 1981 году, и «Расплата Куинсгейта» – 1983 год.)

Моя супруга, с которой мы женаты уже двадцать четыре года, расстроилась из-за того, что я уехал в Италию проводить изыскания через неделю после нашей свадьбы. Она не смогла взять отпуск, и ей пришлось остаться. Она так и не простила мне этого.

Но за эти полтора месяца я проследил весь жизненный путь Леонардо в Италии, повстречался в Болонье с лучшими специалистами по Леонардо, но самое значительное событие заключалось в том, что куратор музея Леонардо в Винчи устроил мне частную экскурсию по дому Леонардо, разрешил побыть в его комнатах, насладиться прекрасными видами и поразмышлять над тем, как выглядели окрестности, когда на них смотрел Леонардо.

Я не только побыл наедине с шедеврами Леонардо (включая «Тайную вечерю», которая начала отходить от стены, после чего ее реставрировали), но еще и оценил его как конструктора военной техники и лучше осознал место Леонардо в обществе и культуре.

В 1983 году книга «Наследие да Винчи» стала моим третьим и последним бестселлером, а потом издательство обанкротилось. От всех трех книг я получил лишь небольшую часть авторских отчислений.

«Наследие да Винчи» – это роман о религии и о том, как ее могут исказить амбициозные люди, которые больше заботятся о своих личных интересах, а не о духовных нуждах паствы. В наше время, как и на протяжении веков, чем влиятельнее становится организованная церковь, тем больше ее начинает интересовать власть. Это вынуждает церковную администрацию заключать союзы с мирскими властями. Египетские фараоны, Священная Римская империя, современные исламские муллы и другие влиятельные религиозные деятели хотят и зачастую получают возможности манипулировать правительствами и армиями. Жизнь простого человека и его духовное благосостояние от этого никогда не выигрывают.

По очевидным причинам Леонардо и этот религиозный вопрос продолжали интересовать меня, в результате чего я написал «Завет Линца», опубликованный в 1985 году. Но все равно я не мог перестать размышлять о Леонардо и религии.

К тому же мне показалось, что я недостаточно хорошо раскрыл эту тему. Поэтому в 1999 году я опубликовал «Дочь бога», окончательный вариант того, что я начал восемнадцатью годами раньше.

На этом все могло бы остановиться, если бы не появление в 2003 году «Кода да Винчи». Эта книга обрела феноменальную популярность, но из фактов и по свидетельствам экспертов стало ясно, что ее автор Дэн Браун позаимствовал слишком много из моих романов – «Наследия да Винчи», «Завета Линца» и «Дочери бога». Это привело к судебному процессу, который сейчас, во время написания этих строк, все еще далек от завершения.

Нет смысла снова излагать всю информацию, которую можно найти на вебсайте книги «Наследие да Винчи»: http: //www. davmcilegacy. com, а мой сетевой дневник по этому вопросу можно прочитать здесь: http: //davincicrock. blogspot. com.

Я говорю об этом потому, что перевод, который вы прочтете, – это переиздание моей книги, написанной в 1983 году.

Вы заметите, что в нее внесены некоторые поправки, соответствующие времени: лиры заменены на евро, «Тайная вечеря» уже отреставрирована, используются мобильные телефоны..

Хотя не совсем ясно, мудро ли было делать эти изменения. Я не уверен, что выбрал бы сам, если бы мне такой выбор предоставили, но писатель – существо часто подневольное.

В книге много фактов и много моей выдумки. Я не буду рассказывать, где что, потому что и в том и другом вы можете обнаружить истину. И к тому же так интереснее читать.

Льюис Пэрдью,

август 2005 г.

Папе,

подарившему мне любовь к слову,

которая стала источником всех моих произведений.

Примерно половина этой книги – правда, поэтому я хотел бы поблагодарить некоторых людей, помогавших мне в исследованиях.

Я особенно обязан доктору Карло Педретти из Университетов Калифорнии – Лос-Анджелес и Болоньи, одному из самых известных мировых экспертов по Леонардо, а также Лелле Смит из «Фонда Арманда Хаммера» за доступ к информации, необходимой для данной книги, о «Кодексе Хаммера», приобретенном доктором Армандом Хаммером, главой «Оксидентал Петролеум».

Доктора Рич Моррисон и Эндрю Кассаденти из Медицинского центра УКЛА очень помогли мне в изучении ядовитых веществ и противоядий.

Я также благодарен огромному числу других людей, помогавших мне, но пожелавших остаться неизвестными, чтобы не повредить своей работе и репутации.

Еще я должен выразить благодарность своей жене, Меган, которая все еще мирится с моим писательством. (Эта благодарность выросла еще больше за те двадцать лет, которые прошли с момента первой публикации книги в 1983 году.)

Как я уже сказал, примерно половина книги – правда. Читателю остается разгадать, какая именно половина.

Книга первая

Глава 1

Воскресенье, 2 июля

Он любил убивать. Ожидание убийства – единственное, от чего ему бывало тревожно. И он тревожился сейчас, среди камней, уберегающих от жары снаружи.

Тыльной стороной руки мужчина стер крошечные бисерины пота, которые собрались на верхней губе несмотря на прохладу рукотворной пещеры. Он украдкой осмотрелся, стараясь сделать вид, что его интересует месса. Да, подумал он, пещера, созданная человеком из мрамора Эльбы, африканского золота и прочих богатств, привезенных со всего света. Он ненавидел церкви – всякие, но особенно те, над созданием которых тысячи людей трудились всю свою жизнь. Церкви и пещеры. Обители каменного века, где думают, как в каменном веке.

– Господь сил, – пели в унисон прихожане, – полны небеса и земля славы Твоей.

Стараясь не выделяться, мужчина бормотал вместе со всеми на ломаном итальянском. Он рассматривал тщательно прорисованные изображения святых и ангелов, серафимов и херувимов, украшавшие стены пещеры. И ярким контрастом этому великолепию были люди: бедняки и мещане, они сидели натянуто, непривычные к одежде, в которой ходили только к мессе. Руки у мужчин мозолистые, волосы им стригли скорее всего жены. Сами жены – в теле, но эта полнота придавала им некое достоинство. Среди них с ноги на ногу переминались дети – им хотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.

Из серой непримечательной толпы, словно жемчуг на вспаханном поле, выделялись туристы – как он понял, в основном – американцы, хорошо одетые, причесанные, откормленные, такие же, как и он. При своих шести с лишним футах мужчина был повыше остальных, но его тоже можно было принять за американского туриста. Эту непоправимую ошибку сделал уже не один человек.

– Осанна в вышних, – читал мужчина, глядя в молитвенник.

– Благословен грядущий во имя Господне.

Впереди беспокойно ерзал мальчишка лет девяти: служба ему наскучила, собор его, похоже, не привлекал – Пизанский собор, рядом с которым находится знаменитая Падающая башня.

– Осанна в вышних.

Паства затихла, а священник, облаченный в красную шелковую ризу по случаю второго июля, праздника крови Христовой, продолжил мессу на итальянском.

Мужчина стер с верхней губы вновь собравшийся пот и нервно провел рукой по своим песочным волосам. Он осматривал неф, а слова мессы омывали его. В отличие от большинства соборов, неф здесь был хорошо освещен: в самом верху располагалось огромное окно, через которое внутрь лился свет. Массивная бронзовая лампа – ее называли еще лампой Галилея – легонько, почти незаметно покачивалась от движения воздуха.

Мужчина встревоженно взглянул вверх на огражденный перекидной мостик, что тянулся почти у самого потолка огромного собора, и единственную дверь, к которой он вел. От двери взгляд его медленно опустился вниз, на инкрустированный золотом образ Спасителя, и далее к алтарю с внушительным бронзовым распятием шести футов высотой, работы скульптора… он попытался вспомнить… Джамболонья. [1]1
  Джамболонья (Жан де Булонь, 1529–1608) – итальянский скульптор, представитель маньеризма. – Здесь и далее прим. переводчика.


[Закрыть]Да, подумал мужчина, это был Джамболонья. Господи, чего могла бы достичь цивилизация, если бы талантливейшие люди не тратили все свое время, вырезая, отливая и раскрашивая кресты.

– Но в тот самый вечер, – пропел священник, – Он явил величайшее доказательство любви Своей. Он взял в руки хлеб. – Священник взял хлеб и возвел очи горе. Мужчина тоже посмотрел вверх, бросив украдкой еще один взгляд на перила и дверь. – Он поблагодарил вас, благословенные… – Священник перекрестил хлеб. – И потом Он преломил хлеб и отдал его друзьям.

Не отводя сосредоточенного взгляда холодных голубых глаз от алтаря, мужчина запустил руку под пиджак, сшитый на заказ французским портным, и кончиками пальцев коснулся ручки своей «сесчепиты». Наполнившись уверенностью, рука вернулась к бедру. Мальчишка впереди беспокойно стучал по полу носками дешевых ботинок. Этот частый перестук действовал мужчине на нервы.

Запах ладана становился все сильнее, цвета собора – все ярче. Мужчина кожей чувствовал все слои одежды, влажно облегавшей тело. В таких ситуациях чувства его обостряются. Он любил убивать; убивая, он ощущал себя живым.

– Когда окончилась вечеря, – продолжал священник, поднимая обеими руками потир, – Он, взяв чашу и благодарив, сказал: Пейте из нее все… – Мышцы мужчины напряглись, словно натянутые канаты. – Ибо сие есть Кровь Моего Нового Завета… – Он поднял взгляд на дверь над алтарем. – За многих изливаемая…

Душераздирающий крик ужаса пронзил собор. Вниз с шумом пролетел худенький мужчина со связанными руками и ногами; его шея была обвязана прочной нейлоновой веревкой, которой пользуются скалолазы.

– Не-е-е-ет, – падая, вопил мужчина по-немецки. – О боже! Не-е-ет!

Пока тело падало, разрезая криком тишину воскресного утра, блондин встал и направился к двери; мальчишка перестал стучать по полу. Священник выронил инкрустированный драгоценными камнями потир, и тот со стуком скатился по ступенькам алтаря, разливая освященное вино.

Нейлоновый канат вдруг натянулся, и петля, захлестнув тонкую шею, придушила крик. Но эластичная веревка растягивалась, и тело падало, пока человек не ударился о мраморный пол. Глухо хрустнули кости.

Блондин был уже на полпути к выходу, когда веревка спружинила до первоначальной длины, и переломанное тело рванулось вверх, к алтарю. Паства затаила дыхание, и в тишине казалось, что время и сила притяжения замерли. На краткий зловещий миг тело словно зависло над алтарем. А в следующее мгновенье тощий мужчина оказался насажен животом на верхушку креста Джамболоньи.

По Спасителю заструилась кровь, потекла через алтарь, мешаясь с вином из опрокинутого кубка. Священник перекрестился и упал на колени, моля о прощении.

Вопли ужаса заполнили собор: несколько прихожан кинулись на помощь священнику, а остальные ринулись к выходу вслед за блондином.

Выйдя наружу, блондин резко свернул влево и последовал за крупным мужчиной, поспешно удалявшимся от собора к круглому мраморному баптистерию в тени башни. Крики стали громче – перепуганные прихожане высыпали из храма, зовя полицию.

Баптистерий быстро опустел: люди рванулись наружу – выяснить причину переполоха.

– Отличная работа, – мягко сказал блондин, как только остался наедине с громадным человеком, за которым вошел в баптистерий. – Даже я не заметил, как ты нерекинул его через перила, а я туда смотрел.

– Danke, mein Herr, – почтительно ответил гигант. У него были грубые немецкие черты лица, и сложение как у бременского сталелитейщика, коим он когда-то и работал. Хоть он и был одного роста с блондином, но весил по меньшей мере на пятьдесят фунтов больше.

– Я не кривлю душой, – продолжал блондин на безупречном немецком, – это было великолепное зрелище. Такой урок не останется без внимания. Мне особенно понравился эластичный трос на шее.

Немец просиял. «Учителем» его прозвали не за ученость, а за те «уроки», которые он преподавал остальным.

– Еще раз спасибо, mein Herr,но вы слишком мне льстите. Я лишь выполняю свою работу. – И он выжидающе улыбнулся.

Блондин запустил под полу пиджака руку с ухоженными ногтями. Достал он, правда, не деньги, а длинный нож с округлой ручкой слоновой кости, украшенной золотом, серебром и камнями. В Средние века «сесчепиту» использовали языческие жрецы для жертвоприношения. Бесценный кинжал.

Для своих размеров Учитель обладал хорошей реакцией, но теперь не успел. С первым же ударом кишки его вывалились на холодный мрамор баптистерия. Со вторым под его подбородком образовалась безобразная ухмылка.

Он соскользнул на пол, привалившись спиной к купели.

– Ах, Учитель, – прошептал блондин по-немецки, глядя на угасающий свет в глазах гиганта. – Когда знаешь что-то – это опасно. Когда знаешь много – еще опаснее. – Веки Учителя задрожали, и блондин помедлил. – А если слишком много? Если знаешь слишком много, тебя могут убить. – В глазах гиганта мелькнуло понимание, а затем они навсегда скрылись под отяжелевшими веками.

Блондин быстро вытер старинный клинок о рубашку немца и снова вложил его в ножны. Выходя из баптистерия, он задумался, скоро ли кто-нибудь решит, что и он знает слишком много.

Глава 2

Среда, 5 июля

День ослеплял. Солнце, разливаясь по безоблачному небу, отражалось от песка и воды, а Вэнс Эриксон гнал на юг по Тихоокеанской береговой трассе, согнувшись над рулем реставрированного «индиана» 1948 года выпуска. Мощный двигатель ревел между ног, и мотоцикл обгонял машины одну за другой. Приятно вернуться к цивилизации, даже если там придется общаться с подхалимами и ящеромордыми бухгалтерами из нефтяной компании.

Меньше часа назад Эриксон подкатил к полевому лагерю в округе Вентура, и ему навстречу из трейлера вылетел администратор – самый пресмыкающийся из всех счетоводов.

– Тебя хочет видеть Кингзбери, – задыхаясь, выпалил ящер. – Где ты был? Почему не взял с собой передатчик Где ежемесячные отчеты? – Фразы, полные неприкрытого презрения, лились без каких-либо знаков препинания. Ящер его ненавидел: он бы с удовольствием устроил так, чтобы Вэнса выгнали, если бы не два препятствия: благодаря неортодоксальным методам исследования он был лучшим геологом-разведчиком, когда-либо работавшим в «Континентал Пасифик Ойл», больше того – хозяин компании Харрисон Кингзбери относился к Вэнсу как к сыну, разве только не оформил это юридически.

Перекресток на бульваре Сансет быстро приближался – со скоростью девяносто миль в час – и Эриксон начал притормаживать. Тут начнутся пробки. Не страшно – Вэнс посмотрел на часы ныряльщика: времени много.

На повороте к своему дому – оштукатуренному трехкомнатному бунгало всего в двух кварталах от здания «КонПаКо» – Вэнс помедлил. Может, стоит заехать и переодеться? Клетчатая рубашка и рабочие штаны за неделю в полевых условиях испачкались и истрепались. Вэнс тяжело вздохнул. Нет, не сейчас. Он пока не готов встречаться с теми призраками.

Подъехав к зданию «КонПаКо», Эриксон заметил у бордюра перед зданием множество фургонов и седанов с логотипами лос-анджелесских телеканалов. Очевидно, Кингзбери снова выступает перед прессой. Вэнс ловко проехал между двумя фургонами, перекрывшими пандус для инвалидных кресел, въехал на тротуар и заглушил мотор.

Как только он вошел, к нему обратился мужчина лет тридцати – атлетического сложения, одетый в строгий костюм. Нельсон Бейли, вице-президент «КонПаКо», заведующий геологоразведкой после гарвардской магистратуры по управлению бизнесом, выглядел так, словно сошел со страницы «Джи-Кью».

– Мне доложили, что ты приедешь, – безжизненно произнес Бейли. Лицо его не было откровенно враждебным, однако ничего похожего на улыбку в нем не проступило.

– Я не ожидал оркестра, – с сарказмом ответил Вэнс. – Да и встречающих такого ранга. – И, не останавливаясь, прошел мимо. Бейли развернулся и догнал Вэнса у лифта. Эриксон нажал на вызов.

– Он торопится, – сказал Вэнс, улыбнувшись вице-президенту, на лице которого так явственно читалось раздражение. – Думаю, не в наших интересах заставлять основателя ждать.

Лицо Бейли стало еще мрачнее.

– Считаешь себя тут самым умным, да, мистер? Ну скоро ты свое получишь.

– Что не так на этот раз? – парировал Вэнс. – Я использовал не тот шрифт в месячных прогнозах?

– Черт побери, ты знаешь, что не так. Ты прислал мне тот же хренов отчет, что и в прошлом месяце.

– Правильно, – ответил Вэнс. Приехал лифт.

– Так не делается, – сказал Бейли, заходя в кабину.

– Почему? Данные такие же.

– В компании существуют свои порядки и правила, их не просто так сочиняют…

– Да, идиотское постановление, чтобы предоставить полную занятость подхалимствующим бюрократам.

– Черт побери, Эриксон! – взорвался Бейли. – Перестань глумиться над нашей системой. Старик не вечен, и твои выходки некому будет защищать, когда его не станет. Мы тебе спуску не дадим!

Лифт плавно остановился, открылись двери.

– Мы знаем, что вы со стариком затеваете с этим да Винчи, – тихо сказал Бейли – однако не настолько тихо, чтобы холодная ненависть в его голосе осталась незамеченной. – Мы знаем все, так что если вы не будете осторожны, попадете в такую переделку, из которой не сможете выбраться.

Вэнс вышел из лифта и повернулся к собеседнику. Тот улыбался, пока двери закрывались.

Что он знает? – задумался Вэнс. Даже он самне понимал, какое значение мог иметь этот доклад о да Винчи.

К тому же это скорее предмет эзотерического интереса для историков или коллекционеров искусства, чем для кого-либо еще.

Мы знаем, что вы со стариком затеваете…

Какого черта, подумал Вэнс, направляясь к конференцзалу. Войдя, он постоял немного у дверей, собираясь с мыслями. Софиты телевизионщиков освещали трибуну; небольшой конференц-зал был полон репортеров и сотрудников «КонПаКо», включая, к удивлению Вэнса, полный состав «Фонда Кингзбери» – филантропической ветви компании, основанной Харрисоном для поддержки искусств.

Вэнс как был – в потертых джинсах, грязных походных сапогах и клетчатой рубахе – обеими руками пригладил непослушные темно-каштановые волосы. Под испачканной одеждой и потрескавшейся коричневой кожаной летной курткой, в которой он всегда ездил на мотоцикле, были заметны рельефные мышцы, окрепшие от суровой жизни на свежем воздухе. Вэнс сощурился против яркого света софитов, чтобы рассмотреть Кингзбери. Харрисон стоял на трибуне, стараясь успокоить толпу. Его седые волосы, как всегда, аккуратно зачесанные назад, очерчивая залысины, сияли почти как нимб. Аристократическое лицо с благородными морщинами выдавало человека, который познал трудности и достойно с ними справился.

Что за человек, восхищенно думал Вэнс. Кингзбери, сын уэльского шахтера, подростком иммигрировал в Соединенные Штаты. За пять лет после приезда в Нью-Йорк Кингзбери превратил почти обанкротившуюся оптовую фирму по торговле дизельным топливом в сеть, обслуживающую пять северо-восточных штатов. Вскоре он уже был миллионером. Поскольку Кингзбери не занимался рыночными спекуляциями, его компания пережила экономические потрясения без потерь, и за счет прибыли он открыл торговые концессии в Китае, перейдя затем к бурению скважин и геологическим изысканиям. Кингзбери занял место в истории наряду с такими великими нефтяными магнатами, как Жан Пол Гетти и Арманд Хаммер. [2]2
  Жан Пол Гетти (1892–1979) – американский бизнесмен, миллиардер, владел богатейшей в стране коллекцией произведений искусства. Арманд Хаммер (1898–1990) – американский предприниматель и общественный деятель.


[Закрыть]Харрисон владел самой большой независимой нефтяной компанией в мире, которая поддерживала свой авторитет и успех благодаря его неугасимой энергии и нестандартным подходам. Вэнс содрогнулся при мысли, что станет с компанией, когда Кингзбери умрет и за нее возьмутся андроидные клоны-управленцы – наверняка продадут какой-нибудь многонациональной корпорации.

– Мы вполне можем начинать, – скомандовал Харрисон Кингзбери, и все быстро затихли. – Вскоре появится господин Эриксон, я хочу, чтобы основную часть доложил он. Все-таки это его открытие. А пока сообщу, что «Фонд Кингзбери» начинает серию расследований об одном из первых бесспорных подлогов в истории человечества.

Вэнс, пока еще никем не замеченный в тенях у дверей, застонал про себя от переигранного драматизма Кингзбери. Но телевизионщикам в старике это нравилось; они такое глотали не морщась. Вэнс подумал, не сбежать ли ему, и даже повернул к выходу, но тут вдруг Кингзбери его заметил:

– А вот и он. – Словно самонаводящиеся ракеты, собравшиеся повернулись к Эриксону. – Выходите, господин Эриксон, пообщайтесь с дамами и господами из прессы. – Вэнс вяло улыбнулся и направился к трибуне, замечая, что все эти продажные куклы – хорошо причесанные и одетые у лучших портных теледикторы с искусственными зубами и поставленными голосами – все они воззрились недовольно на его неопрятную пыльную одежду. – Прямо с месторождения, как я погляжу, – сказал Кингзбери, когда Вэнс встал с ним рядом. – Публика снисходительно рассмеялась. – Как вам известно, – продолжил Кингзбери неожиданно деловым тоном, – Вэнс Эриксон ведет двойную жизнь. Он не только лучший в мире геолог-разведчик… – Вэнс поморщился на такой комплимент, – … но еще и один из первоклассных непрофессиональных исследователей да Винчи нашего времени. Он помогал мне и моему консультанту доктору Джеффри Мартини при нашей недавней покупке редкого кодекса – одного из самых восхитительных сборников рукописей Леонардо да Винчи. Благодаря их великолепному руководству и советам я приобрел этот восхитительный кодекс у семьи из древнего итальянского рода, которая до сих пор не показывала его широкой публике… Осматривая кодекс, господин Эриксон сделал поразительное открытие: оказалось, что две страницы – искусная подделка, сделанная чуть позже смерти Леонардо. Очевидно, подделка была выполнена, чтобы восполнить отсутствующую часть. Я решил использовать финансовую поддержку «Фонда Кингзбери» и компании «Континентал Пасифик Ойл», чтобы провести расследование. Возглавит его мистер Эриксон, и целью его станет выяснение причин этого подлога эпохи Возрождения, а также, по возможности, обнаружение самих недостающих страниц. А теперь я передаю слово мистеру Эриксону.

– … И в эту самую минуту он объявляет это по телевидению. – Нельсон Бейли подался вперед, не вставая с директорского кожаного кресла и нервно оправляя на себе жилет в тонкую полоску. – И с ним этот кретин Эриксон. Старик устроил настоящий цирк для репортеров.

– Не стоит нервничать, – успокаивающе произнес тихий голос с другой половины земного шара. – Недостающие страницы так глубоко погребены историей, что у этих людей нет шансов их найти – по крайней мере, прежде чем их заполучим мы.

– Но вы не знаете этого Эриксона, – ныл Бейли.

– Не волнуйтесь. Время уже на подходе, и мы успеем все провернуть, даже если бы старик со своим помощником знали, что в этих бумагах.

– Но выне знаете Эриксона, – стоял на своем Бейли. – Давайте хотя бы о нем позаботимся, пока он нам не навредил.

– Нет, Нельсон, это окончательное решение. – Голос стал твердым. – Мне кажется, вы позволяете своей личной неприязни к Эриксону затуманивать ясность решений. Бременская Легация [3]3
  Дипломатическое представительство Ватикана.


[Закрыть]не за это вам платит. Мы платим за то, чтобы вы наблюдали и докладывали. Вы с этим хорошо справлялись, так что я предлагаю вам продолжать в том же духе. А мы решим, что делать и когда. Вы меня поняли?

– Да. – В голосе Бейли сквозило беспокойство. – Но вы…

– Никаких «но». Сделка переходит на самый ответственный этап, и я хочу быть уверен, что ничто не расстроит наших церковных друзей.

Зачем я связываюсь с такими идиотами, как Бейли? – спросил себя мужчина в Германии, приглаживая свободной рукой великолепные светлые волосы. Этот человек – всего лишь марионетка, его наняли, чтобы присматривать за Кодексом да Винчи, пока не будет заключена сделка. К сожалению, Кодекс попал к такому покупателю, как Кингзбери, с его нестандартными подходами и собственным экспертом по да Винчи. Для человека, работающего геологом, Эриксон оказался неожиданно хорош. По сути, в досье Бременской Легации он значился вторым мировым экспертом по да Винчи, уступая лишь профессору Джеффри Мартини. Неважно, решил блондин. Даже если два специалиста будут ежедневно работать над поиском пропавших бумаг, Кингзбери все равно не сможет помешать Легации заключить сделку. А потом, – он улыбнулся сам себе, – потом уже никто и ничто не сможет помешать Легации делать то, что ему будет угодно. Все, что угодно.

– Не волнуйтесь, Бейли, – сказал блондин, снова понижая голос, – просто держите меня в курсе того, что происходит с Эриксоном, а мы сделаем так, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Если придется, мы преподадим вашему другу небольшой урок. Вас это устраивает?

– Думаю, да, – поколебавшись, сказал Бейли, – пока устраивает.

– Хорошо. До свидания.

Блондин быстро покинул свой изысканный кабинет и по короткому коридору перешел в другую комнату. Надев перчатку, достал из клетки огромную бурую норвежскую крысу: он держал ее за хвост, чтобы не укусила. Потом вернулся с крысой в кабинет и швырнул ее в дальний угол. Не успел зверек упасть на пол, как с жерди сорвался ухоженный сокол и острыми когтями схватил добычу. В мощном птичьем клюве крысиная шея тут же с треском сломалась.

– Герман, – сказал блондин по-немецки в интерком, – пожалуйста, убери за Мефистофелем, когда он закончит.

Вэнс Эриксон поднял голову и уставился в софиты.

– На самом деле я не готов выступать, – честно сказал он собравшимся журналистам. – Меня некоторое время не было в офисе…

– Меня тоже, – перебил Кингзбери, по-отцовски похлопывая его по плечу. – Но вернувшись вчера вечером и прочитав ожидавший меня доклад мистера Эриксона о Кодексе, я очень разволновался… В обычных условиях я бы немедленно занялся этим вопросом, но, как вам известно, я боролся с поползновениями конкурентов, что хорошо освещено в прессе. В любом случае, как я полагаю, это будет ярчайшее событие в мире искусства за последние десятилетия. Вэнс, – сказал Харрисон, поворачиваясь к молодому человеку, и, извиняясь, пожал плечами; его улыбка тоже, казалось, молила о прощении. – Я понимаю, что с того момента, как ты написал отчет, прошло несколько недель, но я уверен, что ты сможешь вспомнить много интересного. Почему бы тебе не поделиться с репортерами?

Сдаваясь, Вэнс вскинул руки и широко улыбнулся.

– Ладно, – сказал он, снова оборачиваясь к собравшимся, – я постараюсь… Те из вас, кто освещал покупку Кодекса Кингзбери, должны помнить, что помимо того, что это одна из немногих рукописей да Винчи, которую до сих пор не перевели с итальянского – а также ранее не показывали широкой публике, – также это одна из немногих рукописей, которые Леонардо, точнее, его близкий друг Франческо Мельци, [4]4
  Франческо Мельци (1493–1570) – живописец, ученик Леонардо, сопровождал его во Францию и после смерти учителя перевез в Италию завещанные ему рукописи и книги Леонардо


[Закрыть]переплел еще при жизни… Леонардо работал на больших листах пергамента. – Вэнс набирал обороты. – И все листы были испещрены разнообразнейшими рисунками, изобретениями, шуточными историями и даже порнографическими каракулями. Все они почти не связаны друг с другом – так скакала мысль эксцентричного гения. После смерти Леонардо в 1519 году рисунки остались у его друга Мельци, который…

– Мы почти все это уже знаем. – Эриксона прервала женщина с каштановыми волосами, поднявшаяся из передних рядов. – Это история. Если надо, мы найдем это в архивах. Почему бы вам не перейти к делу?

Вэнс сразу же узнал ее. Сюзанна Сторм, заместитель главного редактора журнала «Haute Culture» [5]5
  Высокая культура (фр.).


[Закрыть]– пожалуй, самая стервозная женщина, которую он когда-либо встречал. Казалось, она преследует его повсюду. Всякий раз, когда он делал доклад о Леонардо или сопровождал Кингзбери на открытии музея, она тоже была там – со своими едкими замечаниями. Эта женщина терпеть не могла Эриксона, поскольку он со своей научной степенью вторгался в мир культуры и искусства – в ее мир. Она никогда не упускала возможности принизить его, указать на то, что он дилетант, которому здесь не место. Вэнс раздосадованно взглянул на Кингзбери, сидевшего на складном стуле с краю трибуны. Старик лишь кротко улыбнулся.

– Ладно, если у всех есть необходимые общие сведения… – Вэнс осмотрел лица репортеров, надеясь отыскать подсказку. Ну если кому-то и нужна общая информация, найдут потом. Очевидно, никто не хотел спорить с Сюзанной Сторм. – Так тому и быть. Отлично, мисс Сторм, что бы вы хотели узнать?

– Для начала, мистерЭриксон, может, просто расскажете нам, как вам удалось обнаружить подделку, хотя лучшие специалисты по да Винчи последних четырехсот лет ничего не заметили. И что содержалось в недостающих страницах? – Она сделала паузу. – И зачем кому-то понадобилось скрывать, что страниц не хватает? – Журналистка оглянулась на своих коллег, а потом снова посмотрела на Вэнса. – Будете убеждать нас в том, – спросила она вызывающе, – что это Уотергейтский скандал [6]6
  «Уотергейтский скандал» – политический скандал, связанный с проникновением республиканцев в офис демократической партии в здании «Уотергейт» в Вашингтоне во время предвыборной кампании 17 июня 1972 г. и с попытками скрыть этот факт.


[Закрыть]эпохи Возрождения – с настоящим Макиавелли [7]7
  Никколо Макиавелли (1469–1527) – итальянский политический мыслитель, историк, писатель, поэт эпохи Возрождения.


[Закрыть]в главной роли?