Текст книги "Амулет Явы"

Автор книги: Людмила Зверева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Утром Эстель попрощалась с магом и отправилась в Монтелу.

На удивление быстро она вернулась в деревню. В ней по-прежнему царила тишина. Изредка на улицу выходил Феанор, перетаскивая в дом дрова. Как тень прошмыгнула старая торговка пряностями. И снова стало пусто. Эстель зашла в дом, где за большим столом расположился Жослен и вырезал из дерева ножик. Аэрин готовила, напевая до боли знакомую Эстель песню и слегка всхлипывая от пара и лука.

– Ну, как? – поинтересовался Жослен, как только Эстель только умыла лицо и села за стол.

– Что? – Эстель не ожидала вопроса. – Я так и не поняла того, что хотела узнать. Что нужно этим тварям? Ничего не поняла. Кто они, кто мои родители? ОН не сказал ни слова о родителях!

– ОН не поведал тебе ничего нужного за весь день?

– Да нет же… я… Он так много говорил, и так непонятно! Отчего я всё сразу не могу узнать?

– Что?

– И я не знаю… А Платон?

– Его и остальных похоронили на рассвете.

Вдруг Аэрин уронила глиняную миску, нисколечко не сдвинувшись с места.

– Всё в порядке, – шепнула она, зная, что Эстель и Жослен в недоумении смотрят на неё.

Эстель попыталась выйти из дома, но её окликнул Жослен.

– Эстель! Не гони лошадей, не бери дурного.

– О чём ты? – выпархивая с порога, отозвалась Эстель.

– Эстель, подожди! – быстро догнав сестру, вымолвил Жослен. – Нам надо поговорить. Я ведь прекрасно знаю, что у тебя на уме.

Солнце высоко освещало землю, ветер нёс лёгкие облака, всё, казалось, существовало в согласии. Отчётливо слышалось течение Савы, и ровно колыхались деревья. Однако деревня не внушала спокойствия в сердце Эстель.

– Нет, Жослен, я готова. Я знаю, на что иду. Только одного не могу понять…

– Чего же?

– Нет! – словно сквозь сон возразила Эстель. – Ничего, – некоторое время Эстель твёрдо впивалась в свои мысли, потом заговорила опять. – Завтра я отправляюсь в путь. Слишком долго я ждала. Ты пойдёшь со мной, Жослен?

– Пойду, но куда?

– Пора бы поставить всё на свои места!

– Пора-то пора… – Жослена сбил голос Эвола.

– И мы с вами!

– Да, да! Вот так вот! – убедительно подтвердила Неил.

– Нет, ребята, как ни прискорбно, но вы остаётесь, – твёрдо отрезала Эстель и ушла в дом, чтобы не завязаться спору.

– Вот ведь как, отрезала и ушла! Знай своё и всё тут! – удивилась Неил.

Эстель и Жослен встали рано утром и обдумывали свой путь.

– На месте, где Ховл раздваивается, – прорезал тишину Жослен, – устроились Сороты… по-моему. Южнее мы не пройдём…

– Это не важно! Разберёмся потом… Сейчас мы идём в Розд. Саву перейдём у водопада, где не очень глубоко – я частенько там бывала. Аэрин лучше…

– Лучше? – на пороге появилась Аэрин. – Не нужно, и так больно. Но что мне остаётся? Только и остаётся – отпустить, – Аэрин протянула руки, подзывая детей к себе, обняла их и поцеловала. – Найдите то, что ищите.

Теперь благословлённые воины вооружались и складывали снедь.

– Много не бери, – обратилась Эстель к брату, – в Розд пополним запасы.

Жослен сложил всё приготовленное в сумку, которую повязал на боку, собрал стрелы, взял лук, отыскал старые ножны и приготовил меч.

Эстель по обыкновению захватила маленький ножик, бывший ей верным другом, и ручной работы меч с зазубринами, прозванный отныне Хризоном в память отца и честь великого храма, где, как Эстель поняла, произошла коронация владычицы эльфов. Там же было найдено сверкающее украшение на золотой цепочке, спрятанное теперь у Эстель под одеждой.

К полудню всё было готово, и юные воины отправились в путь.

Ещё не ведая о том, что им предстоит пережить, Эстель и Жослен с приятным волнением начали своё путешествие. Дорога была знакома. Пройдя негустой лес, путники оказались у водопада громадной реки.

– Идём вниз по водопаду! – громко скомандовала Эстель.

– Наконец, дошли до места, где река становится уже, а течение слабее. Перешли Саву довольно быстро. Далее путь пролегал через Тёмный лес или, как попросту его называли, Темл. Лес показался Эстель светлым и прозрачным, что, конечно, сразу вызвало недоверие. Прозрачные леса не станут называть Тёмными.

– Отчего этот лес так прозвали?

– Хм, скоро узнаешь. Он весь пропитан грязью!– ответил Жослен. – Нечистью кишит.

– Только Эстель принялась внимательно осматривать местность, как вдали, за сосной, мелькнула тень. Страшная тень – чернющий волк с двумя острыми, точно лезвие, выпирающими из спины костями, с колючим ошейником, длинными острыми клыками, и уж явно не менее длинными когтями. Лапы мощные, тело огромное, глаза красные.

Блеснул огонь глаз, и растворился волчище в лесной обители.

– Видел? Кто такой ходит? – холодно спросила Эстель.

– Видеть видел, аль толку что? – спокойно и кротко отозвался Жослен.

Пройдя пару оновых шагов, вошли в лес. Эстель крепко обхватила рукоятку меча, Жослен достал лук. Так и продвигались они по Тёмному лесу в окружении деревьев-великанов, опасаясь нападения, пока не стемнело.

К вечеру солнце мельком проглядывало за деревьями, и кривые тени властно пробегали иной раз, когда какая-нибудь зверюшка проскакивала между ветвями. У Эстель дух захватывало, она настораживалась, но следовала примеру брата и шла безмолвно и уверенно.

Путь предстоял долгий. Неизвестно, что ожидает в Розд. Нет ни малейшего понятия, что делать, когда доберутся, и как найти хоть кого-нибудь, кто захочет помочь Эстель разобраться с Соротами и найти родителей.

Единственное, почему Аэрин не стала сопротивляться решению дочери, отговаривать её снаряжаться в безумное и опасное путешествие, так только потому, что Эстель всё равно убежала бы. Упрямство и решительность девочки давно были знакомы Аэрин. Жослен же любил её даже больше, чем сестру, и не мог отпустить одну.

Предавшись воле судьбы и скудному плану по преодолению пути в Розд, юные путники пробирались через Темпл медленно и осторожно. Каждое дерево, стоящее хоть и на приличном расстоянии друг от друга, внушало недоверие. Подозрительной казалась тишина и пустота леса. Ещё более опасными мерещились кустарники, особенно к вечеру, в полумраке и холоде.

Однако, уже была пройдена большая часть пути, но ни одна живая душа не повстречалась путникам, если не считать волка у самого входа в лес. И то был ли это волк или некая тень неосторожно легла на землю и представилась диким зверем в воображении взволнованных путников, ни Эстель, ни Жослен так и не разобрали. А между тем пара стремительно прошедших, но спокойных дней осталась позади. Наступил очередной тихий и волнительный вечер.

– Заночуем вон там, у пригорка, в тени деревьев. Ха! Что мне, тени мало? – Жослен перешёл на шёпот. – Ветки там удобно склонились, будто шалаш кто-то делал.

– Я так устала, что могу уснуть и тут, – Эстель похлопала прохладную землю обнажённой стопой.

– Ну, тут прямо не надо, а раз ты согласна на ночлег – идём…

Жослен аккуратно сложил на землю сумки и осмотрел местность.

– Да, – вдруг заговорил он, – ничего местечко.

Жослен развёл костёр, Эстель достала половину буханки чёрного хлеба и уселась рядом с братом.

– Держи, – Эстель протянула кусок мягкого домашнего хлеба.

Очень интересно, – вдруг шелохнулся Жослен, – откуда у тебя золотая цепочка эльфийской работы? Я заметил её после того, как ты вернулась из АТЛ. Красивая! Такая тонкая, что я всё думал, когда она порвётся, и ты её потеряешь? Но эльфы делали такие крепкие изделия!

– Цепочка? Ах, это! Я нашла её в храме под водой, – ответила Эстель, – в храме, – теперь Эстель погрузилась в раздумье: «Точно, точно! Этот знак. Я видела его в отблесках на стенах зала с колодцем, там, в радужном сиянии, он показался мне не знакомым, теперь я поняла: полая восьмиконечная звезда, дважды окольцованная золотым солнцем… дважды, первый круг выносит за свои пределы острые кончики звезды, второй маленький золотой круг внутри звезды касается её чёрных граней».

– Теперь я вовсе ничего не понимаю, – сказала Эстель после паузы.

– О чём ты? Я знал, конечно, что не надо было показывать тебе тайну озера. Но ты узала бы о ней от Эвола. О чём ты задумалась?

– Вот, – Эстель вытащила цепочку из-за пазухи, поместив её сверху одежды, металлический амулет в виде этой звезды и мой знак…

– Стой, стой! Ты нашла его под водой? В Хризоне? Ладно, говорят, там живёт чудовище.

– Нет. Чудовища там нет, – начала оправдываться Эстель, но Жослен напористо продолжил.

– Может и нет. Но храм тысячу лет как потоплен, мало ли что могло произойти! Хотя, знаешь, – тут Жослен расслабился и сел, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув вперёд, – только ты могла найти нечто таинственное в давно заброшенном храме под водой. Может, ты как-то связана с амулетом, – спокойно предположил Жослен.

– О! Ты навёл меня на мысль. Жуть! – Эстель не могла поверить в то, что предположила. – А ОН…

– А вот ещё вопрос, – оживлённо воскликнул Жослен, – какова цель? Куда и зачем ты идёшь?

– Пока что в Розд.

– А потом? Не вижу смысла идти туда, не знаю куда, и не знаю зачем. Что, чёрт возьми, так взбудоражило тебя в АТЛ? Или в пещерах под водой? Для чего мы покинули Монтелу?

– Я иду на войну против Золторга! – неожиданно грозно ответил Эстель.

– Вот так да? – в полном спокойствии промолвил Жослен, а потом стал резко и возмущённо ругать Эстель. – Совсем обезумела? Я думал, мы ищем след твоих родителей! – О, Боги, да кто тебя придумал?

– Нет, ты не понимаешь! Думаю, пришло время всё исправить. Хватит Золторгу держать в страхе народы Океании! И ещё, я хочу подтвердить свою догадку. Смысл есть – я ищу мать!

– Ладно, – Жослен еле сдержался, чтобы опять не закричать, – раз смысл есть, я не буду мешать, сестра.

– Брось. Ты со мной? – Эстель хлопнула брата по плечу.

– Я всегда с тобой.

Домашний хлеб пришёлся кстати холодным вечером в тёмном лесу. Отужинав, устроились на ночь, завернувшись в большой плед, который прихватил Жослен.

Но не долго пришлось спать. Жослен услышал стремительно приближающиеся шаги. Сквозь сон он увидел лохматую фигуру и тут же пришёл в себя. Ещё миг и его постигла бы ужасная учесть. Но Жослен увернулся и направил на хейри меч, явно не угомонивший зверя. Пронзительный крик животного разбудил и Эстель. Жослен порубил великана, но на его зов примчалось ещё трое.

Теперь и Эстель взялась за меч и сурово оглядывала мощных зверюг. Напасть никто не решался. Хейри держались поодаль друг от друга, Эстель и Жослен – спина к спине, оба они прекрасно понимали, что любое неосторожное движение может разозлить животных. Нарастало напряжение, терпение одного из сородичей диких хейри кончилось. И как только он двинулся с места, чтобы напасть, остальные последовали за ним.

Эстель ловко орудовала мечом, отгоняя животных от себя. Жослен справился с первым нападавшим, но его оружие застряло в теле убитого. Сзади на него уже готовился прыгнуть другой мохнач, но вдруг из леса вылетела стрела с красным оперением и угодила великану точно в лоб. Эстель терпеливо отмахивалась от своих противников, но это лишь злило животных. Прошлый опыт подсказывал Эстель, что нужно действовать наверняка. Она присела, подставив хейри подножку, и величественно возвысилась над жертвой, в тот момент она ощутила себя охотником, настигшем свою цель, жаждущим смерти.Но убить так и не смогла, отпустив напуганное существо.

Когда выжившие хейри разбежались, Жослен уже знал, кого ожидать вслед за появлением стрелы, и был этим ндоволен.

Медленно к пригорку вышел Эвол с луком в руках, за ним, еле дыша, – Неил.

Грозный взгляд старшего брата обрушился на безрассудных детей. Эвол неторопливо опустил лук и тихо заявил:

– Ну, и что бы ты делал, брат, ни будь меня здесь?

– Богам бы молился! – на пригорок выехал всадник в чёрной рясе с закрывающим лицо капюшоном. Рука в железной перчатке сжимала длинный кривой меч, а другая рука, уродливая, с обожжённой кожей, держала поводья. Кровавым огнём блестели глаза лошади всадника, чёрная грива её взъерошилась. Животное дико заржало и стало на дыбы.

Голос всадника сливался со странным наречием и грубо разносился в воздухе.

За деревьями показалась не менее дюжины таких же всадников с опущенными капюшонами. Тёмный лес и впрямь кишел нечестью. Сороты подходили всё ближе. Морды их и впрямь породнились с кабаньими, поверх губ выпирали то нижние, то верхние клыки, сальная кожа обливалась потом. Круглые зенки, казалось, не держаться в глазнице, и топни только – град из соротовых глаз обрушится наземь.

– Уничтожить! – прозвучал далёкий голос. Голос непохожий на остальные, холодный и звонкий, сладкий и грозный. Вперёд выехал всадник в синей рясе с надетом капюшоном, сквозь черноту капюшона виднелись синие, как небо, чистые, как вода, косоватые глаза. Эстель тревожно обернулась, почувствовав взгляд на себе. – Уничтожить! – повторил всадник, и все как один натянули свои луки…

– Вперёд! – прохрипел Сорот с мечом. Холодное лезвие оголённого оружия блеснуло в бледном свете луны и стремительно направилось в сторону Эвола.

– Не-е-е-ет! – вырвалось из самого сердца Эстель. Но никто уже не мог противостоять случившемуся…

Немедля всадник очертил полукруг, порезав живот Эвола, и гордо встал рядом с повелевавшем.

Время будто остановилось; Эстель замерла вместе с ним. Жослен грозно развернулся, скорчив от злости лицо. Неил хотела атаковать, но чёрная стрела вонзилась глубоко в её плечо. Поражённая болью, Неил пошатнулась и пала на колени.

Повелевавший всадник замер. Замер в ожидании, но ничего не происходило. Он опустил глаза и развернул коня, вслед за ним уехали остальные.

Ещё властная луна тускло роняла свет. Мрачные тени стали уходить за скрывавшимися всадниками. От бессилия Неил бездумно смотрела на братьев и Эстель. В гробовом молчании Жослен опустился перед Эволом на колени, обхватил ладонями его лицо и испугано произнёс:

– Эвол мёртв.

Эстель стояла, словно во сне, и не могла осознать произошедшее. Глаза её изредка вздрагивали и блестели от наполнявшей их влаги, но ни одна слезинка не посмела нарушить сухую скорбь. Мрачно оглядев всё вокруг, Жослен тихо добавил:

– Покойся с миром, но не здесь; я отнесу тебя домой.

Глава 4

В нелепом молчании прошёл остаток ночи. Наступило утро. Солнце поднялось высоко над лесом. Жослен не проронил ни слова, но и так было ясно, что затея с уходом из дома теперь казалась ему не только бессмысленной, но и роковой.

Неил тоже оставалась неподвижна. Эстель вытащила стрелу из её плеча и тенью села на пригорке. Столь же неподвижны были деревья, унылые их тени переплетались в неясную чернь.

Вдали, будто статуя, восседал всадник в синем, но никто его не видел. Свой взгляд он устремил на Эстель. Вдруг к нему подкрался тот волк, с двумя выпирающими из спины костями. Волк прижался к земле и зловеще всмотрелся в капюшон всадника.

Всё в порядке, Оскал, – мягко ответил тот, – ступай к хозяину, я позабочусь о них.

Всадник поджал под бока коня, и скрылся за деревьями.

Всё утро в лесу стояла тишина. Никто не двигался и не разговаривал. Из смертельной раны Эвола вытекла вся кровь и впиталась в землю, насытив Темпл очередной жертвой. Лицо юного лучника из Монтелу стало белым, родовой знак на щеке побледнел, глаза перестали радостно сверкать. Жизнь потухла, как истлевший костёр.

– Возвращаемся домой, – наконец заговорил Жослен.

– Да, Неил, помоги брату отнести Эвола в деревню.

– Нет, Эстель! Мы все возвращаемся.

Эстель опустила голову и некоторое время молчала.

– Тогда этот поход точно станет бессмысленным.

– А, по-твоему, лучше бессмысленно умирать?

– Простите, – вмешалась Неил, – это я виновата. Мне хотелось пойти с вами.

– Да, Неил, – Жослен повернулся к ней, – теперь довольна?

– Жослен, прекрати. Ты знаешь своих братьев и сестёр не меньше меня.

– И теперь из-за семейного упрямства я должен вас лишиться?

Эстель поднялась с земли и подошла к сестре.

– Отправляйтесь домой.

– Я не хочу совершить самую большую ошибку в своей жизни и оставить тебя.

В бессилии сопротивляться упрямству Жослен потёр лоб.

– Эвол тоже хотел быть с вами. Он не простит, если мы сдадимся сейчас.

Эстель отрицательно помотала головой и крепко обняла сестру.

– Ну, что мне с тобой делать? – хотелось отругать Неил и отправить домой, но ведь брата этим не вернуть. – Потерять ещё и сестру не входит в мои паны.

– В мои тоже, – почти радостно отозвалась Неил.

– О, Боги! – Жослен поднял брата и развернулся в сторону Монтелу. – Я не могу оставить его здесь.

– Я знаю.

Совершенно безрассудным виделось Жослену разрешать Неил продолжить путь. Но оставить Эстель одну он тоже не мог. Да и останавливаться, не дойдя даже до первой цели, было глупо. Напрасно погибнуть, блуждая без толку туда-сюда по Темплу, вообще стало бы провалом. Но Эвола нужно отнести на землю отцов и похоронить, как воина, а не бросать здесь, в беспамятной могиле леса. И, конечно, вернуться.

– Я вернусь, Эстель. А ты, Неил… будь внимательней, – с этими словами он отправился к дому.

Эстель по-прежнему не могла поверить в то, что случилось с братом, но твёрдо решила:

– Идём дальше, Неил, – она собрала вещи и повязала сумку на боку, как делал это Жослен, огляделась и двинулась дальше.

– Идём, – тихо отозвалась Неил.

Лес становился ещё более редким. Всё ближе подкрадывалось солнце, ветер приносил прохладу. Трава казалась хорошо утоптанной, и всюду чудилось чьё-то присутствие. Наконец, показалась деревня, ровная, сухая, светлая, но отчего-то одинокая и разбитая.

Горькая картина открылась юным путницам: в центре деревни красовался каменный колодец, обросший вьюнком; по левую и правую стороны полукругом расположились почти разрушенные деревянные дома. Венчала деревню невысокая колокольня с треснутым колоколом и обвалившейся стеной.

Вдруг из-за колокольни выбежала странная девушка, похожая на эльфа: уши острые с двумя зазубринами, но длиннее, чем у Эстель. Обличие её тоже показалось Эстель странным: золотистые локоны собраны в пучок, переплетённый с мелкими листьями. Серебром блестел знак листа на румяной щеке. Глаза, точно два изумруда, блестели при свете солнца. Длинные серьги переходили в красивое ожерелье. Два больших зелёных листа, сделанных из материи, прикрывали грудь девушки, сзади закрепляясь тонким кожаным шнуром и переходя в длинную юбку разорванной тканью. Правую ногу аккуратно обвивал браслет в виде ветви с листьями, а кисти рук венчали всего четыре пальца.

Сама же Эстель выглядела вполне обычно в расклешённых, сделанных из мягкой кожи, штанах с крупной шнуровкой по бёдрам и, из той же кожи, топе с мелкой шнуровкой спереди и по бокам. В ушах Эстель носила кожаные серьги, а запястья закрывала мягкими браслетами с причудливыми резными рисунками. Причём всё это монотонно сливалось с цветом её русых волос, но ничуть не портило её внешность.

Привыкнув видеть вокруг себя людей, одетых примерно также как сама Эстель, она удивилась обнаружить девушку со столь необычным нарядом. Такую хрупкую и почти прозрачную, будто сотканную из света, девушку с тревожным выражением лица, бегущую навстречу.

Девушка добежала до колодца и подняла меч, широкий и острый, так легко, словно он ничего не весил. За её спиной показался лихой наездник в чёрной рясе. Размахивая плетью, он стремительно приближался к девушке.

Первой опомнилась Неил, быстро сняла с пряжки шакрам и выпустила во всадника. Мёртвым грузом он рухнул на пыльную землю.

– Бегите! – тревожно вылилось из уст девушки. – Бегите, их ещё много! – такого сладкого голоса Эстель никогда не слышала.

– Ну уж нет! Некуда мне бежать, да и незачем, – прошептала Эстель и, подойдя ближе, медленно опустошила ножны.

В деревню въехали семеро чёрных всадников и остановились перед путниками и незнакомкой. Эстель направила своё оружие на наездника с луком. Словно хрупкое растение, незнакомка, обегала каждого растерянным взглядом. Нежное создание предприняло попытку нападения. Сорот замахнулся тугой плетью, но Неил, поразительно быстро сразила врага, и чёрная кисть его руки свалилась к копытам лошади. Тут же оружие вернулось владелице.

Поэтапная атака перешла в серьёзную борьбу. Немедля поражённый толкнул Неил. Упав наземь, она порезалась о своё же оружие и отбросила его. Трое резвых наездников окружили Эстель, трое – незнакомку. Безрукий всадник подобрал шакрам длинным мечом и с отвращением фыркнул что-то на своём наречии. Оглядев остальных, он безжалостно выпустил “круглый бумеранг” в напуганную жертву. Эстель пришла в ярость и умело обезглавила двоих в ловком прыжке, а третьему пронзила брюхо. Приземлившись, Эстель коварно оглянулась на всадника. Она уверенно вытянула меч в его сторону, кончиком тонкого лезвия вызывая врага на бой. Сорот слез с коня и протяжно фыркнул, тяжёлой рукой поднимая лезвие. Эстель начала нападение, но враг отразил атаку.

С невиданной лёгкость он управлялся с мечом и парировал выпады Эстель. Не мешало ему и то, что он лишился руки. Грозный противник, огромный сорот, не скрывая удовольствия, смеялся, глядя, Эстель в глаза, будто играя с мышкой, попавшей в мышеловку.

Но то, что сорот забавлялся, давало Эстель преимущество. Он слишком увлёкся своей игрой и стал менее внимательным. Эстель же, напротив, ещё больше сосредоточилась. Она жаждала мести за убийство брата и ранение сестры и, прекрасно владея мечом, наконец, смогла доказать это сороту. Собравшись духом, она нанесла сокрушительный удар в грудь, обойдя противника сбоку.

А таинственная девушка порхала в поединке изящнее птицы. Она ловко отражала удары, мгновенно реагировала на все движения соротов, и почти не прилагая усилий наносила смертельные удары по врагам. Срубив голову одному из противников, она осторожно вышла из окружения. Двое одновременно соскочили с коней и направили своё оружие на эльфийку. Сталь зазвенела с таким грохотом, что отражалась в колодце и усиливалась вдвое. Казалось, целая армия сражается в деревне.