Текст книги "Самокат времени (СИ)"

Автор книги: Людмила Перцевая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Стихотворения этой книги – своеобразный дневник человека незаурядного, много пережившего. Глубокую и порою с оттенком грусти рефлексию автор с отменным вкусом перемежает ироническим отношением к миру, как к внутреннему, так и вещному, а мастерское владение поэтическим словом помогает донести до читателя богатую палитру образов и чувств. Поразительно, но зрелые годы даруют богатые эмоции, открытия, свежие чувства и неожиданные мысли. Можно вообразить себя кустом, который прижился в лесу, рыбкой, пережить казнь – когда любовь прорастает сквозь душу, как бамбук… Неповторимо, неожиданно и очень точно, правдиво....

Самокат времени

Первый выход

Весенняя тайна

Маримба

Безудержная страсть

На гальке Черного моря…

Старый тополь

Казнь

Канал Грибоедова

Душевный разговор

Картинки из детства

Вундеркинд

Здесь гаджеты одни живут…

С позиции Эйнштейна

Снисхождение

Концерт в Гнесинке

Без следа… / Одиночество

Столкновение

Лицей Аристотеля

Мой черный кофе

Подруге детства

Каникулы!

Рождение шедевра

Прогулка в 90-х

Лучина

Свидание

Модный приговор

«Выйти из образа»

Искушение

Подруге – 16 лет

Пророчество

Моя спасительная миля

Отвага

Уходя – уходи

Полет

Дорога к храму

Шансон

Смирение и Гордыня

Недоспорили…

У камелька

На финишной прямой

В миноре

Диалог через полтысячи лет

Вперед смотрящему

Утрата

Вилами на воде…

На пороге

Игра воображения

В мажоре

Предчувствие

У мольберта

Ожидание

Оздоровительный бег

Декорации

Зависла… / Тишина

Минута слабости

Историческая память

Жизнь после жизни

Попрощались

Тишина

Падение

Белая ночь

Бессонница

Прикосновение

Послевкусие

Последний штрих

Лучше хлеб с водою, чем пирог с лихвою

По грибы

Сон

Перед взлетом

Встреча у фонтана

Кара

Память поколений

Ловить рыбку в мутной воде

Половодье

«Завтрак на траве»

Генная инженерия

Смешение красок

Рецепт… самоанализа

Пасхальное

Блаженное безделье

Охотничий азарт

Куст. Обновление

Пропасть

Фуга

Много с тех пор воды утекло

Рок

Аршин

Не плюй в водицу – пригодится напиться

Предновогоднее

Опора

Молитва Блаженного Августина

Новая версия

«Время собирать камни»

Камень за пазухой

Камень на шее

Капля камень точит

Как камень в воду

Камень преткновения

Философский камень

Как за каменной стеной

Под лежач камень вода не течет

В камень стрелять – только стрелы терять

Побивать камнями (каменование)

«У каждого мгновенья свой резон…»

Жест

Солнечно

Аллегория

Записка

Счастье

Заплыв

Грех

Казус

За бортом

Пороховница

Ухажер

Уныние

Суд

Тост

Антитеза

Задумчивость

Картинная галерея

«Молодой человек, пишущий у окна письмо»

«Вакх и Ариадна»

«Ссора Оберона с Титанией»

«Капитан и помощник»

«Лучники»

Времена года

Под Рождество

Метель / Пурга

Похолодало… / Февраль

Крещенские морозы

Холодный апрель

Ночь весны

Весенняя гроза

Летняя гроза

Июль / Лесная песня

Купавы

Август

Осенние мотивы

Ноябрь

Декабрь. Белый плен

Эпилог…

Самокат времени

Шорты и панама

Да новый самокат,

Толчок ноги упрямой

– Во времени назад!

Растерянные лица

Мелькают, как во сне,

И не остановиться

В безумной гонке мне!

Теряет мысли трезвые

Седая голова,

Как в осень сыплет резво

Увядшая листва.

Что под косичкой тонкою

Теперь в ее мозгу?

О чем она девчонкою

Мечтает на бегу?

«Взлететь! Еще влюбиться!

Стать птицей голубой!..»

А предстоит сей пигалице

Стать самой собой…

Первый выход

В чулочках белых, пышном платье,

Со скрипочкою у плеча,

«Ну кто придумал номер дать ей?» -

Чуть слышно в публике ворчат.

Из глаз готовы слезы брызнуть,

На сцену – тащат, не ведут,

Ей до успеха в этой жизни

Так долог, труден будет путь!

…Заученно смычок гуляет,

Терзая уши и струну,

Но зал все чутко понимает,

С артисткой на одну волну

Настроившись…Вот крики «Браво!»,

Глаза, не веря, подняла:

«Ой, мамочка, да это – слава?…»

В слезах улыбка расцвела.

Весенняя тайна

Закономерность роковая:

Черемуха лишь зацветет -

Нагрянет вьюга, завывая,

Хоть на день – а свое возьмет!

Цветы – в сосульку, куст – в ознобе,

Хрустит трава – зеленый лед,

А легкомысленной особе

Все нипочем, пьянит-цветет!..

Поди, пойми, зачем к цветенью

Нужны ей эти холода,

Но по народному поверью

Происходило так всегда.

***

И сговор вьюги с белым цветом

Останется для нас секретом…

Маримба

– Так барабанит град по крыше,

Так дождь шуршит, нежней и тише,

Вот шелестит в ночи листва,

Иль мысль моя…едва-едва…

С порывом ветра заскрипели

И стукнули в саду качели,

А по аллеям пронеслась

Невесть откуда выбравшись – напасть!

И дрожью по стеклу неверной

Заставит вздрогнуть суеверно…

***

Наивный деревянный инструмент:

Природу слушает – и ловко подражает,

Но, увлекаясь, сам порой рождает

Песнь дивную и новую во мне!..

Безудержная страсть

На заре христианской эры

Гневно сетовал лирик Катулл:

«Развелось графоманов без меры,

Слушать стало невмоготу!»

А писали, заметь, на пергаменте,

Зачищая пемзою ляп,

Неужели не ведали сами-то,

Что шедевра – не сотворят?..

Но с тех пор и поныне упорно,

Стилем или гусиным пером,

На бумаге, что стерпит покорно,

Всё рифмуют, что в ум взбрело!

Изводили шелк и папирус,

Напрягая ум свой и кисть,

Истязали гитару и лиру,

Воспевая никчемную жизнь…

И сейчас, в виртуальных сферах,

Словеса кружевные плетем,

Где она, гениальности мера? -

Мы оценку себе не даем…

На гальке Черного моря…

Здесь сгодился бы пафос оды,

Величавый гекзаметра строй,

Третий возраст – возраст свободы

Милосердно подарен судьбой!

Прочь все заданные траектории,

Запланированные дела,

Захочу – и выйду из моря я

В чем мамаша меня родила!

А могу повернуть от берега

И отправиться за горизонт,

Далеко, говоришь? – А измеряй-ка,

Как велик и прекрасен Понт!

…Что взбредет в эту белую голову?

Над волнами чайкой взлететь?

Хочешь, выскажу правду голую? -

Захотеть – не значит суметь…

Старый тополь

Его лишили кроны пышной,

Вершину посчитали лишней,

Безжалостно спилили сучья,

Оставив только ствол могучий.

…Стоит старик – бревном иль пнём,

Обдумывает тяжко что-то,

Невидимая нам работа

В нем происходит день за днём.

Теперь он корни расправляет,

Свет ловит …старою корой,

(Калека крохи подбирает

Ртом безысходною порой…)

Весной сильнее к жизни тяга,

И вот с неслыханной отвагой

Побеги брызнут по бревну,

Ввысь, к солнцу и в голубизну!

***

Воспрял, помолодел старик,

Людскую грубость не корит…

Казнь

Всем телом ощущая землю,

Я казнь ужасную приемлю –

В ступни и кисти бессильных рук

Побеги острые вонзая,

Растущий весело бамбук

Распнет мне тело… О, я знаю,

Как больно будет он прорастать

Сквозь кровоточащую душу,

А я не стану ему мешать,

Его движенья не нарушу.

Как упоенно он ловит стон

Пронзаемой стеблями плоти,

Пусть бьется сердце, он не своротит,

И по прямой – наружу – вон!

Побеги, рыжие от крови,

Забудут, кто их напитал,

Вот он на воле, лист солнце ловит,

Бамбук звенящим лесом стал!

Я казнь ужасную терплю,

Пусть длится дольше. Я – люблю…

Канал Грибоедова

(1967 г. Ленинград)

Тополя – не паруса зеленые,

И заборы – не борта каравелл,

СУхи волны асфальтово – пропыленные,

Плат небес тоскливо посерел…

Беспричальная, брожу в каналах каменных,

Лицо белое – как бедствия сигнал,

Как легко отчаяться отчаянным,

Как мне трудно – кто бы только знал…

Душевный разговор

Вдруг, сразу я смогла понять,

Хоть строй созвучий был и внове,

Что Бела Барток мне родня,

По музыкальным ритмам крови.

…Две скрипки вечный спор вели,

Тот час же альт в тот спор ввязался,

Как отзвук грозовой вдали

Забухал контрабас – и смял всё!

Вновь взвИлись скрипки, нежно, тонко,

Как уговаривал ребенка

Шуршал, смягчаясь, контрабас:

«Все сбудется, сейчас, сейчас…»

И так, то врозь и вразнобой,

То в унисон и очень складно,

Но в диалоге, что отрадно,

Звучал квартет с моей судьбой…

Картинки из детства

Как подкова – улица Матросова

С карты детства в памяти у взрослого…

***

Там, где нашей улицы начало,

Рельсами дорога пролегала.

И катились дробной чередой

Товарняк и поезд трудовой.

От боксита – красные откосы,

Из теплушек – дым от папиросы,

Батьки-горняки домой со смены

На ходу с подножки – непременно…

Вот под этот добродушный грохот,

Эшелонов непрерывный бег,

Падал, таял, снова падал снег,

В огородах пучились горохи,

То курились избы дымом труб,

То парил на солнце свежий сруб…

***

В Приполярье тоже можно жить,

Отчего же избу не срубить?

Вундеркинд

Черная рубаха, белый-белый чуб,

Ах, как этот мальчик Гергиеву люб!

Как они с оркестром Сен-Санса подают,

Публика – в восторге, Малофеев -крут!

С Мацуевым забацает в четыре он руки,

Поверьте, эти руки – равновеликИ!

Какое пианиссимо и как гремит аккорд…

Александр, брависсимо, не растеряй задор!

Здесь гаджеты одни живут…

Я – сталкер в этом диком мире,

Да что там – в собственной квартире,

Где гаджеты одни живут,

А люди словно тени тут…

Они уж не читают книг,

Слова простые забывают,

Вот-вот наступит страшный миг

– И все собьются в волчью стаю!

Мартышка, внучка, нежный лик! -

Нет, тоже шерстью зарастает!

Из уха – провод, тьма в глазах,

Кто с ней на связи? – Небеса…

Беру железку наугад,

Панель сверкнула, чей-то взгляд

Пронзительный сулит беду,

Я в панике назад кладу…

В ушах – инопланетный звон,

Нас кто-то страшный взял в полон!

С позиции Эйнштейна

«Платон мне друг, но истина дороже»,

– Тут надо все же осторожней!

А ежели Эйнштейн твой друг?

– Все рухнут истины вокруг!

Все станет как-то… относительно,

Не явно, зыбко и сомнительно.

И вот уж истинной нет веры,

В религиях – сплошной раздрай,

Отчизна, честь, любовь – химеры,

И мать любую выбирай!..

Уходит почва из-под ног,

Но устоять мне друг помог.

Снисхождение

– С Наступающим! – Так скоро?

Прозевала, проспала!..

С тихою повадкой вора

Год подкрался. А – звала?

…Наступают, окружают,

В плен берут и в суд ведут,

Совестью моей пытают

За восторги и беду,

За унынье и гневливость,

За гордыню… – за грехи!

Я смиренно, не спесиво

Почитаю им стихи…

Концерт в Гнесинке

Шестиклассник – Стравинского!..

Так выделывает – просто восторг!

Обомлела? – А ты спроси его,

Откуда в нем этот для звуков простор?..

Так сноровисто, остро, ярко,

Мальчишке рано еще играть,

Заметь, идет без единой помарки,

Кто же учитель, еще бы знать…

О, вот так сюрприз, сам Шеврекуко!

Тот, что влюбленный был домовой,

В романе Орлова? – С моей головой

Что-то случилось! Его наука

В Гнесинке, для детей?!.

Мистика или большая удача?

И я , от восторга едва не плача,

«Браво! – кричу скрипачу, – Соловей!

Играй еще шибче и не робей!»

(В романе Вл.Орлова «Шеврикука или Любовь к привидению» главный герой – влюбленный домовой.

Преподаватель Кирилла Николаи, исполнявшего «Петрушку» Стравинского, – Ф.Д. Шеврекуко…)

Без следа… / Одиночество

Хоть в ком-то я мечтала отразиться,

Хоть как-то отпечататься, но – нет!

У сыновей – особенные лица,

Моих гримас не явлен след…

Я рада, что они – неповторимы,

Ни доблестями, ни пороками моими

Господь не наделил детей моих,

О чем же ты печалуешься, стих?..

Каких учеников ты пестовала долго,

В них возлюбя свои мечты?..

По жизни пронеслась ты одиноким волком,

Не прячась от угроз в кусты!

И вот итог: зализываешь раны.

Гордись – путь прям был, без обмана!

***

…А вдруг на взгляд со стороны,

Хоть в чем-то вы со мной равны?..

Столкновение

Вот сугроб, а это – я,

Распласталась – нету силы,

Лиственичная хвоя

Всю меня озолотила!

Лес смеется надо мной,

Ель качает головой:

«Ничего себе – кульбит!

Странно – пень еще стоит…

Кто ж такая лыжница,

В снег зарылась – нет лица!»

…Я ударилась в бега

В эти пышные снега,

И не важно, что не держит

На крутой лыжне нога!

Солнце, птичий перезвон,

Просто сказка или сон!

(А чтоб радости не слишком,

вот…на лбу вскочила шишка!)

Лицей Аристотеля

Был задуман лицей Аристотелем

Словно сад, бесконечный, тенистый,

И в саду этом, или во поле,

Слова шелестели, как листья…

В лабиринтах науки блуждая,

Тайны жизни земной открывая,

Там, в прогулках под вольным небом,

С Аристотелем рядом я… не был.

***

У меня свой лицей – и прогулки,

Тайных смыслов свои закоулки…

Мой черный кофе

Помол, огонь и турка в копоти,

Вот пена брызжет за края,

Забудь о жалобах и ропоте,

Все смоет черная струя!

Крепчайший кофе, без изысков,

Фарфора тонкого стакан,

И наслаждение так близко,

(Заметь – без капли коньяка!..)

Твой кофе черный, ароматный,

И неизменно – «Президент»,

Смакуешь… сказочный момент…

И улетаешь в мыслях в сад ты

Заоблачный!..Там нет потерь,

Тебе туда открыта дверь…

Подруге детства

Вспомним свое детство,

А с ним – и край родной,

Лес с домом по соседству,

Ель, сосны… Мне одной

На этой тропке любо

Тихонько замереть,

И вверх, в просвет лазоревый,

На небо посмотреть…

Ему лишь, необъятному,

Готова песни петь!

Каникулы!

Заневестились деревья

Снежно-девственным убором,

Зазвенели тротуары

Ледянистым перебором,

Бахромой седой украшены

Провисли провода,

Разбежался первоклашка

По дорожке синей льда!

Вот и бабушка в калошах

Едет, охая, вперед,

Посмотрите-ка, что делает

С людьми веселый лед!

Снег упал на черный город -

Посветлело все вокруг,

Ну не правда ли, что здорово

Зимой везде, мой друг!..

Рождение шедевра

Гоголь требовал фантасмагории,

Крамской к реализму Вано призывал,

Пели свое Лоррен и Лагорио,

Закат итальянский – свое диктовал…

Всем внимая, ни с кем не споря,

Он подчинился лишь рокоту моря:

«Волну» за волной вдохновенно писал,

На нас обрушив «Девятый вал»!..

Прогулка в 90-х

Вышла важная старуха

В драном норковом манто,

В голове ее – разруха,

Все не так и все не то!

Снег – не пахнет, не искрится,

Не скрипит под сапожком,

А вокруг – чужие лица,

Глянешь мельком (иль мельком?)

Потускнели впечатленья,

Речь давно затруднена,

И в одном лишь нет сомненья:

В этом мире я одна.

Припозднилась. Задержалась.

Всем – самой себе назло,

Слишком долго… А все мало.

Наказали?.. Иль свезло!

Лучина

Наморщили стволы немолодые липы,

Береза голая не прячет старых ран,

День зимний мной без вкуса, залпом выпит,

Закат скорее трезв, чем пьян…

Трещат сварливые в чаду поленья,

Как айсберг печь, не разогреть никак,

И не приходит вдохновенье,

В дому и в сердце – беспросветный мрак.

Зажгу лучину: трепетное пламя

Раздвинет тьму ночную по углам,

Возьмусь читать стихи, на память,

Нетрудно это, их писал я сам.

В стихах – ручьи и птичьи трели,

Все, что приходит к нам с весной,

Глядишь – и разогнать сумели

Тоску и мрак, и муза вновь со мной!

Свидание

Дождь шуршит по сугробам,

Оттепельно, парит…

В твоем облике – робость,

У меня – жар ланит,

Заскочили в кофейню,

Чашка греет ладонь,

Про себя умоляю:

«Хоть нечаянно – тронь!…»

Я трещала без умолку,

Ты очами сиял,

Ну и кто из нас думал, как

Жизни кончится бал?..

Модный приговор

Васильев вещает, что в моде – рванье,

Заплатки и дыры, проетые молью,

И хоть ты уверена – не твое,

Пофантазируй, дай себе волю!

***

Я – в свитере этом, в снегах Сахалина,

Он «Ноченьку» пел, я от счастья плыла…

…Вот бусы янтарные, два моих сына

Их в клад закопали – еле спасла!

…А в этой рубахе китайской стеною

Брела в Поднебесной по облакам,

А туфельки эти ты нес вслед за мною,

Босою, влюбленной и пьяной слегка…

Листаю обрывки воспоминаний,

Светлеет душа и хочется петь,

Винтажные образы одеяний -

Я дыр не боюсь, все готова надеть!

«Выйти из образа»

Жареным луком дышат обои,

Булавкой приколот, засушен Пикассо,

Пошло. Стыло. Плакать? Не стоит.

Нет смысла. Напрасно.

Ах, Пабло!

Лицо твоей плачущей бабы,

С платком, истерично зажатым в зубах,

Таит динамику страсти хотя бы,

А мое – в унынии – полный швах.

Кистью малярной лицо мое вЫбели,

Не шелохнусь… Абсолютный столбняк.

Ну и поганую роль вы мне выбрали,

Разгадав, что внутри у меня…

***

Сетью в тоске паук удавился,

Нарциссы отравлены собственным запахом.

Умозатмение. Мой Пьеро спился

И Арлекин обожрался сахаром…

Искушение

То ли взлетело давление,

То ли духа томление,

А может – устала от лени я?..

– Ответь мне на этот вопрос!

От этого состояния

До кризиса – расстояние

С какой-нибудь …гулькин нос!

Вы мне симпатичны – без лести,

Давайте спасаться вместе,

В баре, на шатком насесте,

(Я спрячу змеиный хвост!)

Не бойтесь чертей зеленых,

Что издали бьют поклоны,

Они нам из рюмок со звоном

Городят в чистилище мост…

Подруге – 16 лет

Я этот стих тебе посвящаю,

В этот день – все для тебя,

Понравится, нет, я не знаю,

Пишу я тебе, подруга моя.

Тебе 16, какой нынче вечер!

Какое небо, солнце, земля!

На руки твои, на тонкие плечи

Льют ароматы леса и поля.

Тебе – 16, какие сказки

Тебе подарить, и какие цветы,

Все розы, ромашки, анютины глазки

Дарю я тебе, довольна ли ты?

Тебе – 16, смех и веселье,

Подружки подарки несут и целуют,

Я дарю тебе звезд ожерелье,

И в косу лунную ленту речную!

Тебе – 16, молодо-зелено!

Что подарить? – Семь чудес света!

Пляжей морских песчаное золото,

Белую зиму, пьяное лето!

Тебе – 16, сердце стучит,

Сердце жизни такт отбивает,

Ищет счастья, хочет любви,

В крови вечерних закатов тает,

Все чудеса Господина Бога

Ливни, радуги, росный алмаз,

Солнце, деревья, и много премного

Дарю тебе, первый-последний раз!

Ты не обидишь подругу верную,

Возьмешь подарок девчонки смешной?

Беру в охапку всю Вселенную,

Дарю тебе, тебе лишь одной!

Пророчество

Моря высыхали

И вновь наполнялись водой,

Вершины вздымались

Над вспаханной Богом грядой,

Утюжили Землю

Безжалостно острые льды,

Потоки подземные

Без устали рыли ходы…

Зверье исполинское

Билось за жизнь – аж на смерть,

И длилась веками

Земная юдоль – круговерть…

И как-то нечаянно,

В узкой щели временной,

Явился наш род -

Человеческий – вместе со мной,

Родился, развился,

И… кончил бесславно свой век,

Умом пренебрегший

Воинственный зверь – человек…

Моя спасительная миля

В воде кипящей – пахота!

Нырнуть – не выберешь окошка,

Пловчиха я уже не та,

Но поборюсь за жизнь немножко!

На скоростной – такие лоси,

Утопят – вслед не поглядят!

Но естество движенья просит,

И я бросаюсь в этот ряд!

С гоньбой сомненье не совместно,

Не мозг диктует, а рука,

Хоть на дорожке нынче тесно,

Она стремительно легка!

Сопряжено с водой дыханье,

У стеночки – переворот,

И вот минута ликованья:

Преследующий отстает!..

***

Как до луны или до звезд

– Преодолеть мне пару верст;

Я в гонке, словно лошадь в мыле,

Наплавала морскую милю!

Отвага

Враги из космоса,

с беспилотника слежка ли,

Но видно плохи мои дела,

Живу короткими перебежками,

На миг – движенье, на час – залегла!

Угрозы – шрапнелью над головою,

Предательски ноги дрожат в пути,

Но что они могут сделать со мною,

Если в бассейн я ДОЛЖНА пойти!

Еще экспедиция: вылазка в город,

Балет, вернисаж или книжный развал,

Предшествуют выходу долгие сборы,

В рюкзак уложен весь арсенал,

И Яндекс кратчайший путь начертал!..

***

Снаряды частенько в цель попадают,

И жертвы известны наперечет,

Но катакомбы пусть отдыхают,

Добровольно под землю никто не уйдет!

Уходя – уходи

Любовь вдруг показалась… зряшной,

(Привычка – в очаге зола!)

Ушел так лихо, бесшабашно,

И я назад не позвала…

Авантюрист! Я даже рада,

Что ты способен так рвануть,

В пути безумцам нет преграды,

Ну так и скатертью вам путь!

…И вдруг – письмо: «С тобой пуд соли

Мы съели…Я … Позволь, вернусь…»

Ну, это так, фантомны боли,

Пройдет со временем, не трусь.

Полет

Я шагнула в окно, надоели мне споры,

Извините меня, что я прямо в окно,

Я терпеть не могу затхлый дух коридоров,

И в какой-то момент воспарить нам дано!

Над земной маятой каждодневного бреда,

Всех интриг и расчетов, бесполезных затей,

В необъятный, сияющий мир высокого неба

Можно вдруг вознестись, только надо смелей!

Так взлетают стрижи: из гнезда или с крыши

Камнем – вниз, и тотчас же встают на крыло,

И пошли забирать, крУгом, выше и выше,

На потоках воздушных малых птах унесло!..

***

....Я в траве, побуревшей от пламени солнца,

К небу нос свой задравши у забора сижу,

И о купол небесный птица крыльями звонится,

Может, следом – на взлет?…Нет. Пока погожу..

Дорога к храму

…Театр. И замерло тут время.

На выщербленных каменных ступенях

Кот дремлет -

Тоже, видно, древний,

От уха драного и до хвоста.

А сцена оглушительно пуста…

Жарою истомлен от центра до окраин

Безмолвный город-улей…

Все выше в гору поднимаюсь

Я лабиринтом узких улиц.

Колонны, ряд кариатид,

Но кто туриста просветит?..

– Я чутко тишине внимаю…

Вершина. Выжженной травой

Увиты камни, капитель с резьбой,

Храм – нерушим.

Он здесь, поближе к богу,

И нет нужды указывать дорогу!

***

…День выпит весь, до донца,

И тишина окрест…

Безумный в море тонет купол солнца.

Сто лет назад. Италия. Триест.

Шансон

Не надо! Да разве так можно петь, -

Мягко грассируя, душу в кусочки?!.

В ресторане – и плакать?

Не сметь, Не сметь!..

Немо и нервно воплю, нет мочи!..

А вы, почти шепотом, мне – про меня,

Я – стоя, слушаю.

Пусть пьяные рожи, гвалт, болтовня,

Спасите мою душу…

Смирение и Гордыня

Белые зонтики сныти

С плечами моими вровень,

И сколько еще открытий

Таит этот луг, он огромен!

Кипрей малиновым заревом

Окрасил опушку леса,

Кто мне преподносит в дар его?

– Все ты, благодетель небесный!

Меня не боятся птицы,

А люди давно уж не видят,

И что мне на них сердиться,

– Зато никто не обидит.

***

«Когда я сам с собой,

Я нравлюсь сам себе!»

– Ответил мой герой,

И в этой похвальбе

Был тверд и прост,

Как…железобетонный мост.

Недоспорили…

«AmicusPlato, sedmagisamicaveritas»

– Уже уходишь? Да постой же!..

Всех истин для меня дороже

Мой верный друг.

Что истина? Вертлявая особа,

Ей цену хорошо мы знаем оба.

Как всё вокруг,

Она меняется со временем, с погодой,

В тиши ночной и в хороводах

Придворных слуг.

Нет вечных истин. Всё ветшает.

Мой друг бесценный это знает,

Но спорить недосуг…

У камелька

Мягкий сумрак, мой тихий вечер,

Бесшумно пляшет свет камелька,

Опять я ночь одиноко встречу

У этого доброго огонька.

Усядусь опять на полешко еловое,

Пальцы тесно сплету у колен,

И снова пламя это лиловое

Возьмет меня, притихшую, в плен.

Время встанет вдруг быстротечное,

Начнет на цыпочках красться вспять,

И будешь ему остановкой конечною

В воспоминаниях – ты опять.

Добрый мой вечер! Сумрак сгущается,

Мечется пламя, томясь на углях,

Все вспоминается – возвращается,

Лишь не могу я вернуть тебя…

На финишной прямой

Наступил долгожданный момент:

Никому не ищу я понравиться.

Не работница. Не красавица.

Точно – не абитуриент.

Я – не нищий у храма на паперти.

Не проситель у двери запертой.

Не пишу резюме, и портфолио

По конторам не надо носить,

Аж не верю: свободна, что ли я,

И могу беззаботно парить?!.

Ты взыскательно не гляди.

На меня не набросишь цепей,

Не пошлешь… на прополку полей.

Лишь покой у меня впереди,

Да остаток дыханья в груди…

В миноре

Уводит Чехов в грустный сад вишневый,

В тумане где-то алый парус Грина,

И под слепым окном глухого дома

Звенит потерянно о чем-то мандолина.

С улыбкой горькой Гаршин подает

Цветок свой красный – боль и состраданье,

И где-то ветер к небу море рвет,

Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.

И Томас Манн, мой бог и властелин,

Мне, потрясенной, открывает тайны,

И делится заботами Кедрин,

Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!

Ты видишь – я богата, мир во мне,

Я счастлива – могу владеть я миром,

Но вот опять и тишь, и темь в окне,

Там одиноко, сумрачно и сыро.

Закрыла книгу и опять одна,

Опять в пустыне гулкой и тоскливой,

Не верю, что опять придет весна,

Не верю, что я стану вновь счастливой…

Диалог через полтысячи лет

В настроении – прореха,

Градус до нуля упал,

Но… Рафаэль в Москву приехал,

И Антон билет мне взял!

Розы в сквере увядают,

Толпы в суете бегут,

А в темном зале в окнах рая

Небожители живут…

Кавалеры, ангел, дамы,

Мальчик в черном – это Сам,

Как он кисточкой упрямой

Мог потрафить небесам?..

Как он кисточкой воздушной

Написал не лица – души?!.

Всех размеров и мастей

Гаджеты вокруг сверкают,

Старец, юный дуралей

Копии, спеша, снимают.

Со стены оригинал

Вдруг негромко им сказал:

“В объектив ты не смотри,

Глубоко секрет внутри…”

Вперед смотрящему

Дорога жизни так петляет,

Юлит – и прыгает, как барс,

То плавно с горочки спускает,

То кочками повергнет в транс.

Тревожно вглядываюсь в небо -

А мина под ногой рванет,

И путник тут уж как и не был,

Другой, беспечный, вслед идет…

Им несть числа, и всех вмещает

Дорога та. И обещает

Тебе и мне крутой маршрут,

Ну как не забояться тут?!

Господь, хотя бы упреди,

Что враг маячит впереди!

Утрата

Солнечным полем, синим,

Воздушно и невесомо,

Сердце бредет тоскливо,

Странным путем, незнакомым.

Обморок ожидания,

Стук беззвучной тревоги,

От встречи до расставания

Меряет вновь дороги.

Щемящее счастье потери,

Покой пустоты и сиротства,

И очень хочется верить –

Утерянный мир – не вернется…

Вилами на воде…

Вещунья серая ворона

Мне грозно каркает с утра:

Кричит: “Пришла твоя пора,

Неотвратимо жди урона!”

Я в предсказанья и прогнозы

Не верю. Научила жизнь -

Лишь за саму себя держись

В ответ на страшные угрозы.

Прогноз – не приговор, авось, беда

Не хлынет в дом, как полая вода!

На пороге

Какие-нибудь две недели

Насчитывает бытие –

Младенец нежный в колыбели

И мальчик смотрит на него.

Закрыты глазки – и вздыхает:

«Мне плохо? Или хорошо?»

–Мам, он еще не понимает,

Что это с ним произошло…

Игра воображения

Я делаю вид, что в дремучем лесу

Грибов полный короб заплечный несу,

Вот птицы затихли и будет гроза,

Мне гром заворчавший об этом сказал.

Но я – заблудилась (представила вдруг!)

И ведьма лесная уж кличет подруг,

Закружат и с воем в болото сведут!..

– От страха очнулась, я – в Битце, я – тут!

В мажоре

Меднострунный, звонкосолнечный

Сосновый чудо-бор,

И шумит, ликуя радостно,

Волнующий мажор,

Льется ветер в трубы медные,

Струны солнечные рвет,

И мелодия высокая

Поднимается, растет,

Я в симфонию врываюсь

Песней счастья и борьбы,

Сосны, сосны, не сфальшивим,

Верю, не сфальшивим мы!

Предчувствие

Дальнейшее – молчание,

Слов пустых пески,

С избытком отчаянья,

Скуки и тоски.

Дальнейшее – мерзятина,

Низкий хохоток,

Ах, Пьеро, не взять ли нам

Для слезы платок?

Дальнейшее – лживость,

Муляж апельсин,

Макеты заливы,

Надуманный сплин…

Молчание дальнейшее,

Никто не заорет,

Скучнейшее, гнуснейшее

Предательство грядет.

У мольберта

Франсуа Буше “Аллегория Живописи”

Мир можно перевоссоздать,

Копировать – не вижу смысла.

Смотри, еще одна звезда,

Сорвавшись, над рекой повисла.

Что это, спутник? Самолет?

Прожектор башенного крана?

Воображения полет

Ты укрощаешь слишком рьяно.

Пусть в небе лотосы цветут,

Плывут пушистые верблюды,

Творец – художник правит тут,

И кисть его рождает чудо!

Но не пытайся повторить

Углем ты промысел Господен,

Когда Он начинал творить,

Он был в фантазиях свободен!

Ожидание

Расцветают зимой цветы –

Это значит – приедешь ты,

Летом ахнет мороз по спине –

Значит, явишься ты ко мне,

Тополь яблоней вдруг расцветет,

Сердце только вздрогнет: «Придет!»

Ночью белой, днем пасмурно-черным

Верю, верю в тебя упорно!

Где бы ни был я и повсюду

Верю, верю в тебя, как в чудо.

Знаю, знаю, что ты придешь

Сказкой, как апельсиновый дождь!

Клен свой солнечный плащ закружит

Тебе под ноги бросит в лужи.

Башни гордые склонит город –

Ты придешь. Скоро. Очень скоро.

Оздоровительный бег

При болях, при ознобе ли

Вставай и выходи,

Ты как перпетум-мобиле,

И вечность впереди!

Дистанция нелегкая,

А кто нам рай сулил?

И вот, пыхтя и охая,

Бежишь, что было сил!

Знать не дано заранее,

Когда оно придет –

То новое дыхание,

Что нас с тобой спасет!

Декорации

Дом мой – враг мой, четыре стены

Пятый пол и шестой потолок,

Счастья нет – и несчастья,

Ни любви, ни войны,

Только эти проклятые,

только эти четыре стены,

И по ним – лишь следы моих ног!

Я, как белая белка, в черном ободе стен

Угорело мотаюсь и бьюсь,

О, четыре стены, проклинаю ваш плен,

Я когда-нибудь здесь удавлюсь!

Дом мой – враг мой, называют не зря

Домовиною черный гроб.

Замолчи. Замолчи. Я уже поняла.

Продырявлен мой белый лоб!

– Don’t cry for me, my friend!

Зависла… / Тишина

Лес не шумит, онемела дорога,

Птицы повымерли в этом лесу,

Ветер – в обмороке и не трогает

Листа, застывшего на весу.

Таволга запах не источает,

Иволга больше уже не поет,

Что это все для меня означает,

Где тут таится несчастье мое?

Стылое солнце по небу не катится,

Туча пасмурная не ползет,

Слезы копятся – да не плачется

И облегчение не идет…

Минута слабости

Поль Деларош “Переход Наполеона через Альпы”

Я мрачен. Холоден. Суров.

Как тот Наполеон в горах альпийских.

Я к испытаниям готов,

Готов принять любые риски,

Но демоны сомнений – близко…

Как рок грядущих поражений

Наполеона душу жмет,

Так прошлого беснуясь тени

Меня вдруг взяли в оборот.

Парализуя, в ступор вводят

Провалы, беды прошлых лет,

И уж готов бросать поводья,

Отказываясь от побед…

Историческая память

Карл – Пятый, а Филипп – Второй,

Людовиков – аж восемнадцать!

В России Александров строй

Готов на “раз-два-три” считаться.

Того – казнили, этот – сам

На казни лютые способен,

Такой у короля, вишь, сан,

Что он – судья, палач и воин.

Всех царственных особ молва

Истории пронумерует,

И в манускрипты зашнурует…

А я живу – пока жива,

Все честно. Пусть нас Бог милует!

Жизнь после жизни

Как черная дыра без дна,

Я потребляю без разбора

Концерты, выставки, соборы…

Неважно, что всегда одна.

Виолончельный фестиваль,

Интерактивная тусовка,

И ледовое шоу жаль

Мне пропустить. Да и неловко

На презентации не быть,

И как “Щелкунчика” забыть!

…Свет гаснет, прозвенел звонок,

Гремит из ямы увертюра,

А я нечаянный зевок

Проглатываю снова хмуро.

Жизнь впечатленьями полна?

Ты оглянись, да где ж она…

Попрощались

Как из старой кожи змея,

Вышла я из этого дома,

И сказала ему смеясь:

«С этих пор мы с тобой незнакомы!

Все оставила в доме этом -

Книги, куклы и юбки свои,

Заливаются пусть соловьи -

Не приеду я следующим летом!

Зарастет пусть бурьяном газон,

На кустах пусть малина засохнет,

Птичий хор навсегда пусть заглохнет,

– Это был мой последний сезон»!

Дождь осенний уныло закапал,

Старый дом неутешно заплакал…

Тишина

С утра – скребут, сверлят, колотят,

Над головой и под окном,

Шумов разнообразных – сотня,

А вместе все – сплошной Содом!

А там – журчат, свистят, щебечут,

И вдруг замолкнут разом все,

И даже листья не лепечут,

Шагов лишь шорох по росе…

В ту параллельную реальность

Всенепременно я пущусь,

Отрадной тишины ищу,

А если звуков – музыкальных!

Я – тень, и нет других людей,

Поют ручей и соловей…

Падение

Из далека дальнего – улыбнись,

Руку беспричальной мне протяни,

Синяков падения не заметь,

Не пришлось весеннюю песню спеть.

Слишком круто сунулась носом в грязь,

Поздно я одумалась, поняла, что зря,

Захотела мир обнять весь, как есть,

Хвасталась, что он меня нет, не съест!

И не съест! Я вновь жива, но, увы,

Не встают цветы-слова из травы,

Не могу в душе зажечь я костер,

Сколько ж в темноте сидеть,

До каких же пор?!

Белая ночь

Белая ночь, черная немочь,

Кружится, кружится голова,