Текст книги "Бег по лезвию ножа"

Автор книги: Людмила Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава четвертая.

По улице бегают, перекликаются между собой ополченцы и солдаты в зеленой униформе без знаков отличия. «Знать, кого-то ищут? Ну, ну, пусть, пусть поищут. Полезно для здоровья». – Мария нагибается, чтобы взять котелок. С улицы окликает молодой, звонкий голос.

– Эй, тётка! Женщина удивленно оборачивается на голос. «Вот блин, я тётка? Это в мои-то 23 года? Мне только 23, и я уже тётка? Но пусть так. Хотя вполне можно сойти даже за бабку. В этом старом, застиранном халате, перевязанной еще бабушкиным платком». За остатками ограды скалятся в нагловатых ухмылочках казачки. Точно такие, словно сошли с лубочных картинок начала прошлого века. В чёрных кубанках, черкесках, с кудрявыми чубами.

– Чего вам еще?

– Тётка, тут никто не пробегал? Укропа случайно упустили. Видела или нет?

– Да, видела. Шнырился здесь. Вон туда побежал! – Кивает в ту сторону, откуда ночью били «самоходки».

– Так там же наши позиции.

– А я почем знаю? Говорю, что видела. А что видела, то, что говорю.

– Вот дура баба! – Презрительно сплёвывает один казачок в сторону. Чиркают спички, щелкают зажигалки. Они, закурив, поднимаются вверх по улице. Мария, немного выждав, пока за поворотом не скроются казачки, берёт котелок с готовой кашей, и направляется к погребу. Там женщина, немного прикрыв двери, ставит котелок на топчан.

– Ну что, дочка, нам давно пора поесть. Давно как. – Набирает ложку. Пробует рисовую кашу, сосредоточенно жуёт.

– Вкусно? – С интересом спрашивает малышка.

– Вроде как проварилась, хотя сверху немного сыровата. Жаль, крышки не было. Эй вы, там, еще сидите? Вылезайте. Эти придурки ушли. Их нет. Из-под топчана осторожно выглядывает голова солдата.

– Наверху все спокойно?

– Пока что да. Вылезайте.

– Ряженые точно ушли?

– Еще бродят по улице, но уже далековато отсюда. Ищут какого-то укропа. А чего вы там натворили? Прибили какого-то ряженого, что ли?

– Никого не пришил. Это я укроп, как они там кричали.

– Мне все равно, кто вы, укроп или не укроп. Для меня вы просто человек. У вас голова в крови. Нужно сделать перевязку. Жаль, у меня нет ничего. Несколько дней назад дом разнесло в щепки. Хотя… Мария оторвала от подола халата полосу. – На безрыбье рак сойдёт за рыбу. Парень вылез из-под топчана. Женщина умело и быстро перевязала голову отрывком халата. – Как-то так.

– Благодарю. – Солдат снимает со спины рюкзак. – Тут немного тушенки случайно завалялось. Вношу свою долю в общий котел. – Достает большую жестяную банку мясных консервов, и армейский штык-нож. Легко вскрывает банку. Вываливает все в котелок. – Так, думаю, немного повкуснее будет. – Рядом кладет серый кирпич хлеба.

– Спасибо! – Растерянно лепечет Мария. – Спасибо.

– Ну, чем богаты, тем и рады! – Солдат перемешивает штык-ножом кашу. Аромат свинины приятно щекочет ноздри. Но женщина не подает вида, что жутко проголодалась. Она протирает салфеткой ложку.

– Приступаем!

– Что, прямо из чугунка? – Аленка смотрит вопросительно на мать.

– Тарелок, извини, нет. – Зачерпывает из котелка кашу с кусочком мяса. Сосредоточенно дует, чтобы остудить. – Пробуй. Не торопись. Малышка открывает ротик, словно маленький птенчик. Жует.

– Вкусно.

– Так ты у нас уже взрослая, давай, кушай. Сама! – Вкладывает ложку в руку дочери.

– Вкусно, не то слово! – Солдат зачерпнул ложкой кашу, с удовольствием жует, закусывая хлебом. – Этот сухпай совсем осатанел! Ребята с блокпоста отправили яблок набрать или груш. Одним словом, чего найду. А тут на патруль нарвался. Главное, что получилось сбежать. Спасибо тебе.

– Главное, что вы живы. Теперь нужно посидеть, пока не стемнеет. Они точно скоро уйдут. Близко вечер, солнышко клонит к закату. Вы тут сидите. А я пойду немного займусь «раскопками». Может, что полезного разыщу. – Мария неторопливо убирает ложку в карман. – Спасибо, вам и Богу. Наелась.

– Но что вы делаете в этих развалинах, одна? С ребенком?

– Живу.

– Разве можно назвать это жизнью?

– Вернее, пытаюсь выжить. Мне ехать некуда. Никто меня нигде не ждет. Надеюсь, что этот кошмар скоро закончится.

– Нет, это начало. – Вздыхает солдат.

– Посмотрим, жизнь покажет. – Женщина выныривает из подвала.

«Дом. Мой милый дом. Теперь вместо тебя в земле зияет раной огромная, почти в человеческий рост, яма». – Мария вздыхая, принимается перебирать мусор в надежде хоть что-то найти, пригодное для жизни. «Чайная ложечка, осколок голубой чашки. Маминой чашки». – Поднимает, вздыхает. – «Так вот жизнь разлетелась на мелкие осколки. Как эта чашечка».

– Ну, так ты вовсе не старая тетка! Ты молодая девка. – Кто-то грубо хватает за плечо, резко разворачивает. Мария вздрагивает всем телом.

Перед ней стоял ополченец.

– Ну что, девка, – Дохнул в лицо жутким самогонным перегаром, срывая с головы бабий платок, – Пошли?

– Куда пошли?

– Да хватит ломаться! Выделываешься, что вошь на гребешке!

– Отвали! – Мария попыталась стряхнуть с плеча тяжелую руку парня.

– Ты что, нас не уважаешь?

– А за что мне вас уважать? За то, что мой дом разваляли? Отца и мать на тот свет отправили?

– Мы тебя от фашистов спасли! Укров любишь, значит?

– Я никого не люблю. Ни вас, ни укропов. Отстань от меня. От тебя прет, как от кабана вонючего! – Женщина попыталась освободиться от липких, жадных до молодого тела, рук. Но не тут-то было. Казачок не собирался отпускать добычу так легко. Если животное зажать в угол, отрезав все пути к бегству, оно будет сопротивляться до последнего дыхания. Женщина, которой нечего терять, становится таким же животным.

– Ах ты, сука, кусаться надумала? Да я тебя… что там надумал сделать ополченец, Мария не узнала. Сзади появился черной тенью солдат. Резкий поворот головы. Короткий сухой щелчок, похожий на выстрел с глушителем. Ополченец падает тяжёлым кулем в заросли бузины. Мария испуганно заморгала:

– Что теперь делать? Они ведь придут за мной. Точно придут.

– Придут.

– Так что мне делать?

– Тихо тащим в подвал этого отморозка. Когда его хватятся, мы будем очень далеко отсюда. Хватай ребенка, документы. И быстро уходим.

– Но мне идти некуда.

– И оставаться здесь нельзя. Тихо! – Солдат схватил еще не остывшее тело, и поволок в сторону подвала. – Иди к маме, девочка! Дядю нужно положить, видно, перебрал немного лишку. Аленка, испуганно покосившись на тело, убегает к матери. Мария растерянно смотрит на развалины родного дома. В голове роятся дикими пчелами мысли. «Они придут, как пить дать, обратно придут! Что делать? Когда к тебе, в твою норку суют немытое хлебало, варианта только три. Или сбежать, или убить или умереть. Убивать не могу. Умирать пока не хочу. Остается только одно. Сваливать. Куда угодно. Куда глаза глядят. Но сваливать. Не ждать позора и смерти». Женщина понимает, что нужно уходить. Но как тяжело покидать родное гнездо, даже разоренное. Как тяжело перерезать пуповину, соединяющую с родными местами. А придется. Она возвращается в подвал. Там хватает рюкзак, бросает немного еды, и ноутбук. Хватает мирно спящую Пампушу и сует в переноску.

– А кошку зачем тащишь с собой?

– Мамину любимую кошку не оставлю ни за что! Пампуша возмущенно фыркает, дико мяукает, но, поняв, что сопротивляться бесполезно, сразу затихает.

– Алёнка, мы играем в прятки. Ты ведь знаешь, когда прячешься, нельзя кричать и плакать. Договорились?

– Договорились. Солдат берёт малышку на руки. Девочка порывисто обнимает за шею, и шепчет на ухо:

– А ты хочешь быть моим папой? Мужчина немного покраснел, смущенно сопит.

– Жизнь покажет. – Он порылся в кармане, нашел карамельку. – Бери. Грызи. Сиди смирно. Тихо, крадучись, по заброшенным, заросшим бурьянами, огородам, пошли в сторону околицы. Там, точно островок в чужом, враждебном мире, вьётся желто-голубой флаг. Такой родной и далёкий. Флаг Украины. Они останавливаются на заставе.

– Всё, пришли. Слава Богу, все живые. И здоровые. Малыш, иди к маме. – Солдат отдает девочку матери. Испуганный ребенок подозрительно косится на людей в камуфляжной форме. Шмыгает носом. Но не плачет, а сосредоточенно грызет карамельку. Привыкла к людям в камуфляжной форме.

– Дениска, ну что, яблок и груш набрал? Или слив?

– Какие там яблоки! Спасибо вот дивчине, спасла мою шкуру. Если б не она, точно бы костей не собрал.

– Тебя что, зацепило?

– Ерунда. Один «ряженый» зацепил прикладом. Так, царапина. – Денис снимает импровизированную повязку. – Как на собаке зарастет. Скоро будет грузовая машина на станцию?

– Минут через десять или пятнадцать.

– Я вас посажу в грузовик, до самой станции. Там отправитесь на пересылочный пункт для переселенцев. Хотя… солдат что-то черканул в блокноте. – Это мой домашний адрес, пока что остановитесь у моей мамы. Денис покопался по карманам, достал несколько смятых купюр. – Вот. Вам нужнее, пригодится на первое время. Щеки Марии покрывает пунцовый румянец.

– Я не нищая.

– Это не милостыня. Заработаешь, отдашь.

– Но, как – то неудобно. – Смущается женщина.

– Бери! – Почти силой вкладывает деньги в ладонь.

– Все равно неудобно как-то.

– А сильно удобно спать в подвале? Неудобно спать на потолке. Одеяло сваливается. И хватит вы да вы. Мы даже не знаем, как друг друга зовут. Я – Денис. А ты?

– Мария. Просто Мария.

– Не отпирайся, бери. Едь, мама у меня добрая. Найдется уголок в нашем доме. Когда ты меня прятала, рисковала своей головой, не думала, удобно или не удобно. Я живу в Днепродзержинске. Садись здесь. Скоро будет машина. – Денис кивает на ящик со снарядами. Женщина устало падает.

События так быстро завертелись, что сознание не охватило все, что произошло. Денис заходит в палатку. Мимо проезжает черный «Джип», тормозит около пропускного пункта. Видно, проверяют документы. Через несколько минут возвращается Денис, машет приветливо кому-то рукой.

– Возьми! – Сует пакет в руку. – Это на первое время поесть. Около палатки тормозит крытый грузовик. Денис заглядывает в кабину, о чем-то говорит с водителем. Потом кивает на кузов. – Лезьте и сидите тихо. Как мышки. Мария устала спорить. Денис помогает вскарабкаться в кузов, подает ребенка и переноску с кошкой.

– С Богом. Надеюсь, еще свидимся. Прячьтесь за ящиками.

– Береги себя! Закрывается полог, точно отсекается эта часть жизни. Мария устраивается на ящиках. Хорошо, Денис бросил одеяло. Постелили его, прижались друг к другу и задремали под мерный гул мотора. Начинался новый отрезок времени. Новая, неизвестная жизнь.

Глава пятая.

Сколько прошло времени, непонятно. Грузовик резко тормозит. В стенку громко стучит водитель.

– Эй, дамочка, выгружайтесь! Да поживее! Приехали! Мария берет переноску со спящей кошкой, подхватывает рюкзак.

– Пошли, малыш. Около борта парень в камуфляжке помогает слезть на утоптанную землю. Мнется. Шарит по карманам. Сует пару червонцев.

– Возьми. Ребенку что-то купишь!

– Спасибо! – Мария смущается, густо краснеет до корней волос. Но от денег уже не отказывается. – Где мы?

– На станции. До города ходит дизелек. А там на пункте для беженцев вам помогут определиться.

– Спасибо. Женщина направилась в сторону пригородных касс. Грузовик фыркнув, катит дальше.

Вечерело. Постепенно зажигаются ночные фонари. В огромном вокзале все куда-то бежали, куда-то спешили. Прощались, провожали, или встречали. Около кассы черной гадюкой змеилась огромная очередь. Около зала ожидания тормозит знакомый черный «Джип». За ним белой вереницей останавливаются большие, довольно комфортабельные автобусы. В зал усталой, немного шаткой походкой входит немолодой уже человек. Хрипло кричит:

– Кто едет в Днепродзержинск? Мария хватается за это предложение, словно утопающий за соломинку.

– Я! Я! – Мчится впереди всех. Сейчас главное, так успеть занять два места. Женщина тащит за собой плачущего ребенка. Надо бы остановиться, успокоить ребенка. Вытереть слезы, обнять и поцеловать. Но нет, сейчас не до сантиментов. Сейчас главное, занять два места. Себе и дочке. Вырвать два билета из земного ада. Фурией врывается в первый автобус. Половина мест занята более прыткими. Но мест хватает. Она усаживает ребёнка около окна, рядом падает на свободное место. Переноска с недовольно шипящей кошкой заталкивается под сиденье. Всё. Теперь можно передохнуть, вытереть слёзы. Утешить Алёнку. Обратно дороги нет. Новый виток в никуда?

Кошка устала от всех этих перипетий, сорвала голос, и сидела молча. Мария не рисковала вытаскивать несчастное животное из переноски. Мало ли куда сбежит, потом ищи. А Пампуша, можно сказать, полноправный член семьи. Автобусы быстро наполняются желающими вырваться из военного ада. За окнами проплывают разбитые дома, скрученные опоры, изрытая воронками земля. «Война? О, если бы мой дед-фронтовик видел этот кошмар, точно умер бы от горя. Война? Кому горе. А кому полные бабла карманы. Война. Кому мачеха, а кому мать родная».

Ночь промелькнула быстро. Начинает светать, когда наконец-то въехали в город. Автобус тормозит около чахлого скверика. Все выходят, направляются в двухэтажное здание, построенное при Хрущёве, если не старше. Мария идет со всеми. Оказывается, это санаторий. Начинается банальное распределение по комнатам.

Комендантша, высокая, сухая, точно палку проглотила, при виде переноски с кошкой брезгливо поджимает губы.

– Селим без домашних животных!

– Но как? Мы Пампушу везем с самого дома.

– Девайте, куда хотите. Аленка растерянно смотрит то на маму, то на комендантшу.

– Нет, я никому не отдам Пампушу! – Глаза девочки наполняются слезами, уголок рта судорожно задергался.

– Тогда может и без детей? – Не удержалась, чуть не выкрикнула Мария.

– А при чем дети? Не смешивайте котлеты и мухи! – Удивленно приподнимает брови

комендантша.

– Мы кошку не выбросим! Она – как ребенок, член нашей семьи.

– Идите в 13 номер. Но кошку постарайтесь пристроить. У нас без животных. Это правила общежития. Мария делает вид, что не расслышала последнюю фразу. Берет ребенка за руку. Они плетутся по длинному коридору.

Вот 13 номер. Мария задумчиво осматривается. В комнате восемь кроватей, заправленных серыми солдатскими одеялами. Пахнет хлоркой. Настоящая казарма! В душ скопилась огромная очередь. Мария в пакете находит спортивный костюм, банное мыло и полотенце. Спасибо Денису, побеспокоился. Она все-таки достоялась, смыла с себя всю грязь, глину и копоть. Старый, застиранный халат и бабский платок нашли упокоение в мусорном ведре. Наконец женщина стала выглядеть на свои года.

Кошка жалобно мяучит. Понятно, что хочет Пампуша. Женщина берет переноску, выходит на улицу. Кошка торпедой выскакивает, несется к ближайшим кустам, с блаженством, написанным на черной мордочке, делает свои делишки. Но в переноску лезть не хочет. Мария берет любимицу на руки, та ласково мурлычет.

– Эх, Пампуша, Пампуша, куда нам идти, что делать, ума не приложу. Нужно искать работу и жилье. Надолго мы здесь? Ничего не знаю. Может, все это временно, и скоро вернемся домой? Одному Богу известно. Женщина возвращается в комнату.

О, как пригодился тормозок, что прихватила из дома! Немного подзакусив, уложила дочку спать. Вынимает ноутбук. Заряда хватает. Если что, розетка рядом. Включает. Входит в сайт для знакомств. Заходит на сайт для знакомств. Видит непрочитанное письмо от Кости. Открывать или нет? Сердце учащенно забилось, на лбу проступают крупные капли пота, а во тру пересыхает, словно в летнюю жару. А, ладно, открою. Что написал?

– Ну, что решила? Всего одна фраза. Мария задумчиво осматривает комнату. Все койки заняты. Уставшие после перенесенных потрясений и дороги люди спят. Одна она копается в ноуте. Да, по-любому нужно искать работу и жилье. Ведь это пристанище только на время. Чтобы хоть немного прийти в себя от кошмаров. А, ладно, рискну. Как любил говаривать папа, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Отважусь. Поеду. Набирает ответ.

– Я согласна. Давай адрес, куда ехать. В ответ приходит новое сообщение.

– Город Днепродзержинск. Улица Бойко, дом 18, квартира 48. Занимай одну из трех комнат.

– У меня кошка.

– Приезжай. Места всем хватит. Согласна?

– Конечно, да! «О, жить в изолированной квартире, а не в этом чистилище!». – Только сейчас до сознания доходит. – «Ой, а я в этом городе!».

– Приеду сегодня. Могу вызвать такси. Можно?

– Я сейчас не в городе. Буду через 12 часов, поздно вечером. Привезу ключи от квартиры. Ты согласна?

– Сколько платить?

– Ничего платить не нужно. Присмотришь за квартирой, пока буду в командировке. Договорились?

– Договорились.

– Отлично.

Наконец-то в непроглядной темноте, как показалось, появилась искорка света, проклюнулась надежда. Точно свет в тоннеле. Мария отключает ноут. Сейчас нужно решать простые бытовые проблемы. Может, еще выгулять кошку. Немного вздремнуть. И заказать ближе к вечеру такси.

Мария немного задремала. Кошмары не желают отпустить израненную, опаленную войной душу. Она проснулась только под вечер. Пора заказывать такси. Женщина задумывается. А стоит это делать? Но разве есть альтернатива? Выбора нет. – Нужно решаться. – Говорит сама себе, и вызывает такси.

Начинало вечереть. На улицу постепенно опускаются серые сумерки. Кое-где вспыхнули уличные фонари. Такси приехало на удивление быстро.

– Ну что, едем?

– Едем, конечно, едем. – Кивает Мария. Кошка наелась рыбной консервы, и крепко заснула в переноске. Малышка тоже сонно трет глазки. Таксист попался не слишком разговорчивый. А, может, к лучшему? Не хочется ворошить прошлое. Пусть прошлое само хоронит своих мертвецов. Женщина молча смотрит в окно. За стеклом мелькает вечерний пейзаж незнакомого города. Что нас ждет? Все в руках Божьих. Машина тормозит около четырехэтажного дома.

– Все. Приехали по указанному адресу.

– Сколько я вам должна?

– Как сказал оператор. Тридцать семь гривен. Мария вынимает из кармана четыре червонца. Почти все, что у нее было в наличке.

– Сдачи не нужно. Таксист заулыбался.

– Спасибо! – Женщина выходит из машины. Сердце начинает учащенно биться. Что нас ждет? Так, третий подъезд. Наверное, на втором этаже. Что нас там ждет? А, ладно, волков бояться, в лес не ходить Такси укатило, за углом дома исчезли красные огоньки. Мария подхватывает переноску.

– Пошли, доченька.

– А нашу Пампушу никто не выгонит?

– Не выгонит. Не переживай. Ступенька, ступенька, еще ступенька. Только вперед. Стальная дверь. Что нас ждет за этой дверью? С замиранием сердца нажимает на белую кнопку звонка. За дверью слышится шарканье. Шаги. Сердце слегка замирает, потом переходит на галоп. Что меня ждет? Что?

Глава шестая.

Дверь со скрипом, стоном дряхлой старухи открывается. На пороге стоит высокий, почти под два метра ростом, мужик. Дохнув перегаром, чешет небритую щеку.

– Ну, здравствуй!

– Здравствуй.

– Так вот ты какая? Толстуха, значит? Мария немного растеряна. «Сам далеко не Брэтт Пит. И до ангела тебе далековато!». – Мысленно огрызнулась, но вслух не рискнула высказывать свое мнение. Да, как отличается этот человек от тех фотографий, которые висят на сайте! Женщина растерянно мнется возле порога, не зная, что делать.

– Ладно, заходи. – Хозяин делает шаг в сторону, давая дорогу. Мария проходит в полутемную прихожку. В нос пахнуло тяжёлым, спёртым воздухом, вонью табака и дешёвого пива.

– Куда идти? Дальше Костя показывает в боковую комнату.

– Устраивайтесь. Будете жить вот здесь. Мария ставит рюкзак на пол. Настороженно осматривается. «Интересно, что судьба мне приготовила? Какой сюрприз? Что меня тут ждёт? Журавль в небе? Синица в руке? Или утка под кроватью? Ничего, жизнь покажет, кто есть кто».

Обстановка самая простая, без особых намеков на роскошь. Двухспальняя кровать, стол и простенький телевизор. Женщина открывает переноску. Но почему-то кошка не торопится покинуть привычное убежище, а настороженно принюхивается. Животное все пугает.

– Ладно, посиди немного. – На стол ставит дорожный рюкзак. Ничего лишнего нет. В чем стояли, в том ушли. Щелкает включателем, заходит на кухню. По серому, давно немытому полу мотается приличная толпа рыжих тараканов, привычных обитателей многих городских квартир. Монотонно тарахтит старый, еще советских времен, ободранный холодильник. Сзади настойчиво замяукала кошка. «Ага, вылезла из переноски, просится на прогулку, нужно вынести. Природа, знать, зовет».

– Аленка, давай отнесем Пампушу в кустики отметиться.

–Ну, да! – Кивает малышка, настороженно посматривая на хозяина квартиры, курившего трубку возле открытого кухонного окна. Мария подхватывает Пампушу на руки, осторожно прижимает к груди.

– Сейчас вернемся! Странная, точно приклеенная, натянутая улыбка промелькнула на губах Константина. Хозяин квартиры ничего не сказал. Только выпустил пару колечек дыма.

Во дворе почти стемнело. Вдалеке сияли вывески ночного клуба и кафешки. Где-то горланил пьяный мужик. Пампуша быстренько под кусом сирени выкопала ямку, села мечтать, но недолго. Кошка сделала делишки, прыгнула хозяйке на руки.

– Пошли? – Вопросительно смотрит на дочку Мария.

– Пошли. Только не нравится мне там.

– А что так?

– Мам, дядя Костя злой.

– Почему ты так решила? Он ведь ни тебя, н меня ничем не обидел. Кривого слова не сказал.

– Мам, у него глаза очень злые.

– Посмотрим. Прав ты или нет, жизнь покажет. – Мария поднимается на второй этаж. Уже знакомая бронированная дверь. Толкает, но закрыто на внутренний замок. Женское сердце начинают терзать нехороши, смутные предчувствия. Стучит в дверь. Но никто не открывает. «Вот влипли, так влипли! По самое немогу!». – Мария вытирает вспотевший лоб. Не узнаёт собственный охрипший голос.

– Костя, открой. Из-за двери слышит насмешливый голос.

– А ты кто такая? Женщина растерянно смотрит на дверь. «Вот это поворот, меня ужалил пчеловод». – Вспомнились ни к селу ни к городу глупя песенка.

– Ладно, не хочешь, чтоб мы жили, не надо. Мы уйдём. Хотя бы верни рюкзак.

– Какой рюкзак? Ничего не знаю. Не уйдешь, побирушка, вызову полицию. Мария ощущает, как во рту стало сухо, с трудом сглатывает слюну. Сердце учащенно забилось, в висках пульсирует кровь. – «Вот блин, попала, точно кур в ощип!».

– Я побирушка? Да ты аферист! Давай, вызывай полицию, мне больше терять нечего, и бояться некого! Не такие пугали! Даже лучше. Сама вызову наряд! Мария нащупала в кармане мобильный телефон. «Как хорошо, что забыла поставить на подзарядку, оставила случайно в кармане. Это, хоть маленькая, но удача».

Через минут десять приезжает наряд полиции. Два хмурых, уставших мужика в черной форме, хмурые и уставшие. Один из них, постарше, с проседью в висках, хмурит густы брови:

– Что тут случилось?

– Меня хозяин пригласил жить к себе. Вышла на минутку кошку выгулять, а он теперь назад нас не пускает.

– Что вы хотите?

– Пусть рюкзак с документами и ноутбуком отдаст. Мы здесь н останемся, уйдем.

– Вы сами откуда будете? – Вступает в разговор второй, помоложе.

– Переселенцы мы. Из Донбасса. Полицейские странно переглядываются, потом настойчиво барабанят в дверь.

– Я же сказал, иди отсюда, побирушка! Мария не смогла удержать проступившую на лице улыбку Мефистофеля. «Ну, ну, что ты, аферюга проклятый, запоёшь сейчас?». Вслух вырвалось:

– Ну, ну, посмотрим, что ты сейчас запоешь!

– Откройте, полиция. Костя нехотя, но все-таки отпирает входную дверь. Понятно, с законом и полицией связываться неохота. Особенно, если рыльце в пушку. А тут была целая пуховая перина.

– Тут гражданка говорит, что вы забрали паспорт. Константин приносит из свой комнаты паспорт.

– И военный билет. – Добавляет Мария. Костя нехотя отдает второй документы. Мария хватает рюкзак и переноску для кошки. Но рюкзак подозрительно легкий. Женщина заглядывает в него. О, Боже мой! Ноутбук, подарок покойной матери, бесследно исчез, словно там не был. Она поднимает удивленный взгляд на Константина. Несколько секунд они стояли друг против друга, не задавая вопросов. Мария наконец-то смогла выдавить из себя слова:

– Где мой ноутбук?

– Какой ноутбук? Ничего не знаю.

– Мой ноут.

– Не гони волну! Какой ноут? Ничего не знаю!

– Он был тут, в рюкзаке! – На глазах женщины проступают слезы. – Был! И подзарядка от него пропала Ты его забрал! Верни!

– Чем докажешь?

– Вот от него клавиатура! – Мария вынимает из рюкзака портативную клавиатуру.

– Чушь собачья! – Нагло скалится Костя. – Врешь! Это моя клавиатура. У меня их много по всей квартире валяется.

– Верни ноут!

– Докажи, что у тебя был ноутбук. Сможешь доказать, встретимся в суде.

– Только через суд? – Мария беспомощно всхлипывает. «Вот влипла, так влипла. Мечтала о журавле в небе, думала, что синица в руке. А в итоге получила утку под кроватью. Вот тебе интернет-знакомство!». – Полицейские нерешительно топчутся. Седоватый, теребя край кобуры, говорит:

– Все зафиксировано на регистратор. Женщина, подавайте в суд. Больше, увы, ничем помочь не можем. Мария берет портфель, садит кошку в переноску.

– Пошли, малыш! Костя неожиданно срывается на крик, больше похожий на визг пьяной бабы.

– Да это настоящая аферистка! Знакомится с мужчинами по сайтам, требует денег. Потом приезжает к ним. Облапошивает. Его перебивает седоватый полицейский.

– У вас что-то пропало?

– Нет.

– Тогда не оскорбляйте гражданку. Если что не так, и у вас есть какие претензии, то подавайте в суд. Но Константина трудно унять. Он визжит, точно базарная баба, брызгая слюной:

– Да посмотрите на несчастного ребенка! На кого девочка похожа! Точно замарашка, не умытая, в грязной одежде, лохматая! Нужно обратиться в соответствующий службы, чтобы лишить материнства эту прожженную аферистку!

– Вы мне никто, и это вас не касается.

– Очень даже касается, дрянь эдакая!

– Если какие претензии, встретимся в суде! – Мария не слушает поток грязных оскорблений. Молча забирает рюкзак, суёт притихшую кошку в переноску. – Уходим отсюда. – Берёт малышку за руку, едва сдерживая слёзы. «Нет, этот подонок недостоин увидеть хоть одну мою слезинку». Как во сне, выходит из квартиры. За ней плетется дочка. Девочка тихонько всхлипывает.

– Мам, а как же наш ноут?

– Пока никак. – Они выходят из во двор, унося в душе боль от жестокого обмана. Около входа в подъезд стоят полицейские.

– Куда вы теперь пойдете? – Участливо справляется седоватый.

– Наверное, отправимся на вокзал. Нам идти больше некуда.

– Маршрутки в такое время не ходят. Хотите, мы вас подвезем?

– Спасибо, конечно. Я вас не напрягаю?

– Нет. Все равно проезжаем мимо. Садитесь. – Он услужливо распахнул перед женщиной заднюю дверь. Мария первой посадила малышку, поставила переноску с кошкой, потом села сама. Автомобиль тронулся.

– Как вы попали к этому аферисту и прощелыге?

– В интернете познакомились. Он сам нас пригласил жить. Дом-то мой разнесло в щепки снарядом. Тогда погиб отец. Маму раньше убило при обстреле маршрутки. Я осталась одна. У меня никого в этом мире, кроме дочки и кошки.

– А теперь куда?

– Пока не знаю. Наверное, поеду к тетке, в Черниговскую область. Проезжали мимо заброшенного дома.

– А кто тут жил?

– Бабушка одинокая. Умерла лет пять назад. А дом стоит без хозяина, валится.

Железнодорожный вокзал.

– Приехали. Будьте осторожны, тут много цыган.

– Спасибо! Женщина выходит из машины. Полицейские уезжают.

Тишина. Даже не слышно шелеста листвы. Кажется, всё спит. «Может, это кошмарный сон? Я проснусь, и увижу свой дом, отца и мать. Но нет, увы, это не сон, а кошмарная жизнь. Точно бег по лезвию ножа. Только пятки в кровь!». Оглядывается. В руке переноска с перепуганной кошкой. Рядом сонный ребенок. «Куда теперь идти? Стоит ехать к двоюродной тетке? Какой смысл? Никто меня там не ждёт. Раз судьба забросила меня сюда, буду покорять этот город. Может, он станет моим родным гнездом. Хорошо, на улице лето, самый разгар. И теплая погода». – Около мусорника замечает что-то похожее на одеяло. Подходит поближе. Точно, стёганное одеяло. «Вот так находка! Что дальше делать? Вернуться в лагерь для переселенцев? Нет, только не это!». – Они бредут по незнакомой улице. Вокзал остался далеко позади. Задумчивый взгляд останавливается на старом домишке без окон. «Заброшенный дом? Когда-то его строили с любовью. Здесь жили люди. Мечтали, любили, страдали, надеялись, верили, любили и ненавидели. А теперь он стоит одинокий, никому не нужный».

– Пошли!

– А вдруг там привидения? – Насторожилась Аленка.

– Не говори глупости. Меньше смотри ужастики. На улице хуже, а тут хоть какая-то крыша над головой.

Заброшенный дом, окруженный дикими зарослями, темнеет громадой на фоне круглого диска луны. Точно лес. Мария включает фонарик в телефоне. Перед ними тропинка, похожая на ниточку. Вокруг молодые деревья и огромные лопухи. Огромные, с широкими, похожими на обеденные тарелки, листьями.

Осторожно заходят в середину дома. Тишина. На полу обвалившаяся штукатурка. Под ногами хрустит битый кирпич. Подсвечивая фонариком в телефоне, находят самую чистую, с относительно целым потолком, комнату. Это была, наверное, кухня. В углу разобранная печка. Пол тоже целый, можно здесь обустроиться. Женщина стелит одеяло. Уже не так сидеть на жестком полу.