Текст книги "Память. Часть 3"

Автор книги: Людмила Кулагина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

12. Платье в горошек

Выбирая платье, Алексей рассказывал Семёну о своих догадках.

– Значит, ты думаешь, что в тебя стрелял немец, который работает в международной организации? – спросил Семён.

– Да. Скорее всего это так. – ответил Алексей.

– А зачем он в тебя стрелял? – уточнил Шлинчак, поглаживая оборочки на очередном детском платьице.

– Возможно, этот человек боится, что я его узнаю.

– И что?

– Предполагаю, что этот человек – немецкий шпион, работающий под прикрытием. И ему не хочется, чтобы его раскрыли. – предложил версию Алексей.

– А откуда ты его можешь знать? – засомневался Семён.

– Я немец. Мой отец, возможно, был шпионом. Я мог его видеть с отцом. – рассказывал историю Алексей, стараясь не отходить далеко от правды и не допустить расхождений с той историей, которую рассказал Семёну в лесу несколько лет назад. – Ты помнишь, я тебе рассказывал о родителях, когда ты меня привязал к дереву в лесу?

– Да, помню. Я тогда обалдел! Ты так великолепно прикидывался немым и хромым, что я абсолютно не узнал тебя, увидев, как ты дерёшься с Петром Петровичем.

– Да, интересное было время. Я вжился в роль юродивого. Она мне чем-то даже нравилась.

– Если бы я знал куда уведёт меня это шпионское «кино», ни за что бы не стал тебе помогать, – загрустил Семён.

– Но тебе было интересно? Не так ли? – прищурился Алексей, снимая с вешалки ещё один шедевр портняжного искусства.

– Да, но я хочу сам надеть это пальто на мою любимую девочку. – остановил свой выбор на красном драпе Семён.

– Всё ещё будет… – задумчиво проговорил Алексей, вешая на пальто полосатый шарф, прекрасно гармонирующий и по цвету, и по фактуре.

– Здорово! – обрадовался Семён. – Я бы не догадался, что этот шарф подойдёт к пальто.

– Вернёмся к делу! – предложил Алексей.

– Если я правильно понял, убийца – это немец, который работал с твоим отцом. Он хочет убить тебя, потому что боится, что ты его вспомнишь и выдашь.

– Думаю, да.

– А сейчас этот убийца делает вид, что он работник международной организации, а на самом деле он немецкий шпион.

– Отлично сформулировано! – похвалил Романов.

– А что он должен разузнать в этой организации? – продолжал расследование Шлинчак.

– Возможно, ему нужны сведения о русских иммигрантах. – предположил Алексей.

– Так может, он работает в той организации, которая русским паспорта в Турции раздаёт? Помнишь нам Лили об этом рассказывала? – догадался Семён.

– Вполне возможно! – обрадовался Алексей. – Это международный фонд помощи русской иммиграции. Нужно срочно проверить эту версию.

– А как мы это сделаем?

– Думаю, Лили нам поможет.

Друзья вышли из магазина. В руках у них были пакеты с платьями, коробочки с туфлями и ботиночками. С особой осторожностью Семён нёс милую маленькую шляпку с тряпочными розочками и яркими лентами. Более мирной и трогательной картины трудно было представить в послевоенном мире.

13. Доброжелатель

Мимо прошла рота английских солдат. Они маршировали, как на параде, исполняя какую-то песню под аккомпанемент барабана. Антанта выводила свои части с территории Турции после того, как Кемаль с национальным войском отвоевал большую часть своих земель.

Семён невольно сравнил этих военных с теми, которых он видел на Украине во время мировой войны. Англичане выглядели сытыми, упитанными, были неплохо одеты. Оружие начищено. Особенно поразила Семёна обувь. У всех солдат хорошие сапоги. Не новые, но вполне крепкие и чистые. Будто они не с военных действий возвращались, а с прогулки.

Это так контрастировало с видом российских войск. К концу войны от формы почти ничего не осталось, новую не выдавали, и солдаты поверх рваных гимнастёрок и шинелей были укутаны каким-то тряпьём, обувь развалилась, у кого-то была перевязана верёвками, а кто-то был обут в гражданские валенки или сапоги. Легко раненых в лазарет не забирали, и они оставались в строю. Тут и там виднелись обмотанные грязными бинтами руки, ноги и головы. Лица у всех, даже у офицеров, были измождёнными и очень худыми. О маршах и песнях речь вообще не шла.

– Смотри-ка, англичане даже на войне могут организовать для людей вполне сносную жизнь! – вслух сказал Семён и по выражению лица Алексея понял, что Романов думал о том же. – Так можно воевать! В сытости и в тепле!

Вслед за отрядом бежала девушка. Махала рукой и плакала.

– Не все турки рады, что интервенты покидают страну, – улыбнулся, увидев эту картину, Алексей.

Когда отряд прошёл, оба парня одновременно увидели на другой стороне улицы мужчину, который тоже стоял и улыбался, но смотрел он вовсе не на рыдающую девушку. Он смотрел на них. После того, как взгляды их встретились, мужчина сделал неопределённый жест тросточкой, пошёл лёгкой походкой по улице и вскоре свернул в один из дворов.

Алексей, на мгновение оторопевший, тут же опомнился, толкнул Семёна, провожавшего взглядом войска.

– Бежим, скорее! А то потеряем! – прошептал он, поудобнее перехватывая коробки. – Защитник объявился, – уверенно произнес Романов, и быстро набрав скорость перебежал на другую сторону улицы.

– Ты уверен? – удивился и одновременно испугался Семён.

– Абсолютно. – Оглянулся на бегу Алексей. – Работаем с легендой номер два, – сказал он скороговоркой. Хорошо её помнишь?

– Вроде да, – медленно произнёс Семён, пытаясь вспомнить о чём идёт речь. Его явно застали врасплох происходящие события. Мыслями он был далеко отсюда. И шляпка в руках никак не давала переключиться на деловой лад. Алексей же, напротив, был стремителен и сконцентрирован, коробки держал так, будто там были не детские туфельки, а секретное оружие. Более того, он не забывал оглядываться       и проверять, нет ли за ними слежки.

А слежка, к сожалению, была. Алексей пытался понять, присматривают за ними агенты доброжелателя или убийцы. Семён сунул шляпку за пазуху, сожалея, что приходится мять милую вещицу, и побежал вслед за Алексеем лёгким, пружинистым бегом бывалого спортсмена.

Когда Алексей оглядывался по сторонам, в поле его зрения попадал и Семён, бежавший следом с блаженной улыбкой на лице. Романову жаль было выводить Шлинчака из состояния эйфории, но в интересах безопасности ему пришлось это сделать.

– Семён, – остановившись на секунду за углом дома, чтобы проверить, следует ли за ними преследователь, сказал Алексей. – Если ты представляешь, что бежишь на свидание с девушкой, должен тебя разочаровать, это не так.

– Но ведь всё хорошо? Нас нашёл защитник, а не убийца? – всё ещё улыбаясь спросил Семён.

– Киллер тоже нашёл. Посмотри туда.

На другой стороне улицы один мужчина прикуривал сигарету от зажигалки другого.

– Кто из них киллер?

– Скорее всего, оба. – спокойно ответил Алексей.

Лицо Семёна посерело. Он судорожно начал перепрятывать шляпку. Алексей поразился такой реакции:

– Что ты делаешь?

– Надо в другое место положить шапочку. Если будут стрелять в сердце, испортят подарок.

Алексей на мгновенье оторопел, не найдясь, что ответить. Он многое готов был понять, но ценить шляпку больше жизни? Это уж слишком. Романов пришёл в себя.

– Ребёнку нужен отец, а не шляпка. Останешься жив, купишь ещё сотню таких.

Алексей оглядел двор в поисках доброжелателя, но не увидел его. Из подворотни выходил старик, поддерживаемый под локоть молодым парнишкой. Старик опирался на клюку и громко стучал ею при каждом шаге. И вдруг он сделал тот же жест палкой, что и доброжелатель несколько минут назад. Алексей всё понял и направился вслед. Старик сокрушённо покачал головой отрицая что-то, сказанное собеседником. Парней кто-то схватил сзади. Семён попытался вырваться. Старик уже качал головой сверху вниз, а может быть у него было какое-то заболевание, и он качал головой всегда.

– Не сопротивляйся, всё идёт по плану, – считал жесты доброжелателя Алексей.

Парней увели в подъезд. Друзья вместе с сопровождающими спустились по лестнице, ведущей в подвал, затем долго петляли по подземным коридорам, в которых было абсолютно темно и невозможно было выпрямиться в полный рост. Наконец, они достигли цели. Поднялись из подвала во внутренний дворик маленького домика, заросшего со всех сторон вьющимися, всё ещё цветущими растениями. Зашли на веранду, где была устроена летняя кухня. Здесь их ждал старик с клюкой и его сопровождающий, который оказался девушкой.

– Вы здорово меняете внешность! – начал с комплимента восхищённый Семён. – Я сроду бы вас не узнал!

В ответ прозвучала немецкая речь. Лицо старика осталось беспристрастным и жёстким. Впрочем, девушка уже снимала с него бороду и парик, и он на глазах превращался в бравого немецкого офицера.

Алексей обречённо выдохнул. Он, конечно, предполагал, что и доброжелатель мог оказаться немцем, но эта версия не была для него предпочтительной. Особенно Романов волновался за Семёна. Алексей, конечно, проработал с Шлинчаком разные негативные варианты развития событий, но Семён не воспринял это обучение серьёзно, ему это, вероятно, казалось игрой, изобретённой параноидальной шпионской фантазией. Зная Семёна, как мастера импровизации, Алексей боялся, что тот и здесь устроит цирк. Но немцев обаянием не прошибёшь!

Романов не ошибся. Цирковое представление началось до того, как Семён что-либо сказал.

У них попытались отобрать коробки. Алексей спокойно выпустил их из рук. Семён же вцепился, как клещ. Увидев это, офицер, судя по тону, предостерёг соратников, думая, что там может быть бомба. Семёна держали вчетвером, осторожно вытаскивая из его рук подарки, применяя болевые техники. Семён извивался, как уж. В конце концов немцам надоело, они просто вырубили его, нажав на шею.

Офицер указал помощникам на бугор, торчащий у Семёна на спине. Солдаты перевернули Семёна, лежащего на земле, на живот и аккуратно приподняли рубаху. Шлинчак тут же очнулся, вскочил. Немцы от неожиданности не успели среагировать. Семён потянулся рукой за спину. Офицер молниеносно слетел со стула и укрылся за деревом. Солдаты сбили Шлинчака с ног и скрутив руки прижали к земле. И с огромными предосторожностями достали из-под его рубахи… детскую шляпку!

Офицер мотнул головой. Вбежал огромный детина, двумя пальцами взял из рук солдата шляпку. Неожиданно мягко и ловко открутил от неё цветочки. Семён застонал, как от боли. Офицер что-то приказал. Гигант с несоразмерно тонкими и маленькими пальцами ещё более осторожно разобрал каждый цветок на лепестки, прощупал пальцами ткань шляпки и отрицательно покачал головой, ответив что-то тихо.

Офицер грозно рыкнул. Мужик проверил вторично. После реплики офицера очень быстро собрал все лепестки в цветочки и установил их обратно на шляпку, сделав это всё безукоризненно точно. Никаких следов произошедшего на шапочке не осталось. Её вернули хозяину, который выглядел при этом абсолютно счастливым.

Затем громила осторожно открыл все коробки и пакеты, осторожно вытаскивая содержимое на стол. Зависла глубокая пауза. Немцы с недоумением рассматривали детские вещи, разложенные аккуратными рядами на столе.

– Что это значит? – спросил офицер по-немецки после того, как гигант всё скрупулёзно проверил. – Это какой специальный знак?

– Нет. Это просто подарки. – ответил Алексей, осознавая, что скрывать знание немецкого языка бессмысленно. Эти люди явно знают о его прошлом.

Офицер подумал, махнул рукой, и через пару минут все подарки были опять аккуратно упакованы.

– Почему вы занимались покупкой подарков? Разве вы не знали, что вас хотят убить? – спросил офицер.

– Нас так учили в разведшколе, чтобы избежать столкновения с нежелательными людьми, нужно совершать непредсказуемые поступки, которые противник не сможет заранее просчитать. – отчитался Романов, понимая, что, если он скажет правду, ему не поверят.

– Отлично! – похвалил Алексея офицер. – Вы ещё умнее, чем мне о вас рассказывали.

– У меня для вас есть письмо. Я уполномочен передать вам его. – сказал офицер, протягивая конверт. – У вас есть полчаса, чтобы прочитать послание, обдумать предложение и ответить. Письменно, пожалуйста.

Офицер пододвинул к нему чернильницу и бумагу. Все немцы вышли. Алексей и Семён остались одни. Семён кинулся к Алексею, собираясь спросить, что сказали немцы. Но Алексей условным жестом коснулся мочки уха, и Семён понял, что немцы подслушивают.

Алексей начал читать письмо. А Семён в нетерпении шатался по двору, пытаясь заглянуть через высокий забор на улицу. Алексей, дочитав письмо, начал писать ответ. Затем громко произнёс:

– Я закончил.

Сразу вошли немцы.

– Вас проводят, – коротко сказал офицер, забирая лист с ответом.

14. Четвёртое письмо Саши

Здравствуй, мой дорогой. Соскучилась неимоверно. Неужели мы когда-нибудь встретимся. Уже не верится.

Я назвала дочку Верочкой. Надеюсь, ты не против. Тебе нравится это имя?

Знаешь, я теперь целыми днями разговариваю. Верочка плачет, как только я замолчу. А ещё она не любит лежать. Молчит, только когда я держу её вертикально. Поэтому все дела по дому я теперь делаю одной рукой. Второй держу Верочку. Она очень серьёзная, никогда не улыбается. Так внимательно меня слушает, будто старается всё запомнить. Сосёт хорошо, очень старательно. Я испытываю удовольствие от этого процесса. Жду кормления. Такое наслаждение, когда её маленькие губки касаются переполненной груди и освобождают меня от молока.

Я начала работать в больнице. Тяжело, сил не хватает, я как-то ослабела после родов, но морально значительно легче: когда общаюсь с людьми, перестаю бояться за дочь и за тебя. Надеюсь, что ты жив и здоров, что помнишь нас. Деньги приходят регулярно, спасибо тебе большое. Возвращайся, милый мой Семён! Мы ждём!

15. Черная кошка

Громко заорала кошка, затем появилась на заборе и спрыгнула на стол в то место, где только что лежал лист бумаги, исписанный аккуратным почерком Алексея.

Сразу же за забором раздались выстрелы. Кошка, как ни в чём ни бывало, растянулась по центру стола и сладко зевнула.

Алексей сорвал верёвку, растянутую между деревьями для сушки белья, замотал сам себе руки и затянул узел, помогая зубами. Семён заметался по двору, но выхода не было. Единственную дверь заперли немцы, исчезнувшие при первых выстрелах. Перемахнуть через забор со связанными руками не удалось.

Шум борьбы стих и во двор ворвались люди в штатском. Семён уже не сопротивлялся, когда их куда-то повели. Устал он от всего этого. Хотел попросить забрать коробки, но подумал, что это опять какие-нибудь иностранцы, так что просить бесполезно, не поймут. Но они и сами догадались, сложили всё, что было на столе в мешок, кроме кошки, конечно, перебросили его через забор. Потом отправили туда же Семёна и Алексея. Кошка скорбно промяукала вслед, в последний момент успев отцепить коготь от ленты на шляпке.

Благо, не пришлось опять скакать по мощёным улочкам Стамбула, их повезли на машине, по-барски. Это был форд, машина, которую все называли «Жестяная Лиззи». Семён никогда ещё не ездил на автомобиле. Он с трепетом разглядывал диковинную штуку. Он видел машины снаружи, но попасть внутрь даже и не мечтал. Шлинчак зачарованно смотрел, как шофёр взялся за пусковую рукоятку, затем повернул ключ зажигания. Левой рукой мужчина взялся за рычаг ручного тормоза, переключил передачу этим же рычагом, немного разогнавшись продвинул ручку ещё немного вперёд. Всех этих названий Семён в тот момент, конечно, не знал, но досконально запомнил, где что расположено, что и в какой последовательности переключал шофёр и потом несколько дней расспрашивал Алексея о машине. Романова учили водить машину в разведшколе и техническое устройство тоже объясняли. Практики было мало, но теоретически он в этом разбирался не плохо.

Шлинчак представлял себя на месте водителя и нажимал ногой воображаемую педаль сцепления, вторя шофёру. То до отказа надавливал её, что соответствовало первой передаче, то полностью отжимал вверх на вторую передачу. Другой ногой нажимал тормоз. Особенно ему понравилась ручка управления двигателем, на манер самолётной, с фиксацией рычажка в промежуточных положениях за счёт зубцов. Для Семёна сейчас не существовало ни разведки, ни смертельной опасности. Он играл в шофёра!

Можно было бы подумать, что парень не в своём уме, но выглядело это так будто он слегка пританцовывал под ему одному слышную музыку, он даже напевал что-то. Лицо было озарено вдохновением, глаза горели от восторга. Впрочем, никто этого не замечал. Все остальные пассажиры оглядывались вокруг, опасаясь нападения.

Именно в этот момент Семёну пришла в голову мысль организовать перевозки людей на автомобилях. Среди русских иммигрантов были водители бронеавтомобилей. Именно они в дальнейшем воплотили в жизнь идею Семёна и стали основателями системы такси в Стамбуле.

–Ты ведёшь меня в ресторан! – неожиданно радостно выкрикнул Шлинчак, перекрикивая шум мотора.

– Ты о чём? – удивился Романов.

– Я выиграю наше пари! – сказал Шлинчак Алексею.

– О каком пари ты говоришь? – не понял Романов.

– Помнишь, мы поспорили, кто найдёт больше рабочих мест?

– Вовремя ты вспомнил, – грустная усмешка не скрыла удивления. – Ты что-то придумал?

– Надо людей перевозить на машинах! Стамбул – огромный город! Пешком не находишься, пролётки еле едут в гору. А машины – это здорово! И водители у нас есть.

– Водители?

– А помнишь Антона Бардакова? Он из бронеавтомобильной бригады!

Разговор прервался.

Форд остановился возле красивого трёхэтажного дома, но повели парней не по парадной лестнице, а с чёрного хода в полуподвальное помещение с маленькими окнами под самым потолком.

Там развязали руки, посадили за стол и приказали в письменном виде доложить обо всём, что с ними произошло. Говорили по-английски. Алексей попросил воды. Принесли два стакана и оставили их одних. Парни только успели вздохнуть, как дверь распахнулась, и те же сопровождающие, видимо получив уточняющий приказ, увели Семёна в соседнюю комнату, повторили приказ, дав бумагу и письменные принадлежности. Озадаченный Семён ничего не понял из сказанного, но догадался по контексту. Писать не стал, решив прикинуться неграмотным. Что было вполне нормально для украинского парня. Большинство жителей сёл на Украине писать не умели. Хоть совет народных комиссаров и издал декрет в 1919 году о ликвидации безграмотности, но быстро ведь такие дела не делаются.

Алексей надеялся, что Семён придумает что-нибудь, но всё же волновался. Сам он решил описать происшествие обтекаемыми фразами на неграмотном английском, чтобы было понятно как можно меньше. Так как он не знал, кто их похитил в этот раз и для чего.

Семён отдохнул, лёжа на лавке. В этом положении его и застали похитители, когда вернулись через полчаса. Повели в соседнее помещение. Там сидела Лили!

Она была в рыжем бархатном манто, которое напомнило Алексею кошку, гулявшую под его окном утром.

«Неужели прошёл всего лишь один день?» – подумал Романов, которого только что втолкнули в комнату, – «Всё изменилось менее, чем за сутки!».

– Лили, как я рад, что это ты! – Алексей не смог сдержать эмоций, – Спасибо, что спасли нас!

Только сейчас Семён понял, зачем Алексей связал себе руки во дворе у немцев.

– Кто были эти люди? – уже спокойно спросил Романов.

– Я прочитала твой отчёт. Не думала, что ты так плохо знаешь английский. Тебя все считают интеллектуалом! Лучше бы на русском написал, – проигнорировав вопрос сухо сказала Лили.

– Ко мне обращались на английском, логичнее было ответить на том же языке. Я не знал, что это твои люди. – ответил Алексей.

– На это и был расчёт. А этот действительно неграмотный? – пренебрежительно кивнула Лили в сторону Семёна.

– Почти, – неопределённо ответил Алексей.

– Есть что добавить к отчёту? – продолжила допрос девушка.

– Нет.

– Ладно, поговорим с Семёном. Писать он, может быть, не умеет, а уж рассказывать он точно мастер.

– Может покормите сначала? – заныл испуганный Семён, надеясь оттянуть время. – Я от голода уже не только разговаривать, я думать не могу! Память не работает!

– Уведите и накормите, – кивнула она в сторону Алексея.

– А я? – расстроился Семён.

– А ты будешь есть здесь.

Принесли скудный ужин. Но Шлинчак и такому был рад. Действительно проголодался. Страх прошёл. Он испытывал азарт. Ему предстояло задурить голову опытной шпионке. Рассказать всё, но при этом не сказать ничего. Семён не знал, что написал Алексей в отчёте. Но показания должны были совпасть. Задачка не из простых. Семён любил такие.

16. Водевиль

– Я готов! – бодро доложил Семён, быстро уничтожив ужин.

– Рассказывайте! – Лили отложила в сторону бумаги, которые изучала, пока Семён ел.

– Что? – невинно улыбнулся Семён.

– Всё! – ещё не переключившись с предыдущего занятия формально сказала Лили.

– Я люблю её! Очень! Нет, не перебивайте меня! – Семён осадил, пытавшуюся что-то возразить Лили. – Когда я её увидел, я почувствовал, будто кольнуло что-то вот здесь! – Семён схватил руку Лили и прижал к своему сердцу. Лили от неожиданности не нашлась что сказать. – Вы знаете, что такое влюблённый мужчина? Я не могу думать ни о чём, кроме неё! Перед моими глазами то и дело возникает её образ! Её профиль, её шея! Какая у неё потрясающая шея! – Семён смотрел на Лили так, будто видел перед собой возлюбленную.

– Семён, вы хотите сказать, что вас похитила женщина? – Лили была потрясена.

– Да! Да! Да! – вскричал Семён. – Вы знаете, что вы умница, Лили! Она похитила меня всего: моё сердце, мою душу…

– Семён, вы что, успели влюбиться в похитительницу? Вы можете описать её и помощников? Она ведь была не одна?

– Она не может быть одна! К такой женщине стремятся люди, как к огню! Она управляет ими без слов! Она держит их силой мысли!

– Она глухонемая? Она совсем ничего не говорила? – Лили заворожённо смотрела на Семёна. Она слышала версии, что в Стамбуле работает резидент чьей-то разведки – женщина, но не верила этому.

– Я не давал ей говорить. Я целовал её губы, её грудь, её ноги!

– Семён, вы фантазируете? Или вы реально успели соблазнить её? – Лили была в замешательстве. Она слышала о странных, порой экстравагантных выходках резидента в юбке, но опять же думала, что это выдумки.

– Мы плыли в темноте, мы стекали в пустоту, мы дышали друг другом, мы стали одним неразрывным и неуничтожимым целым. И даже порознь мы будем вместе, потому что у нас есть продолжение, мы бесконечны, мы пройдём сквозь вечность и дотронемся до будущего…

– Семён, вы в своём уме? – попыталась остановить его Лили, но уже сама не уверенна была, что хочет, чтобы он остановился.

– Вы никогда никого не любили? – перешёл на таинственный шёпот Семён. – Мне жаль вас. Но, может быть, у вас всё ещё будет. Непременно будет! Ждите! Каждая минута ожидания приближает нас друг к другу. И мы не можем разойтись в разные стороны, потому что ткани наших душ скручены в один канат, который продолжается вне нас и ведёт в будущее!

– Семён, вы сейчас о чём?

– О ребёнке!

– Откуда вы знаете, что у вас будет ребёнок? – это было уже слишком.

– Мне кажется, что я её никогда не увижу, никогда не увижу ребёнка, и в моей душе вечно будет идти дождь. Лили, вы видели сегодня дождь? Вот также, капля за каплей капает горе в мою душу, когда я в разлуке с ней. Кап, кап, кап…

– Прекратите! – наконец пришла в себя Лили, взбешённая, раздражённая, как-то необычно для себя взбудораженная. Ей хотелось немедленно прекратить суматоху, смятение, которые возникли в её душе, хотя существование последней Лили отрицала. Она вылила раздражение на собеседника.

– Вы идиот, Семён! Вы знаете это? Худшего рассказчика я не встречала! Всю голову мне какой-то ерундой замусорили! Что за причуды! Вы можете нормально разговаривать? Как вы мне неприятны!

– И к вам придёт любовь, дорогая Лили, и вы почувствуете то, что чувствую сейчас я!

– Хватит! Что за чушь! Я вас не о том спрашивала. Голова из-за вас разболелась. Уведите его! Не могу больше слушать этот бред! – Лили достала с полки небольшую бутылку и задумчиво то откручивала, то закручивала круглую пробку, пока Семёна, лениво передвигавшегося в соответствии с презентуемым образом, увели охранники. Не услышав точных директив от начальницы, подчинённые втолкнули Семёна в камеру к Алексею.

– Что ты ей сказал? – шёпотом спросил Романов.

– Я рассказал ей как сильно люблю Сашу. – скромно опустив глаза ответил Семён.

– Что?! – Романов поразился и восхитился одновременно. – И она это слушала?

– Сначала слушала, а потом как-то занервничала и выгнала, обозвав идиотом. – усмехнулся Семён, довольный, ведь именно этого он и добивался.

– И ты ничего ей не сказал о похищении?

– Нет, только о любви! – продолжил Семён пафосно.

– Ты гений! – похвалил, облегчённо выдохнув Романов.

– В сложные минуты жизни нельзя думать о бренном! – возвёл глаза к потолку Шлинчак. – Только любовь спасёт нас!

– Ого! Как ты начал выражаться! – удивился Алексей.

– У тебя научился, – парировал Семён.

– Разве я когда-нибудь говорил о любви?

– А помнишь, в Новониколаевске, когда ты ранен был? – напомнил Семён.

– Ты запомнил этот разговор?

– Я проникся этим духом, – туманно объяснил Шлинчак.

Романов в очередной раз убедился в его невероятных способностях к обучению. Действительно, Семён не просто запоминает информацию, он «духом проникается». Закончить разговор не дали охранники, ворвавшись в комнату, они схватили Алексея и повели к Лили.

– Вот уж не думала, что в ГПУ умалишённых берут! Как ты работаешь с Семёном? Невозможный человек! Он действительно влюбился или придуривается? – раздражённо начала Лили.

– Он действительно влюблён. – подтвердил Алексей.

– Как… – Лили медленно осела в кресло.

– Пылко, страстно, всем сердцем. – уверенно сказал Алексей, скрывая улыбку.

– Как это возможно? – задумчиво произнесла женщина. – Ты видел её?

– Конечно. Я даже участвовал в церемонии.

– Какой церемонии? Вы разыгрываете меня? – опять разгневалась Лили.

– Что ты! Нет, конечно. Они действительно расписались. – абсолютно серьёзно произнёс Алексей.

– Ладно, давай по порядку. Опиши её. – Лили вернулась в образ шпионки, собранной и волевой.

– Высокая, стройная, вернее худая, но не хрупкая. Жилистая, сильная. Глаза зелёные, волосы русые.

– Европейского типа?

– Да, – удивился Романов странному вопросу, но вида не подал.

– Какими языками владеет?

– Я не знаю, – ещё больше удивился неадекватному вопросу Алексей.

– На каком языке она разговаривала с вами?

– По-русски…

– Потрясающе! – надолго задумалась Лили. Алексей внимательно всматривался в её лицо. Странный вопросный ряд заставил его сомневаться в ментальном здоровье начальницы.

– Что от вас хотели похитители и почему оставили во дворе одних? – как показалось Романову, шпионка пришла в себя переключившись на новую тему. Но сама резкая смена объекта обсуждения, без всякого перехода выглядела тоже неадекватно. Но проявиться эмоциям Алексей, конечно же, не позволил.

– Я не успел понять, что им было нужно. Вы нас очень быстро спасли. Зачем они вышли со двора мне тоже не известно. – бесстрастно отчитался Романов.

– Но предположить ты можешь?

– Никак нет! – прищёлкнул каблуками Романов, – Недостаточно информации.

– Ты думаешь они русские?

– Никак нет!

– А кто?

– Немцы! Товарищ Лили!

– Да хватит тебе стучать каблуками, сядь уже! – взялась за виски девушка. Денёк у неё выдался трудный, но информацию она получила чрезвычайно интересную. Она давно интересовалась загадочной шпионкой, о которой в Стамбуле ходило много противоречивых легенд. Женская конкуренция страшная вещь! – Расскажи, как началось у них это?

– Мы вошли во двор, на нас напали сзади. Мы не смогли ничего сделать. Это были профессионалы, и их было много. – осторожно присев на край стула объяснил Алексей.

– Я не об этом. Как у Семёна с … – Лили не могла подобрать слова, – с этой отношения начались?

– Он сказал, что влюбился с первого взгляда.

– Как это произошло? Когда он её увидел впервые? – уточнила Лили.

– Она за ним следила … тайно. – Алексею неловко было описывать сцену первого знакомства Семёна и Саши, а Романов был уверен, что речь идёт именно об этом.

– Зачем она следила за ним? Почему именно за ним? – Лили выглядела так, будто готовилась услышать самую интересную историю за всю свою жизнь.

Алексей и не предполагал, что профессиональная шпионка настолько сильно интересуется сплетнями о чужой личной жизни, но у всех свои слабости.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, – и это было чистой правдой.

– Что он сделал, когда заметил слежку? – спросила Лили.

– Сделал вид, что ничего не заметил, – бесстрастно объяснил Романов.

– А она?

– Она продолжала смотреть.

– А что было потом?

– Он резко вышел из комнаты и сделал ей… больно. – Алексею было противно всё это рассказывать, но что делать…

– Он применил болевой приём? Какой? – странная лексика в разговоре о двух влюблённых опять резанула слух Романову.

– Тот, который применяют только с женщинами. – Алексей нашёл-таки обтекаемую формулировку для описания того, как Семён ущипнул Сашу в коридоре, когда та подсматривала за ним и Маринкой в день Сашиного появления в семье Шлинчаков.

Алексея тяготил этот разговор. Он никак не ожидал, что на допросе придётся сплетничать о личной жизни друга. Решил прекратить это безумие.

– Каковы будут наши дальнейшие планы? – Алексей попробовал переключить внимание собеседницы на другую тему.

– Выпустим Семёна, пусть и дальше фланирует по детским магазинам. Очень странная, но интересная идея, кстати. Наверняка его опять выследят, но теперь и мы будем более внимательны. Короче, будем ловить на живца. – объяснила план Лили.

– А я? – удивился Алексей. Он считал Семёна своим помощником, а Лили поставила Шлинчака на первое место. – Какое задание будет у меня?

– У тебя? – рассеяно переспросила Лили, явно не желая переключаться на Романова. – Сам думай. Тебе что, подсказки нужны? – применила обычную начальственную практику шпионка, использовав наезд, когда не смогла ответить на вопрос.

– Скажи мне, как мужчина, она привлекательная? – спросила Лили отстранённо.

– Кто?

– Ну, эта, которая за Семёном следила.

«Опять за своё», – подумал Алексей, а вслух сказал:

– Это имеет какое-то отношение к делу?

Не дождавшись ответа, вышел.