Текст книги "У жены под кроватью"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13

С огромным трудом убедив подругу, что она не права (если перебинтованного кто и бил, так только не Ваня), Липочка вернулась домой.

– Ушел ваш бандит, – успокоила она Романа.

Тот не обрадовался, а испугался:

– Как ушел?

– Ногами, – пояснила Липочка. – Через Глашу. По этому случаю у Пончиковых был скандал большой. Бандит под шум и ушел.

– Плохо дело, – признался Роман. – Раз ушел, значит может вернуться. Или он, или дружки его, или все разом. Обязательно вернется, вопрос времени.

– Какой ужас! – Липочка побледнела и взмолилась: – Уходите и вы, очень вас прошу. Через вас мне одни неприятности. Вторую ночь уж не сплю, вся на нервах и чую: это только начало.

– Правильно чуете, но идти мне некуда, – ответил Роман. – Сами же знаете, на верную гибель меня посылаете.

– Я в помощи вам не отказываю, – заверила Липочка. – Буду все ваши поручения выполнять, но жить вам у нас нельзя. Хотите, договорюсь с дворничихой? Поживете в подвале. Я буду вам манную кашу туда носить, вы – мне давать поручения, я – их выполнять. А в квартире вам жить опасно.

– Нет, – отрезал Роман, – в подвал не хочу. Жить буду в квартире. Уж не обижайтесь, но не верю я отныне уже никому. Выпроводите меня в подвал, и поминай как звали. К тому же, раз бандит жив, то не поручусь и за вашу безопасность. Теперь, помогая мне, вы помогаете себе. И не вздумайте сопротивляться.

– Снова будете шантажировать, – догадалась Липочка.

– Обязательно. Как я понял, ваш Ваня не большой был любитель манной каши.

– Не уверена даже, знал ли он о том, что она существует, – призналась Липочка.

– Тогда зачем вы кашу варили? Представляете, как обрадуется ваш Ваня, если узнает, что вы старались для меня?

– Да-а, увязла я, дальше некуда, – обреченно вздохнула Липочка. – Права Глаша: за все добрые дела приходится горько расплачиваться.

Роман нахмурился:

– Только не надо давить мне на психику. Я человек благодарный. Вытащите меня из беды, получите по заслугам.

– По заслугам? Этого-то я и боюсь, – пригорюнилась Липочка. – Думаете, я забыла кем вы меня назвали?

– Кем?

– Козой.

Роман смутился:

– Вы тоже меня обзывали.

– Я – женщина, а вы – мужчина.

Он согласился:

– Резонно. Ну простите, я не со зла.

Липочка обиженно надула губки:

– Если вы не со зла так обзываетесь, то как назовете меня со зла?

– Вы тоже живого человека по голове топором хватили, но я же не упрекаю вас…

Вдруг он вспомнил о чем-то, глянул на часы и забеспокоился:

– Ваня ваш долго еще будет спать?

– Понятия не имею, – призналась Липочка. – А в чем дело?

– Надо выяснить, что происходит. Кто этот бандит? Зачем приходил?

Липочка опешила:

– Вы хотите, чтобы это мой Ваня выяснил?

Роман рассердился:

– Не Ваня, а вы.

– Я?!! Каким образом?!

– Все очень просто. Вы должны немного поработать уборщицей в одной фирме. Им уборщица требуется, и я знаю, что место еще свободно.

Липочка была шокирована.

– Что вы мне предлагаете? – возмутилась она. – Я не ослышалась? Вы предлагаете мне поработать уборщицей?

– Не ослышались, – заверил Роман. – Именно уборщицей. И я не виноват, что остальные места в этой фирме заняты.

Пока Липочка таращила глаза и искала слова возражения, он добавил:

– Да и что вы умеете делать, кроме как полы мести да варить кашу? Вы же, кроме как уборщицей при Ване, никем никогда не работали.

Это было уже слишком, Роман явно переборщил. Липочка вышла из ступора и закричала:

– Что я умею? Ха! Вот так вопрос! Да я умею варить кашу, но и вы в этом деле мастер. Крутую кашу заварили, а я должна расхлебывать! Почему я? У вас есть жена! Кстати, а что она умеет делать?

– А причем здесь моя жена? – изумился Роман.

– А при том, что ее-то вы козой не обзываете. Вот пускай уборщицей она и работает. Все! Вы не будете больше меня шантажировать! – изрекла Липочка и решительно устремилась к спальне.

– Куда вы?

– Разбужу Ваню и сама ему все расскажу. Вижу, настало время разрубить этот гордиев узел!

Увидев ее решимость, Роман запаниковал. Он схватил Липочку за руки и лихорадочно зашептал:

– Умоляю, не делайте глупостей. Я обидел вас, простите. Я в двух шагах от гибели, не спал несколько ночей, нервы ни к черту. От меня сейчас трудно требовать соблюдения приличий. Уверяю вас, вы мне симпатичны, я ничего плохого не вижу в том, что вы домохозяйка. Клянусь, я завидую вашему мужу.

– А ваша жена? – надменно поинтересовалась Липочка.

Роман оторопел:

– Что – моя жена?

– Она домохозяйка?

Он задумался и в результате пришел к выводу, что назвать ее домохозяйкой очень затруднительно, практически невозможно.

– Вряд ли, – ответил Роман.

– Вот пускай ваша жена и потренируется, поработает уборщицей, – отталкивая его, отрезала Липочка. – Вам двойная от этого польза.

Он взорвался:

– Далась вам моя жена! Вы что, ревнуете?

– Ревную? – Она презрительно усмехнулась: – Вы льстите себе.

– Так вы не пойдете устраиваться на работу? – с угрозой поинтересовался Роман.

– Уборщицей?

– Да, других мест там нет.

– Не пойду! – бесстрашно заявила Липочка. – Хоть режьте меня, не пойду!

– Ладно, я резать вас не буду, – отпуская ее руки и устремляясь в спальню, бросил Роман.

Липочка забеспокоилась. Теперь она схватила его за рукав:

– Куда вы?

– Заберу из-под кровати свои вещи.

– Зачем?

– Вы не поняли? Я ухожу.

Она растерялась:

– Уходите?

– Да! Ухожу! Считайте уже ушел!

Роман действительно залез под кровать, достал свой ноутбук, телефон, пейджер и решительно проследовал мимо ошарашенной Липочки в прихожую.

– Не поминайте лихом и желаю вам всяческого добра! – крикнул он и, подумав, добавил: – За костюмчик расплачусь позже, если жив останусь.

Хлопнула дверь. Липочка дернулась, словно получила пощечину, зарделась, захлопала кукольными глазками и растерянно прошептала:

– Ушел… Но куда?… Куда он пойдет?…

Не до конца понимая, что делает, Липочка сорвалась с места и помчалась догонять Романа.

Сцена в подъезде. Семь утра. Высокий мужчина в дешевом спортивном костюме зло шагает через ступеньку по лестнице вниз, а за ним, сильно отставая, гонится симпатичная толстушка в мятой ночной рубашке. Сообразив, что расстояние не сокращается, а, напротив, увеличивается, толстушка кричит:

– Роман! Не делайте глупостей! Вернитесь!

– Я хочу делать глупости! Я буду делать глупости! Надоело жить разумом! Хоть перед смертью глупостей натворю! – слегка притормаживая, зло отвечает мужчина и заявляет: – А вам до меня нет дела!

– Мне есть до вас дело! – возражает толстушка. – Вы мне уже не чужой! Вы хороший! Я не могу вас бросить!

Мужчина останавливается и заинтересованно смотрит вверх, туда, где этажом выше, запыхавшись, повалилась на перила толстушка.

– И что это значит? – спрашивает он.

– Я выполню ваше желание! – решительно тряхнув головой, отвечает толстушка.

– А где я буду жить? – ревниво любопытствует мужчина.

Толстушка машет рукой:

– У меня и живите!

Именно эту сцену увидел мальчик-почтальон, но не он один. Увидела и Глафира, решившая вынести мусор рано утром, пока не проснулись соседи. Ей не хотелось радовать их своим фингалом. Проводив Липочку и, не прекращая скандала с мужем, Глафира решила не ложиться спать, а заняться хозяйством, как говорится, с ранья.

И вот результат: застукала подругу с любовником. Очень довольная результатом Глафира стояла за дверью общего балкона (предназначенного для сушки белья) и наслаждалась сценой примирения. “Совсем Липка в разнос пошла, – думала она, мечтательно обнимая мусорное ведро, – в открытую за хахалем бегает. Все желания его выполнить готова. Куда только смотрит Ваня? И дома ли он? Обязательно это выясню. Но одно теперь знаю точно: тот, перебинтованный, не от Липки шел. Черт возьми! Именно так, если только не предположить, что Липка забавлялась сразу с двумя”. Что Глаша сразу с завистью и предположила.

Липочка, тем временем, не подозревая о свидетелях, довольная (бог знает чем) вела Романа домой.

– Вашими делами займусь сразу же, как провожу на работу Ваню, – пообещала она. – Только есть у меня условие. Вы должны рассказать что с вами произошло, от кого вы прячетесь и чем занимается фирма, в которую вы меня посылаете.

Роман усмехнулся:

– На половину вопросов хотел бы и сам получить ответы. От кого прячусь, не знаю. И, пока не узнаю, угроза исходит отовсюду. Что со мной произошло? Банальная история. Кто-то из моих подчиненных, заметьте, из подчиненных, не из компаньонов, хочет меня грубо убрать.

– Зачем?

– Думаю, чтобы завладеть моими капиталами. Я, неисправимый романтик, не стриг капусту, как все, а расширял свое дело, вкладывал в него все силы и средства. Работая на пределе возможного, я создал свою империю, которой теперь кто-то хочет вдруг завладеть.

Липочка всплеснула руками:

– Так вы очень богаты?

Роман пожал плечами:

– Уже не уверен. Был очень богат. Вчера, благодаря вам, я успел спасти часть капиталов, но остальное мне недоступно. Тот, кто затеял нечестную игру, прекрасно знает: финансовые потоки постоянно находятся в движении. Чтобы их остановить, свернув всю деятельность, необходимо время и мое личное присутствие. В этом и заключается ловушка. Как только я появлюсь, меня сразу уберут.

– И как же быть? – растерялась Липочка.

– Нужно найти того, кто против меня играет.

– А как это сделать?

– Сейчас уже просто. Он знает, что я остался один. В последние дни за мной постоянно следили. Я понимал это и подыгрывал, делал вид, что ни на кого не могу положиться. На самом деле у меня есть верные люди, которым просто не выгодно меня топить.

– Почему же вы не обратитесь за помощью к ним?

– Потому, что они-то как раз мне ничем и не помогут. За ними следят. Контакты с ними опасны и для них и для меня. Мне нужно нейтральное лицо. Вы – очень подходящий вариант.

Липочка обиделась:

– Хотите сказать, что никто не станет серьезно воспринимать такую идиотку, как я?

Роман рассердился:

– Напоминаю, речь идет о моей жизни. Вы хотите сказать, что я доверяю свою жизнь идиотке? Вы уютная, домашняя, явно не склонная к авантюрам женщина. Это видно за полверсты. Только это я имел ввиду, когда говорил, что вы вариант подходящий. А если вас беспокоит мое отношение к вам, тогда прямо скажу. Коли хотите.

Липочка упрямо тряхнула лохматой головкой:

– Скажите! Хочу!

– Считаю, что женщина-домохозяйка безусловно умна. Ей хватило ума на то, на что хватает совсем не многим.

– На что же? – недоверчиво поинтересовалась Липочка.

– На то, чтобы правильно сориентироваться в жизни и выбрать истину, которую выбирает только мудрец: покой и умиротворение, действительно несущие наслаждение. Вы научились радоваться малому и простому, вы сумели уйти от ненужных амбиций и хлопот, которые ведут к поражению.

Липочка смутилась:

– Вы меня сильно идеализировали. И напрасно стараетесь, я уже согласилась вам помогать. Кстати, почему я должна отправиться именно в ту фирму?

– Дело в том, что сейчас, когда я исчез, мой противник начнет быстро действовать и неизбежно себя обнаружит. Мне нужна информация. Фирма, в которую я вас посылаю, раньше была моя. И сейчас моя, но лишь юридически. На самом деле сейчас там заправляет мой бывший друг, и чем он занимается, понятия не имею. Я давно махнул на него рукой.

– Значит этот друг на вас и покушается, – констатировала Липочка.

Роман покачал головой:

– Не факт. Дружба наша, конечно, расстроилась, но я давно с ним закончил войну и зла на него не держу. Бог с ней, с фирмой, от меня не убудет. Ему она нужнее, ему труднее держаться на плаву: и умом он не блещет, всегда больше рассчитывал на свои кулаки, и хватки деловой нет у него. В общем-то я к нему и сейчас отношусь неплохо. Зря он затеял войну. Потолковал бы со мной по-дружески, я и сам ему уступил бы.

– Но почему вы так уверены что не он вам создал проблемы? Он уже сделал бесчестный поступок, так почему не может сделать второй?

– Не его это стиль. Слишком хитро, слишком запутано, слишком издалека. Сначала были угрозы, потом пошли покушения, а конкретных требований не выдвигалось. Очевидно, кому-то надо меня запугать, заставить исчезнуть, спрятаться. Есть еще и худший вариант: действительно пытались убить, да не повезло. А что касается бывшего друга: у нас с ним до крайностей не доходило. Договаривались. Да и не склонен он к беспредельному насилию. Во всяком случае он клянется, что на меня не наезжал.

– И вы ему верите? – удивилась Липочка.

– В общем, да. А зачем это ему? Он вошел ко мне в доверие, шантажом выпрессовал из фирмы и делает там, что хочет. У нас существует некая договоренность, никто ее не нарушает. Не исключено, что теперь под меня копает кто-то из его команды. Разумеется, за его спиной. Возможно и не так. Короче, дело темное. Надо разбираться. И начинать надо именно с этой фирмы.

– Что ж, постараюсь вам помочь, – сочувственно вздыхая, ответила Липочка, – но заранее предупреждаю: работать уборщицей не хочу. Даже и не заикайтесь. Это невозможно. Что я Ване скажу? Где пропадаю? Он и на приличную должность не отпустит меня, а тут – уборщицей. Какой позор!

– Как же вы собираетесь мне помочь? – удивился Роман.

– Схожу туда, покручусь, сделаю вид, что устраиваюсь, но не дальше этого. Уж простите.

Заметив, что он расстроился, она усмехнулась:

– Вы очень плохо знаете женщин. Иная и за пять минут узнает больше, чем другой за сто лет.

– Спасибо и на том, – шутливо перекрестился Роман. – Вижу, бог меня бережет.

Глава 14

Проводив Ваню, Липочка оделась построже и отправилась устраиваться на работу.

У дверей фирмы бдел головорез похлеще тех, которых частенько показывают в телевизионных криминальных вестях. Подпирая стену могучим плечом, он усердно водил по холеным ногтям изящной маникюрной пилочкой. В зубах его вяло дымилась сигарета. Увидев Липочку, головорез сплюнул сигарету на асфальт и решительно преградил дорогу:

– Куда?

– Объявление давали? Уборщица требуется? – нарочито сердито спросила она.

Головорез смерил ее оценивающе-презрительным взглядом и нехотя отступил:

– Проходи. Шеф на месте.

– А в каком он кабинете? – сочла не лишним поинтересоваться Липочка.

– Сама увидишь, – небрежно бросил головорез, окончательно теряя к ней интерес и возвращая свое внимание холеным ногтям.

Липочка вошла в офис. В просторном, стильно обставленном, но изрядно загаженном холле было всего три двери. Две – закрыты, одна – слегка приоткрыта.

“Приступим”, – подумала Липочка и заглянула в приоткрытую дверь.

И сразу поняла, что приступила очень удачно: перед ней был никто иной, как сам “перебинтованный”. Липочка обмерла и, совершив над собой усилие, храбро решила наблюдать, хотя ноги желали нести ее куда подальше. Очень ей было страшно. Обнадеживало одно: бандиту было не до Липочки. Он косо сидел на стуле и, нервно подергивая ногой, перед кем-то с жаром оправдывался:

– А я почем знаю? Не видел я там никого! Говорю же, всего два шага сделал и сразу по черепухе схватил. Мало не показалось.

Он потрогал забинтованную голову и с обидой продолжил:

– Что было дальше, не помню. До самого утра в полнейшем отрубе лежал.

– Ты врачу показывался? – послышалось в ответ. – Возможно сотрясение мозга. Хотя, откуда у тебя возьмутся мозги. Ну, все равно покажись.

Собеседника Липочка не видела, но сразу предположила, что это шеф. Перед кем еще здесь мог этот бандит отчитываться?

– Да не до врача мне, – отмахнулся “перебинтованный”. – Получать по черепухе мне не впервой. Обойдется. Поболит и перестанет. Знаешь сам, на мне, как на собаке заживает.

– И все же интересно, под чью же раздачу ты, брат, попал? Кто же тебя отоварил? Там же народу: раз, два и обчелся. Неужели даже краем глаза не видел?

– Говорю же, блин, не успел сориентироваться, – взорвался “перебинтованный”. – Дверь открыл, в хату вошел, два шага сделал и, блин, хана. Ничего не помню.

На затылке месиво, будь здоров. Как гады череп не проломили.

– Месиво? Покажись врачу. А почему – гады? Думаешь, их много было?

– А хрен их знает.

“Вот это везение, – подумала Липочка. – Значит не понял ничего бандит. А вот я, надеюсь, сейчас кое-что пойму. Лишь бы мне не помешали”.

Она с опаской оглянулась на остальные двери – все закрыты. На цыпочках прокралась к выходу: верзила, подпирая стену, все так же усердно наяривал пилочкой по ногтям. Успокоившись, Липочка вернулась на прежнее место и вскоре услышала то, от чего ноги ее подкосились.

– Шеф, клянусь, как очнулся, так сразу схватился за мобилу, но достать тебя не смог, – сообщил “перебинтованный”.

– Да на кой ты мне звонил? – возмутился шеф. – Ты зачем туда шел? За папкой. Где папка, спрашиваю я тебя? Почему ты ее не принес?

– Да потому, что очнулся в другой квартире! – явно психуя, закричал “перебинтованный”. – Точнее, на соседнем балконе, какой козел меня туда только закинул! Я, между прочим, не сразу свалил. Перед этим сунулся в квартиру Желтухина, но там народу полно.

– Какого народу?

– А хрен его знает. Баба его на кухне кормила какого-то мужика.

– Ты его видел?

– Что я, совсем больной, на кухню соваться? Слышал их разговор.

– О чем они говорили? – насторожился шеф.

“Перебинтованный” сердито крякнул и пояснил:

– Да говорю же, на кухню я не ходил. Голоса издали слышал: бабский и мужицкий. А сам Желтухин в спальне храпел на кровати. Сейф, между прочим, у него тоже в спальне. Я хотел сунуться, да после прикинул, что риск беспонтовый. Кто его знает, может гости к нему приехали, может мужик там не один, может их двое или трое. Ты же мне сам приказал все сделать без шуму.

– Я приказал тебе заставить бабу Желтухина открыть сейф и на ее глазах папку вытащить, а потом связать бабу и свалить по-тихому. Так?

– Так.

– Где папка с бумагами, скотина?! – прогремел шеф.

“Перебинтованный”, запинаясь, снова начал оправдываться, но Липочка уже его не слышала. Она была близка к обмороку и лишь чудом держалась на ногах. Выходит, бандит шел совсем не к Роману. Выходит, ему нужен Ваня, точнее его папка.

Мысли ее лихорадочно заметались: “Что за папка? Почему она им нужна? Почему ее надо взять обязательно в присутствии Липочки? Куда проще пробраться в квартиру и сделать это без свидетелей”.

Действительно, два раза в неделю в одно и то же время Липочка отправляется за покупками на рынок. На это уходит часа три, не меньше. Если бандиты знают про сейф, должны знать и то, что он небольшой, легкий и не прикручен к стене. Его можно без особых проблем унести. Открывай себе вдали от хозяев, сколько душе угодно.

“Что делать? Бежать к Ване? Бить тревогу? Про перебинтованного рассказать? Но как объяснить Ване откуда мне стало про сейф известно? Почему я пошла в это бандитское логово?”

И тут Липочку осенило: “Мне же надо отсюда бежать! Раз речь идет о Ваню, то не исключено, что и меня они знают!”

Едва она так подумала, как в холл ввалился головорез. Или ему надоело ногти пилить, или любопытство одолело, но он ввалился в холл и с подозрением уставился на Липочку:

– Ну че? Нашла шефа?

Бедняжка, едва не лишаясь чувств, беспомощно смотрела на головореза и не знала, что сказать. Тот потребовал:

– Че молчишь? Отвечай.

Помотав головой, Липочка с трудом из себя выдавила:

– Занят шеф.

В кабинете все пришло в движение: заскрипели стулья, раздались шаги, распахнулась дверь и на пороге вырос невысокий коренастый мужчина, стриженый под быка, но одетый в приличный костюм.

“Шеф! – подумала Липочка и по ее гладкой упругой спинке прошел мороз. – Сейчас меня схватят!”

Это был действительно шеф, но ее никто не схватил. Более того, узнав, зачем Липочка пожаловала, шеф обрадовался и сообщил:

– Уборщица позарез нам нужна!

Отступать было некуда и все же Липочка попыталась отступить.

– Я вряд ли вам подойду, – пролепетала она, бледнея, пятясь и с ужасом глядя на “перебинтованного”, выросшего из-за спины шефа.

Однако перебинтованный тоже не признал в ней жену Желтухина и, тем более, свою обидчицу. С чисто мужским интересом разглядывая Липочку и явно одобряя ее пышные формы, он игриво спросил:

– А почему, красавица, не подойдешь? Лично мне ты очень даже подходишь…

Шеф цыкнул:

– Сгинь отсюда, Вован, не пугай девушку. Видишь, она и без тебя еле живая стоит. Ты не бойся, дивчина, – уже ласково обратился он к Липочке. – Это с виду мои пацаны чистые бандюганы, а на самом деле народ все культурный.

Он строго посмотрел на “перебинтованного”, на головореза, дежурившего у входа и заверил:

– Приставать к тебе, дивчина, не будут. Лично за этим прослежу. Как тебя зовут?

– Ада! – без запинки выпалила Липочка, в общем-то не солгав. Ведь Олимпиада – это и Липа и Ада.

Шеф просиял:

– Ада. Значит Аделаида.

Разубеждать его Липочка не стала, лишь молча кивнула.

– А я Сан Саныч, – представился шеф. – Начальник в этой конторе. За каждую уборку отдельно и хорошо заплачу, но чтобы здесь чисто было. Очень я, Ада, люблю чистоту. Так что, по рукам?

Липочка растерялась.

– Не знаю, – пролепетала она. – У меня нет трудовой книжки. Точнее есть, но на другой работе она. И убирать я могу только днем. Вечерами дежурю.

Сан Саныч отнесся с пониманием.

– Мужа нет? – спросил он.

Липочка отрицательно потрясла головой:

– Нет.

– И на руках ребенок…

– Да, – согласилась Липочка. – Он сейчас в деревне живет у бабушки.

– И на двух работах горбатишься.

Она обреченно кивнула.

– Ясно, – с грустью констатировал Сан Саныч. – Совсем как когда-то моя маманя. Нагоревалась, бедная, пока меня вырастила. Короче так, Ада, обещаю: не будет у тебя проблем. Убирай, когда тебе удобно. Это мне все равно, лишь бы в офисе чисто было. И трудовая мне твоя ни к чему. У меня тут все запросто, без бюрократии: ты мне услугу, я тебе оплату. Приступай!

– Как? Сейчас? – удивилась Липочка.

– Конечно, – усмехнулся Сан Саныч. – Слышь, Леха, – обратился он к головорезу, – открой девушке кабинеты да инвентарь выдай. Что там есть у тебя?

– Все есть, – доложил Леха. – И швабры, и совки, и веники. Даже лопаты.

– Лопаты ей ни к чему, а остальное давай, – скомандовал шеф и вернулся в свой кабинет, на этот раз плотно прикрыв дверь за собою.

Таким образом, Липочка и опомнится не успела, как оказалась в рабочем халате со шваброй в руках.

“Вот помою тут все, почищу, – строила она планы, добросовестно отдирая слои грязи от стен, – и поминай как звали. И ногой сюда не ступлю. Слишком опасно. А с Ваней знаю как поступить. Сама не стану ему ничего рассказывать, просто на пейджер сообщение пришлю, мол замышляют против тебя нехорошее. И “доброжелатель” подпишусь. Или что-нибудь в этом роде. Короче, посоветуюсь с Романом как сочинить получше. А в эту фирму больше ни ногой, слишком опасно. И пускай не обижается Роман,” – окончательно решила Липочка.

Решить-то она решила, да вышло все по-другому. Когда два кабинета были уже вычищены и усталая Липочка выбралась в холл, к ней обратился Сан Саныч.

– Молодец, Ада, хорошо работаешь, – похвалил он и спросил: – Притомилась думаю?

– Немножко, – кивнула Липочка.

– Еще бы, – усмехнулся он. – Мои орлы месяца два над этим помещением старались, а ты хочешь за один день авгиевы конюшни вычистить. Сворачивайся, дивчина, хватит на сегодня. Остальное завтра докуешь. Слышь, Леха, – крикнул он головорезу, – с девушкой по-доброму расплатись да с поклоном ее проводи. Посторонних здесь быть не должно: клиент к нам едет.

И Сан Саныч скрылся в своем кабинете. Подошел Леха, сунул купюру Липочке в кулачок и буркнул:

– Собирайся по-быстрому.

Липочка медлить не стала, именно так и собралась: по-быстрому. Хотела улепетнуть по-английски, не прощаясь, да не удалось, окликнул бог знает откуда взявшийся шеф.

– Ада, завтра приходи в это же самое время, – приказал он.

– Хорошо, приду, – пискнула Липочка и подумала: “Как же, держи карман шире. Дура я, что ли, так рисковать”.

Домой она возвращалась по всем правилам конспирации: долго петляла по городу, запутывая следы – береженого бог бережет. На душе тяжким грузом лежала тревога за Ваню: в какую беду он попал?

И еще занимал Липочку другой вопрос: можно ли довериться Роману? Он хоть и не совсем чужой, но все же человек незнакомый.