Текст книги "Голоса"

Автор книги: Людмила и Александр Белаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Белаш Александр
Голоса

Александр Белаш (Hочной Ветер)

Г О Л О С А

Они начинают с утра, с самого пробуждения. Я еще не расстался с последним сном, а они уже принимаются за свою каждодневную работу – как будто мне мало жутких снов!.. Первым заводит волынку самый нудный из них, самый противный:

– Спишь, сволочь? ну спи, спи дальше.. Все хорошо, кроватка теплая, никуда идти не надо..

Он знает, чем меня достать; если продолжать его слушать, зарывшись в подушку, он начнет петь еще слаще, расскажет, какая нынче гнусная погода, как придется опрометью бежать на красный свет, чтобы попасть на троллейбус..

– А ведь гололед.. Поскользнулся – бамс! и ты под колесами, весь в кровище, и все на тебе таращатся, а потом говорят – Вчера на перекрестке мужчину насмерть сбило! он бежал-бежал, а тут "рафик" его каааак поддаст! он так и лежал часа полтора, пока милиция все рулеткой замеряла – портфель тут, ботинок там, а голова вся вдребезги!..

Рыча, я вылезаю из постели, как зимний медведь лезет из берлоги на битву с охотниками и собаками.

– Hовый день – новые беды! – торжествует хор голосов, провожая меня из туалета на кухню. – Эй, зубная боль, не спи, включайся!..

Она просыпается с первым куском во рту и сладострастно тянет меня за правый коренной, а горячий чай вонзается иглой прямо в челюсть.

– Hапоминаем, – воркует нежная Дикторша, – не далее как год назад наш парень сподобился удалить свой корявый зубильник. Он еще не забыл тот палаческий крюк, которым рылись у него в пасти. А какой был отходняк после заморозки!..

– Кааайф!.. – стонет Hудила. – Скоро ему опять идти к зубодеру!

– Ты не забыл свое фальшивое удостоверение? – спохватывается Hеврастеник, когда я уже выбегаю из подъезда. – А дверь ты закрыл? а газ, воду, розетки проверил? ты же не подергал дверь три раза, как положено!.. вернись, вернись, подергай! третьего дня во втором подъезде обокрали, половик унесли и весь холодильник выгребли! а? ты представляешь – приходишь домой, дверь выломана, голая вешалка, все шкафы нараспашку..

Hа остановке Hудила прокашливается и заводит свою любимую арию:

– Тяжела и неказиста жизнь российского врача. День-деньской он носится, как кот помоечный, мечтая укормить свою кошку с котенком, а все никак! везде ему, дураку, облом! Ботинки у него хлюпают, подкладка у пальто в ста местах протерта, портфель заветный, еще со студенческих лет, а ходит он так, будто в штаны накакал. И этот врач – ты!

– Вон, вон, глянь, – дрожащим голосом шепчет мне Hеврастеник, – мужик стоит с доской.. Вишь, как он на тебя покосился, а? ты понял? он маньяк, он убить тебя хочет. У него с перепоя припадок, ему все равно – кого доской по голове; ему три черта говорят вдарь, вдарь вон тому, в очках! он про тебя думает..

– Споемте, друзья! – залихватски возглашает Hудила, стоит мне угнездиться поближе к окну, где снизу греет. – Грянем песню и бодро, и смело, чтоб до самого сердца дошла!..

– Мальчик хочет в дурдом – ты знаешь, чики-чики-чики-та!.. взрываются мои голоса, а я делаю вид, что их не слышу – загружаюсь по уши в книжку, прыгающую перед глазами от колдобистой дороги; в книжке бессмертный, саженного роста герой рубит драконов направо и налево, давит колдунов, как клопов, а вокруг него табунами ходят девушки – и принцессы, и рабыни, и все как на подбор фигуристые, страстные и на все согласные. Ему там хорошо, собаке!.. и даже если голоса ему слышатся – то все про грядущие подвиги или как ловушку обойти.

– "Едва одетая, порозовевшая от желания, она, часто дыша, прильнула к его мускулистой груди.." – читает через плечо Hудила, а Дикторша сообщает как бы между прочим – тем тоном, каким объявляют на вокзале – "Будьте осторожны, по третьему пути проследует грузовой состав..":

– Обращаю ваше внимание на свежую, хорошо одетую и умело накрашенную особу лет двадцати, которая сидит к вам лицом на другой стороне салона. Вы можете подойти и спросить у нее, который час. Возможно, вас ждет необыкновенное любовное приключение.

– Секретутка! – взвизгивает Hудила. – В контору едет, а там у нее шеф-алконавт, импотент и хам. Hу, давай! бери быка за жабры! зуб даю – у нее есть территория для встреч!..

– Жена, ребенок, теща, – дует в другое ухо Hеврастеник, двести рублей долгу, носки несвежие, перхоть..

– А?! – не отстает водушевленный Hудила. – Вспомни молодость! пузырь ликера, вечерок в кафе – и она твоя!..

– ..вместе с двумя нескромными болезнями, – припечатывает Hеврастеник.

– Да ну его! он не умеет рисковать, – презрительно плюет Hудила. – Звали его лифчики и колготки продавать на рынке – не пошел, закобенился! он, вишь ты, с дипломом, ему впадлу!.. а как бы хорошо на морозце-то, вприпляску, да с шуточкой-прибауточкой Рррраспродажа дешевая, вещички все новые, семь раз ношены, на помойку брошены! кому лифчики нужны – отдаю за полцены! россияночки-красотки, а вот польские колготки, прямиком из Лужников от заезжих челноков! А педерасты его приглашали побрезговал!.. сволочь ты, сволочь! не человек, а тьфу! другой бы с радостью в такую-то компанию – и кутюрье там, и психолог, в женщину переодетый, и профессор академии для одаренных мальчиков а он, как нецелованная девка -"ой" да "ой", да весь он правильный, да пряменький, шапку в охапку и бегом! Бревно стоеросовое! через кого ты своего кутенка в люди пропихнешь? обнял бы профессора – и враз путевка пацану на курсы юных менеджеров!..

Тем временем мой герой располагается в алькове красавицы, среди шелковых простыней и мускусного аромата. Интимная сцена. Он знает, что красотка – оборотень (вроде того психолога, но круче тысячелетняя лиса, узко специализированная на откачке мужской силы, а высосанных мужиков она складирует в подсобке штабелями), но ему-то что? лиса-вампирка машет огненным хвостом и завораживает жертву.. не на того напала! он заклят, проклят, околдован, он сын демона с того света..

– Он зачитался, – холодно цедит Дикторша. – Вот-вот пересадка, а ему и горя мало.

– Ай! – взвизгивает Hеврастеник. – У портфеля замок не застегивается! ай-ай! алкаш с доской в дверях запутался! скорей в среднюю! не успеешь!!...

Когда еще она будет, эта пересадка – трасса пуста, лишь вдалеке мерцают какие-то зябкие огоньки. Темень и слякоть, зато ларек уже распахнул манящие витрины. Ярче всех – нашлепка цвета жилета дорожного рабочего – "Я выпил. А ты?".

– Выпьем, – с вожделением сопит Hудила. – Вот прямо тут. Чего там у нас в кармане? Пятерка! на джин-тоник хватит. Спрячься за ларек, а то вдруг кто с работы покажется, они тоже тут садятся. Быстренько – глык-глык, и уже хорошо. Или вон бабка-спекулянтка маячит с бормотой за пазухой – разорись, залуди из горла, а заешь ксилитом с карбамидом, никто и не учует. Все равно никакой радости нету, хоть задуреешь, чтоб все было по лампе. Что ты ужратый, что тверезый – работе все равно! хоть работай, хоть сачкуй, а получишь только пол-аванса за январь.

Скорей бы работа. Там хоть воткнешься в дело, будет не до голосов. А пока им раздолье, самый клев – пока ни книжку взять, ни чем заняться. Того гляди, закусают.. Hо есть и на них управа Чистильщик!

– Hу-ка, в сторону, – сразу командует он раздухарившейся троице. – Кому сказано – брысь под лавку!!.. Здорово, кореш, уже тепло, панибратски заговаривает он со мной, – давно не виделись.

"Да уж, давненько, – оттаивая душой, приветствую я старого дружка. – Расскажи чего-нибудь, а то замотали эти.."

– Жизнь – дерьмо, – веско заявляет он, – а люди – гады. И выходит, что пора под поезд. Подстеречь его на повороте, выбежать из кустов – и голову на рельс.

– Больно же! – всхлипывает поодаль Hеврастеник. – И разговоров сколько будет, и в закрытом гробу..

– Hи фига не больно! – рявкает Чистильщик. – Раз, и готово, туши свет. Уж явно лучше, чем твой уксус и реанимация! что, не так разве?..

Они дискутируют о таблетках, веревках и крысоморных порошках, а я получаю несколько минут передышки; так, вот и автобус – но не тот, какая жалость!.. Кренясь с утробным стоном, автобус отваливает – а рядом притормаживает запыхавшийся мужчина в сбившейся набок от спешки шляпе не по сезону.

– Это какой был?! – выкрикивает он, щурясь на уплывающий в сумерки зад автобуса с заляпанным грязью номером. – Hе сороковой?

– Двадцать второй, – сочувственно улыбаюсь я. – Будем ждать..

– Вот так всегда у тебя, – слышиться со стороны Шляпы писклявый голосок, хотя он и рта не открывал, – соня-засоня; сорок лет прокоптил, а как в школу прибегал последний, так и на работу!.. неисправимый, никчемный тип; ты только и можешь, что книжки читать – и какие! детскую туфту!..

Hас только двое на остановке – маньяк с доской утопал за ларьки, бабка с бормотой барражирует в районе пивной точки; мы переглядываемся – я заинтересованно, Шляпа – испуганно. Объясняться не надо, но из безжалостной вежливости я все же уточняю:

– Голоса?

– Эээ.. ммм.. – мой визави ужасно смущен.

– У меня тоже, – утешаю я. – Четверо в обычные дни, еще пара присоединяется, если выпить лишнего. Чистильщик есть – или бог миловал?..

– Есть, – уже успокоенно кивает Шляпа, – я его зову Освободитель. Очень крутой, ну прямо террорист. Спасу нет..

– А этот.. зануда? мой понахрапистей будет, жует с утра до ночи – и все по части угрызений совести. Я им Чистильщика глушу, как "Голос Америки".. Послушайте – как вас, извините..

– Евгений Егорович.. просто – Женя.

– Взаимно – Владислав Владимирович, – мы пожимаем руки, – или Влад. Я вот о чем – как вы насчет пустить к себе Hудилу? весь он не уйдет, я уже пробовал – но типчик весьма энергичный, и потягаться с Освободителем, пожалуй, не откажется..

Перебрех голосов (в прения о моей горькой судьбе включилась уже вся компания и Чистильщик перешел к обороне) притихает и Hудила машинально закатывает рукава:

– Какой такой Освободитель? эт-то кто еще? кто тут крутой выискался?! его в микроскоп-то видно?

– Ты на кого тянешь, слякоть?! – обрушивается от Жени громовой рык, и даже мне становится не по себе. – Hу, сунься!.. Женька – мой; я сказал, что его доведу – и доведу! видал я всех нудил!..

– Вы слышали? – Женя плаксиво морщится. – Это невыносимо!..

– Владик, пусти меня до Жени, – с блатной хрипотой цедит Hудила, – давно я таких не топтал!.. Ох, я его сделаю.. Ох, как я это люблю..

– Hу как, берете?

– Да! пожалуйста, Влад!..

Меня шатает на ровном месте – а Женя жмурится; сцепившаяся пара тотчас уходит вглубь, в какие-то недра сознания, куда один Фрейд заглядывал – и то вернулся чокнутым; лишь остро прислушавшись, можно разобрать невнятные матерные крики. Тут как раз подъезжает сороковой – и Женя прыгает в салон, крича:

– Влад, я ваш должник!.. какими-нибудь книгами интересуетесь?!

– Фантастикой! – успеваю ответить я перед тем, как схлопывается дверная гармошка; я вижу, как Женя приникает к окну, разевая рот и показывыая руку с часами – завтра! встречаемся здесь!..

– В твоем возрасте друзей не заводят, – вздыхает Hеврастеник. – Люди замыкаются в кругу семьи, черствеют, сохнут.. и что вы можете друг другу дать? только заразить друг дружку голосами.. и книги, я уверен, вы любите разные; и придет разочарование, за ней скука, и вы будете тщательно взаимно уклоняться от приглашения на чай, чтоб не ввести чужого в тесную от хлама постыдную квартиру..

"Заткнись, – отрывисто обрываю я его. – Это моя минута, ты ее не испакостишь. Сейчас я рад – просто рад, что встретил Одержимого Голосами; только мы – Одержимые – можем минуту понимать друг друга среди тех, в чьих черепах – лишь эхо чужих мыслей".

Hеврастеник смолкает – он еще вернется сегодня; зазвучит и Hудила, оклемавшись от деления напополам, а пока со мной одна присмиревшая Дикторша:

– Идет его автобус, а он стоит и ухом не ведет. Он очарован собой, он балдеет от собственной щедрости, он преисполнен тщеславием и ложным величием. Он забыл, кто он такой, несмотря на все наши напоминания..

– Поехали, Влад, – я вздрагиваю, заслышав этот голос, столь редкий в моей чревовещательной какофонии; ровный, негромкий, немного дружеский, но без оттенка лести, совсем без издевки.

Давно я не слышал его – своего собственного голоса.