Текст книги "Капитан Удача"

Автор книги: Людмила и Александр Белаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Вновь загорелась злоба. Будь Луи имплантом вроде Баркутэ, его дыхание показало бы готовность убить. Ах ты, проломись Небо! никак этот полуробот, композит из протезов и мозгов, смеет диктовать ему условия!.. Стоп. Отыграть на нём то, что пришлось из-за него пережить, можно будет потом, когда заполучим самописец.

– Мы придём вовремя.

– Надеюсь. Конец связи.

– Откуда шёл разговор? – незамедлительно обратился Луи к наблюдателям.

– Сабауда, автономия Гани, западная окраина, район вещевого рынка.

– Половиной буду я? – спросила Баркутэ. Луи кивнул.

– Вымойся, подбери одежду по имперской моде, парик и косметику, как у дорогих умви.

«Всё в мире, – подумалось Луи, – вращается вокруг любовной страсти, и всё – обманчиво. Свидание со смертником в доме продажной ласки, мункэ-убийца в наряде потаскухи. Любовь – маска смерти. Вместо первого вдоха малька – последний выдох умирающего. Наверное, высокородный сочинил бы об этом стихи, а я... я ограничусь рапортом Ухалу».

Все полтора дня, отделявших его от встречи с людьми «Вела Акин», Форт готовился к этой ответственной церемонии. Обратился в «почту багажа» с квитанцией, а затем, снова заставив Лье сердиться, часа два выспрашивал Сихо про обычаи и порядки в домах свиданий. В её лице он нашёл самого сведущего консультанта. В уплату за рассказ Сихо истерзала его расспросами – зачем ему такое знать? не хочет ли он стать вышибалой в нескромном доме?

– Только с белыми не откровенничай, – предостерегла она. – Они против индустрии для взрослых. Меня приняли за то, что пострадала, а вышибале, глядишь, убежища не дали бы!

– Ты тоже помалкивай, о чём мы беседовали, – велел Возчик.

Клик из его руки она цапнула как должное, но, зная приличия, поцеловала ему тыл ладони там, где кисть переходит в пальцы. Костяшки – как железные.

Юристы Уле всё мудрили, всё с кем-то совещались. Верные клятве, они не сообщали наверх главного, а посему дело продвигалось туго, короткими рывками.

Когда же Возчик в очередной раз отправился «погулять, узнать о том, о сём», причём с рюкзаком, за ним беззвучной тенью упорхнул Лье – сгорбившись, напялив штаны цвета глины, плащик и замотав голову платком – один нос и глаза видно. Пусть себе Книгочей якшается с кем ни попадя, но телохранитель по должности обязан проверить связи этого неожиданно возникшего приятеля. Час-другой безопасность Книгочея обеспечит храмовая милиция; Лье убедился, что охрана здесь налажена образцово.

Возчик зачем-то побывал на вокзале, а затем – смех, и только – занырнул в дом бесстыдства. Вот уж бесполезное место для неплода! На Лье охранники взглянули неласково:

– Тебе чего надо?

– Эт' я, – залебезил Лье, изображая уличного шалопая, – дружку чего принёс, он дома чего забыл. Вот, бегу-бегу, а он сюда! Возчиком звать.

– А тебя? – едва повёл на него глазом распорядитель.

– Шнурок я, Шнурком зовут. Шнурок Улун.

– Что, Шнурочек, показать, где солнце ночует?

«Не пустят. Пароль не назвал, – профессионально смекнул Лье, отступая от охранюги. – Э, с Возчиком дельце запутано; зря ли Книгочей ему подмогу обеспечивает?..»

– А я не без денег, вот, – подкинул он на ладони диск в пол-ота. – Малясь имею. Чего купить хочу.

– Два квартала на восток и вниз, к речке. Там обслужат.

Покинув негостеприимный дом, Лье осмотрел соседние здания. Как бы пристроиться, чтоб незаметно подглядывать?.. Дома свиданий строятся по-крепостному, ниоткуда не просматриваются; шляющихся окрест охрана выслеживает телекамерами, Примелькаешься, тотчас покажут, где ночует солнышко.

«Вон там, – выбрал Лье. – На крыше залягу. Сзади залезу...»

Размытых цветов плащ, невзрачные брючки и обмотка на голове помогли забраться незамеченным, а не шуметь Лье умел, этому он учился специально.

– Он искусственный, – Баркутэ, ныне Скромница Нути, выслушала последние инструкции хозяина. – Слабые места?

– Перебить бедро. На каскаде ты сумеешь.

Она легонько улыбнулась под гримом шлюхи. Удар её ноги весил десять бушелей, а в каскадном упоении – все двадцать.

– Лишить подвижности, – наставлял Луи.

Замдиректора подготовил всё. в том числе процедуру вывоза Кермака из Вешнего Сада. Были предусмотрены любые варианты развития событий. Операция вышла довольно затратной, пришлось перебросить на планету целую команду поддержки, но при удаче затея окупалась с лихвой – попади шар в когти вояк, расплачиваться придётся сполна.

– Господин Желанный Гуэ? – подобострастно пропел распорядитель.

– И госпожа Скромница Нути.

Охранники за их спинами перебросились взглядами, полными насмешливого понимания. Мужчина в поре выискал нидскую красотку. А урод, явившийся раньше, должно быть, покровитель Скромницы, проверял, благополучно ли в заведении.

– Комната ждёт вас. Благоволите пройти.

Баркутэ увидела эйджи-мууна в простенькой, подходящей неплоду раскраске. Она немало повидала эйджи на КонТуа и нипочём не ошиблась бы с опознанием. Отсталые имперцы на планете могли принять его за нидэ-выродка, но она – никогда. Врагов надо знать в лицо, а планетарные закупорились, словно, кроме них, в Галактике никого нет. Вырядился белым святошей... но стать под олоктой не скроешь. Может, он и протезный, зато сколочен крепко. Рядом с ложем – рюкзак с чем-то объемистым внутри. «Его вещи следует забрать все до единой», – велел Луи.

Форт быстро и подробно просканировал вошедших. Оружия нет, хотя мелкие предметы в карманах могут оказаться чем угодно, скажем, однозарядным пистолетом в виде авторучки. Мункэ ярко накрашена, а пятна под штукатуркой полыхают жаром – похоже, отравление, как у Эну или Сихо. В режиме тепловидения, совместив его с дистанционным проникающим сканированием, он чётко увидел тонкие нити под кожей мункэ, симметрично расходящиеся от ушей на лицо... А вот второй субъект с серыми волосами, тот, что вёл переговоры с орбиты – во внефазке; муунство его – нарисованное. С чемоданчиком. Что в нём? хм, корпус экранирован.

– Счастлив вас видеть, Кермак. Нашему челноку нельзя долго находиться на планете, и если вас ничто не удерживает, надо отъезжать прямо сейчас, – Луи присел, включая чемоданчик командой с перстня. – Вы принесли самописец?

– Лакут, – ответил эйджи. – Объясните мне это слово. В переводе оно означает «нижнее свойство», но каков его смысл?

«Откуда он узнал о Лакут? – уколола Луи тревожная мысль. – Из телепередач? да, мог. Он владеет языком – уже! слишком быстро. Или знал раньше?.. »

– Это вид оперативной связи для космических кораблей. Но вы не ответили...

– Второй вопрос, – размеренно проговорил пилот. – Была ли эта связь на «Холтон Дрейге»?

– Кермак, сегодня мы должны до восхода решить дело с вашей эвакуацией. Нам некогда обсуждать частности.

– До восхода почти половина суток. Мы успеем обговорить многое.

– Я не компетентен в том, что касается Лакут. Побеседуйте с космотехниками, если вам это интересно.

– Кое-что я разузнал здесь. Есть версия, что мой корабль был сбит, не получив оповещения о стрельбах, потому что «Вела Акин» поскупилась установить Лакут на кораблях «Филипсен».

– Мне эти тонкости неизвестны. Спросите у осведомлённых лиц. Кермак, чтобы решить юридический конфликт в вашу пользу, нужен самописец. Он с вами?

– Мой напарник погиб.

– Мы весьма сожалеем. Его семья получит компенсацию.

– Сколько?

– Пять тысяч. В отах.

– Всего-то?!..

– Возможно, сумма будет пересмотрена в сторону увеличения.

– У нас за гибель космена по вине компании платят куда больше.

– То у вас. А вы, извините, не туанцы. К тому же ваш бортинженер был застрахован...

– Короче, вы его списали. А сколько вы отвалите мне?

– Тридцать тысяч, – Луи поднял планку, желая прельстить пилота. – Плюс особая надбавка за сотрудничество.

– То есть за самописец?

– Можете сами назвать цену в разумных пределах.

– А за штрейкбрехерство? По вашей милости я стал скэбом, сам того не зная. Согласен, в ценовой шкале ТуаТоу я понимаю мало, но, по-моему, предательство везде ценится одинаково. По максимуму. Как я буду смотреть в глаза людям?

– Кермак, вам-то какое дело до наших забастовщиков? – поразился Луи. – Вы здесь временно, побыли – и прощайте.

Сведения такого рода непросто выловить из ежедневной лавины новостей, их не печатают крупным шрифтом на первых страницах. Как-то уж очень глубоко внедрился пилот в чужом мире, если сумел разнюхать подробности связанного с ним скандала.

– Скажите сумму. Я буду ходатайствовать, чтобы вам оплатили и моральные издержки, раз это вас так беспокоит.

– Другими словами, вы признаёте, что меня – да и все экипажи «Филипсен» – выставили в виде подонков перед туанскими пилотами, а заодно, похоже, выпустили в космос вслепую и вглухую, под прицел сквозных орудий.

– Мы приехали сюда не распутывать тонкости ваших чувств. Кермак, – Луи стал понемногу раздражаться. – Вы разглагольствуете впустую, тратя драгоценное время. Вам заплатят; если пожелаете, вычистят вашу фамилию из ведомостей фирмы, чтобы вы не страдали ложным стыдом – и вы отправитесь в свою Федерацию. Этот пакет услуг мы меняем на самописец. Где он?

– Я отвечу, когда сяду на корабль, уходящий с КонТуа, имея в рюкзаке достаточно налички, чтобы забыть вашу планету. Не раньше. С билетом, стоя по ту сторону шлюзовой двери.

– Жаль, – сокрушённо понурился Луи, перстнем запуская механизм в чемоданчике на полную мощность. – Я искренне надеялся на ваше понимание.

Токсиколог обещал, что газ свалит эйджи за пару минут. Сначала он потеряет ориентацию, будет возбуждён, затем команды от мозга к искусственным мышцам ослабнут, и наступит сон. Можно будет выносить тело.

– Что это у вас там шипит? – полюбопытствовал Кермак. – В портфеле.

Немыслимо. Газ выходит бесшумно. Луи специально велел установить насадку, гасящую звуки.

Придётся действовать по-другому. Замдиректора отвёл глаз и дрогнул веком, а левой рукой коснулся пульта под одеждой. Баркутэ прямо из застывшей позы перешла в неуловимо стремительное движение – словно взлетела; из-под раскрывшегося парашютом платья ноги нанесли двойной удар, подобный разряду молнии...

...в пустоту. За миг до касания Кермака сдуло, как пушинку – резким порывом сквозняка. Баркутэ, приземлившись, немедленно сделала ещё один бросок, но вскрикнула по-птичьи и покатилась кубарем, в полёте наскочив на молниеносный жёсткий контрудар.

Другая рука Кермака держала лайтинг, наведённый в лоб Луи.

– Руки в стороны, и так замри! Еще движение – и ты покойник.

– Баркутэ, отставить! – выдавил Луи. Дуло с шорохом сверкнуло, луч промелькнул близко от уха Маколя; нос уловил запах жжёных волос.

– Голову отстригу. Так и покатится.

– Баркутэ, ко мне... ползком, не спеши...

– На месте! не шевелиться! – рыкнул пилот.

Форту стало предельно ясно, что с «Вела Акин» суп не сваришь. Воры. Уле был прав. Подлость, помноженная на подлость, ни слова честного. Остаётся рассчитывать на Единство, ибо больше не на кого. Но сперва надо отсечь от себя этих бизнесменов, у которых и смерть Мариана, и его, Форта, безвыходное положение удобно укладываются в графу «издержки» и измеряются в отах. Нет, даже в тиотах.

– Вы – оба – медленно уходите к чёртовой матери. Мы больше не увидимся.

Луи кое-чего не понял. У владыки зла и его слуг нет матерей.

– Кермак, я могу предложить вам работу. Десять тысяч в год и премиальные. Я укрою вас от любых преследований имперцев. Вы показали, на что способны, и я доволен. Мне нужен такой... человек. Баркутэ – мой охранник, но вы лучше её. Можете её прикончить. До зари мы будем на КонТуа. Я отрекомендую вас старшим сыновьям, вас примут в штат. Говорю совершенно серьезно.

Лье, изготовившийся лежать на крыше хоть два часа, услышал позади слабое шуршание. Обернуться он не успел – рот ему зажала ладонь в шероховатой перчатке, в бок упёрлось дуло. Да, этот предмет ни с чем не спутаешь!

– Тихо, муун. Не поднимаясь, отползаем к заднему фасаду.

В закатных сумерках фигуры троих, загадочным образом оказавшихся вместе с ним на крыше, расплывались и таяли. Маски – даже без глаз. Оружие покрыто той же рассеивающей краской, что и камуфляж. Лье не был слабаком, но по тому, как быстро и уверенно передавали его из рук в руки, сообразил, что не стоит вырываться и тем более показывать бойцовские приёмы. Радовало одно – то, что он имел дело с людьми Правителя. Почерк спецназа читается сразу.

– Да здравствует державная армия, – вежливо шепнул он безглазому призраку, набросившему на него наручники.

Тут ему залепили и рот. Однако властной жёсткости в движениях солдат-привидений слегка поубавилось. Обыскав его, лазутчик бросил старшине группы жетон «Убежище храма Лазурная Ограда». Тот, поглядев, кивнул:

– Разберёмся. В фургон.

– Вы уже убили одного, – вкрадчиво убеждал Луи молчавшего Кермака. – Вы убили его мастерски – и повязаны этим. Вы имели неосторожность заявить, что вы – из воров... стоит сделать шаг, и вы на самом деле будете у нас. Ну? Хотите знать, как высоко я вас ценю? Я задушу её с пульта, а вы займёте её место рядом со мной. Разрешите сделать это как жест дружбы. Она – имплант, в неё встроены управляемые элементы. Я спишу её ради сотрудничества с вами. Всего лишь нажать...

– Здорово придумано. Нажать – и явятся ваши...

– Гарантия у вас в руке, Кермак.

– Пульт мне. Кнопки не трогать.

Поймав длинную плоскую вещицу на лету, Форт изучил её одним глазом, на туанский лад.

– Правый ряд, третья снизу. Четыре нажатия с интервалом не меньше полу секунды. Да, прекрасно, сделайте сами. Баркутэ, ты неплохо работала, но, как видишь, эйджи проворнее. Прощай.

Форт смял пульт в кулаке и дал крошеву соскользнуть с ладони на пол.

– Ты не за того меня принял, ублюдок. Вон отсюда.

– Баркутэ, за мной, – позвал Луи, поспешно удаляясь.

Та поднялась медлительно, скованно, с кривой мучительной гримасой.

– Эйджи, ты не выйдешь отсюда. Вешний Сад контролируется по периметру, – голос Баркутэ был глух и вязок. – У Луи девять человек... без меня.

– Что ж, одной заботой меньше... без тебя.

– Напрасно сломал, – Баркутэ потрогала своё горло, всё ещё ожидая удушья. – Код есть у старших сыновей. Когда он вернётся наверх...

– Так сделай, чтобы он не вернулся, – буднично бросил Форт. – У меня и без того проблем хватает. Девять?.. а оружие?

– Искро-пулевое. В основном. Есть лучевики... – Баркутэ странно посмотрела вслед Луи. Пока он не ушёл... пока улетит...

– Я так соображаю, что он пока не совсем отказался от твоих услуг. Догони, попроси прощения.

Луи покидал дом свиданий разъярённым. Без пульта он не мог слышать, о чём говорят Кермак и Баркутэ, но догадывался, что эта рабская душонка, эта наймичка изливает эйджи свои благодарности. А пилюли с рук глотала! ждала, жаждала взгляда! Увы! код чересчур сложен, чтобы послать его с телефона.

Но сейчас она прибежит, пряча виноватые глазищи. Доберёмся до станции, там решим, на что она ещё пригодна. А реакция у артона завидная. Таких стоит вербовать. Или красть!

Однако в холле Луи Маколю предстало чудесное видение, заставившее его если не застыть, то сбавить шаг. Навстречу ему шествовал золотоволосый и белоликий, в ниспадающем и слегка волочащемся палевом одеянии, небрежно завязанном спереди на шнуры с кистями, с крысой в нежных руках. За золотоволосым скромно маячили двое нидэ в курортных накидках, скрывающих мускулистые тела.

– Как успехи, господин Маколь? Нашли что-нибудь круглое? – эксперт-лазутчик смотрел на крысиный нос, оживлённо шевелящий вибриссами.

– Не посчастливилось, господин Акиа, – сквозь зубы ответил Луи. Провал. Операция сорвана начисто. И бойцов не задействуешь. Можно ставить четыреста отов против тиота на то, что Вешний Сад окольцован правительскими лазутчиками. – Возможно, вам повезёт больше.

Луи хотел проскочить мимо, но нидэ преградил ему дорогу.

– Это ещё что?.. Если мне не изменяет память, в мирное время имперской армии запрещены силовые акции на землях автономий. Дайте пройти.

– Нет, с памятью у вас всё в порядке. У вас с законами просчёты. Ваше удостоверение личности, если оно есть – фальшивое, и у ваших молодчиков тоже. А отметки о въезде на ТуаТоу?.. Видите, сколько сразу выявляется преступлений. Гото, связь с полицией автономии?

– Хоть сию секунду, – отозвался нидэ, не сводя глаз с Луи.

– И вас арестуют, – Акиа гладил спинку крысы; Вещунья блаженствовала. – И запрут в сырую, мрачную темницу. Будут судить, и, будьте уверены, засудят. Как можно упустить столь выгодный случай!.. Так вы согласны выслушать меня без пререканий?

– Говорите.

– Велите своим не совершать ничего необдуманного при виде моих и сдать оружие. После чего убирайтесь. В 20.00 чтоб и запаха вашего на планете не было. Промедлите – пеняйте на себя. Кстати, ваши запахи подобраны негармонично. Не пользуйтесь парфюмерией сомнительного происхождения, вот вам мой совет.

– Это всё?

Впервые за время беседы Акиа поднял взгляд на Луи:

– Прочь с моих глаз, ничтожный. Или я прикажу Гото проводить тебя хлыстом, как ты заслуживаешь.

По лестнице вниз сбежала Баркутэ. Уже сверху она заметила, что у манаа двое имплантов – эти шутить не станут. И Харатин, опознав в мункэ то, чего не видно людям без кибер-поддержки, мигом положил руку на оружие. С такими особами надо быть не просто настороже, а вчетверо наготове.

– Имплант, – бросил он углом рта.

– Легальный? – Акиа едва повёл бровью.

– Да, на её вставки есть техпаспорт. И собственноручное согласие, заверенное у нотариуса.

– Не верю, – легко слетело с тонких губ Акиа. – У воров не может быть ничего легального. Задержать.

– Думаете, в полиции я промолчу о том, как вы отдали команду на захват? – скверно улыбнулся Луи. – Силовая операция... Тоже под суд захотел, манаа? все нашивки сдерут. Воинская честь и всё такое...

Гото выпустил стрекало скрытого под накидкой хлыста. Снежное лицо Акиа было бестрепетно, но глаза стали острыми, колючими.

– Я не прикажу своим сдать пушки, – продолжал Луи. – Столько мертвяков ты от прессы не спрячешь.

– Ты хочешь служить у него? – спросил Харатин у Баркутэ. – Или ты на поводке?.. Ясно. Смертельный код.

– Как скоро мы сможем найти хирурга по профилю инженерной трансплантации? – Акиа полуобернулся к Гото. – Нашего, военного.

– Если срочно...

– Срочно.

– Она будет на столе часа через три – три с половиной. Хотя вставки бывают с секретом, не извлекаемые...

– Рискнёшь? – обратился Акиа к Баркутэ. – Если нет – расстаёмся. Ничего другого предложить не имею. Через шесть-семь часов банда окажется у спускаемого аппарата и оттуда запросит код с орбиты.

«Или с любого уличного автомата», – горько подумала Баркутэ.

– Я бы... – выдохнула она, отыскивая, на чём погадать о Судьбе. Число плиток на полу. Чётное или нечётное?

Харатин напрягся, заметив, как в ней проснулся каскадный механизм. Что она замышляет?..

Чётное.

– ...я бы осталась.

– Подлянка. Тварь, – пятился Луи к выходу, держась на безопасном удалении от стрекала. – Ты задохнёшься. Сегодня ночью! Я отправлю код с большой антенны.

– Вы меня продали, господин заместитель директора! Что вы велели эйджи? а, что?! не помните, как попрощались?!..

– Гото!

– Да, господин Акиа!

– Прикажи проводить его людей не спеша. И отнять у всех карманные телефоны.

– Теперь достаём и звоним, – внушительно велел Гото, ткнув концом стрекала под челюсть Луи. – И делаем это крайне аккуратно. А то я пропорю тебе горло хлыстом, многоуважаемый господин заместитель директора.

Форт открыл окно – изучить возможный путь бегства, а заодно отраву выветрить, – затем разломал ядовитый чемоданчик и плотно завернул вентиль баллона. Проверил лайтинг, подхватил рюкзак и шагнул к двери – но тут дверь отворилась без его участия. С ходу оценив степень опасности входящего как крайне невысокую (безоружен, не изготовлен к бою, не имплант) и заподозрив в нём какую-то услугу администрации Вешнего Сада, вроде массажиста или певицы интимных песен, Форт рявкнул:

– Я никого в номер не заказывал!

Или это существо ошиблось дверью?..

Стоявший на пороге красавец (или красавица?) мягко ответил ему – на линго, практически без акцента, что редко встретишь у иномирян:

– Здравствуйте, Фортунат Кермак. Комната оплачена нами до 08.00; не могли бы мы посвятить беседе остаток тарифного времени?

В ладонях гостя притихла крыса – вроде пустынной, но куда чище и приятнее цветом. Она притягивала взгляд, но Форт очарованию крысы не поддался.

– Вы что, второй эшелон уговоров от «Вела Акин»?

– Отнюдь нет. Я представляю имперские вооружённые силы. Эксперт-лазутчик Акиа, будем знакомы. Вы не обязаны обращаться ко мне по званию – я нахожусь здесь неофициально.

– Похоже, вы там в очередь выстроились, заинтересованные господа, – почти в отчаянии бросив рюкзак, Форт вернулся к софе. – Только что я проводил воров, теперь вы следом. И опять про самописец, верно?

– Поговорим как частные лица, без протокола, – Акиа притворил за собой дверь.

– ...А если не извлекаемые?! – металась по холлу Баркутэ. – Вызывай быстрее, ты, тупоносая нидская харя!..

– Не мельтеши. Сядь, – оборвал Харатин. – Дайте госпиталь. Дежурного офицера. Да? Слушайте и не перебивайте, у меня сообщение первой срочности...