Текст книги "НЧЧК. Дело рыжих"
Автор книги: Людмила Астахова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
И без того сияющий взор Роина обрел небывалую яркость при виде юной эльфийки. Дамы не часто баловали патологоанатома своим вниманием прямо на рабочем месте. Откровенно говоря, их можно было понять.
– Здравствуйте, милая барышня! Как я рад вас лицезреть! – рассыпался в любезностях радушный хозяин анатомички. – Такая честь! Такая честь!
– Её зовут Нолвэндэ, – поправил Эрин. – Моя практикантка.
– Изумительное имя! Как повезло Эрину! – продолжал щебетать Роин, между тем переходя непосредственно к делу. – Позвольте представить вам моего очаровательного подопечного – господина Бе-Бе.
Лежащий на столе зомби со вскрытой грудной клеткой и брюшной полостью зашелся в идиотическом смехе и попытался помахать рукой в знак приветствия. При этом у него отвалились указательный и безымянный пальцы, а средний остался на месте, от чего жест живого мертвеца превратился из пугающего в откровенно непристойный.
– А ну перестань баловаться! – по-отечески строго предупредил гном, пригрозив пальцем некстати развеселившемуся зомби. – Ай-ай-ай, как нехорошо ты себя ведешь.
– Бе-бе-бе! – весело передразнил патологоанатома вскрываемый.
Его потому и называли даже в официальных документах «господином Бе-Бе», потому что ничего более определенного о личности несчастного установить пока не удалось.
– Не обращайте внимания, леди Нолвэндэ, скоро он окончательно затихнет, заклинания осталось совсем чуть-чуть, – уверял девушку жизнерадостный гном. – Будет смирненький, как и подобает покойнику.
– Показывай, что хотел, – напомнил Эрин.
Утешало одно – что позавтракать он сегодня не успел. Господин Бе-Бе своим видом отнюдь не радовал взгляд и помещение не ароматизировал.
* * *
Хотите, я раскрою самый страшный секрет нашей семьи, вернее, мужской ее части, а? Точно хотите? Уверены? А все равно раскрою! Так вот, начать придется издалека, точнее, издавна. Однажды, давным-давно, когда меня еще и на свете не было, громыхала и полыхала Вторая Пиндостанская война. И как-то раз звено отважных грифонолетчиц было отправлено на выручку группе спецназа, попавшей в окружение. Ну, прилетели, отбомбились и начали эвакуацию. А вы представляете себе, вообще-то, что такое грифон? Грифон – это, по сути, здоровенный кот с крыльями. Чем пахнет кот? Правильно! Кот пахнет котом, или, как метко выражается мой папуля, кошатиной. Притом сила и… м-м-м… густота запаха пропорциональна размеру грифона. Мамин грифон был просто ну очень большой. А папу с детства выворачивало от кошачьих ароматов… Но все-таки, когда отважная Аэриэн лихо погрузила раненого эльфа-снайпера на «борт» своего летуна, он оказался единственным из всего отряда, кто, извиняюсь, не блевал всю дорогу до базы, несмотря на то, что висел почти что вниз головой. На прекрасную летунью это обстоятельство произвело прямо-таки сокрушительное впечатление… А теперь – внимание, секрет! Семена горчатки. Невзрачная такая огородная травка, сорняк. Обоняние отбивает начисто. И вообще… успокаивает. Собственно, меня потому из Академии и не выгнали, что на обязательных экскурсиях в анатомический театр я выказывала истинно эльфийскую выдержку и хладнокровие, несказанно удивляя преподавателей. А все папуля! Не расскажи он мне об этом чудодейственном средстве, засыпалась бы точно. А так ничего, и монстриков всяких мутировавших препарировала с каменным лицом, и в мертвецкой не блевала ни разу. От укачивания травка эта тоже очень помогает. В обязательные семейные вылеты на грифонах (мамочка у меня – энтузиастка и пропагандистка здорового образа жизни и экстремального отдыха) мы с папулей втихую эти самые волшебные семена жевали целыми горстями. Так что к походу в морг я была готова если не морально, то хотя бы физически. Опозориться пред синими очами легендарного Эринрандира? Никогда! Пара щепоток горчатки, тайком съеденных во время пути по коридорам Управления – и знаменитое эльфийское хладнокровие налицо. И на ароматы препарируемого зомби мне было теперь наплевать. Выглядел он, правда… Но ничего! То, что я на личико слегка позеленела… так это у них тут лампы такие!
Где-то через час-полтора начнется обратная реакция, и моя теперешняя невозмутимость выйдет мне боком, но это будет через час. А пока – знай наших!
Едва удержавшись от торжествующего взгляда в сторону наставника, я изобразила на лице этакое серьезно-внимающее выражение и с умным видом принялась кивать в такт речам колоритного гнома-анатома. В судебной медицине я разбираюсь так же хорошо, как и в устройстве крылатой ракеты, но изображать восторженное внимание мне это не мешало нисколько. Главное, не приглядываться к, так сказать, объекту исследования.
И вообще… Зомби, зомби… Вот за мамиными грифонами лотки выгребать, особенно ближе к марту, когда у них пора любви начинается – это да-а! После такого никакие вскрытия не страшны. И даже вой восставшего мертвеца полнолунной порою не идет ни в какое сравнение с мартовскими воплями мамулиных крылатых котов.
* * *
Из объяснений доброго доктора Роина сына Норина следовало, что будучи живым господин Бе-бе вел сидячий образ жизни, мало времени проводил на свежем воздухе, регулярно употреблял алкогольные напитки и неправильно питался. То есть веселый зомби – убийца президента банка работал обычным офисным клерком. В последнее время среди рас-меньшинств это было модно и даже престижно. Высокое Руководство решило явить обществу образчик современной толерантности, позволив людям даже занимать руководящие должности в частных фирмах. К счастью, на госструктуры эти нововведения не распространялись, к вящей радости всех его сотрудников от эльфов до кикимор, от кабинетных шишек до скромных уборщиц.
Кстати, убиенный господин Стоерос возлежал на соседнем столике, и препарируемый зомби все время пытался выказать тому некоторые знаки внимания: свистел, улюлюкал и глупо хихикал. Отсутствие головы у мертвеца бывшего клерка совершенно не смущало.
– А в желудке у нашего общего друга я обнаружил вот что! Человеческие, женские, – радостно воскликнул гном и повертел у Эрина перед носом баночкой с прозрачной жидкостью, в которой плавал пучок ярко-рыжих длинных волос. – И это еще не всё.
Пред ясные синие очи эльфа-следователя был представлен некий странный предмет – черный кусочек то ли кожи, то ли ткани с несколькими металлическими крючочками в два ряда.
– Это что такое? – меланхолично полюбопытствовал Эрин.
Гном изобразил розовощекой физиономией глупую гримасу, которую он по неведомой причине считал признаком смущения.
– Гм… часть дамского туалета… не при леди Нолвэндэ будет сказано…
Эринрандир несказанно удивился. Кто бы мог подумать, что Роин такой пуританин. Застеснялся прямо как подгорная девственница.
– Какая еще часть?
– Ну… хм… эта… застежка… – патологоанатом попытался допрыгнуть до эльфьего заостренного уха и громогласным шепотом прогудел: – От лифчика… пардон, бюстгальтера.
– Это меняет дело. Уверен?! – хмыкнул следователь и требовательно поглядел на стажерку. – Нолвэндэ, ты лифчик носишь?
– Ношу, – пролепетала девица.
– Погляди внимательнее – это точно застежка от бюстгальтера?
Графомагиня осторожно покосилась на предъявленное ей вещественное доказательство, сморщила носик и чихнула.
– Он самый.
– Возможно, милейший господин Бе-бе не так давно поужинал рыжей девицей, – сделал логичный вывод патологоанатом. – Хотя я могу и ошибаться. Отправлю на анализ содержимое желудка, тогда будем знать точно.
– Что и требовалось доказать. За-ме-ча-тель-но! – пропел Эринрандир и почти с нежностью поглядел… нет, не на юную эльфийку, а на кусок кожаного лифчика.
Еще более трепетного и ласкового взора удостоилась прядь рыжих волос. Гному от щедрот эльфийской души досталось крепкое мужское рукопожатие, господину Бе-бе – хитрое подмигивание, а бедной девочке, стойко перенесшей все тяготы посещения мертвецкой – ни даже крошечной, одобрительной улыбочки и ни единого хорошего словечка ни на квенье, ни на синдарине, ни на гоблин-переводе, на худой конец. Таким вот подлым педагогическим приемом пользовался доблестный энчечекист Эринрандир ап-Телемнар, чтобы стимулировать в практикантах здоровое рвение и желание доказать свою профессиональную состоятельность.
Рыжая прядь и кусок одежды дали ему, наконец, новую ниточку для продолжения расследования. После холодного и невеселого утра прямо-таки до самых краев, как ведро с помоями, наполненного неприятностями, открытие патологоанатома сумело не только порадовать Эрина, но и подняло ему настроение.
– А не попить ли нам кофейка, леди Нолвэндэ? – почти игриво спросил он бледную и окончательно сникшую девушку. – Я пью без сахара. Тем более его все равно нет. Забыл купить.
Он громко-громко подумал: «Нол, приготовь кофе, пожалуйста! Ну, будь другом? – специально, чтобы графомагиня его услышала, и добавил тоже мысленно: – А я никому не скажу про горчатку, ага»
И подмигнул девушке синим, красивым до невозможности и бесстыжим глазом.
* * *
Ах, ты ж…
Слов банально не хватило. Ни в маминой квенье, ни в папулином синдарине не нашлось бы достойного эпитета для этого… Гада!
Так позорно засыпаться… Откуда он про горчатку-то узнал, а?! Я же тихонько жевала, деликатно так…
Еще пару мгновений мамин нолдорский темперамент боролся с папиным синдарским самоконтролем. Папины гены победили. Ура. И в самом деле, кто я такая, чтоб тявкать на легендарного и прославленного… и моего непосредственного начальника, к тому же! Нет, уж чему-чему, а соблюдению субординации меня дома хорошо обучили. Если старший говорит «лягушка», начинаем квакать и прыгать! А вот переходить на мысле-речь так уж сразу, так уж запросто – это дурной тон. Это, знаете ли, невместно. Не настолько мы хорошо знакомы.
Ладно, чего уж там…
Пойду делать кофе. Тем более, что и мне не помешает… не поняла-а… А где кофе? Это – кофе?!
Чуть ежась под насмешливым взглядом прославленного и легендарного, я брезгливо понюхала содержимое местной жестянки и не выдержала, фыркнула и полезла в свою сумку. Плевать, что он там себе подумает! Готовить, а уж, тем более, пить эту бурду я не стану. Даже несчастный зомбик пах приятней!
Да-да, я прекрасно знаю, как это выглядит! Приехала тут этакая столичная штучка и с ходу начинает морщить носик и нудить: «Прови-и-инция-а…» Но кофе – это святое! Если уж у меня есть с собой пачка стопроцентной харадики (специальная обжарка, тонкий помол, для джезвы, хотя можно и в чашку заварить), так зачем же растворимым суррогатом травиться?
Вот в чашку я его и заварила, отметив для себя, что неплохо бы кофеварку сюда притащить. Бедняга, как он тут обитает? Ни кофеварки, ни плитки, даже чайника нет! Банка и кипятильник – это сурово…
– Угощайтесь, пожалуйста, – я церемонно поднесла начальству чашку и улыбнулась как можно милее.
И поставила такой сильный блок на мысле-речь, как только могла. Нечего тебе в моих мозгах делать, дорогой шеф.
Дорогой шеф неопределенно хмыкнул и уткнулся в чашку.
– Я видео на диск солью – или нельзя?
Начальство заинтересованно приподняло бровь.
– Видео?
– Ну да. Я писала вскрытие и фотографировала тоже. Качество, правда, телефонное… но, может быть, пригодится? Если мой шнурок к этой машине подойдет, конечно… – тут я засомневалась. Судя по возрасту местного компьютера, шнурок мог и не подойти. Сей агрегат, похоже, в прошлую Эпоху собрали.
Ну, ничего. Зря, что ли, мамочка мне свой ноутбук подарила? А я его перла сюда за столько лиг?
Нет-нет, вы только не подумайте, что я – супер-крутой специалист в области умной техники! Из Военно-Технического Университета им. Куруфинвэ Феанаро меня тоже выгнали! Со второго курса. Но ведь я же все-таки нолдэ по мамочкиной линии, так что любовь к железкам у меня, можно сказать, в крови.
Глава 2
Все-таки от стажеров, особенно поначалу, есть огромная польза. Они безропотно выполняют всю черную работу, стараются угодить и угощают всякими домашними разносолами и деликатесами.
Эрин с нескрываемым наслаждением цедил ароматнейший и ОЧЕНЬ дорогой кофе, вкус которого за давностью лет успел истереться даже в его эльфийской бездонной памяти.
Чашечка харадики да под сигаретку! Ух! Жизнь однозначно и стремительно налаживалась.
Пока что от леди Нолвэндэ исходили исключительно забота и внимание, как и от всех остальных предыдущих практикантов. Это потом они садятся на голову, свешивают ножки и никакого спасу от них нет.
Кстати, ножки у эльфийской девы, ну, те самые, которые со временем будут свисать с плеч Эринрандира (в переносном смысле, естественно) очень даже ничего – стройненькие, длинненькие и весьма соблазнительные, отметил про себя энчечекист. Прелестные ножки, на которые в течение следующего календарного месяца будет ходить любоваться все мужское население конторы, начиная от орков-дежурных, заканчивая бравыми гоблинами из внутренней службы безопасности. Еще примерно полгода в курилках будут вестись бурные обсуждения всех видимых и невидимых невооруженным взглядом достоинств Нолвэндэ, а так же делаться ставки на то, как скоро Эрин с ней переспит. Профессиональная этика требовала соблюдать субординацию в этом вопросе особо щепетильно. Непосредственному начальнику предоставлялось преимущественное право завести шашни с подчиненной. При обоюдном согласии, само собой. И так как с предыдущими практикантками спорщики обломались, то тотализатор будет работать с максимальной продолжительностью.
Эрин специально думал особенно громко, преследуя сразу несколько целей. Во-первых, по-эстетски насладиться нежнейшим розовым оттенком румянца смущения на щечках и ушках новенькой (эльф он романтичный или меркантильный до мозга костей хоббит, в конце концов?). Во-вторых, предупредить барышню насчет будущего, неизбежного как закат и рассвет, ибо работа в мужском коллективе имеет свои особенности. Чтобы потом не рыдала и не бегала жаловаться, когда услышит за спиной громоподобный троллий шепот: «Какая у цыпочки попка! Вах! Персик!» А в-третьих, чтобы знала, что пользоваться своим специфическим «преимуществом» Эринрандир не собирается. У него и более серьезных неприятностей по жизни хоть… ухом ешь.
– Спасибо, Нол, кофе был отличным, – похвалил девушку Эрин.
И тут обнаружилось, что, распивая кофеи и стращая бедную эльфиечку злобным призраком мужского сексизма, он не заметил, как снова выкурил три сигареты подряд, невольно устроив тотальное задымление служебного кабинета.
– Ох, прости! Я не подумал. Сейчас проветрим.
Пришлось открывать настежь окно и долго махать первыми подвернувшимися под руку папками, чтобы несчастная практикантка смогла отдышаться и откашляться.
– Какая толстая книга!
Не обратить внимание на огромный фолиант в кожаном переплете с полустершейся позолотой на корешке, которую пришлось переложить с подоконника на стол, чтобы открыть окно, было нельзя. Книга-монстр производила колоссальное впечатление на посетителей. Пудовый бумажный «кирпич» под названием «Операционная система Мандос ХР» даже издали внушал душевный трепет, и мало кто решался её открыть.
– А зачем она вам? – задала Нолвэндэ резонный и ожидаемый вопрос.
– Во время допроса зажимаю яйца подозреваемому, – усмехнулся Эрин с самым зловещим видом. – Для облегчения процесса дознания.
На самом деле, у книженции имелась более прозаичная и менее романтичная функция – она заслоняла собой щель в раме окна, спасая хозяина кабинета от неприятных и совершенно неполезных для здоровья сквозняков. Ну и еще, когда бюрократическая чиновничья машина доводила Эринрандира ап-Телемнара до припадка бешенства, «Мандос ХР» швырялась со всего маху на пол, отчего в кабинете у Ытхана Нахыровича, расположенного этажом ниже, с потолка сыпалась штукатурка и опасно качалась люстра. И тогда грозное начальство точно знало, что пора перестать закручивать гайки. И переставало.
– Иногда делать ЭТО дверью не очень удобно, – с еще более серьезным выражением на лице пояснил эльф-следователь.
Нолвэндэ поёжилась, но возможно, это было от холодного сырого воздуха наполнившего кабинет. Маленькая дрянь поставила весьма профессиональный мысле-блок, и вычислить её подлинные чувства было невозможно.
– Ну вот. Вроде бы дышать тебе будет легче. В следующий раз не жди, пока сработает противопожарная сигнализация, а сразу окно открывай. Ага? – заявил Эрин. – Повеселиться мы повеселились, а теперь займемся работой. Перечитай показания Горбатого и скажи мне, где он врал.
Он протянул девушке простой картонный скоросшиватель, а сам плюхнулся в кресло, открыл папку с названием КГ/АМ, написанным ядовито-зеленым маркером, и закурил.
* * *
Фу-у-ух! Кофе выпил! Понравилось! Вроде бы, подобрел даже…
Ура!
Я тихонько перевела дух. Все ясно, буду продолжать подлизываться. Такими темпами пачки хватит дня на четыре… Потом еще куплю. Хвала Единому, я не слишком стеснена в средствах. Нет, разумеется, тратить семейные деньги направо и налево я не собираюсь – слишком хорошо мне известно, чего стоит родителям наше благосостояние. Но регулярно поить начальство хорошим кофе мне под силу. Папуля специально для этих целей мне счет открыл, «на чулочки», как он выразился. И на пирожные. Но белье я ношу аккуратно, а без пирожных как-нибудь обойдусь.
Курить как хочется…
Но стрелять у начальства сигареты, в первый же день на службе! Нет уж, я сильная, я стойкая, я перетерплю! У-у-у…
Я представила себе, как обращаюсь с подобной просьбой к мужчине… сородичу… начальнику! – и слегка покраснела. Нет-нет-нет, я приличная девушка из хорошей эльфийской семьи, я не опозорю своего рода. Мамочка предупредила меня насчет работы в мужском коллективе, так что я примерно представляю себе, что меня ожидает в ближайшие пару месяцев, пока они тут не привыкнут. «Все мужики – сплетники», – напутствовала меня гвардии капитанша, игнорируя ухмылки папули и братцев: – «Нет, не надо так закатывать глазки, дитя мое! Всех, от денщика до фельдмаршала… не пихай меня в бок, любимый! Я знаю, что у них там другие звания! Это все равно! Так вот, они все будут пялиться на тебя и цокать тебе в спину, даже если ты замотаешься с ног до головы в покрывала, как пиндостанская орчанка, вычернишь зубы и начнешь косолапить. Через это все проходят. Далее. Сразу привыкай к тому, что если твой шеф – мужчина, окружающие непременно и наверняка запишут тебя в его любовницы. Все твои успехи и все твои неудачи будут видеть только в таком ключе. Поначалу. Первый год, как минимум. И если ты начнешь оскорбляться, оправдываться, смущаться и, тем более, хныкать и жаловаться, жизни тебе не будет. Поняла? Доказывать, что помимо ножек и попки у тебя есть еще и голова, придется не год и не два. Перетерпишь, выдержишь – добьешься чего-то, нет – распрощаешься со службой. Ты точно не хочешь в лейб-кавалерию, детка?»
В лейб-кавалерию я не хотела точно. И напутствия мамочки вызубрила твердо. Заткнуть уши и работать головой, тогда все получится. Вот и попробуем, и поглядим, что будет.
Я уткнулась в папку с показаниями несчастного преступника и честно постаралась не коситься на шефа и сигарету в его зубах слишком уж голодным взглядом. Та-ак… посмотрим…
Это только неспециалисту кажется, что графомаг-мыслечтец – это такой ходячий детектор лжи. Мысли, дескать, читает. По почерку и строению фразы любого насквозь видит. И работка – не бей лежачего, сиди себе, перебирай бумажки да поплевывай.
Угу, все, в принципе, так.
И читаю, и вижу. Вот только читая что-то, допустим, как сейчас, письменные собственноручные показания бедняги Горбатого, я не слышу, чего он там себе думал, когда писал. Нет, такое просто невозможно. Но я могу «войти» в его настроение, в его чувства и ощущения – на тот момент, когда неровные строчки легли на бумагу… Если мне не помешают, конечно! Вот во время допроса (если бы я сидела за занавеской и слушала, как мой кровожадный шеф зажимает разные части тела, хи-хи, подозреваемого этой зловещей книжищей) я довольно точно могла бы сказать, где и когда жертва соврет… И, если бы мне дали послушать запись допроса Горбатого, я была бы полностью уверена.
Ладно. Еще раз… во-от… вхожу…
Есть!
Здравствуй, дружок. Так вот ты какой! Пфе, не в моем вкусе точно… Ты напряжен… потеешь… рука у тебя дрожит. Боишься. Кого? Злющего эльфа? Ну, это само собой… а вот тут? Здесь ты испугался так сильно – чего? Кого? А вот так не говорят. И так не пишут. Мужчины. Только под диктовку. Диктовку… заученно… здесь забыл, задержал руку… Истина? Ложь? Вспомнил! Так должен говорить. Боюсь. Ее. Стриптиз-бар. Три веселых феечки. Истина. Боюсь. Кредит. Страшно… Хвостик уехал на другую строчку. Ложь. Она. Страшно…
Всё!
Я «вынырнула», мотая головой и морщась. Гадость какая… бр-р! Все равно, что зомби вскрывать. У меня с веселым гномом гораздо больше общего, чем хочется признавать! Сейчас меня стошнит… Одной рукой растирая правый висок, второй я брезгливо оттолкнула папку, подняла голову и наткнулась на недоумевающий и опасливый взгляд шефа.
Ой…
Я совсем забыла! Надо же было предупредить!
Обычно графомаг за работой – то еще зрелище. Мои коллеги закатывают глаза, шевелят губами, надувают щеки, жестикулируют… Некоторые даже ушами стригут. Все зависит от уровня восприимчивости. Погруженный в свое занятие графомаг все равно, что токующий глухарь, ничего не видит и не слышит, кроме «клиента». Лично я начинаю бормотать вслух и раскачиваться при этом, как болванчик. И голова у меня потом болит. Это же транс своего рода, один из способов влезть в шкуру другого существа. Это не может быть легко.
«Сейчас меня уволят», – подумала я, трусливо вжимаясь в кресло.
А вслух сказала, запинаясь и заикаясь:
– Он писал не сам. То есть… это не его слова, понимаете? Он писал так, как ему сказали написать. И он боялся. Очень-очень боялся, особенно тут… м-м-м… Он боялся какой-то женщины. И вот здесь, и тут тоже, он писал как бы с ее слов, той, кого боялся. Я… понятно говорю? И еще – тут он точно хотел написать что-то другое, но не смог. Стриптиз-бар, «Три веселых феечки», кредит. Это – истина. Остальное – врёт. Всё, больше ничего не вытащить, – я вдохнула, выдохнула, зажмурилась и выдала, дурея от собственной наглости: – А можно… можно мне сигарету?
Со стороны начальства не доносилось ни звука.
Ну, всё. Мало того, что устроила тут представление «скорбный дом на выезде», да еще и ничего путного не смогла сказать! А теперь еще и курево стреляю! Зелен тис, сейчас точно выгонит! И пинка вслед даст, пожалуй.
* * *
Изрядные дозы кофеина и никотина подействовали на мозг отдельно взятого следователя НЧЧК прямо-таки волшебным образом. Хандру, по крайней мере, как рукой сняло. Доказательства, обнаруженные ретивым доктором Роином, на самом деле только подтвердили основную версию следствия, и теперь осталось только дождаться ответа из криминалистической лаборатории, чтобы начать в полную силу разрабатывать основных подозреваемых. Были, были у Эрина некоторые подозрения, не дававшие ему спокойно рассиживаться в кресле.
По большому счету, клок рыжих волос из желудка зомби для следователя означал только одно – без показаний Горбатого теперь можно обойтись. Естественно, что после того, как с опущенным поработает ворлок-реконструктор, все равно придется проводить утомительную и бесполезную экспертизу пригодности к дознанию пострадавшего уголовника. Эрин заранее сочувствовал самому себе и Нолвэндэ. Общение с людьми, подвергшимися обратному превращению, вообще удовольствие редкой паршивости, а Горбатый и в здравом уме был изрядным подонком. Одним пусканием слюней и кудахтаньем тут дело не обойдется, как известно, куры – птицы не слишком опрятные. А после подробного изучения сумасшедшего мага-рецидивиста Эринрандиру придется еще писать длинный и обстоятельный отчет, во всех отвратительных подробностях описывая художества Горбатого. Развели бюрократию, ни вздохнуть ни пер…едохнуть! Право слово, Арнольд Полукарович совершенно прав, когда предлагает не реконструировать обратно превращенных, а организовать подсобное хозяйство. Начальство давно бы согласилось на рацпредложение гуманного тролля, если бы пострадавшие от магического произвола сокамерников не были бы петухами, то бишь, птицами мужского пола, не пригодными ни для каких иных целей, кроме вульгарного суповарения. И так как данное деяние формально попадало под статью АнтиМагического УК о каннибализме, то мнение петушиного сторожа упорно руководством игнорировалось.
И все-таки не зря кто-то не пожалел денег и связей, чтобы заставить Горбатого замолчать навсегда. И время выбрано удивительно точно. Штатный ворлок так некстати уехал на курсы повышения квалификации, и именно сейчас заменить его некем.
Эрин внимательнее перечитал допросный лист с показаниями охранника, переведшего Горбатого из одиночки в общую камеру. Разумеется, с ним договаривались через десяток посредников, и о главном заказчике тот, как говорится, ни ухом, ни рылом. Жалко гоблиненка, парень пострадал из-за собственной жадности. С гоблинами такое случается. Думал срубить деньжат налегке, а оказался в виварии. Не исключено, что после допроса его превращал в крысу лично товарищ Шрак – первый заместитель Ытхана Нахыровича. Сизолиций борец за чистоту рядов наводил даже на опытных и проверенных энчечекистов иррациональный ужас не только своей принципиальностью, но и мощной магической энергетикой. А как товарищ Шрак пил водку! О! Теплую, из мыльницы, в мужском туалете, занюхивая рулончиком туалетной бумаги. И самое главное, не пьянел, зараза.
Эрин помимо воли передернул плечами от нахлынувших воспоминаний. Бр-р-р-р-р! Да здравствует эльфийская печень – самая могучая печень в мире!
Стажерка тем временем пыхтела над показаниями Горбатого. На девчонку было жалко смотреть. Эринрандир даже слегка струхнул. Доведет Ытханову протеже до нервного истощения в первый же день – начальство на куски порвет.
Хотя конечно, до уровня Хильди девчонке далеко, как от деревни Гадюкино до Валакирки. В бытность Эрина знаменитым, столичным и орденоносным в паре с ним работал самый лучший графомаг и мыслечтец, какого только оказалось возможным найти. На хоббита во время работы вообще было лучше не смотреть. Хильдигрим беспрестанно чесался, икал и сморкался. Так что к побочным эффектам графомагии Эрин успел притерпеться. Он дождался, когда Нолвэндэ придет в себя, и очень внимательно выслушал её пояснения.
«Женщина, стриптиз-бар, «Три веселых феечки», кредит, – лихорадочно размышлял эльф. – Все правильно! Все сходится! Ребеночек не наш!»
Мысленно он ликовал. Его подозрения еще раз подтвердились. Целиком и полностью. Все-таки он не утратил хватки. Мастерство ведь не пропьешь, верно? И сколько не заливай свой позор в мужском туалете из мыльницы в компании с мрачным гоблином, а чутье сыщика никуда не денется!
– А? Кури, конечно, только они крепкие, – честно предупредил Эрин, механически протягивая открытую пачку стажерке.
«Молодец, малявка! Так держать!»
На радостях следователь нащупал во внутреннем кармане форменного кителя заветную фляжку, но при Нолвэндэ пить постеснялся. Решит еще, что алкоголик. А неплохо было бы полирнуть первую удачу «Черной чайкой».
– Сиди тут и отдыхай, – приказал Эрин. – Я быстро, – и едва девушка дернулась следом, строго рыкнул, пригрозив пальцем. – Вернусь – пойдем обедать.
И направил свои стопы к криминалистам. Ему просто не терпелось узнать побольше о рыжем клоке волос и остальном содержимом желудка господина Бе-бе. Ел он или не ел кого-то? Вот в чем вопрос!
Лабораторией заведовала милейшая и умнейшая орка с совершенно непроизносимым для нормального эльфа именем Юслагюлшаха. В отличие от коллеги Роина она никогда не путала работу с личной жизнью, тщательно следила за модой и вот уже тридцать лет была безнадежно влюблена в Ытхана Нахыровича.
– Эрин, лапушка! – проворковала Юсла густым сочным контральто. – Наконец-то и на твоей улице праздник.
– Вы это о чем? – прикинулся тот эльфийским мокасином.
– О твоей новенькой напарнице, конечно! – воскликнула криминалистка.
Стоило ли удивляться. Чтобы от бдительного ока бравых энчечекистов укрылась сколь либо значимая новость? Да никогда! Эрин готов был присягнуть на своих пыльных медалях и рыцарских шпорах – едва за ними с Нолвэндэ закрылась дверь мертвецкой, как Роин сын Норина бросился обзванивать по внутреннему телефону все отделы и в красках расписывать прелести стажерки-эльфийки. Глаз у гнома – алмаз, он сразу определяет размер бюста, объем талии и марку нижнего белья. Каким образом? А вот это секрет опытного специалиста.
– Если ты снова упустишь свой шанс, то я просто перестану верить в легендарное эльфийское обаяние, – заявила Юсла. – Хватит лелеять свои обиды, надо начинать снова жить в полную силу.
– У меня такое впечатление, что все управление только и озабочено, что состоянием моей половой жизни, – проворчал Эрин.
– А что ты думал? Мы слепые? – искренне возмутилась орка. – Сколько можно строить из себя монаха-отшельника? Вот из-за таких, как ты, и возникает слэш. Молодой красивый мужик эльфийской национальности, а живет один-одинешенек! Хоть бы одну дриаду трахнул!
– Юсла! Перестань!
– Что значит «перестань»? Все секретарши по тебе сохнут. Уже трижды туда-сюда из блондинок в брюнетки перекрашивались, чтоб тебе, бесстыжей эльфячьей роже, угодить.
– Кстати о масти причесок. Что ты мне скажешь о рыжих волосах? – тут же сориентировался Эрин и увел разговор от скользкой темы своей личной жизни в чисто профессиональную плоскость. – Роин тебе должен был прислать.
Юсла деловито пролистала свой блокнотик:
– Ну что я тебе скажу, эльф мой аскетичный, держали твоего зомби впроголодь, бедолага с голодухи сожрал несколько кожаных лифчиков.
– А волосы? Выдернул?
– Да нет, что ты! – замахала руками орка. – Он расческой закусил, а на ней были выпавшие волосы. Рыжесть натуральная, естественная. Аж завидки берут, честное слово. Роскошная у какой-то мерзавки шевелюра, просто роскошная.
– Не у мерзавки, а у сьючки, – механически поправил криминалистку Эрин.
«Ну, вот вы и попались, ведьмы мои ехидные!» – торжественно провозгласил он в своих мыслях.
– Спасибо, Юсла, ты просто золото, а не женщина! – сказал он и запечатлел на смуглом запястье орки благодарный поцелуй, стараясь не смотреть на разрисованные розовыми сердечками и цветочками черные акриловые ногти.
– Скажи об этом Ытхану, – грустно вздохнула Юсла.
* * *
Как же мало мне нужно для счастья! Едва за бодро ускакавшим шефом закрылась дверь, я мигом позабыла про неприятные нюансы моей работы. Некогда болеть! Какая мигрень – меня подхватила волна энтузиазма и азарта. А всего-то – похвалили и дали сигаретку. Если и дальше так пойдет, я ему точно тапочки носить стану. Хи-хи.
