Текст книги "Откровение (СИ)"

Автор книги: Любовь Югорская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

–А сейчас чего он хочет?

–Просит, чтобы ему сняли квартиру или купили, как у других состоятельных студентов.

–Что вы с отцом надумали?

–Если бабушка и дальше будет плакать, придется снимать квартиру.

–Вы бы попробовали другой вариант. Урезать деньги до минимума, поселить в общежитие и только в таком случае, если он начнет хорошо учиться и вести себя, пообещайте выполнить его просьбу.

–Но он грозится, что вообще бросит учебу, да еще и наркотики будет принимать.

–Хорошо сын вас выдрессировал. Тут уж нашла коса на камень. Если у вас получится, давайте я с ним поговорю, может, приедет на выходные или просто так примчится. Не говорите, куда и зачем ведете его, сделайте так, как будто он вас проводит ко мне.

И вот месяца через полтора в комнату заходит этот напыщенный, расфуфыренный баловень судьбы. Родителей я попросила выйти. Оно еще и не человек толком, ничего в жизни не сделало хорошего, а так его крутит как будто он пуп земли.

–Я не буду тебя учить жизни. Расскажу тебе одну историю, ты просто посиди и послушай.

–Валяй бабка, тебе тут мои родные уже напели в уши.

–Ну вот. У нас в деревне живет очень дружная семья: отец, мать, сын и дочь. Ни драки, ни скандалов, семья работящая и дружная. Отец тракторист, а мать телятница. И дети, кажись, удались нормальные. Воспитывались не в роскоши, но и не бедно. Подросли и родители отдали их в большой город учиться. Дочка училась на отлично, закончила с красным дипломом, поступила на работу, вышла замуж, все, как и должно идти по жизни. А сын, почувствовав свободу, отца рядом нет, денег, которые давались ему на учебу, оказалось мало, хотелось развлечений, бахвальства. И он начал воровать, пить. Однажды, приехав на каникулы, он обокрал родных и был таков. Мать плакала и переживала, а отец ходил хмурый. Однажды сын снова приехал домой, отец встретил его у калитки.

–Зачем приехал?

–Пусти, я домой, здесь есть моя часть дома и с матерью хочу повидаться.

–Воруем?

–А твое, какое дело, ты старый, тебе не понять молодых. Жизнь одна и надо жить красиво.

–Ну, вот что. Пошел вон, и чтобы твоей ноги в моем доме больше не было. Твоего здесь нет ничего. Ты сначала построй себе дом, чтобы требовать свою часть.

Отец и сын сцепились драться у ворот.

На шум выбежала мать. Давай кричать, сбежались соседи. Но никто не вмешивался. Все знали, что стало с сыном соседа. Дядько здоровый, не прокурен, не пропит, он быстро скрутил своего истрепанного пьянками сына и швырнул об дорогу, потом снял ремень и начал бить. Сын на четвереньках пополз по дороге. И гнал его отец до конца улицы, покуда тот не подорвался и не кинулся удирать.

Люди разошлись, мать плакала. Мужчина обнял жену, погладил по плечам и повел в дом. Прошло года три, и к ним пришла телеграмма, чтобы они приехали в тюрьму хоронить сына. Мать зажгла свечу и стала на колени, а отец велел почтальону отправить телеграмму такого содержания, что сына у него нет и что воровать он его не учил, пусть зароют как собаку.

Теперь давай нарисуем картину твоей будущей жизни, если ты не уймешься.

Тебе хочется, чтобы «родаки» ползали у твоих ног, осыпали деньгами и плакали, чтобы ты не спился и не стал наркоманом. Нашел чем пугать?

–Они меня родили, не спрашивая, хочу я в этот мир или нет, пусть теперь кормят.

–Да?! Да ты уже сидишь у дьявола на игле.

–Это как?

–Раз не почитаешь родителей, не хочешь учиться, замучил бабушку, а теперь еще и угрожаешь, как ты думаешь ты нормальный?

–Кому ты хуже сделаешь, когда сядешь на иглу? Потом и захочешь «спрыгнуть», да не сможешь, и не в радость тебе будут слезы матери и ругань отца. Будешь видеть, как твои однокурсники поженятся, будут работать, ездить на дорогих машинах и плевать в твою сторону. Потом мучительная смерть и вечные муки ада. Вот и выбирай, дите, по какой дорожке пойти. А теперь уходи. У меня нет сил смотреть на такого с рогами, что стоит у тебя за спиной, сам приютил, сам и освобождайся.

Парень пробовал ухмыльнуться и хотел сказать что-то едкое.

–Можешь меня не оскорблять, сюда приходят скоты и похуже тебя, я тут всего наслушалась. Иди, да спасет тебя Господь от вечных страданий.

У меня еще долго колотилось сердце, разболелась голова. Господи, спаси и сохрани детей наших от греха и от смерти лютой.

Вознесение Пресвятой Богородицы.

Благослови, Господи, прославить Тебя!

Благослови, Господи, прославить Пречистую Божью Матерь!

Благослови, Господи, укрепить в вере верующих!

Благослови, Господи, отверзти духовные очи неверующих!

До чего же трудно отвечать на каверзные вопросы, не так иноверцев, как сектантов. Они стараются забить тебя выдержками из Евангелии, Библии. Никакие доводы о жизни святых, о их чудных делах сектанты не воспринимают вообще и так злятся и визжат, что говорить с ними, нет никакого проку.

И так же тяжко становится на душе, когда о чем-нибудь истинном спрашивают верующие, посещающие храм, но хотящие более досконально знать:

–А как умерла Богородица?

–А где Она сейчас?

–И как Она нас может всех слышать?

Самое главное, что ведь людям нельзя запретить думать об этом. Мы нормальные верующие люди и хотим защищать свою веру с твердой уверенностью, какую имеют в своем сердце в монастырях. Они просто веруют не вникая ни в какие подробности. А мирянам очень тяжело. Везде одни соблазны. То сладко скулящие сектанты, то игнорирующие нас иноверцы. Во многих в сердцах закрадывается сомнение, даже в тех, кто постоянно посещает церковные службы. Признаться батюшке в своих сомнениях или любопытстве, боятся, чтобы не навлечь гнев священника.

Я знаю таких, которые ходят и в одну церковь и в другую. Сектанты никогда не настаивают на скором переходе в их веру, а очень осторожно припасывают, как кот мышь. А если признаться священнику, что ходит и в секту, тут уж только держись. Хотя Ванга, Царствие ей Небесное, сказала, что священник должен быть мягкий как вата и сладкий как мед. Что и взяли на свое вооружение разные пастыри, проповедники и прочие новоявленные «спасители» мира. Людей завлекают в секты рифм, кого в числа, кого в феншуй, в сатанисты и прочие ответвления, куда заманивает дьявол.

Я знаю, что я недостойная, грешная, но не писать об увиденном не могу. Тем более что увиденное открывает завесу в ранее неведомое, хотя и известное тем, кто жил в те далекие времена.

Пусть знают все, что Божья Матерь, Царица Небесная, не простая женщина, а именно Госпожа и Владычица. И ради нас грешных, Ей пришлось претерпеть столько боли, пролить море слез, да еще и быть осмеянной как в те времена, так и сейчас многие норовят осквернить Ее Пресветлое имя.

Господи, благослови.

События тех далеких времен показывают сначала, как с высоты птичьего полета в густом тумане идет длинная похоронная процессия. Впереди на носилках из двух деревянных жердей и плотной ткани несут Усопшую. Несут очень легко как будто ноша вообще воздушная. Ступают медленно, скорбно, плачут буквально все и мужчины и женщины. На носилках лежит тело, запеленатое до грудной клетки, голова покрыта серо-коричневым большим шарфом или паланкином. Лицо закрыто этим же платком полностью с подбородком, но не запеленато.

Мужчины одеты в простые шаровары, длинные халаты, легкую с мягкой кожи обувь и намотанными на шею какими-то шарфами, но без головных уборов. Женщины в длинных светло-серых и других оттенков платьях подвязанных поясами, многие без рукавов, но с накинутыми на плечи широкими шарфами.

Вся длинная цепочка людей поднимается в гору, под ногами шуршат мелкие камни. Кругом очень тихо.

Смотрю, а в другой стороне метрах в ста от процессии еще идет группка каких-то людей, но не печальных, и почему-то идут, прячась от плачущих и печальных.

Остановились все возле невысокой горы, может метров триста или чуть меньше в высоту. У подножия прямо в камне выбита небольшая пещерка с очень маленьким отверстием, таким маленьким, что когда нужно было войти туда, то первые два мужчины еле пролезали внутрь, потом очень аккуратно подали носилки с Покойницей и следом залезли еще двое.

Пещерка сама по себе оказалась просторной, люди стояли во весь рост. Видно, что здесь и раньше хоронили людей, потому что в углу лежат, сложены в кучку несколько еще неистлевших человеческих костей.

Умершую со слезами и тихим мужским всхлипыванием легонько переложили с носилок на небольшой не очень правильной формы камень. Поклонились и почти ползком вылезли из погребальной пещеры. Те же, кто был снаружи, уже подкатили камни, и только живые вышли из горы, сразу стали спешно закладывать этот проем.

Никто не спешил уходить. Ни о чем не говорили, слезы из глаз текли ручьем. Несколько женщин, до того громко оплакивавшие Богородицу, от безумия сейчас стучали ладонями по камням и тихонько выли. Везде царила печаль и горе.

Те же, кто крался за похоронной процессией, остались в двухстах метрах внизу и спрятались между деревьев и кустов, чего-то ждали или выжидали. А совсем недалеко от этой наглой слежки находилась большая толпа нечистых, которые тоже сидели, тихо прижав хвосты и почти не двигались, только дрожали от какого-то страха.

Солнце пошло на закат. Быстро потемнело. Но люди не уходили.

А потом случилось невиданное, но долгожданное чудо для ожидавших его.

С неба в гору ударил огромный огненный столб, светло – салатового с голубым цвета очень насыщенного и до того яркого, что все вокруг стало видно как днем.

Нечисть рванула, кто куда, визжа, спотыкаясь, лишь бы не видеть этого Огня. Те же, кто в засаде оскалились в злобе, зарычали и готовы были ринуться к горе, но побоялись находящихся там людей.

С левой стороны от столба появился еще более яркий свет, но в виде огромного облака, осветившего весь небосвод.

В этом облаке появился Иисус Христос. Он шел к земле, как по невидимым ступеням, плыл, а с Ним несметное количество Ангелов.

Все находящиеся возле пещеры упали на колени, воздели руки к небу ко своему Господу.

–Слава Тебе Господи, слава Тебе!

Внутри погребальной пещеры Сын подошел к Матери, повивальные пелены распались сами по себе, открылось лицо Богоматери, которое в одно мгновение стало превращаться из замученного уставшего и старого в молодое, красивое, светлое, цвета чайной розы.

И что еще очень прекрасно, дак это то, что на Богородице появились блистательные белоснежные одежды как парча воздушная, только не золотая, а как покрыта мельчайшими капельками росы блистающей на солнце, голову же ее покрыл длинный почти до земли газовый тоже белый шарф, только края его со всех сторон сантиметров десять в ширину вышиты золотой ниткой. Этот шарф немножко прикрывает лоб, а на голове появилась очень необычная корона. Вся из ярко блестящего золота и усыпанная бриллиантами разной величины, но не больше горошины. Такое ощущение, что эти камни немножко вдавлены в золото. Или как будто кто-то снаружи намазал корону клеем, а потом опустил в мешок с алмазами, так было огромно их количество. Все сияло, блестело, сверкало. А какой аромат разливался вокруг этого, словами ну уж никак не передать.

Четыре прекрасных белоснежных Ангела взяли Богородицу под ручки и как невесомое перышко приподняли в воздухе.

Дальше же появились еще пять точно таких же Ангелов, но только края их белоснежной одежды блистали золотой каймой.

Став друг ко другу правым плечом, все Ангелы подняли вверх правые ручки ладонями вверх и на эту подставочку поставили ножками Деву Марию.

Левые ручки Ангелы тоже подняли вверх, но чуть в стороны и все сразу подняли огромные белоснежные крылья. Получился изумительной красоты живой цветок.

Если бы я умела рисовать, была бы у нас христиан еще одна из прекраснейших икон Богородицы «Вознесение» Её.

С какой нежностью и любовью смотрели Мать и Сын друг на друга.

Гора разверзлась и все стоящие внизу увидели Царицу Небесную, сияющую в Божественной красоте. Она живая и прекрасная, нежно улыбалась своим друзьям.

Медленно и красиво уже не похоронная, но радостная процессия скрылась в небесах. Огненный столб светил до тех пор, покуда все, кто хоронил Богородицу, не дошли до своих домов.

Видели все это и враги рода христианского. И, когда все вокруг стало снова темно, хоть глаз вынь, они с воем и воплем начали зажигать факелы, и ринулись к горе. А за ними рванули и нечистые, они на ходу прыгали на спины, на головы, залазили внутрь бегущих людей и очень радостно визжали. Было страшное дикое видение.

Добравшись к подножию горы, эти уроды начали бегать вдоль стены и искать только что закрытое отверстие.

Но к их удивлению нигде на том месте, где была пещера, они не нашли ни малюсенького отверстия.

Что тут началось. Вся эта толпа стали плевать, гадить святое место, от бессилия и злобы начали терять разум. А нечистых вокруг становилось все больше и больше, это был пир для преисподней.

На следующий день в городе добавилось бесноватых.

Место мнимого захоронения знали только Апостолы и женщины, которые были постоянно рядом в земной жизни с Богородицей.

До сих пор на этой горе есть знак.

Прямо на полуплоской вершине выдавлено пятно, похожее на большое блюдце диаметром около метра или более. Сильно отшлифованное, почти до блеска, оно сохранилось с тех времен как свидетельство о Вознесении Царицы Небесной. Слава Ей во веки веков.

Мироточение. Слезы.

«А чудный во святых Своих великодаровитый Мздовоздаятель, славно прославляющий славящих Его, в верное и ясное свидетельство чистой и Божественной жизни сего высокого подвижника прославил его тем, что из гроба его впоследствии начало истекать благовонное миро с целительными силами.

…священные мощи святого, благоухавшие неизъяснимым райским ароматом»

Афонский Патерик. Житие преподобного отца нашего Нила Мироточивого.

Что же это за чудо такое – мироточение?

Уж даже и совсем неверующие, увидев, будь то на иконе или на мощах святых, нежные ароматные капли, неизвестно откуда взявшегося масла, задумываются. Откуда, и что это за масло, и почему исцелят? А уж аромат несравним ни с какими духами, даже самой знаменитой фирмы, выпускающей парфюм.

Бог Всесильный, Всемогущий и сверх Совершенный Творец. Ему ведомо все, к чему стремятся ученые всей планеты и изобретатели. А тут вот никак не получается распознать эту святую тайну, уж созданного и посланного нам с Небес чудного лекарства. Хотя тяжело больным людям все равно из чего состоит масло, но раз оно истекает из иконы, значит святое, значит исцелит. И не сомневающиеся в чудодейственной силе масла, дрожа над каждой его капелькой, получают, если не полное исцеление, то всегда облегчение в болях и душевных скорбях.

С душевным трепетом и страхом приступаю к описанию увиденного.

Сначала показали нашу планету, а потом что-то наподобие спутника. Большой огромный шар из прозрачного материала, но что в нем, внутри, не видно. Космическая темень перекрывает все. Вот, если бы взять стеклышко и темной ночью попытаться через него что-то разглядеть с другой стороны, то и там темно. Шар сделан из очень плотного материала. Со стороны стало видно, что вокруг него мечутся нечистые, но для них он не только не пробиваемый, но и не видимый. Темень настолько густая, черно-коричневая, что свою протянутую руку не видно до самых локтей.

А внутри шара оказалось чудо из чудес. Я увидела большое блестящее море, такое как будто-то из жидкого серебра, а на вид как фольга растопленная блестит, да еще и волны есть. Форма моря похожа на две сложенные внутренней стороной огромнейшие тарелки, по краям мелкое, а внутри с большой глубиной. Море чуть-чуть не касается краев внутренних стенок шара и расположено ровно, ровно по центру. Что же это за море? Разгадка пришла очень быстро. Море заволновалось и из ниоткуда послышались стоны, причитания и молитвы, молитвы и молитвы. Сквозь стенки шара беспрепятственно начала проходить какая-то энергетика, но такая горькая, что у меня подкатил ком к горлу и полились слезы. В эту живую блестящую массу начали капать капли как раскаленное серебро и сливаться с основной массой.

Да это же слезы, это море слез! Вот куда деваются горестные вопли и слезы тех, кто страдал и молился, отшельников, юродивых, монашествующих, подвижников и пострадавших за веру. Есть здесь слезы и из глубины веков, а особенно много мученических и слез умиления.

Слезы Божественной любви, святых угодников. Слезы вдов, сирот, калек, матерей, отцов, бедных и обездоленных. Ох, как они горьки. И горе тому, по чьей вине они пролиты.

От увиденного и пережитого у меня разболелась все тело, захотелось отойти и оставить свое любопытство. Но тут я услышала такой вздох, что у меня чуть сердце не остановилось. Да чьи ж это слезоньки такие жуткие и болючие? Море открылось, как морская ракушка и внутри я увидела чудесный невиданной красоты цветок. Половинка моря закрылась и все более подробно мне показали, разрешив приблизиться.

Попробую описать увиденное, как смогу. Потому что здесь уместные слова: «Ни в сказке сказать, ни пером описать».

Этот цветок сотворен из слез Богородицы. Низ как будто из камней изумруда только не ярких, а туманных. Лепестки тоже из почти одинаковых камней топаза, цвета бирюзы или василькового оттенка, тоже не яркие, а имеют цвет слезы окрашенной. Верх лепесточков нежно малиновый с закрученными наружу краями, цветок чем-то похож на лилию.

Внутри есть еще один цветок-бутон, он состоит из слез-бриллиантов, очень похож на нераспустившийся цветок лотоса или яблони.

Время от времени изнутри этого прекраснейшего во вселенной бутона исходит вздох, вздох Матери, и маленькое светлое облачко, вырываясь наружу, опускается на поверхность моря как роса. Вот, если зимой человек дышит и теплый воздух попадает на холодное стекло, оно сразу покрывается блестящими росинками. Из этих росинок исходит такой аромат, какого не имеет ни один цветок со времен создания мира.

Стало понятно, почему это загадочное море так закрыто для злой силы. А вот силы добра заходят туда беспрепятственно.

Откуда-то из темноты появились тени Ангелов и даже не тени, а только контуры их теней. Вместо лица скорбная театральная лакированная маска, на всех одно и тоже выражение. С молниеносной скоростью они влетают в шар, берут кусочек моря, как теста дрожжевого, хорошо вымешанного, ложат в холщовый мешочек с виду такой же темный, как и все вокруг, а внутри как из отшлифованного дерева, с тесемкой, одетой на невидимую шею Ангела, и также мгновенно скрываются. О том, что у них большая скорость видно по этим сумочкам, они буквально прилипают к сильной тени.

Каждый Ангел знает, куда и сколько нужно принести этой искрящейся массы.

Чудны и необъяснимые дела Твои, Господи.

Остановившись над мощами или иконами, Ангел выкладывает свой бесценный кусочек прямо над заданным предметом, бывает, что там уже есть еще часть ранее принесенной массы и, воссоединившись, они сливаются воедино, процесс не останавливается.

Из искрящегося облачка идут тончайшие нити, также блестящие, только чуть перекрученные как мишура на елке.

Эти нити-лучики пронизывают насквозь, как лучом лазера любой предмет будь то железо, стекло, камень или человеческая кость.

И уже на поверхности заданной вещи появляются маслянистые капли с Божественным ароматом и с огромной исцеляющей силой.

Есть в народе выражение «Боится, как черт ладана». Как же тогда боится и бежит прочь нечистая сила от молитвенных и смиренных слез. Ни одна пророненная мучеником слеза не остается у Господа неучтенной.

«Когда Макарий пришел в гору, собралось к нему все множество (братий). Старцы просили его сказать слово братии. Макарий, заплакав, сказал: будем плакать, братия! Пусть очи наши проливают слезы прежде нежели отойдем туда, где слезы наши будут жечь тела наши. И все заплакали, падши на лица свои, и сказали: отче, помолись о нас!» Древний Патерик.

Есть еще одно накопление слез, да только не такое благодатное. Это слезы, несущие в себе боль, обиду, злость, проклятия. Страшная сила. Если утром работяге дали квартиру, он целый день радовался об этом со своей женой, детками, а вечером забрали, а на другое утро его сердце не вынесло такой обиды, и мужчина умер от разрыва сердца. Куда пойдут эти слезы?

Если начальник вызвал в кабинет и заставил написать заявление об уходе с работы человека, который проработал честно и добросовестно там больше десяти лет, и нет никаких причин для увольнения. Сурово взывая к сознанию работяги и угрожая, что найдет тысячу причин, чтобы уволить его по статье, а у того дома больная неработающая жена и маленький сын. Написал, сказал жене, что поехал на рыбалку, думал, плакал, выл от безвыходности, а придумать так ничего и не смог, разве только убить обидчика. Но это ничего не даст, а еще и в тюрьму можно угодить. От всего пережитого, инфаркт, только захрапел за столом. Оказалось, что начальнику надо было просто устроить на эту работу своего племянника.

Какие проклятия и пожелания падут на всю семью этого безнравственного господина? А слезы отца и матери, стоящие возле гроба своего умершего от передозировки сына?

Они всю свою оставшуюся жизнь будут плакать и взывать ко Господу о возмездии:

–Накажи, Господи, всех Своим Страшным Судом, всех, кто выращивает или делает наркотики, всех кто везет, кто продает и кто насаждает эту мразь нашим детям, кто наживается на горе матерей, да еще и направляет их детей в ад.

Сколько горя и страданий причиняют люди друг другу, даже не задумываясь о возмездии.

Есть невидимые слезы когда плачет душа и рыдает сердце. Это удушающие слезы.

Показали как в аду энергетика этих слез мучит тех по вине которых они пролиты. На высоком камне среди вони и смрада в полу мгле сидит большой упитанный чиновник из гильдии тех, кто урезает социальные пособия старикам и сиротам, кто придумывает какая должна быть потребительская корзина, кто мучит и так обиженных людей, кто обманом отбирает силу и здоровье рабочих и деньги.

Вокруг шеи этого холеного блестящего жиром и гордыней вьется туман в виде шарфа. Кажись, ничего страшного, но как его боится этот земной «творец» человеческих судеб.

Из ниоткуда появляется музыка с ужасающими звуками, стонами, скрежетом как по стеклу и железу, все это напоминает мелодию похоронного марша. Жуть страшная. Бежать ему некуда. Это у себя в кабинете он герой, а уж на загородном коттедже и подавно, одни собаки, бегающие по двору, чего стоили, да и бравые ребятушки никогда не позволяли простому смертному потревожить покой этого чудовища в законе. А в аду некуда деться. «Шарф» становится все гуще и все туже и туже даже с какой-то издевкой и наслаждением обвивает шею, бедолага начинает задыхаться. Умирает как в земной жизни, переносит такой страх и ужас, что не поддается никакому описанию. Язык высовывается и он в муках от удушья умирает. А потом снова оживает и так может продолжаться вечно. Облегчение мук бывает только по большим церковным праздникам, когда молится весь православный люд, а нечисть старается куда-нибудь зарыться и сидеть тихо.

Есть еще одно ужасное место в аду, куда попадают слезы страдальцев. Там находятся люди, которые подделывают лекарства, продают недоброкачественную пищу, неуважительно относятся к старикам, безжалостно и безответственно лечат больных, много разных чиновников, которые в земной жизни так были горды, что не видели земли у себя под ногами.

Для таких пройдох уготовано тоже море слез, но только не с Божественной силой, а с силой зла, проклятий, боли и обид. Огромная кипящая масса раскаленного до синевы металла и не охраняемая никем.

Показывают пожилую женщину, видно о ней кто-то молится, потому что сидит на зеленой красивой лужайке, хотя вокруг страшное черное живое болото. Время от времени, края его делаются, как лапы, хватают тетку и кидают на середину болота и там злая сила этого болота играется с ней, как с неживой игрушкой, то утопят ее в грязи, то подымут, дадут отдышаться, то снова ввергнут с головой в эту смрадную грязь. Потом снова садят на сухую травку. Как она скулит, жалко очень. Но когда показывают, почему она там, уж и жалость пропадает.

Показывают, что она большой начальник в администрации большого города, огромный кабинет, кожаная мебель, да и сама из себя кукла куклой. Одежка богатая, кольца массивные, вся в бриллиантах и такое слащавое высокомерие от нее идет, как от властьимущего палача.

Если в приемные часы к ней попадают богатые предприниматели, политики тут и чай и коньяк, а тут бабка приперлась, чтобы «дочечка» помогла. Уж как она открыла пасть эта «дочечка», что у бабки чуть ноги не отнялись, кинуло в жар, слезы градом покатились из глаз. Стоит эта бабулька возле иконы Богородицы и все, все ей слезно рассказывает и кается, что не может о той вражине молиться с любовью, столько она у нее забрала сил здоровья. Да и было бы, за что так визжать на отпахавшую всю свою жизнь, как лошадь, измученную старушку.

Вот кроме мук в болоте, таких земных царьков наказывают очень жестоко. Из этого раскаленного моря, время от времени, да почти беспрестанно, вылетают почти белые от жара большие стрелы и летят целенаправленно к своим жертвам, те же чувствуют и слышат этот жуткий свист, как от падающих бомб и начинают бегать, кто по камню, кто по островку, а деться некуда, вокруг непроглядная тьма, вонь и вой.

Стрелы вонзаются в человека с разной скоростью, бывает, что даже дразнятся со своей жертвой и наслаждаются ее страхом, как те когда

–то наслаждались своей властью над более слабыми и беззащитными, потом, медленно опаляя ткань, впиваются в человека. Ухватить руками невозможно, стрела раскаленная, полить нечем, воды нет, болото хихикает и человек начинает визжать, но только уже не человеческим голосом. В теле стрела охлаждается, вырывает кусок и улетает обратно в свое море, чтобы раскалиться и вернуться к мучимому объекту.

Во время краткого перерыва женщина не кается, а злится, за что ей такие муки, ведь так как она поступают многие. И когда ей показывают все ее проступки, она в исступлении орет, что ведь не убила никого и подумаешь, плачет там кто-то.

Разговаривая с гордыми и высокомерными, я пробую предупредить их об ответственности за свои поступки, о суде Божьем. Но они обычно хмыкают: «Это там будет, а здесь надо жить, да где еще написано, кроме того, что вы там что-то видите». И я по мере своих сил и терпения часто читаю им выдержки из жития святых, вот одна из них.

Авва Макарий Великий нашел на земле череп, подошел к нему, ударив палкой по голове, спросил:

–Кто он? Череп ответил, что он был главным жрецом язычников и сейчас мучится в аду. Авва спросил череп о мучениях.

«Череп говорит ему: «Сколько небо отстоит от земли, столь велик огонь внизу под ногами нашими и до самой головы, когда мы стоим среди этого огня, не можем видеть лицо друг друга; потому что у нас связана спина со спиной…под ногами мучения еще ужаснее». Старец спросил его: «А кто там находится?». Череп отвечал: «Мы, не знавшие Бога, еще несколько помилованы, но познавшие Бога и отвергшие Его, и не творившие воли Его – те находятся под нами»». Древний Патерик. гл.3 О сокрушении.

Но обычно никакие примеры и увещевляния не вселяют в душу гордеца страха Божьего.

–А почему люди или монахи молятся и плачут?

–Это может понять только тонкий пытливый ум?

–Я что же, по-вашему, не пойму?

–Попробуй.

«И святой Григорий, погружаясь во глубину молитвенного духа и озаряясь им, доходил до такой степени умиления и плача сердечного, что слезы струями текли из очей его и были постоянны и неиссякаемы». Афонский Петерик. Житие Григория Паламы.

–А что такое умиление?

–Ты ведь умиляешься, когда смотришь на красивое ювелирное изделие?

–Еще бы.

–А вот сердечное умиление превыше всех радостей мира, и не сравнимо ни с какими богатствами.

–Ну, этого мне не понять.

–Те, кто поняли, живут в раю, а те, кто не поняли в других местах. Да просветлит Господь, дите, твое сердце и разум.

[1] Древлеправославный Каноник

[2] Полный молитвослов.