Текст книги "Сад цветов донны Феличеттины. Амариллис (СИ)"

Автор книги: Любовь Ларина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Сад цветов донны Феличеттины. Амариллис
Любовь Ларина

1428 год Италия

Флоренция

На грязном полу, среди мусора, лежало, свернувшись в комочек, маленькое, худое тело, завернутое в непонятного цвета тряпье, босые стопы были сбиты, из трещинок на коже, выступала кровавая роса, сквозь прорехи виднелись багровые кровоподтеки и фиолетовые разводы синяков, спутанные, не мытые волосы, как будто являлись дополнением к этой грязи на полу. Дверь в каморку открылась, явив двух человек, но тело даже не пошевелилось, словно мертвое, оно лежало, освещаемое тусклым светом из грязного, покрытого засохшими насекомыми и пылью, окна. «Я говорю, вам, донна, что не стоит она того. Девчонка худосочная, того и гляди откинется на тот свет, да покойся с миром, душоночка-то ее», – заговорил толстый мужчина, помахивая рукой в сторону закутавшейся фигурки. «И все же, решать мне сеньор, не правда ли?» – спросила его собеседница, вытащив из складок платья расшитый кошель. «Да, уж Боже упаси меня, спорить с вами донна. Как скажите, так и будет. Только уж, если помрет дите-то, то я уж и не причем. За вами числиться будет, а значит и вы, нести за нее траты будете, а я умываю руки»,– пошел на попятную, толстячок. Женщина, шурша дорогим платьем, подошла к тельцу и наклонившись, аккуратно потрепала по голому плечу, видневшемуся из тряпья. Голова медленно приподнялась, открыв лицо с опухшими глазами и разбитой губой, женщина бросила разъяренный взгляд на мужчину, тот побледнел и гулко сглотнул: «Это не я, донна, Богом клянусь. Я племянника попросил присмотреть, пока место ей ищу. Я же по-соседски, от доброты душевной». Женщина вновь повернулась к ребенку, ласково улыбнувшись, спросила: «il mio fiorellino (мой цветочек – итал. прим. авт), ты хочешь уйти отсюда?» – девочка недоверчиво прищурилась. Потрескавшиеся губы дрогнули, голос был хриплый: «Вы заберете меня? Отсюда? Навсегда?» – она подалась на встречу, словно желая удостовериться, что перед ней не мираж, а живой человек. «Конечно, cara (дорогая – итал. прим. авт), заберу навсегда, к себе. Ты будешь расти в моем саду и однажды расцветешь, il mio fiorellino. Я буду заботиться о тебе и подарю любовь», – женщина вновь мягко улыбнулась и заправила прядку грязных волос за маленькое ушко. «Пойдем, piccina (маленькая – итал. прим. авт), нам пора», – красавица взяла ребенка за руку и они вместе вышли из комнаты. Проходя мимо мужчины, она отдала полный кошель флоринов, которые, тот мигом побежал тратить на выпивку и женщин. Вот только после этого, ни одно его дело не увенчалось успехом, вся жизнь проходила мимо, будто богиня удачи отвернулась от алчного мерзавца, попытавшегося продать тело маленькой сиротки, а когда ему это не удалось, поспешил продать ее жизнь. Он мучился от голода и холода, болезни, разрушали его тело и все чаще, вспоминалась ему та женщина, что неожиданно пришла и предложила огромную сумму за девчонку. Пока, наконец, он не испустил дух, в канаве, под мостом реки Арно, в гниющих отходах и мусоре, где ему и было место.

1438 год Италия

Флоренция

«Витале, я всю жизнь прожил в городе. Ты ошибаешься, здесь нет такого места. Да и вообще, мы скоро выйдем за город. Витале? Ты слышишь меня?!» – два молодых человека шли по узким улочкам Флоренции. По их одежде можно было судить о достатке обоих. Весьма привлекательные, оба были высокими, но если один был классическим примером чистого флорентийца: широкие брови над черными, как маслины глазами с пушистыми ресницами, прямой нос и полные губы, легкая щетина подчеркивала овал лица, темные волосы были собраны в высокий хвост. То второй мужчина выделялся, явно смешанными чертами, яркими, синими глазами, носом с легкой горбинкой, нижняя губа, поделена будто ниточкой, на две половинки, а чисто выбритый подбородок венчает ямочка, каштановые волосы были коротко подстрижены. «Аллесандро, il mio amico (мой друг – итал. прим.авт), – молодой человек повернулся ко второму и остановился, – разве я когда-нибудь подводил тебя? Я обещал тебе что-то необычное и я выполню свое обещание. Фредерике рассказал мне об этом месте, но предупредил, что пускают туда не всякого мужчину. Вот и проверим, тем более, сегодня, такой день!» – Витале вновь зашагал по грязной улочке, еле освещаемой лунным светом. «Сегодня обычный день, Витале, совершенно обычный. Вполне возможно, Фредерике просто над тобой пошутил, – продолжал ворчать синеглазый Аллесандро, – Да и не пустить они нас не смогут, такие кошели с флоринами не у каждого есть». Витале зашипел на друга, вновь резко остановившись, повернулся: «Я не трус, Аллесандро, но и смерти просто так не ищу. Покричи по громче и мы, действительно, никуда не дойдем» – серьезно проговорил мужчина. «Прости, – в голосе у Аллесандро слышалось раскаянье, – ты прав. Просто этот день так действует на меня, навивая тоску и печаль». Витале приобнял друга, пытаясь хоть немного приободрить того. Весь этот поход задумывался ради того, чтобы Аллесандро не грустил сегодня, быть может, хоть в этом году удастся развеселить его, но если Фредерике наврал, то несдобровать ему, уж Витале позаботиться найти для него достойное наказание. «Не грусти, сегодня день рождение, а не траурная панихида. Тем более, мы уже пришли. Посмотри» – произнес Витале, показывая рукой на здание в конце улице. Сам дом, явно отличался, от своих соседей, в два этажа, с широкими трифорами[1], крыша, покрытая цветной черепицей, по обе стороны от высокого крыльца шли заросли бугенвиллии[2], она оплетала практически всю видимую часть дома, розовые цветы слегка сияли в лунном свете, а по улице плыл нежный аромат. В доме явно не спали, дверь была широко распахнута, слегка колыхалась белая занавеска, повешенная в дверной проем, а в окнах мерцал свет. Мужчины прошли на крыльцо и аккуратно заглянули внутрь, была велика вероятность того, что старший брат Витале – Фредерике, вновь решил пошутить над друзьями. Но в этот раз, он в видимо сказал правду, занавеска немедленно отодвинулась и перед мужчинами, возник молодой мальчик, он поклонился и пригласил пройти.

Войдя внутрь, оба открыли рты, полукруглое помещение освещалось чистыми свечами в позолоченных подсвечниках, стены были украшены шелковыми коврами, один из ковров пошевелился и из-за него, вышла молодая девочка. Девчонка задорно улыбнулась и звонко спросила у застывших в полном ступоре, мужчин: «Синьоры, вы по приглашению или решили сами, посетить дом цветов донны Феличеттины?» – Витале улыбнулся, – «Piccina (маленькая – итал. прим. авт), мы решили сами увидеть чудесный дом цветов. Быть может ты проводишь нас к хозяйке?» – девочка слегка поклонившись, прошла к другому ковру и отогнув его, пригласила друзей пройти внутрь. За полотном ковра оказалась лестница, по которой шустрая девчонка, мигом поднявшись, исчезла из поля зрения мужчин, идущих следом. Поднявшись, они оказались в просторной комнате, украшенной полотнами картин и шелковыми коврами, по середине примостились полукругом не большие диванчики, среди них стоял красивый резной столик, освещалось это великолепие дорогими и чистыми свечами в подсвечниках, они крепились к стене, создавая таинственные тени, танцующие по стенам. Напротив лестницы, по которой поднялись мужчины, висело большое полотно кружева, оно слегка трепыхалось, словно от ветра. «Да, Витале, дом, конечно очень необычен, но я не хотел свое день рождение проводить, рассматривая цветы при лунном свете. Может все же найдем себе развлечение, более земное и с нежной кожей?», – засмеялся Аллесандро. «Что вы, сеньоры, мои цветы самые прекрасные, а любоваться ими, позволено лишь ночью, если вы сейчас уйдете, то не сможете себя простить!» – раздался голос и из-за кружева, вышла прекрасная женщина, длинные темные волосы, вились тугими кольцами, в них поблескивали жемчужины и стеклянные бусины, тонкие брови и блестящие, темные глаза в окружение пышных ресниц, тонкий носик и полные розовые губы, фарфоровая кожа словно сияла изнутри, на тонкой шее висел большой медальон в виде солнца, сделанный из золота, тело облегало нижнее серебристое платье, с завышенной талией и глубоким вырезом, открывая вид на нежные полушария груди, верхнее распашное платье, глубокого фиолетового цвета, было расшито серебряными нитями и слегка касалось пола. Женщину нельзя было назвать молодой, но и старой она не казалась, она была из тех, чей возраст нельзя угадать. Мужчины поклонились, Аллесандро, на чью речь ответила женщина, вышел вперед: «Я не хотел никого обидеть, сеньора. Просто, цветы не то развлечение, которое я хочу сегодня видеть». «О, не нужно извиняться сеньоры, – звонко рассмеялась она в ответ, – Меня зовут донна Феличеттина и поверьте, в мой дом не так легко попасть. А уж если вы пришли, то не останетесь недовольны. Счастье и удача в моем доме переполняет достойных мужчин. Тем более, – она подняла указательный палец вверх, – что я могу преподнести подарок, в ваш прекрасный праздник. Пройдемте со мной» – женщина развернулась и приподняв юбку, прошла за занавесь из кружева, друзья, переглянувшись, последовали за ней. Сразу за занавесью был большой балкон, слева от него спускалась лестница, но донна подошла к резным перилам, мужчины встали рядом, по обе стороны от красавицы-хозяйки. «Вы успели вовремя, сеньоры, мой сад начинает цвести в полночь, а гости уже ждут этого зрелища», – она плавно показала рукой вниз. С балкона, открывался прекрасный вид, огороженная высоким забором, с растущими вдоль всей стены кипарисами и апельсинами, огромная территория была засажена короткой изумрудной травой, беседки разных размеров стояли хаотично, по всему полю, их украшали яркие фонарики, освещая каждую беседку в свой цвет. Резные стенки беседок оплетала бугенвиллия, цветущая сиреневыми цветами, около каждой, стоял стол с закусками и напитками, тарелки и бокалы из тонкого стекла, подавали молодые мальчики, одетые в кремовые рубашки и коричневые кальцони[3], поверх, сияли вышивкой зеленые соттовесте[4]. Все это было чудесно видно, из-за светящихся стеклянных чаш, часто стоящих по всей земле, где уже прогуливались разного возраста и сословия мужчины. В отдалении, в темноте угадывались еще какие-то строения, но перемигивающиеся огоньки и освещенные беседки отнимали все внимание невольных свидетелей. Мужчины, в очередной раз, открыв рот от удивления и восхищения, стояли на балконе, разглядывая столь не обычный вид, а хозяйка понимающе улыбалась, наблюдала за молодыми людьми, впервые посетившими ее. Первым в себя пришел Аллесандро, увидев выражение лица, стоявшей рядом женщины, он вдруг рассердился: «Ну что вы, донна, так обманывать гостей, – брови женщины слегка приподнялись. – Вы обещали нам любование цветами, а здесь лишь трава, да деревья. Ваши гости – мужчины и никак, не могут стать, украшением сада». Витале хмуро посмотрел на друга и покачал, осуждающе, головой. А хозяйку, казалось, совершенно не задело высказывание, она лишь легко улыбнулась и придвинулась вплотную к мужчине: «Нужно уметь ждать, мой дорогой сеньор. Ах, молодость, ах, глупость! Учитесь терпению, молодой Аллесандро и вы, будете вознаграждены» – донна положила свою ладошку на щеку мужчине и повернула его голову в сторону сада: «Полночь, мой сад цветет». А там, из темноты, к огням, начали выходить женщины, в ярких нарядах, они были похожи на чудесные цветы, освещенные закатными бликами солнца, украшения в прическах и на одежде таинственно мерцали, как утренняя роса на нежных лепестках. Казалось, сама природа затаила дыхание, ни сверчок, ни поздняя пташка не посмели нарушить тишину. Вот послышался первый шепоток, где-то недалеко раздался смех и какофония звуков, наполнила тишину ночи, превращая ее во что-то манящее и желанное. Мужчины, не сговариваясь, повернулись к лестнице, увиденная картина заставляла покинуть гостеприимный балкон и окунуться в волшебство расцветающего сада. Хозяйка лишь по-доброму усмехнулась такой перемене: «Сеньоры, – окликнула она их, те немедленно повернулись на голос, – через четверть часа, подходите к изумрудной беседке, там будет обещанный подарок, для вас Аллесандро. А вы молодой Витале Джентиле, не потеряйте кошель, мой сад цветет не бесплатно. А теперь идите, получайте удовольствие, мои сеньоры», – мужчины коротко поклонившись, поспешили присоединиться к другим счастливчикам. Ни у одного не возникло мысли, что хозяйке дома цветов, они не представлялись.

Что удивительно, вблизи волшебство не развеялось, все так же мягко, светили стеклянные чаши с воском, стоявшие на земле, в воздухе витал аромат бугенвиллии, а женщины оказались еще прекраснее. Друзья стали прогуливаться около беседок, рассматривая кудесниц, кто-то уже определился и парочки, а то и по трое, куда-то уходили, или ныряли в беседки, некоторые подходили к столам и утоляли простой голод. «Витале, должен признать, что ты сдержал свое обещание, такого зрелища, я еще ни видел, – сказал Аллесандро. – Я обязательно отблагодарю Фредерике, он сделал нам обоим подарок – улыбнувшись, ответил мужчина. К ним подошел один из мальчиков, в его руках находился разнос с бокалами, полными вина, слегка поклонившись им, он предложил испробовать напиток. Мужчины с удовольствием пригубили напиток, в их руках находилось настоящее сокровище, тонкое стекло бокала украшала замысловатая вязь. «Даже я не могу себе такого позволить, – произнес Аллесандро. – Настоящее венецианское стекло. Витале, есть ли еще где такая роскошь?». «Прекрати любоваться бокалом, возле тебя ходят прекрасные афродиты, богини любви, а ты рассматриваешь холодное стекло. – ответил Витале. – Тем более, что нам пора посмотреть на твой подарок, погляди в ту сторону il mio amico (мой друг – итал. прим.авт)» – мужчина показал бокалом в сторону красивой беседки, освещаемой зелеными фонариками, туда уже стекалась большая часть гостей. «Тогда поспешим. Я не люблю этот день, не люблю подарки, но возможно это место заставит меня изменить свое мнение!» – рассмеялся Аллесандро.

Протолкавшись, между гостями, они вплотную подошли к беседке, там, в окружении нескольких девушек уже стояла хозяйка дома, она улыбалась, оглядывая толпу, тут ее взгляд упал на Аллесандро и она, жестом пригласила его войти в беседку, Витале тут же подтолкнул друга в спину, заставляя поспешить. Остановившись рядом с донной, он огляделся, беседка, представляла собой, полностью круглое помещение, вдоль стены стояли широкие лавки, застеленные мягкими одеялами, на одной из лавок сидела, полностью закутанная в тонкое покрывало, маленькая фигурка. Хозяйка встала прямо напротив выхода из беседки, так, чтобы ее было хорошо видно, раздались переливы ее голоса: «Сеньоры, прошу вашего внимания, – толпа замолчала, вслушиваясь в то, что говорила сеньора. – Все кто посещает мой дом, знают, что я ращу свои цветы в нежности и любви, бывает, что мой цветочек срывают и уносят, а бывает, что у меня расцветает новый цветок. – послышались восторженные выкрики, гомон стал громче. Донна подождала, пока шум утихнет и продолжила. – Сегодня, я хотела представить вам новый, прекрасный цветок. Но неожиданно у меня появился важный гость и сегодня, я прошу у вас прощения, но мой чудесный амариллис[5] достанется ему. Не корите меня строго, сеньоры». Тут из толпы раздался голос: «Донна Феличеттина, мы ни в коем случае не оспариваем ваше решение, но позвольте полюбоваться вашим цветком, не вдыхая сладкого аромата». Донна улыбнулась и протянула руку за спину, закутанная фигурка, немедленно приблизилась, вложив свою ладошку в руку женщине. А хозяйка, медленно начала разворачивать покрывала, вот появились распущенные густые черные волосы, украшенные нитями цветных бусин. Вот открылось лицо, донна подняла его вверх за подбородок, фарфоровая нежная кожа, покрытая розовым румянцем смущения, тонкие брови над темными глазами, сверкающими, как звезды в темном небе, прямой носик и пухлые, кораллового цвета влажные губы. Вот открылась тонкая шея, с длинными нитями жемчуга, лежащими на открытых полукружиях груди. Вот скользнуло последнее покрывало, девушка была одета лишь в нижнее платье, но оно было полностью сшито из белого, тонкого кружева, отсветы зеленых фонариков, давали возможность увидеть очертание обнаженного, под платьем, тела. Аллесандро нервно сглотнул, в горле пересохло, а в груди не хватало воздуха, он вдруг осознал, что практически не дышал, пока покрывала слетали с маленькой фигурки. Вокруг послышались такие же вздохи, Аллесандро оглянулся, мужчины с жадным блеском разглядывали юное тело, кто-то тяжело дышал, кто-то раскраснелся, ослабляя воротник рубашек, все это только разозлило его. Эта девочка принадлежала ему, полностью и безоговорочно, он поднял покрывало и накинул на плечи девушки, закрыв широкой спиной, в толпе поднялся ропот. «Прошу вас, сеньоры, идите, наслаждайтесь моим садом», – потребовала донна Феличеттина непререкаемым тоном, хлопнув в ладоши, мужчины тут же начали расходиться. Девушка подняла взгляд на Аллесандро и тут же опустила глаза, вновь прибавив краски на свои щечки, отчего у него перехватило дыхание, а в кальцони стало совсем тесно. К ним подошла хозяйка дома, задорно улыбнулась, метнув взгляд на его пах и проговорила, обращаясь к девушке: «il mio fiorellino, он будет нежен с тобой. Время пришло, cara, время расцветать. Проводи нашего гостя в твои покои», – нежно погладив девушку по щеке, она, не оглядываясь, ушла в сторону дома.

Аллесандро смотрел вслед донне, когда тонкая рука коснулась его плеча, он повернулся, девушка опустила глаза и с легкой улыбкой попросила: «Пойдемте со мной, сеньор». Он взял ее за руку, она же спустившись по лесенке беседки, потянула его в темную сторону сада. Уже через несколько десятков шагов они стали погружаться в темноту, девушка вела его все дальше, ни разу не усомнившись и не споткнувшись в темноте, лишь крепко сжимая края полотна, так и укрывавшим ее плечи. Вот проявился силуэт домов, стоящих рядом, но все же не касаясь стенами, друг друга. Они зашли в крайний, оказавшись сразу в большой комнате, на чисто побеленных стенах были прикреплены подсвечники с горевшими свечами, узкие, но высокие окна, были застеклены цветной мозаикой, как в соборах, по середине комнаты, стояла широкая, футов пятнадцать[6], кровать, застеленная мягкими одеялами, а с левой стороны от входа виднелась еще одна дверь, не далеко от нее стоял столик, уставленный закусками, фруктами и кувшином с вином. Девушка прошла прямо к кровати, обернувшись к мужчине, скинула покрывало, вновь оставшись в кружевном платье, при свете свеч оно стало еще более откровенным, он видел очертания груди с вишневыми сосками и темную впадинку между ног, кожа блестела, вызывая желание погладить ладонью, как самый дорогой шелк. Аллесандро подошел к ней вплотную и провел рукой по нежной шее, она, отступив, закинула руки за голову, раздался щелчок и платье, упало к ногам девушки. У него перехватило дыхание, девушка не спешила опускать руки, как бы давая рассмотреть себя всю, полная грудь, тонкая талия, округлые бедра, полностью лишенный растительности венерин холмик, длинные ноги, смуглая, нежная кожа. Он медленно начал снимать с себя одежду, не отрывая взгляда от нее, девушка сделала шаг к нему, пытаясь помочь, но ее остановил хриплый окрик: «Стой там. Не двигайся». Сорвав оставшуюся последней рубашку, он остался полностью обнаженным, длинный и толстый член уже стоял, гордо показывая открывшуюся красную головку. «Как тебя зовут?» – спросил он обнимая. «Разве вы не слышали, сеньор, – девушка легонько улыбнулась. – мое имя амариллис». «Нет, cara, скажи мне твое имя, – с нажимом попросил он. – «Я хочу знать, per favore (пожалуйста – итал. прим.авт)». Она внимательно посмотрела ему в глаза, кожа горела от прикосновения обнаженных тел, смущение боролось со смутным желанием, которое появилось, когда она увидела его естество: «Мое имя Джустина Бруни, вы довольны, сеньор?». Он обнял ее лицо ладонями, член уперся в мягкий животик: «Джустина, звучит как музыка. Меня зовут Аллесандро», – и нежно прижался к ее губам. Он ласкал сладкий ротик, проскальзывая языком между нежными губами, ладонями прошелся по гладкой спине, опустив, руки на бедра, прижал к себе сильнее, чувствуя, как пульсирующий член вжимается в гладкую кожу. Оторвавшись от губ, он посмотрел в ее широко распахнутые глаза, ее зубки уже прикусывали нижнюю губу, а грудь бурно вздымалась, в глазах застыло еще едва тлеющее желание, нужно лишь распалить побольше, чтобы страсть сжигала их. Аллесандро поднял юное тело на руки и аккуратно положил на постель. Нависнув над ней, он вновь начал ее целовать, уже напористее, жестче, сминая ее губы своими, играя с ее языком, рука скользнула на грудь, слегка погладив, пальцы нежно сжали сосок, вырвав всхлип, он убрал руку, а она подалась к нему, чтобы опять ощутить сладкое чувство наслаждения, которое приходило от его пальцев и спускалось к лону, заставляя то судорожно сжиматься. Он переместился, раздвинув ее ноги и уместившись между ними, начал оглаживать стройное тело, губы снова прижались в поцелуе, а руки легли на грудь, он поглаживал, сжимал, легонько касаясь сосочков пальцами, она выгибалась под ним безмолвно умоляя о большем, наконец, он проложил дорожку поцелуев по нежной шейке и спустившись, взял в рот бархатную вершинку, слегка посасывая и проводя языком по сладкой ягодке, повторяя пальцами то же самое и с другой грудью, вот и первый стон сорвался с губ девушки, он продолжал, посасывая один сосок, терзая пальцами другой, пока она не стала выгибаться под ним беспрерывно.

Джустина ощущала его руки и губы на своей груди так остро, волны удовольствия пронизывали ее, собираясь в одном месте, между ног стало жарко и влажно, она выгибалась под ним, хотелось потереться там, об него, чтобы унять пожар, подалась бедрами ему навстречу, почувствовала, как длинный ствол скользит по ее нижним губкам, лоно запульсировало сильнее, отчаянно хотелось, чтобы его наполнили.

Аллесандро, выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда по напряженному члену скользнули гладкие, нежные и влажные нижние губки девушки, Джустина терлась о его пах, своим нежными лепестками, приподнимаясь грудью вслед за его губами, с ее губ слетали стоны наслаждения. Он едва сдерживался, чтобы не войти в нее с размаху, протаранив нежную пещерку, останавливало желание, сорвать этот бутон нежно и сладко. Он оставил терзать ее грудь, спустившись поцелуями по мягкому животу и зафиксировав бедра руками, приник губами к бархатным складкам, проникнув языком между ними, слегка надавил на маленькую горошенку, девушка вскрикнула, он начал истязать ее своими ласками, доводя до исступления, то слегка посасывая клитор, то постукивая языком, то потирая, вызывая дрожь во всем ее теле.

Руки Джустины с силой сжимали одеяло, она извивалась на кровати и если бы не мужские руки, державшие ее бедра, она бы сама насаживалась на его язык, стоны переросли в крики, лоно сжималось и разжималось все быстрее, еще несколько движений языком и девушка забилась в экстазе.

Он почувствовал, как она сжалась, сладкий камушек дернулся под его языком и запульсировал часто-часто, подняв голову Аллесандро смотрел, как гримаса наслаждения искажает лицо Джустины, обхватив рукой член, он слегка сжал головку, чтобы предотвратить извержение. Девушка постепенно успокаивалась, глаза открылись и она посмотрела на мужчину, взгляд скользнул вниз, на его руку, она как завороженная, приподнялась и встав, перед ним на колени, потянулась к члену, положив свою руку поверх его. Аллесандро начал двигать рукой вверх вниз, Джустина отбросила его ладонь и обхватив только своей, начала повторять его движения, дыхания не хватало, ощущения от маленькой ладошки на его члене, были непередаваемыми. Он закрыл глаза от удовольствия и распахнул их от неожиданности, когда вместо руки почувствовал влажные губы, опустив взгляд он чуть не кончил от вида, девушка смотрела прямо на него снизу вверх, при этом ее губы обхватывали головку члена, а руки ствол, он чувствовал, как ее язычок порхает внутри рта по его головке, слизывая выступающую смазку. Не выдержав больше, он сжал ее волосы в кулаке и вставив член поглубже в рот начал изливаться с глухим стоном.

Его рука вдруг с силой сжала волосы и он вошел еще глубже, от неожиданности она напряглась, чувствуя член почти в горле, но тут он запульсировал, жидкость заполнила рот и на языке появился солоноватый вкус, от движений его члена и необычного привкуса, где-то внизу живота вновь сладко заныло.

Жгучее наслаждение стало спадать, по телу разливалась нега, он с беспокойством посмотрел на девушку, опасаясь, что причинил ей боль и встретил взгляд полный задора, она облизала головку и аккуратно выпустила, уже опавший пенис, из горячего рта. Полные губы, пунцовые, влажные, они живо напоминали, что только что происходило, кровь начала приливать к органу, не успевшему до конца расслабиться, он потянулся к ней, чтобы испробовать ее поцелуй со своим вкусом, но Джустина отодвинулась и рассмеялась: «Полно мой сеньор, я не против продолжения, но давайте сначала обмоем следы нашей любви с тела и добавим сил, вкусной едой и вином», – она встала с ложа и как была обнаженной, прошла к двери около столика, поманив его рукой. Со стола взяла два бокала, наполнив их вином и гроздь винограда, кивнув на дверь, попросила ее открыть Аллесандро, который уже подошел. За дверью их ждала купальня, кирпичные, серые стены блестели от влаги, здесь было душно, напротив входа, прямо около стены был небольшой бассейн, выложенный гладкими мраморными плитами, с небольшой лесенкой, футов[7] семь в длину и ширину. В бассейне, уже была вода, в ней плавали лепестки цветов и корки апельсинов, придавая воздуху сладкий аромат, около него расположился шкафчик со стопкой беленых полотен. Аллесандро застыл в удивлении, осмотрев все помещение, в противоположном, от бассейна, углу, стояла странная глиняная конструкция[8], больше, по форме, похожая на луковицу, с длинной трубой, выходящей через крышу, на улицу, в боку у нее было круглое отверстие, в котором сейчас тлели угли. Джустина поставила бокалы и положила виноград на широкий бортик бассейна, поднявшись по лесенке, она плавно опустилась в бассейн, через плечо, поглядывая на мужчину. Он, недолго думая, присоединился к девушке, горячей воды, было по пояс, она обволакивала тело, расслабляя мышцы, заставляя нежиться. Обнаженное тело прижалось к нему, руки обвили шею, а сладкие губы прижались к его губам, требуя поцелуя, все нега слетела как шелуха, желание затопило с головой, как будто на тлеющие угли плеснули крепленым вином.

Аллесандро с жаром ответил на поцелуй, прижимая желанную девушку к стенке бассейна, стройные ноги обвили его пояс, член терся о нежные складки. Вот Джустина прервала поцелуй и протянув руку, взяла бокал с вином, прислонив к губам мужчины тонкое стекло, слегка наклонила бокал, терпкое вино наполнила рот и упало горячим сгустком в желудок, а девушка уже ложила ему на язык сладкую ягоду. Раскусив виноградинку, Аллесандро впился в ее рот поцелуем, они смешивали сладкий сок от нее своими языками. Приподняв за талию, он посадил девушку на бортик бассейна и встал у нее между ног, отобрав бокал с вином, начал поливать им грудь Джустины, тут же слизывая с гладкой кожи, терпкий нектар, обхватив вершинку губами, с силой пососал, девушка вскрикнув, подалась на встречу. Дыхание все чаще вырывалось у обоих, игра раззадорила, итак объятые страстью, тела. Аллесандро развел ее ноги еще шире, она застыла в предвкушении, глядя на него, вот только взяв ее руки, он положил их, ей же на грудь, девушка удивленно смотрела на его действия. «Покажи мне, il mio fiorellino, покажи, как ты ласкаешь себя. Я хочу видеть, per favore, для меня», – хрипло попросил Аллесандро. Джустина, неуверенно провела по груди руками, от его жадного взгляда хотелось спрятаться, но что-то внутри, от этого же взгляда заставляло распаляться еще сильнее.

Она сосредоточилась на своих движениях, вспоминая, как прикасался он, вот тонкие пальцы сжали соски и молния удовольствия, пронзила тело, от своих рук, были совсем другие ощущение, но такие же сладостные. Она ласкала свою грудь, вот одна рука спустилась к животу, поглаживая нежную кожу, Аллесандро обхватил член своей рукой, слегка сдавливая и медленно начал водить по нему, другой перехватил руку девушки и под ее напряженным взглядом, поднес ко рту, взял в рот указательный палец и стал посасывать, она судорожно вздохнула. Облизав все пальчики по очереди, он опустил ее руку к нижним губкам и с силой прижал, заставляя тонкие пальцы, раскрыть влажные складочки, положив свою руку сверху, Аллесандро начал ее рукой поглаживать бархатную расщелину. По расширившимся глазам, понял, что она осознала, где сосредоточилось ее удовольствие, раскрыв уже своими пальцами нижние губки, он другой рукой, оставив напряженный член, помог ей найти пальчиком, нежную жемчужинку и показав как, слегка поглаживать ее, вернул ладонь на свой ствол. Перед глазами раскрывалось шикарное зрелище, способная ученица уже с удовольствием ласкала нежную плоть одной рукой, другой продолжая пощипывать сосочки, Аллесандро затаил дыхание, смотря, как девушка, ничуть не стесняясь, испытывала наслаждение, пальцы поглаживали клитор, то ускоряясь, то совсем останавливались, член уже приходилось слегка пережимать, чтобы не излиться прямо в воду.

Она запрокинула голову, дыхание со свистом, вырывалось сквозь стиснутые зубы, на шее пульсировала жилка, бедра непроизвольно подавались вперед, к своей же руке, вот он увидел, как один пальчик, скользнул к влажной пещерке и чуть-чуть, на ноготок, исчез в ней, голову сжало тисками, яйца заломило от желания кончить, Аллесандро с хриплым рыком, резко вышел из бассейна и подхватив Джустину, на руки, не обтираясь, вышел из купальни. Положив влажное тело на кровать, он перевернул ее на живот, рывком приподнял за бедра и поставил на колени, положив ладонь между лопаток, заставил прогнуться в спине, округлые ягодицы поднялись, открывая вид на розовую, сочащуюся прозрачным соком расщелину, пристроив к ней, головку члена, он начал медленно, со стоном, погружаться в узкую пещерку.

Девушка застыла в непривычной позе, чувствуя, как лоно заполняется крепким членом, растягиваются мышцы, появилась легкая боль, она все усиливалась, Джустина всхлипнула и попыталась увернуться, но мужские руки крепко держали бедра, продолжая таранить девственное отверстие.