Текст книги "Истинная на его голову (СИ)"

Автор книги: Любовь Белых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ГЛАВА 1

Для мужчины эти два месяца выдались тяжелыми. Он заново учился ходить, говорить и даже читать. Все его органы постоянно сбоили: строки расплывались перед глазами без видимых на то причин; одолевающая слабость и головокружение не давали возможным пройти и километра; а разговоры и вовсе ему казались лишними, так как его речь пестрила шипящими и свистящими звуками, что мало кто понимал смысл им сказанного.

Но это в прошлом. Сейчас Итан сидел в собственной гостиной и поглощал свой ужин, одетый с иголочки и в приподнятом настроении. Он смог выжить. Не просто выжить, он смог начать жизнь заново. С нуля, оставив позади враждующих оборотней за главенство в стае, разборки с чистильщиками, которые едва не стоили ему жизни, и её…

Когда выяснилось, что силы Альфы у Итана больше нет, всплыли и новые проблемы. Обезумевшие оборотни едва не перебили друг друга в жарких спорах о том, что Альфа должен быть Альфой! Вести за собой стаю, разделять силу и разум со всеми её членами, а Итан не мог. Больше нет. Связи между ними просто больше не было, словно не было и никогда… К его удивлению это не стало для него огромной утратой. Нет, поначалу он, безусловно, переживал и считал себя ущербным, особенно в первое полнолуние с его пробуждения. Но после он осознал и даже порадовался, ведь Луна больше не имела над ним власти. Даже то, что он не смог обратиться в Волка, его не очень огорчило. Он был по-прежнему силён даже без Звериного обличья. С него разом свалились все условности, ответственность, обязательства и все то, что чертовски мешало ему пожить для себя. Он не слышал чужого Зова, не ощущал связь с истинной, не подчинялся фазам Луны и не выходил на охоту…

Кому-то может показаться, что он стал одиночкой, покинутый всеми оборотень без возможности к полноценному обороту, отшельником. Итан же, видел в этом только свободу. Он успел за это время наладить связь с несколькими вполне себе человеческими фирмами, заключил выгодный контракт на будущее строительство виллы на Лазурном берегу, разгреб многие залежавшиеся бумаги и нанял наконец-то нового секретаря. Мужчину двадцати пяти лет. Тоже человека. Уж он точно свои филейные части не станет выставлять на показ, да и зарекомендовал он себя, как сообразительный малый за этот короткий срок работы.

По вечерам он отправлялся в спортзал, где усиленно тренировал свое тело, чтобы лишний раз убедиться, что сила оборотня никуда не исчезла, не испарилась. И каждый вечер он брал безумный вес, изматывал себя сумасшедшей скоростью беговой дорожки, устраивал всячески встряску для своего организма, проверяя его на прочность. Нет-нет да проскальзывали опасения, что силы его могут покинуть, отправившись вслед за его Волком. Ведь он его почти не ощущал после пробуждения, не говоря уже об отсутствии физической оболочки.

В целом, он был доволен. Ведь все могло быть гораздо хуже. Он мог остаться и вовсе без любых особенностей оборотней, без особенного метаболизма, регенерации, скорости и силы. А мог и вовсе умереть, так и не очнувшись.

Все складывалось, как складывалось. Горевать и убиваться он не собирался. Он просто учился заново жить с новым собой.

Итан тихо ухмыльнулся, вспоминая прыгающего до потолка Виктора, ученого, которого приютил Серый в своей стае. Ему показалось странным, что уже две недели Док не надоедал ему своими звонками, просьбами переслать те или иные результаты обследования, заставляя до этого своим грозным голосом их пройти, не интересовался изменениями, самочувствием. А потом он вспомнил, что девушки из стаи Вики вот-вот должны были разродиться. Ведь именно по этой причине недовольный и расстроенный Виктор покидал его дом. Должно быть, их уже можно поздравить с пополнением… Но он не станет… Сильно велик соблазн спросить о ней или услышать ее голос…

Мужчине даже первое время не хватало компании Дока. Их игр в шахматы, во время которых под его чутким взглядом они могли позволить себе выпить виски и помолчать, под конец тяжелого дня. Но больше всего Дока не хватало Алевтине. Итан чувствовал её тоску и разочарование. Похоже, один престарелый учёный глубоко запал в душу его домоправительнице. Женщина при нем расцвела просто, помолодев разом лет на десять. Глаза постоянно сияли озорным девичьим огоньком, румянец на щечках, и смех… Он и не знал, что Алевтина умеет так смеяться, легко, как перезвон колокольчиков. Итан и раньше не замечал за женщиной признаков старения, ведь она всегда отменно справлялась не только со своей работой, но и помогала остальным при необходимости, никогда не жалуясь. Но при Викторе… Она порхала, как бабочка… Да и сам виновник женского омоложения откровенно зависал и тупил при появлении Алевтины, провожая её потом грустным взглядом.

Чего, спрашивается, бояться? У мужчины в голове происходил определенный диссонанс, ведь он искренне полагал, что к этому возрасту нерешительность и неуверенность не может стоять между двумя людьми симпатизирующими друг другу. Оказалось, может…

Грустно… Помочь им как-то бы… Ведь весь эффект влюбленности спал с Алевтины на вторые сутки после отъезда Виктора…

– Кофе?

Алевтина, словно почувствовав его мысли, появилась рядом с кофейником в руках.

– Да, спасибо. – мужчина кивнул.

– Там есть чай… – нерешительно начала она. – С мелиссой… – второе она уже произнесла серьезным тоном, выделив голосом.

– Кофе будет достаточно. – злобно прошипел Итан. Он никак не мог взять в толк, зачем Алевтина постоянно его мучает напоминаниями о Клариссе. То она "случайно" оставит в его комнате вместе с его чистым бельем её одежду, якобы "растяпа, даже не заметила, как в белье затерялось", то, как сейчас, всяческими напоминаниями о ней в словесной форме.

– Как хотите! – фыркнув, женщина налила полную чашку кофе своему работодателю и подвинула к нему рафинад. – Клэри не говорила, что делать с её вещами?

Итан вспылил, резко отодвинул от себя кофе и поднялся с дивана, нависнув над женщиной и угрожающе засопев:

– Нет! Не говорила, Алевтина! И тебе это прекрасно известно, ведь мы не поддерживаем связь! Ты многое себе позволяешь…

Женщина не дрогнула. Расправив складки на строгом платье, она решительно взглянула в глаза оборотню и залепетала:

– Ой, так, если бы у меня был её номер телефона, я бы сама поинтересовалась. Жалко ведь, вещи хорошие, большая часть не ношены даже. Может ей их как-то переслать можно? Чего добру пропадать?

– Алевтина! – Итан хоть и рявкнул, что стекла в окнах задрожали, но восхитился выдержкой и невозмутимостью своей домоправительницы. – Никаких Клэри! Никаких номеров! Никаких звонков! Ты многое себе позволяешь в последнее время!

– Я хотела, как лучше. Ладно. Не буду вам мешать. Занимаетесь дальше… – она обвела взглядом пустую гостиную и грустно вздохнула, – Чем вы тут занимались… Не буду вам мешать…

"Врёт же!" – думал оборотень, глядя вслед удаляющейся женщине. Этот взгляд её, жалостливый, ему не понравился больше всего.

– Костя!!! – Алевтина решительно приперла к стене поваренка, который заметался в её железной хватке, не понимая где успел накосячить. – Давай сюда свой интЫрнет!

– Зачем?

– Осваивать буду. – расправив спину и выпустив плечи паренька, Алевтина гневно глянула на дверь и решительно продолжила, – Мне бы как-то поскорее, что ли….

Пока Кира вовсю топала в ходунках, я собирала сумки. Да, я решила переехать в дом Сергея, поближе к Вике… Я не смогла жить в нашей квартире спокойной жизнью. Человеческой. Я и не пробовала. На вторые сутки мы с Кирой исколесили половину района и откровенно заскучали. Обе. Тут нечем заняться, некуда податься, детская площадка и та никакая, не то что у Сергея… И друзья мои не горели желанием возобновлять со мной дружбу, хоть радовались при встрече, что я нашлась и вернулась. Я на них не обижалась. У них учёба, у кого-то даже подработка, а у меня дочь. Как-то все, что раньше нас объединяло и сплачивало, улетучилось за время моего отсутствия. Я многое пропустила, а наверстывать не горела желанием – у нас разные интересы, образ жизни и разные виды… Просто как-то одиноко, что ли, хоть малышка и не даёт совсем скучать…

То ли дело у Сергея дома: и площадка детская, и природа, свежий воздух, куча развлекающих Кирочку оборотней… Спасибо господи, что Агния родила и переключилась на малыша полностью, забыв о нас с Кирой. Её бы общества я не вынесла в прежней манере.

Нет, вернуться домой было плохой идеей… Именно поэтому, я и паковала вещи обратно. Не попробуешь– не поймёшь, так ведь? Попробовала – на фиг надо… Квартира казалась чужой, словно не здесь я выросла, провела всю свою жизнь. Странно…и грустно… Ведь здесь столько всего памятного, включая наши зарубки на дверном косяке по росту. С собой его забрать, что ли?

Меня отвлек дверной звонок. Поспешно сунув свои джинсы под низ чемодана, я подошла к двери и распахнула её, не спрашивая кто там. Это и стало моей ошибкой.

Андрей…

Хоть я и помнила его очень смутно, но узнала с лёгкостью в стоящем на пороге парне его. Узнала и напряглась. Волчица внутри меня взбунтовалась, а в нос ударил неприятный медикаментозный запах. Словно в аптеку зашла…

– Привет, Клара! – прищурившись отозвался тот, стрельнув в меня дерзким взглядом. – С дочерью познакомишь?

– Нет! – безапелляционно заявила я улыбнувшись. – Проваливай!

– А была такая любовь, такая любовь… – зловеще прошептал он, качая головой.

Мне он не нравился. Вообще! Особенно настораживал тот факт, что парню стоящему рядом со мной отнюдь не пятнадцать, и даже не семнадцать лет! Двадцать точно стукнуло. Но как тогда получается, что он пятнадцатилетним подростком оставался для всех?

Я, прищурившись, прошлась по нему оценивающим взглядом, подмечая отличия с жалкими крохами воспоминаний. Лицо сейчас не украшала россыпь прыщей, как я помню. Детская и тёплая улыбка, сейчас была самовлюбленной усмешкой. Искрящиеся восторгом и трепетом голубые глаза, смотрели сейчас холодно и надменно. Мешковатые джинсы и растянутые футболки заменили модные джинсы и стильная рубашка. Беспорядок на кудрявой голове сник под укладкой гелем. Вспоминая все это я ужаснулась. И что, спрашивается, я тогда в том пареньке нашла? Но что-то же нашла, раз мы такое сокровище умудрились вместе сделать… От последней мысли даже поплохело. Странное ощущение, знать, что ты не невинна, а не помнить этого абсолютно. Где? Когда? Как? Должно быть в этой самой квартире…

– Долго будешь меня разглядывать? – Андрея мой отказ не смутил. Он спрятал руки в карманы, так болезненно напомнив мне совершенно другого мужчину, и не спешил уходить.

– Мне нечего тебе сказать. Я тебя не помню и теперь уже не уверена, что знаю. Тебе лучше уйти. – решительно перехватив дверную ручку, я уже собиралась захлопнуть дверь перед его носом. И захлопнула бы! Если бы он не подставил свою ногу в проем.

– Не так быстро… – прошипел он, распахивая дверь.

– Еще шаг в сторону моей сестры и будешь собирать мозги с лестничной площадки! – прогремел голос Артема, которого тут вообще быть не должно было. Раздался щелчок. Я выглянула из-за плеча Андрея, оценивая решительность моего брата, приставившего к виску первого дуло пистолета.

– Ты с ума сошел?! – соседи же увидят.

– Я жду, Андрей! Игры кончились.

– Гаденыш… – ухмыльнулся тот, отступая от двери.

– Проваливай! Ещё раз сунешься – пожалеешь!

Я растерялась. И от агрессии Андрея, которой вроде как быть не должно. И от появления брата, который тоже дома не появлялся после возвращения из Вашингтона. Потому и откровенно тупила, наблюдая, как отец моей дочери медленно спускается со ступенек.

– Дедушка передаёт тебе привет, Артем. Он предателей не прощает, ты же помнишь… – и он засвистел какую-то мелодию… Так небрежно и мимоходом, словно ему никто и не угрожал только что вышибить мозги.

– Быстро зайди домой! – опомнилась я. – Стоишь тут, пистолетом размахиваешь, ополоумел?

Тёма вздохнув, переступил порог дома, позволяя мне закрыть за ним дверь.

И что это сейчас было? Андрей – не Андрей, Тёма – не Тёма, а герой боевика. Откуда у него вообще оружие?!

Ноги сами понесли в кухню. Руки сами включили чайник. Автопилот полнейший. Лишь притопавшая в ходунках Кира заставила немного взять себя в руки.

– Ты уже познакомилась со своим дядей? – присев на корточки, я ласково погладила её по голове, дождавшись ответного "ама-ама". Этот вердикт обжалованию не подлежит. Тут же почистила ей банан и вложила в крошечные ручки.

– Тёма! – позвала я, как только чайник закипел. Ответа не было. – Артем! – я повторила.

– Иду я, иду…

Дождавшись, когда он пройдёт в кухню, я заговорила:

– Я вижу с Андреем ты очень хорошо знаком? Расскажи, пожалуйста… Что происходит?

Брат лишь бросал грустные взгляды на вертлявую Киру, которая забуксовала колесиками у ковра в прихожей.

– Помоги ей, так и будешь смотреть? Я чай налью.

– А можно?

Я вздрогнула.

– Ты собираешься причинить моему ребенку вред?

– Что? Нет. Конечно, нет.

– Тогда нужно, а не можно.

Может, я не ошиблась, и Артём искренне сожалеет о содеянном?

Я старалась не смотреть в ту сторону. Ещё подумает, что я слежу и не доверяю. Оно то, конечно, так и было, но вот быть на этом пойманной в мои планы не входило.

– Она замечательная… – с той же грустью в голосе отозвался Артем, вернувшись на кухню и заняв место у окна.

– Её зовут Кира.

– Красиво. – пожав плечами, Артем вцепился сбитыми пальцами в чашку, что не укрылось от моего взгляда.

– Где ты был? Дрался?

– Помнится, ты не об этом хотела поговорить.

– Может обработать чем-то… Мало ли… – я постаралась, как можно равнодушнее пожать плечами. – Хорошо, что там с Андреем? Он, что, внук того самого Павла…эээ… мерзкого старикашки?

– Внук.

Емко как. Так доступно и понятно. Прямо все объясняет.

– И? Как так вышло? – с нажимом спросила я.

Не многовато ли совпадений? Я, Тёма, Вика, этот противный Павел, Андрей… Как это все…

– Ты должна знать, я не сразу понял, что происходит. – начал Артем, избегая смотреть мне в глаза. – Мы с Андреем подружились, как только я узнал о чистильщиках…

– Давно? – не смогла промолчать я. Меня очень волновало, сколько же времени моему брату промывали мозг, какое время я не обращала внимания на его странности в поведении.

Ответ не заставил себя долго ждать, лишь подтверждая и задевая моё самолюбие.

– Два года. – с ума сойти можно! Как можно не заметить, что твой брат связался с такими людьми? Язык не поворачивается назвать их организацией. Да и, какая это организация, если этот главный Павел всех за нос водит. Секта! Самая натуральная.

– Точнее, я думал, что мы подружились… – продолжил Артем, отхлебнув горячий чай из чашки. Поморщился. Ага. Он никогда не любил чай с мелиссой. А другого и нет. В доме шаром покати было, когда мы нагрянули. А покупать чай из расчёта возможных гостей мы с Кирой не стали. – Мы часто общались, созванивались. Виделись каждый увал. Он часто бывал у нас дома, потому что я считал его своим другом, понимаешь? Когда вы начали встречаться я не был против. Повторюсь, он был моим другом, а ты моя сестра. Тогда я считал, что все более, чем отлично и мы вообще породнимся, когда вы поженитесь…

Меня от такой перспективы передернуло.

– Ты правда не помнишь ничего из этого, да? – не укрылось от братца моё гримасничество.

– Нет. А то, что помню слишком…обрывочно… Никакой последовательности, хронологии, полноты картины.

– Когда ты забеременела, он изменился. А я… Я был в бешенстве! Мне он о совсем другой любви к тебе рассказывал. Платонической. Какие дети? Ты не поступила, он, вроде, школьник, мне учиться и учиться. – он вздохнул… – Это было незадолго после дня рождения Вики. До этого я не мог его поймать, как не пытался. Он словно прятался от меня. Встретились, поговорили… И всё, Клара… Он мне пригрозил, что ребёнка ты не выносишь, если я стану вмешиваться, а ты так хотела стать мамой. Хоть я и не уверен, что это не подростковая блажь… Конечно, я его не послушал! Он на два года меня младше, а у меня за плечами не одна спортивная секция и Суворовское. Я рассказал тебе…

– Мне?! – мои глаза полезли на лоб.

– Да, Клара, я рассказал тебе, что Андрей мутный тип и посоветовал к нему присмотреться. У меня не было весомых доказательств, понимаешь?

– И? А я? Что я?

– А ты посмеялась надо мной. Сказала, что я просто переживаю за тебя, так забочусь… А я вспылил. – он тяжело вздохнул, залпом выпил чай и кашлянул. – Я накричал на тебя. Даже обозвал. Рассказал о чистильщиках и о том, чем Андрей занимается в свободное время… Мы поссорились… Но ты знала уже об этом, Клара. Ты уже была с ними…

– С чистильщиками? – зачем-то уточнила я, и получила кивок в подтверждение.

– Когда ты пропала мы были там, вместе. Я отошёл покурить на десять минут, когда, вернувшись, обнаружил, что ты пропала. Все бросились тебя искать, и я тоже. Через пару часов стало понятным, что поиски бессмысленны и я поехал в полицию. Там меня послали, весьма культурно. Для них даже не послужило аргументом, что ты беременна! Только услышав твой возраст мне указали на дверь и посоветовали проверить подруг и парня. А парень с дедом уже меня ждали у дома… Я не понимаю, как я им поверил…

Я нахмурилась, не понимая, о чем он. Ну сбежала я, и что? Это же и так предполагалось и было понятно. Чему тут верить?

– Они сказали, что нашли тебя и ты рожаешь, поэтому к тебе нельзя. А я поверил! Я так хотел, чтобы это было правдой, что поверил!!! А ещё через пару дней они заявили, что ты опять сбежала, бросив ребёнка!

– Ты и в это поверил…

– Да, поверил! Я видел младенца собственными глазами. Я думал, что она моя племянница! Они угрожали, что пустят ее на опыты, если я не найду тебя!

– Как можно было в это поверить… Бросить свое дитя…

– У нас, знаешь ли, были в роду случаи, когда и без угрозы для жизни, мать детей бросала…

Я проглотила обиду и кивнула.

– И Вика, и все… Мы все тебя искали, Клара… Как можно было в это не поверить? Ты просто пропала. Вообще. Бесследно. А от меня много не требовалось – жить дальше, не отсвечивать, помалкивать и искать тебя… Вернуть тебя…

– Погоди, – я поймала ускользающую мысль. – Мы же о России сейчас говорим? Не о Вашингтоне?

– О России….– хмуро кивнул Артем.

– Опупеть! Они повсюду, что ли? – снова кивок.

– Сколько, ты думаешь, желающих заполучить очень сильный иммунитет, как минимум, а как максимум панацею от всех болезней? Там такие бабки крутятся…

– Стой! – перебила я. – Как ты мог выбирать между незнакомым младенцем и сестрой, Тёма? Меня же собирались убить!

– В том то и дело, что не собирались!

– Ты мне это будешь рассказывать? – гаркнула я, вспоминая речи Павла о новом виде оборотней.

– Ты не понимаешь, они о тебе заботились, платили тебе за сдачу крови и т. д. Пылинки с тебя сдували, чуть ли не преклонялись! Я и подумать не мог, что это настолько серьёзно! Я думал, что они заинтересованы в твоей жизни больше, чем кто-либо другой! Это просто нужно было видеть, наблюдать. Я не могу тебе этого объяснить… Павел называл тебя бесценной девочкой, а Миния молился на тебя, как только ты входила в его лабораторию! Это же просто кровь…. Есть же у нас в стране донорство? Особо редкая кровь тоже ведь ценится…

– Достаточно… Ты лопух… – печально подвела итог я. Мне все казалось слишком простым и поверхностным, чтобы искать какое-то понимание внутри себя поступкам брата. Все живы, слава богу…

– В Вашингтон меня привезли сам не помню как. Я проснулся, а за окном незнакомые места. И всё закрутилось, завертелось. Они обнаружили пропажу какой-то вакцины, повесили её на тебя. Якобы ты ее украла, когда сбежала. Но они обещали, что ничего не сделают с ребёнком, если ты вернёшься, вернешь украденное и продолжишь сотрудничество! Тогда они уже знали где ты… И им нужен был я… На меня они и насели по полной… Я был тогда на парковке с Павлом, когда ты вышла из клуба…

– Бара. – машинально поправила я его.

– …бара… Но в другой машине… Я пытался тебя остановить. Я передумал, как только увидел…бар… Если ты ходишь по таким местам, значит у тебя все хорошо и не стоит ворошить прошлое… Но было уже поздно, ты вышла, замешкалась, но села в машину к Павлу… Меня привезли на базу после тебя. Задолго. Я следил за дорогой в ту сторону очень внимательно, чтобы не заметить, как мы нарезаем круги и нарочно тянем время. А когда клуб…бар…взорвали, я понял, с какими страшными людьми связался. Угрожать младенцами плохо, тем не менее, они показывали мне малютку, даже давали подержать на руках. Она выглядела здоровой, всегда чистенькая и в чистой опрятной одежке… Пышечка… Тут мне, скорее, чутье подсказывало, что они способны на такое, чем факты. А когда бар взлетел на воздух, я понял – игры кончились. Столько машин было на парковке, столько жертв…. Для чего? Чтобы сбить зверье со следа…

В этом разговоре точку поставила Кира, въехав в кухню и протягивая ко мне ручки.

– Моя ты прелесть… – я отвлеклась от грустных мыслей и взяла малышку на руки, подойдя к брату. – Подержать хочешь? Эта… точно твоя племянница…