Текст книги "Максим и Марина (СИ)"
Автор книги: Любовь Фалалеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)
Глава 16
В воскресенье, в десять часов утра, Владимир Михайлович остановил свой «Ниссан «у подъезда дома Дины Сергеевны, взял с переднего пассажирского сидения букет розовых роз на длинных ножках, покинул машину.
Двор был пуст, если не считать множества припаркованных машин. Скрипнула дверь подъезда и на улицу вышла Дина Сергеевна в сером, приталенном пуховичке, в белых шапочке и варежках.
Денисова порадовало то, что Дина снова была не в брюках.
Они тепло улыбнулись друг другу. Владимир Михайлович шагнул навстречу:
– Доброе утро, сударыня. Это вам.
Дина взяла цветы, еще раз улыбнулась:
– Здравствуйте, Владимир Михайлович.
Денисов легонько взял Дину под локоть, подвел к машине, открыл перед ней дверцу, усадив женщину, сел за руль.
Дине неловко было держать букет, Владимир Михайлович заметил это, взял у нее цветы, убрал их на заднее сидение, выехал со двора.
Некоторое время ехали молча.
– Музыку включить?
– Может быть не стоит?!. Расскажите немного о себе, если это не помешает вести машину…
Денисов наметил тень улыбки:
– Не помешает. А музыку я и сам редко слушаю в дороге. Не привык на службе. У военных оркестр только по праздникам… Но рассказывать особо нечего… Скажем так – выполнял задания Родины. Военкомат дал в интернет только самые общие сведения обо мне… Наверное, интереснее будет послушать вас., Моя любимая дочь замужем за Артуром, а вы ведь долго служите у него. Можете рассказать о нем чуть подробнее?..
– Даже не знаю, что еще вам рассказать…
– Почему Артур расстался с прежней женой?
– Они очень разные. Вот и не сложилось… Артур деликатный, интеллигентный мужчина, а Люда – девушка из толпы… Но Ника вся в Артура. И красотой и умом. Поступила на химико – технологический, но, как и отец, обожает музыку, закончила музыкальную школу, прекрасно играет на фортепиано… Люда – то вспомнила о дочери только во время развода, из – за квартиры, купленной на имя Ники. Вероничке было десять лет, когда они разводились. С ней работали психологи, ее вызвали в суд. Убеждали остаться с матерью, но Ника уперлась, сказала, что все равно убежит к отцу… А как Артур переживал, но он не давил на дочь, не упрашивал ее остаться с ним. Как ни странно, суд пошел навстречу Нике и Артуру, не разлучил их… У бедной девочки и так всю жизнь проблемы из – за волос. Они у ней очень светлые, почти белые, как у эльфа. А в одиннадцать лет, когда она стала девушкой, волосы приобрели явный голубой оттенок, который невозможно закрасить ничем. Когда ее дразнили Седой, Ника не обращала внимания. Когда же начали дразнить Голубой, тут она могла и подраться. Ника очень сильная физически, с упрямым характером, волевая. С мальчишками подерется, придет в синяках и ссадинах, только небрежно махнет рукой. Но на Нике все очень быстро заживало. Не более трех дней с «боевыми ранениями «ходила…
– На Мариночке тоже все очень быстро заживает. И ей приходилось драться со сводными сестрами и братом. А потом, когда подросла, они ее как – то перестали замечать. Но Мариночка у меня целитель, экстрасенс. Видимо она на подсознательном уровне использовала эти способности. Вообще, удивительно, подержит на голове свои прохладные пальчики и сразу начинаешь чувствовать себя не на шестьдесят с хвостиком, а сорокалетним.
Владимир Михайлович тут же пожалел о сказанной последней фразе. Вдруг Дина Сергеевна подумает, что ему впору жениться на двадцатилетней девице…
Дина Сергеевна как раз это и подумала. И загрустила. Денисов выглядел явно моложе своих лет…
Остаток пути разговаривали обо всем понемногу – о политике, о погоде, об окружающей природе…
Наконец свернули с трассы в Ромашково. Увидев знакомую машину, многие кланялись, здоровались. Владимир Михайлович притормаживал, через чуть опущенное стекло перекидывался парой фраз с встречными мужчинами. Кто – то просто по – воински отдавал ему честь, кто – то говорил:«Здравия желаю, товарищ капитан»…
Дине было очень приятно, что к Денисову относятся с уважением…
Владимир Михайлович остановился у большого двухэтажного дома с «ломанной «крышей за стандартным забором из металлического профиля. Дом стоял на левой стороне участка, вправо шел большой сад.
У дома сгребал первый снежок низкорослый якут. Увидев остановившуюся машину, он заторопился впустить хозяина, по – армейски отдал честь Денисову, когда тот въезжал в ворота.
Пока якут возился с воротами, Денисов помог Дине выйти из машины, взял с заднего сидения цветы.
Мужчина подошел к Дине, поклонился, радушно и доверчиво улыбнулся:
– Здравствуйте, хозяюшка…
Дина чуть смущенно улыбнулась, окинула взглядом большой, ухоженный сад.
Денисов представил Дину и якута друг другу:
– Дина Сергеевна… Афанасий, мой помощник. Это он помог мне навести порядок в саду. Афоня так же присматривает за домом в мое отсутствие… Идем в дом, сударыня…
Денисов на секунду повернул голову в сторону Афони. Тот, улыбаясь, поднял вверх большой палец.
Владимир Михайлович ступил на невысокое, старое крыльцо, подал Дине руку.
Они вошли в холодный, полутемный коридор, затем Денисов открыл перед Диной дверь в прихожую:
– Раздевайтесь, сударыня. Будьте, как дома…
Дина опять смутилась, стянула с головы шапочку, расстегнула пуховичок.
Денисов принял у нее одежду, снял куртку.
Дина окинула взглядом прихожую. Здесь царили безупречная чистота и порядок.
Дина сняла сапожки.
Владимир Михайлович предложил ей самодельные меховые шлепанцы:
– Вот, надевайте. Афоня для вас смастерил…
Дина надела удобную, домашнюю обувь. Денисов провел ее по дому, показал две просторные спальни, в одной из них шел ремонт, большую гостиную со стоявшим на столе букетом красных роз, а также столовую, ванную и туалет. Как и в прихожей, все сияло чистотой, порядок радовал глаз.
– Сударыня, вы тут можете задержаться, а я тем временем обед разогрею. Афоня грибной суп приготовил… Воду в ванной не жалейте, дом подключен к канализации.
Дина порадовалась деликатности Денисова. Она посетила туалет, умылась с дороги, в гостиной прошла мимо букета красных роз, ощутив их аромат. В столовой аппетитно пахло грибным супом. Розовые розы уже стояли в вазе в центре стола. Владимир Михайлович церемонно усадил Дину за стол.
– Осваивайтесь пока, я скоро вернусь..
Пока Дина изучала обстановку и убранство столовой, Денисов вернулся с бутылкой шампанского.
Дина отрицательно покачала головой:
– Мне не наливайте. Я с Гришей на всю жизнь алкоголя нанюхалась… Извините, противно…
– Я тоже абсолютный трезвенник. Даже когда Костю хоронил, по воинскому обычаю не мог выпить. А вот Коля, друг Кости, после его гибели два года пил, только недавно остановился… Суп стынет, сударыня, давайте кушать…
Денисов убрал шампанское в холодильник, еще раз вымыл руки, сел за стол.
Ему понравилось, как аккуратно ест Дина. В ней чувствовалась прирожденная интеллигентность. И хотя эта их встреча была всего лишь второй, у Владимира Михайловича возникло ощущение, что они с Диной знакомы давным давно…
Примерно такие чувства испытывала и Дина.
«Странно, – подумала она, – Гриша, отец ее детей, не был таким… родным, как Денисов».
За обедом почти не разговаривали. Когда обед был закончен, оба одновременно поднялись и направились с грязной посудой к раковине, улыбнулись друг другу. Денисов отобрал у Дины тарелки:
– Позвольте мне, на правах хозяина.
Он справился с посудой менее, чем за пять минут.
– Владимир Михайлович, у вас везде идеальный порядок. Почему вы хотите уволить свою помощницу и взять на работу меня?
– До Афони у меня не было помощника по хозяйству. Я все делал сам. И я не собираюсь его увольнять… Сударыня, вы поможете мне приготовить яблоки для детской онкологической клиники?
– Да, конечно, с удовольствием.
– Благодарю… А потом я покажу вам основной фронт работ…
Владимир Михайлович сам прекрасно мог приготовить яблоки для клиники, но специально оставил это дело до приезда Дины.
– Одну минуту, сударыня.
Денисов покинул столовую, вскоре вернулся в теплом джемпере, а другой нес в руках, подал его Дине:
– Надевайте, в подвале прохладно.
Дина надела джемпер Денисова, довольно великий для нее…
Они вышли в холодный коридор, где уже горел свет и Дина увидела ступени, ведущие в подвал. Спустились по пологим ступеням вниз, у входа Денисов включил свет, открыл перед Диной дверь.
В просторном помещении, напоминавшем бомбоубежище, тоже царил порядок. Кирпичные стены были побелены известью, овощи и фрукты разложены по ящикам, на стеллажах стояли около трех десятков банок с домашними заготовками.
Дина с любопытством осматривала хранилище.
– Заготовки остались от бывшей. Убирать урожай и складировать помог Афанасий.
Не смотря на прохладу помещения, аромат яблок перебивал все остальные запахи.
Перебирая яблоки и заполняя ими дюжину пластиковых ящичков, Денисов и Дина говорили об урожае, о сортах яблок. Было видно, что Владимир Михайлович с увлечением и знанием дела занимается садоводством. Они завершили работу менее, чем через час.
– В клинику я поеду в четверг. Сначала заеду за Олегом. Я ведь, к стыду, ни разу там не был, а Мариночка ездит туда, как волонтер, уже восемь лет. Начала ездить с Костиком, потом к ним Олег присоединился. После гибели Костика с Олегом продолжает ездить…
Денисов набрал в пакет – маечку килограмма два яблок:
– Это вам презент.
Они покинули подвал и, через все тот же холодный коридор, поднялись на второй этаж.
– Мансарда не отапливается, так что нам тут лучше не задерживаться…
Денисов открыл дверь и Дина увидела помещение, до предела заполненное самыми разными вещами. Здесь были клетчатые, большие сумки, чем – то туго набитые, деревенские половики и коврики, связки книг, какие – то коробки, тоже не пустые, большое колличество вместительных мусорных пакетов, в которых угадывались пустые, стеклянные банки для заготовок, детские велосипеды и игрушки.
Дина вопросительно смотрела на Денисова.
– Бывшая, Дева по гороскопу – чистый Гобсек в квадрате. Я сначала хотел просить Афоню, чтобы он все вывез на свалку, а потом решил, что весь этот хлам все – таки надо разобрать, отобрать кое – какие вещи Костика и Мариночки, оставить их на память. Но этим вы займетесь уже по теплу…
– А какие обязанности вы мне вменяете до весны?
– Стирка и утюжка вас не затруднит?..
В голосе Денисова Дина уловила мягкую иронию.
– Не затруднит. Буду приезжать к вам раз в неделю…
– Договорились. Идем, сударыня, греться вашим фирменным кофе…
В прихожей они сняли теплые вещи, прошли в столовую, вымыли руки. Дина включила чайник. Через несколько минут аппетитно запахло кофе.
Они отпивали мелкими глотками бодрящий напиток, смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Денисов пытался представить, как он будет ухаживать за Диной, поверит ли она ему. И как – то это у него не получалось.
А Дине было жаль, что Денисов не встретился ей раньше, когда она была моложе и привлекательней. Но тут же Дина отодвинула эти никчемные мысли – ведь настоящий мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой…
Дина перевела взгляд на окно. День померк, наступали ранние сумерки поздней осени. Дина поднялась из – за стола:
– Мне пора, Владимир Михайлович. Иначе я не успею отдохнуть перед рабочей неделей.
– Отдыхайте в машине, пока я везу вас домой… Если хотите, сбегайте пока на дорожку, а мне надо переодеться. Довезу вас до дома и поеду в училище. У меня там кубрик два на три, ночую там, чтобы не мотаться туда – сюда в дороге…
Владимир Михайлович вышел из столовой.
Дина некоторое время продолжила сидеть за столом, чтобы Денисов тоже сходил по надобности, потом поднялась, вымыла кофейные чашки. Выйдя из столовой, Дина выключила свет, прошла в туалет.
В прихожей она только успела надеть сапожки, как туда вошел и Денисов в черном кителе с орденскими планками. Заметив взгляд Дины, брошенный на планки, он пояснил:
– Награды, свои и Костика, держу в банковской ячейке. Кроме меня код знает только Мариночка.
Он помог Дине надеть пуховичок, оделся сам в полувоенную куртку, отделанную мехом и офицерскую фуражку.
Денисов не стал выключать свет, а когда вышли на улицу, позвонил Афанасию:
– Афоня, мы уезжаем, выпусти нас и принимай вахту.
Дина тем временем осматривала утопающий в вечерних сумерках сад. На небе появились первые звезды, которых в ночном, ярко освещенном городе не видно вообще. В дальнем углу сада стоял небольшой домик со светящимся окном. Как поняла Дина, это было жилище Афони.
Владимир Михайлович подошел к Дине Сергеевне.
– Как здесь красиво… А звезд я вообще сто лет не видела…
– Не хочется уезжать? – улыбнулся Денисов, – так и не уезжайте. Оставайтесь здесь навсегда…
Он не выдержал, привлек к себе Дину.
Подошел Афанасий, деликатно кашлянул и заторопился открывать ворота.
Денисов и Дина с сожалением отстранились друг от друга.
Владимир Михайлович усадил женщину в машину, сел сам, тут же приоткрыл дверцу:
– Афоня, я яблоки в прихожей забыл. Принеси.
Через пару минут яблоки были принесены и водворены на заднее сидение.
Денисов выехал со двора. В отличие от дневного времени улица была пустынной.
– Владимир Михайлович, Афоня давно у вас служит?
– Около полугода… Тот летний день, когда с ним встретился, я не забуду никогда. Андреевна в очередной раз закатила мне скандал по поводу появления в моей жизни Верочки и Мариночки. И я вдруг понял, что все!.. Хватит!.. Решил взять то, что было для меня бесконечно дорогим, но не нашел того, что искал. Андреевна заявила, что дорогие для меня реликвии она уничтожила. Расставив все точки над «и», я поехал в суд, подал заявление о разводе и отправился к Мариночке. Ее не было дома. В квартире я обнаружил кое – какие мужские вещи, поэтому не стал ей звонить, посидел в комнате Костика, рассказал ему о подлости женщины, которая его родила. Мне показалось, что он посмотрел на меня с сочувствием и жалостью. Ему ведь тоже доставалось от матери, сестер и брата за Мариночку… Решил ехать в Ромашково, спустился вниз и у дома столкнулся с Мариной и мужчиной, с которым она была, то есть, с Артуром. Дочь представила нас друг другу. Я вскипел из – за того, что ее избранник из шоу – бизнеса. Мне казалось, что ее мужем по крайней мере должен быть принц… Мариночка умница, не подала виду, что заметила мою взвинченность, сказала, что Артур по первому образованию инженер – конструктор и занимается техническим проектом. Короче, попрощался я с доченькой, поехал в Ромашково и на выезде на трассу под колеса моей машины бросился бомж. Я чудом успел отвернуть от него, еще большим чудом остановил машину в сантиметре от фонарного столба. Сгреб бродяжку, запихнул его на заднее сидение, хотел сдать в полицию. Он упросил меня не делать этого, рассказал, что бомжует с зимы, что после смерти жены приехал в Питер к сыну, а жена сына не пустила его на порог. На вокзале у него украли паспорт и деньги… А под машину бросился, чтобы покончить счеты с жизнью. Я привез Афоню в Ромашково, накормил, отмыл, одел, поселил в бане, сходил с ним в полицию, чтобы восстановить паспорт. Афанасий стал помогать мне ухаживать за садом, баню переоборудовал под нормальное жилье, сейчас помогает с ремонтом. Бывшая однажды приехала, хотела кое – какие шмотки забрать, а меня как раз дома не было, так Афоня ее не пустил. Бывшая в полицию бросилась. Там ей вежливо посоветовали сначала со мной решить все вопросы, так как у Афанасия паспорт в порядке и все Ромашково знает, что он у меня помощником по хозяйству работает и его право никого в дом не пускать…
Владимир Михалович выехал на скоростное шоссе. Через минуту Дина закрыла глаза и вскоре уснула. Он добродушно усмехнулся, осторожно изменил положение сидения, чтобы Дине удобнее было спать. Через некоторое время она слегка повернулась на правый бок и проснулась только тогда, когда до ее дома оставалось несколько минут хода.
– Простите, немного устала… Обычно в воскресение я полдня отсыпаюсь…
– Все в порядке, сударыня. Это вы меня простите, что утомил вас.
Денисов мимолетно коснулся руки женщины, заехал во двор дома Дины, помог ей выйти из машины, взял с заднего сидения яблоки, поставил «Ниссан «на сигнализацию.
Дина бросила на него короткий, удивленный взгляд.
– Позвольте мне яблоки до квартиры донести…
Дина улыбнулась:
– Позволяю. А я вас за помощь кофе угощу… Вам ведь еще до училища надо добираться…
Они поднялись на второй этаж, вошли в квартиру. Владимир Михайлович помог Дине снять пуховичок, придержал ее за локоть, когда она снимала сапожки, быстро снял куртку и китель…
В гостиной Дина взяла у Денисова пакет с яблоками, сделала шаг в сторону кухни.
Владимир Михайлович мягко отобрал у Дины пакет, положил его на стол, у которого они остановились.
– Подожди, Дина, с яблоками и кофе. Нам вот что нужно решить – согласна ли ты стать моей женой?
В крайнем изумлении Дина смотрела на Денисова. Но он явно не шутил. В его взгляде жили вопрос и ожидание.
– Да, Володичка…
Глаза Денисова повлажнели. Он взял лицо Дины в свои руки:
– Володичка… Так звала меня Верочка… Когда я обнял тебя в Ромашково, мне показалось, что на меня с неба посмотрела Верочка и одобряюще улыбнулась…
От этих слов глаза Дины тоже стали влажными. Ей почему – то было важно услышать это.
Владимир Михайлович осторожно и нежно стал целовать Дину. Для него не имело значения, как она выглядит. Его душа тянулась к этой женщине. В нем проснулась мужская сила. Он снял с Дины легкий джемперок. Ее руки еще не потеряли форму, их мышцы были упругими, красивыми – ведь Дина, как Золушка, очень много работала физически…
Дина, почувствовав его мужскую силу, смущенно улыбнулась:
– Володичка, я не уверена, что у нас что – то получится… У меня не было секса двадцать лет…
– А у меня – полгода… Все у нас получится… Все у нас будет хорошо…
Они отбросили свой возраст. Их души были молоды. Они чувствовали себя молодыми. И все у них получилось отлично.
После близости Владимир Михайлович не впал в сонливость, а продолжил дарить Дине нежность, целовал ее руки, с коротко остриженными ногтями без маникюра, гладил венозные сеточки на бедрах – ведь Дине много времени приходилось проводить на ногах…
Денисов дарил Дине нежность и думал о том, что Анна, делая иньекции ботокса и омолаживающие процедуры из – за того, что не смотря на возраст, он оставался сексуально активным, не могла понять одного – нормальный мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой… Да, Дина сохранила привлекательность, но она была естественной, шла от души Дины. Она подкрашивала только волосы, не пользовалась косметикой, а омолаживающие процедуры ей заменяла работа… Но главное – Дина была деликатной, интеллигентной женщиной…
Утром Дина дала Володичке запасной ключ от квартиры и они разъехались по работам. Денисов поехал в нахимовское училище, а Дина отправилась делать уборку у Олега. От предложения стать женой Денисова, от близости с ним, она чувствовала себя помолодевшей и выглядела очень хорошо. Дина и работала без усталости. Она сделала у Олега все, что нужно и собралась ехать домой, склонилась надеть сапожки и вдруг почувствовала острое жжение в области солнечного сплетения. Надевая пуховичок, Дина заметила, что на лице появился лихорадочный румянец, она выглядела не старше сорокалетней, но при этом к жжению добавились боли в правом подреберье.
Дина вышла из дома Олега и взяла такси. Дома она едва успела раздеться, как у нее началась рвота.
В это время вернулся Владимир Михайлович. Увидев его встревоженный взгляд, Дина попыталась улыбнуться, пошатнулась от слабости.
– Прости, Володичка… Понять не могу, что со мной…
Денисов взял Дину на руки, отнес в спальню, устроил ее на высоких подушках, поцеловал ей руки:
– Кажется, я понял, в чем дело. Потерпи немного, родная.
Денисов достал из кармана кителя телефон, быстро выбрал нужного абонента.
– Здравствуй, доченька…
В голосе отца Марина уловила тревогу.
– Добрый вечер, папа… Что – то случилось?
– Да. Дине Сергеевне плохо. Срочно нужна твоя помощь. Приезжай по адресу, – Денисов назвал адрес, – жду…
– Скоро буду. Я еду на такси из офиса Олега к Артуру на работу. Пока, папа…
Марина отключилась, позвонила Артуру, объяснила ситуацию. Они договорились встретиться дома…
Вскоре Владимир Михайлович впустил Марину в квартиру Дины Сергеевны. Он помог дочери снять пальто, придержал ее руку, когда она снимала ботиночки и сразу провел в спальню.
Дина Сергеевна лежала без движения, с нездоровым румянцем в липком поту.
Марина присела на край кровати, привычно поместила свои руки на затылок и лоб больной. Гормональная система Дины работала в авральном режиме, вбрасывая в кровь запредельное колличество ферментов и отравляя организм. Марина нейтрализовала токсины при помощи торсионного поля, привела в порядок гормональную систему, затем переместила руки в область поджелудочной железы и печени, проверила их работу в обычном режиме…
Дина лежала в полузабытьи, на грани потери сознания. Ей ненормально – смертельно хотелось спать. Но вот к голове прикоснулись прохладные руки и через них в организм Дины стало возвращаться здоровье. Она перестала ощущать отравленность и смертельную усталость, исчезла слабость, испарился липкий пот. Дина открыла глаза:
– Вы волшебница, Марина Владимировна.
Она взяла руку спасительницы и хотела ее поцеловать, но Марина мягко высвободилась, поднялась на ноги.
Все время, что Марина лечила Дину Сергеевну, Владимир Михайлович провел в напряжении, переводя взгляд с дочери на Дину и обратно.
– Дина Сергеевна, вы ведь многие годы жили в определенном режиме?
– Да…
– Что произошло столь резко встряхнувшее вашу гормональную систему?
Дина вопросительно посмотрела на Владимира Михайловича.
– Близость со мной…
Марина бросила на отца короткий, удивленный взгляд.
– Ты меня осуждаешь?
– Нет, папа. У тебя больше причин осуждать меня, но ты ведь этого не делаешь…
– Как я могу осуждать свою любимую дочь?.. Тем более, что Максим мне нравится больше, чем Артур… И не потому, что он такой крутой… Просто у меня такое чувство, что Максим – твоя судьба…
Марина посмотрела на отца с изумлением:
– Олег мне тоже сказал, что Захаров – моя судьба… Папа, я нарисовала его вместе с Киром, если хочешь, посмотри.
– Конечно посмотрю. Вместе с Диной…
Дина была потрясена. Ей было жаль Артура и в то же время она понимала справедливость слов своего Володички, что избранником его дочери должен быть принц…
Марина снова присела на край кровати, поместила руки на лоб и затылок Дины Сергеевны, настраивая, пробуждая в Дине женщину, запуская программу самоочищения, омоложения организма, как делала это время от времени самому близкому для нее человеку – своему отцу…
* * *
У Денисова раздался сигнал мобильника. Он посмотрел на экран, ответил на вызов:
– Привет, Сема.
– Добрый вечер, Владимир Михайлович. Где мы можем встретиться? Мне нужно вручить вам пропуск, позволяющий без регламента посещать территорию владений Максима Алексеевича.
– А где удобнее тебе, Сема? В Ромашково? На пропускном пункте училища? Или может быть я заеду к тебе на работу? Пропуск отдашь, экскурсию проведешь по апартаментам хозяина?!.
Дина и Марина удивленно переглянулись, ощутив в последних фразах Владимира Михайловича некоторый подвох и добродушную иронию.
Почувствовал это и Дружников:
– Владимир Михайлович, я вам завтра перезвоню, когда на свежую голову решу, где нам лучше встретиться. Простите, что побеспокоил. До свидания.
– Пока, Сема…
Денисов отключился.
– Папа, ты и с Дружниковым знаком?
– Да я с ним почти два месяца назад познакомился, по дороге в Ромашково – Элитное…
У Денисова снова раздался сигнал мобильника. При взгляде на экран его лицо затвердело:
– Да. Слушаю.
– Привет, Михалыч. Мне сказали, что ты вчера какую – то бабулю в Ромашково привозил, обнимался, целовался с ней в саду…
– Ты зря так называешь приятную во всех отношениях женщину и я советую оставить ее в покое. Она всего лишь будет работать у меня помощницей по хозяйству.
– Так может лучше помириться со мной, чем нанимать домработницу, а не разводиться из – за какой – то фотографии и старых тряпок?!.
– Это для тебя какая – то фотография и старые тряпки, а для меня эти вещи были бесконечно дорогими, так как напоминали о женщине, которую я любил с детского сада… Зачем ты позвонила? Что тебе еще нужно?
– Я думаю, это тебе нужно. Как ты, бедный, обходишься без секса?
– А вот с этим у меня давно все в полном порядке. Для этого дела я завел двадцатилетнюю подругу и вчера предложил ей стать моей женой… Все! Больше не звони!..
Денисов отключился, подошел к Дине, взял ее руку, поцеловал:
– Прости, родная… Я не хочу, чтобы бывшая тебя доставала…
– Не переживай, Володичка. Я все поняла. Я не в обиде…
– Папа, не мешало бы Дину Сергеевну куда – нибудь отправить на отдых. Артур сказал, что она не была в отпуске все то время, что служит у него.
– Никуда я без Володички не поеду. А ему нельзя уезжать из – за работы в училище.
– Все равно вам нужен покой и отдых. Пусть за вас Лидия Борисовна поработает, – голос Марины был твердым, – я заеду в среду… Мне пора. Артур наверное уже дома. До среды, Дина Сергеевна… Папа, проводи меня.
Марина и Владимир Михайлович вышли в прихожую.
– Мариночка, помоги Дине. Не ради меня. Ради нее самой… Я продолжаю любить Верочку, но и эта женщина мне не безразлична…
– Я все сделаю, папа…
Марина прижалась к груди отца. Денисов обнял дочь, погладил ее по спине.
Марина мягко высвободилась из рук Владимира Михайловича. Он придержал дочь за локоть, пока она надевала ботиночки, помог ей надеть пальто.
Они тепло улыбнулись друг другу и Марина покинула дом Дины Сергеевны…
* * *
Из Москвы в Нью – Йорк Макс вылетел в воскресение вечером. На асфальт аэропорта имени Кеннеди он ступил вечером того же самого дня.
По Нью – Йорку Макс в основном передвигался на вертолете. Но в этот раз он не сел за штурвал, уступив его Арно.
В отличие от большинства российских олигархов квартира Макса была не на Манхэттене, поэтому в воздухе пришлось провести еще около получаса.
После душа и легкого перекуса Макс почти час провел в бассейне. Потом снова был душ.
Он уже знал из сообщения Стивена Левита, что Марк Джойс не нашел достойных программистов в Лондоне, а те, с которыми учился в Массачусетс, не прошли через службу безопасности. Поэтому из душа Макс сразу прошел в библиотеку, отобрал нужные книги по программированию, занес их в кабинет.
После ужина он продолжил просматривать отобранные книги, освежая в памяти полученные в юности знания, а за новым, что появилось в области информационных технологий за последующие годы, он следил постоянно.
Макс лег спать довольно поздно, но проснулся как обычно, в восемь утра.
Он и Арно заканчивали завтрак, когда у Арно раздался сигнал мобильника.
– Слушаю, Семен. Что случилось?
– Включите пожалуйста громкую связь.
– Говорите.
– Добрый вечер, то есть, утро, Максим Алексеевич. Как вы приказали, я выписал Денисову пропуск, звоню ему, спрашиваю где нам лучше встретиться. А он называет три варианта встречи. Но если я выберу Ромашково или пункт пропуска училища, Владимир Михайлович может подумать… что…
– Что я запретил вашу встречу в аудиторском центре?!. У меня нет тайн от этого человека. Покажите Владимиру Михайловичу то, что он пожелает увидеть. У вас все?
– Да. До свидания, Максим Алексеевич.
Макс не ответил.
Арно отключился.
– Позвони Стиву, пусть к завтрашнему утру подготовит апартаменты. Скажи технику и Дэвиду, чтобы проверили вертолет. До обеда я буду работать в кабинете. Обедаешь со мной, потом пойдем в спортзал.
Арно кивнул, он держал в руке мобильник, собираясь звонить Стиву и Дэвиду…
Перед ужином Макс больше часа провел в бассейне, а перед сном зашел в кабинет, убрал в сумку ноутбук, в пакет, к «Хроникам Реликта», добавил две книги по программированию, из ящика стола достал винчестеры, привезенные из Москвы, положил их на ноутбук, собрал остальные книги, отнес их в библиотеку и лег спать.
Во вторник, в десять часов утра, Макс, в сопровождении Арно и Виталия, с ноутбуком и книгами, поднялся на свою вертолетную площадку. Дэвид уступил ему место у штурвала. Макс поднял машину в воздух…
Стив ждал Макса в апартаментах, у двери кабинета. В его руке была упаковка горького шоколада для коктейлей.
– Рад вас видеть, мистер Захаров.
Макс кивнул.
– Доброе утро, мистер Арни.
Арно поморщился:
– Стив, сколько тебе говорить? Я – Арно.
– Простите… В кабинете все готово.
Стив открыл дверь кабинета. На стуле у двери лежали балахон из кевлара и бронежилет.
Арно стал надевать на себя странную амуницию. А Макс тем временем освободил от сумки ноутбук, включил его, затем помог Арно застегнуть бронежилет.
Стив подал Арно упаковку горького шоколада.
Макс, пропустив вперед Стива, вышел из кабинета.
Прошло несколько минут, затем дверь открылась, выглянул Арно, уже без балахона и бронежилета.
Макс и Стив вошли в кабинет. Содержимое целлофановой упаковки через длинный шлейф было подключено к ноутбуку, но прикрыто балахоном и бронежилетом.
Макс подошел к ноутбуку, открыл упакованный файл, бегло просмотрел информацию, доставленную в столь оригинальной упаковке.
На лице Макса появилось выражение, которое Арно называл наслаждением ума.
Макс перекинул информацию на свой ноутбук, кивнул Арно.
Арно отсоединил от шлейфа винчестер, достал его из – под балахона и бронежилета, подал хозяину.
Макс выключил ноутбук, поднялся на ноги:
– Где Марк Джойс?
– Уже на работе. Я провожу вас, мистер Захаров.
В сопровождении Арно и Стива, Макс прошел в офисную часть аудиторского центра.
Стив открыл дверь в один из кабинетов. Они вошли в большое помещение, разделенное на две части офисными перегородками.
Марк Джойс стоял к ним спиной у большого кластера из системных блоков игровых «Алиенвейров». Он обернулся на звуки шагов.
Макс сделал шаг навстречу, протянул руку:
– Привет…
Марк пожал протянутую руку:
– Привет.
Захаров достал из правого кармана пиджака два винчестера, подал их Джойсу.
– Работать будем со вторым, а это, – Макс положил на стол винчестер, проверенный при помощи балахона и бронежилета, – чтобы не изобретать велосипед – программное обеспечение и телеметрия абсолютно всех космических аппаратов, начиная от первого советского спутника и до последнего китайского, отправленного к Юпитеру.
– Предполагаю, что вы получили эту информацию из того же источника, из которого узнали о том, чем я занимался в Гарварде и Массачусетс. Но я удивлен тем, почему советская и российская секретная информация оказалась в АНБ?!.
Макс холодно усмехнулся:
– Вы взрослый человек и прекрасно понимаете, что за редким исключением, все в этом мире продается и покупается.
