Текст книги "Помолвка виконта"
Автор книги: Луиза Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
И все же глаза леди время от времени задерживались на склоненной голове джентльмена, и ее ресницы тут же опускались, в то время как джентльмен беспокойно ерзал на стуле и морщился, ловя себя на этом.
Когда часы в холле пробили десять, Десима оторвала взгляд от «Журнала для леди».
– Что это за шум?
Эдам встал и подошел к окну, отодвинув тяжелые портьеры.
– Дождь. Начинается оттепель. – Он повернулся и посмотрел на нее. – Вероятнее всего, завтра внешний мир доберется до нас.
– Конец нашего пребывания вне времени и реальности. – Десима старалась, чтобы ее слова звучали беспечно, и осознала, что ей хочется плакать.
У Десимы возникло странное чувство, что, если она протянет руки, Эдам подойдет к ней и тогда ничто не сможет их остановить. В прошлый раз ему хватило сил оторваться от нее. Теперь настала ее очередь быть сильной.
– Думаю, я пойду к Пру, – сказала она с улыбкой. – Если завтра предстоит путешествие, мы обе должны отдохнуть. Доброй ночи, Эдам.
Он шагнул к ней, поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Прощайте, Десима.
Она была на полпути к лестнице, прежде чем осознала то, что он сказал. «Прощайте»?
Десима легла в постель, ожидая беспокойных снов и мучительной тоски. Вместо этого она всю ночь проспала как сурок и проснулась от стука дождя в окно и боя часов на площадке, которые сообщили ей, что уже семь часов утра.
Десима босиком вошла в комнату горничной и обнаружила, что Пру уже встала, оделась и спорит с Бейтсом в его спальне.
Десима шагнула назад, когда дверь открылась, и Пру вышла.
– Ох уж эти мужчины, мисс Десси. – Горничная окинула ее внимательным взглядом. – Снег почти растаял.
Десима вернулась в свою комнату и посмотрела в окно. Белизна во дворе сменилась слякотью. Она видела остатки их снеговика – шляпа накренилась, а тело наполовину смыло дождем.
Эдам выложил бекон на сковороду, размышляя над тем, когда они смогут получить свежие запасы продуктов. Если дождь продолжится, то достаточно скоро. А потом Десима уедет. После беспокойной ночи, которая прошла в угрызениях совести и эротических сновидениях, он почти хотел этого.
Они оба нуждались в передышке. Возможно, тогда он сумеет осмыслить свои чувства к ней.
Десима... Как же он хочет ее! Но она леди – он не может сделать ее своей любовницей. Что же остается? Брак?
Эдам снял сковороду с огня и стоял, глядя на нее. Он не нуждался в браке – лучшего наследника, чем его пятнадцатилетний кузен Перегрин, трудно представить. Мысль о том, чтобы до конца дней быть прикованным к одной женщине, казалась ему невыносимой.
С другой стороны, Эдам провел несколько дней в занесенном снегом доме с одной женщиной и ни одной минуты не испытывал досады. Долгие часы болезненного физического желания – да, но не досада и не скука.
В этот момент задняя дверь со стуком открылась, и, прервав размышления своего хозяина о прелестях и недостатках супружества, мокрая и нагруженная пакетами прислуга ввалилась в кухню.
– Милорд! – Миссис Читти застыла как вкопанная и уставилась на него. – Что вы делаете в моей кухне?
– Готовлю завтрак, – признался Эдам, чувствуя себя так, словно его поймали на краже пирога из буфетной.
– Только не говорите, что ваши гости уже прибыли! – Экономка посмотрела на четыре тарелки на столе. – Единственная мысль, которая успокаивала меня все эти дни, что никто из вас не смог добраться сюда. – Она встряхнула свой фартук. – Могу я спросить, милорд, кто носил его?
– Я и мисс Росс.
– Мисс Росс?
– Да, миссис Читти. Мне нужно поговорить с вами об этом.
– В самом деле, милорд? Эмили Джейн, выйди и принеси оставшуюся провизию.
Судомойка молча выскользнула под дождь.
– Миссис Читти, я едва смог добраться сюда во время снегопада. По дороге мы с Бейтсом встретили леди и ее горничную, застрявших в карете, нам пришлось привезти их сюда. Больше никто приехать не смог.
– Ну, по крайней мере, у нее есть горничная, – заметила экономка, роясь в корзине и доставая хлеб. – И Бейтс. Правда, в смысле приличий от него мало толку...
Экономка знала, что говорила.
– Горничная мисс Росс все это время была прикована к постели с лихорадкой, а Бейтс сломал ногу в вечер нашего приезда.
– Ах! – Миссис Читти смотрела на него с легкой усмешкой. – Я бы сказала, милорд, что вы оказались в неприятном положении, тем более что ваши гости вскоре будут здесь. Судя по тому, что мы видели, дороги очистились от снега.
Проклятье! Эдам осознал, что не подумал об этом. Прибытие четырех респектабельных членов лондонского высшего общества, двоих из которых он не настолько хорошо знал, чтобы им довериться, могло погубить репутацию Десимы.
Вошла Эмили Джейн с очередной порцией покупок:
– К дому подъезжают две кареты, милорд.
Глава 10
– Тогда будем считать, что я была здесь все время, а в городе оставались только Эмили Джейн и Уильям, не так ли, милорд? – Миссис Читти повязала фартук и уверенно забрала у Эдама сковороду. – Эмили Джейн, сними мокрую одежду, открой парадную дверь и не сплетничай, понятно? – Она снова повернулась к Эдаму. – Вы лучше поторопитесь, милорд, – наденьте сюртук и галстук и предупредите молодую леди. Не беспокойтесь насчет Эмили Джейн и Уильяма – они не скажут ничего лишнего. Я об этом позабочусь.
– Миссис Читти, вы само совершенство. Сколько бы я ни платил вам, вы заслужили повышение. – Наклонившись, Эдам поцеловал ее в румяную щеку. – А почему вы думаете, что это молодаяледи?
Сидя за туалетным столом, Десима разглядывала свои волосы, впервые как следует причесанные с тех пор, как она покинула дом Чарлтона. Пру уже настолько окрепла, что не желала больше бездействовать и приступила к активному обихаживанию своей хозяйки.
Стук в дверь заставил обеих вздрогнуть.
– Десима, можно к вам войти? – Эдам скользнул внутрь, прежде чем она успела ответить.
– Милорд! – Пру произнесла это слово голосом возмущенной дуэньи, но ее игнорировали.
– Миссис Читти, судомойка и лакей вернулись, а мои гости уже у парадной двери. Разумеется, миссис Читти была здесь все это время. Мы не готовили, не ухаживали за собой, а вы, Пру, не отходили от мисс Росс. Миссис Читти готовит завтрак. Я предупрежу Бейтса. Возможно, вы сможете спуститься через двадцать минут.
Он исчез, прежде чем они смогли ответить.
– Ну, Пру... – Десима глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на свое отражение. Во рту у нее пересохло, а в животе она ощутила спазм. При нынешних обстоятельствах гости виконта могли погубить ее репутацию. – Пожалуйста, Пру, принеси мою шкатулку с драгоценностями. Я должна выглядеть в высшей степени респектабельно. А ты постарайся выглядеть старшей служанкой, которой доверено опекать меня.
– Вроде служанки леди Эмбридж? Такой же чопорной и высокомерной? – Ее глаза блеснули. – Думаю, у меня это получится.
Когда Десима спускалась по лестнице, за ней следовала маленькая надменная особа, которая смотрела свысока на лакея и полностью игнорировала нервную судомойку, сновавшую с тарелками между кухней и столовой.
Десима колебалась у двери. Она не может появиться в столовой, как будто ей есть что скрывать. Гости Эдама не должны заподозрить, что произошло нечто неподобающее. Кроме того, джентльмен не выберет для флирта долговязую старую деву, которой под тридцать лет. На сей раз ее недостатки пойдут ей на пользу.
Десима расправила плечи и вошла в столовую. У камина две пары, одетые по последней моде, оживленно беседовали с Эдамом, который повернулся при ее появлении. Его челюсть слегка отвисла, и Десима улыбнулась, оценив произведенный эффект: с великолепной прической, жемчугом на шее и в достойном утреннем платье она выглядела с головы до пят настоящей леди, а не озорной девчонкой, способной кататься на санях, целоваться в снегу и ухаживать за лошадьми.
– Пожалуйста, мисс Росс, позвольте мне представить вам моих друзей. Моя кузина, леди Уэндоувер, и ее муж, лорд Уэндоувер. – Оживленная леди лет двадцати пяти и ее муж несколько старше ее, с насмешливыми глазами. – Мистер и миссис Хайтон. – Пара постарше – у женщины томные голубые глаза. – Это мисс Росс, которая оказалась занесенной снегом здесь и, должно быть, рада увидеть новые лица после трех дней скуки.
– Вовсе нет, милорд. Конечно, я рада познакомиться с вашими друзьями, но я далеко не скучала. Вы и миссис Читти были необыкновенно любезны и предупредительны. – Она окинула взглядом собравшееся общество. – Пока лорд Уэстон не пришел мне на помощь в метель, у меня была единственная перспектива – пивная с весьма дурной репутацией. Можете представить, какое я испытала облегчение, когда попала сюда.
Все шло хорошо, гости были слишком воспитаны, чтобы обращать внимание на ее рост, никто не перешептывался, а самое главное, никто из них не пытался сосватать ее.
После обеда Десима поднялась.
– Если вы извините меня, я, пожалуй, прослежу за упаковкой моих вещей. Думаю, моя карета вскоре будет здесь.
Саквояж в комнате Десимы был открыт, но горничная отсутствовала, только пререкания доносились с другой стороны площадки.
– Пру!
– Да, мэм. – Пру выскользнула из комнаты грума. – Ох уж этот Бейтс!
– Вижу, ты начала упаковку.
– Да, мисс Десси.
– Тогда давай закончим, прежде чем прибудут кучера, – предложила Десима.
Наконец, предоставив Пру поручить лакею Уильяму отнести вниз багаж, Десима присоединилась к гостям, заняв стул у двери. Остальные столпились у горящего камина, поддразнивая Эдама.
– Значит, Сэлли хочет подыскать тебе невесту, Эдам, как ты и опасался? – со смехом спросила леди Уэндоувер.
– Да, сначала я не особенно волновался, – отозвался Эдам. – Я пробыл у нее в доме два дня, и не было даже намека на опасность. Я позволил себе расслабиться, и тогда, как гром с ясного неба, объявили о предстоящем визите каких-то соседей.
– Кого именно? Незамужней дочери? Некрасивой племянницы? – улыбнулась миссис Хайтон.
– Нет, хуже. – Эдам содрогнулся. – Незамужней сестры средних лет. Как меня заверили, состоятельной, неглупой и дружелюбной леди. Я сбежал и попал в снежную бурю.
– О боже! – развеселилась миссис Хайтон. – А что об этом думала Сэлли? Она должна знать, какой вы закоренелый холостяк.
Гнев закипел в крови Десимы. Как мог Эдам шутить на эту тему? Десима услышала свой собственный голос, прозвучавший холодно и насмешливо:
– Уверена, она думала, что делает это ради блага одинокого родственника, даже не представляя, что ни он, ни предполагаемая невеста ничуть не заинтересованы в этих хлопотах.
Лицо Эдама вытянулось, а леди Уэндоувер разразилась смехом:
– Вы слишком суровы, мисс Росс. Безусловно, сестра должна заботиться о благе своего брата.
– И эта забота должна выражаться в навязывании ему нежеланной леди? Не сомневаюсь, что лорд Уэстон вполне способен сам найти себе достойную невесту, когда пожелает это сделать.
– Ну, я согласна, что Эдам не одобрял планов своей сестры, но только не леди. Вероятно, она уже отчаялась выйти замуж, – заметила леди Уэндоувер.
– Неужели замужество настолько желанно, что за него можно платить унижением быть выведенной как на парад кем-то из родственников? Это унижение для леди и источник раздражения для любого воспитанного мужчины. Я уверена, что многие мужчины, остающиеся холостяками по собственным веским причинам, также страдают от подобного вмешательства.
– Значит, вы не одобряете сватовство, мисс Росс? – осведомилась миссис Хайтон.
– Я его презираю, – ответила Десима и поймала холодный взгляд Эдама. Она зашла слишком далеко. – Прошу прощения, лорд Уэстон, если я как-то задела вашу сестру. Безусловно, ею руководила только семейная привязанность.
Эдам скорчил гримасу, очевидно нисколько не обиженный.
– Сэлли наверняка руководствовалась заботой о моих интересах. Что касается леди, о которой идет речь, то, вероятно, Сэлли не может вообразить большего счастья для нее, чем быть замужем за мной.
– Дорогая леди Джардин. – Миссис Хайтон улыбнулась. – Мне так недостает ее с тех пор, как она переехала в Ноттингемшир.
– Сестра лорда Уэстона, леди Джардин, живет в Ноттингемшире? – переспросила Десима, чувствуя новый спазм в животе. Это не могло быть совпадением. В Ноттингемшире не могло быть двух леди Джардин, которые пытались представить холостого брата чьей-то сестре, старой деве, под Новый год. Она сама была той леди, которая «отчаялась выйти замуж» и от которой сбежал Эдам!
– Да, они недавно переехали туда, – сказал Эдам. – Вы встречали их? Я только что сообразил, что никогда не спрашивал, откуда вы ехали, когда мы встретились в метель. Вы прибыли из Ноттингемшира?
– Нет. – Ее друг Генри всегда говорил, что, если кто-то собирается солгать, ложь должна идти от всей души. – Из Лестершира. Сожалею, что не имею счастья быть знакомой с леди Джардин.
Десиму спасло появление лакея.
– Карета мисс Росс прибыла, милорд. Я принес ваш багаж, который оставался в ней. Кажется, все в порядке.
Десима поднялась:
– Тогда я должна ехать. Благодарю вас, лорд Уэстон, за мое спасение от крайне неблагоприятных обстоятельств. Если вы извините меня, мне надо поблагодарить миссис Читти...
Она простилась с гостями Эдама и ускользнула в кухню, где Пру давала указания лакею.
Хотя в голове у Десси гудело от избытка чувств, она вежливо и спокойно обратилась к экономке:
– Миссис Читти, я должна поблагодарить вас за вашу скромность и за вашу чудесную кладовую. Надеюсь, мы не создали слишком большого беспорядка в вашем домашнем хозяйстве.
– Рада, что это помогло вам, мэм. – Миссис Читти проницательно смотрела на Десиму. – Уверена, что его лордство хорошо заботился о вас.
– Вы позволите мне проводить вас до парадной двери, мисс Росс? – спросил Эдам, бесшумно вошедший следом за ней.
Десима заставила себя посмотреть на него. Мужчина – с которым она смеялась, шутила и едва не потеряла невинность – сбежал из дома своей сестры, чтобы не встретиться с ней и, сам того не зная, смеялся над ней со своими друзьями.
– Я не настаиваю на церемониях, лорд Уэстон, – холодно ответила Десима. – Задняя дверь меня вполне устроит. Миссис Читти, вы не будете так добры узнать, что задерживает мою служанку?
Когда экономка вышла, Десима протянула руку Эдаму:
– Еще раз благодарю вас, лорд Уэстон. Мне очень повезло, что вы спасли меня. Пожалуйста, передайте Бейтсу мои пожелания скорейшего выздоровления.
Он не обратил внимания на ее холодность.
– Вы сердитесь, на меня. Я не должен был говорить так легкомысленно о планах моей сестры и моем отношении к ним.
– Вовсе нет, и я прошу прощения за свой несдержанный ответ. Вы просто коснулись темы, которая меня слишком живо занимает, милорд. А, Пру, вот и ты.
Порозовевшая горничная несла накидки.
– Прощайте, Десима. Я бы хотел, чтобы у нас было больше времени для разговоров – мне нужно было многое сказать вам.
Десиме трудно было выдержать его взгляд, и она опустила глаза.
– Надеюсь, ничего важного. Ну, мне нужно идти. Прощайте.
На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее, но вошла миссис Читти, Пру распахнула для нее накидку, и момент был упущен.
Десима позволила кучеру помочь им сесть в карету, потом обернулась, чтобы посмотреть на Эдама. Он стоял в снегу, глядя на нее с загадочным выражением. Чувствовал ли он себя так же скверно, как она, из-за того, что дни их близости и непринужденности подошли к концу?
Когда карета тронулась с места, Десима подняла руку, и Эдам в ответ поднял свою.
Десима устремила взгляд в окно на мокрые поля и тающие сугробы, покуда карета пробиралась по аллеям к большой дороге и сворачивала на восток.
Им повезло – дороги были в приличном состоянии, и лошади двигались достаточно быстрым шагом.
Горничная выглядела удрученной, съежившись в своем углу, ее нос порозовел, и крупная слеза катилась по пухлой щеке.
– О, Пру! Ты плохо себя чувствуешь? Мне не следовало увозить тебя сегодня! – виновато воскликнула Десима.
Пру судорожно глотнула и покачала головой:
– Дело не в том, мисс Десси. Я чувствую себя прекрасно, честное слово.
– Тогда в чем причина? – Десима села рядом с Пру и пощупала ей лоб. Он был холодным. – Скажи мне, Пру, и мы все уладим. – Она взяла горничную за руку и похлопала по ней.
– Вы ничего не можете уладить, мисс Десси. – Пру достала носовой платок и громко высморкалась. – Это просто глупость.
– Конечно, могу, Пру. Скажи мне.
– Это Джетроу. – Пру всхлипнула.
– Джетроу? Кто это такой?
– Бейтс, мисс Десси. Его зовут Джетроу.
Десима пришла в недоумение. Что могло вызвать ее слезы?
Лицо Пру сморщилось.
– По-моему, я влюблена в него.
– Ты влюблена в Бейтса? – Десима уставилась на нее. – Но я не думала, что он тебе так уж нравится. Ты часто с ним спорила и была сердита на него... – Она оборвала фразу. – Он старше тебя, – осторожно заметила Десима после паузы.
– Немного, – признала Пру. – Но разве это имеет значение?
– Конечно нет, – поспешно согласилась Десима. – Но он отвечает тебе взаимностью?
– Не знаю. – Нижняя губа Пру дрожала. – Возможно, Его не назовешь болтливым.
– Что верно, то верно. Вы договорились переписываться?
Пру покачала головой:
– Расставание было почти внезапным, и я не подумала. – Она снова всхлипнула, и Десиме пришла в голову беспокойная мысль.
– Пру, ты... не сделала ничего... неразумного? – Потом она вспомнила. – Конечно нет, ведь у него сломана нога.
Последовало молчание, затем Пру бросила косой взгляд на Десиму.
– Пру! Неужели? Как? Нет... не говори мне. Я не желаю знать.
Что, если Пру беременна? Ей пришла в голову мысль о теле Эдама, прижимающемся к ее телу. Ведь то же самое легко могло произойти с ней.
Слезы катились по щекам горничной.
– Пру, обещаю, тебе, что мы найдем способ оказаться ближе к лорду Уэстону и ты сможешь увидеть Бейтса снова. – А что, если Пру ждет ребенка и Бейтс не готов поступить порядочно?
Пру судорожно сжала руки хозяйки, слишком расстроенная, чтобы говорить. Десима ободряюще улыбнулась ей. Но внутри она вся дрожала – не было способа помочь Бейтсу и Пру встретиться снова без участия Эдама. А это означало увидеть Эдама, снова.
Глава 11
Как и следовало предвидеть, Огаста была рада возвращению Десимы, но не проявляла никакого любопытства насчет ее путешествия. Но когда они стояли в ее новой оранжерее, она заметила:
– Ты выглядишь по-другому, дорогая. Изменила прическу?
Это было типично для Огасты, и Десима не обратила внимания. Но ее потряс Генри, сэр Генри Фрешфорд приехал верхом из своего соседнего поместья на следующий день, возбужденный слухами о прибытии Десимы.
– Генри! – Десима наклонилась, чтобы принять братский поцелуй в щеку. – Хорошо провел Рождество?
– Да, прекрасно. – Он странно посмотрел на нее. – Десси, что с тобой произошло?
– Со мной? Ничего.
Генри Фрешфорд, баронет, был самым красивым мужчиной, какого Десима когда-либо встречала. Его рост, правда, был ниже среднего, но он обладал классически совершенными чертами лица, густыми светлыми волосами, ярко-голубыми глазами и элегантной фигурой. Одной его внешности было достаточно, чтобы привлечь многих женщин, но происхождение и состояние еще сильнее привлекало матерей юных леди.
Невысокому Генри приходилось постоянно отбиваться от матримониальных планов, поэтому рослая женщина, на которой никто не собирался жениться, стала его лучшим другом. Для Десимы он был как брат, а она для него – идеальным доверенным лицом женского пола.
– Ну что ты уставился на меня? – осведомилась Десима, опускаясь на один из новых диванов, купленных для оранжереи. – Я думала, тебя заинтересуют достижения Огасты.
– Меня куда больше интересуют твои достижения, Десси. – Генри сел напротив нее, скрестив ноги, откинувшись назад и изучая ее лицо.
– Что ты имеешь в виду? И пожалуйста, не называй меня Десси. Я только теперь осознала, как ненавижу это имя.
– Конечно, Десима. Но, пожалуйста, не увиливай и расскажи мне, кто он.
– Кто? – Десима почувствовала, что краснеет. – О чем ты?
Теперь смущенным казался Генри.
– Не знаю, как выразиться поделикатнее. В тебе появилось какое-то... сияние. Новая уверенность в себе. Как ты знаешь... я испытываю к тебе абсолютно братские чувства, но даже я ощущаю некоторую... э-э... внутреннюю дрожь в тебе. – Он кашлянул и потянул себя за манжеты. – Насколько я понимаю, появился мужчина, который пробудил в тебе... определенные чувства.
– Неужели это видно? Я хочу сказать, что понятия не имею, о чем ты говоришь. Этак кто-нибудь подумает, что у меня появился любовник.
– А это не так? – Казалось, Генри оправился от своего смущения.
– Нет! – Десима посмотрела на него и сдалась. – Нет, но это едва не произошло. Если ты дашь слово, что будешь молчать, я расскажу тебе.
Когда она выложила ему все, что с нею произошло, за исключением некоторых не подлежащих упоминанию деталей, – Генри довольно потирал руки.
– Видишь? Я говорил тебе, что с твоей внешностью все в порядке и этого не понимают только твои идиотские родственники и группа надутых снобов. И этот мужчина доказал мою правоту.
– Но больше никто не находил меня хотя бы чуть-чуть привлекательной.
– Думаю, ты слишком долго думала о себе как о непривлекательной старой деве, – жестко отозвался Генри. – Он увидел тебя такой, какая ты есть на самом деле, со всем твоим очарованием и необычным характером.
– Он очень высокий, поэтому не осознает, какая я долговязая жердь.
– В обществе полным-полно мужчин таких же высоких, как ты, и даже еще выше.
– И ему нравятся мои веснушки. Он не считает, что у меня слишком большой рот. Он даже сказал, что я не должна надувать губы, потому что ему хочется... – Она умолкла, густо покраснев.
– Что? – с интересом осведомился Генри. – Укусить их?
– Да! По-твоему, это нормально?
– Абсолютно нормально. Это не слишком приличный разговор, Десима, но раз мы зашли так далеко, то это вполне нормальная мужская реакция. Мне тоже нравятся твои веснушки. Он представляется мне типичным мужчиной с должным набором здоровых мужских желаний.
– Господи! – Десима пыталась разобраться в своих эмоциях. Эдам находил ее привлекательной и поцеловал ее потому – согласно Генри, который был самым толковым мужчиной из ее знакомых, – что любой нормальный мужчина на его месте захотел бы этого.
Десима подняла брови.
– Он говорил обо мне со своими друзьями совершенно ужасно – признался, что убежал, лишь бы не встречаться со мной.
– Но ведь он тогда еще с тобой не встречался, так что же в этом ужасного? – осведомился Генри. – Ты вела себя так же ужасно – убежала, лишь бы не встречаться с ним, и я держу пари, что если бы добралась сюда без приключений, то с негодованием рассказывала бы мне, как твоя семья пыталась свести тебя с каким-то кошмарным человеком, которого ты сразу бы возненавидела.
– Это несправедливо!.. – Десима умолкла, задумавшись. – Хотя ты прав. Я бы никогда до этого не додумалась.
– Ты влюблена в него?
– Не знаю. – Десима смотрела на Генри, наморщив лоб. Внутри она ощущала пустоту.
– Как бы то ни было, что ты собираешься с ним делать?
– Ничего, – призналась Десима. – Не могу же я бегать за ним, даже если бы хотела. Но все усложняет то, что Пру, похоже, влюбилась в его грума.
– Тебе нужно выбросить все это из головы, Десима. Мама собирается открыть лондонский дом на сезон, чтобы ввести Кэролайн в общество. Я тоже там буду – почему бы тебе не погостить у нас? Мама будет рада твоей компании. Мы поедем в город в конце февраля, чтобы заранее подобрать для Кэро платья и безделушки. Что скажешь?
Это звучало очень заманчиво. Десима уже думала о том, чтобы отправиться в Лондон на сезон, хотя бы только для того, чтобы шокировать Чарлтона, появившись там без опеки одной из тетушек или кузин. Десима внутренне содрогнулась. Если она намеревалась совершать поступки только ради реакции своего единоутробного брата, то она осталась бы зависимой от него, как и прежде. Она должна делать то, что хочет сама. А Десима хотела поехать в Лондон и узнать, правда ли то, что говорил Генри. Может ли быть, что если она не станет робеть и бояться выглядеть странной, то другие не будут считать ее такой?
Кроме того, был шанс, что Эдам тоже окажется в Лондоне во время сезона. Не то чтобы она сама хотела видеть его, но, если Пру понадобится помощь в связи с ее романом, она должна сделать все, чтобы помочь ей.
– Да, Генри, благодарю тебя. С удовольствием поеду в Лондон и погощу у твоей мамы.
– Что значит – вы не можете найти их? – Эдам Грантам сердито уставился на своего агента. – Неужели так трудно отыскать английского джентльмена и его семью? Вы искали три недели, черт возьми!
Агент Фрэнклин покраснел, но сохранял спокойствие.
– Я изучил «Справочник пэров», «Указатель землевладельцев» и «Церковный указатель Крокфорда» на тот случай, если он священник, я обратился к справочникам различных графств, включая даже Ноттингемшир, чтобы ничего не упустить. Никто не соответствует вашему описанию.
Потом я обратился к Норфолку, но не смог найти ни одной незамужней леди или вдовы по фамилии Росс, которая могла бы соответствовать вашему описанию, – а кузина леди, конечно, могла быть девицей или вдовой с другой фамилией. Единственный след, который у меня имеется, – это группа, приезжавшая на ленч в «Восходящее солнце» около Уисбека. После этого они исчезли. Количество карет на почтовых дорогах в тот день было значительным, так как многие возвращались домой, задержавшись из-за плохой погоды. Мы проверили дороги во всех направлениях, но никто их не помнит. Очень сожалею, милорд.
– Благодарю вас, Фрэнклин. Уверен, что вы тщательно поработали.
Агент откланялся, оставив Эдама размышлять за столом. Эдам налил себе порцию бренди и задумался.
Лонгминстер-Хаус, сельское жилище графа Минстера, мужа тети Эдама, было en fete[12] по случаю крестин первого внука Минстеров, и Эдаму пришлось целую неделю умиляться младенцу, проявлять внимание к родственникам, всячески лавируя, чтобы избежать их недовольства тем, что он до сих пор не женат.
Одним из немногих путей к спасению, которые он обнаружил, была попытка приободрить дальнюю родственницу его тети Минстер, Оливию Ченнинг. Он помнил ее со школьных лет миниатюрной и робкой. Теперь она стала маленькой светловолосой красавицей, похожей на фею. Вдобавок к этому хорошее происхождение и изысканные манеры делали ее необычайно выгодной партией. Но, помимо робости, препятствием служило то, что ее семья отчаянно нуждалась. Эдам подозревал, что если приданое Оливии равняется нескольким сотням фунтов, то это все, чем они располагали.
Мать с упорством маньяка выводила ее в общество, хотя сама Оливия не сомневалась, что ей не на что надеяться, несмотря на внешность и обаяние. Месяц назад Эдам пожал бы плечами и не обратил на нее внимания. Но сейчас, когда горькие слова Десимы о сватовстве все еще звучали в его ушах, он смотрел на девушку с сочувствием.
Эдам наполнил свой бокал, оставив мысли об Оливии как о неразрешимой проблеме. Присутствие Перегрина Грантама, сына покойного младшего брата его отца, было одновременно лучом света в темном царстве и ободряющим напоминанием, что в ответ на лекции родственников о его долге произвести наследника он может указать Перегрина и многие восхитительные качества этого молодого человека.
—Я хочу, чтобы ты женился, Эдам, – жаловался Перри днем раньше, когда они брели по грязному полю с двумя ретриверами по пятам и дюжиной голубей, висящих на их охотничьих поясах. – Я хочу поступить на военную службу, но в ответ слышу от своих опекунов возражения, что наследник виконтства не должен рисковать своей головой в армии.
Усмехнувшись, Эдам информировал кузена, что не собирается ради него связывать себя узами брака и что ему придется подождать еще пару лет, чтобы присоединиться к армии.
– К тому времени война кончится, – с досадой отозвался Перри. – Эдам, ты должен жениться.
Этим вечером, вытянув ноги перед горящим камином и потягивая лучший бренди Минстера, Эдам впервые серьезно задумался о браке.
Он не оставался холостым ради Перри – парень был слишком умен и честолюбив, чтобы ждать наследства кузена. Нет, Эдам не женился только потому, что ни одна леди не возбудила его интерес настолько, чтобы он захотел отказаться от свободы. Кроме одной.
Эдам отправил Фрэнклина по следу Десимы, потому что не смог найти сведений о ее брате ни в одном справочнике и что вежливая записка с благодарностью, полученная спустя три дня после ее отъезда, не имела обратного адреса. Тогда он не спрашивал себя, почему хочет разыскать ее, ну, как бы просто желал убедиться, что с ней все в порядке. Тот факт, что записка не оставляла в этом сомнений, был проигнорирован.
И вот теперь Эдам неохотно признавался себе в том, что ему не хватает Десимы. Не только его тело тосковало по ней, хотя это играло немалую роль. Он хотел узнать ее лучше, разговаривать с ней, слышать ее мелодичный смех, танцевать вальс и поддразнивать по поводу ее стряпни. Хотел вгонять ее в краску и при помощи лести выводить из внезапных приступов робости. Он хотел понять, была ли любовью эта незнакомая сердечная боль.
Разложенные перед ним бумаги указывали один ложный след за другим, и все они свидетельствовали о том, что Десима исчезла. Наконец он заподозрил, что она не назвала ему свою настоящую фамилию, а в таком случае даже сыщики с Боу-стрит[13] едва ли смогут ее разыскать. Казалось, что она, в отличие от него, не заинтересована в возобновлении их странной дружбы.
Встрепенувшись при звуке гонга, Эдам поднялся наверх, рассеянно припоминая, что тетя Минстер устраивала бал, отмечая не только появление первого внука, но и помолвку ее последней, младшей дочери Сильвии.
Спустившись к обеду, Эдам обнаружил, что прибыло еще несколько гостей.
Перри подошел к нему с недовольным видом.
– Все ломберные столы расставлены для виста, в который будут играть старые девы, Эдам, а нам придется танцевать весь вечер.
– Ну, найди себе хорошеньких девушек для флирта. Как насчет Оливии? Мы подойдем к ней, и ты сможешь попрактиковаться в искусстве обольщения, до известных пределов, разумеется.
Подозревая, что его поддразнивают, Перри затравленно посмотрел в направлении взгляда Эдама и облегченно вздохнул:
– А, Оливия Ченнинг. Я уверен, что она не проявит ко мне никакого интереса, пока ты рядом.
Эдам улыбнулся: малютка безусловно была во вкусе Перри – выражение скромности и робости на ее лице было особенно привлекательным.
Решительно взяв кузена за локоть, Эдам начал пробираться к гостям, когда их властно остановила тетя Минстер:
– Вот и ты, Перегрин. Перестань сплетничать с Эдамом об охоте, лошадях и о всякой чепухе и поговори с адмиралом. – Она взяла Перри под руку и отвела его в сторону.
Лишившись компаньона, Эдам подошел к Оливии, которая присела в реверансе.
