Текст книги "Сонеты"

Автор книги: Луиш де Камоэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Камоэнс Луиш де
Сонеты

Луиш де Камоэнс

Сонеты

x x x

Имея ум, любовь, заслуги, честь,

Мы мним, что путь наш радостен и гладок,

Но Рок, случайность, время свой порядок

Наводит в мире, нам готовя месть.

Загадок неразгаданных не счесть,

Хоть на догадки разум наш и падок,

И вот она, загадка из загадок:

Что выше жизни, выше смерти есть?

Ученый муж нередко лицемерит,

Тогда как опыт к знанию приводит:

Побольше наблюдать – важней всего.

Пусть происходит то, во что не верят,

И верят в то, чего не происходит,

Вы лучше верьте в Бога одного.

Перевод В. Резниченко

x x x

Чего еще желать? Я с юных дней

Раздаривал любовь, но не всегда ли

Мне злобой и презреньем отвечали?

А вот и смерть – что требовать у ней?

Жизнь хочет жить – нет правила верней.

Страданья никого не убивали,

А там, превыше всей земной печали,

Прибежище нам есть от всех скорбей.

Но смерть не спросит о моем желанье:

Ни слез, ни горя нет в ее стране.

Все потерял я в горьком ожиданье,

Зато враждой пресытился вполне.

До смерти мне осталось лишь страданье.

Для этого ль пришлось родиться мне?

Перевод В. Левика

x x x

Мучительно за годом год идет,

А дней уже осталось так немного.

Но чем их меньше, тем длинней дорога,

Тем больше в сердце горестных забот.

Мой дар слабеет, и который год

Не знает радость моего порога.

И только опыт, все измерив строго,

Порой обман грозящий узнает.

Гонюсь за счастьем – вот оно! попалось!

Увы! Рванулось и опять умчалось.

Я падаю, встаю, пропал и след...

Бегу опять, зову – оно далеко.

Вперяю в даль отчаянное око...

Оно исчезло, и надежды нет.

Перевод В. Левика

x x x

Рассталась Низе навсегда с Монтану.

Она исчезла за грядою скал,

Но в памяти пастух воссоздавал

Черты своей подруги неустанно.

Он в Индии пред хлябью океана,

На посох опершись, свой взор метал

В пучину волн, в их дышащий кристалл,

Но безответна пелена тумана.

"Любви нетленной к той, что, мне на горе,

Стенал он, – путь свершает свой далекий,

В свидетели зову я небосвод!

И если жаль тебе меня, о море,

Вдаль унеси и слез моих потоки,

Как их причину, с пеной темных вод!"

Перевод М. Талова

x x x

Луга, леса в вечерней тишине,

Ручей, едва журчащий на просторе,

Иль тот, что в разрушительном напоре

Шумит, катясь по горной крутизне;

Граниты скал в лазурной вышине,

Согласные в своем нестройном хоре,

Пока меня в оковах держит горе,

Отрады вы не принесете мне.

Другим стою перед тобой, природа,

Не радуясь ни краскам небосвода,

Ни весело струящейся воде.

Мне чудится пора совсем иная,

Я слезы лью, о прошлом вспоминая,

И здесь печалюсь так же, как везде.

Перевод В. Левика

x x x

Любовь казалась сладкой мне когда-то;

В плену надежд несбыточных и грез,

Не видя притаившихся угроз,

Душа цвела, желаньями объята.

Все фальшь и ложь, чему я верил свято!

Надежды пролились ручьями слез!

К вершинам счастья Рок меня вознес,

Но тем скорей и горестней расплата.

Кто высших благ и радостей достиг,

Неисцелимой скорби предается,

Когда судьба ему изменит вмиг;

Но как бы ни был яростен и дик

Ее удар, спокойным остается,

Кто видел мир и ко всему привык.

Перевод В. Резниченко

x x x

Воображенье! – средь пустых забот

Ужель тебе моих несчастий мало,

Ужель тому страданий не хватало,

Кто весь свой век дорогой бед идет?

Зачем измучен вымыслами тот,

Чей взор глядит так скорбно, так устало?

Ведь и мечтать о счастье не пристало

Тому, кто знал одних лишений гнет.

Хоть объясните, мысли, убегая,

Что гонит вас, какое колдовство

Вас путает, бесовщина какая?

Не отрекайтесь в гневе от того,

Кто сам себя готов убить в печали,

Когда и впрямь вы на него восстали.

Перевод В. Левика

x x x

Наяды, обитательницы вод,

Поящих землю свежестью прохладной,

Вы видите, как праздный, безотрадный

Другой поток из глаз моих течет.

Дриады, страшен ваших стрел полет,

Они сверкнут – и пал олень громадный,

Вы видели глаза, чей беспощадный

Единый взгляд в сердца позором бьет.

Хотите видеть слезы горькой муки?

Оставьте ваши воды, ваши луки,

Идите, нимфы милые, сюда.

Здесь тусклы дни, и ночи здесь бессонны,

Но стрелы есть в глазах разящих доны,

В моих глазах – прозрачная вода.

Перевод В. Левика

x x x

Я до безумия дошел такого,

Что и в жару трясет озноб меня;

Смеюсь и плачу, жизнь свою кляня;

Всего добившись, все теряю снова.

В душе смешались чувства бестолково;

Глаза влажны, хоть мысль полна огня;

Мечта, погаснув, заблестит, маня:

Очнусь – и вновь лишаюсь дара слова.

Мне чудится: земля – как облака.

Мне грезится, что час – тысячелетья

(Хоть наяву тысячелетья – час).

Чем болен я, не разберусь пока.

Но знаю: эту муку стал терпеть я,

С тех пор как повстречал, сеньора, Вас.

Перевод В. Резниченко

x x x

Стоически, в тревогах тяжких дней,

В трудах и бедах краткий век мой прожит.

Одно лишь чувство грудь мою тревожит:

Моя любовь – но и страданье с ней.

Любых отрав любовь моя сильней,

И яд, что быть противоядьем может,

Гармонию страданья уничтожит:

Ведь не мирюсь я с мукою моей.

Но сил Любовь на тонкости не тратит

И за несчастье мне несчастьем платит.

Как снег, я таю от ее щедрот.

А если б мог с несчастьем примириться,

Она начнет на горести скупиться,

Затем что с платой долг ее растет.

Перевод В. Левика

x x x

Сеньора, если за печаль и страсть

Одна награда – каторга и плети,

Глумитесь надо мной – я пойман в сети,

Моя душа Вам отдана во власть.

Над ней вольны Вы издеваться всласть,

Терзать ее, травить – я все на свете

Стерплю, ведь жизнь – война, и муки эти

Всех мук моих лишь крохотная часть.

Взглянув на Вас, кто не опустит взора?

Сдаюсь, но сердце Вам не отдаю.

Ведь сердце – мой последний щит, сеньора.

Спасенья нет в проигранном бою.

Спасенье есть – чтоб избежать позора,

Прижаться грудью к острому копью.

Перевод В. Резниченко

x x x

Зачем Надежда лжет мне, как всегда,

Зачем Судьба скликает беды снова?

Не может быть возврата для былого,

И вспять не обращаются года.

Так пусть идут, проходят без следа

Свидетелями жребия людского,

Один всегда отличен от другого.

Но и с мечтой не сходен никогда.

Что так любил я, с чем душа сроднилась,

Все стало чуждым, все переменилось,

Я постарел, утратил к жизни вкус.

Меня Судьба замкнула в круг проклятый,

Но Время – счастья злобный соглядатай

Надежд убитых множит тяжкий груз.

Перевод В. Левика

x x x

Воспоминанья горькие, вы снова

Врываетесь в мой опустелый дом.

Я так придавлен, так опутан злом,

Что не надеюсь и не жду иного.

Мне видеть гибель всех надежд не ново,

И, сотни раз обманутый во всем,

Я с примиренным сердцем и умом

Терплю вторженье образов былого.

Терплю и цепи горестной судьбы,

Но пусть в несчастьях век мой горький прожит,

Я милосердья от нее не жду.

Нет больше сил для жизни и борьбы,

Так пусть паду – падением, быть может,

Я от себя страданье отведу.

Перевод В. Левика

x x x

Семь лет Иаков пас овец Лавана,

Но не ему служил – его Рахили,

О чьей красе кругом ему твердили,

Чей образ он лелеял постоянно.

И хоть бедняк трудился неустанно

И лишь минуты встреч отрадой были,

Ему Лаван – так пишут в древней были

Дал в жены Лию, став на путь обмана.

Но, верен лишь пастушке той прекрасной,

Ее отцу сказал пастух несчастный:

– Я прослужу еще семь лет сполна,

Твое всю жизнь готов пасти я стадо,

Но не одной, а многих жизней надо

Для той любви, что вечности равна.

Перевод В. Левика

x x x

Лишь только струны Аполлон сотряс

И девять муз запели стройным хором,

Внимая лире золотой, с задором

Я взял перо и начал свой рассказ:

"Благословенны год, и день, и час,

Когда я ранен был прекрасным взором,

Благословенны страсть и пыл, с которым

Я покорился чарам этих глаз..."

Звучала песнь, но колесо удачи,

Раскрученное мстительным Амуром,

Свершило незаметный оборот.

Лучистый день застелен мраком хмурым.

Нелепо ждать, что будет все иначе.

Ведь это значит – худших ждать невзгод.

Перевод В. Резниченко

x x x

Мечтает Страсть о встрече, дона, с Вами,

Не ведая сама, к чему стремится,

Любовь желать столь низкого стыдится,

Она живет возвышенными снами.

Какое существо под небесами

Возможным постоянством не прельстится?

И только страсть о низменном томится,

Хоть, насладясь, желанья гаснут сами.

Моя любовь, ты чистоту святыни

Чуть запятнала, – как тяжелый камень

Летит, сорвавшись, к центру мирозданья,

Так и мое воображенье ныне

Откликнулось на чувственный мой пламень

И подчинилось низости желанья.

Перевод В. Левика

x x x

Колокола сзывали в Божий храм,

И люди шли, как реки льются в море,

Чтобы того прославить в общем хоре,

Кто указал пути к спасенью нам.

Но притаился бог незрячий там,

И я в груди стрелу почуял вскоре,

И он сломил мой разум в жарком споре,

Прекрасный лик явив моим глазам.

Язычник одолел меня во храме,

Но я в душе не чувствую укора,

Слепого супостата не кляну.

Я дал ему обвить меня цепями,

Я славил этим Вас, моя сеньора,

И жаль, что прежде не был я в плену.

Перевод В. Левика

x x x

Когда улыбкой, звуком нежных слов

Мой слух, мой взор, все чувства увлекая,

Вы мысль мою, мой разум, дорогая,

Возносите к обители богов,

Освобожден от всех земных оков,

Людских богатств ничтожность презирая,

Я здесь дышу благоуханьем рая,

Я вдруг рассудок потерять готов.

Не оскорблю Вас жалкими хвалами,

Кто видел Вас, кто восхищался Вами,

Тот понял всю безмерность красоты.

Он согласиться вынужден без спора,

Что сотворить Вас мог лишь тот, сеньора,

Кто создал небо, звезды и цветы.

Перевод В. Левика

x x x

Заря во взгляде Вашем зажжена:

Он проникает в сердце, зренье раня.

Увидеть Вас и не ослепнуть – дани

Законно Вам не уплатить сполна.

Пусть это справедливая цена,

Она мне недоступна, – как в дурмане

Любя Вас, я дошел до низшей грани,

И жизнь и душу вычерпав до дна.

Я нищ: Вам отданы мои богатства,

Мечты, надежды, помыслы, тревоги,

Но этот крест я с радостью влачу.

Поэтому корить Вас – святотатство;

Я все отдать Вам счастлив, и в итоге

Тем выше долг, чем больше я плачу.

Перевод В. Резниченко

x x x

Сеньора, Вы пленили всех, иначе

И быть не может – Ваших глаз заря

Способна ослепить; возвел не зря

Свой храм в зрачках у Вас божок незрячий.

Он судьбами вершит, суля удачи

Толпе, собравшейся у алтаря,

И люди чтут его, боготворя

Ваш несравненный лик и взгляд горячий.

Блажен, кто видел белизну снегов

В лучах золототканого узора,

Где пламенная роза расцвела.

Разрушив сердца ледяной покров,

Ему пронзило грудь сиянье взора,

Как солнце – гладь прозрачного стекла.

Перевод В. Резниченко

x x x

Мы чтим Паллады ум, Дианы честь,

Венеры красоту, Юноны славу;

До Африки и Азии по праву

Дошла об этом из Европы весть.

Всевластным небом, чьих чудес не счесть,

Был вставлен дух в телесную оправу;

Воздвигнут мир по высшему уставу

Из четырех частей таким, как есть.

Но вас, сеньоры, балует природа

И дарит каждой сразу все подарки,

Их на четыре части не деля.

Вам отдают свой блеск живой и яркий

Лучи Луны и красота Восхода,

Огонь и Влага, Воздух и Земля.

Перевод В. Резниченко

x x x

Как лебедь умирающий поет

На зыбкой глади озера лесного,

Когда впервые, скорбно и сурово,

На жизнь глядит уже с иных высот,

О, если б он часов замедлил ход,

О, если бы расправил крылья снова!

Но славит он конец пути земного,

Освобожденье от земных забот,

Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,

Уже смирясь пред неизбежным роком,

Не в силах жить, берусь за лиру вновь

И снова славлю горькими словами

Мою любовь, обманутую Вами,

И Вашу изменившую любовь.

Перевод В. Левика

x x x

Когда судьба мне испытанье шлет

И, Вас – мое блаженство – покидая,

Я должен ехать, изгнанный из рая,

Моей вины терпя жестокий гнет,

Суровость Вашу, гневный Ваш уход,

Тот страшный миг опять переживая,

Черствею вдруг, и боль, еще живая,

Уже не с прежней силой сердце жжет.

Как мог судьбы принять я перемену,

Как я не умер, как мирскую сцену

Тогда не бросил и понес мой крест?

Поверьте, все приму я без укора.

Уехав, больше я б страдал, сеньора,

Когда бы мукой не был мой отъезд.

Перевод В. Левина

x x x

Те очи светлые, что в час прощанья

Все о разлуке плакали со мной,

О чем теперь грустят? И облик мой

Лелеют ли в своих воспоминаньях?

И помнят ли годину расставанья

И час моих страданий роковой?

И день свиданья нашего благой

Им грезится в заветных ли мечтаньях?

Считают ли мгновенья и часы?

Для них минуты тянутся, как годы?

Взывают ли к ветрам в ночной тиши?

Обман счастливый страждущей души!

Когда печальным думам нет исхода,

Хоть ты терзанья сердца приглуши.

Перевод О. Овчаренко

x x x

Огонь, на восковом дремавший ложе,

Восстал, с огнем любви смешавшись вмиг,

Когда, взглянув на Ваш прекрасный лик,

Увидел свет, со светом солнца схожий.

Сдержать не в силах трепета и дрожи,

В удвоенном порыве, смел и дик,

Стремясь обнять Вас пылко, он приник

В палящем поцелуе к нежной коже.

Блаженна страсть, что жар свой донесла

До глаз, где скрыты прелести такие,

Какими целый мир сожжен дотла!

В Вас, о сеньора, влюблены стихии,

Поэтому свеча и обожгла

Снег, обжигающий сердца людские.

Перевод В. Резниченко

x x x

Кто любит – побуждаемый мечтой,

В любимое свое преобразится.

Так мне – чего желать, к чему стремиться?

Оно во мне – желаемое мной.

Мой дух, как предначертано судьбой,

Сумел с любимым воедино слиться,

И тело не взыскует, не томится,

Когда душа – в гармонии с собой.

Но та, кто в красоте необычайной

Как атрибут с предметом, связью тайной

С моей душой навек сопряжена,

Во мне живет, как чистая идея.

Я стал любовью, божеством владея,

Ей форма, как материи, нужна.

Перевод В. Левика

x x x

Тщеславность ум Летеи помутила.

Как повествует миру быль одна,

Своею красотой ослеплена,

Она хвалилась, что богинь затмила.

Тогда богов судилище решило,

Что столь необычайная вина

Немедля быть наказанной должна,

Как дерзкая хвастунья заслужила.

Но кары той не мог перенести

Олен, к Летее страстью пламенея.

Погибнуть, но прекрасную спасти

Вот какова была его затея.

И, чтоб любовь от смерти увести,

Он камнем стал, а с ним – его Летея.

Перевод В. Левика

x x x

Щегол влюбленный, нежный и беспечный,

Едва пригладив клювом пух, без нот

На ветке зеленеющей поет

Все тот же стих, бессвязный, бесконечный.

Тем временем стрелок в тростник заречный

Уходит крадучись. Таясь, как крот,

Он целится и в тьме стигийских вод

Певцу любви покой готовит вечный.

Так, жизнью наслаждавшийся дотоле,

Задет я в сердце был твоей стрелой,

Когда ловца отнюдь не опасался.

Чтоб невзначай застичь меня на воле,

Подстерегая, лучник роковой

В твоих зеницах пламенных скрывался.

Перевод М. Талова

x x x

Однажды нимфа Силвия по чаще

Брела и, отдалившись от подруг,

На дерево залезла, вздумав вдруг

Сорвать цветок, в его листве горящий.

Зайдя в ту рощу и решив, что слаще

Прохлады не найти, на тот же сук

Повесил Купидон колчан и лук

И лег, пережидая зной палящий.

Не медлит нимфа и спешит украсть

Смертельное оружье: бог строптивый

Беспомощен в минуты забытья.

Из глаз ее пускает стрелы страсть.

Бегите, пастухи, покуда живы!

Лишь я останусь: в смерти жизнь моя.

Перевод В. Резниченко

x x x

Ждет смерть меня; дано бессмертье строкам,

С печалью повествующим о том,

Сколь радостно я жил; чтоб им потом

Из рук не выпасть в Лету ненароком,

Я их оставлю здесь, и пусть уроком

Послужит людям этот скорбный том,

Пусть тычут указующим перстом

В него с негодованьем и упреком;

И если горе счастьем счел глупец,

Амуру и Фортуне веря слепо,

То на моем примере наконец

Он сможет убедиться, сколь нелепо

Им доверять: Амур – тиран и лжец,

Фортуна – вероломна и свирепа.

Перевод В. Резниченко

x x x

Таких созвучий, полных красоты,

Таких стихов в сладчайшем новом стиле

Мои труды еще не породили,

Мой стих явил лишь грубые черты.

А Ваш – родник, бегущий с высоты.

Вы Иппокрены ключ им посрамили.

Цветам, что Вы на Тежу возрастили,

Завидуют и Мантуи цветы.

Зато Вы небесами не забыты,

И Аполлон, пристрастья не тая,

Вручил Вам дар, какого я не стою.

Две наши музы равно знамениты,

Но только черной завистью моя,

А Ваша – несравненной чистотою.

Перевод В. Левика

x x x

Противница и друг! В твоих руках

Вся жизнь моя и все блаженство было!

Нет, стала не земля твоей могилой,

Чтоб на земле от горя я исчах.

Волна морская твой скрывает прах,

Одна красою обладает милой,

Но, сколько бы ни длился век унылый,

Твой образ будет жить в моих мечтах.

И если мне дано в строках сонета

Любви кристально чистой посвятить

Рассказ пусть грубый, но правдоподобный,

Ты будешь мной в стихах всегда воспета,

И если память вечно может жить,

Да будет стих мой надписью надгробной!

Перевод М. Талова

x x x

Душа моей души, ты на крылах

Отторглась преждевременно от тела!

Покойся там, куда ты отлетела,

А мой удел – грустить о небесах.

О, если память о земных делах

Живет в преддверье горнего предела,

Не забывай любви той, что горела

Чистейшим пламенем в моих глазах!

И пусть любимой имя будет свято

Вернуть ее не может человек

Своей тоской (оттуда нет возврата!).

Моли того, кто жизнь твою пресек,

Дабы опять, как на земле когда-то,

Нас в небе он соединил навек!

Перевод М. Талова

x x x

– Кто, Порция, твою направил руку,

Случайность или пламенный порыв?

– Любовь решила, кровь мою пролив,

Узнать, стерплю ли я и эту муку.

– Зачем же, с жизнью торопя разлуку,

К страданьям смерти обращать призыв?

– Чтоб, страх перед кончиной победив,

Постичь терпенья горькую науку.

– Но сталью из груди извергнув кровь,

Зачем огнем ты жжешь себя? – Велела

Мне умирать и мучиться любовь.

– Что ж, сталь слаба? – Она сильна, но тело

Привыкло к ней и жаждет смерти вновь

От высших мук, которым нет предела.

Перевод В. Резниченко

x x x

Как смерть в глаза видавший мореход,

Добравшись вплавь до берега чужого,

Пускай "забыть о море" дал он слово,

Пусть он и ветер, и волну клянет,

Уже назавтра, с сердца сбросив гнет,

Он золота, он бури жаждет снова

И вот воспрял, и длань его готова

Направить парус в гибельный поход,

Так я от бури сладостного взора

Хотел бежать, я изменил отчизне,

Я слал проклятья ветру и волне,

Но возвращаюсь к Вам, моя сеньора,

Чтоб снова там найти источник жизни,

Где лишь недавно смерть грозила мне.

Перевод В. Левика

x x x

Амур, никак тебя я не пойму:

Ведь прежде чем войти в твои чертоги,

Я долго шел по гибельной дороге,

Проклятья множа твоему ярму.

Я опыту вверялся и уму,

Считал, что знаю, сколь уловки многи

Коварные твои, – и вот, в итоге,

Служу теперь тебе лишь одному.

Тебе мое приютом сердце было,

Где ты незримо коротал года,

До времени твоя дремала сила

И для меня открылся ты, когда

С особою тоскою наступило

Чередованье скорби и стыда.

Перевод Е. Витковского

x x x

Когда мое страданье – искупленье

За все ошибки, сделанные мною,

Как видно, мне назначена судьбою

Двойная мука за мое терпенье.

И если вздохи, бледность, униженье

Напрасны и пощады я не стою,

Сеньора, ляжет тяжкою виною

На совесть Вашу все мое мученье.

Но если вновь, вооруженный луком,

Слепец грозит меня подвергнуть мукам

За верность, не нарушенную мной,

Поскольку Вас никто ведь не накажет,

Пускай навек Амур меня обяжет

Страдать за то, в чем только Вы виной.

Перевод В. Левика

x x x

Владычица, подайте мне устав,

Чтоб за любовь я пребывал в ответе:

Поскольку Вас одну люблю на свете

Я выполню его, не возроптав.

Лишь видеть Вас не отнимайте прав

А все иное будет пусть в запрете.

О данном не посетую обете,

Не оскорблю Ваш несравненный нрав.

Когда для Вас такие просьбы тяжки

Тогда подайте, рассудивши здраво,

Тому, чтоб умер я, устав любой.

Но коль и этой не найду поблажки

То буду жить и доле без устава,

Одною счастлив горькою судьбой.

Перевод Е. Витковского

x x x

Любовь, меня питающая ядом,

Продли мне жизнь, чтоб я увидеть смог,

Как две звезды, чей свет мне сердце сжег,

Взирают на меня померкшим взглядом,

Как годы, проносясь над вешним садом,

Иссушат свежий розовый цветок,

Как в пышных косах золотой поток

Серебряным прольется водопадом.

Всему перемениться суждено,

И чувства переменятся, сеньора,

Но запоздавшая любовь смешна.

Рыдайте – Вас отвергнут все равно;

Так месть моя свершится – пусть не скоро,

Но все-таки настигнет Вас она.

Перевод В. Резниченко

x x x

Когда любимый изменил, солгал,

Простить не в силах пастуху обмана,

Взяла в мужья подпаска Далиана,

За грех чужой себя же наказав.

Доверчивую нежность, кроткий нрав,

Цветенье щек, пылающих румяно,

Отравит время поздно или рано,

Но жизнь с немилым горше всех отрав.

Прекрасный плод сорвали злые руки,

Завял в пустыне стебель горделивый,

Весенний луг холодной стал скалой.

Нарушенная клятва, боль разлуки,

Неискренняя страсть, расчет фальшивый

Сгубили прелесть красоты былой.

Перевод В. Резниченко

x x x

Вновь Далиана, взяв веретено,

Расплакалась без всякого предлога;

Вновь Лаурениу гнетет тревога,

И ревностью чело омрачено.

Она любила Силвиу давно,

Но ей закрыта к милому дорога;

Когда своих забот на сердце много,

Чужим не соболезнует оно.

И Лаурениу рыдает, горе

Не в силах пережить, и вместе с ним

Рыдает лес, его печали вторя:

– О, почему угодно судьбам злым,

Чтоб жили в несогласье и раздоре

Два сердца, чей союз нерасторжим?

Перевод В. Резниченко

x x x

Когда на середину небосклона

Яснейший Пастырь поднял факел свой,

И манит коз, измученных жарой,

Прохладных вод живительное лоно,

И укрывает ласковая крона

Замолкших птиц, и в тишине лесной

Одни цикады, несмотря на зной,

Унылого не прекращают звона...

И Лизу плачущий, не зная сна,

К Натерсии взывает – той из нимф,

Что бессердечней всех: "Меня погубит

Страданье – ты другому отдана,

А он тебя не любит", – эхо с ним

Вступает в спор: "...она... тебя не любит.

Перевод В. Резниченко

x x x

Ты эту ленту мне дала в залог

Любви, и, ощущая боль утраты,

Я на нее смотрю, тоской объятый,

И думаю: о, если бы я смог

Увидеть косу – золотой песок,

Затмивший все рассветы и закаты,

Которую нарочно расплела ты,

Чтобы душе моей сплести силок!

Ты ленту мне дала, чтоб облегчилась

Немыслимая тяжесть этой страсти;

Я принял дар, от долгих мук устав.

Пусть полностью болезнь не излечилась:

"Нет целого – достаточно и части",

Гласит любви неписаный устав.

Перевод В. Резниченко

x x x

Когда лучей искрящийся хрусталь

Пришла пора просыпать в мир Авроре,

Пастушка Низе уходила в горе

Из мест родных в неведомую даль.

Она взывала к небесам – ей жаль

Загубленного счастья, и во взоре,

Который блеском затмевает зори,

Ручьями слез расплескана печаль:

"Сияй, Аврора, вспыхни ярким светом,

Чтобы восхода алая струя

Несла покой сердцам, тобой согретым,

Но знай, что беспредельна скорбь моя,

И помни, что отныне в мире этом

Пастушки нет несчастнее, чем я".

Перевод В. Резниченко

x x x

Была такая на душе отрада,

Что я забылся и, отбросив страх,

Погряз в запретной страсти, в дерзких снах

И сам себя обрек мученьям ада.

Черты иного, памятного взгляда

Мне удалось прочесть в ее глазах,

И под напором чувств разбилась в прах

Рассудка ненадежная преграда.

Был мачехой загублен Ипполит

Коварной Федрой, что в чаду порока

И вожделенья потеряла стыд.

За смерть его безвинную мне мстит

Теперь Амур, и до того жестоко,

Что сам своей жестокостью убит.

Перевод В. Резниченко