Текст книги "Разведчик (Хондо)"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

За все утро они не проронили ни слова, – Хондо внимательно всматривался вдаль. Сегодня он впервые решил показать Джонни местность, и теперь опасался, как бы не встретить индейцев. В этих краях обитало не только племя Витторо.

Вдруг впереди вспорхнула вспугнутая шумом куропатка, хлопая крыльями, она пролетела низко над землей и скрылась в зарослях можжевельника.

– Видел, Джонни? Запомни, где куропатки, там должна быть и вода.

Они ехали дальше. Солнце стояло высоко в небе и немилосердно пекло.

Хондо показывал Джонни различные растения. Здесь были съедобные и лекарственные корешки. Хондо заставлял мальчика спускаться на землю, внимательно рассматривать и запоминать их. Хондо рассказывал ему, как индейцы научились делать мыло и краски из растений.

– Учись разводить костры без дыма. ~ Они объехали с двух сторон валун, и Хондо продолжал: – Лучше всего устраивать его под деревом, собирай только сухие ветки, они никогда не дымят.

Проезжая мимо куста с длинными упругими ветвями, Хондо заметил:

– Индейцы срезают такие прутья и делают из них стрелы. Ночью эти кусты очень приятно пахнут.

На склоне холма белели кости. Хондо Лэйн вынул из кармана сигарету.

– Лань, – сказал он. – Вялишь следы?

– Да. – Джонни выпрямился в седле и посмотрел на землю. – А чьи они?

– Волчьи.

– Может быть, собачьи?

– Нет. Собака бежит прямо. Волк – никогда. Он кружит, останавливается, принюхивается, волк осторожнее собаки.

– Следы волчьи, – продолжил Хондо, – здесь не было ни ягуара, ни тигра. Эти оставляют отпечатки когтей. А вот пума ухитряется вообще не наследить, такая она легкая и изящная.

Медленно въезжая по склону, Хондо рассказывал малышу обо всем, виденном в этот день.

– Нельзя носить яркую, бросающуюся в глаза одежду, – учил он Джонни. Нельзя ездить на белой лошади. Ее видно очень далеко. Индеец может увидеть тебя по солнечным бликам, отражающимся от блестящих вещей, за несколько миль.

Вдруг Джонни махнул рукой и воскликнул:

– Вон! Птица! Куропатка! Вы мне показывали такую!

– Верно, у тебя острый взгляд, сынок. Где-то поблизости должна быть вода.

Они остановились, Хондо повернулся в седле, оглядываясь вокруг, потом пришпорил коня и двинулся влево вниз по склону к возвышавшемуся там камню.

– Вероятно, там. После дождей вода уходит в низины. Иногда подземные воды появляются на поверхность.

– Я есть хочу, – сказал Джонни.

– Я тоже. – Хондо взглянул на мальчика. – А ты не видел каких-нибудь насекомых?

– Пчел. Я видел пчелу на цветке. Потом она улетела.

– В какую сторону?

Джонни нахмурил лоб. Потом сказал, указывая рукой:

– Кажется, туда.

– Точно.

Хондо натянул поводья и остановился. Джонни вдруг увидел внизу у камня рысь. Зверь лежал, распластавшись за земляным бугорком, его желтоватые глаза уставились на людей. Пушистый хвост, слегка приподнятый, чуть подрагивал.

– Не бойся, сынок. Если ты ее не тронешь, она не набросится на тебя. Рысь, кажется, просто отдыхает.

Впереди, словно из-под земли, перед ними вырос обломок скалы, острой вершиной уходивший прямо вверх; на поверхности монолита можно было видеть глубокие извилистые трещины – следы воздействия времени, дождя и ветра. Они объехали его с другой стороны, здесь тихо журчал по камешкам ручей и росли три ивы.

Хондо соскочил с седла и помог Джонни спуститься на землю, потом отвел коней в тень. Вместе с Джонни он насобирал сухих веток для костра. Над ухом прожужжала одна пчела, потом другая.

Хондо схватил Джонни за руку и показал наверх, где у чуть заметного отверстия в скале кружилось несколько пчел.

– Там улей. И много меду.

– Его можно достать? – загорелся Джонни. – Ну хоть чуточку?

– Не знаю, но что-нибудь придумаем.

Еще утром Хондо подстрелил зайца, ободрал и выпотрошил тушку. Теперь он подвесил ее жариться над огнем. Потом Хондо обошел скалу, внимательно осматривая горизонт, не видно ли где-нибудь облачка пыли. Дважды уже в этот день он замечал на земле следы индейских коней.

Вернувшись, Хондо поел вместе с Джонни.

Вскоре он сказал:

– Пора возвращаться. Мама, наверное, волнуется. На сегодня достаточно.

И пока Джонни набирал воду во фляжки, он пошел еще раз взглянуть на местность, и тотчас поспешно вернулся.

Четверо индейцев ехали прямо к скале. Они уже были так близко, что Хондо смог рассмотреть их лица и одежду. И его худшие опасения начали оправдываться: он узнал горных индейце", редко появлявшихся в этих местах и вряд ли знавших Витторо. Они ехали медленно, пристально глядя под ноги лошадям.

– Джонни, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – Беда. Горные апачи... не из племени Витторо.

Мальчик, казалось, совсем не испугался, наоборот, был полон желания сражаться.

– Мы будем стрелять? – вдруг спросил он.

– Попробуем без этого обойтись, – отвечал Хондо. – Иногда можно избежать крови. Мирное решение – лучшее решение.

Они ждали. Вдруг из-за скалы донесся стук копыт, и вскоре перед Хондо и Джонни выросли четыре фигуры смуглолицых всадников.

Хондо взвел курок револьвера.

– Начинается. – И сурово приказал Джонни: – Уйди за камень и оставайся там, пока не позову.

Их разделяло не более, чем тридцать ярдов.

– Ола, братья! – Хондо услышал сзади шаги, – это Джонни ослушался его и вышел из укрытия.

Индейцы остановились. Наступило тягостное молчание. Потом они медленно, глядя мимо Хондо, поехали навстречу. Он оглянулся и увидел, что Джонни надел на лоб повязку, подаренную Витторо. Апачи были поражены, заметив индейский знак на голове белого мальчика.

– Кто он? – глухо спросил один из всадников.

– Кровный брат Витторо. – Хондо старался говорить торжественнее. – Это Маленький Воин!

Индейцы, Хондо чувствовал, не поверили ему. Один из них держался поодаль от товарищей. Он время от времени бросал злобные взгляды на Хондо, и тот не спускал с него глаз.

Имя Витторо, наконец, подействовало на них.

– Что вы здесь делаете?

– Мальчик знакомится с пустыней. Таково желание Витторо. – И добавил: – Мальчик должен быть воспитан настоящим воином.

Апачи, кроме одного, улыбнулись.

– Маленький Воин снимает скальпы, – засмеялся индеец, подъехавший ближе всего к Хондо.

Индейцев насмешил серьезный вид Джонни, и они громко захохотали. Молчал только один из них, прятавшийся за спинами троих воинов.

– Так Маленький Воин снимает скальпы? – переспросил индеец.

– Да, и все они добыты в бою. – Уроки Витторо не прошли даром.

Всадники повернули назад, когда вдруг последний остановил их.

– Я его знаю, – сказал он вдруг, – он был разведчиком у белых.

Остальные немедленно остановились и пронзительно смотрели на Хондо.

– Да, я был разведчиком у солдат, – согласился Хондо, подчеркивая слово "был". – И еще я жил среди мескалеров. Вам это не нравится?

В его голосе прозвучал вызов. Но гораздо хуже было бы показать индейцам, что ты боишься.

– Я убивал солдат, – похвастался один из воинов.

– А я – апачей.

Они переглянулись. Индеец высокого роста что-то злобно прорычал. Хондо видел, что им понравились лошади и винтовка Хондо, беда могла разразиться в любой момент.

– Говоришь, друг Витторо! – злобно вспыхнул индеец. – Ты лжешь!

Хондо ничего ему не ответил, но обратился к остальным.

– Маленький Воин – кровный брат Витторо. Вождь защищает его, а себя я сам смогу защитить.

Он одним прыжком подскочил к высокому индейцу и с размаху ударил по лицу. Тот качнулся в седле и повалился коню на шею.

Мгновение он полулежал, вцепившись в густую гриву, с губы медленно стекала тонкая струйка крови. Потом индеец резко выпрямился и выхватил винтовку. В ту же секунду в руке Хондо мелькнул револьвер и грохнул выстрел.

Пуля ударила индейца в грудь, чуть повыше сердца. Падая, он успел нажать на спусковой крючок, и фонтанчик пыли брызнул под ноги Хондо.

Остальные, застигнутые врасплох, окаменели под стволом револьвера.

Вдруг совсем близко раздалась дробь копыт, и человек десять индейцев окружили их. Хондо тотчас узнал Витторо. Вождь медленно перевел взгляд с Джонни, стоявшего за спиной Хондо, на незадачливых грабителей. Хондо решил, что самое время все объяснить.

– Один из них захотел крови. Теперь он мертв. Остальные нас не трогали.

Витторо молча рассматривал троицу, пока, наконец, самый смелый из них отважился оправдать своих товарищей.

– Мы почтительно говорили о Маленьком Воине. – Он подробно передал разговор. Ответ Джонни позабавил воинов, они громко хохотали, слушая живой рассказ свидетеля.

Витторо улыбнулся.

– Хороший наставник у моего брата. Маленький Воин скоро станет Великим Воином.

Хондо подхватил Джонни и посадил на коня. потом сам вскочил в седло. Он повернулся к вождю.

– Сегодня был трудный день. Маленький Воин изучал следы животных и учился находить воду в пустыне.

Витторо кивнул и пришпорил коня. Хондо и Джонни остались одни. Вдруг лицо мальчика исказилось, и он зарыдал. Слезы хлынули ручьем. Хондо взял его и посадил к себе, обнимая и поглаживая по вздрагивавшим плечикам.

Успокоившись, Джонни поднял заплаканное личико и посмотрел на Хондо. Тот улыбнулся, как ни в чем не бывало, и негромко сказал:

– Ты хорошо показал себя, Джонни.

Глава 17

Прошедший день явился суровым испытанием для Джонни. Утром он был необычайно тих и не выходил из дому. Хондо решил пока ничего не рассказывать о случившемся.

Хондо молчал. Мысль о том, что он живет в семье убитого им человека, не давала ему покоя. Несколько раз он порывался объясниться с Энджи, но не находил подходящих слов. Хондо тяготило его двусмысленное положение в этом доме.

Он вошел в комнату и остановился перед полочкой, на которой стоял портретик Джонни. Хондо долго рассматривал его, покусывая губу и думая о предстоящем разговоре.

Что он мог еще сделать, когда Эд первым попытался расправиться с ним? Он должен во всем признаться и непременно сделать это сегодня.

Смеркалось. Звонко журчал ручей, и о чем-то своем, таинственном и непонятном, шептали кроны деревьев.

Весь день Хондо провел, занимаясь починкой запущенных хозяйственных построек, постоянно думая об Энджи и о том, что должно случиться в этот день.

Закончив работу, он направился к источнику, где темнела фигурка Энджи. Она обернулась, услышав его шаги. Лицо ее в этот час показалось Хондо необычайно красивым.

– Энджи, я тебе должен кое-что объяснить... это очень сложно.

– Тогда давай помолчим. – Она запрокинула голову и смотрела на луну. Глянцевитые листочки деревьев стали похожи на крошечные зеркала, отражавшие ее серебристый свет. – Посмотрите! Как я люблю этот серп на бархатистом своде. Когда я была маленькой девочкой, мама говорила, что это небесные качели.

Хондо слушал Энджи, не проронив ни слова.

Под берегом чуть слышно плескалась вода, журчала среди камней и мерцала в неясном свете ночи. В конюшне заржала лошадь.

Вдруг Энджи спросила:

– Вам нравилось жить у апачей, правда?

– Они добры и помогают друг другу... Белые люди закрывают дом на замок. Вигвам никогда не закрывается. Можно покинуть его на год, потом вернуться, и все будет там по-прежнему. Индейцы не воруют. Они поддерживают своих старух... обязательно отдают им часть добычи, привезенной с охоты... Да, мне нравятся эти люди.

Голос Хондо заворожил ее. Он говорил медленно, красиво выделяя слова.

Тьма сгустилась, и Энджи не могла рассмотреть выражения лица Хондо.

Вдруг они услышали глухой отдаленный шум. Наступила тягостная тишина.

Энджи невольно придвинулась к Хондо. Он чувствовал теплое дыхание у лица.

– Энджи, я должен все объяснить... Еще до того, как Витторо доставил меня сюда...

– Так.

– Я вез донесение. Потом случилось несчастье. Убил человека.

Вдруг что-то хрустнуло, совсем близко. Хондо быстро вскочил с револьвером в руке.

– Кто-то прячется в ивах.

– Не стреляй, белый человек. – Хондо узнал голос Витторо. Вождь шел им навстречу.

– У Маленького Воина есть нож. Он спит с ним.

– Вы были в доме? – воскликнула Энджи.

– Да.

– Скажите воину, чтобы он не прятался за нашими спинами. Я его чуть не подстрелил в темноте.

Витторо засмеялся и громко позвал:

– Ну и медведь же ты, Куури. Иди стереги лошадей. – И добавил, обращаясь к Хондо: – Он еще молод, научится.

– Пуст вигвам, в котором нет сыновей. Мой вигвам пуст. Мне дорог Маленький Воин. Теперь слушайте! Солдаты идут сюда. Скоро произойдет великая битва. Ты не пойдешь к ним, белый человек.

– Не пойду.

– Их вождь спросит тебя. Ты скажешь, что апачи ушли на запад.

– Этого я не сделаю!

– Не сделаешь?

– Нет.

Несколько минут только шелест листвы нарушал тишину. Потом Витторо сказал Энджи:

– У тебя хороший муж.

Вождь отвернулся и растворился в темноте. Они смотрели ему вслед. Хондо нежно привлек Энджи к себе. Она положила ему голову на грудь.

– Они уезжают.

– Я ничего не слышу.

– Их восемь или девять.

Она взглянула ему в лицо. Луна стояла низко, касаясь краем дальних холмов. Небо было усыпано звездами.

– Я люблю тебя.

Он поцеловал ее.

– Еще.

Их губы встретились. Хондо и Энджи долго так стояли, обнявшись, и молчали. Потянуло холодом. Луна уже наполовину скрылась за цепью холмов. Вдалеке завыл койот. Где-то прокричала сова.

– Сегодня я хочу провести ночь под открытым небом. Я схожу за одеялами.

– Я могу сам принести.

– Нет. Это должна делать жена.

Она ушла. Хондо присел на землю и слушал тишину. Журчала сонно вода, хлопнула дверь, – возвращалась Энджи.

– Лучше здесь, – сказал он, – под этим деревом.

Энджи отдала ему одеяла и дорожное покрывало. На ковер из листьев они положили покрывало, а сверху расстелили одеяла.

Хондо неуклюже опустился на постель и сбросил сапоги. В кустах проверещала белка и смолкла.

Только шум воды, да шелест ветра в кроне нарушали тишину этой ночи.

Глава 18

Хондо Лэйн чинил колесо фургона, когда на гребне холма возник кавалерийский отряд и узкой лентой направился вниз, в долину.

Через несколько минут двор был заполнен солдатами. Ярко блестело солнце на погонах и штыках, громко ржали лошади. К Энджи и Хондо подъехали два офицера и разведчик, в котором Лэйн сразу узнал Буффало. Лейтенант и его сопровождающий спешились.

Лейтенант был безупречен. Новая форма ладно облегала его стройную фигуру. Энергичным движением он подтянул перчатки, эффектно щелкнул каблуками и поклонился.

– Господа, разрешите представиться. Лейтенант Мак-Кэй, эскадрона Д, шестой армии.

Буффало засмеялся за его спиной.

– Ха, Хондо, Старина! Лейтенант, да это же Хондо Лэйн! Он служил в нашей части.

– Миссис Лоуи, – представил он Энджи.

– Вам здорово повезло, – сказал лейтенант Мак-Кэй. – Наверное, Витторо просто не набрел на эту затерянную в пустыне долину.

– Витторо бывал здесь, и много раз, – ответил Хондо.

– Как же вы жили здесь?

– Он позволил нам остаться на ранчо.

– Он наш друг, – добавила Энджи.

– Друг? Витторо? – лейтенант Мак-Кэй недоумевал. – По вине вашего друга погибло больше тысячи белых поселенцев!

И потом добавил: – Мои люди переночуют у вас. Уже двести миль мы прошли, преследуя Витторо. И каждый раз, когда наш отряд был готов дать бой, тот поспешно уходит.

Хондо закурил.

– Как давно вы из Уэст-Пойнта, лейтенант?

Мак-Кэй замялся, почувствовав подвох и скрытую усмешку в вопросе Хондо. Ему не хотелось показаться новичком в военном деле.

– Кончил курс в 69-м году.

Ответил и покраснел. Он слышал, с каким уважением о Хондо Лэйне отзывался майор Шерри.

– Вы знаете Феттермэна? – спросил вдруг Хондо.

– Капитана Феттермэна? Вы о том кровавом побоище?

– Да. Феттермэн был отличный военный, но недооценил индейцев. Он решился с восемьюдесятью солдатами покорить всю территорию Сиу. Помните, чем это закончилось? – Хондо глубоко затянулся. – Их всех вырезали минут за двадцать.

Мак-Кэй вспыхнул.

– Знаю. Засада.

– В общем, да. Но в засаду он попал потому, что недооценил силы противника. – Хондо улыбнулся. – Я хочу сказать, что Витторо сильный и достойный враг, лейтенант.

Хондо уже серьезно спросил:

– Лейтенант, что должен делать командир, когда против него идут силы, превосходящие его собственные?

Мак-Кэй с любопытством смотрел на Хондо.

– Ну... беспокоить неприятеля вылазками, заставить его принять бой на выгодной для себя местности, и главное – беречь солдат.

Хондо согласно кивнул.

– Я не военный, лейтенант. Но не кажется ли вам, что именно так, как вы только что описали, и действует Витторо.

Лейтенант Мак-Кэй нахмурился.

– Гм, да... до известной степени, да.

Лейтенант подошел к Энджи, стоявшей у порога дома.

– Миссис Лоуи. Завтра мы обследуем горную цепь к западу от долины и вернемся ночью, чтобы отправить вас с ребенком в безопасное место.

– Мы в безопасности. Слово Витторо.

– Слово убийцы! – взорвался лейтенант. – Вы-то не хотите, как Лэйн, поплатиться жизнью за свою опрометчивость.

– Мы остаемся.

– У меня приказ – всех поселенцев отправлять в форты. – Лейтенант всего месяц служил на границе, но уже успел насмотреться ужасных сцен войны, и ему искренне хотелось спасти эту красивую женщину с прелестным ребенком. – Я... простите, мэм.

Хондо и Буффало вошли в дом.

– Когда вы вышли из форта?

– Сегодня пошел двенадцатый день.

Буффало рассмеялся:

– Помнишь, как съездил мне по зубам! Ты мне выбил один. 01 Как болела челюсть. Я пошел к цирюльнику, и он выдернул мне еще пару. О, попадись ты мне в тот день, не беседовали бы мы сейчас в этом доме!

В дверях появилась, вытирая мокрые руки о передник, Энджи.

– Хондо, солдаты разводят костры готовить еду. Мы не можем, конечно, пригласить всех к ужину, но если твой друг, м-р...

– Разумеется, Буффало с нами сядет. – Хондо обернулся к нему. – Мы с ним уже десять лет приятели. Постой-ка, тебя как теперь звать-то?

Тот приподнялся перед Энджи и, пытаясь копировать манеры лейтенанта, представился. – Миссис Лоуи, позвольте. Мое имя – Бэйкер. Да, Бэйкер.

– Слушай, Хондо. Это место очень напоминает твое ранчо в Калифорнии. Помнишь, я был у тебя. Там такой же ручей и холмы окружают ферму.

Энджи посмотрела на Хондо.

– У тебя есть дом?

– К востоку от Сан-Димас.

– Можешь помыть руки. Тазик на лавке. Полотенце рядом, – сказал он Буффало.

– Как удивительно, Хондо. Если у нас похожи дома, значит и мы в чем-то одинаковы с тобой.

– Быть может, проведем зиму вместе у меня.

Буффало повесил полотенце на гвоздь у двери.

– Только не думай, что наш лейтенант никудышний. Конечно, он молод, но не боится задавать вопросы и учиться у старших солдат.

Буффало замешкался перед столом, где были расставлены сверкающие тарелки, украшенные алыми салфетками.

– Я не... не сидел за таким столом тысячу лет.

Энджи улыбнулась.

– Не стесняйтесь. Будем надеяться, что еще не раз все вместе отужинаем в этом доме.

К концу пиршества Энджи подала яблочный пирог.

– Хондо, давай пригласим на кофе лейтенанта?

Как только тот ушел, Энджи спросила у Буффало:

– М-р Бэйкер, я хочу задать вам один вопрос. Вы знали Эда Лоуи? Это мой муж.

– А-а, это, не-а..., – он замялся и вдруг выпалил: – Да, знал.

Энджи молча резала пирог. Она поняла, отчего ее вопрос вызвал у Буффало замешательство. Больше Энджи не обращалась к нему в этот вечер.

Вернулся Хондо с лейтенантом, и все уселись за стол. Мак-Кэй увидел Джонни и улыбнулся.

Разговор был ни о чем. Он коротко рассказал о жизни в форте, потом переключился на столичную моду и поведал Энджи о том, что сейчас носят женщины в Нью-Йорке, Вашингтоне и Ричмонде. Вдруг он спросил, обращаясь к Хондо:

– Как вы думаете, Витторо еще долго будет от нас уходить?

– Нет. Он уже готов к битве.

– М-р Лэйн, вы хорошо знаете апачей. Что бы вы могли посоветовать?

Хондо ответил, не поднимая глаз:

– Здесь не может быть конкретных советов, лейтенант. Вы поймете, что делать, когда столкнетесь с Витторо. Но точно знаю одно – он ни за что не примет боя, если не будет уверен в успехе.

Глава 19

Буффало, наточив нож, передал камень Хондо. У конюшни лениво бродил Ленни Спроул. Это был худощавый, мрачного вида мужчина с бегающими глазками, он постоянно чем-то промышлял, благодаря чему деньги у него не переводились.

Сейчас Спроул остановился рядом с Хондо, на нем была засаленная куртка.

– У тебя отличная винтовка. Мне бы такую.

– Не трогай ее, – рассердился Хондо.

Ленни Спроул молчал, но не уходил. Он явно собирался что-то еще сказать.

– Мы знаем друг друга добрый десяток лет, – начал Спроул.

– Я сожалею об этом, – Хондо попробовал пальцем кромку лезвия.

– Ну-у, конечно. Но сейчас, я думаю, ты с радостью подаришь мне винтовку.

Пораженный последними словами, Хондо уставился на Ленни. Спроул же широко улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

– Недалеко от лагеря я наткнулся на два тела. Одного я узнал – это муж хозяйки ранчо. Вокруг было много следов, и нетрудно определить, что они принадлежат твоему коню.

Ярость душила Хондо.

– А ты неплохо устроился. Отличный дом, хорошенькая женщина.

У Хондо перехватило дыхание. Инстинктивно пальцы сжались в кулаки.

– Замолчи! – прохрипел он.

И, торжествуя, Спроул добавил:

– Не может быть, чтобы ты обиделся на меня. Почему ты не хочешь подарить винтовку? Если бы женщина знала правду, вряд ли ты бы так спокойно себя чувствовал.

Хондо хотел было уже наброситься на Спроула, как из ворот загона вышла Энджи. Он все понял по ее лицу. Она услышала слова Ленни Спроула.

Энджи, отвернувшись, прошла мимо Хондо и закрыла за собой дверь.

Ленни, решив не искушать судьбу, быстро зашагал прочь.

К Хондо подошел лейтенант Мак-Кэй.

– Мы выступаем, м-р Лэйн. Я говорил с миссис Лоуи, она согласна отпустить вас. Седлайте коня. Пора.

– Я не еду.

Мак-Кэй удивленно посмотрел на него. Между бровей появилась вертикальная морщинка.

– Вы сказали, что не едете?

– Именно это я и сказал.

– Но почему?

– Я дал слово.

– Слово? Кому?

– Витторо.

– Однако, – запротестовал тот... Но Хондо прервал его. – Вы направляетесь к Синглу. Держитесь северной стороны. На юге слишком много каньонов, вы понимаете меня?

– Спасибо.

Всадники ждали офицера. Парило, и кони нетерпеливо переступали, готовые сорваться с места и помчаться вперед.

Ленни Спроул, избегая смотреть на Хондо, встал в строй.

– Жаль, что ты не с нами, – взмахнул рукой Буффало. – Ну, еще увидимся.

Колонна двинулась и исчезла в облаке пыли. Солнечные зайчики в последний раз блеснули на стали начищенных карабинов.

Один Хондо стоял и смотрел вслед уходившему отряду.

Он медленно побрел к загону. Потом рассеянно окинул взглядом двор, пытаясь что-то вспомнить, и в отчаянии махнул рукой. Мысли были ни о чем. Пусто. Они ушли. Кто еще вернется?

Вдруг хлопнула дверь, Хондо оглянулся и увидел на пороге седельные сумки.

Ну, вот и конец. Он вывел на двор коня и пошел за сумками.

Глава 20

Из дому выбежал Джонни.

– Уезжаешь?

– Да.

– А мне можно?

– Ты должен остаться с мамой.

Джонни угрюмо молчал, ковыряя носком ботинка землю. – Хондо Лэйн хотел его бросить и уехать один.

Хондо приторочил к седлу сумки, зарядил револьвер и винтовку.

– Папа уехал и не вернулся. Теперь и ты уезжаешь.

В глазах мальчугана стояли слезы.

У Хондо было тяжело на душе. Как был одинок и обделен отцовской любовью этот малыш!

– Береги маму, слышишь? – только и нашелся что сказать в ответ Хондо.

– Да, – проговорил Джонни и уже, совершенно успокоившись, добавил: Ты к нам никогда не вернешься.

Хондо вынул сигарету. Сам выросший без отца, он хорошо понимал, что значит для Джонни остаться без старшего друга.

Хондо чиркнул спичкой и закурил.

– Возвращаюсь в лагерь. Когда-нибудь, может, еще увидимся. Вместе поохотимся. – Он присел на корточки перед Джонни. – Помни, чему я тебя научил и старайся узнать больше сам. По примятой траве можно разгадать, куда направился человек: полегшие верхушки стебельков покажут верный путь. Конь же, наоборот, отбрасывает траву назад, которая поэтому приведет к тому месту, откуда выехал всадник.

Джонни стоял, понуро опустив голову и слушал.

– Каждое животное и каждый человек оставляют свой особенный след. Запомни, сынок. В будущем тебе это пригодится.

Он похлопал Джонни по плечу и выпрямился. Хондо уныло подошел к коню и взялся за повод. Вдруг он взглянул через седло и увидел Энджи. На него смотрело безжизненное лицо женщины, ветром шевелило белокурый локон на виске. У Хондо перехватило дыхание.

– Не было другого выхода.

– Ты все время молчал...

– Что еще мне оставалось делать?

– Знаю...

Джонни тихо побрел к воде. Может быть, мама уговорит Хондо остаться.

– Как он?

– Как он? – задумчиво повторил Хондо. – Он растет настоящим мужчиной. Сообразительный. Все запоминает. Как-то ночью, когда ты спала, Джонни подошел ко мне и поцеловал в щеку. Первый раз в жизни меня поцеловал ребенок.

Вдруг Хондо бросил повод.

– Я должен ему кое-что сказать.

Джонни сидел на корточках и что-то рассматривал на земле. Хондо медленно подошел к нему. Мальчик посмотрел снизу вверх на Лэйна.

– Чьи это следы?

Хондо опустился рядом с Джонни.

– Белки. У нее четыре пальчика на передних лапках, и пять на задних. Рядом шла цепочка крупных следов. – Барсук. Если пойдешь по ним, то увидишь ямки – это барсук охотился на полевок. Видишь царапинки – барсук выпускает при ходьбе коготки.

Хондо бросил на песок окурок.

– Хотел сказать тебе. Однажды один человек с оружием напал на меня. Я его убил.

– Индеец?

– Нет. Белый человек. Но другого выхода не было.

– Я убил...

– Нет! – истошно закричала Энджи. Она все время смотрела на Хондо и, услышав роковую фразу, бросилась остановить его. – Не надо!

Хондо тяжело вздохнул и выпрямился.

Наступило молчание. Шелестел ветер листвой деревьев, конь нетерпеливо переступал поодаль копытами. Джонни, полусогнувшись, шел вдоль источника по барсучьим следам.

Вдруг Энджи сказала:

– Хондо, я... здесь мой отец. Он похоронен среди деревьев.

Вдруг они услышали стук копыт и грохот повозки по камням, навстречу им бежал Джонни, и через мгновение из-за поворота выехал фургон, запряженный парой лошадей. Окутанный тучей пыли, фургон быстро приближался к ранчо.

С козел спрыгнул Буффало Бэйкер и бросился снимать лейтенанта. Мак-Кэй был тяжело ранен.

– Мы натолкнулись на Витторо, – сказал Буффало.

– Не знаю, – простонал лейтенант. – Они нас окружили и легко могли бы всех разорвать на куски, но вдруг их как ветром сдуло.

Хондо поднял со дна фургона повязку.

– Это Витторо.

– Его убили во время последней атаки, – ответил Буффало.

– Ну теперь ясно, почему индейцы отступили. Без вождя они не могут продолжать сражение.

Он обернулся к Энджи.

– Витторо убит.

Энджи открыла дверь, и Буффало внес лейтенанта в дом.

– Теперь у них главный Сильва. Энджи, собирайся.

– Подождите. У меня есть кое-какие лекарства. Быть может, я чем-нибудь смогу помочь Мак-Кэю.

– Спасибо, миссис Лоуи, – пробормотал лейтенант. – Я был бы вам очень благодарен, если бы вы отправились с Буффало к отряду. Там есть раненые, им нужна помощь.

Энджи ушла за бинтами, Мак-Кэй посмотрел на Хондо. Раненый лежал на кровати, грудь его тяжело вздымалась при каждом хриплом вздохе.

– Вы правы. Витторо заманил нас в ловушку...

Лейтенант потерял сознание, и Хондо расстегнул на нем рубашку. На границе было мало врачей, не доставало и нужных медикаментов, и приходилось самому учиться помогать раненым товарищам.

– У нас очень молодой командир, – сказал Буффало, – и мы попали в западню, но Мак-Кэй проявил отвагу и мужество, шел впереди и первым оказался под пулями.

Хондо снял с печи тазик с теплой водой и осторожно обмывал раны.

– Наполовину наш отряд из таких же зеленых юнцов. Многие из них уже мертвы.

Хондо перебинтовал лейтенанта.

– Скорее уходим. Готовим фургон и переносим раненого. У нас мало времени.

– Ты думаешь, Сильва придет сюда?

– Да, – Хондо Лэйн обернулся, в дом вошла Энджи. – И я первый в списке его врагов.

Глава 21

Движущаяся колонна серо-голубой змеей изгибалась среди коричневых холмов. Пот струился по лицам солдат, и пыль оседала на голубых мундирах. Отряд шел после боя: люди были обагрены кровью, своей и врагов. Подпрыгивая на камнях, громыхали фургоны, в одном из них истошно кричал раненый.

Поскрипывали седла; дозорные осматривали ближайшие склоны. Бока утомленных коней покрылись пеной. Жарко палило солнце. Форма коробилась, пропитанная потом, и песок скрипел на зубах. Солдаты жадно подставляли разгоряченные лица навстречу слабым порывам ветра.

Сержант Янг утерся рукавом и взглянул на Хондо.

– Думаешь, они вернутся?

– Да.

– Сколько у нас времени?

– Три-четыре часа.

– Эх, если бы лейтенант был здоров.

Хондо молчал. Ему были понятны чувства сержанта. Недостаток офицеров всегда ощущался на границе.

Лэйн промчался вдоль колонны, потом въехал на холм. Пока никого, но скоро – он знал – здесь будут индейцы. Сильва слишком нетерпелив и прямолинеен, Витторо был хитрее.

Колонна оставляла за собой следы, и никто не мог бы их уничтожить. Индейцы легко настигнут отряд.

Хондо посмотрел вокруг, на пустынные холмы, и пришпорил коня. Останавливаться было нельзя, зарывшись в землю, они станут легкой добычей индейцев. Главное – быстрее добраться до лагеря.

Хондо медленно ехал вслед за колонной. Горизонт расплывался в горячих волнах воздуха.

К полудню они наткнулись на мутный источник. Воды хватило только для лошадей. После ухода отряда осталась лишь лужица грязной воды, указывавшей на то, что здесь когда-то был родник.

Лейтенант Мак-Кэй в полузабытьи что-то бормотал о Ричмонде, о военной академии, о какой-то девушке из Нью-Йорка.

Огненный диск солнца замер в мертвом небе. От усталости слипались глаза, и голова клонилась на грудь. Больше других страдали раненые: солнце и жажда погрузили их в тяжелый бредовый сон. С одного фургона доносились звуки мандолины, и в звенящую тишину улетали слова старой народной песни...

Один раз, проходя низиной, им пришлось перестроиться и атаковать индейских разведчиков. Фургоны были поставлены кругом, и из-за них рванули выстрелы. Они исчезли, но через минуту на гребне возникло десятка четыре всадников. Вслед за ними бежали пешие воины. Впереди всех летел стрелой высокий индеец.

Солдаты хладнокровно взвели курки. Дробь выстрелов, фонтанчики земли взлетели на склонах холма. Индеец, словно споткнулся о невидимую преграду, на мгновение застыл, и потом грянулся оземь. Предсмертный крик многократно повторился в холмах и долго стоял в ушах, когда человек уже был мертв.

Атаку отбили, волна нападавших схлынула. "Как привидения", – сказал кто-то. Сгинули, растворились в воздухе. Хлопнул выстрел. Вскрикнул и свалился замертво солдат. Хондо быстро проехал по кругу, образованному фургонами, выкрикивая приказы.

Когда началась следующая атака, лагерь вдруг ожил: повозки выстроились в линию и, окруженные вооруженными всадниками, двинулись вперед.

Апачи были застигнуты врасплох. Пешие, они прятались среди камней под градом пуль. Лагерь, отстреливаясь, медленно вышел из низины и перевалил через гребень холма. Миля... еще одна. Сзади наседали индейцы. Их воинственные крики оглашали равнину.