Текст книги "Крепкие парни"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Они молча пожали друг другу руки, и Тэк направился к двери. Он осторожно открыл ее и вышел в прохладную ночь. Ну, к лучшему или худшему, но драка началась. Теперь следующий шаг. Он спустился по деревянной лестнице и вышел на безлюдную улицу, перешел ее и открыл качающиеся двери «Лонгхорна».

В переполненном салуне и танцевальном зале веселье было в самом разгаре. Тэк заметил несколько знакомых лиц, в шумной беззаботной толпе они выглядели угрюмо и озабоченно – лица людей, наученных горьким опытом, побежденных, но не сдавшихся. Всех остальных – ковбоев и охранников, жестких, испытанных в боях, пришедших сюда, чтобы получить новую работу, – он не знал. Тэк протиснулся к бару.

В этот час пик клиентов обслуживали три бармена. Он заказал выпивку, и тут его заметил приземистый, толстый человек, работавший с гостями днем. Его подбородок выдвинулся вперед, и он что-то шепнул бармену, который доставал бутылку, чтобы налить Джентри.

Бармен, худощавый, с болезненным цветом лица, подошел к Тэку.

– Мы вас не будем обслуживать, – отрезал он. – Мне приказали.

Тэк протянул руку над стойкой и схватил бармена за накрахмаленную рубашку настолько быстро, что тот не успел отклониться. Сжав воротник и сдавив горло, он почти выдернул его на стойку.

– Наливай! – прорычал он.

Бармен что-то лепетал, но Тэк сжал воротник еще крепче и оттолкнул парня от себя. Дрожавшими руками, с посиневшим лицом, бармен наполнил стаканчик, пару раз пролив спиртное мимо. Тэк сильно толкнул бармена, и тот крепко стукнулся спиной о витрину с бутылками. Потом поднял выпивку левой рукой и обвел глазами окружавших, которые молча отодвинулись от него.

– За честных скотоводов! – громко произнес ковбой и выпил.

Через толпу пробился крупный мужчина с жестким лицом.

– Может, ты хочешь сказать, что некоторые из нас нечестные? – осведомился он.

– Точно!

Тэк Джентри говорил в полный голос и услышал, как прекратился стук фишек за карточными столиками и затихли шаги танцевавших. Толпа прислушивалась.

– Абсолютно точно! В здешних местах жили честные люди, но их либо отправили на тот свет, либо искалечили. Моего дядю, Джона Джентри, предательски убили. Смерть попытались представить как честный поединок и сунули ему в руку револьвер!

– Правильно, – вставил кто-то. – Он держал в руке револьвер! Я сам видел.

Тэк перевел взгляд на говорившего:

– В какой руке?

– В правой! – уверенно, с вызовом воскликнул парень. – Я – свидетель!

– Спасибо, ковбой! – вежливо поклонился Тэк. – Оружие было в правой руке Джона Джентри, а правая рука Джона Джентри не работала со времен битвы при Шило!

– Что? – Человек, видевший револьвер, стушевавшись, отступил. Его лицо слегка побледнело.

Кто-то из толпы крикнул:

– Верно! Чертовски верно! Он даже не мог кидать ею лассо!

Тэк оглянулся на толпу, и его глаза остановились на крупном мужчине. Он покончит с Хардином, Олни и Содерманом, и приступит прямо сейчас!

– Предстоит расследование, – громко оповестил он, – и начнется оно в Остине. Если кто-то из вас покупал землю у Хардина или Олни, ему лучше расторгнуть сделку.

– Слишком много треплешь языком! – Примеченный им силач выпятил грудь и расправил широкие плечи, которых хватило бы на двоих. – Ты заявил, что среди нас есть воры!

– Воры и убийцы, – уточнил Тэк. – Если ты из тех червей, что ползают под каблуками Хардина, это относится и к тебе!

Тот рванулся вперед.

– Дай ему, Старр, – возбужденно завизжали из толпы.

Тэк Джентри вдруг почувствовал яростный прилив радости. Он отступил, потом внезапно сделал шаг вперед и сильно двинул правой. Удар пришелся Старру в живот. Он крякнул и остановился, но Тэк встал в стойку и нанес еще два. Левый разбил противнику губу, а правый рассек скулу. Старр покачнулся, осел на стоявших вокруг людей, потом тряхнул головой и пошел в наступление, как разъяренный бык.

Пробившись через вихрь мелькавших кулаков, Тэк вонзил в противника тяжелый прямой левый, затем сильным боковым правым попал по рассеченной щеке, и по лицу Старра потекла кровь. Ковбой сделал шаг вперед и обеими руками крепко двинул противника по корпусу, а когда тот попытался большим пальцем выбить ему глаз, отдернул голову и ударил ею врагу в лицо.

Старр, со сломанным носом, порванной до кости скулой, пошатываясь, попятился, но Тэк не отпускал его ни на секунду, тузя обеими руками. Это только начало. Его противник работал на Хардина, и он его проучит, покажет пример всем. Когда он уйдет, лицо Старра будет знаком крушения власти Вэна Хардина. Слева и справа Тэк лупил его по лицу, и Старр, подавленный его атакой, беззащитный после удара в живот, сломался. Он внезапно рухнул на пол и остался лежать, слабо постанывая.

Пробившись сквозь толпу, Вэн Хардин остановился над ним и посмотрел, затем поднял потемневшие от гнева глаза на Тэка.

– Ищешь неприятностей, так, что ли? – спросил он.

– Только улаживаю те, что начались после моего отъезда, Вэн!

Тэк чувствовал себя великолепно. Он стоял, подавшись вперед и приготовившись к продолжению драки. Ему нравилось ощущать удары и наносить их, нравилось чувство боя.

– Тебе следовало удостовериться, что я мертв, Хардин, прежде чем попытаться украсть землю у беззащитного старика.

– Я ничего не крал, – ровным голосом возразил Хардин. – Мы лишь взяли то, что принадлежало нам, и строго законным путем.

– Будет расследование, – резко ответил Джентри. – Из Остина едет комиссия. Вот тогда и поглядим.

Взгляд Хардина стал настороженным.

– Расследование? Откуда тебе известно?

Тэк понимал, что Вэн забеспокоился.

– Мне известно, потому что я его начал. И получу все, что мне нужно. Ты многого не знаешь о той земле, которую украл, Хардин. И ведешь себя как все мошенники – видишь только одну сторону вопроса, поэтому дело кажется тебе совсем несложным, пустяком, так сказать, но в любой проблеме всегда есть подводные камни, которые при таком подходе очень легко не заметить, и ты кое-что упустил!

Двери широко распахнулись, и к ним через зал пробился Олни. Он остановился, переводя взгляд с Хардина на Джентри.

– Что здесь происходит? – требовательно спросил он.

– Джентри обвиняет нас в воровстве, – беззаботно ответил Хардин.

Олни повернулся к Тэку.

– Он не имеет права никого и ни в чем обвинять! – заявил шериф. – Я арестую его за убийство!

Над толпой в зале пронесся ропот, а Тэк Джентри почувствовал неожиданный подвох.

– За убийство? Ты что, спятил?

– Я-то нет, а вот ты – может быть, – смотрел на ковбоя в упор тяжелым взглядом шериф. – Я только что вышел из офиса Энсона Чайлда. Он убит. Ты заходил к нему последним. Тебя видели, когда ты пробирался к нему по черной лестнице и когда выходил из его квартиры. Я арестовываю тебя за убийство!

В салуне стало вдруг тихо, и Тэк Джентри возненавидел Олни. Многие восхищались смелостью Энсона Чайлда, многим он помогал. Испуганные сами, они любили его издевки над Хардином и Олни. А теперь он мертв, убит.

– Чайлд мой друг! – запротестовал Тэк. – Он собирался в Остин по моим делам!

Хардин глумливо рассмеялся:

– Значит, он знал, что твое дело проигрышное, и отказался ехать, а ты в припадке гнева прикончил его? Ты его застрелил.

– Тебе придется пойти со мной, – сурово произнес Олни. – Тебя будут судить по справедливости.

Тэк молча прокручивал в уме варианты. Убежать он не мог – слишком плотно стояли люди, и он не имел представления, есть ли снаружи лошадь, ведь своего коня он оставил в конюшне. Олни снял с него оружейный пояс, и они направились к дверям. Старр с лицом, похожим на кусок сырого мяса, стоял, прислонившись к косяку.

– Мы еще увидимся, – зло прохрипел он. – Скоро!

Рядом с ним пошли Содерман и Хардин, а сзади следовали два головореза из банды Вэна.

Маленькая тюрьма имела всего четыре камеры и караулку. Тэка впихнули в распахнутую дверь одной из камер.

– Будем считать, что про Остин ты теперь забудешь, – усмехнулся Хардин. – У Чайлда там нашлись бы друзья.

Энсон Чайлд убит! Тэк Джентри ошарашенно уставился на каменную стену. Он рассчитывал на Чайлда, рассчитывал, что тот настоит на расследовании, а для него припас два козыря, которые наверняка позволили бы ему добиться победы в суде, но в суде, неподвластном Хардину.

Со смертью Чайлда у него не осталось друзей. Бетти при встрече с ним едва два слова выдавила, а если она собиралась работать на Хардина в его танцевальном зале, значит, она здорово изменилась. Билл Лондон – беспомощный калека и не в состоянии передвигаться. Ред Фернесс, несмотря на хорошее к нему отношение, не станет помогать в открытую. Тэк не сомневался, что и убийство ему пришьют. К тому времени, как дело передадут в суд, они подготовят достаточно улик. Его револьверы находились у них, и им ничто не мешает пару-тройку раз выстрелить из них. Подставить его очень и очень просто. В свидетелях тоже недостатка не будет.

Он стоял, глядя в высокое маленькое окошко на звезды, когда услышал отдаленный раскат грома, и небо осветила изломанная линия молнии. За ним последовал второй раскат. Дождь начался медленно и мягко, постепенно нарастая. В тюрьме стало совсем темно и тихо. Из «Лонгхорна» поначалу доносились звуки музыки и громкие возгласы, затем их заглушил шум дождя. Тэк упал на койку, стоявшую в углу камеры, и, убаюканный дробью дождевых капель, скоро заснул.

Разбудил его новый звук. Дождь все еще шел, но издали доносился страшный рев. Прислушавшись, Джентри вдруг понял, что он исходит из пролегавшего за городом старого русла, очевидно до краев наполненного дождевой водой. Вода, журчала и где-то еще рядом. Он слушал, оторвав голову от подушки. Потом встал и подошел к противоположной стене маленькой камеры.

Шум бегущего потока доносился из-под угла тюрьмы. Последнее время, видно, дожди шли часто. Он обратил внимание, что бочка, собиравшая дождевую воду с крыши, переполнена. Хлеставшая из нее вода подмывала угол здания.

Он вернулся и сел на койку. Пока прислушивался к журчанию струй, у него возникла неожиданная идея. Тэк встал и прошел в угол камеры. Чиркнув спичкой, осмотрел пол и стены. Они отсырели. Он топнул ногой по плитам пола, но они держались. Тэк ударил ногой стену. Крепкая.

Какая здесь толщина стен? Судя по двери тюрьмы, не меньше восьми дюймов. А как насчет пола? Встав на колени, он зажег еще одну спичку, внимательно осматривая плиты, скрепленные цементом.

Потом пошарил в карманах. Там не оказалось ничего, чем можно было бы выцарапать из щелей цемент. Карманный нож, охотничий нож – все отобрали. Внезапно пришло воодушевление. Расстегнув широкий кожаный пояс, он начал ковырять цемент краем тяжелой медной пряжки.

Цемент отсырел, и Тэк работал не переставая. Потные руки скользили по пряжке, он ободрал пальцы о грубый каменный пол, но ни на секунду не прерывал своего занятия: скреб, царапал, выковыривал один за другим маленькие кусочки цемента. Время от времени вставал и ногой испытывал плиту на прочность. Она стояла незыблемо, как гибралтарская скала.

Он скреб пять часов подряд, пока не стер напрочь пряжку. Ему удалось выцарапать почти два дюйма. Сметя в кучку цементную пыль и собрав грязь со своих ботинок, Тэк как можно тщательнее заделал щель. Затем подошел к койке, лег и мгновенно заснул.

Рано утром он услышал, что в караулке кто-то возится. Затем в камеру вошел Олни и пристально посмотрел на него. Через несколько минут за ним с завтраком и кофейником явился Старр. Его распухшее лицо разукрасили многочисленные синяки, а заплывшие глаза горели ненавистью. Он поставил еду и вышел. Олни задержался возле решетки.

– Джентри, – вдруг начал он, – мне больно видеть хорошего парня в таком месте.

Тэк с откровенной издевкой взглянул на него.

– Сто к одному, что так оно и есть. Весьма тебе сочувствую, – саркастически хмыкнул он.

– Зачем ты так? – запротестовал с нотками горечи в голосе Олни. – В конце концов, это ты принес нам неприятности. Неужто не мог тихо, спокойно уехать? За тобой никто не гнался, деньжата у тебя, похоже, водились – нашел бы себе какое-нибудь другое место. Хардин завладел обоими ранчо по закону. И он их удержит.

– Посмотрим.

– Нет, я правду говорю. Удержит. Почему бы тебе не забыть обо всем?

– Забыть? – Тэк рассмеялся. – Как я могу все забыть? Вы убили моего дядю, лишили меня наследства, моя девушка готова идти работать в салун, а я сижу в тюрьме по ложному обвинению в убийстве. Ты хорошо знаешь, что я не убивал Энсона Чайлда. Суд надо мной прольет свет на все ваши махинации, а я уж постараюсь, чтобы так и вышло.

Олни поморщился, и Тэк понял, что задел больное место. Этого-то они и боялись. Они держали его в руках, но он был им не нужен. Им требовалось одно – ненадежнее избавиться от него.

– Только сделаешь хуже людям, – возразил Олни. – И ничего не добьешься. Можешь не сомневаться: если пойдешь под суд, мы раздобудем любые улики.

– Вы только на это и способны. Я знал, что меня подставили.

– А чего ты хотел? – пожал плечами Олни. – Сам напросился. Почему бы тебе не образумиться? Если пообещаешь сюда не возвращаться, мы тебя вроде как выпустим.

Тэк внимательно посмотрел на него.

– Ты серьезно? – Как же! Выпустят они его! Как только он отсюда выйдет, кто-нибудь его тут же пристрелит, якобы при попытке к бегству. Да уж непременно! – Если бы я поверил, что вы и вправду меня выпустите… – Джентри пытался выявить реакцию Олни.

Шериф прислонился к решетке.

– Ты меня знаешь, Тэк, – прошептал он. – Мне не хотелось бы увидеть, как тебя вешают. Конечно, ты доставил нам немало проблем, но, если обещаешь здесь не появляться, я все устрою.

– Только выпусти меня отсюда, – заверил его Тэк. – Дай мне выйти из тюрьмы, а я уж постараюсь, чтобы мы не встретились.

«И это чистая правда», – добавил Тэк про себя.

Олни ушел, и медленно потянулось утро. Они его отпустят… Он молил Бога, чтобы они подождали до следующего дня. Но даже если они позволят ему убежать, даже если не застрелят при побеге, что он может сделать? Чайлд, его единственная надежда, погиб. Кажется, его загнали в угол. На их стороне закон, у них – оружие.

Вчера вечером его разговор, безусловно, посеял сомнения. Победа над Старром многим наверняка пришлась по душе, а некоторые из горожан, без сомнения, поняли, что его арест за убийство Чайлда – ложное обвинение. И все же ни один из этих людей ничего не предпримет, потому что в городе нет лидера. Никто не хотел совать голову в петлю.

Позже Олни зашел опять и, также прислонясь к решетке, доверительно предупредил:

– К завтрашнему дню я кое-что приготовлю.

Тэк прилег на койку и заснул. Весь день не переставая лил дождь с короткими перерывами на несколько минут. К этому времени окружавшие город холмы напоминали мокрую губку, тропы размыло. Он слышал, как меньше чем в тридцати ярдах от тюрьмы ревела вода в овраге, словно в быстрой реке.

Сгустились сумерки, ковбой поел, что принесли, и вернулся к койке. С хорошим адвокатом и честным судьей он легко вышел бы победителем в суде. В загашнике он имел один козырь, который точно выигрывал дело, и второй, который мог бы помочь.

Подождав, пока в тюрьме воцарится тишина, а из «Лонгхорна» станут доноситься обычные вечерние звуки, Тэк встал и отправился в свой угол. Под ним весь день бежала вода и, должно быть, вымыла приличную канаву. Тэк наклонился и вынул из кармана вилку, припасенную с ужина.

Олни, занятый планами, как помочь Тэку бежать, и уверенный, что пленник принял его предложение, не обратил внимания на пустую тарелку без вилки.

Стоя на коленях, Тэк выковырял цементную пыль и грязь, которой ночью заделал щель, и неистово начал углублять ее. Он работал целый час без перерыва, потом подошел к ведру с водой, напился, потянулся и вернулся в угол.

Прошел еще час. Тэк встал и топнул по плите. Ему показалось, что она чуть просела. Он подпрыгнул и с силой ударил ногами. Плита подалась так резко, что он чуть не провалился. Восстановив равновесие, зажег спичку и нагнулся над дырой. До поверхности текущей воды оставалось не больше шести дюймов, и даже на первый взгляд поток оказался намного глубже, чем он себе представлял.

Тэк еще немного присмотрелся, секунду подождал и опустил ноги в воду. Стремительный поток рванул их, но он уже сам спустился в дыру, и течение немедленно подхватило его и понесло. Перед Тэком мелькнул свет в окне, а потом его стало швырять и переворачивать. Он отчаянно размахивал руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но пальцы хватали лишь воздух. Тэк барахтался, стараясь пробиться поближе туда, где, по его расчетам, должен быть берег. Он понимал, что его с бешеной скоростью тащит мощный поток глубиной более шести футов. Рядом он заметил что-то темное, и в тот же момент вода его подхватила с еще большей скоростью. Последним отчаянным усилием он рванулся к черному пятну и ухватился за корень.

Бешеное течение волокло ствол огромного тополя. Тэк с трудом подтянулся ближе и, перекинув ногу, влез на него. К счастью, тяжелое бревно не перевернулось.

Лежа в непроглядной темноте на стволе тополя, он понял, что случилось. За улицей, в ряду домов которой стояла тюрьма, пролегала мелкая песчаная канава. Один ее конец упирался в отвесный обрыв. Этот обрыв, канава и сухое русло образовывали на местности треугольник. Стекавшая с обрыва, крыш домов и улицы вода захлестнула канаву, значительно углубив ее, а теперь течение как спичку вынесло его в ревущий поток, мчавшийся по заполненному до краев руслу.

Он знал, что дальше лежит Кафедральное ущелье – узкая, усыпанная обломками скал щель в горах, по которой вода помчится с бешеной скоростью. Тэку приходилось видеть, как в таких местах бревна словно щепки крутит, бьет о валуны и каменные стены, пока они наконец не вырываются на равнину. Он тут же осознал, что ни одно живое существо не сможет выбраться из черной, ревущей глубины ущелья, а если и выберется, то это будет истерзанный кусок безжизненной плоти.

Бревно, которое оседлал Тэк, ударило волну, и его захлестнула вода. Потом оно беспомощно закрутилось в повороте русла. Впереди, за другим поворотом, грохотало, бесновалось ущелье. Бревно качнулось и вдруг зацепилось корнями за груду вынесенного течением мусора, развернулось и перегородило поток. Отчаянно цепляясь за него, Тэк пополз к корням, и в тот момент, когда неистово мчавшаяся вода вырвала ствол, он прыжком метнулся к берегу.

Приземлившись на кучу переломанных веток, ковбой почувствовал, как его опять потянуло течение, и, карабкаясь из последних сил, добрался до береговых скал. Хватая ртом воздух, взобрался наверх и свалился на плоский камень.

Отдышавшись, встал. Правая нога плохо слушалась и болела. Он переполз через каменистую кромку и по размокшей земле доковылял до кучки деревьев, представлявших хоть какое-то укрытие.

Ему необходимо было где-то передохнуть, раздобыть оружие и спокойно осмотреть ноги. Тэк Джентри сознавал, что теперь, когда он сбежал, в поисках его прочешут всю округу. Они могут подумать, что он погиб, но захотят удостовериться. Так куда же идти?

К Бетти? Но она слишком далеко, а у него нет лошади. К Фернессу? Но насколько можно доверять бармену, и согласится ли он помочь? Однако мысль о Реде навела его на мысль о Чайлде. У него есть место для передышки, если только он сможет добраться до квартиры Чайлда над салуном!

К счастью, его прибило к тому же берегу русла, на котором находился город. Тэк страшно устал, мышцы одеревенели, а нога сильно болела. Но он не мог терять времени. Который сейчас час, беглец не имел понятия, но знал, что будет продвигаться медленно и ему следует быть осторожным. Дождь лил с прежней силой, но ковбой настолько промок, что это уже не имело значения.

Тэк не представлял, сколько времени добирался до города. Поток отпустил его из своих смертельных объятий, протащил милю или чуть меньше, и он шел, падал, полз, пока не достиг окраины городка, а там задами добрался до темной лестницы, которая вела в квартиру Энсона Чайлда. Удача сопутствовала ему: квартира оказалась не заперта.

Поднявшись, он некоторое время стоял в темноте, прислушиваясь, но до него не донеслось ни звука. В передней комнате было одно-единственное очень маленькое, тщательно занавешенное окно под потолком. Тэк пошарил в поисках свечи, нашел ее, потом спички. Когда свеча разгорелась, он начал стаскивать с себя мокрую одежду.

Раздевшись, Тэк насухо вытерся полотенцем, не трогая больную ногу. Нашел виски, налил себе в стакан, одним махом выпил его и сел на диван осмотреть ногу.

От одного взгляда на нее его чуть не вырвало. На икре зияла страшная рваная рана, должно быть, он напоролся на корень или ветку дерева. Он ухитрился не повредить артерию, но местами сквозь изуродованные мышцы проглядывала кость. Осторожно вычистив рану, он забинтовал ногу, разорвав белую рубашку Чайлда.

Измученный донельзя, Тэк заснул на том же диване и даже не помнил когда. Через несколько часов внезапно проснулся и обнаружил, что в открытую дверь из передней комнаты струится солнечный свет. Нога болела и плохо слушалась, поэтому он нашел трость, принадлежавшую Чайлду, и, опираясь на нее, кое-как добрел до двери.

Дождь кончился. Портьеры в передней комнате оказались подняты, и, выглянув на улицу, Тэк сразу увидел Вэна Хардина. Он стоял напротив «Лонгхорна» и разговаривал с Содерманом и усатым мужчиной, которого Тэк встретил на своем ранчо.

Вид врагов напомнил ему о деле. Тэк начал искать оружие и обнаружил пару превосходных кольтов, инкрустированных серебром, с рукоятками из слоновой кости. Он надел украшенный орнаментом оружейный пояс и сунул револьверы в кобуру. Затем в углу комнаты заметил многозарядное ружье и винтовку «генри». Он проверил заряды, отыскал несколько коробок боеприпасов для каждого вида оружия и одну коробку патронов 45-го калибра высыпал в карман брюк, а пару пригоршней патронов положил в найденную кожаную куртку.

Тэк сел, дрожа от слабости.

Времени почти не оставалось. Рано или поздно кто-нибудь все равно сюда поднимется. Ред Фернесс не знал, что он тут, поэтому сдаст квартиру первому же желающему.

Он запер дверь, затем покопался и отыскал черствую краюху хлеба и немного сыра. Перекусив, лег отдохнуть. Нога пульсировала и горела, и он понял, что ему нужна помощь, и срочно.

Проснувшись, Тэк осмотрел улицу, став сбоку от окна. Возле салунов толпился народ – больше, чем обычно в такое время суток. Одна-две физиономии показались ему знакомыми. Дважды проехал мимо верхом вооруженный шериф.

Напротив «Лонгхорна» ошивались Старр, усатый мужчина и еще двое, которых Тэк встретил на старом ранчо Лондона.

Тэк еще раз перекусил сыром с хлебом. Он заканчивал трапезу, когда на улицу выехала повозка, и его сердце застучало быстрее. В ней сидела Бетти Лондон, а рядом ее отец, постаревший и осунувшийся, с поседевшими волосами, но с оружием!

Что-то там происходило, что-то вот-вот должно случиться. Тэк не представлял, каково его собственное положение. Он числился сбежавшим заключенным. По закону его без предупреждения могли пристрелить Олни или Старр, который, похоже, являлся помощником шерифа. Неуверенное поведение людей Вэна Хардина свидетельствовало о том, что о нем им еще ничего не известно.

Время шло, на улице ничего не менялось, и он опять прилег, предварительно еще раз проверив оружие. Час расплаты близился. Тэк лежал и думал об этом, глядя на грубо оструганные доски потолка, когда услышал шаги на лестнице.

Он вскочил, и больную ногу пронзила резкая боль. Шаги звучали на парадной лестнице, которая вела на улицу, а не на черной. Осторожно выглянув в окно, он увидел, что к нему поднимается Бетти Лондон.

Что ей здесь нужно?

Ее рука опустилась на ручку, и та повернулась. Он дотянулся до двери и ключом открыл замок. Бетти помешкала на пороге лишь мгновение и вошла. Увидев его, удивленно распахнула глаза и, побледнев, отпрянула.

– Ты! – выдохнула она. – О, Тэк! Что ты здесь делаешь?

Она двинулась к нему, но он попятился и сел на постель.

– Подожди. Они знают, что я здесь? – хриплым голосом спросил он.

– Нет, нет! Я поднялась поискать бумаги, которые отдала Энсону Чайлду до того, как… его убили.

– Думаешь, это я? – потребовал он ответа.

– Нет! Конечно нет! – В ее глазах застыл вопрос. – Тэк, в чем дело? Ты меня больше не любишь?

– Люблю ли я тебя? – Его губы искривились в горькой усмешке. – И у тебя хватает смелости спрашивать об этом? Я возвращаюсь и узнаю, что моя девушка собирается танцевать в дешевом салуне…

– Мне нужны деньги, Тэк, – тихо вымолвила Бетти. – Отцу требуется лечение. У нас совсем нет средств. Все, что имели, мы потеряли вместе с ранчо. Хардин предложил мне работу. Он пообещал, что ко мне никто не будет приставать.

– А как насчет него?

– Об этом я бы позаботилась. – Она озадаченно посмотрела на него. – Тэк, в чем дело? Почему ты сидишь? Ты ранен?

– Нога. – Она направилась к нему, но он покачал головой. – Не волнуйся. У нас нет времени. Что говорят в городе? Почему на улице так много народу? Расскажи мне, и побыстрее!

– Некоторые думают, что ты утонул во время побега из тюрьмы. Вряд ли в это верят Хардин и Олни. Они, кажется, очень обеспокоены. Люди приехали в город на похороны Чайлда, а некоторые – из-за тебя. Они считают, что с тобой расправились, как только Олни отвел тебя в тюрьму. Это наши старые друзья.

– Бетти! – раздался с улицы голос Вэна.

– Не отвечай! – Он встал. Взгляд его темно-зеленых глаз стал жестким. – Пусть поднимется.

Бетти ждала, прислушиваясь к звукам с улицы с широко раскрытыми глазами. На лестнице простучали шаги, затем дверь распахнулась.

– Бет… – Хардин осекся. Он стоял, не отпуская ручку двери, не в силах оторвать взгляд от Тэка.

– Привет, Хардин, – произнес Тэк. – Я тебя ждал.

Вэн не ответил. Его могучие плечи почти полностью закрывали дверной проем, шок от встречи с Джентри прошел, и глаза наполнились решимостью.

– Мне надо кое-что рассказать, Хардин, – мягко начал Тэк. – Прежде чем тебя вынесут отсюда ногами вперед, я хочу, чтобы ты понял, какой же ты дурак.

– Я дудак? – засмеялся Хардин. – Да у тебя нет ни единого шанса на спасение. На улице полно моих людей. Там есть и твои друзья, но у них нет лидера, они не знают, что им делать. А своим людям я отдал все необходимые распоряжения. И с тобой у меня не будет проблем, Джентри. Мне все про тебя известно. Ты такой же кроткий, как твой дядя.

– Ты когда-нибудь слышал про Черного Джека Пэриса?

– Про ганмена? Конечно слышал. Но какое это имеет отношение к тебе?

– Теперь никакого. Раньше, в Эллсуорте, что в штате Канзас, имело. Но на следующее утро для него выкопали могилу. Он слишком медленно доставал револьвер, Хардин. Ты сказал, что я кроткий? Ну, может, когда-то и был. Может, в некотором отношении я до сих пор кроткий, но, понимаешь ли, мне приходилось перегонять стада, драться с индейцами и скотокрадами. Такая жизнь сильно меняет человека. Но не это я хотел тебе сообщить, а вот что: ты свалял дурака, когда решился украсть наше ранчо. Видишь ли, мы владели землей не на тех же правах, как все остальные.

– Что ты хочешь этим сказать? – с подозрением осведомился Хардин.

– Догадайся – ты ведь тут самый умный, – нарочито медленно произнес Тэк. – Прежде чем браться за дело, тебе следовало все досконально проверить. Понимаешь ли, ранчо Джентри находилось на земле, подаренной правительством. Предки моей бабушки – испанцы. Земля перешла к нам от ее семьи, а в завещании указывалось, что надел будет принадлежать нашему роду, пока он не прекратится, что его нельзя ни продать, ни обменять, а в случае, если мы все умрем, он перешел бы к штату Техас!

Не веря своим ушам, Вэн Хардин уставился на Тэка.

– Что? – выдохнул он. – Что за ерунду ты несешь?

– Ерунду? – спокойно спросил Тэк. – Дело в том, что в столице знают, что Джентри не имеют права продавать или обменивать землю, поэтому, если кто-нибудь заявил бы на нее свои права, ему задали бы кучу вопросов. Рано или поздно правительство все равно стало бы выяснять, как так получилось.

Хардин стоял ошарашенный. С улицы донесся стук копыт.

Вдруг слева раздался голос:

– Спустись вниз, Вэн. Надо кое с кем поговорить. Тэка Джентри я беру на себя!

Тэк оглянулся. Содерман, приземистый, узкоглазый человек, не отрываясь смотрел на него. Уловив решимость в глазах Содермана, Хардин повернулся и выскочил из комнаты. Отшатнувшись к стене, Тэк в мгновение ока выхватил револьвер.

Выстрел в тесном помещении прозвучал словно пушечная канонада. Джентри ощутил злобный свист пули и дважды нажал на спуск, метя низко.

Содермана отбросило к дверному косяку, обе руки он прижал к животу, под ременной пряжкой.

– Ты убил меня! – задохнулся он с круглыми от удивления и боли глазами. – Ты застрелил… меня!

– Как ты – моего дядю, – холодно ответил Тэк. – Только у тебя был шанс, а ты не оставил ему ни одного.

Тэк почувствовал, как из открытой раны на ноге потекла кровь. Он кинул взгляд на Бетти.

– Мне надо спуститься. Хардин слишком хорошо умеет уговаривать.

Вэн стоял на улице в окружении Олни и Старра. Еще с полдюжины его сторонников слонялись поблизости. Тэк Джентри, волоча ногу, медленно спустился по лестнице. Все повернулись к нему. Увидел его и Ред Фернесс.

– Тэк, у меня тут рейнджеры. Они приехали из Остина навести справки.

– Он обвиняется в убийстве Энсона Чайлда! – тут же вмешался Хардин, указав на Джентри. – А также в побеге из тюрьмы, и если я не ошибаюсь, в офисе Сейлда он только что убил еще одного человека!

Рейнджеры посмотрели на Тэка с интересом, потом один из них глянул на Хардина.

– Вы тот парень, что предъявляет права на ранчо Джентри?

Хардин быстро сглотнул и отвел глаза.

– Нет, это Содерман. Тот, который наверху. – Хардин с издевкой взглянул на Тэка. Приезд рейнджеров означал одно: затеянная Вэном игра проиграна. И вдруг он весело улыбнулся. – Против меня у вас ничего нет, джентльмены. Содерман убил Джона Джентри и предъявил права на его землю. Я об этом даже не знал.

– Ты все это устроил! – взорвался Билл Лондон. – Ты виноват в том, что у меня украли ранчо!

– У тебя нет доказательств, – презрительно ухмыльнулся Хардин. – Ни единого. Моей подписи нет ни на одном документе, а свидетелей ты не найдешь.

Вэн спокойно прошел к вороной лошади и вскочил в седло. Он продолжал ехидно улыбаться, и за его улыбкой скрывалось торжество.

– Против меня нет ничего. Совеем ничего!

– Не дайте ему уехать, – закричал Билл Лондон. – Он виноват во всем, что здесь случилось, это он все придумал!

– Но он прав, – возразил рейнджер. – Ни в одном найденном документе нет ни единой зацепки, по которой его можно задержать. Если он и участвовал в этом деле, то очень хитро.

– Тогда арестуйте его за конокрадство! – вмешался в полемику Джентри. – Он сидит на моей вороной.