Текст книги "Галльская кровь"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
Жанр:
Путешествия и география
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Keb Анри Буссенар
Галльская кровь
Он совсем не походил на эпического героя. Скромный, без претензий, одним словом – добрый малый.
Лельевр… Вряд ли вам говорит что-либо это имя. А между тем его обладатель заслуживает того, чтобы о нем знали все. Бесстрашный воин, один из тех «железных людей», подвиги которых рождают легенды.
Так кто же он, капитан Лельевр?
Просто… герой Мазаграна![1]1
Мазагран – населенный пункт в Алжире. После разрыва мирных соглашений Франции с Алжиром (в г. Тафна) французский гарнизон, стоявший в Мазагране, в составе 123 стрелков под командованием капитана Лельевра сопротивлялся в течение трех дней атакам 12-тысячного алжирского войска.
[Закрыть]
История донесла до нас подробности событий, в которые трудно поверить, настолько они кажутся нереальными, как бы перенесенными из другой эпохи, хотя происходили они не более пяти – десяти лет назад.
Итак, слушайте рассказ о человеке, для которого патриотизм и галльская доблесть – не пустые слова.
Перенесемся в те не слишком далекие времена, когда Франция фактически полностью покорила Алжир. Обстановка еще оставалась тревожной и даже опасной, так как необходимо было удержать завоеванное. Арабы, внешне усмиренные, на деле не давали ни дня покоя оккупационным французским войскам. То тут, то там вспыхивали бунты, с трудом подавляемые французами, вынужденными порой прибегать к жестким мерам.
Второго февраля 1840 года к деревне Мазагран внезапно среди бела дня подступило огромное арабское войско, насчитывавшее не менее двенадцати тысяч воинов.
Расположенная на Маскарской дороге, в двух километрах от Орана и в шести – от Мостаганема[2]2
Мостаганем – город на алжирском побережье Средиземного моря.
[Закрыть], деревня не имела надежных оборонительных сооружений. Единственным укрытием и одновременно преградой, защищавшей подходы к населенному пункту, служила стена сухой каменной кладки – казбах.
Гарнизон Мазаграна состоял всего из одной 10-й роты 1-го Африканского батальона, насчитьшавшеи сто двадцать три человека и уже основательно потрепанной боями и местными болезнями.
Возглавлял роту бравый капитан Лельевр, добывавший свои звания и звездочки с оружием в руках боевыми подвигами на поле брани.
…Когда прозвучал сигнал тревоги, у солдат роты только и было времени, чтобы броситься к казбаху, прихватив с собой немного воды и кое-какую провизию. Весь запас боеприпасов состоял из тонны пороха и патронов, по 350 штук на брата. Артиллерийскую поддержку обеспечивала одна полевая пушка.
С криками «Да здравствует Франция!» рота, водрузив на стену знамя, быстро заняла боевые позиции.
Две артиллерийские пушки, имевшиеся на вооружении арабов, с расстояния не более полукилометра обрушили смертоносный огонь на ненадежное укрепление французов. Под этим огневым прикрытием к нему устремились, подобно смерчу, полчища арабских пехотинцев и кавалеристов.
Надо отметить, это был достойный противник. Арабские воины, бесстрашные, фанатичные, подчиняющиеся железной дисциплине, смертельно ненавидели французов. Ядро наступавших составлял отряд регулярных войск Абд-эль-Кадира[3]3
Абд-эль-Кадир (1808—1883) – вождь национально-освободительной борьбы алжирского народа. Создал регулярную армию, одержал ряд блестящих побед над французами, заставил Францию признать его власть над внутренней частью Алжира, где был образован эмират с центром в г. Маскара. В 1839 году французы захватили эмират, Абд-эль-Кадир был вытеснен в алжирскую пустыню, затем в Марокко. В 1845 году вернулся в Алжир, где возглавил восстание в этом же году, в 1847-м захвачен в плен, отправлен во Францию и заточен в тюрьму.
[Закрыть], которым командовал его племянник Мустафа-бен-Тами.
Сотрясающие воздух грозные крики и ружейные выстрелы, море белых бурнусов[4]4
Бурнус – одеяние бедуинов, кочевых и полукочевых племен Аравийского полуострова и африканских пустынь.
[Закрыть] с отблесками сабель и штыков – все это походило на апокалиптическое видение.
Беглый, умело направляемый огонь французских стрелков стоил наступающим больших жертв, но это не остановило арабов, уже почти вплотную приблизившихся к каменной преграде. Началась не прекращаемая ни на секунду ружейная стрельба.
Бой продолжался весь день и всю ночь. Каждый солдат старался как можно точнее прицеливаться, памятуя о необходимости беречь боеприпасы. И все же к утру следующего дня половина патронов была уже израсходована.
Тогда капитан Лельевр распорядился стрелять только по его команде.
– В штыковую! – что есть мочи крикнул он.
Арабы продолжали неистовую атаку и, заметив замешательство противника, с воинственными криками ринулись на укрепление французов.
Перекрывая грохот боя, раздался подобный звуку рога голос капитана:
– Огонь!
Казбах был весь в дыму и огне, круг нападавших становился все уже. Оставляя раненых и убитых на поле боя, арабы вновь ринулись в яростную атаку. С фанатичным блеском в глазах, неистовые и ожесточенные, они уже подносили к подножию каменной стены порох и длинные крюки, предназначавшиеся для штурма укрепления.
Однако мощный шквал огня осажденных отбил атаку. Арабов расстреливали уже не целясь, прямо в упор. Окровавленные штыки погнулись от бесконечных ударов. Французский гарнизон подвергался непрерывным атакам врага. Казалось, нападавшим несть числа.
Боеприпасы таяли, несмотря на строжайшую экономию. И тогда капитан приказал принести бочку с порохом.
– Им не удастся взять нас живыми, – сказал он, обращаясь к лейтенанту Маньену. – Если арабы ворвутся в казбах, я выстрелом из пистолета взорву бочку – и всех вместе с ней!
Французское знамя, пробитое пулями, обгоревшее, изорванное, по-прежнему гордо реяло над гарнизоном. Изможденные от голода и жажды, нечеловеческой усталости, черные от копоти и дыма, израненные защитники Мазаграна, четыре дня и четыре ночи сдерживавшие напор противника, стояли как неприступные скалы. С ними был их командир, капитан Лельевр, решительный и отважный, и это укрепляло дух бойцов.
А надежды на помощь – никакой! Командующий французскими войсками в Мостаганеме полковник дю Барай неоднократно пытался прорваться сквозь полчища наступающих, но все тщетно… Нехватка сил и опасность оказаться отрезанным каждый раз заставляли его, с болью в сердце, отступать.
Наступило 6 февраля. Защитники Мазаграна мужественно готовились принять смерть.
Нескончаемый грохот канонады, непрекращаемые атаки, дьявольские крики наседавших арабов – и ни минуты передышки! Ни минуты покоя!
По тому, как нервно капитан покусывал кончики усов и поглаживал рукой дуло пистолета, можно было не сомневаться, что он пришел к важному решению.
У каждого из осажденных оставалось не более пяти патронов.
– Итак, – проговорил он еле слышно, – завтра утром мы взорвем бочку пороха…
…Утренние солнечные лучи осветили мрачную картину разрушенного казбаха, окровавленных, измученных изнурительными боями, еле державшихся на ногах солдат. Французский флаг развевался по-прежнему гордо.
А вокруг, на всем пространстве перед почти разрушенным укреплением французов, – никого… Ни дикой вопящей орды, ни ружейных выстрелов и пушечной пальбы… Полнейшая тишина и покой царили над долиной, залитой ярким солнцем, которое уже никто не надеялся увидеть.
Отчаявшись взять штурмом жалкую крепость, арабы отступили, унося с собой около полутора тысяч раненых и оставляя на поле боя массу убитых.
Полковник дю Барай все-таки пробился из Мостаганема к Мазаграну. Он шел к казбаху, не думая, что застанет в живых кого-нибудь из осажденных. И не поверил своим глазам.
Сумев выстоять в жесточайшей схватке, рота потеряла лишь трех человек убитыми и шестнадцать – ранеными.
Подойдя к капитану Лельевру, полковник крепко его обнял и поцеловал, затем срывающимся от волнения голосом торжественно произнес:
– Капитан, от имени Франции, от имени французской армии я выражаю вам благодарность!
За подвиг, вызвавший у арабов суеверный ужас, капитану было присвоено звание майора. Награды получили и его доблестные солдаты, а рота удостоилась чести выступать в походах со своим пробитым пулями боевым знаменем.
Вскоре на площади Мазаграна на народные пожертвования воздвигли обелиск в память о героической обороне гарнизона.
Как оказалось, это был не единственный монумент славным защитникам Мазаграна.
Жители города Мальзерб, что на Луаре, в честь своего героического земляка поставили в центре города прекрасную бронзовую статую работы скульптора Леру. На постаменте золотыми буквами выгравированы имена 123 солдат, сражавшихся под командой капитана Лельевра.
Одна примечательная деталь.
На церемонии открытия памятника присутствовал защитник Мазаграна, 94-летний папаша Флере, последний из оставшихся в живых бойцов знаменитой 10-й роты. Я имел честь пожать руку бывшего стрелка, который, естественно, был героем праздника. Старый солдат просил похоронить его на кладбище Мальзерба, на родине капитана Лельевра, в чем получил торжественные заверения.
Старый солдат тихо скончался год тому назад в Виши. Но до сих пор воля покойного не исполнена.
Почему?..
