Текст книги "Без гроша в кармане"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

ГЛАВА 6

В дороге. – Сюрприз. – Первые выстрелы. – Пожар. – Город миссис Клавдии. – Проезд свободен. – Адская кадриль. – Подвиги Бессребреника. – Динамитный патрон. – Бессребреник зарабатывает обед.

Однако столица Колорадо не была окончательной целью поездки наших путешественников. Они остановились здесь всего на три часа, назначив друг другу свидание на вокзале, откуда намеревались отправиться в Фокс-Хилл. Вы напрасно стали бы искать это имя на карте. Фокс-Хилл принадлежит к числу тех пока воображаемых городов, которые лишь через несколько лет населятся, а теперь представляют собой только распланированное место.

Мисс Клавдия отправилась прежде всего к своему банкиру в Денвере.

Бессребреник послал телеграмму в «Нью-Йорк Геральд», подумав, что подобный способ изыскивать пропитание становится однообразным. Пиф, Паф и Снеговик не отставали от него ни на шаг. Эта компания начинала раздражать нашего джентльмена. Он стал подумывать, как бы отделаться от своих спутников, но, не находя пока предлога, злой-презлой вернулся на станцию.

Расстроенная миссис Клавдия уже ждала его. Сообщения банкира о событиях в Нью-Ойл-Сити были самые неутешительные. Молодой женщине грозило полное разорение. Не вдаваясь в рассуждения о причинах катастрофы и не предлагая средств борьбы, банкир только констатировал факты и советовал нефтяной королеве – увы! – королеве, лишившейся престола, продать все как можно скорее и таким образом спасти хотя бы остатки прежнего богатства.

К своему изумлению, он наткнулся на твердое решение экс-королевы бороться до конца.

– Но известно ли вам, что там собралось полтысячи ковбоев, которые все грабят?

– Я думала, что их тысяча…

– Стало быть, у вас есть поддержка?

– Конечно. У меня есть компаньон.

– Компаньон? – с видимым беспокойством спросил банкир.

– Да, замечательный джентльмен… большой оригинал – мистер Бессребреник, вы знаете…

– А! Это тот эксцентричный господин?..

– Да! Он один стоит целого войска.

– Итак, вы решили во что бы то ни стало отправиться в Нью-Ойл-Сити?

– Во что бы то ни стало.

– Помните, что я предупреждал вас – для разбойников нет ничего святого.

– Да… да… Прощайте!

Она вышла и отправилась разыскивать Бессребреника.

По железной дороге они доехали до Фокс-Хилла. Там их ждал кабриолет, запряженный рысаком. Кучер поздоровался с миссис Клавдией, которая ответила ему крепким рукопожатием и представила своему спутнику:

– Мистер Гаррисон, главный инженер Нью-Ойл-Сити… Мистер Бессребреник, мой компаньон.

– Ваш компаньон? – недовольно переспросил мистер Гаррисон.

– Да, – серьезно подтвердил Бессребреник.

– И вы не боитесь, миссис Клавдия, очутиться среди сброда, разоряющего город?

– Отправляюсь туда немедленно!

– Очень рискуете!

– Я привыкла рисковать.

– В таком случае потрудитесь сесть со мной в кабриолет.

– Нет! Кабриолет и лошади мои… Дайте вожжи, я сама буду править… Мистер Бессребреник, садитесь возле.

– С удовольствием, – отвечал джентльмен, исполняя желание миссис Клавдии.

– А я? – обиделся инженер.

– На задней скамейке. Мистер Бессребреник как мой компаньон – ваш хозяин… Вы на службе у него…

Она прищелкнула языком, ослабила вожжи, и рысак помчался как стрела мимо обескураженных Пифа, Пафа и Снеговика.

Требовалось много ловкости от грациозной хозяйки, чтобы проехать по сквернейшей дороге от станции до нефтяных колодцев. Так называемая дорога шла по лесистым холмам, где на месте недавно вырубленного леса были оставлены пни. Можно себе представить, какую гимнастику вынуждены были проделывать лошадь и экипаж!

Целых три часа мчались они по адскому пути. Только американские рысаки, у которых природная скорость и выносливость увеличены специальной выучкой, способны выдержать такой переезд.

Среди аллей показалась одинокая избушка и возле нее обширный сарай. Две оседланные лошади стояли, привязанные к столбу. При звуке колес человек в костюме ковбоя вышел из избушки и остановился. Миссис Клавдия придержала лошадь, узнав одного из начальников мастерских.

– Что значит этот странный наряд, Боб? – спросила она.

– Здравствуйте, миссис Остин.

– Здравствуйте!

– Я надел этот костюм, чтобы затесаться в толпу добрых малых, забавляющихся там.

– А! Продолжают забавляться?

– Больше, чем прежде… Вот вам доказательство… Видите дым? Вероятно, зажгли вагон-цистерну с нефтью.

Миссис Клавдия слегка побледнела и закусила губы. Боб прибавил:

– Я приготовил лошадь для инженера; ему, может быть, надоело сидеть сложа руки позади вас и этого господина… Гаррисон, вот ваша лошадь.

Инженер, сойдя с кабриолета, спросил:

– Что нового с утра?

– Кажется, заставляют плясать жителей Нью-Ойл-Сити.

– Кто?

– Ковбои. Они составили оркестр. Совсем особенный оркестр, увидите.

Снова пустились в дорогу и скакали еще часа два. Когда въехали на вершину холма, откуда открывался вид на нефтяные колодцы, мастерские и город, расположенный на возвышенности, миссис Клавдия не могла сдержать гнева. Три вагона, стоявших на рельсах узкоколейки, пылали, окутанные тяжелым черным облаком. Люди, окружавшие вагоны и казавшиеся издали такими маленькими, прыгали вокруг, стреляя из револьверов.

Город, многолюдный, уже красиво обстроившийся, был полон несказанного смятения: крики, пальба, нечеловеческий вой.

В воздухе стоял отвратительный запах, от которого тошнило и голова кружилась.

– Это улетучиваются мои миллионы, – сказала миссис Клавдия со смесью иронии и отчаяния.

– Я их верну вам, а если не верну, то найду для вас другие, – совершенно беспечно заметил джентльмен. – Но знаете, милая королева, в ваших владениях прелестно… Это город!.. Настоящий город…

– Недолго ему предстоит просуществовать в руках этих дикарей… Я и теперь удивляюсь, как еще кое-что уцелело.

Уже привыкнув к манере янки выражаться хвастливо, Бессребреник ожидал встретить вместо роскошно устроенного города поселение. К своему великому изумлению, он увидал настоящие дома вдоль настоящих улиц, пересекавшихся под прямыми углами, как принято у американцев. Мостовой, впрочем, на этих улицах не было, и проезжавшие по ним тяжело нагруженные возы оставляли глубокие колеи. Среди построек попадалось много наскоро сколоченных бараков, даже изодранных палаток, где ютились туземные рабочие; но большинство домов и магазинов были кирпичные, с крепкими ставнями, впрочем, продырявленными, как решето,

– пограничный житель берется за револьвер при каждом удобном случае.

Кабриолет, сопровождаемый обоими всадниками, въехал на главную улицу, где находились контора, магазины и великолепный дом с квартирами инженеров, управляющих и самой нефтяной королевы. Та останавливалась здесь, когда надумывала посетить свою грязную, вонючую богатую столицу.

Первое, что бросилось им в глаза, – дождь горящих головней, сыпавшихся с пылающей крыши большого здания. В нижнем этаже, в салуне, хозяину которого пуля раскроила череп, шла попойка.

Два человека в одежде ковбоев, с расстегнутыми воротниками, с рукавами, засученными по локоть, выбрасывали на дорогу труп. Третий прибивал к вывеске доску с надписью углем: «Смерть ворам!»

– Блестящий и шумный въезд! – заметил джентльмен.

– Мне тем больше нравится этот фейерверк, что я оплачиваю расходы,

– горько усмехнулась миссис Клавдия.

Разумеется, появление экипажа не осталось незамеченным. Отовсюду послышались выстрелы, засвистели пули, одна из них разбила вдребезги фонарь кабриолета.

– Кажется, дела плохи, – заметил Бессребреник, ощупывая в кармане оружие.

Несколько ковбоев бросилось им наперерез. Один из пьяниц закричал, схватив лошадь под уздцы:

– Пусть попляшут вместе с другими… Женщина, вперед… Эй, красавица… стой!

Тонкие брови миссис Клавдии сдвинулись.

– Проедем, не правда ли? – обратилась она к своему спутнику.

– Да, миссис… позвольте… одну минуту…

Он выстрелил почти в упор в пытавшегося остановить лошадь. Тот упал, раскинув руки. Кто-то попробовал было снова схватить узду, но Бессребреник опять спустил курок. Второй разбойник последовал за первым.

– Проезд свободен.

– Держитесь! – Подобрав вожжи, молодая женщина изо всех сил стегнула рысака. Лошадь, не помня себя, рванулась вперед прямо на ковбоев.

В третий раз Бессребреник поднял револьвер и выстрелил. Очередной противник упал, вытянувшись во всю длину.

Перед ними расступились. Пущенная во весь карьер лошадь помчалась как стрела, и скоро экипаж выехал на площадь, где возвышались постройки правления и самый завод. Здесь смятение было невообразимое. Пешие и конные ковбои – все более или менее возбужденные вином – теснились, кричали, жестикулировали, беспрерывно стреляя из револьверов.

Толпа бандитов окружила человек пятьдесят рабочих, судорожно выплясывавших кадриль в одних залитых кровью рубашках. Когда кто-нибудь из обессиленных несчастных замедлял движение, начиналась пальба, и испуганный танцор принимался опять отчаянно прыгать, будто рубашка на нем горела.

Стараясь прослыть за настоящего ковбоя, Боб, скакавший рядом с экипажем, принялся вторить рычавшим «музыкантам». На него и на тех, кто был рядом, обратили внимание:

– Хозяйка едет!.. Эта шутить не любит… Будет что-нибудь новое!.. А с ней каналья-инженер!.. Оставьте!.. Инженер за нас… Он добрый малый!

Не сводя глаз с лошади, миссис Клавдия отрывисто спросила Боба:

– Что делают эти люди?

– Веселятся, как изволите видеть.

– Кто они?

– Ковбои.

– Откуда?

– Из всех окрестностей.

– А те, которые танцуют?

– Канальи-нефтепромышленники… кабатчики… мошенники-купцы…

– Зачем они танцуют?

– Их заставляют ковбои.

– Почему?

– Потому что все эти мошенники не согласны на их предложения.

– А выстрелы?

– Ими подбадривают тех, кто собирается остановиться… Средство действенное… И музыка есть… Слышите?

И в самом деле, сквозь крики страдания, рев восторга и выстрелы до слуха миссис Клавдии и ее спутника доносились звуки ударов по железной, чугунной и медной посуде: кастрюлям, котлам, изображавшим оркестр.

Против всякого ожидания кабриолет проехал благополучно под градом пуль и камней до самого здания конторы – огромного трехэтажного кирпичного дома, полного разных запасов и товаров. Огороженный частоколом из неотесанных бревен, он стоял посредине большой площадки, занятой службами, телегами, срубами для колодцев, чугунными трубами и всякого рода инструментами. Ставни висели наполовину оторванные; у растворенных настежь окон стекла были выбиты. Одна из главных дверей – выломана. Кабриолет и всадники въехали во двор, где человек тридцать весьма подозрительной наружности остановились от неожиданности, увидев молодую, хорошенькую, элегантную женщину.

Не обращая на них ни малейшего внимания, Бессребреник легко спрыгнул на землю и почтительно помог своей спутнице сойти. Потом он зарядил пустые стволы своего револьвера и проводил миссис Клавдию в дом. Среди сумасшедшей кутерьмы эти двое напоминали людей, прогуливающихся ради собственного удовольствия.

Боб и Гаррисон последовали за ними.

– Сломанные решетки, опрокинутые кассы и растрепанные книги – больше ничего не осталось от конторы, – оглядевшись, сказала миссис Клавдия.

– Да, чистая работа! – согласился Бессребреник. – Будто мина взорвалась.

– Не правда ли, это ужасно, – заметил инженер, – и миссис Остин лучше бы ликвидировать дело.

– Смотря по обстоятельствам, – отвечал джентльмен. – Во сколько вы оцениваете эту нефтяную землю и остатки построек?

– В настоящем состоянии не больше двух миллионов долларов… Одна компания финансистов предлагает миллион… На месте миссис Клавдии я бы согласился.

– А каково ваше мнение? – обратился джентльмен к миссис Остин.

– Я нахожу, что этого слишком мало…

– И я тоже, – поддержал ее Бессребреник.

– Могли бы состояться переговоры, – продолжал инженер. – Сколько вы желаете получить?

– Право, не знаю, – отвечала молодая женщина. – Как вы считаете, мистер Бессребреник? Ведь вы мой компаньон.

– Я не взял бы меньше…

– Меньше чего? – с тревогой спросил Гаррисон.

– Ста миллионов долларов, – отвечал Бессребреник своим ровным голосом.

– Вы говорите… ста миллионов?

– Долларов… Да… И то дешево…

– Это безумие!

– Чтобы научить вас торговаться, я прибавлю еще пять миллионов долларов…

– Браво! Браво! – воскликнула молодая женщина.

Глухие удары, раздавшиеся поблизости, прервали разговор.

Миссис Клавдия, а вслед за ней джентльмен смело вошли в соседнюю комнату и очутились лицом к лицу с ватагой человек в пятнадцать.

В центре лежал перевернутый вверх дном несгораемый сундук, все еще сопротивлявшийся усилиям разбойников, вооруженных пиками и толстыми железными прутьями. Кому-то пришла мысль взорвать его динамитным патроном.

Этот опасный снаряд можно купить свободно во всех американских городах, где производятся земляные работы или ведется рубка леса.

Миссис Клавдия и ее спутники очутились в комнате как раз в тот момент, когда ковбои положили патрон на замок сундука. Один из воров нагнулся, чтобы сигарой, которую держал в зубах, зажечь фитиль.

– Что, весело, молодцы? – крикнул Бессребреник, расталкивая кулаками и локтями людей, уже готовых разбежаться в ожидании взрыва.

Услышав незнакомый насмешливый голос, негодяи схватились за пики, выхватили револьверы.

– Черт возьми!.. Хозяйка! – завопили они. – И с ней мужчина!.. Скорей… бегите!..

– Нет… нет!.. Взять их и заставить плясать! – ревели другие голосами, осипшими от пьянства.

– Отлично!.. Кадриль… всех в одних рубашках… сейчас же!

– Сволочи… Подлецы! – закричал джентльмен.

Один из негодяев, более пьяный, чем смелый, протянул свои грязные руки, намереваясь схватить миссис Клавдию.

Молодая женщина побледнела, отступила на шаг и вынула из кармана крошечный револьвер с перламутровой ручкой. Но не успела она выстрелить, как Бессребреник сильным ударом под ложечку сбил негодяя с ног.

– Поберегите свои заряды, – услышала миссис Клавдия.

Крик ярости был ответом на падение ковбоя, четырнадцать оставшихся бросились на смельчаков, потрясая железными прутьями.

Почти не целясь, миссис Остин выстрелила в первого попавшегося – пуля, пройдя через глаз, вышла в затылке. Человек, вскрикнув, упал ничком.

– Благодарю вас, теперь моя очередь, – сказал Бессребреник, поднимая прут, который уронил упавший.

Глаза его засверкали, губы искривились, и он прошипел:

– Вон отсюда! Иначе всем вам конец!

Охваченные безумной паникой, воры устремились к узкому окну, спасаясь бегством.

Бессребреник, потерявший терпение, бросился за ними, нанося удары вправо и влево.

В секунду шестеро из бежавших уже лежали на полу, а ужасная палица продолжала работать, сокрушая все, что ей попадалось. Скоро из пятнадцати грабителей не осталось на ногах ни одного.

Вдруг миссис Клавдия заметила, что фитиль динамитного патрона горит. Каждое мгновение мог произойти взрыв, и все, находившиеся в комнате, погибли бы под развалинами дома. От смертельной опасности у нее перехватило дыхание, в ушах звенело, рябило в глазах. Опрометью она бросилась к патрону, схватила его обеими руками и выбросила во двор.

Он угодил в самую середину бесновавшейся под окнами толпы. Через миг страшный гром потряс окрестность, но еще страшнее была наступившая следом тишина. Казалось, беспредельный ужас заткнул глотки оравшим недавно погромщикам. Кто мог из них, бросился наутек, так и не поняв, что случилось.

Бессребреник, видевший все, воскликнул:

– Браво, миссис Клавдия!

Опершись, словно Геркулес, на свой железный брус, он не сводил глаз с прекрасной молодой женщины.

На опустевшей площади осталось несколько убитых и раненых; в конторе, возле несгораемого сундука, тоже лежали трупы.

Всюду кровь, всюду смерть…

Миссис Клавдия, едва сдерживая отвращение, смотрела на жуткое зрелище, негромко говоря сама себе:

– Что же делать! Мы не хотели этого; мы боролись за жизнь…

– И будем бороться до конца, – подтвердил джентльмен.

Желая поскорее освободить контору, он обратился к инженеру и Бобу, державшимся в стороне во время схватки:

– Ну что вы стоите?.. Троньтесь с места… Сами видите, что могут сделать двое решительных людей…

Инженер вел себя натянуто. Боб же, сраженный мужеством Бессребреника, отвечал:

– С вами, хозяин, я готов идти хоть на край света…

– Отлично, молодец!.. С разрешения хозяйки я назначаю вам награду в тысячу долларов, которую вы и получите, как только возобновятся работы.

– Рассчитывайте на меня!

– Что касается вас, господин инженер, ваше жалованье удвоится и вы будете получать процент с чистой прибыли…

Гаррисон вздрогнул, прямо взглянул джентльмену в глаза и проговорил:

– Я сделаю все возможное, чтобы спасти колодцы. – А про себя подумал: «Другие будут щедрее».

В комнате, кроме них, никого не осталось, зловещая тишина походила на затишье перед бурей.

С помощью Боба и Гаррисона Бессребреник прикатил в контору несколько пустых бочек; за ними нагромоздил множество ящиков. Когда импровизированное укрепление было готово, он вынул записную книжку и быстро что-то набросал, рассуждая вполголоса:

– Посмотрим, сколько километров от Нью-Йорка до Нью-Ойл-Сити… Цифра получается внушительная…

Миссис Клавдия воскликнула:

– Ах, да!.. Я и забыла про ваше пари.

– А про свое собственное?.. Ну и хорош же я!.. Вы ставили против меня, а я пытаюсь вернуть вам ваше богатство! Вот дилемма…

– Все это не должно мешать нам подумать об ужине… Надеюсь, вы примете его от меня.

– Сегодня – пожалуй… Я как ваш служащий, кажется, заработал его… Принимаю в счет жалованья.

ГЛАВА 7

Почему и еще раз почему. – Заблуждение нефтяной королевы. – Бессребреник хочет служить просто на жалованье. – Десять франков в день: разве это много? – В царстве нефти. – Прогулка.

Столкновения между пограничными жителями в здешних местах весьма часты: рабочие на приисках, люди обыкновенно спокойные, и ковбои, народ агрессивный, ненавидят друг друга, как кошка собаку.

Потасовка между ними начинается обычно из-за какой-нибудь безделицы, пустого спора в салуне. Сразу же пускаются в ход ножи и револьверы. Редко какая стычка обходится без убитых; но никто не заботится о них. Одним или двумя бродягами меньше – и слава Богу! Все знают, что место их очень скоро будет занято другими. Случается, что имуществу трактирщика наносится ущерб; но в конце концов посетители платят за убытки, и все улаживается ко всеобщему удовольствию.

Иногда, впрочем, головы бывают разгорячены больше обыкновенного. И тогда побежденные спасаются в домах, как в крепостях, а победители, возбужденные порохом, кровью и водкой, осаждают их, стараясь добить окончательно.

Если приходит подкрепление со стороны, затевается настоящая битва, длящаяся порой сутки – но не более.

Бессребреник, хорошо знавший, по-видимому, нравы и характер местного люда, терялся в догадках о причинах продолжительности беспорядков во владениях миссис Остин.

– Отчего, – обратилась она к нему, – эти буйства продолжаются не какие-нибудь сутки, а целых три дня, и притом все усиливаются?

Бессребреник задумался на минуту, затем спросил:

– Есть у вас враги?

– Не знаю.

– Приходилось ли вам иметь столкновения с ковбоями?

– Ни прямо, ни косвенно.

– Быть может, ваши рабочие задевали их?

– Нет.

– В таком случае здесь что-то непонятное. Эти беспорядки, как мне кажется, хорошо организованы: лишь только они затихают в одном месте, как тотчас же возгораются в другом.

– Но с какой целью?

– Чтобы завладеть вашим имуществом.

– Вы меня удивляете!..

– Не уговаривал ли вас инженер уже и прежде продать ваши владения?

– Да, в моих собственных интересах…

– А главное, в интересах своих сообщников…

– На каком основании вы говорите так?

– На основании сведений, собранных в Фокс-Хилле по пути сюда… Выслушайте меня. До сих пор не трогали нефтяной королевы, потому что она кормила всю округу; но вчера, разрушив ее дом, магазины и колодцы, кто-то пытался взломать несгораемый сундук, где не было денег, но зато хранились купчие крепости, планы, межевые акты, – одним словом, все, что может интересовать землевладельца. Кроме того, шериф исчез – умер, по словам одних, бежал, как говорят другие, и охранительный комитет не подает признаков жизни. Не странно ли?

Миссис Клавдия слушала внимательно и в душе соглашалась с джентльменом.

Несмотря на все огорчения, она радовалась тому искреннему участию, которое принимал Бессребреник в ее судьбе. Не верилось, что этот преданный, заботливый господин не так давно отказался от ее руки. «Разве стал бы человек рисковать жизнью ради особы, совершенно ему безразличной? » – все чаще задавалась вопросом миссис Остин.

Желая найти ответ на него, она приняла шутливый тон, представлявшийся странным в контрасте с серьезностью положения, и произнесла:

– Ваш подарок придется как нельзя кстати.

– Какой подарок? – удивился джентльмен.

– Экземпляр басен мистера… да как его?.. Ну, помогите же… Лафонтена. Помните басню о молочнице?

– Простите, мне жаль, что я позволил себе такую бестактность.

Он говорил с обычной откровенностью, смотря прямо в лицо своей собеседнице, довольный оборотом, который принял разговор.

Она улыбнулась:

– Не извиняйтесь, эта шутка отлично подействовала, она подготовила меня к катастрофе. Благодаря вам я не одинока и не беззащитна.

– Не преувеличивайте по своей снисходительности мою заслугу…

– Без вас я бы погибла… Вы спасли все.

– О, прошу, не торопитесь так!.. Помогать вам приказывал мне долг служащего у вас на жалованье.

– Вы?.. Служащий?

– Да, миссис Клавдия, теперь я не могу и не хочу быть никем иным… Приходится даже просить у вас назначить мне жалованье. Это избавит вас от благодарности. Я сам должен заботиться о себе. Не забудьте, что Бессребреник обязан выполнить условия своего пари.

– Не понимаю вас… Вы хотите бросить меня?

– Вовсе нет, коль прошу жалованье. Надеюсь, два доллара в день не слишком много?

– Я думала, вы согласны разделить неудачу так же, как и богатство.

– Невозможно. Если вы не согласны, буду принужден искать заработка в другом месте.

– Умоляю вас!

– Вы колеблетесь… Я стану возвращать вам излишек, если не все издержу… Согласны?

– Приходится согласиться… Вы удивительный оригинал…

– Зовите меня как угодно, а теперь пойдемте смотреть колодцы – убедимся в размерах убытка.

– Хорошо. Только не взять ли несколько проводников?

– Зачем? Если мы отправимся вдвоем, то сможем пройти незамеченными… Впрочем, вам лично не грозит никакой опасности… У янки много недостатков, но он уважает женщину… А мне все равно: сегодня… завтра… позднее… Я не дорожу жизнью.

– Стало быть, вас к ней ничто не привязывает?

– Ничто.

Миссис Клавдия вздохнула и, не говоря ни слова, взяла Бессребреника под руку.

Они ушли, оставив Боба сторожить дом, поколебавшаяся верность которого укрепилась обещанием тысячи долларов.

Боб, со своей стороны, уговорил с дюжину рабочих вернуться к хозяйке. Пока это была маленькая горстка людей, но Бессребреник надеялся, что в мастерских ему удастся собрать вокруг себя и многих других.

Самый город Фокс-Хилл, то есть коммерческий центр, где совершаются дела и живут должностные лица, был относительно спокоен.

На улицах выстрелы раздавались изредка, и более никто не принуждал граждан плясать; дома уже не горели, и внизу, в долине, где расположен вонючий Нью-Ойл-Сити, только два-три столба дыма указывали на пылающие колодцы.

Наступило затишье, но работы не возобновлялись.

В салунах еще пьянствовало много народу.

По мере того как миссис Клавдия и Бессребреник спускались вниз, поверхность почвы, растения, жилища, даже люди – все менялось.

Наверху, в городе, воздух был еще чист, хотя и чувствовался довольно сильный запах нефти – на домах и тротуарах кое-где виднелись масляные пятна, – но внизу… было что-то неслыханное. Нет ни одной отрасли промышленности, равной добыче нефти по неопрятности и грязи.

Пальмовое масло, оливковое, кокосовое, по выражению одного остроумного путешественника – Октава Сабо, жидкости приятные, даже поэтические. Нет в Южной Европе ни одного деревенского дома, где бы не было оливкового пресса. С оливковым маслом умеют обращаться все – не только повара и кухарки; из этого масла изготавливают прекрасное мыло.

Нефть – масло совсем другое. От его запаха никуда не уйдешь. Пары так насыщают воздух, что происходят взрывы. На нефтяных промыслах все вокруг пропитано нефтью: грязь, в которой вы вязнете, каждая нитка вашего платья… Она овладевает всем вашим существом: забивается в нос, в глаза, в уши, даже в душу, – у живущих в этих местах только и разговоров, что о поднятии и упадке цен на нефть, о богатстве или оскудении того или иного колодца.

Если вы остановитесь полюбоваться красотой природы, то с ветерком до вас донесется запах нефти, смешанный с ароматом диких цветов, и на поверхности озера вы увидите радужные пятна с металлическим отливом. Дома, мебель, железные дороги, лодки – все покрыто нефтью. Люди самые чистоплотные делаются грязными, неряшливыми. Когда одежда вся пропитывается жиром и делается слишком тяжелой, они с головы до ног одеваются во все новое у торговца готовым платьем, а старое бросают на улице, но ни в коем случае не сжигают, так как это может быть причиной пожара, от которого весь город превратится в развалины.

Миссис Клавдия мужественно ступила на почву, из которой буквально на каждом шагу выступала нефть. Но Бессребреник, рассудив, что у него нет сменной пары, прежде всего принял меры предосторожности для сохранения своего костюма. Однако напрасны были все его старания! Нефть пробиралась вверх по сапогам и пропитывала их; затем настала очередь панталон, и не прошло и четверти часа, как джентльмен походил на ламповый фитиль в резервуаре. «Надо что-нибудь придумать», – решил Бессребреник.

Они шли по берегу маленькой речки, извивавшейся по долине и носившей название Ойл-Крик (Масляная балка). Воды в ней не было видно из-за слоя масла, осаждавшегося на берегах в виде зеленой блестящей грязи. Местами в этой грязи виднелись застрявшие тележки, беспомощно протягивавшие к небу свои худые деревянные руки. Узкоколейная железная дорога была разрушена в нескольких местах: шпалы и рельсы сняты, вагонетки и локомотивы перевернуты.

Бессребреник и миссис Клавдия шли по мосткам, настланным на болоте и также пропитанным жирной нефтью. На компаньонов посматривали, но скорее равнодушно, чем враждебно. Правда, ковбоев встречалось немного.

Среди топкого жирного болота виднелись кучи всякого хлама: битые бутылки, тарелки, обломки ящиков, бочек, телег, всяких инструментов.

На этом месте было до десяти богатых колодцев, дававших по пятнадцати тысяч франков прибыли в день, а теперь не доставлявших ни капли драгоценного масла. Срубы колодцев, взорванные динамитом, покачивались и грозили обрушиться. Для возобновления дела требовались большие расходы.

При виде этого дикого и бесцельного истребления молодая женщина в первый раз ощутила приступ гнева.

Невдалеке дюжина оборванных джентльменов, грубо смеясь, курила с вызывающим видом под большой черной доской с надписью белыми буквами «Курить воспрещается».

– Я чувствую в себе ярость и злобу римского императора, – призналась миссис Клавдия.

– И, может быть, как император, желали бы, чтобы у всех этих молодчиков была бы одна голова? – подтрунивал над ней Бессребреник.

– Да… и с радостью пустила бы в нее пулю из револьвера.

– А позвольте узнать, револьвер Нерона был системы Кольта или Смита и Вессона?

При этой шутке весь гнев миссис Клавдии вмиг рассеялся; она звонко засмеялась, чем совершенно озадачила шумных громил.

– Вот отлично! Смех принесет вам миллионы долларов. Он произвел на этот сброд больше впечатления, чем выстрелы из пушки.

К несчастью, впечатление от странной веселости миссис Остин продержалось недолго. Ковбои, искавшие развлечения, вскорости нашли его. Пропитанные виски и нефтью, они стали толкать, бранить и бить старика, не способного защищаться. Из-под его красной шерстяной рубашки виднелась кирпично-красная кожа. Лица, выпачканного грязью, нельзя было рассмотреть, но по длинной пряди волос нетрудно было предположить, что он краснокожий.

– Да ведь этот несчастный – Джо, старый индеец сиукс! – воскликнула миссис Клавдия.

– Спасем его! – тотчас приготовился к схватке с мучителями джентльмен.

– Смерть колдуну! – кричали ковбои и рабочие.

– Отпустите этого человека, негодяи! – ворвался в толпу Бессребреник.