Текст книги "Приключения парижанина в Океании"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 13

Что случилось после того, как исчезла подземная река. – Наводнение. – Резиновая лодка – превосходное изобретение. – Изумление. – В стволе камедного дерева. – Блуждания Буало по заброшенной шахте. – Это золото!.. – Заговор. – Заговорщики надеялись, что их не слышат. – Мастер Холлидей оказывает сопротивление. – Взрыв шахты. – Груды мертвых тел. – Один на глубине ста пятидесяти футов под землей. – Появление французского скваттера. – Возвращение похищенного груза. – Подвода в загоне.

Друзья Фрике были поражены, узнав, что отверстие в базальтовой скале закрыто, а ручей больше не течет.

Что ни говорите, а исчезновение ручья даже для привыкших ко всяким неожиданностям искателям приключений – событие загадочное. К тому же последствия этого события могли оказаться пагубными.

Не оставалось сомнений в том, что враг жив и действует. А наши герои слишком хорошо знали американца, чтобы тешить себя мыслью о безопасности.

Парижанин быстро пересек мыс и внимательно осмотрел противоположный склон, надеясь обнаружить трещину, щель, словом, хоть что-нибудь, что могло бы объяснить это удивительное явление.

Андре в это время, приложив ухо к скале, старался уловить шум, свидетельствующий об обвалах глубоко под землей.

Но все усилия Пьера, доктора и Мажесте проникнуть в тайну оказались напрасными.

Что делать? Можно, конечно, покинуть это место, но вот-вот подойдут негры во главе с Буало и французским скваттером. Оставаться на мысу… Кто знает, вдруг ручей, изменив направление, размоет почву? Туземцы ничем не могли помочь, их даже нельзя было послать в разведку.

До смерти напуганные, эти несчастные существа жались к европейцам и молили воскресшего Нирро-Ба спасти их от суровых божеств, с которыми он встречался, проходя по виами.

В мучительной неопределенности прошло два часа. Затем, как и следовало ожидать, сквозь землю, постепенно размывая ее, стала просачиваться вода. Целые островки земли соскользнули вниз, обнажив скалу, и в ее щели устремились прозрачные ледяные потоки.

– Тысяча чертей! – вскричал Фрике. – Это настоящее наводнение.

– Да, – откликнулся Андре. – Пока мы не знаем, в чем дело, но должны принять необходимые меры.

– Я полагаю, господин Андре, – сказал Пьер Легаль, – на всякий случай надо подготовить лодку к отплытию.

– Вы правы, мастер Пьер, – хотя нас вряд ли затопит, учитывая высоту мыса.

– Конечно, господин Андре, – но эта проклятая вода ничего хорошего не сулит. Я предпочел бы настоящий шторм в океане, с которым моряки умеют бороться. Этот несчастный ручей через несколько часов может затопить долину, и мы будем отрезаны от суши.

– Вполне вероятно, – произнес Андре, пораженный последствиями такого предположения. – И все же жаль уходить отсюда. Я сделаю это лишь в крайнем случае. А сейчас надо уговорить туземцев срочно вернуться в лес, объяснить им, что здесь оставаться опасно.

– Они не захотят с нами расстаться.

– Это необходимо. Ведь шлюпка, если придется плыть, всех не выдержит. Ну-ка, доктор, употребите свое влияние, убедите их. А еще лучше, отправляйтесь вместе с ними, а потом вернетесь.

– Ни за что, дорогой Андре, – заявил доктор. – Теперь я от вас ни на шаг не отстану. Бог с ними, с туземцами, хоть они и считают меня родней. Слишком много лишений мне пришлось вынести в поисках моего малыша, чтобы я снова его покинул.

– Спасибо, господин доктор, – взволнованно промолвил Фрике. – Нет нужды повторять, что наша дружба до гроба. Я жизни ради вас не пожалею. Возьмите ее, если хотите!

– Эти слова для меня дороже всех сокровищ бушрейнджеров.

– Тревога! – закричал в это время старший канонир своим громовым голосом. – Я был прав. Надвигается мертвая зыбь. Видите? Мажесте, мальчик мой, надуй лодку… Быстро!

И в самом деле, с одной стороны мыса образовалась огромная пробоина, в которую с грохотом хлынула вода.

Негры с визгом бросились бежать и вскоре уже были в безопасности, отчаянными жестами умоляя европейцев покинуть это проклятое место.

Мажесте схватил мехи и стал надувать шлюпку.

Вскоре чудесное судно уже было готово к отплытию. Пьер и молодой негр перенесли его на маленькую площадку, которую вот-вот должно было затопить водой, положили оружие, снаряжение и спокойно уселись, ожидая сигнала к отплытию.

Грохот становился все сильнее, вода прибывала. Вырванные с корнем деревья, теряя ветви, падали вниз, увлекая за собой кусты и камни.

Андре стоял, прислонясь к огромному, давно высохшему камедному дереву, вырисовывавшемуся на фоне неба. Оно оставалось неподвижным, как скала. Его полый ствол вполне мог бы вместить человек двадцать. Здесь, видимо, не раз располагались лагерем туземцы и золотодобытчики, ибо от дерева шла широкая тропа в лес каучуконосов, не подвластных действию солнца и дождя.

Андре уже хотел скомандовать отплытие, но вдруг вздрогнул, отскочил назад и, зарядив револьвер, навел его на дупло дерева.

– Кто там? Отзовись!

Послышался приглушенный стон, сопровождаемый отборной бранью.

– Кто там? – повторил Андре грозным тоном.

Наконец, освещенный лучами яркого солнца, появился человек.

– Не стреляйте, черт побери!.. Я задыхаюсь и дрожу от холода. У меня полные уши воды, глаза залеплены илом, на зубах скрипит песок.

Эта фраза, произнесенная на хорошем французском языке, заставила друзей вздрогнуть.

Голос был хорошо знаком, зато тот, кому он принадлежал, изменился до неузнаваемости.

Перепачканный илом, со спутанными, прилипшими к лицу волосами, разодранными до крови руками и грудью, несчастный не отличался привлекательностью.

– Гром и молния! – сказал он уже немного громче. – Как хорошо на свежем воздухе. Я никогда не видел такого яркого солнца и прекрасного голубого неба. Почти пятнадцать часов я тружусь под землей, словно каторжник. Сейчас я немного умоюсь, воды здесь, слава Богу, хватает. Что это вы на меня уставились, словно я выиграл первый приз? Не узнаете друзей?

– Господин Буало! – вскричал Фрике. – Вы здесь!.. В таком виде!

Он бросился к другу, крепко обнял его, не в силах произнести больше ни слова.

– Да, это, кажется, я, дорогой парижанин, хотя, черт возьми, уже стал в этом сомневаться после того, что со мной приключилось.

– Ах! Господин Буало!.. Как я счастлив! Дайте-ка вас еще раз обнять!

– С удовольствием! Только, предупреждаю, весь перепачкаешься!

– Буало!.. – воскликнули в один голос доктор и Андре вне себя от изумления. – Откуда вы, черт побери, вылезли, дорогой друг?

– Вы разве не видите? Из дупла этого дерева, предварительно проделав четыре или пять километров под землей. Потом все расскажу. А сейчас надо срочно уходить. Здесь очень опасно. С минуты на минуту может взорваться шахта. А мне не хотелось бы взлететь на воздух. Да и вам, я думаю, тоже.

– В путь! – скомандовал Андре, не вдаваясь в долгие рассуждения. Спустя десять минут лодка подплыла к лагерю, разбитому туземцами.

Буало быстро умылся, взял у Андре полный комплект старой одежды, подкрепился куском сухаря и стаканом рома, а затем очень коротко поведал друзьям о том, что с ним произошло.

Рассказав о своем прибытии в трактир и дойдя до того момента, когда был обнаружен тайник с бочонками, Буало заметил:

– Кто-то из свагменов сразу сказал, что это сокровища бушрейнджеров. Так, вероятно, и есть. Лучшего места для тайника не найти. Американец грозил пристрелить того, кто откажется работать, и так запугал свагменов, что те слово боялись сказать, даже самые храбрые.

Затем он велел каждому взять по бочонку, перенести в одну из галерей и сложить в вагонетки. Каждый бочонок хоть и небольшой, а весил не меньше ста килограммов.

«Это золото, ничего другого там быть не может», – едва слышно говорили свагмены, спотыкаясь на каждом шагу. Дорога была неровной.

Мысль о сказочном богатстве лишила людей рассудка, и они задумали овладеть им. План был передан по цепочке и принят без возражений. Осуществить его решили сразу после погрузки, обезоружив американца и кабатчика.

Я шел первым, в десяти метрах от меня американец нес в здоровой руке фонарь. Этот негодяй соблюдал такую дистанцию на всякий случай, опасаясь какой-нибудь неожиданности.

Ирландец Оуэн сообщил план мне, и я притворился, будто согласен присоединиться к остальным. Пэдди не учел повышенную звукопроводность галерей.

Вскоре я убедился, что американец все слышал, однако виду не подал. Он воткнул факел в углубление скалы, позвал кабатчика, вытащил револьвер и как ни в чем не бывало стал наблюдать за погрузкой. Когда все бочонки были уложены в вагонетки, он знаком велел кабатчику залезть в последнюю, толкнул ногой шпалу, тормозившую колеса, тоже вскочил в вагонетку, и состав медленно заскользил по рельсам под уклон.

Свагмены с яростными криками бросились как безумные за ускользавшей добычей. Грянули выстрелы. Предвидя драку, я растянулся ничком. И правильно сделал. Меньше чем в двадцати метрах от меня галерея вдруг озарилась пламенем, как при извержении вулкана. Я буквально оглох от страшного грохота, со всех сторон посыпались обломки скалы. Затем наступила тишина, нарушаемая лишь затихавшим стуком колес вагонеток.

Вы не представляете себе, друзья, что я испытал. Должно быть, это и называют страхом, которого я прежде не ведал.

К счастью, факел не погас. Я медленно пошел к месту взрыва и уперся в тупик. Галерея обрушилась от взрыва мины, заранее заложенной американцем.

Проход завалило, и свагмены оказались погребенными под огромной горой обломков.

Я остался один, совершенно один, умирающий от голода и холода, на глубине ста пятидесяти футов под землей. Ей-богу, мне было не до смеха, и я дорого дал бы, чтобы очутиться на террасе у парижского кафе.

Однако нельзя было терять ни минуты. Я осветил факелом несчастных свагменов, надеясь хоть кого-нибудь спасти. Напрасный труд. Вокруг было тихо и мрачно как в могиле. Я вернулся назад и дошел до пещеры, в которой еще недавно хранились сокровища.

– Вы полагаете, господин Буало, что в бочонках золото? – прервал его Фрике.

– Я в этом почти уверен. Иначе зачем было хранить их в таком недоступном месте? А два мошенника, видимо, захватили свагменов по чьему-то приказу. В противном случае они взяли бы с собой своих людей.

– Представляю, сколько там золота!

– Судя по количеству и весу бочонков, его можно оценить миллионов на десять. Я зря времени не терял. Почти час блуждал по галереям и вдруг обнаружил вторую шахту, которую мельком видел после того, как вместе со свагменами замуровали выход на озеро.

В шахте была бадья в довольно хорошем состоянии, а это значит, что шахта пустует недавно. Все вы бывали на рудниках и знакомы с системой подъема и спуска.

Как вы понимаете, я сразу решил воспользоваться бадьей. Но, поднявшись, нащупал что-то похожее на свод. «Неужели мне суждено быть погребенным заживо?» – подумал я.

Факел догорал. Но я успел заметить клочок земли с несколькими корнями и вздохнул с облегчением. Раз земля близко, я спасен.

Я принялся копать ножом как безумный. Комья почвы падали словно по волшебству. Я проделал отверстие, вылез и очутился в стволе высохшего камедного дерева. Остальное вы знаете.

В момент, когда неустрашимый француз заканчивал свой рассказ, подскакал всадник.

Это был Сириль, французский скваттер.

– Как! Господин Буало! Откуда вы взялись, черт побери? Мы уже не знали, что и думать.

– Я вышел из шахты через второй выход. Ваши сведения, дорогой друг, абсолютно точны. Есть что-нибудь новое?

– Есть, и немало. Мы только что поставили в загон подводу, запряженную десятью лошадьми.

– А как вы ею завладели?

– Дело в том, что эту повозку, загруженную какими-то странными бочонками, ведет кабатчик, самый отъявленный жулик, а с ним один тип, которого я не раз видел в компании Сэма Смита, бушрейнджера. Мой долг выяснить, что они везут.

ГЛАВА 14

Тщетные попытки соблазнить доктора. – Доктор отказывается от наследства покойного Нирро-Ба. – Подвода. – Сын Рыжего Опоссума. – Новое появление Сэма Смита. – Бандит, конвоирующий честных людей. – Доводы делового человека. – Кайпун умер, да здравствует Ивон Кербехель! – Фрике убеждается, что в бочках золотой песок. – Прибытие в Мельбурн. – Бушрейнджер получает свободу. – Мастера Холлидея отправляют в тюрьму. – Визит к генеральному прокурору. – Ужасное разочарование. – Все пропало! – Добыча и тень. – След золотого песка. – Побег.

Известие о захвате подводы имело для французов важное значение. Наконец-то у них появилась надежда на успех экспедиции.

Если в бочонках и в самом деле сокровища бандитов, Бускарен, главное заинтересованное лицо, ни перед чем не остановится, чтобы вернуть их. Начнутся бои, засады. Все это на руку французам. По крайней мере, им больше не придется гоняться за неуловимыми и вездесущими. В борьбе за свои богатства пираты вынуждены будут отказаться от инкогнито, в чем скрывалась главная опасность.

Маленький отряд немедленно отправился в путь. За ним следовали туземцы под предводительством Ивона Кербехеля, который не собирался, по крайней мере сейчас, отказываться от своих прав и обязанностей.

Доктор, и смеясь и сердясь, неистово ругался, отсылая ко всем чертям свою, не дававшую ему ни минуты покоя, «семью».

Вдова Нирро-Ба настолько осмелела, что, таща за собой весь свой выводок, преследовала доктора, даже когда он беседовал с друзьями. Чего только не делала бедная женщина, чтобы обольстить своего неподатливого мужа! На голове у нее красовалось какое-то невероятное сооружение, один глаз был обведен желтой краской, другой – ярко-красной. Добавьте к этому матово-белый нос и ярко-синие щеки, и вы сочтете доктора слишком разборчивым.

Чернокожая Пенелопа [277]277
  Пенелопа – супруга древнегреческого героя Одиссея; пока муж воевал под стенами Трои и странствовал по морям, терпеливо ожидала его, отвергая даже самых достойных воздыхателей.


[Закрыть], желая ублажить своего «супруга», пользуясь его рассеянностью, то и дело пыталась впихнуть ему в рот полные горсти жира опоссума, ароматизированного и смешанного с пахучими травами.

Увы! Неблагодарный затыкал уши, чтобы не слышать ласковых речей негритянки, не обращал внимания на ее поистине фантастический головной убор и плотно сжимал губы перед самыми лакомыми кусками.

Мадам Нирро-Ба в отчаянии испускала крики, пугавшие белых какаду, бросала еду в открытые как копилки рты маленьких Нирро-Ба и с такой силой хлестала себя по лицу, что кровь струйками текла по татуировке.

– О женщины! Женщины!.. – бормотал доктор в полной растерянности.

– Напрасно вы жалуетесь, – сказал как-то Фрике насмешливо. – Многие хотели бы оказаться на вашем месте.

Храбрый доктор вскочил на свои длинные паучьи ноги, поскольку мадам Нирро-Ба при этих словах снова попыталась к нему приблизиться. Спасла доктора показавшаяся в этот момент повозка, запряженная десяткой великолепных чистокровных лошадей. Она напоминала огромный дом на колесах.

Человек двадцать туземцев, вооруженных карабинами, одетых в широкие холщовые штаны и шерстяные рубашки, окружали своего предводителя, молодого мулата атлетического сложения, с умным лицом. Он пожал руку Буало, и тот не мешкая представил его своим друзьям. Прием мулату был оказан, разумеется, самый радушный.

Друзья очень удивились, узнав, что молодого человека зовут Дик МакНайт и что он сын Джо МакНайта, прозванный Рыжим Опоссумом туземцами Центральной Австралии, обязанными ему своей цивилизацией.

Дика вызвал скваттер, сэр Рид, предоставив мулату возможность оказать услугу европейцам, и тот с радостью согласился поехать в экспедицию с Сирилем, своим добрым другом.

Мулат, к великому удовольствию доктора, хорошо говорил по-английски, и последний решил использовать его как переводчика, чтобы объяснить наконец вдове Нио-Ба истинное положение дел, поскольку притязания этой наивной дикарки становились все настойчивее.

В тот же день наших героев ждал еще один сюрприз. Когда Пьер Легаль и Фрике, торжествуя, собрались навестить мастера Холлидея, задержанного мулатом, прискакал всадник. Он легко соскочил на землю и пустил лошадь гулять, как она была, с уздой на шее.

– Смотри! – вскричал тут парижанин. – Ведь это милейший мастер Сэм Смит!

– Он самый, к вашим услугам, мастер Фрике.

– Рад вас видеть, мастер Смит.

– И я рад вашему счастливому возвращению.

– Извините за нескромный вопрос, мастер Смит, но что, черт возьми, привело вас сюда?

– Желание совершить маленькое увеселительное путешествие на очаровательные берега Лоддона, до Инглвуда, первой станции железной дороги. Там я рассчитываю сесть в первый же поезд, доехать до Сендхерста и, не останавливаясь ни в Кестльмене, ни в Кайнтоне [278]278
  Инглвуд, Сендхерст, Кестльмен, Кайнтон – станции железной дороги в провинции Виктория.


[Закрыть], приехать в Мельбурн.

– Еще несколько дней назад вы величали себя королем бушрейнджеров, а теперь собрались в столицу! Вам не грозит там опасность?

– Спасибо за заботу, но я больше не бушрейнджер.

– Подали в отставку?

– Да… Чтобы получить отпущение грехов.

– Говорите, пожалуйста, яснее.

– Я буду конвоировать подводу до места назначения, чтобы мои милые мальчики на нее не напали. Пока они еще меня слушаются.

– Не трудитесь, мастер Смит, подводу мы возьмем на себя, и джентльменов, которые в ней сидят, тоже.

– Прекрасно! Тогда поедем вместе.

– Послушайте, мастер Смит, вы мне спасли жизнь, и я не хотел бы видеть вас болтающимся на веревке. Идите своей дорогой и позвольте нам выполнить свой долг.

– Какой долг?

– Мы должны сдать английским властям опасного преступника.

– Но это не мешает мне конвоировать его вместе с вами по берегу Лоддона и железной дороге, грабители – народ отчаянный.

– Вы разве хозяин груза?

– Нет, но имею к нему кое-какое отношение.

– Тем хуже. Ведь груз будет вскрыт в присутствии судейских, и они могут поинтересоваться его происхождением.

– Не вижу в этом ничего плохого. Мастер Холлидей, я думаю, такого же мнения.

– Значит, вы друг этого мерзавца, который прячется как сова… Да и как ему не прятаться?

– Холлидей не прячется, – раздался тут хриплый голос, – он смело смотрит людям в глаза.

Американец вылез из повозки.

– Вот я, – продолжал он, нагло глядя на европейцев. – Что вам от меня нужно?

– Связать вам лапы, пришвартовать к этой хижине на колесах и приставить к вам няньку, как вы это сделали с нами на борту «Лао-цзы», пока вас не повесят, – ответил Пьер Легаль.

Пират криво усмехнулся.

– Вы не сдадите меня властям, и я не буду повешен.

– Почему, скажите на милость?

– Да потому что я вам нужен. Ваши планы мне известны. Но я могу вам пригодиться, если вы будете благоразумны. У вас преобладают эмоции, а я человек дела. Давайте меняться! Мне деньги и свобода, а вам… Впрочем, вы это сами знаете. Хорошенько подумайте, прежде чем сунуть меня в петлю.

– Подумать, конечно, мы можем. А пока вы будете отдыхать под надежной охраной, день и ночь. И не вздумайте бежать, если вам дорога жизнь.

– Ладно. Не бойтесь. Не сбегу.

– Хотелось бы на это надеяться. А у вас, мастер Смит, не пропало желание сопровождать нас?

– Напротив. В этой безлюдной местности на каждом шагу подстерегает опасность.

– Тогда мне, как это ни прискорбно, придется разоружить вас, привязать вместе с господином Холлидеем к подводе и приставить к вам охрану. Вдруг вам взбредет в голову привести сюда эскадрон бушрейнджеров!

– Я на все согласен, мастер Фрике. Хотя подозрения ваши несправедливы.

Подвода тронулась, охраняемая неграми. Сириль вернулся к себе на станцию, унося благословение своих новых друзей. Буало, радуясь неожиданной встрече со своим дорогим малышом, Андре и доктором, которого любил как брата, следовал за экспедицией.

Путь их лежал на юго-запад, к месту слияния рек Муррея и Лоддона, а затем вверх по долине Лоддона, в богатый район Бендиго.

Преодолеть следовало расстояние более двух градусов южной широты, что заняло шесть дней. По мере приближения к цивилизованным местам туземцы проявляли все большее беспокойство. Ничего хорошего они от белых не ждали. Ведь европейцы уничтожали даже деревья и травы.

И вот, когда появился Сендхерст, окутанный облаком дыма, и осыпанные угольной пылью камедные деревья, редкие араукарии и умирающие магнолии, пришло время расстаться с аборигенами.

В сердце Кайпуна, вновь ставшего Ивоном Кербехелем, происходила жестокая борьба. Сможет ли он навсегда попрощаться с солнечными равнинами, где охотился на казуара [279]279
  Как уже отмечалось, казуары на юге Австралии не обитали, так что речь может идти только об охоте на эму.


[Закрыть]и кенгуру, опьяненный чудесным воздухом и ощущением свободы? Возьмет ли верх любовь к дяде, с которым он встретился таким чудесным образом, над привязанностью к туземцам?

И дядя, и его друзья считали, что самое лучшее для Ивона снова занять свое, пусть скромное, место в цивилизованном обществе. Но как мог Кайпун покинуть своих чернокожих братьев, которые спасли его, умирающего от голода, и приняли в свое время как родного.

Однако достаточно было нескольких слов МакНайта, чтобы все сомнения Ивона рассеялись.

Бледный как полотно, с глазами полными слез, Ивон бросил последний взгляд на своих братьев, раскинул руки, словно хотел всех их обнять, затем схватил свой бумеранг переломил надвое, бросил на землю и с отчаянием крикнул.

– Здесь умер Кайпун!..

Через час подвода уже была в Сендхерсте, на вокзале. Грузчики водрузили ее на платформу, где разместился и весь отряд, и поезд отправился в Мельбурн.

Американец, поначалу обнаружив несвойственное ему многословие, словно онемел. Он не отказывался от забот доктора, но больше не вспоминал о своем предложении войти в сговор с французами.

Это равнодушие, искреннее или наигранное, очень тревожило Фрике и его друзей. К тому же у них вызывало вполне справедливое удивление то, что ни Бускарен, ни его люди не сделали ни одной попытки вернуть свои сокровища.

Быть может, экспедиция идет по ложному следу? Не станут ли они героями мрачной комедии? Действительно ли в бочонках сокровища пиратов? Но когда Фрике проделал в каждом бочонке дырку, оттуда высыпалось несколько крупиц золота.

Как же мог янки оставаться равнодушным, зная, что потеряет эти несметные богатства, да еще будет передан в руки правосудия?

Друзья усилили наблюдение за пленниками, но ни словом, ни жестом те не выдали своих истинных намерений. И, лишь когда поезд подходил к Мельбурну, бушрейнджер заговорил.

– Сэр, – обратился он к Фрике, – согласитесь, что я не напрасно сопровождал вас. Флажок, который я водрузил на подводе, спас вас от неприятных неожиданностей. А ведь мне ничего не стоило бросить на вас сотню моих молодчиков. Вряд ли вам это доставило бы удовольствие.

– И им тоже, мастер Смит, – парировал Фрике.

– Допустим. И все же я последовал за вами добровольно, после того как вырвал вас и мастера Кербехеля из когтей золотодобытчиков, собравшихся вас линчевать. Теперь вам больше нечего бояться бушрейнджеров. Вы посреди цивилизованной страны, в городе с почти трехсоттысячным населением. Угодно ли вам будет отпустить меня?

Друзья переглянулись.

– Ладно, можете идти, – сказал Андре. – Вы спасли жизнь моему названому брату, и теперь мы в расчете.

– Спасибо, джентльмены. Вы очень великодушны. Другого я от вас и не ждал.

Как только поезд остановился, Сэм Смит исчез, обменявшись взглядом с американцем, у которого губы кривились в дьявольской улыбке.

– А теперь, – продолжал Андре, – поговорим с вами, мастер Холлидей. Вы завлекли нас ложными обещаниями, хотя и недостойно вступать в сговор с таким негодяем, как вы. Вы предложили выдать ваших сообщников. Что же, мы согласны… Ах, Боже мой, почему бы и нет? Разве боевые генералы и храбрые офицеры во время войны не принимают донесений от шпионов? Разве не покупают у негодяев за золото, во имя священной победы, необходимые сведения? Цель оправдывает средства. Итак, что вы хотели бы сообщить?

– Ничего.

– Хорошо. Через два часа вы окажетесь в тюрьме, а на бочки будет наложен секвестр [280]280
  Секвестр – запрещение, налагаемое органами государственной власти на распоряжение и пользование каким-либо имуществом.


[Закрыть].

– Как вам угодно.

Андре тотчас же отправился к генеральному прокурору и добился аудиенции, длившейся довольно долго. Внимательно выслушав подробный рассказ об этом загадочном деле, прокурор грустно покачал головой. Он хорошо знал коварство бандитов. Борьба с ними редко заканчивалась победой.

– Боюсь, господин, – сказал прокурор, – что, несмотря на проявленную вами и вашими товарищами отвагу и ловкость в этой ужасной борьбе, вы снова были обмануты в последний момент.

Американец, конечно, получит по заслугам. Но разве казнь этого негодяя вернет вам похищенную дочь? Кстати, уверены ли вы, что в таинственных бочках, извлеченных из глубин шахты озера Тиррелл, содержится золото?

Как бы то ни было, рассчитывайте на мою помощь. Даже если бы эти негодяи и не захватили британское судно и мне не надо было мстить за кровь английских граждан, я вот что хочу вам сказать: «Правосудие принадлежит всем странам. Во имя солидарности честных людей я сделаю для вас все, что в моих силах. Вы можете обращаться ко мне в любое время дня и ночи».

Опыт не обманул прокурора. В бочках оказался золотосодержащий свинец. Французов ввела в заблуждение хитрость бандитов. Кто мог подумать, что в бочонке очень тонкое двойное дно, из которого и сыпался золотой песок, когда парижанин проделал в бочонке отверстие?

И на сей раз надежды наших несчастных героев не оправдались. Это была настоящая катастрофа.

На следующий день Фрике, огорченный, но не впавший в отчаяние, слонялся по набережной, чтобы немного развлечься.

Вдруг он увидел старого товарища. В свое время они вместе работали на погрузке кораблей, чтобы не умереть с голоду. Этот человек пристально разглядывал покрытую угольной пылью почву.

– Эй! Это вы, Билл? Что вы, черт возьми, там нашли?

– А вы сами посмотрите, – ответил тот после крепкого рукопожатия.

– Кажется, золотой песок!

– Совершенно верно. Я только что погрузил на этот великолепный корабль тридцать бочек, – может быть, это они дали золотую течь? В таком случае я смогу промыть эти кусочки угля и часа через два заработаю для вас на стаканчик виски.

– Тридцать бочек. Вы погрузили на отплывший корабль тридцать бочек с золотом?! Гром и молния! Теперь я понял все.

Покинув недоумевающего грузчика, Фрике бросился бежать как безумный, вскочил в первый попавшийся кеб [281]281
  Кеб – наемный экипаж.


[Закрыть]и домчался до гостиницы, где были его друзья.

– Нас обокрали… Мы упустили добычу. Пока Сэм Смит с кабатчиком и американцем вели нас по ложному следу, рискуя собственной шкурой, их сообщники, следовавшие за нами по пятам, успели похитить сокровища. Ведь мы ни разу не оглянулись назад. Неплохую шутку с нами сыграли.

– Черт возьми! – вскричал Буало. – Все ясно. Эти мошенники дошли от озера Тиррелл до реки Авока. Затем отправились в Сент-Арно, на конечную станцию другой железной дороги, проехали через Бендиго, Мэриборо и Балларат и через двенадцать или пятнадцать часов после нас достигли Мельбурна. Их чертов корабль уже в море. Так что придется начинать все сначала. Что же, ничего не поделаешь. Во всяком случае, американец в наших руках. Может быть, удастся из него что-нибудь вытянуть. Иначе он заплатит за всех.

В этот момент рассыльный принес депешу на имя господина Андре Бреванна. Там было всего несколько слов, но каких ужасных!

«Холлидей сбежал из тюрьмы средь бела дня. Вместе с тюремщиком. Приходите, посоветуемся.

Подпись: У. Д.

Генеральный прокурор».