Текст книги "Звуки флейты"

Автор книги: Лу Первис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

8

Поднятый из моря самолет оказался почти целым. Он стоял на полоске берега, как утонувшая птица, а вокруг него кипела работа.

Два эксперта только утром прилетели на остров и уже ползали на корточках под крыльями, устанавливали поломки, делали фотографии, перекидывались друг с другом техническими терминами. Вокруг стояло несколько местных полицейских. Выглядели они весьма экзотично – все в черной одежде ниндзя клана Дадзаев.

На острове были и свои эксперты по безопасности воздушных полетов. Сейчас они оживленно обменивались мнениями по поводу одного измерительного прибора.

К Полу подошел шеф службы безопасности Хикари; казалось, он был в замешательстве.

– Похоже, испорчен указатель топлива, – сказал он, почесывая затылок. – Бак был совсем пустой, у них явно не хватило горючего, чтобы дотянуть до Хикари. А прибор выдавал неправильные показания.

– Вы хотите сказать, что пилот и наземная команда были уверены, что топлива достаточно, а на самом деле его не хватало?

– Точно так. Да.

Пол выпрямился.

– Может ли это быть случайностью? – спросил Пол. – Глупостью? Безответственностью? Или прибор был испорчен специально?

Шеф покачал головой.

– Нет, сэр, на случайность не похоже. Это один из самых важных приборов, его обязательно должны были проверить перед вылетом. Я полагаю, тот, кто это устроил, надеялся, что самолет утонет в океане, и никто не станет докапываться до правды.

– Спасибо, Джулиан.

– Рад служить вам, сэр.

Глаза Пола сверкали от гнева. Кто же настолько хладнокровно все продумал, точно рассчитал количество топлива, чтобы самолет упал не слишком далеко от острова, но и не слишком близко?.. Конечно, он уже не думал всерьез, что Кэрол участвовала в этом.

Пол научился в монастыре у буддистов чувствовать опасность, откуда бы она ни исходила. Рядом с Кэрол он не ощущал угрозы. Только пробудившееся желание… Но это опасность другого рода.

Вернувшись домой, Пол спросил Кэрол, не заметила ли она чего-то необычного перед посадкой в самолет. Но она не могла припомнить ничего подозрительного. Тогда он позвонил в авиакомпанию и попросил осторожно навести справки. Нельзя вспугнуть преступника, если он находится где-то поблизости.

После ужина Кэрол стояла в саду, наблюдая, как в пруду плавают разноцветные рыбки. Ей нравилось, что в этом райском уголке царит бесконечный покой. Вдруг совершенно неожиданно над самым ее ухом раздался голос:

– Джек только что звонил из больницы. Люси держится. Но на ниточке.

Кэрол вздрогнула от неожиданности и схватилась рукой за горло. Пол! Он опять напугал ее! Этот человек ступает словно кот…

– Прекрасная новость! – воскликнула она, пытаясь прийти в себя. – Слава Богу, что ее нашли и вытащили вовремя. Теперь можно надеяться, что Люси справится.

– Да, у нее есть шансы. Она все еще с нами.

Пол мрачно задумался, в который раз пытаясь расшифровать последние слова Люси, обращенные к нему. Можно было подумать, что Люси хотела заманить Кэрол в ловушку по просьбе Саула, но что-то сорвалось. Казалось бы, только так и можно истолковать ее слова, и все-таки Пол не хотел в это верить. Он знал Люси с детства, знал все ее недостатки. Да, она жадная, иногда неуправляемая – но не убийца!

Кэрол захотелось отвлечь его от мрачных мыслей.

– Знаете, Пол, вы меня до смерти испугали, когда прокрались в сад. Вы ходите совершенно бесшумно. Пожалуйста, научитесь хоть немного шуметь, или мне придется надевать специальные наушники, чтобы улавливать малейший шорох.

Взгляд Пола стал мягче. Ему захотелось сказать: «Дорогая, ты не услышишь меня, пока я не захочу», но он сдержался и только подошел немного поближе. Он заметил, как девушка напряглась, а потом разочарованно нахмурилась.

– Опять ничего не услышала. – Кэрол покачала головой, подчеркивая свое недоумение. – Как вы можете так тихо ступать по камням?

– Я тренировался годами.

– И что же, теперь гости из города, вроде меня, должны умереть от разрыва сердца? Мы так привыкли к шуму на улицах, к громким голосам; мы совершенно не воспринимаем тихие звуки!

Пол встал перед ней.

– Закройте глаза.

Но Кэрол от изумления наоборот раскрыла их еще шире. Тогда он придал своему лицу самое невинное выражение и показал ей раскрытые ладони, демонстрируя, что не может причинить ей никакого вреда.

– Закройте глаза, – повторил он. – Я научу вас слышать.

Кэрол послушно закрыла глаза, хотя ей мало верилось в успех этой затеи.

– Слушать – это значит сосредоточиться на звуке. Я хочу, чтобы всем телом, каждой клеточкой, всем своим существом вы сосредоточились и уловили движение. Ведь именно оно создает шум. Одна молекула воздуха трется о другую; молекула воздуха трется о лист; туфли о камни; рубашка о кожу. Вы слышите, как рыба выпускает пузырьки, а упавший лист плавает по воде?

Кэрол напряженно внимала тихому ритму его голоса. Ей уже казалось, что она слышит, как открывается маленький рот рыбки, и на поверхности появляется рябь.

– Да! Я слышу!

– А слышите ли вы, как ветер шумит в бамбуке?

Кэрол вслушалась и, кажется, почувствовала ветер…

– Да, я слышу, – прошептала она.

Боже, он научил ее слушать! Она поняла! Это же целый мир ощущений, а она до сих пор ничего об этом не знала.

– А теперь слушайте меня, – сказал он тихо.

Кэрол услышала мягкий скрип кожи о камень – едва уловимый звук. А потом опять ничего. Она стояла с закрытыми глазами, всей душой желая, чтобы тело почувствовало его движение. Ей показалось, что воздух за спиной стал теплее. Ага, ткань брюк шуршит по бедрам, он приближается…

Инстинктивно Кэрол вытянула руку назад и коснулась его груди. Хлопок рубашки, пуговицы, твердые мускулы… Она отдернула руку, чувствуя, что перешла барьер близости, который должна была сохранять, но он схватил ее за руку и удержал. Жар обжег ее ладонь и опалил каждую клеточку кожи. Кэрол открыла глаза и попыталась освободить руку.

– Ну вот, теперь вы поняли, что слышите гораздо лучше, чем кажется, – сказал Пол тихо.

Она улыбнулась, хотя ей сейчас было не до смеха.

– Может, вы просто очень хороший учитель? – смущенно сказала она. – Именно вот этому вы учились в монастыре?

– Люси вам рассказала? – догадался он и на этот раз, кажется, не рассердился. Просто ему было любопытно.

– Да. Она сказала, что вы учились медитации, каратэ и кендо.

– Люси болтушка.

– И ходить по-кошачьи вы там научились, да? – спросила Кэрол, пытаясь справиться с волнением. Он все еще не отпускал ее руку, они стояли слишком близко друг к другу, и эта близость все больше волновала ее.

– Я хожу как ниндзя. А что еще вы обо мне знаете?

– Не так уж много, – сказала Кэрол, отступая, пока не уперлась спиной в каменную ограду пруда. – Я интересовалась мечом и пыталась узнать как можно больше о Хикари. Но об острове очень мало известно. А о вас – и того меньше.

Они оказались сейчас в самом углу сада. Кэрол не могла пройти мимо Пола, не коснувшись его, но этого она предпочитала не делать.

– Продолжайте, – сказал он тихо.

– Ну, я думаю, все знают, что семья Дадзай управляет островом, как бароны средневековья. Люди вольны приезжать на Хикари и уезжать отсюда, но уж оставшиеся вам страстно преданы.

– И что же? – Пол почувствовал, что ее рука, которую он все еще держал в своей, слегка дрожит. Может, она боится его? Нет. В этих ясных серых глазах нет страха. Осторожность – да, но не страх. А может быть – подавляемое желание? Он ощутил, как блаженное тепло разливается по телу. Значит, не он один испытывает это волнение, это непреодолимое влечение… – Что еще, Кэрол? – ласково спросил он.

– Патрик говорит, вы делаете деньги, торгуя сырьем, ценными бумагами, облигациями, драгоценными металлами, валютой…

– Патрик… Ваш партнер по бизнесу?

– Да. И он говорит…

– Судя по тому, как вы покраснели, он говорит что-то действительно интересное, – заметил Пол и подошел к ней еще на шаг. – Так что говорит Патрик?

На этот раз Кэрол взглянула на него испуганно. Она не хотела бы обсуждать с Полом ничего личного. В конце концов, они совершенно одни: Этсу занята делами, охрана на постах, Сэй Дадзай в своей комнате с сиделкой. А ей все труднее бороться с влечением, которое она испытывает к этому человеку… Но главное – сейчас она отчетливо понимала, что и он испытывает нечто подобное… А это опасно, очень опасно! Но единственное, что ей удалось сделать, – это освободить наконец свою руку.

Кэрол поймала на себе испытующий взгляд Пола. Нет, она не способна уклоняться от правды, особенно с ним. Она с трудом проглотила слюну и сказала себе: «Я взрослая и могу говорить с мужчиной о его любовницах не краснея!»

Но Кэрол все-таки покраснела.

– Ну, еще Патрик сказал, что вашими любовницами были самые красивые женщины Востока… – Кэрол смело и даже вызывающе посмотрела ему прямо в глаза. К ее удивлению, он казался таким потрясенным, что ей захотелось успокоить его. Она коснулась его руки, на ее лице появилось раскаяние. – Я очень сожалею. Мне не стоило этого говорить. И не следовало бы слушать Патрика…

Пол пребывал в непривычной растерянности. Ему и в голову не приходило, что она слышала о его любовных похождениях. А он, черт побери, не знал о ее жизни ничего! Но главное – он всегда был так осторожен! Никогда и ни с кем не говорил он о своих любовных победах.

– Откуда, черт возьми, этот Патрик знает о моих любовницах?

Кэрол почувствовала неожиданный укол боли – он признает, что у него были любовницы! Может, он жил, как средневековый барон? Неужели хотя бы часть рассказанных Патриком невероятных историй – правда?

– Я еще раз спрашиваю, откуда Патрик знает или думает, что знает о тех женщинах, с которыми я был связан?

– Мне бы не хотелось пересказывать его слова: не исключено, что все это просто сплетни. Может быть, вы сами расскажете мне что-нибудь, и тогда станет понятно, не ложная ли это информация, – предложила Кэрол, но по помрачневшему лицу Пола поняла, что он не станет этого делать. Кэрол вздохнула и неохотно начала перечислять: – Он сказал, что была женщина в Сингапуре, вы ее содержали как куртизанку, а после того, как расстались с ней, она связалась с племянником нефтяного шейха и уже поговаривают об их браке. До нее была стюардесса в Гонконге, а раньше – богатая вдова в Таиланде или где-то еще…

– Черт побери! – воскликнул он.

– Мне жаль, но так говорил Патрик…

Пол сердито сдвинул брови.

– Он что, следил за мной?

– Я думаю, ходит много слухов, – вздохнула Кэрол. – Видите ли, Патрик весьма удачно ведет дела по торговле ценными бумагами и другими финансовыми обязательствами, у него есть связи во всем мире. Он просто набирает номер телефона, говорит с коллегами на Тайване, в Токио и получает сведения обо всех, кто его интересует…

– А я его, стало быть, интересую? – спросил Пол, стараясь сдержать гнев.

Неужели он поторопился снять с Кэрол все подозрения? Если она связана с таким человеком, как этот Патрик, с ней надо быть осторожным. Может быть, эта девушка – просто сыщик или шпионка? А ее невинный вид – хорошо продуманная маска?

Кэрол прикусила губу, в который раз пожалев, что затеяла этот разговор. Но отступать было некуда. Нужно постараться все объяснить.

– У Патрика Бэрстоу одна из самых лучших коллекций японского искусства, которую я когда-либо видела. Он в основном собирает металл – оружие, мечи и аксессуары к ним. Я познакомилась с ним, как только решила заняться собственным бизнесом. Впрочем, он не распространялся насчет своей коллекции и предпочитал скрывать, где берет бесценные произведения искусства. Конечно, это можно понять. Большинство коллекционеров предпочитают анонимность при покупке вещей – чтобы не привлекать внимания воров.

– А какое это имеет отношение ко мне? – мрачно спросил Пол.

Он все еще не мог смириться с тем, что за ним шпионили. И досадовал на себя за то, что в отношении Кэрол интуиция так подвела его.

– Когда Патрик услышал, что мы с братом открываем Галерею азиатского искусства, он представился нам. И стал нашим другом и партнером. Он давал нам в аренду кое-что для особых случаев. И когда кто-то из его знакомых хотел продать вещь, он посылал его к нам в галерею.

– Но какое, черт побери, все это имеет отношение к моей личной жизни? – повторил Пол, тщетно пытаясь пробиться сквозь длинное объяснение Кэрол.

– Когда он увидел цубу и понял, какая это ценность, он заинтересовался и мечом. Он пытался выяснить о вас все, что можно, чтобы понять, как к вам подобраться. Он закинул удочку, и информация оказалась не только… не только финансовой… – Кэрол чувствовала себя ужасно. Все еще краснея от смущения, она добавила: – Мне правда жаль, что он копнул так глубоко. Я знаю, я сама бы страшно разозлилась, если бы кто-то начал копаться в моей личной жизни.

Пол почувствовал – гнев уходит. Такой ангел, как она, не мог врать. Ему захотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока окружающее не перестанет существовать. Прижаться к ее мягкому нежному телу… Когда Кэрол вот так смотрела на него, Пол не мог поверить, что минуту назад сомневался в ней.

Ему с трудом удалось взять себя в руки и подавить возникшее влечение.

– А сказал он вам, что женщины вступают со мной в связь только при одном условии: они сознают, что связь эта временная и закончится, как только я захочу? – Пол говорил нарочито грубо.

Он увидел, как она вздрогнула, и понял, что мысль о таких безжалостных отношениях испугала ее.

– Нет, – пробормотала Кэрол. – Он об этом не упоминал.

– И это оскорбляет вашу чувствительность, мисс Стивенс? – цинично спросил он.

– Я… не знаю.

Он просто-напросто боится любви, подумала девушка. Очевидно, рано разочаровавшись, он так и не научился верить в любовь, в то, что она может быть надежной и прочной… Кэрол сама в какой-то мере разделяла подобную точку зрения: она так мало видела любви…

– Кажется, вы потрясены? – спросил он. – Полагаю, вам никогда не делали подобных предложений?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Я не гожусь для этого.

– Да, я тоже так считаю.

Кэрол показалось, что она разучилась дышать. Они смотрели друг на друга как бы сквозь время и пространство, через жестокий опыт, через горькие воспоминания. Да, Кэрол никогда особенно не верила в любовь, но сейчас готова была поверить… Потому что чувствовала: если то, что она испытывает к этому человеку, не любовь, то, во всяком случае, нечто очень похожее. Впрочем, Кеннет, конечно, назвал бы это просто похотью.

Кэрол понимала: это сумасшествие, но она готова была броситься в объятия Пола Дадзая и сказать, что он ошибается. Ему просто не везло, но он еще узнает, что такое любовь, и перестанет покупать страсть за деньги!

– Пол-тян! Пол-тян! Где ты?

Этсу влетела в сад, будто собиралась объявить о чем-то очень важном.

Пол отступил от Кэрол и повернулся к экономке. Этсу не заметила девушку, так как была слишком возбуждена. Сжимая в руке какие-то фотографии, она быстро заговорила:

– Не успеешь оглянуться, придет весна. А начало весны – самое время для женитьбы. Я сейчас говорила с предсказателем. Он считает, нынче для тебя самый хороший месяц – март. Выбери женщину с золотым сердцем и подари ей деток! Вот, погляди на фотографии, одна другой лучше. Красавицы. Смотри, смотри… – Только теперь заметив Кэрол, Этсу вежливо добавила: – Здравствуй. Извини, пожалуйста, дело важное. Мы недолго. Посмотреть фотографии – это быстро. – Она вкрадчиво улыбнулась Полу. – Очень хорошие девушки, Пол-тян. Если какая понравится, подготовим встречу. Поговорите. Поглядите друг на друга…

Этсу легко относилась к жизни и всегда сразу приступала к сути дела. В свои восемьдесят лет она предпочитала не тратить время попусту.

Кэрол стояла с открытым ртом, едва удерживаясь от смеха. Старая Этсу выбирает невесту Полу Дадзаю! И что же – он послушно выступает в этой роли? Разве только что Пол не дал ей понять, что собирается прожить жизнь в одиночестве?

– Не сейчас, Этсу.

– Ты уже не такой молодой! – безжалостно заявила Этсу. – И твоему отцу нужны внуки, надо продолжить род. Когда же ты начнешь? Столько карточек просмотрели! Я ведь каждый год прихожу к тебе с этим. А ты все одно и то же – не сейчас. Что ты хочешь? Идеальную женщину?

– Я сам выберу жену, Этсу!

– Вот-вот. Всегда так. И где твоя жена? А?

– Этсу! – Пол угрожающе посмотрел на старуху.

Кэрол все-таки рассмеялась, наблюдая, как Этсу зашаркала к дому, крепко сжимая фотографии претенденток на руку и сердце Пола Дадзая.

– Какая колоритная старуха!

– У нее просто свой взгляд на брак. Для нее это практика жизни, нечто вроде явлений природы, и пренебрегать этим грех.

– Между прочим, такие браки часто бывают счастливыми, – пробормотала Кэрол, пытаясь подавить неуместную досаду.

– Иногда да, – кивнул он. – Этсу устроила семьдесят пять свадеб и страшно гордится собой.

– И собирается заняться вами, чтобы перекрыть собственный рекорд?

– Да. – Пол внимательно посмотрел на Кэрол. – А вы сами когда-нибудь были замужем?

– Нет.

– И не помолвлены?

– Нет.

– Но, по крайней мере, живете с мужчиной?

– Слушайте! Что это за допрос?!

– Черт побери! Вы все знаете о моих любовницах. Почему я не могу узнать о ваших любовниках?

Кэрол покраснела от злости.

– Потому что это не ваше дело! – воскликнула она.

И тут, совершенно неожиданно, Пол заключил ее в объятия. Когда она захотела высвободиться и залепить ему пощечину, он завел ее руки за спину и крепко сжал.

Кэрол понимала, что он намерен ее поцеловать, и отвернулась, но Пол все-таки нашел ее губы.

Пламя обожгло ее. Кэрол почувствовала исходящий от Пола жар, крепкие мускулы рук, стиснувших ее, едва ощутимый вкус его губ и дурманящий запах кожи… Она оказалась в западне между ним и кирпичной стеной. Боже мой, какое сладкое искушение! Пламя, зажженное его губами, спустилось к груди, потом ниже, еще ниже, к бедрам… Он так тесно прижался к ней, что жар стал нестерпимым. Еще мгновение – и она сама обнимет его, отдаст ему свое тело, свою душу…

Пол опомнился первым. Он прекрасно сознавал, что Кэрол Стивенс не та женщина, к которым он привык. Он считал себя честным человеком и знал, что с ней нельзя затевать любовную игру. Поэтому Пол заставил себя оторваться от нее, подавить мучительное желание, вызванное прижимающимся к нему телом Кэрол, ее теплыми губами, тающими от прикосновения его губ.

– Твой поцелуй не похож на поцелуй опытной любовницы, – признался он. – Но ни один мужчина на свете не стал бы на это жаловаться.

Внезапно он повернулся и быстро зашагал к дому. Кэрол смотрела ему вслед и никак не могла собраться с мыслями. Что он хотел сказать? Что ему понравилось целовать ее? Или его разочаровала ее неопытность? По крайней мере, кажется, не только она ошарашена этим поцелуем…

Кэрол прислонилась к стене. Ноги не держали ее. Боже мой! Как только любовницы Пола Дадзая могли его отпускать?! Никогда в жизни Кэрол не испытывала ничего подобного. Она дрожала, вся – с головы до ног.

Стальное лезвие описывало в воздухе дугу так быстро, что глаз не успевал его заметить. Казалось, только смертельный серебристый след в свете бледной луны свидетельствовал: взмах меча был.

Бесшумно скользя и резко поворачиваясь, Пол двигался с такой скоростью, что сам казался нечетким пятном в белом свете луны и звезд. Закаленная сталь ярко вспыхивала; воображаемые тела воображаемых врагов летели под ударами безжалостного меча в вечность.

Для большинства зрителей плавные, но жесткие движения показались бы верхом совершенства. Для старого мастера кендо, бесшумно подошедшего и наблюдавшего за Полом, было ясно: он борется с самим собой. Вынырнув из-под низких веток сосны, старый учитель ждал, когда его обнаружат. И удивлялся – лучший ученик до сих пор не почувствовал присутствия постороннего.

Пол расправился с последним из воображаемых врагов и остановился в центре поляны. Крепко, обеими руками, держал он изогнутый меч прямо перед собой, готовый к защите. Голос, раздавшийся за спиной, испугал его.

– Твой ум в беспокойстве, – сказал кто-то по-японски.

Пол резко повернулся. Увидев, кто это, он опустил меч и низко, с глубоким почтением поклонился человеку, который столькому его научил.

– Сэнсэй [10]10
  Сэнсэй– почтительное обращение к учителю.


[Закрыть]! – приветствовал он старика.

Пол не заметил его появления и был страшно зол на себя. Конечно, он был занят, но это не оправдание. Пол считал, что долгие тренировки научили его не расслабляться ни при каких обстоятельствах, но, похоже, на самом деле его успехи невелики.

– Я не слышал вас, – печально признался он, снова поклонившись, на этот раз с извинением. – Простите, пожалуйста, вашего смиренного ученика. Он недостоин своего учителя.

– Гм. – Старик невозмутимо принял извинения. – Твой разум не свободен от человеческих страстей, – заметил он. – Может, опять мешает твое «я»?

Монахи всегда стараются ввести «я» ученика в жесткие рамки. Но, по их мнению, «я» Пола Дадзая было все еще слишком велико. Со временем они привыкли и решили: такова карма Пола Дадзая – иметь большее «я», чем позволительно.

Пол вставил конец острого меча в щель ножен, привязанных к бедру, одним плавным движением вогнал его на место и подошел к старому мастеру.

– На этот раз не «я», сэнсэй. С сожалением признаюсь, что нечто другое не отпускает мой разум, – поморщился Пол. – Вернее, кто-то другой…

Старик засмеялся и положил руку на плечо своего любимца.

– Ты молод, – успокоил он, – это естественно.

– Тридцать семь – не молодость, – скептически заметил Пол.

– Конечно, кровь не так горяча, как в семнадцать, – согласился старый учитель. – Но если попадается женщина по душе, то тело перестает слушаться нас. Не в этом ли проблема?

– Может быть.

– Но я слышал, есть и другие проблемы? Ученики говорили мне о так называемых «несчастных случаях». Они могут повториться?

– Не исключено.

– Тогда важнее всего избавиться от проблемы, которая тебя мучает. Воин, чей ум не свободен, не может жить в радости.

– Да. Много раз вы говорили так своему смиренному ученику, сэнсэй. Вот поэтому я и пришел сюда потренироваться.

– Гм, – с сомнением покачал головой старый монах.

– Но мне так трудно выбросить из своих мыслей эту женщину…

– Тогда впитай ее! – сказал старик. – Сделай частью себя. И она перестанет отвлекать.

Легко сказать! – подумал Пол.

– Может, ты как-нибудь приведешь сюда ту, что тебя отвлекает? В школу кендо. Я бы хотел встретиться с женщиной, захватившей мысли Железного Мужчины, который не может избавиться от нее даже на несколько минут. – В глазах учителя мелькнуло удивление.

Пол вздохнул и перешел на английский.

– Что-то не помню, чтобы вы когда-нибудь меня называли так.

Старик рассмеялся.

– Возможно, и нет. Восприми это как комплимент. Ты даешь мало поводов посмеяться над тобой. Так что благодари свое «отвлечение», напомнившее нам, что и ты – только человек.

Они не спеша пошли через рощу.

– Пойдем в чайный домик, – предложил старик. Его уверенная походка и прекрасная осанка скрывали возраст. – Я заварю тебе чашку чая. Освободим наш ум от всего, кроме единства с Разумом, частицей которого мы все являемся!

Пол оставил меч у двери домика и вошел внутрь вслед за старым учителем. Там он опустился на колени на месте для гостей, а старик, тоже на коленях, занялся черным железным чайником и всем необходимым для чайной церемонии.

– Я шел сюда насладиться чашкой чая при луне, когда вдруг увидел тебя, – сказал монах. – Так что сама Судьба привела тебя ко мне в гости.

Шум кипящей воды заполнил тишину, и начался древний ритуал.

Монах готовил чай без всяких усилий – сказывалась многолетняя привычка. Его уверенные плавные движения успокаивали душу и усмиряли сердце. Легкое прикосновение аккуратно сложенного шелка к чайной чашке, зачерпывание горького зеленого порошка из черного лакированного ящичка, глухой стук букового черпачка о край… Все так просто.

– Говорят, искусство готовить чай так же важно при обучении воина, как и искусство держать меч, – заметил учитель. – Многие движения похожи. Разрушение и созидание – два лика одной силы. Они едины.

Бамбуковым ковшиком старый учитель разлил горячую воду по чашкам, оставив немного в ковше, чтобы залить обратно в тяжелый черный чайник. Он опустил ковш на чайник и выровнял его, взявшись за ручку большим и указательным пальцами. Потом убрал руку, оставив ковш балансировать на черном железном чайнике.

Сильными взмахами веничка старик взбил легкую зеленую пену, и движения его действительно напомнили Полу движения лучника, отпускающего стрелу. Затем старик убрал веничек, как воин убирает свой меч. Когда все было готово, учитель положил веничек перед собой, а чашку с чаем поставил на татами перед Полом и упер руки в бедра. Почетный гость был обслужен.

Пол поклонился, уперевшись руками в пол, поставил чашку на ладонь и повернул ее, чтобы пить с задней стороны, как полагается вежливому гостю.

Горький зеленый чай был теплым и привычным для Пола. Он вызвал воспоминания о жизни у монахов – мальчиком в Гонконге и молодым человеком на Хикари.

Монахи сумели победить его гневливость, огорчавшую его и портившую жизнь; остался лишь горький осадок упрямства. Монахи залечили множество его ран – физических, умственных, душевных, о которых он даже и не подозревал. Пол оценил это только через много лет, когда раны затянулись.

Но монахи не справились с одним – с его неверием в истинную любовь. Впрочем, эта проблема до последнего времени тоже не существовала для Пола.

Он вытер край чашки кусочком белой бумаги, заботливо приготовленной хозяином, потом повернул чашку обратно – на три четверти оборота – и поставил перед учителем, чтобы тот ее убрал.

Старик, взяв чашку и, сполоснув холодной водой, заметил, что озабоченность Пола вернулась к нему.

– Итак, ты пришел потренироваться? Хотел просветлить свой разум?

– Да.

– Но это не помогло.

– Нет.

Горячая вода зашипела; старик плеснул в нее холодной и накрыл крышкой.

– Может, ты выбрал не тот меч, чтобы ослабить свою боль? – проницательно улыбнулся старик.

Пол тоже улыбнулся. Он давно привык к откровенности монаха и его юмору, но никогда не переставал удивляться им. Юмор слишком контрастировал в его представлении с аскетизмом уединенной жизни.

– Вы, возможно, правы, сэнсэй. Мой меч воспален, и ему нужны ножны. Но меня устроят не всякие ножны – только те, которые сами проявят желание…

– Что ж, теперь я понимаю, в чем дело. До конца, – рассмеялся старик.

Они посидели, наслаждаясь тихой гармонией мира в залитой лунным светом хижине, размышляя о единстве Вселенной. Они думали о жизни, в которой не существует бессмертия, о созидании, тождественном разрушению, о женщине и мужчине – двух половинах одного безграничного и бесконечного целого.

Об уме, жаждущем покоя пустоты. И о спокойном уединении разума, готового воспринять земные радости.