Текст книги "Маг и боевой звездолёт"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

13

Тернер проснулся внезапно, сам не зная от чего.

Оглядевшись, он быстро перебрал в памяти события прошедшей ночи.

Сначала он добрался до двух кораблей: корабль Флейм отказался его впустить и тут же по распоряжению хозяйки был выведен обратно на орбиту. Потом он проследил путь Флейм к деревне, которую она сожгла вместе с жителями.

Тернера почему-то мучило, что он даже не знает, как называлась деревня (или поселок?).

Здесь его застала Флейм, и их противоборство завершилось не трагической развязкой, а почти фарсом – компьютер заставил защитную личность завладеть телом киборга.

Тернер поискал взглядом свою противницу: женщина тихо спала, прислонившись спиной к дереву. Что бы его ни разбудило – она не имела к этому отношения.

Солнце Деста было еще за горизонтом, но небо уже становилось из черного розовато-серым. Настоящий дневной свет должен появиться через несколько минут. Тернер не думал, что его пробуждение вызвано приближением восхода: слишком внезапным было оно.

Огонь в деревне еле теплился, вместе с ним ослабли жар и свет, но не холод разбудил его. Как и дневной свет, он подкрадывался постепенно, а Тернер явственно чувствовал, что проснулся от чего-то внезапного и неожиданного.

Может быть, с ним заговорил компьютер?

Нет, компьютер, знавший благодаря приборам, вживленным в тело киборга, что тот спит, не потревожил бы своего хозяина без причины. А появись такая причина, он завыл бы, пока не разбудил весь Дест.

Лес вокруг казался тихим, серо-черным в тусклом утреннем свете.

Ничего необычного в нем не было.

Может быть, звуки донеслись из деревни?

Внимательно вслушиваясь, Тернер посмотрел в ту сторону.

Он ничего не услышал. Безумица-Флейм действительно истребила в этом месте всех – мужчин, женщин и детей. Она была киборгом АРК, воином Древней Земли, и если она бралась за что-то, то весьма эффективно доводила дело до конца.

Кроме того, деревня попросту ощущалась им как мертвая, а он привык доверять своему магическому видению.

В конце концов Тернер решил, что его потревожил бурундук; или, если бурундуки зимой спят, паук забрался в ботинок. Так что можно немного расслабиться.

Устраиваясь поудобнее, Тернер в который раз задался вопросом, зачем первые колонисты привезли на Дест бурундуков, белок и других бесполезных человеку животных. Правда, благодаря этим маленьким зверькам бесконечные леса Деста казались дружелюбнее, но что было на уме у первых поселенцев, оставалось для Тернера загадкой. Ограниченная вместимость кораблей, несомненно, перевешивала чисто эстетические соображения. Космонавты не могли привезти все разновидности животных, обитающих на Древней Земле; чем же они руководствовались, делая выбор?

Может быть, они исходили из изначальной экологии планеты?

Но откуда им было знать о местной обстановке? Решения принимались в полном неведении: в те дни никто не мог позволить себе роскоши ожидать десятилетия, пока разведывательные экспедиции доложат о результатах.

Возможно, что колонисты прибыли сюда вслепую, наугад, зная только, что у этой звезды должны быть планеты.

Их припасы и снаряжение включали все, что, по их представлениям, могло понадобиться им при встрече с враждебной средой. Бурундуки и белки или, по крайней мере, хромосомы ДНК, таившие в себе бурундуков и белок, могли быть привезены сюда с умыслом. С каким именно, Тернер не мог догадаться, ибо, с человеческой точки зрения, эти зверьки были совершенно бесполезными животными.

Существовала ли на Десте собственная жизнь? Об этом Тернер размышлял и прежде. Записанная история планеты, такая, какой ее знали теперешние обитатели, начиналась с Тяжелых Времен, наступивших много позже того, как континент был полностью сформирован земными флорой и фауной. Никто, в том числе и Тернер, не имел представления о том, как выглядела планета до колонизации ее людьми. Может быть, это был голый каменный шар или небольшой сгусток газа, не дотягивающий до гиганта, или какая-нибудь еще необитаемая среда, которой придали форму, подобную земной.

А если среда эта была несовместима с условиями человеческого существования, ее полностью уничтожили, пока формировали новую оболочку.

Или же здешняя атмосфера так походила на атмосферу Древней Земли, что Тернер никогда не не мог отличить уцелевшие здешние виды от привезенных.

Он тряхнул головой. Прошлое Деста не имеет значения; его волновало будущее. Как он мог тратить время на белок с бурундуками, когда наверху кружит корабль с почти тремя дюжинами ядерных боеголовок, готовых к запуску?

Однако мысль о причине его пробуждения не отступала. Может быть, все же бурундук? Тернер понял, что не успокоится, пока не выяснит, что же разбудило его.

Он подумал, не спросить ли у компьютера, но отбросил эту мысль.

Именно сейчас не стоило рисковать, вступая в спор с компьютером. Кроме того, не зря он повторял себе ночью, что он не только бывший киборг, – он еще маг! Тернер встал и огляделся, сначала – как обычно, а потом псионически, изучая ковер сосновых игл вокруг себя.

Что-то влекло его взгляд вверх и к востоку. Краем глаза он увидел дым, стлавшийся над еще тлеющими развалинами, но внимание привлекло не это. На востоке были видны лишь вершины, но Тернер знал, что за деревьями что-то движется.

– Продолжающиеся гравитационные аномалии подступают к киборгу с востока на высоте около двадцати метров со скоростью около полутора метров в секунду. Расстояние до киборга около трех километров, – сказал компьютер внезапно и без предисловий.

– Тебе тоже доброе утро, – ответил Тернер со сдержанным сарказмом.

Сейчас-то он знал, что его разбудило.

Его телепатически позвала Парра. Она и по крайней мере два других мага прилетели из Праунса на поиски. Правда, с такого расстояния он чувствовал их довольно слабо.

Компьютер, конечно, тоже сумел их обнаружить.

Внезапно Тернер понял, почему Флейм приказала своему кораблю взлететь: будучи магом, он пытался изучить машину с помощью псионики.

Компьютер, естественно, сообщил Флейм, и той происходящее не понравилось.

В результате вышло, что Тернер сам прогнал корабль.

Но почему компьютер не доложил ему в тот раз о «гравитационных аномалиях»? Он уже придумал объяснения, чтобы вывернуться, но ему не дали возможности высказать их.

Тернер решил, что это было делом Флейм, приказавшей компьютеру ничего ему не сообщать.

Итак, теперь появится масса неудобств. Всякий раз, когда он попытается прибегнуть к магии, Флейм и компьютер обнаружат это. Даже если компьютер и не станет каждый раз отчитываться перед киборгом, предупрежденная им Флейм сама почувствует псионику. Ведь она такой же киборг, как Тернер, а он ощущал магию раньше, чем начал ее применять.

Флейм, вероятно, тоже заметила присутствие псионики как покалывание статического напряжения в воздухе. Очевидно, какую бы энергию ни использовала магия (это, кстати, было предметом непрекращающихся дебатов среди магов Деста: согласно новейшим модным теориям – гибрид электромагнитного излучения с небольшой добавкой в виде атомной радиации), она хоть и слабо, но воздействовала на системы киборгов.

Спору нет, магия могла стать изумительным оружием в борьбе с Флейм, только при крайне осторожном, обращении с нею. В этом-то и дело. Пусть Флейм и ее компьютер не смогут определить, на что именно он направляет свою магию, но от них не укроется сам факт ее применения. Если бы Тернер телекинетически обезоружил Флейм, когда она сопротивлялась принудительной фазе, компьютер мог решить, что использовать вражеское оружие может только враг, и это неминуемо кончилось бы катастрофой.

Но компьютеру могло показаться все что угодно, в том числе прямо противоположное этой догадке Сэма. Как он может решать за машину, не зная толком ее программы?

Кроме того, он понятия не имел, что взбрело в голову Парре, затем она следует за ним таким образом. Днем раньше ее помощь могла оказаться кстати, но сейчас, когда ситуация более или менее под контролем, присутствие жены только помеха.

Раздосадованный маг оторвался от псионического поля Парры и посмотрел на Флейм, все еще спящую под деревом.

Если позвать Парру, компьютер обнаружит магию, хотя Тернер может даже не дозваться ее, поскольку телепат он довольно паршивый. Если не позвать, маги будут двигаться вслепую и таких дров наломают, общаясь с той или другой половиной АРК 247!

Парра была умной женщиной, талантливым магом, очаровательной женой и хорошей матерью, но вся беда в том, что она не могла оставить его в покое.

Вот уже годы она была ему советчицей во всех делах, касающихся Деста. В результате Парра привыкла чувствовать себя старшей и мало доверяла его способности справиться с чем-то без ее помощи.

Тернер воспринимал это как легкое, необидное занудство, потому что она действительно знала Дест, Праунс и магию лучше него. Но она ничего не знала о вооруженных силах Древней Земли. Откуда ей знать, что любое вмешательство может запутать ситуацию до такой степени, что она выйдет из-под контроля?

Наконец Тернер отыскал компромисс между бездействием, которое привело бы к рискованному вмешательству Парры, и вызовом жены, за которым мог последовать конфликт с компьютером. Он как можно громче передал мгновенное псионическое сообщение, невербальное предостережение, я котором просил жену держаться от него подальше, а лучше уходить. Не тратя времени на слова и ограничившись одним-единственным эмоциональным концептом, он надеялся, что компьютер примет подобный гравитационный феномен как результат ошибки приборов, а не его, Сэма, поступок.

Флейм пошевелилась, потом прищурилась, глядя на него. Он впервые заметил цвет ее глаз: тусклый, водянисто-зеленый.

– Продолжающиеся гравитационные аномалии перестали передвигаться; сохраняется высота двадцать метров; три объекта находятся приблизительно в двух и одной десятой километра от киборга, – проинформировал его компьютер.

Уже лучше, хотя и не совсем то, что надо. Парра и кто бы там ее ни сопровождал не ушли, но остановились.

В мозгу у Тернера возникло необычное ощущение, до странности похожее на сосание под ложечкой, странно назойливое. И он понял, что Парра отвечает на его сигнал тем же самым способом, пытаясь без слов сообщить ему, что донельзя важная причина заставила ее следовать за ним.

Может быть, и правда, сказал он себе. Тут же в голову пришла мысль, что кто-то из детей заболел, но Флейм потянулась и он забыл обо всем на свете. С чем бы ни пришла Парра, ей придется подождать. Угроза, с которой он столкнулся здесь, куда страшнее, ибо касалась не только его семьи, но целой планеты. Через мгновение Флейм проснулась окончательно.

Что это теперь была за личность? И было ли чистым совпадением, что она проснулась именно в этот момент, или она каким-то образом почувствовала его телепатический сигнал?

Самое большее, что могла почувствовать Флейм, – это легкое покалывание в теле. Он сам так привык к нему, что не обращал на него внимания. Тернер обычно чувствовал, если кто-то занимался магией неподалеку, но только потому, что воспринимал магию псионически, а не вследствие качеств, которыми обладал как киборг.

Он не сообразил, что покалывания достаточно, чтобы разбудить Флейм.

Хотя если она уловила что-то еще...

Тут он оборвал свою мысль и начал думать о другом.

Тернер был ужасным телепатом по стандартам магов Праунса: его аура так отличалась от нормальной, что ее трудно было сцеплять с другими – результат перестройки нервной системы, когда из него делали киборга на Марсе. Это значило, что другим магам было трудно читать его мысли, даже если он не таил ничего и думал четко и медленно на диалекте Праунса.

Нервная система Флейм была реконструирована по тем же направлениям, что и его. Ее аура тоже могла быть искаженной и аномальной – тем не менее она должна быть близка его собственной.

Таким образом, он без труда мог читать ее память, чего не сумел бы любой другой маг, хотя обычные, незащищенные мысли или мысли тех, кто старается ему помочь, Тернеру не очень-то давались.

Этот резонанс, если он действительно существовал, объяснял, почему Флейм что-то чувствовала, когда Тернер передавал свою информацию.

Итак, если память Флейм для него действительно открытая книга, дело совершенно меняется. Он получает громадное преимущество. Во-первых, можно знать заранее, что замыслил враг. Во-вторых, он в любое время может заглянуть в нее и увидеть, какая личность доминирует.

Тернер никогда не был горячим поклонником телепатии. Но сейчас перед ним соблазнительно раскрылись все возможности этого рода магии.

Он мог бы понять, что движет Флейм, и, возможно, переубедить ее. Мог слышать ее тайные разговоры с компьютером. Он мог бы найти ее настоящее имя и использовать его как освобождающий код – и это очень быстро решило бы все проблемы. Если бы заново интегрированная личность Флейм оказалась здравомыслящей, можно вздохнуть спокойно раз и навсегда, а если бездумной и склонной к разрушениям, как и нефункциональная, Тернер уничтожил бы ее, не боясь последствий, потому что компьютер, как и Флейм, был бы освобожден кодом от военной программы.

Слишком заманчивая возможность, чтобы упустить ее, пусть даже компьютер заподозрит неладное! Шаг за шагом, осторожно и аккуратно прокладывая себе путь через гипнотические блоки, установленные инструктажем, он попытается добраться до подавленных воспоминаний о гражданской жизни Флейм. В конце концов Тернер нашел бы ее имя и смог превратить АРК 247 из боевого корабля в безвредный реликт давно прошедшей войны.

Конечно, если предположить, что у него и на практике так же хорошо, как в теории, получится просмотреть ее разум.

Тернер оценивающе оглядел Флейм. Она тоже посмотрела на него, не торопясь что-либо сказать или сделать.

Необходимо попробовать, сказал он себе. Посмотрим, сработает ли.

Сэм напрягся, нащупывая путь через разделяющее их пространство, пока не почувствовал ауру психической энергии вокруг АРК 247. Он попытался увидеть форму этой ауры, узнать, какая из личностей смотрит на него этими тускло-зелеными глазами и думает ли она до сих пор по-русски.

Вдруг что-то взвизгнуло в голове Тернера, и сосредоточенность исчезла; старые рефлексы отбросили киборга в сторону, заставив потянуться за гранатометом.

– Мэй дэй! Мэй дэй! Мэй дэй!

– Тревога! Тревога! Тревога! – кричал компьютер. – Гравитационные аномалии сосредоточились на обоих киборгах! Предполагаемое вражеское воздействие!

– Тревога! Тревога! Тревога!

Флейм рванулась, на ходу повернувшись так же, как и он, снарк снова был в ее руке, палец – на спуске. Каким-то образом, несмотря на разорванность его собственных мыслей, а может быть, именно благодаря этому Тернер смог почувствовать, что прошло через ее сознание, – не просто догадаться, но узнать наверняка, так, как если бы ее сознание было частью его собственного.

В голове АРК 247 не было мыслей – точнее, их было не более, чем в мозгу некоторых простейших животных. Там существовали только рефлексы и постоянное внимательное «впитывание» всего, что происходит вокруг.

Боевая личность приготовилась к нападению.

Она пока не воспринимала его как напавшего на нее врага, но она оценивала ситуацию на иррациональном, подсознательном уровне. Угроза не отступала, незримая и неощутимая, переданная ей сигналом компьютера – сигналом, состоящим не из слов, а из монотонного гудения на определенной частоте, которое иные ее личности сочли просто фоновым шумом.

Данная личность, однако, воспринимала его как безошибочный знак смертельной опасности, которую надо преодолеть или избежать.

Если враг был полностью нераспознаваем, она должна бежать, на ходу нанося удары. В настоящей ситуации, однако, присутствовало некое другое лицо, лицо, которое невозможно определить ни как друга, ни как противника.

Воспоминания, оставленные ей другими личностями, вступали в противоречие друг с другом. Тот, другой, был вооружен, делал попытки нанести удары единственным видимым ей оружием.

Деревня поблизости была мертва. Опасность не могла исходить оттуда.

Кроме нее и Тернера – она знала его как Сланта, – никого поблизости не было.

Она не была уверена, что Слант – друг или, точнее, союзник, поскольку у боевой личности не бывает друзей.

Вот и все необходимые мысли. Оценка положения заняла не более трети секунды. По прошествии этого времени она молниеносно выхватила снарк и нажала на курок и почти одновременно с этим метнулась бежать, сгибаясь в три погибели, чтобы представлять собой как можно меньшую мишень.

Тернер следил за всем, что вспыхивало в ее примитивном мозгу за эти доли секунды. Его собственные мысли и рефлексы все еще были сверхчеловеческими, несмотря на десятилетие бездействия. Он знал, как поступить сейчас. Он несся на полной скорости, петляя между деревьями и испытывая горячую благодарность неведомо кому за то, что у снарка ограниченный радиус действия.

Флейм не приняла в расчет скорость передвижения Тернера. Не подумав, она действовала так, как если бы он был обыкновенным человеком. И враг остался на недосягаемом расстоянии.

В глазах Флейм действия Тернера полностью доказывали его враждебность. Поскольку он, не будучи больше киборгом, не должен был заметить ее нападения, значит, он ударился в бегство до того, как она вскочила на ноги. Стало быть, он действовал как враг еще до того, как она что-то предприняла.

Она восприняла это не словами, а единым побуждающим к действию образом: бежит – значит, враг.

А бегущих врагов надо преследовать – и она преследовала его, со снарком наготове, но не нажимая на спуск.

14

Случайно неловко наступив на корень, Тернер подвернул ногу. Он пошатнулся, стараясь сохранить равновесие, и снова побежал, размышляя, что же делать.

Флейм все еще гналась за ним, в образе бездумной боевой личности. Он не ожидал, что это продлится так долго. Бегущие уже давно потеряли из вида сожженную деревню – даже поднимающийся дым был теперь не более чем облачком на горизонте, – а Флейм все так же неутомимо и неумолимо преследовала жертву.

Тернер знал теперь, что случилось. В этом была и его вина. Он еще в километре отсюда понял, что его попытка телепатии – удачная попытка – была воспринята как нападение. Покалывание электричества через пару секунд могло показаться Флейм вполне безобидным, но датчики компьютера восприняли и зафиксировали его как «гравитационный» эффект, и машина бросилась передавать сообщение об опасности. Пока Тернер поддерживает телепатический контакт, компьютер будет заставлять Флейм чувствовать угрозу и, следовательно, удерживать в доминирующем положении личность коммандос.

А личность-коммандос определила, что Слант – враг.

Однако, оборви Сэм телепатический контакт, он не получил бы сигналов о намерениях Флейм, что, как он подозревал, привело бы к фатальному исходу, и очень скоро. В отличие от него она, похоже, не собиралась уставать. Коммандос мог беспрепятственно использовать любые резервы организма киборга, пока тело не свалится замертво от усталости. В его же распоряжении была лишь сила воли. Флейм передвигалась быстрее, чем он: Тернер уже ощущал напряжение гонки. Зато он знал загодя, до того как приказ об этом доходил до ног бегущей Флейм, все, что она собирается сделать. Это держало его, и он, петляя, бежал перед нею.

Снова, как и в тот раз, когда Тернер споткнулся, он поблагодарил и Старого Бога Древней Земли, и трех богов Праунса, что радиус действия снарков так ограничен. Из-за этой ограниченности они и получили свое название. Прячась за дерево, Тернер вспомнил историю, которую слышал давным-давно, добровольцем, еще до того, как Командование переправило его на Марс.

Однажды, за несколько лет до его рождения, над командой физиков и инженеров, работавших над разработкой дезинтеграторов, поставили женщину.

Начальница недвусмысленно дала понять, что ей нужно и когда она хочет получить это. И когда наступил крайний срок, физики и инженеры принесли ей требуемое. Это было лучшее, на что они были способны, последний крик военной науки, тем не менее высокие ожидания начальства были обмануты: ведь они не смогли разрешить проблему взаимодействия с атмосферой.

Проблема эта так и не была решена, по крайней мере когда запускали комплекс АРК 205.

Начальница, однако, восприняла провал как личное оскорбление.

– Я хотела получить нечто, смертельно опасное, – бросила она ученым в гневном разочаровании. – Нечто наводящее ужас. Чему никто не смог бы противостоять. Чтобы каждый, кто осмелится выступить против нас, исчезал быстро и без шума. Я от вас требовала «буджум»[2]2
  Буджум – сказочное чудовище, персонаж произведения Л.Кэррола «Охота на снарка»


[Закрыть], а вы принесли мне какого-то снарка.

Оглядываясь на преследовательницу, Тернер испытывал великую благодарность к инженерам и физикам, не оправдавшим ожиданий воинственной дамы.

А еще он искренне сожалел, что кому-то когда-то пришла в голову идея снарка.

Дерево, которым он воспользовался как укрытием, резко наклонилось в сторону, расщепленное оружием, но Тернер в последнюю секунду откинулся назад и вышел из радиуса его действия.

Он вспомнил, что задумал отобрать снарк с помощью телекинеза, поскольку Флейм и ее компьютер уже знали о наличии магии повсюду. План был блестящ, но Тернер не мог пока применить его на практике. Его преследовательница держала оружие крепко, слишком крепко для того, чтобы можно было извлечь его без серьезной концентрации, и, кроме того, у нее с собой еще два снарка. Маг из Праунса Сэм Тернер отчетливо прочел это в ее мыслях. Личность коммандос всегда крепко держала в памяти, какое конкретно и сколько оружия у нее под рукой на данный момент.

И, кроме того, он был слишком занят бегством, чтобы найти силы для телекинеза.

Тернер снова споткнулся о торчащий корень; взмахнул рукой, пытаясь удержать равновесие, и почувствовал, что Флейм в нерешительности. Ему никогда не удалось увидеть этой нерешительности у коммандос, но, будучи «связанным» с ее сознанием, он ощутил это явственно, будто увидел собственными глазами.

Внезапная догадка озарила Тернера; он резко остановился, отбросив гранатомет в сторону, и повернулся лицом к ней – поднятые руки за головой, пальцы разжаты. После этого в нем мелькнуло сомнение, и он ждал, не будучи уверенным, верна ли догадка или его сейчас постигнет внезапная отвратительная смерть.

Флейм тоже остановилась. Она не стреляла, хотя держала снарк направленным прямо на него.

Боевая личность могла принять капитуляцию врага. У нее не было потребности уничтожать. Поначалу Тернер об этом забыл. Он думал, что слепая ненависть основной личности Флейм может заставить ее убить Сланта даже тогда, когда она не доминировала. Однако боевая личность была неспособна ни к ненависти, ни к каким-либо другим эмоциям, поскольку являла собой не более чем набор запрограммированных реакций. И одной из них было позволить врагу сдаться.

Получив передышку, Тернер прекратил телепатическую связь и заставил себя отказаться на время от псионических возможностей. Не чувствуя более угрозы и видя, что «враг» не сопротивляется, боевая личность Флейм должна уступить место какой-нибудь другой.

Однако у Тернера не было времени подумать, какая личность придет ей на смену. Лишь нащупав ее мысли в последнее мгновение сквозь блекнущую, истончающуюся телепатическую связь, он сообразил, что ему угрожает. И тут же бросился плашмя на землю, крича:

– Компьютер, не дай ей убить меня!

Не причинив ему никакого вреда, луч снарка прошел поверху, превратив несколько сосновых игл и веточек в порошок. Прежде чем Флейм успела приладить снарк к новому положению Тернера, компьютер применил принудительную фазу, и ее рука конвульсивно дернулась.

Она сопротивлялась секунду или две, потом уступила и опустила оружие.

– Хорошо! – громко сказала она. – Отпусти меня! Я не собираюсь в него стрелять.

Конвульсии прекратились. Она опустила правую руку и потерла ее левой, разминая больные мышцы и свирепо глядя на Тернера.

– Черт с тобой, ублюдок. Ты победил. Я не буду в тебя стрелять пока что. – Она посмотрела вверх. – А ты, компьютер, хорошенько помни, что случится в ближайшие шестьдесят часов или около того, если я не приму меры. Не заставляй меня заходить так далеко.

Тернер осторожно поднялся, пристально следя за каждым ее движением: он помнил о двух снарках в ее карманах так же хорошо, как и о том, который она опустила. К этому времени, как ему казалось, один должен быть разряжен, но два других все еще представляли опасность.

Что она там говорила о шестидесятичасовом сроке? Как будто угрожала компьютеру? Но ничего определенного в голову ему не пришло, и он счел эту мысль не относящейся к делу.

Оба противника, как казалось Тернеру, достигли чего-то вроде шахматного пата. У них были совершенно противоположные цели и никакой надежды на компромисс: она хотела, чтобы Дест погиб, он – сохранить его живым. У каждого были преимущества: у него – псионические возможности, у нее – больший доступ к компьютеру и кораблю, с помощью которых она могла угрожать ядерным ударом, – но чистым результатом было скрытое равновесие сил, поддерживаемое еще и тем, что компьютер отказывался принять чью-либо сторону.

Каждому действию, которое мог предпринять один из них, другой противопоставлял что-то свое. Если он прибегнет и магии, во Флейм проснется коммандос, и компьютер будет на ее стороне: для него «гравитационные аномалии» – признак присутствия врага. Зато любое ничем не спровоцированное враждебное действие с ее стороны заставит компьютер применить принудительную фазу, или навязать Флейм иную личность, или даже убить ее.

Куда ни кинь, только решение вопроса о лояльности Деста поможет выйти из тупика, так как заставит наконец компьютер определиться.

Именно этим Сэм и собирался заняться прежде всего, еще до идеи откопать освобождающий код Флейм. Лояльность Деста – вот что главное.

Определить ее можно, например, путем опроса жителей. Ведь та персоналия Флейм, что была русскоговорящим инженером, уже согласилась на это, пока он не разрушил все попыткой проникнуть в мозг киборга в поисках освобождающего кода.

А не сработало это, потому что Тернер был не в состоянии охватить все множество ее воспоминаний; он следил за поверхностными мыслями Флейм, ибо в них таились его жизнь или смерть. И успел-то он просмотреть два-три случайных фрагмента, особо в них не вдумываясь.

Он знал сейчас, как выглядит контрольная кабина ее корабля. Он знал, что, в ее памяти хранились разрозненные кусочки ее гражданской жизни, выскальзывая из-под искусственного барьера, поставленного Командованием; телепату нетрудно было принять эти воспоминания, хотя сама Флейм могла не осознавать их. Тернер наткнулся на них в каких-то пустотах, которые счел трещинами между ее личностями.

Однако настоящее имя оставалось пока тайной. Освобождающий код был-неизвестен, и Сэм больше не отваживался на попытки его найти; он обратился к своему прежнему плану.

– Послушай, – он взглянул на Флейм. – Давай найдем кого-нибудь из местных жителей и спросим их о Древней Земле. Все недоразумения тотчас прояснятся. Это тебя устраивает?

Мгновение она пристально смотрела на него, потом пожала печами.

– Хорошо, давай сделаем так. – Ее глаза сузились. – Но я буду в оба следить за тобой, Слант. И если поймаю тебя на каком-нибудь трюке – берегись. Я буду знать, что ты изменник и что все разговоры о лояльности – чистой воды надувательство. И я взорву тебя вместе с твоей планетой. Ты понял? Верно, компьютер?

– Подтверждение. Обман недопустим.

– Прекрасно! – улыбнулся Тернер, надеясь, что улыбка получилась не слишком вымученная.

– А где мы будем искать этих твоих местных жителей? – угрюмо осведомилась Флейм.

У Тернера не было готового ответа. Но, прежде чем он успел придумать подходящую ложь, вмещался компьютер.

– Перемещающиеся гравитационные аномалии поддерживают высоту около двадцати метров приблизительно в двух километрах от киборгов, – сообщил он. – Запрос: целесообразность исследования киборгами гравитационных аномалий.

Да это просто идеальная возможность «встречи с местными жителями»!

– Я думаю, это весьма целесообразно, – сказал Тернер, сдерживая волнение. – Если те люди используют мутацию, о которой я тебе говорил, они должны быть магами, как их называют местные жители. Ты сама увидишь, что такое мутация, и, поговорив с ними, поймешь, насколько они дружелюбны. И мы убьем сразу двух зайцев. Идет?

Он знал, что они будут достаточно дружелюбны, потому что среди них его жена. Единственная проблема – как дать им знать, что нужно, а что не нужно говорить. Неужели его мучениям с АРК 247 киборгом приходит конец!

– Я не верю тебе, – нахмурившись, сказала Флейм.

Тернер пожал плечами.

– Я тоже тебе не верю. Ты не оставила намерения меня убить.

– Отдай гранатомет, – решительно сказала Флейм. – И мы пойдем посмотрим на твоих мутантов или кто они там. Но сначала – гранатомет. Хочу оружие хоть с мало-мальским радиусом действия.

Тернер был не в восторге от этого предложения.

– Я не могу отдать тебе все и остаться безоружным. Ты ведь пытаешься убить меня.

– Хороша я буду, если выступлю против антигравитации с одними снарками! – заявила Флейм. – Компьютер сказал, что эти штуки – на высоте двадцать метров, а радиус снарков – три-четыре метра.

Тернер должен был признать: логика в ее словах была, и после минутного колебания он согласился.

– Ладно. Обменяемся. Ты отдаешь мне снарки, а сама берешь гранатомет.

Во всяком случае, на время.

Флейм, к счастью, не пришло в голову вызвать корабль на землю, чтобы вооружиться из его арсенала. Но и это не улучшило Тернеру настроения.

Отдать ей гранатомет – меньшее из двух зол, сказал он себе, и это не так опасно. Боеприпасы, в конце концов, не бесконечны, и с помощью телекинеза маг, в которого она станет целиться, в состоянии отклонить или разбить в воздухе ракету. Кроме того, Флейм не упомянула о дополнительных боеприпасах для гранатомета. В нем остался один-единственный магазин с пятьюдесятью ракетами, – нет, поправил он себя, с сорока девятью, потому что одну он израсходовал на предупреждающий выстрел прошлой ночью. У него в мешке еще четыре магазина, но он не собирался говорить об этом, пока его не спросят.

Сейчас Тернера беспокоило, какой заряд оставался в снарке. Флейм могла с успехом разрядить его, если он был небольшим.

Впрочем, игра стоит свеч, решил он. Энергия в дезинтеграторах на нуле.

– Гранатомет вон там, – он указал место, куда бросил оружие. – Ты кладешь все три снарка на землю там, где стоишь, и мы меняемся местами и оружием.

Она поколебалась, потом кивнула и полезла в карманы. Готовый к любому вероломству, он внимательно следил за ней, приготовившись мгновенно уклониться и ударить ее псионически, если она обманет.