Текст книги "Последние тайны старой Африки"

Автор книги: Лоуренс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Снимай умер в 1920 году. Он тоже очень любил рассказывать историю открытия водопада. Но почему же сам Ливингстон не упоминает о своих спасителях? Это непостижимая загадка. Как-то не верится, что Преториус и Снимай просто все выдумали, потому что рассказ этот звучит правдоподобно. Единственное возможное здесь объяснение могло бы оказаться несправедливым по отношению к великому миссионеру-путешественнику. Так что примите это объяснение лишь как попытку пролить хоть какой-то свет на глубокую тайну прошлого.

Главной задачей Ливингстона было не исследование Африки, а борьба против рабства. Он редко завязывал дружбу с первыми бурскими охотниками, так как считал некоторых из них врагами дела, дорогого его сердцу. Кроме того, Ливингстон восстал против бессмысленного уничтожения животных, считая это безумием. Тот, кто изучал его путешествия, должен был заметить, как резко отзывается Ливингстон о тех белых, с которыми ему доводилось встретиться, если они заслуживали его презрения. Иногда он просто не упоминает о них. И тем не менее трудно представить, чтобы такой добрый христианин, как Ливингстон, ничего не сказал бы о той помощи, какую ему оказали Преториус и Снимай. Трудно к тому же увязать всю эту историю со словами Ливингстона о своем великом открытии в книге «Путешествия миссионера»: «Никогда еще его не видели глаза европейца». Вполне возможно, однако, что европейцами Ливингстон считал только тех, кто, подобно ему самому, родился в Европе.

Когда первые европейские путешественники пришли к водопаду Виктория, да и долгое время после этого, там не было никаких поселений на шестьдесят миль вокруг. Африканцы боялись злого духа, который, по их поверью, обитает у водопада. Остров Катаракт, расположенный у края водопада, носил некогда название Чертова острова. Миссионер Койяр писал о нем так: "Туземцы верят, что на нем обитает злобное и жестокое божество, и, чтобы снискать его расположение, приносят ему в жертву ожерелья, браслеты и прочие предметы.

Они бросают эти вещи в пропасть и произносят при этом мрачные заклинания, что вполне соответствует их страху и ужасу".

В существование «чудовища», обитающего у водопада, верят и многие европейцы. Капитан Рейнар, о котором я уже упоминал, сообщил мне, что три человека, в чьих словах он не сомневается, видели это чудовище.

У Ливингстона есть упоминание о змее, живущем в этих водах. Это змей из фольклора народа баротсе. Африканцы уверяли Ливингстона, что змей настолько велик, что может остановить лодку и никакие усилия гребцов не смогут сдвинуть ее с места. Говорят, что этот змей достигает тридцати футов в длину, у него небольшая серо-голубая голова и толстое черное туловище.

В. Пэр, заведовавший много лет пароходством на реке Замбези, спустился в 1925 году на дно ущелья у водопада Виктория. Уровень воды в реке был в тот год самый низкий за последние десятилетия. И тут он впервые увидел чудовище. Это было змееподобное существо. Заметив Пэра, оно поднялось и исчезло в глубокой пещере. Через несколько лет Пэр заявил, что видел его опять у Чертова острова.

Африканцы называют этого монстра Чипик и утверждают, что он приплыл к водопаду из океана, проделав путь в тысячу миль. Местные рыбаки так боятся его, что не рискуют выходить по ночам. «В ночные часы Чипик – хозяин реки», – говорят рыбаки.

Д. У. Соупер, который поймал и застрелил в районе водопада множество крокодилов, слышал от африканцев о существовании очень крупных особей. Но едва ли Пэр мог принять крокодила за монстра. Возможно, это был крупный питон, подобный легендарной гигантской змее реки Оранжевой.

Ходили слухи, что один отчаянный пилот пролетел однажды на небольшом самолете под мостом водопада Виктория. Когда я был журналистом, я попытался выяснить, насколько достоверны эти слухи. В то время ко мне в редакцию пришел Д. Д. Джекобс из Иоганнесбурга и сообщил нужные мне сведения.

В 1931 году Джекобс летал вместе с летчиком Пэтом Холлиндрейком, служившим в авиакомпании Ньяса-ленда и Родезии. Однажды эти отчаюги прикинули, возможно ли пролететь под мостом, и решили рискнуть. На следующий день они чуть не погибли на глазах у огромной толпы, собравшейся здесь по случаю пасхи.

«Когда мы пролетали над главным водопадом, мы думали, что разобьемся, – вспоминал Джекобс– Нас засасывало. Водопад “притягивал” нас к себе с такой силой, что, казалось, не было никакой возможности выровнять самолет. Холлиндрейк потянул ручку управления на себя и дал полный газ. Мы пролетели в нескольких футах от моста. Пошли слухи, что нам удалось пролететь под мостом. Об этом говорят и по сей день».

В течение четверти века власти запрещали пролетать под мостом водопада Виктория. Сомневаюсь, однако, что пилот, рискнувший нарушить запрет, смог бы заплатить штраф. Едва ли бы он остался в живых. До сих пор в районе водопада воздушные катастрофы случались очень редко. Но все же над одной из могил на кладбище в Ливингстоне возвышается огромный металлический пропеллер. Это могила летчика, который впервые увидел водопад Виктория незадолго до начала второй мировой войны. «Очень не хочется улетать отсюда», – сказал пилот, забираясь в кабину самолета. День выдался абсолютно безветренный, и взлетная дорожка была слишком коротка. Через несколько секунд летчик погиб.

Во время строительства моста через водопад Виктория подрядчикам было дано официальное распоряжение натянуть под ним предохранительную сетку, какими пользуются во время работы на трапеции цирковые артисты. Сетка была натянута. Но тут забастовали рабочие-африканцы. Они решили, что им прикажут прыгать на эту сетку, а они не переносили одного ее вида. И только когда сетку убрали, они снова приступили к работе.

При строительстве использовались ракеты, чтобы перебросить тросы с одного берега на другой. Строительство велось одновременно с двух сторон и было закончено точно в срок – 1 апреля 1905 года. Пока еще не были установлены фермы, люди и материалы переправлялись через ущелье в брезентовых мешках. Главный инженер строительства М. Джордж Имболт сам бесстрашно переправился в этом мешке, потому что среди строителей не нашлось добровольцев сделать это даже за вознаграждение.

Когда настало время убрать висящий под мостом стальной канат и блоки, Имболт выполнил и эту рискованную операцию. Ни один рабочий не взялся за это, хотя снова было предложено вознаграждение. Имболта спустили с моста на небольшой доске, и он, ни за что не держась, обеими руками освобождал блоки.

Однажды на строительстве соскользнула балка. Она убила механика-европейца и сшибла одного африканца, который нашел свою смерть в Кипящем Котле. Еще один рабочий свалился с моста и, пролетев семьдесят футов, упал на пологий откос. Он остался жив и возбудил судебное дело, но проиграл его. С тех пор на строительстве было еще много опасных работ, однако все обошлось без человеческих жертв.

Бывали случаи, когда люди падали в водоворот у основания водопада и оставались живы. Я слышал историю, возможно и вымышленную, которая относится еще ко времени строительства моста. Говорят, что служащий северородезийской полиции Рамсей плыл однажды во время наводнения на лодке по реке Замбези, в семи милях от водопада Виктория. Случайно он выронил весло, и безжалостный поток понес его лодку прямо к водопаду. У самого края его выбросило из лодки, и он упал в Кипящий Котел с высоты четыреста футов. При этом захватывающем дух происшествии присутствовало несколько человек, в их числе один полицейский. Они тут же бросились к водопаду. Один из них крепко обвязал веревку вокруг пояса, прыгнул в Кипящий Котел и схватил Рамсея. Течение вынесло их из опасной зоны. Оба оказались живы и невредимы. Так благополучно завершилась эта история об изумительной смелости и воле случая. Может быть, все это так и было на самом деле. По крайней мере так рассказывают люди. Мне бы хотелось найти какого-нибудь «старого бродячего торговца», который подтвердил бы этот рассказ.

Рис. 18.1: Водопад Виктория

Один из трагических случаев водопада Виктория произошел из-за того, что бегемот перевернул лодку, в которой плыли люди. Двое белых мужчин, две женщины с ребенком и команда гребцов-африканцев очутились в быстром потоке, который понес их к водопаду. Оба европейца утонули. Один из гребцов спас ребенка и вернул его матери, за что ему была назначена пожизненная пенсия.

Много лет назад в районе водопада Виктория было найдено тело одного юноши. Неподалеку от водопада есть тропинка, ведущая к уступу, удачно названному Острие Ножа. По этой тропинке могут ходить только люди с крепкими нервами. Пониже тропинки, на выступе скалы, и было найдено это тело. Юноша находился в сидячем положении. Видимо, он свалился и, падая через заросли кустарника, повредил себе позвоночник. В карманах его нашли пятнадцать монет по полсоверена и железнодорожный билет до Элизабетвиля (Бельгийское Конго). Но личность этого человека так и не была установлена.

Среди тех, кто благодаря счастливой случайности остался жив после падения с обрыва, стоит упомянуть одного любителя раутов, пожилого мужчину, который однажды темной ночью хотел пройти по тропинке, ведущей от моста на дорогу Ливингстон-Роуд. Он заблудился и упал вниз. По счастью, он не разбился, так как повис на дереве. На рассвете кто-то услышал его крики и пришел на помощь. Спасенный горько сетовал на то, что потерял вставную челюсть и бутылку виски.

Менее удачливым оказался один военный моряк из африканской эскадры. Он проводил свой отпуск в районе водопада Виктория. В сухой сезон водопад обычно истощается, превращаясь из гигантского потока в ряд небольших ручейков. А тот год, когда моряку было суждено погибнуть, выдался на редкость засушливым. Моряк решил переправиться по кромке водопада на остров Ли-вингстона. Но он недооценил силу этого мощного потока. Со стороны водопад кажется просто струйками, однако попадать в них рискованно. Моряк ступил на шаткий камень и тут же полетел вниз. Тело его было найдено у самой поверхности воды. Оно застряло между двумя скалами, всего в футе от большого уступа водопада.

Тысячи туристов из Южной Африки с сожалением узнали о кончине известного «старого бродячего торговца» Перси М. Кларка, который продавал фотографии и всякие изделия африканцев в живописных хижинах на берегу Замбези. Перси Кларк умер в 1937 году. Это был один из тех людей, о смерти которых сообщают ошибочно. Еще в 1904 году после одной отчаянной проделки в Булавайо пришла весть о его смерти.

Вместе с инженером Фоксом Кларк решил исследовать ущелье водопада Виктория в то время, когда там строился мост. До них еще никто не пробовал спуститься на дно с южного берега. Там они разошлись. Измученный подъемом, Кларк остался ночевать в ущелье.

Фокс стал один взбираться наверх и сорвался. Он пролетел сотню футов, зацепившись по пути за дерево, что ослабило силу падения, и свалился на выступ скалы. Спасательная партия подняла его краном наверх. Тут же стали распространяться слухи о смерти Кларка. А Кларк тем временем благополучно выбрался из ущелья и увидел, что его друзья уже собрались распить бутылку виски, чтобы почтить его память.

У водопада вы можете услышать много правдивых историй о смелых людях. Однажды два африканца были выброшены вместе со своей лодкой на островок с восточной стороны водопада. Река в это время сильно разлилась. Казалось, они были обречены на этом островке на голодную смерть. Однако Пэр и полицейский Геральд Мартин тут же разделись, взяли большую лодку и вместе с пятью африканскими гребцами направились к острову. Шансов было очень мало, но Пэр так умело вел лодку, что им удалось подойти к острову, забрать потерпевших крушение и благополучно вернуться обратно. За этот подвиг Пэр и Мартин были награждены медалями Британской империи, а на долю пяти африканских гребцов досталась порядочная сумма денег, собранная жителями Ливингстона.

А вот какой случай произошел во время второй мировой войны. Отважные, но очень самоуверенные юноши, проходившие летную подготовку в Родезии, задумали слишком рискованное дело. Курсант летного училища Стэнтон решил взобраться на обрыв, возвышающийся на четыреста пятьдесят футов над Кипящим Котлом. Забравшись на высоту триста футов, он увидел, что попал в ловушку, из которой нельзя выбраться. Целый час пробыл он там, пока его не заметили с моста.

На помощь пришли сержанты полиции Пайвелл и Вордсворт. Вордсворт в специальных спасательных штанах попытался добраться до Стэнтона с помощью веревочной лестницы, которая оказалась слишком короткой. Тогда Пайвелл взял лестницу подлиннее. Но она зацепилась за куст, и он должен был остановиться и долго распутывать ее. Когда Пайвелл спустился до конца лестницы, он увидел, что их со Стэнтоном все еще разделяет расстояние в тридцать футов. Тогда сержант стал раскачивать лестницу, как цирковой артист трапецию, но из этого ничего не вышло.

На мосту собралась толпа любопытных зрителей. Они видели, как Стэнтон стоял, уцепившись за скалу, чтобы не свалиться в пропасть, и как висящий на высоте трехсот футов над Кипящим Котлом Пайвелл пытается дотянуться до Стэнтона. Это было очень волнующее зрелище. Внизу, как зловещее музыкальное сопровождение, ревел водопад Виктория. Во все стороны летели брызги, словно это был специально задуманный сценический эффект, а фоном служила зеленая пропасть.

Вдруг толпа вздрогнула. Зрители судорожно ухватились за перила, а многие из них зашептали молитвы, когда Пайвелл выбрался из спасательных штанов на веревочную лестницу. Сержант полиции с отчаянной смелостью принялся раскачиваться, как маятник, вместе с лестницей. Наконец он схватил Стэнтона, помог ему забраться в спасательные штаны и стал наблюдать, как его поднимали наверх. Только после этого Пайвелл выбрался сам. Своим поступком он, как никто другой, заслужил врученную ему бронзовую медаль Королевского общества спасения утопающих.

Февральским вечером 1955 года Алан Перри в компании друзей вышел из отеля, чтобы полюбоваться лунной радугой над Восточным водопадом. В ту ночь ему пришлось пережить больше страданий и мучений, чем любой другой жертве водопада Виктория.

Он разговаривал со своими друзьями у края обрыва, как вдруг почувствовал, что падает. И по сей день Перри не знает, как это случилось. То ли он поскользнулся, то ли потерял равновесие. Пролетев сто пятьдесят футов, он упал на дерево или на куст, и это смягчило его падение. И тем не менее он сломал с одного бока все ребра.

Бывший солдат и гонщик, Перри даже в таком страшном положении не потерял самообладания. Взглянув вниз, он увидел там, в сотнях футов, реку и сообразил, что нужно найти более безопасное место. Несмотря на сильную боль и потрясение, ему удалось проползти футов двенадцать к узкому выступу. Перри понимал, что может потерять сознание. Он собрал все силы и привязался шарфом к пню. По обрыву во все стороны метались лучи автомобильных фар и факелов, но только на рассвете Перри смог известить своих спасателей, что он не свалился в пропасть.

В спасении принимали участие Р. Э. Данн и лесничий Д. В. Теббитт. С веревками и носилками они бесстрашно спустились в пропасть по веревочной лестнице. Это было очень рискованное дело. Камни градом сыпались вокруг Перри. Один крупный камень, задетый носилками, попал ему в голову. Когда спасающие добрались до Перри, Данн вспрыснул ему морфий, а потом привязал к носилкам. В течение десяти часов, пока его медленно поднимали на вершину обрыва, Перри был в очень опасном состоянии. За эти десять часов он постарел на десять лет.

«Моси-оа-Тунья!» Какие удивительные истории рассказываешь ты своим могучим голосом! Замолкнет ли когда-нибудь этот грохот? Африканцы говорят, что триста лет назад водопад был в другом месте. Аэрофотосъемки показывают, что уступ Западного водопада подвергся эрозии в двух направлениях. Можно думать, что в будущем водопад переместится снова. Пройдет пятьдесят, сто лет, и Южная Африка, может быть, уже не будет привлекать туристов, приезжающих сейчас туда из разных уголков земного шара, чтобы пережить тот восторг, который в свое время пережил Ливингстон, когда как зачарованный смотрел на водопад, названный им в честь английской королевы водопадом Виктория.

Глава 19

Самое замечательное зрелище Африки

Грандиозные миграции южноафриканских газелей^[7], опустошавшие вплоть до конца прошлого века обширные земли Карру, представляют собой, пожалуй, одну из наиболее волнующих картин в мире млекопитающих.

Шум, подобный сильному ветру перед грозой, будит жителей ферм и деревень, будит людей, спящих в фургонах посреди открытого вельда. Облака пыли на горизонте говорят о приближении стада антилоп. Вот уже слышится грохот копыт, мычание, свист и храп – и все вокруг становится океаном бегущих животных, океаном белых и бурых тонов, волнами светло-бурых спин, темно-бурых полос, белых животов, веерообразных белых волос на бедрах, потоком живой плоти. Один бур рассказал мне, какой страшный исход может иметь встреча человека с таким потоком. Обладая большим природным даром рассказчика, бур сумел очень ярко передать свои личные переживания и впечатления.

В семидесятые годы прошлого века, еще десятилетним мальчишкой, этот бур уехал вместе с семьей из Трансвааля. Это были участники первого «перехода через сухую страну». Истинные или воображаемые обиды и мятущийся дух этих людей гнали их на поиски новых земель. Многие нашли тогда свою смерть по пути через пустыню. Некоторые добрались до Анголы. Что же касается семьи Ван дер Мерве, то она отделилась от остальных переселенцев и направилась на юг. Они все время перебирались с места на место со своими быками и овцами в поисках пастбищ. Когда старики умерли, их сын Герт продолжал вести кочевой образ жизни, к которому он привык. Он бродил по Бечуаналенду, Калахари и часто появлялся на северо-западе Капской провинции. В двадцать один год у него уже была жена и трое детей. Он держал двух чернокожих пастухов и погонщика волов, бушмена, который умел находить путь от одного источника или озера к другому.

Однажды утром фургон Герта Ван дер Мерве тащился по сухому, затвердевшему руслу реки Молопо. По этой реке как раз проходит южная граница протектората Бечуаналенд. Герт заметил, что бушмен чем-то обеспокоен. Через некоторое время погонщик вдруг спрыгнул с фургона и бросился в заросли на высоком северном берегу реки. В полдень Герт, как обычно, остановился, чтобы поесть и дать волам отдохнуть. Жена только начала готовить еду, как на стоянку примчался бушмен и стал уговаривать всех запрягать волов и сейчас же уезжать. «Приближаются антилопы, – заявил он, – если вы останетесь здесь, вы погибли».

Герт стал укладывать вещи, не очень-то веря в опасность, но он не забывал, что с ним была семья. Бушмен вывел фургон из русла на северный берег и направился к холму. Ван дер Мерве гнал волов вверх по склону, пока это им было под силу, а потом все люди вышли из фургона и пешком добрались до вершины холма. Бушмен показал на горизонт.

Сначала Герт не заметил ничего особенного, но через некоторое время увидел едва заметное облако пыли. Оно было очень далеко, и Герт подумал, что не такая уж это опасность. Но бушмен все же уговорил его нарезать колючего кустарника и обнести им фургон и скот. Он сказал, что если животные пойдут не в обход, а прямо через холм, то они растопчут все на своем пути. Однако он надеялся, что колючий кустарник заставит их свернуть.

Защитив таким образом фургон и волов, Герт снова взобрался на вершину холма. Теперь облако было уже всего лишь в нескольких милях. Пыль поднималась высоко в небо и закрывала весь горизонт. Холм, кажется, был как раз на пути приближающихся животных. И тут в первый раз Герт почувствовал некоторую тревогу, так как понял, что всякое может случиться, если эта лавина обрушится на лагерь. Он приказал жене и детям забраться в фургон и крепко привязал собак. Вместе с бушменом и пастухами он набрал сухих дров и сложил их в кучу перед фургоном. Сверху они набросали зеленых веток и травы, чтобы костер сильнее дымился. Герт надеялся, что дым отпугнет газелей и заставит их обогнуть холм.

Он стоял на вершине холма и ждал. Газелей все еще не было видно за облаком пыли. Но мимо холма, не замечая людей, уже проносились зайцы, шакалы и другие мелкие животные. Из своих убежищ выползли змеи и спешили спрятаться под скалами холма. Герт и его спутники бросали в них камнями, если они подползали слишком близко. Но змеи, казалось, были охвачены каким-то более сильным страхом. Появилось также множество мангуст и полевок.

Наконец послышался отдаленный топот. Несомненно, бушмен слышал его уже несколько часов назад, приложив ухо к земле. Герт же уловил его только теперь. Пыль стала еще гуще, и в этом громадном облаке можно уже было различить первые ряды газелей, мчавшихся быстрее, чем скачущие галопом лошади. Животных было столько, что Герт ужаснулся. Он видел лишь первые ряды, растянувшиеся на три мили по фронту, но совершенно не представлял, сколько их еще там сзади. Впереди стада неслись вожаки, словно полководцы, ведущие в бой свои полки.

Когда газели были уже в миле от холма, бушмен побежал к фургону и забрался внутрь, несмотря на рычанье собак. Герт и пастухи стали поджигать сложенные в кучи дрова. Они не отходили от волов, которые, чуя опасность, метались во все стороны и в страхе припадали к земле. Жена уговаривала Герта влезть в фургон, но он был потрясен этим грандиозным зрелищем и взобрался на крышу, чтобы лучше видеть.

Первые крупные отряды газелей пронеслись мимо холма, обогнув его с обеих сторон. Затем животные потекли сплошным потоком, направляясь к реке и дальше на равнину. Напор все возрастал, поток становился более плотным. Животные уже не в состоянии были свернуть в сторону, когда приближались к кострам и фургону. Герт мог теперь стегнуть их своим кнутом с крыши фургона. Газели врезались в фургон и, израненные, падали под колеса. Их топтали следующие за ними животные, и вскоре у фургона образовалась целая гора раздавленных и умирающих газелей. Герт видел перед собой столько билтонга^[8], сколько ему не приходилось добывать и за год охоты. Но вот барьер из колючего кустарника был снесен, и газели смешались с волами. Охваченный паническим страхом, скот с ревом бросился к реке, исчезая в пыли. Герт их не удерживал. Всякий, кто попытался бы пуститься вслед за волами, тут же бы погиб под копытами и рогами газелей.

Все вокруг грохотало. Под ударами бесчисленных копыт земля превращалась в тончайшую пыль. Стало трудно дышать. Жена Герта, со страхом и интересом наблюдавшая за стремительным потоком животных, должна была закрыть себя и своих детей одеялами. Они чуть не задохнулись от пыли. Бледно-желтая пыль на целый дюйм покрыла все внутри фургона. Чернокожие африканцы тоже стали желтыми.

Целый час двигалась основная лавина, но и это еще не был конец. Уже давно зашло солнце, а сотни отставших животных все шли и шли вслед за основным стадом. Обессиленные, искалеченные, истекающие кровью…Герт подумал, что же сталось с теми зайцами, шакалами и змеями, которые не смогли вовремя скрыться. На следующий день он это увидел.

Отдельные газели пробегали мимо фургона всю ночь. Воздух теперь очистился, но пыль поднималась всякий раз, как только в лагере начиналось какое-нибудь движение. На рассвете Герт взобрался на вершину холма, чтобы поискать своих волов. Еды у него было достаточно, неподалеку, в высохшем русле реки, был источник, но без волов он был бы беспомощен.

Утренний воздух был так чист, а солнце светило так ярко, что на какой-то момент Герту показалось, будто все события предыдущего дня были лишь ночным кошмаром. Но тут он заметил, что высокие деревья, листья которых служили хорошей пищей для его волов, превратились в жалкие обрубки с голыми ветвями. Газели вытоптали всю траву на своем пути, сломали молодые деревья, так что им никогда уже теперь не оправиться.

Герту показалось, что вдали он видит нескольких волов. После завтрака он отправился за ними со своими людьми. Все овраги и лощинки были заполнены трупами газелей. Видимо, первые животные остановились у края обрыва, раздумывая, смогут ли они его перепрыгнуть. Но не успели они принять решения, как на них обрушился безжалостный поток других животных. Одна за другой газели валились в овраг, пока он не сровнялся с землей, а неумолимая лавина продолжала двигаться по телам подмятых собратьев.

Повсюду валялись трупы мелких животных, расплющенные черепахи, клочья заячьих шкурок. Дерево, наклоненное навстречу двигавшемуся потоку, стало смертоносной пикой, на которой были нанизаны две газели. Когда Герт увидел все это, он понял, какая страшная участь могла бы постигнуть его семью, если бы он не послушался бушмена.

В течение двух недель Герт продолжал жить на берегу Молопо, разыскивая пропавший скот. Ему удалось отыскать половину упряжки. Он так и не узнал, куда делись остальные волы. Может быть, они бежали в паническом страхе перед лавиной, пока она их не настигла и не растоптала. Но возможно, им все же удалось выбраться из живой западни и убежать. Герт был рад, что осталась хоть часть волов. Он запряг их в фургон, и вся семья покинула место катастрофы. Герт закончил свой рассказ. Было ясно, что это самый памятный случай в его жизни, которую он очень любил. «Мы живем хорошо, – сказал Герт. – Нас такая жизнь устраивает».

Вот какие испытания выпадают невзначай на долю фермеров и их семей, в основном в отдаленных районах, хотя в наши дни уже трудно найти очевидца подобных массовых стихийных миграций. Об этом ходят легенды, рассказанные отцами и дедами. Но я всегда предпочитаю легенде рассказ очевидца. Поэтому стараюсь отыскать очевидцев среди людей семидесяти– или восьмидесятилетнего возраста. Мне удалось встретить двух стариков, которым было уже за девяносто. Эти люди многое повидали на своем веку, но они до сих пор говорили с волнением о миграциях антилоп.

Я знаю, как переселяются могучие слоны, иногда большими стадами. Удивительны переселения североамериканских бизонов и оленей карибу. Сотни лет люди изучают и обсуждают переселение маленьких норвежских леммингов, которые миллионами покидают свои убежища в горах и опустошают все вокруг. Газели тоже движутся стадами в миллионы голов, покрывая значительные расстояния. И тоже тонут тысячами, когда подходят к рекам или морю.

Однажды я познакомился с человеком, который в конце прошлого века держал лавку на берегу реки Оранжевой. Он видел на реке живой мост из газелей, когда те направлялись к Калахари в поисках лучших пастбищ, как он выразился. Там погибло множество газелей, а основная масса, не замочив копыт, пересекла реку по их спинам.

Потом я встретился с Кохраном, бывшим полицейским из Капской провинции. В 1897 году ему пришлось охранять обнесенную забором территорию на южном берегу реки Оранжевой. Ограда была предназначена для того, чтобы не допустить распространения на Капскую колонию чумы рогатого скота. На глазах Кохрана газели налетели на забор и снесли его на протяжении пятисот ярдов. Бегущие впереди животные падали и были смяты и растоптаны. От разлагающихся трупов стояло такое зловоние, что пришлось нанять готтентотов, которые копали рвы и зарывали погибших антилоп. «Я подобрал у забора две пары огромных рогов, – сказал мне Кохран. – Рога были такие крупные, что каждый хотел купить их у меня. Некоторые молодые полицейские получили за свои сувениры в барах Апингтона несколько бутылок легкого немецкого пива. Принадлежавшие мне рога я продал за шесть футов. Мне нужно было бы привезти их в Англию и сдать в музей. Эти рога были необычайных размеров».

В том же году Кохрану довелось увидеть, как тысячи газелей пронеслись по деревне Кенхардт. Эта миграция, видимо, была самая опустошительная. В животных стреляли из всех домов. Полиция подняла тревогу и раздавала фермерам патроны за полцены. Ущерб, нанесенный жителям деревни, был огромен. Он был бы еще больше, если бы поток животных вдруг не остановился и не повернул обратно – к пустыне Калахари. Говорили, что там выпал дождь и северный ветер донес до них за несколько сот миль желанный запах влажной земли и молодой травы.

Один фермер из округа Кальвиния показал мне плато. Оно полого спускалось к равнине, а с другой стороны неожиданно обрывалось пропастью. Фермер рассказал, что как-то бушмены увидели огромное стадо газелей, пасущихся на плато. Бушмены ловко подогнали стадо к краю пропасти и ранили стрелой одно из животных. Как они и ожидали, раненое животное в паническом страхе бросилось в пропасть, а вслед за ним последовали и тысячи других. Таким образом бушмены получили возможность устроить величайшее пиршество. Они разослали приглашения всем племенам, объедались и танцевали. Много лет спустя все еще можно было увидеть кости животных на дне пропасти.

Опытные натуралисты, по-видимому, проглядели миграцию газелей. Поэтому картину миграций можно воссоздать лишь по рассказам или по беглым заметкам фермеров, охотников и путешественников. Сохранились рисунки Джона Миллэ, но очень редко эти огромные стада попадали з объектив фотоаппарата. Существует множество ярких описаний миграций южноафриканских газелей, однако никто не пытался объяснить их причину.

Южноафриканские газели распространены в основном на территории бывшей Капской колонии. Их можно было встретить в Оранжевом Свободном Государстве и в Трансваале. Но самые большие стада бродили в Калахари и в районе Карру. Ван Рибек и его соотечественники, основавшие поселение в районе Капского мыса, никогда не встречали там газелей. Первое описание южноафриканской газели дал садовод-англичанин Фрэнсис Мэссон из Кью. Это было около двух столетий назад. Вместе с доктором Танбергом Мэссон отправился в «Куд-боке вельд» – «холодную страну антилоп», названную по имени одной из разновидностей этих животных. Мэссон писал: «Когда на этих животных охотятся, они не бегут, а совершают удивительные скачки или прыжки».

Позднее Мэссон еще раз побывал в Холодном вельде. Он сообщал, что с того времени, как этот район стали заселять европейцы, газелей там значительно поубавилось. И все же раз в семь-восемь лет многочисленные стада, по нескольку сот тысяч голов в каждом, перекочевывали из внутренних районов и наводняли вельд, не оставляя ни травинки, ни кустика. Крестьяне вынуждены были денно и нощно стеречь свои поля, так как там, где проходили антилопы, они все сметали на своем пути.

Мэссон отметил, что за кочующими газелями всегда следуют львы. «Замечено, что львы предпочитают открытые широкие пространства», – писал он. (Позднее другой наблюдатель утверждал, что один лев был задавлен лавиной газелей насмерть, хотя он и оставил достаточно доказательств своего гнева.) Сам Мэссон признавался, что не видел стада, в котором было бы больше, двадцати газелей. Но ему встретились голландцы, которые видели в северных районах огромнейшие стада.