Текст книги "Смертельный медовый месяц"

Автор книги: Лоуренс Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Потом они еще час смотрели детектив, а затем выпуск известий. Не сообщили ничего важного. Во время сводки погоды она выключила телевизор и предложила отправиться спать. Он устал, но спать... Он отчетливо ощущал, что тело требует сна. Но в то же время он был абсолютно бодр. Все же это была хорошая идея – лечь спать. Он сделал большой глоток из бутылки, чтобы легче было заснуть.

Они, не стесняясь друг друга, разделись в этой же комнате, не чувствуя потребности уединяться для этого. Приспособились к медовому месяцу, подумал он. В известной степени это все же было так. И они больше не стеснялись друг друга. Он чувствовал, что теперь он просто не может стесняться этой женщины, что они слишком много пережили, и что он стал слишком близок к Джулии, чтобы подобные мелочи еще играли какую-то роль. Они разделись, он выключил верхний свет и тогда они отправились спать. После того, как он погасил и ночник, они молча лежали в темноте.

Она тяжело дышала. Он прижался к ней, тогда она скользнула в его объятия. Ее губы были теплыми и податливыми, он поцеловал ее и ощутил тепло ее тела. Он опять поцеловал ее и коснулся ее груди. Хриплым голосом она прошептала его имя. В руках он ощущал ее теплое податливое тело.

Но никакой активности. Вначале все было хорошо, но нервное напряжение тяготело над ними и они просто ничего не могли. Желание было налицо, но они просто физически неспособны были его осуществить.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу.

– Мне очень жаль, Дэви.

– ...ш-ш-ш-ш...

– Я люблю тебя. В воскресенье мы поженились. А сегодня какой день? Вторник? Мы женаты всего два дня.

Он не отвечал.

– Два дня. Для меня они были как вечность. Я думаю, что до женитьбы я тебя совсем не знала. Мы познакомились, обручились, но при этом я тебя едва знала. Но теперь, после этих двух дней...

Он нежно поцеловал ее.

– Я люблю тебя, Дэви. А теперь спи.

Он лежал в темноте и был уверен, что не сможет заснуть. Итак, здесь все-таки был этот Люблин, в Бруклине на Кью-Кирк Авеню. Он позвонил ему, повесил трубку раньше, чем Люблин смог подойти к аппарату. Может быть, мне нужно было подождать еще минуту, подумал он. По крайней мере, нужно было услышать его голос, чтобы потом я смог узнать его. Теперь все это стало реальным. До этого существовали лишь глухой гнев и потребность что-то предпринимать. Но с действительностью это еще не имело ничего общего. Потом он прочел сегодня это сообщение в газете, второе явное доказательство. И потом эта поездка в Хиксвилл, на квартиру Корелли и в его бюро.

Все это было действительностью. Теперь у него было оружие, револьвер. Все, что он знал об оружии, он почерпнул много лет назад во время военной подготовки. Сможет ли он воспользоваться револьвером, если это понадобится? Попадет ли?

Он еще никогда не стрелял в людей. Ни из револьвера, ни из винтовки, ни из какого-либо другого оружия. Он еще никогда не целился в живого человека и не пытался убить человека.

Он протянул руку и слегка коснулся тела своей жены. Она не пошевелилась, тогда он убрал руку, лег удобнее и сделал глубокий вдох.

Проснулся он неожиданно: заснул, сам того ни ожидая, и теперь его точно подбросило в кровати. Губы его были сухими, а в голове свербила тупая боль. Он сел в постели и постарался дышать ровнее. Его дыхание было таким неровным, как будто он бежал за автобусом.

Сигареты лежали на ночном столике. Он дотянулся до пачки, достал сигарету и закурил, прикрывая огонь, чтобы не разбудить Джулию. От первой затяжки у него перехватило дыхание и он, подавляя кашель, сделал несколько глубоких вздохов.

Когда он нагнулся, чтобы посмотреть, не разбудил ли Джулию, его глаза ничего не могли разобрать в темноте. Он осторожно протянул руку, чтобы прикоснуться к ней. Но ее не было.

Наверное, в ванной. Он позвал ее, но не получил никакого ответа.

– Джулия!

Молчание.

Он вскочил с постели и бросился в ванную. Она была пуста. Он включил свет и стал искать записку. Но тщетно. Ее не было.

7

Мужчина внизу сразу ответил:

– Миссис Уайд вышла примерно полчаса назад, сэр. Или немного раньше. Дайте мне немного подумать – я пришел в половине двенадцатого, а в половине третьего решил выпить чашку кофе, а ваша жена покинула отель как раз тогда, когда я покончил с кофе. Я думаю, это было без четверти три.

На часах было полчетвертого.

– Сорок пять минут, – подумал Дэви, – сорок пять минут назад она ушла.

– Что-нибудь случилось, мистер Уайд?

– Нет, все в порядке.

Он выдавил из себя улыбку.

– Наверное, ей не спалось и она вышла выпить чашечку кофе.

Он поднялся наверх, вошел в комнату и закурил. Джулия ушла. Одна встала среди ночи, оделась и ушла. Выпить кофе? Возможно. Но сорок пять минут пить кофе?

Во всяком случае, она ушла из отеля по своей воле. В первую минуту он испугался было, что ее увели силой. Но это, конечно, было бессмысленно. Никто ничего не знал о них, никто не знал, где они остановились. И по телефону никто не звонил. Он наверняка услышал бы телефон, как бы крепко ни спал. И человек внизу вероятно бы вспомнил о звонке.

Он проверил бутылку. В ней было столько же виски, сколько и раньше. Да и вообще, если бы ей захотелось выпить, она могла найти бутылку и здесь, – подумал он. Наверняка она не пошла бы одна среди ночи в бар. Значит, пошла выпить кофе? Кофе с бутербродом.

– Почему она не возвращается?

Он одел плащ и спустился вниз, в ночь. Еще шел дождь. Но уже мелкий. В районе 45-ой улицы фонари были уже погашены. Он пошел к Шестой Авеню. Ресторан на углу был открыт. Он вошел внутрь и осмотрелся, но ее там не было. Он вышел на улицу, встал на углу, огляделся и попытался представить себе, где она может быть. Поблизости было три или четыре открытых ресторана, а на Шестой Авеню больше дюжины баров. Она может быть в любом. Она может быть и где-то в другом месте, совсем не в этих заведениях. Стоит ли ему проверять их все? Это не имело смысла. Возможно, что она захочет позвонить ему, а его сейчас нет. Может быть, она уже вернулась в отель, пока он ищет ее здесь.

Он возвратился в отель. В комнате он сел в кресло. Потом вдруг вскочил и стал искать ее сумку. Большая коричневая сумка лежала на стуле. Он открыл ее и увидел револьвер. Во всяком случае, его она не взяла с собой. Но больше в сумке ничего не было – она была пуста. Он решил, что она переложила все в черную сумку.

Куда она могла уйти? Определенно, она пошла куда-нибудь выпить чашку кофе, успокаивал он себя. Если он будет спокойно ждать ее, она обязательно скоро вернется. Но он никак не мог все-таки убедить себя в этом. В любом случае она не должна была отсутствовать так долго.

У него возникло довольно неприятное ощущение, когда он вспомнил о внезапном вторжении действительности, которое он ощущал вечером после звонка к Люблину. Это было верным доказательством того, что это была не безобидная игра, не поиски клада. А еще он подумал о безуспешной попытке спать с Джулией.

И он подумал: мы не должны были сюда приезжать. Нужно было оставить бунгало и уехать, пока не кончился медовый месяц, а потом вернулись бы в Бингхэмптон и не было бы никакой погони, никакой охоты, никакой мести. Мы должны были вернуться домой.

Теперь он понял, что случилось – Джулия испугалась. Первый шок после изнасилования закалил ее, вызвал в ней желание отомстить. Но теперь прошло время и решимость сменил страх. Он вспомнил выражение ее глаз, когда он давал ей указание, как пользоваться револьвером, и еще он вспомнил, что она просила подождать один день, прежде чем они доберутся до Люблина. Да, это страх, один только страх. Этот вид охоты был не для женщины. Она просто не могла больше вынести... Поэтому она ушла. Куда? Обратно в Бингхэмптон, – подумал он. Обратно на свою родину, где она знала всех и каждого и где была в безопасности. Он ошибся в ней и теперь она ушла от него.

Шагая взад и вперед по комнате, он соображал, что же ему делать. Был момент, когда он уже решил собрать все ее вещи в чемодан, но потом раздумал и выложил все обратно. Он достал из ее сумочки револьвер, взял его сначала в одну, а потом в другую руку.

Он нервно перекладывал оружие из одной руки в другую, а потом со вздохом бросил его в большую коричневую сумку.

Дважды он брал в руки бутылку и каждый раз ставил ее обратно, ничего не выпив. Он открыл бутылку, взял ее в руки, рассматривая янтарную жидкость.

В двадцать минут пятого зазвонил телефон. В этот момент он сидел рядом, на краю кровати. Когда раздался звонок, он от испуга уронил сигарету прямо на ковер. Но он не стал ее поднимать, а просто придавил каблуком и сиял трубку.

– Дэви? Я тебя разбудила?

– Бог мой, где ты?

– Я говорю из аптеки. Успокойся, любимый, все в порядке. Я не хотела тебя пугать, но...

– Где ты?

– Возьми карандаш.

Он хотел что-то сказать, но передумал и встал. Его ручка и блокнот лежали на туалетном столике. Он забрал их и открыл блокнот.

– Ну, хорошо, так где же ты?

– В одной аптеке. На углу Флетбаш-Авеню и Дитмэс-Авеню. Это в Бруклине.

– Что ты делаешь...

Она прервала его.

– Возьми такси. Приезжай сюда, только как можно быстрее. Я жду тебя здесь в магазине. И захвати эту вещь в моей сумочке. Ты понял?

– Джулия...

– На углу Флетбаш и Дитмэс. Мне очень жаль, что я заставила тебя тревожиться, любимый. И поторопись!

8

Стойка аптеки находилась слева от двери, сразу за табачной витриной. Джулия пила кофе за стойкой. Она была единственной посетительницей. Увидев ее, Дэви несколько секунд стоял ошеломленный и не мог узнать ее. Протерев для верности глаза, он еще раз взглянул на нее – да, несомненно это была Джулия. Но как она изменилась! Ее волосы были другого цвета, да и прическа была не та, что раньше. Убранные со лба волосы совершенно изменили форму ее лица. Но это было еще не все! Губы казались полнее, а глаза выразительнее, чем обычно, чему, несомненно способствовала и другая косметика, которой она обычно не пользовалась. Ей было двадцать четыре, но выглядела она теперь по крайней мере на три года старше. Он уже начал было расспрашивать ее, но она приложила к губам палец, чтобы он замолчал.

– Садись. Выпей чашечку кофе. Я тебе все сейчас объясню.

– Хорошо бы.

Он сел. Пожилой мужчина в очках с оправой, сделанной из проволоки, и толстыми стеклами, подошел к ним и принял заказ.

Дэви попросил кофе, но забыл подчеркнуть, что хочет со сливками, и мужчина принес ему черный. Дэви, молча размешивая кофе ложечкой, ожидал, пока Джулия заговорит.

– Я ушла, чтобы найти Люблина.

– Ты, должно быть, с ума сошла.

– Нет, Дэви, это была единственная возможность. Мы не могли подступиться к нему, пока не знали, как выглядит его квартира, один ли он живет и так далее. И не мог же ты просто пойти к нему потому что тогда он бы насторожился. Ты дошел бы не дальше его двери. Согласись, что у него может быть телохранитель. А теперь представь себе, что действительно есть человек, который живет у него, и если бы мы пошли туда, не зная этого...

– Но как же ты пошла?

– Потому что я знала, что меня он впустит.

Она отпила из своей чашки.

– Он никогда не впустит в дом вечером неизвестного мужчину. А с девушкой совсем другое дело. Почти каждый мужчина откроет двери красивой девушке и позволит ей остаться до тех пор, пока она этого хочет. Я рассказала ему, что хочу найти одного человека. Я сказала...

– Какого человека?

– Пита Миллера. Ты так часто называл это имя, что оно первым пришло мне в голову.

Она улыбнулась.

– Он сказал, что не знает никакого Пита Миллера. Я стояла там и старалась выглядеть, как можно больше одинокой, что, вероятно, вызывало сочувствие. Я сказала ему, что уверена в том, что мне назвали именно этот дом.

– Ну, а он?

– Он принял меня за девицу легкого поведения. Вслух же он сказал, что возможно кто-то позволил себе пошутить над ним, но не могу же я стоять под дождем, я должна зайти и выпить стаканчик, чтобы согреться. Тогда еще и в самом деле шел дождь.

Она поправила волосы и улыбнулась.

– Я боялась, что дождь смоет всю краску с моих волос.

Он посмотрел на ее голову.

– А это зачем?

– Потому что я боялась, что там могут быть эти двое – или один из них. Или кто-нибудь, кто видел нас обоих после обеда, в том случае, если за бюро Корелли наблюдали. Но в основном я боялась застать там Ли или этого, второго. Я, конечно, не знаю, вспомнили бы они нас или нет. Возможно, они совершенно не обращали внимания на то, как мы выглядели. В любом случае я не хотела рисковать.

– А на самом деле шла на большой риск.

Допив кофе, она отставила чашку в сторону. Дэви, наконец, решился отпробовать из своей чашки. Кофе был безвкусный, но зато горячий.

– После того, как я ушла из отеля, я направилась в аптеку, в ту самую, из которой ты звонил Люблину, Сначала я купила грим, губную помаду другого цвета и красящий гребень. Такие гребни употребляют в основном для подкраски седых волос, но он помог мне. В одном ресторане я зашла в туалет, выкрасила волосы и сделала эту прическу. Потом я подкрасила губы и немного загримировалась. Как, я похожа на себя?

– Я тебя едва узнал.

– Ну, и как я тебе нравлюсь?

– Не особенно.

– Я хотела выглядеть иначе, чем раньше, и прежде всего мне нужно было быть похожей на девицу, которая может позвонить ночью в дом к мужчине, зная, что ее впустят. Как по-твоему, я выгляжу дешево? Ну, хоть не дешево, но немного порочно?

– Да, немного.

– Хорошо. Но ты не беспокойся: краска и грим легко смываются и вообще этот маскарад ненадолго. Ну что, тебе рассказать о Люблине?

– Да.

– Вначале дай мне сигарету.

Он раскурил одну сигарету, протянул ей, а себе взял другую.

– Люблин живет в доме, а не в квартире – да, в двухэтажном доме. Его спальня во втором этаже, сзади. Он...

– Откуда ты это знаешь?

Она рассмеялась.

– Ты что, ревнуешь? Я дождалась, пока туалет внизу заняли и сказала, что мне нужно туда. Они отправили меня наверх. А там я все рассмотрела. Всего там три комнаты: в одной он спит, в другой стоит телевизор, а в третьей его бюро. Значит он спит наверху. У него живет еще один человек. Я думаю, разновидность телохранителя. Набит мускулами, так что для интеллекта места уже не осталось. Его зовут Карл. Все беседуют в его присутствии так, как будто его и вовсе нет. С ним вообще никто не разговаривает. Как в гангстерских фильмах. Он спит на тахте в маленькой комнатушке.

– Так.

– Кроме Люблина и Карла там было шесть человек, все мужчины. Они пили довольно много и говорили о вещах, которых я не понимала. В основном про скачки, но я не уверена, что правильно поняла. Никто не упоминал Корелли и не говорил о Ли. Все они ушли незадолго до моего ухода. Люблин в очень милой форме объяснил мне, что заплатит сто долларов, если я проведу с ним ночь.

– Он...

– Я сказала ему, что не могу, потому что действительно должна встретить этого Пита Миллера. Больше он не стал настаивать. Ее лицо стало задумчивым.

– Он очень приятный мужчина. Очень вежливый. И он очень огорчился, когда я собралась уходить. Он был очень вежлив, когда делал мне предложение, и очень порядочен, когда я его отклонила.

В уголках ее глаз появились небольшие морщинки, которые стали более заметными от краски, которую она наложила на лицо. Это был единственный признак нервного напряжения, который он мог заметить. Ее голос звучал немного более хрипло, чем обычно, но в остальном она была так спокойна, как будто рассказывала ему содержание фильма, который только что посмотрела. В отеле он считал, что она испугалась и уехала в Бингхэмптон, потому что ситуация оказалась ей не под силу. Значит, он едва не ошибся в ней.

Как мало мы знаем, подумал он. Как мало мы знаем о других людях. Можно жениться на девушке и не знать ее, как это было и у нас. В обычных условиях он мог бы никогда не узнать об ее скрытых сильных и слабых чертах. Во всяком случае, он раньше не знал, как сильна Джулия. Но он многому теперь научился.

– Мы можем туда пойти, Дэви. Ты взял револьвер с собой, да?

– Да.

Оружие было у него за поясом. Ручка была спрятана под курткой и плащом.

– Я думаю, как раз сейчас мы сможем застать его. Нью-Кирк совсем недалеко. Сейчас наверняка можно найти такси. Это очень оживленная улица, даже в ночное время. Пока я тебя ждала, мимо постоянно проезжали такси.

– Я поеду один.

– Не смеши меня. Он знает меня и Карл знает меня. Мне они откроют дверь без лишних разговоров. Если ты пойдешь один, они будут осторожны. А меня они уже знают.

Он хотел возразить, но передумал. Она была права: ей придется пойти с ним. Он легонько потрогал ее за щеку и улыбнулся.

– Ты сумасшедшая женщина.

– Ты удивлен?

– Немного.

– Я сама удивлена.

В такси он упрекнул ее.

– Ты не должна была так просто уходить, Джулия. Среди ночи, ничего не сказав...

– Я должна была так сделать.

– Почему?

– Разве ты отпустил бы меня?

– Но почему ты не оставила хотя бы записки?

– Я думала, что ты не проснешься. Во всяком случае, надеялась на это. Сначала я подумала было написать записку, но мне показалось, что это только больше обеспокоит тебя.

– Да, я на самом деле был очень обеспокоен.

– Мне очень жаль. Но я подумала, что если я оставлю тебе записку, ты тут же явишься прямо к Люблину, и тогда нам обоим будет плохо.

Когда они остановили такси, он расплатился с шофером и сказал, что ждать их не нужно. Машина, взревев мотором, уехала. Они стояли на тротуаре и смотрели на дом Люблина. Он был совершенно темным.

– Они спят.

Это был белый деревянный дом с застекленной верандой. На веранде он разглядел два кресла-качалки. Вплотную к воротам стоял «кадиллак». Пройдя ворота, они подошли к боковой двери. Он расстегнул плащ и вытащил из-за пояса револьвер. Оружие было теплым. Ручка сама легла в ладонь. Его палец лег на курок. Он стоял в темноте около двери, когда Джулия позвонила.

– Когда Карл откроет, дай мне войти внутрь. Потом бери его сзади. Он такой огромный – должно быть, силен как бык.

В доме ничего не было слышно. Он подтолкнул Джулию и она подержала кнопку звонка немного дольше. Тогда послышался какой-то шум. Она еще раз довольно требовательно позвонила. В доме послышались шаги.

– Кто там? – голос был низкий, гортанный.

Дэви отступил дальше в тень.

– Это я, Рита. Карл, пожалуйста, откройте мне.

Голос Джулии изменился не меньше, чем ее лицо и волосы. Он звучал грубо и даже дерзко, с явным нью-йоркским акцентом, который делал его совершенно чужим.

Раздвинулись портьеры. Он увидел широкое, полное лицо. Крупный нос, очень широкий лоб. Карл не видел его. Он смотрел на Джулию. Дверная ручка повернулась и дверь открылась. Джулия вошла.

– Что вы хотите, мисс Рита?

– Мори еще не лег?

– Нет, он спит. Вы хотите к нему?

Дэви двигался быстро и тихо. Карл сейчас стоял как раз спиной к двери. Держа револьвер за дуло, он вошел внутрь и со всей силы ударил, норовя попасть по голове. Но едва Карл услышал шум, он обернулся и удар пришелся в висок, а не в затылок. От неожиданности Карл замер, а Дэви ударил еще раз. На этот раз прямо в лоб. Карл свалился на пол. Но отнюдь не потерял сознание. Это действительно был толстоголовый бык. Два удара по голове выбили из него способность сопротивляться. Он поднялся на колени и уставился на Джулию и Дэви. Казалось, он не заметил револьвера. Даже если он его и видел, не обращал на него внимание. Он поднялся на корточки, наклонил голову и бросился вперед.

Дэви быстро поднял колено и встретил Карла так, что удар пришелся тому прямо в подбородок. Потом он еще раз ударил рукояткой револьвера по широкому черепу. Но молниеносность нападения дала Карлу определенное преимущество. К тому же он был явно из другой весовой категории. Оба упали, причем Карл оказался сверху. Стоявшая рядом на столе лампа с грохотом опрокинулась и в комнате стало темно. Оружие все еще было в руках Дэви, но он был припечатан к полу, так как Карл лежал сверху. Но лежал вяло, слишком вяло, чтобы драться, чтобы еще сделать что-нибудь, кроме как использовать свой вес в качестве пресса. Веса в нем было чертовски много.

Дэви приподнялся и попытался высвободиться. Рванувшись, он угодил коленом прямо Карлу в пах. Тот, казалось, даже не заметил этого. Дэви рванулся в одну сторону, потом в другую. Карл бил его кулаком в грудь. Дэви выпустил револьвер, оттолкнул от себя Карла руками, размахнулся и ударил ребром ладони по носу Карла. Потекла кровь. Карл откатился в сторону и, защищая лицо, поднял обе руки. Тогда Дэви нанес ему такой же удар по горлу. Карл закряхтел и свалился.

Казалось, пол качался под ногами. Голова Дэви гудела, а рот был совсем сухим. Он не знал, где револьвер. Карл снова попытался встать. Дэви направился к нему и ударил его ногой в висок. Кровь из носа Карла теперь текла еще сильнее. Его голова от удара упала на сторону. Он стонал и пытался встать, но у него ничего не получалось. Его тело снова и снова валилось на пол. Наконец он совсем затих.

Тем временем наверху зажегся свет и послышались какие-то звуки. Громкий мужской голос хотел знать, что, черт возьми, случилось. Карл снова попытался встать. Дэви все искал револьвер и нигде не мог его найти. Свет сверху теперь немного освещал комнату. Карл опять был на коленях. Он тряс головой и пытался придти в себя. Дэви схватил лампу, которая во время борьбы опрокинулась со стола. Она была едва ли не слишком тяжелая для него. Он поднял ее повыше и просто уронил на Карла. Послышался глухой удар – Карл упал лицом вниз и больше уже не двигался.

Револьвер! Где, черт возьми, был револьвер?

Потом он услышал голос Джулии, холодный и ясный.

– Спуститесь лучше вниз по лестнице, Мори, Спускайтесь медленно и спокойно, иначе я пристрелю вас, Мори.

Дэви обернулся. На верхней лестничной площадке стоял маленький полный человек, который поднимал дрожащие руки. Тщательно запахнутый на толстом животе халат из красного шелка был украшен на левой стороне груди монограммой из вышитых букв МЛ. Лицо его украшали довольно длинные и толстые черные усы. Уголки рта были опущены вниз.

Это был босс.

Джулия стояла у подножия лестницы!

Дэви посмотрел на нее, а потом на Люблина. Она направляла оружие на Люблина, целилась точно так, как он учил ее в отеле.

Дэви подошел к ней, взял у нее оружие из рук и направил его на Люблина. С поднятыми вверх руками тот начал осторожно спускаться по лестнице.

Во всем доме царила мертвая тишина.