Текст книги "Карма Келлера"

Автор книги: Лоуренс Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лоуренс Блок
КАРМА КЕЛЛЕРА

Перевел Артем Липатов

Lawrence Block. Keller's Karma

Перевод с английского © 2000 Артем Липатов

В Уайт – Плейнс Келлер уже минут двадцать сидел на кухне вместе с Дот. Работал телевизор, настроенный на один из «Магазинов на диване».

– Я все время смотрю этот канал, – сказала Дот. – И никогда ничего не покупаю. Ну зачем мне нужны все эти кольца и ожерелья?

– Так зачем смотришь?

– Келлер, я все время спрашиваю себя об этом. Точного ответа пока нет, но часть его мне известна: программа не прерывается.

– То есть?

– Не прерывается рекламой. Ни одного рекламного блока.

– Так ведь это все – реклама, – сказал Келлер.

– Это совсем другое дело.

Раздалось жужжание; Дот подняла трубку интеркома, выслушала и кивнула Келлеру.

Он поднялся наверх, где пробыл минут пятнадцать наедине с пожилым человеком. На обратном пути он остановился на кухне – налить себе стакан воды. Дот качала головой, глядя на телеэкран.

– Сплошные кольца, ожерелья, кулоны, – сообщила она Келлеру. – Кто все это покупает? Кому все это нужно?

– Понятия не имею, – сказал он. – Послушай, можно я спрошу тебя кое о чем?

– Спрашивай.

– Он в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто спрашиваю.

– Тебе что‑то показалось?

– Да нет, ничего. Он выглядит усталым, вот и все.

– Все устают, – сказала она. – Жизнь – это работа, и люди устают от нее. Но он – он в порядке.

* * *

Келлер доехал на метро до Гранд – Сентрал, оттуда на такси до дома. Нельсон встретил его у дверей с поводком в зубах. Келлер улыбнулся и пристегнул поводок к ошейнику пса. Нужно было сделать несколько звонков, продумать предстоящую поездку, но все это могло подождать. Сейчас он пойдет гулять с собакой.

Он направился к реке. Нельсону там нравилось, – но, честно говоря, Нельсону нравилось везде. Он проявлял несокрушимое стремление гулять как можно дольше. Он никогда не уставал. Можно было вымотаться до последнего, бродя вместе с ним, и уже через десять минут после возвращения он снова был готов отправиться на улицу. Конечно, нужно иметь в виду, что у него вдвое больше ног, чем у человека, – но Келлер подозревал, что дело не только в этом.

– Я собираюсь уехать, – сказал он Нельсону. – Ненадолго, я думаю. Но на самом деле никогда не знаешь. Иногда улетаешь утром, а вечером уже дома, а иногда это растягивается на неделю. Но ты не волнуйся. Как только мы вернемся домой, я позвоню Андрии.

Уши пса вздрогнули, как только он услышал имя девушки. Нельсон был австралийским пастушьим псом, и Келлер не был уверен в точном выражении его IQ, но полагал, что число это близко к 100.

– Она все равно придет гулять с тобой завтра, – сказал Келлер. – В принципе, можно прицепить тебе к ошейнику записку, но зачем полагаться на случай? Как только придем домой, позвоню ей на пейджер.

С Андрией, которая зарабатывала на жизнь, выгуливая чужих собак и поливая чужие растения, у Келлера была договоренность о том, что она гуляет с Нельсоном утром во вторник и вечером в пятницу. За это Келлер платит ей 50 долларов в неделю, что, как говорила сама Андриа, несколько больше ее обычного гонорара. Когда Келлера не было в городе, сумма возрастала до 50 долларов в день, но в нее были включены дополнительные услуги – она кормила и поила Нельсона.

Поскольку жилищные условия Андрии были столь же неопределенными, как и ее карьера, единственным средством связи с ней был пейджер. Он позвонил, как только вернулся домой, и спустя еще четверть часа Андриа откликнулась.

– Привет, – сказала она. – Как там мой любимый австралиец?

– Он в порядке, – ответил Келлер, – но ему нужна компания. Завтра утром мне нужно уехать из города.

– Надолго?

– Трудно сказать. Может быть, день, может, неделя. А в чем проблема?

Она тут же убедила его, что никаких проблем нет.

– На самом деле, – сказала Андриа, – здорово, что вы позвонили. Я живу у друзей, но мне все труднее там жить. Я им сказала, что утром съеду, и совершенно не имела представления о том, куда мне деваться. Не удивительно ли, что нам как будто кто‑то помогает, следит за нами?

– Удивительно, – согласился он.

– Но, может быть, вы бы не хотели, чтобы я жила в вашей квартире все это время? Может, вы на это не рассчитывали?

– Да нет, отлично, – сказал Келлер. – Ты будешь больше времени проводить с Нельсоном, так почему же я должен быть против? Ты девушка аккуратная, так что за квартиру я не беспокоюсь.

– На самом деле я жуткая неряха, как и Нельсон.

Она рассмеялась, но оборвала смех.

– Я действительно очень признательна вам, мистер Келлер. Эти друзья… ну, у которых я жила, там все получилось очень некрасиво. Моя подружка жутко ревнивая, и все стало складываться таким образом, что у нее почти появились основания ревновать ко мне своего парня. Прошлой ночью я просто – напросто гуляла по улицам, чтобы дождаться, пока они уснут. Так что ваш звонок очень кстати.

– Послушай, – сказал он вдруг, – зачем ждать? Приезжай прямо сейчас?

– Но ведь вы уезжаете только завтра?

– Ну и что? Я сегодня вернусь поздно, уйду из дома рано утром, так что мы, может быть, даже не увидимся. А тебе, наверно, хочется пораньше съехать от друзей…

– Ну – у, – сказала она, – это будет великолепно.

* * *

Положив трубку, Келлер пошел на кухню и сварил себе кофе. Почему он предложил ей приехать сейчас? Странно, говорил он сам себе, раньше такого не бывало. Какое ему, собственно, дело, до того, что ей придется еще одну ночь ловить на себе похотливые взгляды мужа и чувствовать непонятную вину перед стервой – женой?

Впрочем, ладно. В конце концов, он уже все сделал – сказал ей, что придет поздно, а уедет рано, хотя даже не заказал билет и не придумал, чем заниматься вечером.

Значит, нужно заказать билет и организовать вечер.

Билет он заказал одним телефонным звонком, вечер тоже сложился быстро. Келлер как раз одевался, когда приехала Андриа – в полосатом пальто и с огромной зеленой сумкой. Нельсон закружился вокруг нее, она бросила сумку на пол и наклонилась к псу – поздороваться.

– Что ж, – сказал Келлер, – ты, наверное, будешь спать, когда я вернусь, и я уеду еще до того, как ты проснешься, так что прощаюсь сейчас. Про Нельсона ты все знаешь, что где лежит – тоже.

– Я вам очень признательна, – сказала Андриа.

В ресторан Келллер поехал на такси. Там он назначил встречу женщине по имени Ивонна, с которой встречался уже три или четыре раза с тех пор, как познакомился с нею на лекции «Тайны прибалтийской кухни». Действительно, решили они оба, это тайна – как у людей хватает смелости называть это кухней. С тех пор они посетили несколько ресторанов, и ни один из них не был прибалтийским. Сегодняшний выбор пал на итальянский ресторан; они прекрасно поужинали, разговаривая о том, как же хорошо, что ресторан, скажем, не латышский.

Потом они пошли в кино, а потом поехали на такси домой к Ивонне – кварталов в восемнадцати к северу от Келлера. Вставляя ключ в прорезь замка, она повернулась к нему. Они как раз дошли до стадии поцелуя – на – ночь, и Келлер отчетливо видел, что Ивонна готова к его поцелую. Но в то же время он чувствовал, что на самом‑то деле ей вовсе не хочется, чтобы ее целовали, да и ему этого не хотелось.

– Что ж, – сказал Келлер, – спокойной ночи, Ивонна.

На секунду в ее глазах промелькнуло удивление, но она быстро оправилась.

– Да, спокойной ночи, – сказала она, по – дружески протягивая ему руку. – Спокойной ночи, Джон.

И прощай навсегда, подумал Келлер, бредя по Второй Авеню. Он ей больше не позвонит, да и она не будет ждать его звонка. Все, что у них было общего – нелюбовь к североевропейской кухне; немного для каких бы то ни было отношений. Никакого волшебства. Она, конечно, производит впечатление, но за все время их общения между ними ни разу не проскочила искра…

Наверное, так и должно было быть.

На полпути домой он затормозил в баре на Первой Авеню. За обедом он выпил немного вина, а наутро ему нужна была свежая и ясная голова, так что он заказал пива и послушал песенку, что играла в музыкальном автомате. «Я – это последняя буква в слове «одиночество»,» – пел кантри – певец.

Этого было достаточно, чтобы быстро уйти оттуда. Но ему не хотелось приходить домой до того, как Андриа заснет, а до скольки она привыкла бодрствовать, он не знал. Поэтому пришлось заглянуть в еще один бар и выпить кофе.

Когда он‑таки вернулся домой, в квартире было темно. Андриа расположилась на софе – то ли спала, то ли притворялась. Нельсон, свернувшийся в клубок у ее ног, проснулся, встряхнулся и тихонько потрусил в сторону Келлера. Когда Келлер закрыл дверь спальни, пес издал необычный грудной звук. Сначала Келлер не понял, что значит этот звук, но по косвенным признакам понял, что дело в закрытой двери и в том, что Андриа осталась по другую ее сторону.

Он лег в постель. Пес стоял перед закрытой дверью, словно ждал, что сейчас ее откроют.

– Слушай, парень, – сказал Келлер. Пес повернулся к нему.

– Сюда, Нельсон, – сказал он, и пес запрыгнул на кровать, покрутился на ней и лег на обычное место. Не похоже было, что сердце его лежало к этому, но он быстро заснул. А вслед за ним и Келлер.

* * *

Когда Келлер проснулся, пса рядом с ним не было. Не было также Андрии – и поводка. Келлер побрился, оделся и вышел, пока они не вернулись. На такси он доехал до аэропорта Ла Гардиа и проторчал там, пока не объявили посадку на Сент – Луис.

Прилетев, он взял напрокат «форд – темпо» и попросил девушку за стойкой показать ему на карте самую короткую дорогу к отелю «Шератон».

– Первый поворот направо после торгового центра, – любезно сказала та.

Не доезжая до отеля, Келлер нашел парковку и постарался запомнить ее местоположение. Несколько лет назад он запарковал арендованную машину где‑то в пригороде Детройта и потерял ее. Скорее всего, стоит там и поныне.

Он прошелся по торговому центру в поисках спортивного магазина, где продавались бы охотничьи ножи. Вместо него он натыкался на ювелирные лавочки, заманивавшие яркими витринами тех, кто так и не решился приобрести что‑то в «Магазине на диване». В конце концов, его взгляд привлекли кухонные ножи и купил нож для рубки костей с пятидюймовым лезвием.

Нож, конечно, можно было взять с собой, но это означало бы проверку багажа в аэропорту, а такого Келлер не любил. Всегда можно купить то, что нужно, на месте. Самое трудное было убедить продавца в том, что ему совершенно не нужны остальные ножи из набора, не обращая внимания на его увещевания о том, что нож не требует затачивания в течение нескольких лет. В конце концов, он будет использован только единожды.

* * *

Келлер нашел свой «форд», нашел отель, нашел парковку перед ним и забросил дорожную сумку в багажник. Хорошо было бы иметь чехол для ножа, но кухонные ножи продаются без чехлов. Пришлось сымпровизировать, подобрав большой конверт «Федерал Экспресс» около входа в торговый центр и засунув туда нож.

Это навело его на мысль.

Он проверил листок бумаги. Сент – Луис, «Шератон», ном. 314.

– Этот тип – представитель профсоюза, – сказал ему пожилой человек из Уайт – Плейнс. – Кое‑кто боится, что он вот – вот расскажет все, что знает.

Совсем недавно в антинаркотическом фонде в Бронксе решили, что их бухгалтер расскажет все, что знает, и нашли пару тинэйджеров, которые были готовы убрать ее за 150 долларов. Те подстерегли бухгалтера, когда она выходила из офиса, пошли за ней и через два квартала шестнадцатилетний малый убил ее выстрелом в голову. Через 24 часа они были в следственном изоляторе; еще два дня спустя туда же привезли того умника, что нанял их.

Да, подумал Келлер, получаешь то, за что заплатил.

В холле отеля он подошел ко внутреннему телефону и набрал 314. Никто не брал трубку; Келлер даже подумал, что в номере никого нет, но в конце концов мужской голос ответил:

– Алло?

– «Федерал Экспресс», – сказал Келлер.

– Что‑что?

– «Федерал Экспресс». Вам почта.

– Да вы с ума сошли, – сказал человек на том конце провода.

– У вас ведь номер 314, да? Я поднимаюсь.

Мужчина возмутился, говоря, что не ждет никакой почты, но Келлер положил трубку и пошел к лифту.

Коридор на третьем этаже был пуст. Он нашел номер 314 и негромко постучал.

– «Федерал Экспресс», – сказал Келлер. – Служба доставки.

Из‑за двери донеслись невнятные звуки, потом наступила тишина. Келлер уже хотел постучать снова, когда мужчина сказал:

– Кто там, черт подери?

– Пакет для вас, – ответил Келлер, – «Федерал Экспресс».

– Не может такого быть, – сказал человек за дверью. – Вы перепутали номер.

– Комната 314. Так написано на пакете – и на вашей двери.

– Это какая‑то ошибка. Никто не знает о том, что я здесь.

Это ты так считаешь, подумал Келлер.

– Кому адресовано?

И впрямь, кому?

– Не могу прочесть, – сказал Келлер.

– А кто отправитель?

– Тут все зачеркнуто – и имя отправителя тоже, написано только «номер 314», «Шератон». Это ведь здесь?

– Странно, – сказал мужчина. – Это не для меня, вот что я вам скажу.

– Ну хорошо, тогда распишитесь, – предложил Келлер. – Посмотрите, что там, внутри, и если это не для вас, оставите внизу, на стойке портье. или позвоните нам, и мы заберем пакет.

– Положите его перед дверью.

– Не могу, – сказал Келлер. – Мне нужна ваша подпись.

– Тогда забирайте его к черту!

– Вы отказываетесь от почты?

– Долго же ты соображаешь, – злобно сказал мужчина за дверью. – Да, черт возьми, я отказываюсь!

– Отлично, – сказал Келлер. – Но подпись мне все равно нужна. Вы просто распишетесь там, где написано: В ПРИЕМЕ ПОЧТЫ ОТКАЗАНО, и я заберу пакет.

– Господи Боже, – сказал мужчина, – Это что, единственный способ от тебя избавиться?

Он зазвенел дверной цепочкой, и дверь со скрипом открылась – едва – едва.

– Давайте я покажу вам, где расписаться, – сказал Келлер, доставая пакет, и дверь открылась чуть пошире. За дверью стоял высокий лысый мужчина; одежды на нем не было – за исключением махрового полотенца, обернутого вокруг талии. Он потянулся за пакетом, но Келлер втолкнул его в номер, вытащил нож и воткнул его между ребрами – как раз туда, где сердце.

Мужчина упал на спину, прямо на ковер рядом с двуспальной кроватью. Рядом лежала разбросанная одежда – его, ее…

Ее одежда?!

Келлер посмотрел на закрытую дверь ванной. Господи, подумал он. Самое время сваливать. Взять нож, поднять с пола пакет…

Дверь ванной открылась.

– Гарри? – сказала она. – Что там…

Она увидела Келлера. Посмотрела прямо на него.

И закричала.

– У него сердце, – закричал Келлер, – идите сюда, вы должны помочь мне!

Она ничего не понимала, но Гарри лежал на полу, а рядом стоял этот симпатичный человек в костюме, говоривший что‑то про сердечный приступ и скорую помощь, говоривший спокойным, тихим голосом. Она ничего не понимала, но уже не кричала, и Келлер был рядом с ней.

Она не входила в контракт, но она была здесь. Не могла остаться в ванной, где самое ей место, глупая сука, надо же было ей открыть дверь, и она увидела его лицо, и все случилось так, как случилось.

* * *

Нож, вымытый и вытертый, улетел в мусорную кучу в паре миль от отеля. Пакет «Федерал Экспресс», порванный пополам и еще раз пополам, был выброшен в урну. «Форд» был сдан в прокатную контору, а Келлер улетел рейсом «Америкен» в Чикаго. В аэропорту О'Хара был на удивление неплохой ресторан, где Келлер заказал ланч и провел за ним час в ожидании рейса «Юнайтед» на Нью – Йорк. Он убивал время в коктейль – холле с видом на взлетную полосу. Потягивая австралийское пиво, он смотрел на телеэкран, на котором Опра Уинфри разговаривала с шестью карликами. Звук был выключен, и, глядя на публику, среди которой наблюдалось непропорционально большое количество людей невысокого роста, Келлер с негодованием отверг просившиеся на ум шутки по поводу Белоснежки и тому подобного.

Не было ли ошибкой возвращаться в тот же день? Что подумает Андриа?

Ну, ей он скажет, что все дела свелись к одной встрече. В конце концов, какая разница, что она подумает?

* * *

Он взял еще пива и сел у окна, глядя на взлетающие и садящиеся самолеты. На борту он выпил кофе и съел два пакетика жареного арахиса. В Ла – Гардиа он зашел в первый же телефон – автомат и позвонил в Уайт – Плейнс.

– Быстро ты обернулся, – сказала Дот.

– Да это как съесть кусок пирога, – ответил Келлер.

Он взял такси, попросил отвезти его на 59–ю Стрит Бридж и объяснил водителю, как быстрее всего туда проехать. У двери он несколько раз позвонил, но никто не ответил – ни Нельсона, ни Андрии дома не было. Может, они весь день гуляли, подумал он. Может, он слетал в Сент – Луис и убил двоих, пока девушка и его собака гуляли по Нью – Йорку.

Он сделал себе сандвич и включил телевизор. Переключая каналы, остановился на очередном «Магазине на диване». Ведущий предлагал спортивный инвентарь – мячи, шлемы, кепки, майки, бейсбольные биты, подписанные спортсменами и сопровождавшиеся сертификатами подлинности, которые можно вставить в рамку. Бусы и кольца для парней, подумал Келлер.

Он размышлял над тем, не повесить ли в гостиной какой‑нибудь сертификат подлинности, – но только как добыть его, не покупая всю эту ерунду, – когда Нельсон прыгнул ему на колени.

– Когда я услышала, что телевизор работает, – сказала она, – я подумала, что забыла его выключить, но потом вспомнила, что не включала его. Потом решила, что в квартире грабитель, – но зачем бы ему включать телевизор? Они не смотрят телевизоры, они их крадут.

– Надо было позвонить из аэропорта, – сказал Келлер. – Я как‑то об этом не подумал.

– А что случилось? Отменили рейс?

– Нет, я просто уже вернулся, – сказал он. – Просто дела заняли очень мало времени.

– А, – сказала она. – Что же, мы с Нельсоном, как всегда, отлично провели время. С ним так замечательно гулять…

– Он хорошо себя ведет, – сказал Келлер.

– Да нет, дело не в этом. Он относится к прогулкам с энтузиазмом.

– Я понимаю, о чем ты говоришь.

– Ему так нравится все вокруг, – сказала она, – что тебе начинает нравиться просто быть с ним. И он интересуется буквально всем. Я взяла его с собой поливать цветы и кормить рыбок в одну квартиру на Парк – авеню. Хозяева уехали на Сардинию. Вы когда‑нибудь там бывали?

– Нет.

– Я тоже, хотя была бы не прочь. А вы?

– Никогда об этом не думал.

– В любом случае, вам стоило бы увидеть, как Нельсон смотрел на аквариум. На рыбок, которые носились туда – сюда. Кстати, если когда‑нибудь соберетесь завести рыбок, могу вам помочь. Рекомендую пресноводных – с соленой водой очень много возни.

– Я запомню это.

Она наклонилась, чтобы погладить пса, потом резко выпрямилась.

– Можно я спрошу вас кое о чем? Вы не против, если я переночую еще и сегодня?

– Конечно, я и не собирался тебя выгонять.

– Знаете, просто слишком поздно договариваться с кем‑то еще. Просто я думала, что после поездки вам захочется побыть одному, и…

– Я не так уж долго отсутствовал.

– Нет, вы уверены?

– Абсолютно.

Они вместе посмотрели телевизор, выпили горячего шоколада, который сделала Андриа. Когда программа закончилась, Келлер пошел гулять с Нельсоном.

– Тебе действительно нужен аквариум? – спросил он пса. – Впрочем, если у меня есть телевизор, то почему бы тебе не завести аквариум? Но не надоест ли он тебе через неделю?

С собаками все совсем по – другому, подумал он. Им не надоедает все на свете – как людям, к примеру.

Еще через пару кварталов он обнаружил, что рассказывает Нельсону о том, что случилось в Сент – Луисе. – Понимаешь, они ничего не сказали мне о женщине, – говорил он. – Может, она не зарегистрировалась в отеле? Не думаю, что она была его женой. Вот зачем он отправил ее в ванную, когда пошел открывать дверь, и потому же сначала не хотел открывать. Если бы она осталась в ванной еще на минуту…

Ну, а если бы и впрямь? Она заорала бы, обнаружив тело, еще до того, как Келлер вышел бы из отеля, прибежали бы служащие, и полиция узнала бы довольно много подробностей. По крайней мере о том, как убийца проник в номер.

Как получилось, так и ладно, подумал он. Но что‑то не давало ему покоя. Черт, почему они ничего не сказали ему о женщине?

* * *

В квартире была только одна ванная комната, и Андриа пошла туда первой. Келлер услышал шум душа, потом она вышла, с головы до пят закутанная в тонкую розовую простыню. Ногти на ногах были покрашены; каждый в другой цвет.

Келлер принял душ, надел пижаму. Андриа сидела на диване и читала журнал. Они пожелали друг другу спокойной ночи, он хлопнул Нельсона по спине, и тот последовал за ним в спальню. Но когда Келлер закрыл дверь, пес снова издал тот самый странный звук.

Келлер сбросил пижаму, забрался в постель. Нельсон сидел около двери. Он снова издал звук, ставший уже знакомым, на этот раз более настойчиво.

– Хочешь выйти?

Нельсон вильнул хвостом, что Келлер понял как «да». Он открыл дверь, и пес быстро выбежал в гостиную. Келлер закрыл дверь и вернулся в постель, пытаясь решить, ревновать ему или нет. Странно, что он ревнует пса к девушке, потому что пес предпочитает спать с нею, а не с ним; но можно ревновать и девушку к псу, потому что пес спит с девушкой, а он – нет.

Маленькие розовые пальчики, и каждый ноготок раскрашен в другой цвет.

Он все еще размышлял об этом, когда дверь приоткрылась.

– Нельсон, по – моему, хочет к вам, – сказала Андриа и прикрыла за псом дверь.

Хочет ли? Похоже, пес и сам не понимал, чего он хочет. Он запрыгнул на кровать, повертелся на ней, спрыгнул на пол, снова очутился на кровати. Потом снова спрыгнул и замер на полпути от двери до кровати.

Келлер встал и открыл дверь. Нельсон остановился на пороге. Келлер выглянул и сказал:

– По – моему, его раздражает закрытая дверь. Может, оставить ее открытой?

– Конечно.

Он распахнул дверь и вернулся в постель. Нельсон, наконец, сделал свой выбор и вышел в гостиную. Через секунду он снова был в спальне. Потом снова выбежал в гостиную. Почему, подумал Келлер, пес ведет себя, словно будущий отец около справочной роддома?

Келлер закрыл глаза. Он чувствовал себя столь же далеким от объятий Морфея, как, к примеру, от Сардинии. Зачем, интересно, Андрии ехать туда? За сардинами? Тогда она сможет завернуть на Корсику за корсетом, а на Крите поболтать с кретинами…

Он начал дремать, когда Нельсон снова оказался у него в ногах.

– Нельсон, – сказал Келлер, – что, черт возьми, с тобой происходит?

Он нагнулся и схватил пса за ухо.

– Ты славный малый, – сказал он. – Славный малый, но на самом деле ты полный идиот.

Пес снова вышел в соседнюю комнату – но к его очередному возращению Келлер уже спал.

* * *

Спал он плохо – мучали короткие, чередующиеся сны. На середине одного из них он проснулся с сильным сердцебиением, весь в поту. К тому времени, когда он, наконец, решил открыть глаза, сон исчез безвозвратно; вспомнить, что ему снилось, было невозможно.

Он принял душ, оделся и вышел в гостиную.

– Я уже хотела вывести Нельсона, – сказала Андриа, – но услышала душ и подумала, что, может быть, вы хотите сделать это сами? Но если нет, я выйду с ним.

– Может, выйдем вместе?

– Отлично, – сказала она. – Я думаю, он будет рад.

Так оно и было. Келлеру тоже нравилось идти вместе с девушкой и псом… вот только не начнет ли он снова рассказывать Нельсону о том, что случилось с ним в Сент – Луисе?

Пятнадцатью минутами позже он сказал:

– Я перед поездкой поздно вернулся, ты, наверное, уже спала.

– Скорее всего. Я не слышала, как вы вернулись.

– Я был в кино, – сказал он, – а после прошелся, обдумывая фильм, – почему‑то он запал мне в душу.

– А что за фильм?

Правда, что за фильм?

– Не помню названия, – сказал Келлер. – Фильм про ниндзя. Обычно ниндзя – японцы, но этот был американцем. Его воспитали ниндзя и сделали таким же, как они.

– Понятно.

– Он был специалистом по 50 различным видам боя – как с оружием, так и без; более того, он мог становиться невидимкой. Не в полном смысле слова, конечно. Сквозь него видеть нельзя. Но можно смотреть на него в упор и не замечать его – он просто сливался с обстановкой.

– Некоторые достигают того же при помощи йоги, – сказала Андриа, – на очень высоком уровне медитации.

– В общем, – продолжил Келлер, – он – убийца. Работает по заказам.

– Я так и думала, что ниндзя занимаются чем – то вроде этого.

– Время от времени. В этом фильме он – герой. Не просто – главный, а положительный.

– И?

– И в одной сцене он приходит, чтобы убить японского политика, убивает его, и в это время входит ребенок. Это сын политика, он входит в комнату, там лежит его мертвый отец и стоит ниндзя.

– А он не может стать невидимкой?

– Видимо, нет. Он хватает ребенка и убивает его.

– Ой!

– И этот парень – герой. Как герой может сделать такое? Разве это не делает его «плохим парнем»?

Полквартала они молчали. Потом Андриа сказала:

– Карма.

– Карма?

– Убивать людей – это карма ниндзя.

– Что это значит? Что он ничего не может с этим сделать?

– Нет, если он хочет быть честным перед самим собой. Он ведь ниндзя, правда? А ниндзя этим и занимаются – убивают людей.

– А мальчик…

– У него, думаю, просто не было выбора, – сказала она, – раз ребенок его увидел.

– Да, глядел прямо на него, – согласился Келлер, – а через секунду закричал бы. Да, наверное, ты права. Наверное, у него не было выбора. Но надо же пожалеть мальчика.

– А кто пожалеет ниндзя? – сказала она. – Представляете, всю жизнь убивать людей… Но такая уж к него карма.

* * *

Дома он сварил кофе, а Андриа подогрела пару диетических зерновых булочек. Они пили кофе, и Келлер говорил Андрии, что не стоит лихорадочно искать новую квартиру, что можно пока пожить у него, когда позвонил телефон.

Это была Дот.

– Молодой человек, – сказала она скрипучим старушечьим голосом, – я думаю, что пора бы вам навестить вашу старую тетушку Дороти.

– Я как раз собирался, – сказал он. – Но все прошло быстро и легко, и я думал, у меня будет небольшой перерыв…

– Келлер, – сказала она своим обычным голосом, – выходи из дома прямо сейчас. Срочно.

– Срочно?

– Есть проблема.

– О чем ты?

– Помнишь, ты говорил что – то о пироге?

– Ну и что?

– Пирог твой сгорел, – сказала она. – Понял?

* * *

На станции Уайт – Плейнс его никто не встретил; пришлось брать такси. Келлер вышел из машины у большого викторианского особняка на Таунтон – Плейс. Дот ждала внизу.

– Докладывай, – сказала она.

– Тебе?

– А я потом передам все ему. Он так решил.

Келлер пожал плечами и доложил. Куда пошел, что сделал. Несколько фраз, не больше. Потом сделал паузу и сказал:

– Про женщину мне никто ничего не сказал.

– И про мужчину – тоже.

– То есть как?

– Ты убил совсем не тех, кого надо, – сказала она. – Подожди здесь, Келлер, ладно? Я должна нанести визит Его Высочеству. Свежий кофе на кухне.

Келлер остался в холле. Он уселся в старомодное кресло – качалку и покачался в нем, но в этом занятии что‑то не соответствовало обстоятельствам. Сел на стул, но не усидел и на нем. Когда вернулась Дот, он стоял на том же месте.

– Ты сказал – номер 314.

– Собственно, туда я и пришел, – сказал он. – Я позвонил снизу именно в этот номер, и эти цифры были на двери. Номер 314 в Шератоне.

– Не тот номер.

– Я записал его, – сказал он. – Он дал мне номер, и я его записал.

– Ты ведь не оставил у себя бумажку, правда?

– Конечно, оставил, – сказал он. – Я все сохраняю. Она у меня дома, на кофейном столике, рядом с ножом, квитаницей из проката машин… Какого черта, Дот, конечно, я ее разорвал и выбросил!

– Конечно, конечно, но именно сейчас было бы славно, если бы ты сделал исключение… Клиент был в номере 502.

Он замер.

– Ни одна цифра не совпадает. Он что, поменял номер? Если бы у меня было имя, или фото, или…

– Да, конечно. Но он не менял номер.

– Дот, я не могу поверить, что неправильно записал номер!

– И я тоже, Келлер.

– Если бы я перепутал цифру, две, можно было бы о чем‑то говорить, но спутать 314 и 502…

– А знаешь, что такое 314, Келлер?

Он не знал.

– Это телефонный код Сент – Луиса.

– Телефонный код?

– Да.

– Не понимаю.

Она вздохнула.

– В последнее время у него было много всяких дел, – сказала она. – Просто продыху не было. И – но это строго между нами —

А кому бы он мог это рассказать?!

– …он просто взглянул не туда, увидел не те цифры, и в результате вместо номера в отеле продиктовал тебе телефонный код.

– Он казался усталым, да. Я даже говорил тебе об этом.

– А я ответила тебе, что жизнь выматывает людей, как помнится. И мы оба были правы. Короче говоря, собирайся в Талсу.

– В Талсу?

– Там живет клиент, и, похоже, там он находится сейчас, потому что отменил все встречи в Сент – Луисе и улетел оттуда сегодня утром. Я не знаю, совпадение это, или он перепугался из‑за того, что случилось двумя этажами ниже… Они не хотели, чтобы это случилось в Талсе, но теперь уж ничего не поделаешь.

– Я просто сделал работу, – сказал Келлер, – и теперь нужно снова делать то же самое. Когда женщина вышла из ванной, получилось двое за цену одного, а теперь, значит, трое?

– Нет, не совсем. Ему нужно сохранить лицо, так что получилось, как бы ты это ни назвал, что ты собираешься исправить свою ошибку. Но когда все это закончится, в твоем рождественском чулке окажется кое‑что сверх задуманного.

– В рождественском чулке?

– Такой оборот речи. Тебе доплатят, и дожидаться Рождества не придется.

– Заказчики доплачивают?

– Я сказала, что тебе доплатят, но не сказала, что платят заказчики. В Талсе тебя встретят, все расскажут и покажут. Бывал там?

– Не думаю.

– Тебе понравится. Тебе даже захочется побыть там подольше.

Келлеру вообще не хотелось в Талсу. На полпути к двери он остановился и спросил:

– А те, в 314–м… Кто они были?

– Кто знает? Во всяком случае, ни его, ни ее не звали Гуннар Рутвен. Больше ничего не могу тебе сказать.

– Это к нему я еду в Талсу?

– К нему. Что же до этой пары, то я даже имен не знаю. Он был бизнесменом, владельцем фабрики – прачечной. Про нее вообще ничего не известно. Они состояли в браке, но не друг с другом, так что ты, похоже, испортил им свидание.

– Мне тоже так показалось.

– Вышла из ванной, – сказала Дот. – Что за мир, а?

– Его звали Гарри.

– Я же говорила, что не Гуннар Рутвен? В конце концов, какая разница? Ты же не собираешься посылать цветы, правда?

* * *

– Хорошо, что ты еще здесь, – сказал он Андрии. – Мне снова нужно уехать, и, боюсь, на этот раз меня не будет дольше.

– Я позабочусь о Нельсоне, – сказала она. – Мы будем ждать вас.

Самолет улетал из Ньюарка. Келлер собрал вещи и вызвал машину.

– Кстати, – сказал он, – по поводу кармы. Что такое карма? Что‑то вроде судьбы?

– Вроде. Это то, что ты должен делать, чтобы выучить урок, на который тебе отведена вся жизнь. Эта жизнь. Мы ведь живем не один раз, знаете. Мы проживаем много жизней.

– Ты веришь в это, да?

– Это скорее знание, чем вера.